| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ты, как, ничего? — встревожился он, глядя на мое лицо.
-Нормально, — процедил я. Мысли в черепной коробке толклись, в сумятице. Такого поворота я никак не ждал. Нет, если бы это произошло через полгода, год, было бы все понятно и ожидаемо. Но через три недели, уму непостижимо!
Я еще минут десять потрындел с мужиками о том, о, сем. Они, увидев, что я перенес их сообщение без особых эмоций, и рыданий, повеселели и ушли в гораздо лучшем настроении, чем приходили.
Зайдя обратно во двор, я подошел к Славке Позднякову, который вместе с Мицкунасом наблюдал за моей беседой.
-Ну, что Славик, к сожалению, выполнить обещание не смогу, — сказал я.— Замуж моя девушка выходит.
-Что! Уже! — вырвалось сразу у обоих. — Ни х.. себе!
Они посмотрели друг на друга и заржали.
-Не мы одни, в дураках,— констатировал Поздняков, хлопая меня по плечу. — Не бери в голову, салабон, выше нос! Все будет путем.
-Похоже, после моего сообщения у них даже поднялось настроение, — подумал я и пошел дальше заниматься машиной и думать, что же случилось с моей девушкой, клявшейся ждать меня сколько угодно времени.
Мицкунас, глядя на уходящего салагу, тихо сказал Позднякову.
— Видал, с какими ребятами он дружбу водит? Так, что мы вовремя задний ход дали, Даже присягу ложками не отбили, как остальным.
Поздняков согласно кивнул головой.
-Точно, особенно страшен тот верзила, который его обнимал. Ну и рожа! Ночью увидишь, так сразу обделаешься. Этот Сапаров еще тот прохиндей, только притворяется активистом, а девка, наверно, сто раз пожалеет, что замуж выскочила.
-Может, она узнала, что я с Зинкой Бахиревой шуры-муры крутил? — в который раз подумал я, ожесточенно протирая стекла газика.
Ничего больше не приходило в голову. День, между тем, подходил к концу, И тут перед распахнутыми настежь воротами комендатуры остановился горбатый запорожец.
Из него вышла Лена и направилась ко мне, убивая всех очевидцев наповал своей красотой.
К ней из помещения КПП уже бежал дневальный, чтобы остановить у ворот.
Поэтому я поспешил выйти сам на дорогу, чтобы многочисленные свидетели не слышали нашего разговора.
Лицо у Лены было заплаканное, но выглядела она решительно.
-Саша, — сразу начала она подготовленную речь. — Я знаю, что тебе уже все доложили, и хочу, чтобы ты знал, почему я так поступила, и прошу простить, если сможешь. Игорь Федорович, давно оказывал мне знаки внимания, а на следующий день, после того как ты ушел в армию, он сделал мне предложение, и я его приняла.
Я только хочу объяснить причины своего поступка. Понимаешь, Саша, ты работал барменом и был удовлетворен своей работой и не хотел ничего больше от жизни. Сейчас ты служишь в армии, а потом снова придешь работать в шашлычную. Меня такая перспектива не устраивает, через три года я окончу институт и получу высшее образование, о чем мы с тобой будем говорить всю жизнь. О том, сколько денег ты сегодня заработал? У тебя в будущем нет никакой перспективы, так и будешь коктейли свои разливать.
-Да, товарищ, Лена совершенно права, — сообщил плюгавый молодой человек с козлиной бородкой, выбравшийся из автомобиля — она очень талантлива, и ее ожидает отличная карьера в науке. Поэтому вам с ней не по пути. Вы же совершенно разные люди.
-А вы собственно, кто такой? — спросил я его.
Тот приосанился, и важно сообщил:
-Я доцент кафедры биологии Дементьев Игорь Федорович, в настоящее время жених уважаемой Елены Сергеевны.
-И какие вы можете предложить Елене Сергеевне перспективы? — ехидно спросил я. К этому моменту я уже полностью пришел в себя. Все было ясно и понятно. Оставалось только смеяться над своей глупой уверенностью в верности девушки.
-Как это, какие? Я, в настоящее время пишу докторскую диссертацию по иглобрюхим рыбам, обитающим в бассейнах Японского и Южнокитайского моря, очень, кстати злободневная тема. Через год два стану доктором наук. А Елена Сергеевна — талантливая студентка. В этом году она перейдет на дневное отделение и под моим руководством, начнет заниматься научной работой.
А вообще, молодой человек, вы должны поблагодарить девушку, за то, что она чувствовала себя обязанной объясниться с вами. — одним духом выпалил доцент.
-Иглобрюхие! Ха-ха-ха, — я закатился слегка истерическим смехом. -Иглобрюхие! Хорошая перспектива! Ой, не могу! Ха, через двадцать лет останетесь точно с голым брюхом. Ну, Лена, ты пролетела, по полной программе.
Парочка смотрела на меня удивленными глазами, не понимая причин смеха, а я не собирался им ничего объяснять.
-Пойдем, Игорь, — презрительно сказала Лена. — У Саши началась истерика. Никогда бы не подумала, что он такой слабак. Я думала, что ты встретишь мои слова, как настоящий мужчина.
Я перестал смеяться и сказал.
-Да ладно Лен, мне все понятно и ясно. Идите себе с богом. Обидно только за то, что не разглядел в тебе таких черт характера раньше. Так, что благословляю вас, плодитесь и размножайтесь.
Лена, сбавив накал эмоций, всхлипнула и тихо спросила:
-Ты, действительно меня прощаешь?
Я улыбнулся.
-Ну, что мне остается делать, прощаю, конечно. Желаю вам счастья.
Похоже, мои слова ей пришлись не в нос. Она фыркнула и, повернувшись, пошла к автомобилю, где ее нетерпеливо ожидал будущий муж.
-Хм, смотри-ка, не понравилось девушке, что я так легко с ней расстался, — думал я, смотря вслед тронувшейся машине. — Рассчитывала, небось, что я Отелло изображать начну, нет уж дорогая, трагедии не получится. Душить сегодня никого не будем, бить тоже.
А в будущем, не исключено, что твой будущий муженек очень удивится, когда женушка оставит его ради декана или ректора, к примеру. Судя по сегодняшнему дню, такое событие вполне может иметь место.
Когда я вернулся обратно к своему газику, на меня сочувственно уставились сослуживцы.
— Слышь, Сашка, не расстраивайся сильно, все бабы такие, — сказал подошедший Поздняков. — Я своей ребенка заделал перед тем, как в армию пойти, так она все равно с Костей гармонистом спуталась. Мать мне сразу отписала. Я из-за этого в отпуск не поехал, боялся, что ему ноги переломаю. Хотя, все равно, приеду отп-жю, как бог черепаху.
А хахаля твоей девушки даже бить не надо, его ткни, он сам развалится. Ленка твоя еще пожалеет, что за такого козла пошла. Хиляк какой-то! — выдал он пренебрежительно.
-Зато доцент,— сказал я.
Славка удивленно уставился на меня.
-А это кто такой доцент?
-Ну, ученый, одним словом.
-А, тогда понятно чего он доходягой выглядит, ученые они такие, — констатировал Поздняков, неопределенно поводив рукой перед носом, сам то он на доходягу никак не походил.
После этого визита служба у меня вступила в однообразную колею. В части я только ночевал, даже на обед ходил в столовую, расположенную недалеко от комендатуры. В субботу я частенько увозил подполковника с семьей на дачу, а вечером тот отпускал меня домой, для порядка выписывая увольнительную. Хотя я бы посмотрел, какая ВАИ рискнет останавливать машину коменданта гарнизона. Баней он меня пока не напрягал, так, иногда просил помочь в какой-нибудь мелочи по хозяйству. Зато Юлька изощрялась, как могла, чтобы попасться мне на глаза. Хорошо, что после сдачи сессии, к ней приехала подружка, и они больше времени болтались на озере, чем дома и не будили во мне гормональный взрыв своими телесами.
Маме очень понравились мои субботние приезды, поэтому она к ужину готовила всяческие деликатесы и внимательно следила, чтобы я все съел до конца. Бате, наоборот, мои частые визиты не очень нравились, он обычно ворчал:
— Что это за служба, совсем распустили молодежь, если бы я был твоим командиром, ты бы на своей шкуре узнал, что такое настоящая служба.
В начале августа такая идиллия была нарушена визитом неизвестного мне капитана.
Вернувшись с ужина, я проходил мимо дверей в канцелярию, когда те открылись и, незнакомый голос крикнул:
-Товарищ солдат, зайдите, пожалуйста, в кабинет!
Повернувшись, я увидел в дверном проеме капитана с общевойсковыми петлицами. Тот улыбнулся.
-Да, да именно вы товарищ Сапаров меня интересуете, — сообщил он и шагнул в сторону, освобождая проход. Краем уха я уловил в гуле множества голосов слова:
_Особист, особист пришел.
В канцелярии кроме этого капитана присутствовал наш ротный.
Когда я зашел он обратился ко мне.
Так, Сапаров, товарищ капитан хочет с тобой поговорить, я пока пройдусь по роте, гляну, что да как.
-Присаживайтесь, Александр Юрьевич, — предложил капитан, когда ротный вышел из помещения. — Скажите, как хорошо вы водите мотоцикл?
-Ну, участвовать в кроссе я бы не рискнул, а так, думаю вполне прилично.
-А что скажете насчет мотоцикла с коляской?
-Без проблем,— лаконично ответил я.
-Хорошо, — сказал капитан и заметно повеселел.
-Ты представляешь, — наклонился он ближе ко мне, — на всю дивизию один ты с правами на мотоцикл.
-Бреши больше, -насмешливо подумал я.
Капитан, между тем продолжил говорить.
-Что же, твои слова я услышал, сейчас пойдем с тобой прокатимся, посмотрю, не расходятся ли слова с делами.
Мы вышли из роты и вновь направились в автопарк, откуда я недавно вышел.
Там у КПП уже маячил разводящий с недовольной мордой. Вместе с ним мы прошли на территорию, где нас громким "Стой! Кто идет! остановил испуганный часовой.
Со страху он даже забыл крикнуть, как положено "Разводящий ко мне, остальные на месте!" Поэтому подошли мы к нему втроем.
Капитан не преминул сообщить о незнании часовым устава караульной службы, когда срывал пломбу с гаражных ворот. По взгляду разводящего стало понятно, когда часового сменят, то его ожидает продолжительная беседа, не исключено, подкрепленная телесным воздействием.
Мы вдвоем выкатили из бокса почти новый мотоцикл Урал с коляской. Я, по быстрому, проверил, есть ли бензин в баке и кик-стартером завел двигатель. Офицер плюхнулся в коляску и скомандовал
-Поехали!
-Куда? — спросил я.
-Куда глаза глядят, — сообщил тот.
Катались мы по вечернему городу, потом выехали на загородное шоссе. Вернулись в часть, когда совсем стемнело. Мотоцикл оставили у караульного помещения.
И потом вновь продолжили беседу в ротной канцелярии. Капитан Рубцов вытянул из меня все сведения о родителях, родственниках, школьных друзьях. Рота спала спокойным сном, а мы все продолжали разговор.
Когда мы закруглились, я все же рискнул спросить, к чему все это было.
Капитан в ответ сообщил, что все узнаю в свое время.
Следующим утром Климов был в жутком настроении, для начала без разговоров забрал у меня военный билет, потом в комендатуре выместил все зло на молодом лейтенанте, начальнике караула. Тот имел после этого бледный вид и шаткую походку.
Катались мы с ним целый день из штаба дивизии в штаб армии и обратно.
В конце дня он сунул мне военный билет и сообщил:
-Возьми лычки у старшины. Приказом командира полка тебе присвоено звание ефрейтора.
-За, что? — невольно вырвалось у меня.
-За все хорошее, мать твою, — сообщил подполковник. — Завтра убываешь в командировку, так, что экипируйся, как положено. Ахрамеев в курсе.
Как ни странно деды о моей беседе с особистом, не задали ни одного вопроса, что, собственно было понятно, меньше знаешь, крепче спишь.
Только попивая чаек в каптерке молча следили за моими сборами. Также молчанием и переглядыванием отреагировали на лычки на моих погонах.
Потом, когда они остались одни, Пузенко сказал:
-Видали? Сегодня салабону ефрейтора дали, завтра с особистом в командировку уезжает. Интересно, в каком звании он из нее приедет, и приедет ли вообще. Точно засланцем у нас служил. Кого только выслеживал, непонятно.
Он подозрительным взглядом обвел сослуживцев.
-Вы случайно не из зеленых братьев будете? — ехидно спросил он Мицкунаса с Шедисом. — Может, он вас выпасал?
-Ты, чо охренел! Какие зеленые братья? Мы оба комсомольцы, -возмутился Мицкунас. — У нас биография чистая. А зеленых братьев уже лет пятнадцать, как нет. Несешь всякую ерунду!
-Да, ладно, уже и пошутить нельзя, — засмеялся старшина. — Но все равно, уж очень странные дела вокруг этого парня происходят.
Утром меня разбудил дежурный по роте.
-Эй, ефрейтор, подъем, — тихо скомандовал он, трогая за плечо,— приказано тебя разбудить в шесть часов. Собирай вещички и дуй в столовую, Особист в семь утра ждет тебя у караулки.
Когда я со скаткой и сидором подошел к караулке, у мотоцикла суетились два солдатика, что-то монтируя в коляске.
Капитан Рубцов, покуривая, ожидал меня на крыльце, беседуя с начальником караула. Тот видимо только, что проснулся, потому, что стоял с заспанным лицом.
-Ага! Вот и водитель! — воскликнул Рубцов, и спустившись с крыльца, протянул руку, чтобы поздороваться.
Я не успел, как положено, отрапортовать, поэтому пришлось протянуть руку в ответ. Пожатие капитана было железным. Но мы не лыком шиты, я также сжал ладонь сильнее.
-Нормально, — сказал капитан и отпустил руку. — Смотрю, ты к поездке готов. Сухпаек, надеюсь, тебе на неделю выдали?
-Так, точно, — я погремел сидором.
-Тогда клади его в коляску, только осторожней, там рацию ребята установили. И в путь.
-Товарищ капитан, разрешите спросить, а куда, собственно, мы едем?
Рубцов усмехнулся.
-Ну, пожалуй, конечный пункт маршрута я могу назвать. Едем мы в Алакуртти.
-Ни хера себе! — мысленно воскликнул я, — тысячу км на мотоцикле! Блин, охренеть и не жить. Да у капитана жопа отвалится на заднем сиденье сидеть. В коляску из-за рации и груза не усесться. Хотя Алакуртти это здорово, можно глянуть знакомые места.
Мы ехали, не останавливаясь часа четыре. Остановились около небольшой речушки. Рубцов вытащил туристический топорик и предложил мне заняться костром.
-Когда костерок разгорелся и у капитана на плащ-палатке был накрыт стол, две банки с тушенкой, полбуханки хлеба и сахар рафинад, пачка грузинского чая. И кроме того стояла фляжка с неизвестным содержимым.
Повесив котелок над костром, я присел к столу, капитан недрогнувшей рукой налил в кружки по пятьдесят грамм и первым опрокинул их в рот, перед этим лаконично сказав,— За успех.
Ну, что же дают, бери, а бьют беги, поэтому я тоже выпил водку и придвинув банку с тушенкой начал есть.
Покемарив с часок после чаепития, Евгений Иванович встряхнулся и, встав на ноги, предложил:
-Сашок, как насчет размяться? Ты же у нас вольник, вроде даже призером был каким-то.
-Я встал и, оглядев капитана, ответил:
-Вообще то можно, только вы товарищ капитан легче меня будете кил на пятнадцать, как бы нечестно получается.
-Какая на хрен честность, — ответил тот. — Враг в бою тебя не спросит, сколько ты весишь.
-Ну, тогда давайте, — согласился я, и в этот же момент Рубцов кинулся ко мне.
Мое молодое тело послушно сдвинулось в сторону, подсечка, и капитан кубарем полетел на речной песок.
-Встав, он подозрительно посмотрел на меня, отряхнулся и сказал:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
