Волчица и (не)прямые поставки

Правду сказать, после четвертой встречи с проклятым гайдзином, товара у Кимуры уцелело хрен да маленько. Так что сегодня вся его торговлишка скучилась вокруг входа в жилую комнатку, а остальной зал пустовал. Кимура ни соломенные чучела убирать не стал, ни развешанное по стенам тренировочное оружие — и недосуг, и хоть какое внимание посетителей привлечь.

Вот оружие Виктор с подружкой теперь и разглядывали, переговариваясь тихими короткими фразами. Дождь за окнами пустился сильнее; с потолка под ударами ливня едва заметно сыпалась пыль. Сквозь дыры в бумаге потянуло сыростью, да так сильно, что Кимура даже запахнул ворот единственного уцелевшего косоде. Нет, против европейской одежды бывший офис-самурай ничего не имел — только и европейской одежды не имел тоже. У него и обычных штанов осталось ровно две пары, что уж толковать о парадных...

Через несколько мгновений Кимура всплыл из хозяйственных огорчений. Сквозняком тянуло не только из дыр в стенах — кто-то вошел через главную дверь. Гайдзин с подругой уже смотрели на гостя — тот вежливо закрывал за собой разбухшую раму и ворчал в нос. Наконец, одолел — Кимура подумал, что стоит получше натереть раму воском. Не дело злить посетителя прямо с порога, плохое начало для торговли... Тем временем, гость уже шагал к прилавкам. Мягкий свет начинающегося вечера обрисовывал фигуру в коричневом плаще все лучше; шагов и скрипа рассохшихся досок за ровным шумом капель слышно не было. Гайдзин и его девушка тоже подтянулись ближе, заинтересованно переглядываясь, и не говоря пока ни слова.

У самого прилавка гость сбросил капюшон — и оказался гостьей. Милое лицо, очень-очень светлые волосы, почти как у спутницы Виктора-домо. Только глаза не фиалковые, а янтарно-желтые.

— Мое почтение уважаемому Кимура-сама и его уважаемым покупателям, — гостья наклонила голову коротко, четко и неглубоко. Словно бы считала себя не хрупкой девушкой, а офицером при исполнении. — До меня совершенно случайно дошли вести, что здесь кое-кому необходим шоколад... В товарных количествах... Верно ли это?

Кимура, гайдзин и туманная нелюдь переглянулись почти по-товарищески, как бы передавая право голоса старшему. Чем Кимура и воспользовался:

— Но мы говорили про шоколад всего минуту назад.

Гостья улыбнулась извинительно:

— Простите мне женское любопытство. Я вас подслушала.

— Ой! — совсем как человек, пискнула демон-старшеклассница, — смотри!

Гайдзин глянул, куда та показывала рукой — и отшагнул от вошедшей, потянув спутницу за руку.

Гостья обернулась через плечо: ее собственный плащ ниже пояса ходил волнами.

— Ах, какая неприятность... Я, видите, ли...

— Сука долбанутая!

Входная дверь несколько раз дернулась; потом новый гость потерял терпение и просто проломился сквозь бумажную раму, отряхнув с плаща бумагу и планки:

— Ну что тебе в гробу не лежалось, тварь! Ну так все хорошо было! — вошедший причитал неприятно-высоким голосом. — Вот Кимура. Вот аватара Туманного Флота. Вот герой... Э... Ну, он знает, кто.

Теперь новый визитер подошел уже достаточно близко и оказался сравнительно молодым человеком с вполне приятным светлым лицом, русыми волосами — насколько можно было судить в сером сумраке угасающего за окнами дня. Цвет глубоко посаженных глаз никто не рассмотрел; выражение лица гостя было решительное и торжественное, да и одет он был в строгий черный костюм с аккуратным галстуком и белейшей рубашкой, а обут в зеркально-блистающие тупоносые туфли. Аккурат господин Кимура, в довоенное время, в бытность свою сарари-меном.

— А ты здесь на кой хрен? Что ты везде лезешь? Что ты все ломаешь?

Тут спутница Виктора опомнилась — и гость уткнулся в полупрозрачный, слабо светящийся лиловым светом, силовой барьер.

— Воспитанные гости сначала представляются, — холодно прозвенел демонический голосок.

Ничуть не смутившись, гость махнул рукой на беловолосую:

— Тогда пусть представится она. Во-первых, — неприятно ухмыльнулся, — она дама. Во-вторых, она вошла первая. В-третьих, вы же сами напугались того, что у нее под плащом.

— Мое имя Мия, мой отец Лоуренс, и он простой торговец, — огрызнулась желтоглазая блондинка.

— Ты еще кое-что забыла.

— Будь же ты проклят! — Мия сбросила бурый плащ прямо на пол, прошла по нему навстречу силовому барьеру, и все в зале увидели ее роскошный пушистый хвост — с доброе ведро толщиной, а длиной от пояса почти до затылка. Ни цвета рубашки, ни вышивки на узких джинсах, ни фасона туфелек Мии мужчины не разобрали — хвост же! Демон-старшеклассница рассмотрела все, но промолчала.

Мия повернулась кругом:

— Налюбовались? Я оборотень, красный волк. — Взъерошила прическу, из которой показались привычные по мультфильмам ушки. — Вот еще. Мало?

— Екай... — пробормотал господин Кимура.

— И что это меняет?

— Теперь представьтесь вы, — потребовал все больше хмурящийся Виктор. Его спутница, чувствуя повисшее в воздухе напряжение, чуть пригнулась. Силовой барьер заблестел ярче. Толстый торговец смотрел на все это как сквозь мутное стекло, думая, что если на роду написано: инфаркт — значит, инфаркт. Судьбу не обманешь.

Видя, что люди не спешат вытаскивать оружие, гость несколько сбавил напор:

— Конечно, я представлюсь. Только пусть она все-таки доскажет, что ей здесь нужно.

— Пожалуйста, Мия, — демоница приглушила свечение барьера. За окном окончательно стемнело. Желтыми неровными пятнами расплылись по мороси уличные светильники. Пол расчертили тени от соломенных чучел и тренировочных деревянных мечей, лежавших горизонтально на стойках. Дождь все так же лупил в крышу, выбивая из потолка невесомую пыль, наполняя помещение запахом заброшенности, нагоняя тоску. Противостоял тоске один только холодный сквозняк из выломанной двери.

— Ничего сверхъественного, — в устах оборотня звучало диковато. Но продолжение вообще убило наповал:

— Туманный Флот владеет секретом бессмертия. А мне нужно для отца.

Демоница удивилась настолько, что даже барьер выключила. Не будь визитер настолько нетерпелив, неизвестно, чем бы все закончилось. Но, рванувшись к Мие, черный гость выдернул аватару Тумана из размышлений — и та снова подняла барьер. Гость ударился в лиловые шестиугольники с налета, отскочил и сел на задницу, тотчас покрывшись решеткой теней.

— Она представилась и назвала цель визита, — от холода в голосе гайдзина Кимура поежился. — Теперь ваша очередь.

Молодой человек с достоинством поднялся, отряхнул пиджак и брюки, выпрямился и отчеканил:

— Я свидетель Канона.

— Какого еще... Канона?

— Канона вообще, — гость повел ребром ладони горизонтально. Слева его лицо золотили уличные фонари, справа освещали фиолетовые сполохи защитного поля. — Все хитроумные комбинации, все остроумные шуточки становятся возможны лишь после того, как появится сама основа для них. Каноничная история может быть не так изящна, не так легка — но без обычного, простого, грубого кирпича никаких розочек на фасаде здания быть не может. Потому, что самого здания не будет. Сначала прочность, потом польза — и только после всего этого красота.

— И что?

Свидетель посмотрел на старшеклассницу чуть ли не с жалостью:

— Я воплощенный закон природы. И меня уже запарила эта наглая тварь, лезущая везде и всюду, будто кошка в открытый холодильник!

— Если ты закон природы, — медленно сказал гайдзин, — то тебя никак нельзя обойти. По определению. А раз обойти можно, то ты что угодно, только не закон.

— Или закон, — прибавила Мия. — Только не природы. А кем-то придуманный в чьих-то интересах. Как таможня.

Свидетель махнул рукой:

— Ну глупо же. Смотрите сами, — он сделал жест, будто накрывая перед собой стол, — вот сейчас бы Кимура начал договариваться о поставках. Виктору задачка делить шоколад по Флоту. А если еще Ямато узнает... Какой клубок! Какие сюжеты! И здесь ты, без капли совести на всю компанию!

Видя, что гость заговорил нормально, старшеклассница спросила:

— А бессмертие тут с какой стороны?

— Ну вы же бессмертны! — удивилась Мия. — И мне говорили, что вы можете превратить человека в туманный корабль.

Свидетель опять замахал руками — Кимура вяло удивился, какие у него чистые, гладкие ладони. Даже у Виктора кожа была все-таки грубее. Получается, Виктора уже превратили? Да нет, он бы тогда сам защитное поле ставил... Кимура припомнил, сколько фантастики перечитал и пересмотрел в молодости, и чуть не заплакал от жалости к себе: старому, толстому, никому не нужному. Молодые делили мир — только не портовый район, как бедные глупые якудза Омахи-домо, — нет, сразу несколько параллельных вселенных. А он... Он только хватал немеющими губами воздух и надеялся, что поднявшееся давление не свалит его до развязки.

— Девочка! — надулся Свидетель, — чтоб тебя черти драли трое суток, не вынимая! Эти превращения тут — если таковые вообще возможны! В чем лично я ни разу не уверен! Могут случиться только намного, намного позже. Сейчас у них, — Свидетель показал на гайдзина с демоницей, — определенный период судьбы. Они должны его пережить и осмыслить. А ты вываливаешь им самый конец задачника, где сразу все ответы. Они получат знание — но, не пропущенное через себя, знание это ничему их не научит. Они даже карму не избудут!

Мия отошла к прилавку, отодвинула картонный ящик с пайковым шоколадом и уселась на столешницу, выпростав большой пушистый хвост поверх колен.

— У меня есть любящая семья, хороший парень, — сказала она, сдерживая себя с заметным усилием, — я не ложусь спать голодной. У меня теплый дом, где на меня не кричат. Обувь крепкая, одежда красивая. Тебе кажется, что мне больше нечего желать?

Свидетель раскрыл рот для ответа, но Мия перекрыла его лепет:

— Я всего лишь не хочу видеть, как мой отец умрет. И я не хочу, чтобы мать это видела!

— А вот за это я бы тебя утопил в нужнике, — зашипел Свидетель, и лилово-рыжие отблески превратили его лицо в оскал инфернальной твари. — Твой отец не калека и не болен. Он проживет ничуть не меньше, чем любой нормальный человек. А ты своей красотой вырываешь для него привилегии. За чей счет?

— Хороший вопрос, — гайдзин хмыкнул тихонько, но услышали его все. Демон-старшеклассница уверенно перехватила Мию, успевшую вытянуть боккен из ближайшей стойки:

— Подожди. Виктора послушать не вредно.

Гайдзин пожал плечами:

— Я пока что не вижу, каким образом бессмертие отца Мии повлияет на что бы то ни было в нашей судьбе. Ну, разве только шоколада мы получим больше и проще, чем от Кимуры-сама.

— Прямые поставки по себестоимости! — успела вставить Мия, опуская боккен из атакующей стойки в церемониальное положение у левой ноги, с наклоном строго под сорок пять градусов к полу. Гайдзин закончил фразу:

— Вообще-то мы пока не задумывались о бессмертии. Нам пока не до того.

Демон-старшеклассница вздохнула, совсем как человек:

— Нам пока и без того хватает... О чем задуматься.

Свидетель Канона отступил от барьера на полшага и больше не казался потусторонним ужасом. Он выглядел, как мог выглядеть авиадиспетчер под конец сложной смены: деловито-уставший, но, безусловно, хороший парень.

— Ты же сама бессмертный дух, екай. Реши свое дело в рамках родного мира. Откуда эта детская вера, что если дома ты на дне, то в эмиграции непременно будешь на коне?

— А ведь вы, господин Свидетель, не отбрасываете никакой тени, — сказала Мия, взмахивая боккеном с очевидным намеком. Свидетель засмеялся коротко, хрипло и недобро, разрушая возникшую было симпатию:

— Что мне твоя спичка-переросток, что мне ваш силовой барьер... Спецназ полиции уже рассаживается по машинам. Уходи. Не теряй времени на обиды и расспросы. Просто уходи — тогда спецназ ошибется улицей. Оставь им их судьбу — и наберись храбрости лично разобраться со своей. Ты все скачешь по гостям. Не можешь выиграть в рамках своей истории — почему ты полагаешь, что выиграешь в чужой?

Мия фыркнула пренебрежительно:

— Совсем уже глупый пример. В этом вот мире, где мы сейчас, целую сверхдержаву основали эмигранты. Сепаратисты сраные. Им надо было медленно гнить заживо по месту рождения, только чтобы не ломать красивую феодальную лестницу?

— А если бы эта лестница была вечной? — хмыкнул Свидетель, влезая в рукава своего черного дождевика. — Если бы для нее кто-то нашел бессмертие? Ты, например. Красивая феодальная пирамида, на вершине вечная владычица. Охреневшая от скуки, от застывшего мира. Владычица, уставшая от власти, от самой жизни?

Мия посмотрела теперь на Виктора:

— Я же оборотень, екай. Я-то бессмертная. А мой отец — человек. Рано или поздно...

Девушка перехватила хвост через локоть, как шарфик, пошла вдоль стен, щелкая пальцем по древкам тренировочных копий:

— Не думать об этом у меня не получается. Мама сильнее, она может загнать это глубоко в себя. Она уже переживала это. Не представляю, не хочу... Я много где была, рассматривала разные способы. Кстати, ты пока не задумывался — а ведь у тебя с твоей подругой точно так же. Она бессмертна. А ты?

Виктор прикрыл глаза, сдерживая недовольство, и ничего не сказал.

— Какого хрена ты раскидываешься вопросами, не давая ответа? — Свидетель тоже сел на ближайший деревянный ящик.

— Я посетила мир, где женщина в похожей ситуации от бессмертия отказалась, — Мия дошла до силового поля и двинулась обратно. — В разных мирах слышала о разных способах вечной жизни. От постоянной замены частей тела на новые, включая голову...

Кимура вспомнил постоянно пересобираемое святилище в Исэ и вздрогнул.

— ... До переселения души в механизм. Вечный мост, например. Или там вечный корабль. Был даже такой способ, для которого каждый день надо принимать эликсир — и доза все больше. Тем не менее, вечная жизнь обеспечена... И вот однажды мама рассказала, что побывала в мире, где бессмертие возможно без негативных побочных эффектов.

— Это противоречит второму началу термодинамики, — Свидетель стоял насмерть, — конечны даже Галактики, даже Вселенная. И потом... Без ухода старого не будет места новому. И еще, скучно сделается бессмертному. И, наконец, объем информации рано или поздно переполнит мозг вечного существа. Что тогда? Ты знаешь ответы?

Мия крутанула боккен движением одновременно и точным, и быстрым, что выдало ее немалую практику.

— Я ищу ответы. Я думаю, стоит опробовать разные способы. Какой-то подойдет... Но мы и правда теряем время, — большие уши выразительно повернулись к двери. — Я уже слышу моторы. Виктор, вы сможете мне помочь?

Виктор переглянулся с демоном-старшеклассницей — та выразительно пожала плечами.

— Мы о таком не думали.

— Так подумайте. Вот вам цель, достойная ваших способностей, вашей силы.

— Не надо на нас давить!

Мия вернулась к прилавку, намотала дождевик вокруг пояса, как пышную коричневую юбку, в которой спрятался хвост. Кинула на стойку овальную желтую пластинку:

— Господин Кимура, я покупаю боккен. Пригодится.