Тени

В многочисленных портретах висевших вдоль бескрайних коридоров можно было запутаться. Как и в самих коридорах. Лина заметила это, проходя в третий раз мимо одноглазого карлика с домашним тапком в руках. Подпись гласила, что сей фрукт есть "Король Рипу Восьмой со своим любимым котом". Где-то на очередной лестничной площадке она нашла Эриха и Лану. Что касается второй, то сходство действительно было потрясающим. Те же густые рыжие волосы, огромные карие глаза и может чуть менее наглое выражение лица. А вот король Эрих поверг Лину в шок. То, что принцы в большинстве своем не красавцы — эту горькую истину она постигла давно — но то, что на ЭТО польстилась ее двойник! Пузатый бочок на тонких ножках. Цефеид!

— Госпожа Лана! — позвал ее кто-то сзади.

Лина повернулась и встретилась взглядом с высоким брюнетом.

— В поисках вас я обыскал весь замок, — резко выдохнул тот ей прямо в лицо. Мятные леденцы не смогли спрятать аромат отбивной в чесночном соусе. "Что-то я тоже проголодалась..."

— Госпожа Лана, господин Раен ввел меня в курс ситуации, — мужчина схватил ее за руку и уставился ей в лицо с таким пониманием, что Лине аж стало плохо, — Я Лура, секретарь вашего мужа. Я очень надеюсь, что ваш супруг тоже найдется...

— Вы о чем-то хотели со мной поговорить? — не выдержала Лина. Секретарь действовал ей на нервы своим всепонимающим взглядом и потными ладонями.

Лура слегка отодвинулся от нее:

— Я хотел ввести вас в курс дел, а они, положив руку на сердце, идут не особо хорошо.

Лина зашагала по коридору, позволив Лура взять себя за локоть.

— Вы, должно быть, не помните кузена короля барона Даара? Нет? А да. Простите, я забыл. Так вот, кузен вашего супруга за время отсутствия короля заявил, что так король Эрих исчез, а он единственный кандидат, то корона Тринии принадлежит ему. А тут еще наши соседи, ринийцы заявили, что границы надо пересмотреть. В-общем, проблем так много, так много...

— Понимаете, — Лина задумчиво наклонила голову, делая вид, что ей интересен сменяющийся ряд портретов, — Сейчас меня волнуют совсем другие проблемы: исчезновение моего мужа и потеря памяти. А барон Даар и как их там, ринийцы, пусть подождут.

Лура покачал головой, но возражать не стал.

— Господин Лура, вы бы не могли оказать мне милость и показать дворец?

— С удовольствием. В нем легко с непривычки заблудиться, но вы, как я вижу, помните его.

— Смутно. А с чего вы взяли?

Секретарь махнул головой в сторону уже скрывшегося из виду портрета правящей королевской четы:

— Я знал, что отыщу вас возле вашей любимой картины.

Утро только началось, а Лину снова осчастливили визитом. На этот раз это был верховный жрец Катасу, неплохо сохранившийся для своего возраста. Он почтительно поклонился девушке годившейся ему в дочери:

— Госпожа королева, только вчера в храме Белого Огня была проведено благодарственное песнопение в честь вашего счастливого возвращения.

Лина изящно, по крайней мере, она так думала, сделала реверанс. Верховный жрец сдержанно поклонился.

— Я благодарна всем, кто беспокоился обо мне и моем супруге, — тихо сказала Лина, опустив глаза, — Я бы была еще более рада, если бы в храме прошли молитвы за благополучное возвращение короля.

— Эти молитвы не смолкают уже неделю и ведутся в сердце каждого тринийца, — высокопарно уверил жрец.

Он наклонился вперед и, растеряв всю напыщенность, добавил:

— Если я могу быть вам полезен,..., — остальную фразу он договорил взглядом.

"А он хороший человек... Его легко будет использовать", — подумала Лина, опуская глаза. — Боюсь, мне может помочь только мой супруг.

"...Или лучше хороший обед".

Катасу сдержанно кивнул и добавил:

— Вы правы, но в такое сложное время, вы не должны оставаться одни. Визит в храм развеет вашу тревогу, а встреча с верховной жрицей Белого Огня прогонит грусть.

При упоминании жрицы Катасу непроизвольно покраснел, что Лина с любопытством уставился на него. Он смутился еще больше.

— Тогда я могу идти, — пробормотал жрец и быстро убрался с королевских глаз.

-А почему бы и нет? — спросила себя Лина, и тут же согласилась.

"Королевская семья бесследно исчезла. Если кто их и может найти, так только гениальная волшебница Лина Инверс, которая после такого благородного поступка может рассчитывать на шестизначную награду", — Лина плотоядно облизнулась. Раен по-своему поняв этот жест, пододвинул ей жареного гуся под винным соусом.

Королевский обед состоял из десяти смен блюд, которые по дворцовому этикету должны быстро сменять друг друга, появляясь и исчезая перед голодными взглядами придворных как падающие звезды. Но еще бы одного издевательства над своим пищеварительным аппаратом волшебница не выдержала. Еле удержавшись от того, чтобы не продемонстрировать ушлой прислуге "Инверс-Краш", девушка выбрала несколько иную политику. На глазах у двадцати самых благородных людей королевства и неисчислимого количества прислуги, королева разразилась потоком слез и криков.

— Мой драгоценный супруг, — вопила правительница Тринии, выцарапывая из рук слуги блюдо с фаршированными перепелками, — Где ты сейчас? Голоден ли ты?

Карие глаза, наполненные слезами и готовые превратиться в водопады, печально оглядели присутствующих.

— Значит, я должна есть за двоих — за себя и за своего супруга. Не могу же я позволить мужу ходить голодным, — добавила Лина и вцепилась в нежную птичью ножку.

Оставшийся обед протекал молча. Под высокими сводами раздавались звуки, более приличествующие пещере тролля-людоеда, а не королевским апартаментам.

Графы, князья и священнослужители в немом ужасе смотрели, как в их королеве исчезала еда, способная накормить гвардейский полк. Лишь министр короля Тринии Эриха Третьего с пониманием и заботой пододвигал своей правительнице все новые блюда.

Лина довольно потянулась.

— Теперь, когда мы с супругом наелись, — невозмутимо сказала она, обращаясь ко всему залу в целом, — Мы навестим храм Белого Огня, дабы утешить в молитвах свою душу.

Она высокомерно поднялась из-за стола, напряженно думая, правильно ли она все сделала и повелись ли благороднорожденные на ее спектакль.

— Я могу составить вам компанию, — Раен уже стоял с женским плащом в руках.

Что-то подсказывало Лине, что этот предмет одежды был не его.

— К тому же, вы наверно забыли туда дорогу, — продолжал министр, помогая одеваться "королеве".

— Э-хмм-да, — ответ прозвучал не очень определенно, поскольку голос, произносивший его, был полон недоумения и нервозности.

Предупредительность Раена раздражала Лину: ее высочество потеряла память? Конечно, это из психологического шока. У ее высочества зверский аппетит? Это от волнения. Если Лина сейчас ни с того ни сего подожжет замок, он и это спишет на страх за супруга.

С такими невеселыми мыслями волшебница и Раен вышли во внутренний двор. Старичок сразу же направился к огромной карете, стоящей перед лестницей. Распахнув дверцу, он подождал, пока его королева устроится на бархатных подушках, а затем залез сам. Возница щелкнул кнутом, прикрикнул на лошадей, и карета тронулась.

Лина снова чувствовала себя не в своей тарелке. Ей довольно редко удавалось поездить на каретах, телеги не в счет. Министр, вытащив веер, щебетал ей про международные трудности, про каких-то ринийцев, про жалование войскам, которое королевство задолжало им за два месяца, про непоседливого барона Дара... Лину укачивало, копчик отбивало, а от монотонной болтовни тянуло в сон. Огромным усилием воли она сдерживала зевок из уважения к сединам собеседника и, кажется, сломала челюсть.

— А вот и храм Белого Огня, — резко сменив тему и тон, улыбнулся министр, приподнимая занавеску на окне.

Лина повернула голову, и всю сонливость как стащил хитрый монстр.

Храм Белого Огня заслуживал того, чтобы его название произносили с большой буквы, и дело было не в его размерах. Хотя, конечно, и в них. Комплекс изящных зданий из белого мрамора тянулся далеко за горизонт. Казалось, это не могло быть построено человеком. Подозрения Лины тут же подтвердились.

— Этот храм был построен эльфами, прежде чем они ушли из этих мест, или если быть более точным, прежде чем их выжили отсюда первые поселенцы, — словно почувствовав не самые лестные мысли спутницы о прошлом его народа, добавил, — Но строение было построено только на одну треть, и только благодаря таланту и настойчивости королевы Изирии, этот храм был достроен, а наше королевство влезло в такие долги, которые не может отдать даже по прошествию тысячи лет.

Последнюю фразу министр пробурчал себе под нос и резко помрачнел. Лина подбодряющее похлопала его по руке — она не понаслышке знала, что такое денежные проблемы.

— Но мы же отдаем понемногу этот долг? — полувопросительно-полуутверждающе сказала она.

Министр Раен мрачнел на глазах:

— Ага, тысячу золотых за последние сто лет. И нам осталось, всего-то двадцать миллиардов золотых...

— Сколько?! — однако, резко распахнутые глаза и упавшая челюсть свидетельствовали о том, что девушка отлично услышала сумму.

Раен выглядел так, что найди он сейчас веревку и табурет, королевство оделось в траурные цвета.

— Но ничего, ничего, — успокаивающе сказал он скорее себе, чем королеве, вставлявшей на место челюсть, — Давайте насладимся красотой храма и забудем о материальных трудностях.

Карета остановилась, и не успела Лина с помощью услужливого министра спуститься на дорогу, как из огромных ворот выбежала высокая черноволосая девушка. Она тут же бросилась обнимать Лину, и ошарашенное Линино лицо оказалось скрытым от посторонних глаз пышными одеждами и не менее пышными формами жрицы. Одна часть мозга Лины, работающая видимо автономно от психики волшебницы, сказала, что это скорее всего та самая жрица Тага, в которую влюблен верховный жрец Катасу. На что другая часть, извиваясь в эпилептическом припадке, орала, что это чертова волшебница Нага, Белая, мать ее, Змеюка... Лина попыталась собрать все мысли воедино, пока у нее есть время и силы, изображать рыдающую королеву на плече подруги. От постоянных шоков слезы, лившиеся из глаз девушки, были настоящие, и ей даже не пришлось вспоминать всех своих многочисленных должников, так и не вернувших ей деньги.

"Так. Значит, есть две девушки, Лана и Тага, удивительно похожие на меня и на Нагу внешне, но совершенно другие внутренне... О мой Цефеид, не может быть! Как же я могла забыть про тени, так и не исчезнувшие после того, как мы разбили то мазоково Зеркало! Как я раньше не додумалась. Двойник с похожим именем! Ха-ха. Скорее Кселлос скажет "Жизнь прекрасна", чем это произойдет... Хорошо, это мы выяснили, а теперь вернемся к цели визита — узнать про последние дни короля и королевы до исчезновения... Ну, ни хрена себе бывают в жизни сюрпризы... Я сказала: успокоилась!"

Лина отстранилась от жрицы и несмело подняла на нее глаза. Взору волшебницы предстало мокрое от слез лицо Таги с огромными синими глазами, наполненными слезами и дружелюбием.

— Да, что это мы стоим на пороге, — смогла выдавить из себя жрица, — Прошу простить нас за эту сцену, но вы должны понять...

Губы жрицы задрожали, и она отвернулась, скрывая слезы. Собравшаяся вокруг девушек небольшая толпа (а что вы хотите — бразильские телесериалы в мире Slayers еще не изобрели), подбодряющее зашумела и сделала вид, что у нее много дел — жрицы разошлись, возница, наконец, уехал. На площадке перед храмом остались стоять королева, жрица и министр, деликатно рассматривающий фигурные ворота.

— Господин Катасу, — как и следовало ждать, жрица покраснела, — сообщил мне, что вы собирались навестить храм. Также он сказал, что вы слегка потеряли память.

Тага с беспокойством уставилась на королеву, та лишь кивнула, подтверждая услижливо-болтливого Катасу. Молчание сгущалось.

— Мне очень тяжело, — Лине оставалось только сказать то, чего от нее ждут, — Я почти ничего не помню, а кругом столько проблем..., — плечи девушки опустились, — Такое чувство, будто я в ловушке...

Жрица снова обняла ее:

— Я понимаю. Давайте пройдемся, и я покажу вам Храм. Министр, вы нас извините?

Раен в ответ поклонился.

Девушки вошли в высокие ворота и оказались в длинной аллее. Они еще немного помолчали, пока Лина не сказала:

— Мне действительно тяжело, — и это было правдой, — Но я надеюсь, ты мне поможешь.

Тага с готовностью закивала.

— Я совсем не помню дни, когда мы с Эрихом пропали. Во дворце со мной об этом не говорят, считая, что я еще не оправилась, но я должна знать, — Лина с мольбой посмотрела на жрицу, — Я ведь тогда приходила к тебе?

Последнее было чистым предположением, но Тага кивнула и посерьезнела.

— Да, вы приходили, и я пыталась отговорить вас, — жрица грустно рассматривала ближайшее дерево.

Рыжая волшебница еле-еле сдерживала себя, чтобы не спросить: "Отговорить от чего", но она знала, что Тага и так все выложит. Она не ошиблась.

— Это была бредовая идея, простите, конечно, но я говорю то, что думаю, — Тага суровела, — Вам и вашему супругу сложно смириться с тем, кем вы являетесь... Но он родился, чтобы быть королем, а вы вышли за короля, и должны, да, должны примириться.

— А вы подумали, что будет с королевством без вас? — жрица резко повернулась к королеве и осуждающе уставилась на нее. — Барон Даар совсем не подходит для этой роли, при всем моем уважении к королевской семье — он хвастливый и капризный тип, но...

— Тага, прости, что прерываю тебя. Да, я помню, что мы с супругом не раз говорили и даже действительно собирались сбежать из Тринии, но как видишь, я стою перед тобой, а мой супруг неизвестно где. Я боюсь, как бы он не попал в беду. Ты не помнишь, как и куда мы собирались сбежать?

Жрица Белого Огня удивленно уставилась на свою "королеву":

— Шок пошел вам пользу — вы стали гораздо трезвее смотреть на вещи. Куда? Вроде вы говорили про какой-то трактир на трактовой дороге...

Дальше Лина даже не стала слушать. Она поняла, какой именно трактир Тага имела в виду. Тот самый, который сейчас разбросан в радиусе двести ярдов, включительно с посетителями. Черт, все встает на свои места, и даже тот извращенец. Но тогда, что ей делать?

Лина по-быстрому распрощалась с Тагой, нашла министра, флиртовавшего с юными послушницами возле библиотеки, и поспешила во дворец. Усиленная работа мозгов требовала усиленной помощи, и лучше было бы, если бы эта помощь состояла бы из тридцати блюд.

" Получается, что с королем и королевой ничего не произошло — не считая моего Драгон Слейва — они просто сбежали из дворца. И что мне делать?" — куриный рулет был на время забыт. Девушка задумчиво пригубила вино — судя по ошарашенным лица придворным, пить прямо из кувшина не входило в этикет. Министр заботливо сунул ей салфетку, девушка не глядя вытерлась и вернула обратно.

"Награда пропала. Но всегда можно пошантожировать беглую королевскую семью", — совесть Лины, такое маленькое серенькое существо вылезло из задворок подсознания и пропищало нечто вроде: "Гениальная Лина Инверс — шантажистка?", но была затоптана многопудовой жадностью и не менее тяжеловесным Здравым Смыслом. "Тяжелые времена — тяжелые решения". Лина согласилась с ними и вернулась к своим тарелкам.