| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Это бы позволило получить доступ ко всем финансам и документам Блэков. А также, например, отправить Кричера на заслуженную пенсию, и призвать нового, энергичного и не слетевшего с катушек, домовика.
Сам Кричер, к такой перспективе, кстати, отнесся вполне благосклонно. Домовики не живут вечно, хотя их век и долог. Но они, как бы это сказать, начинают уставать от жизни, и мечтают вернуться в то место, где существуют изначально в виде духов. Это что-то вроде замкнутого и самодостаточного мира на астральном плане.
Получив предварительное добро Вальбурги, я начал медленно и верно "капать" Сириусу на мозг. Вначале он и слушать ничего не хотел, а потом мне показалось, что дело сдвинулось с мертвой точки, и я рассчитывал, что скоро все закрутится...
Вот только, как оказалось, плохо я знал крестного. Вернее я предполагал, что он может что-то выкинуть, но старательно гнал от себя подобную мысль.
— Я тут кое-что сделал, — Сириус выглядел немного неуверенно. В последние дни он постоянно куда-то отлучался, явно что-то проворачивая. На мои вопросы он отвечал, что навещает Андромеду Тонкс и ее дочь Нимфадору, да еще пару раз встречался в Косом переулке с Нарциссой Малфой. Это была правда... Но не вся.
— Мне уже не нравится, как это звучит, — в тот раз мы находились в просторной, немного мрачноватой гостиной.
Я сидел на узком вытянутом стульчике, рассчитанном на двух человек, повернувшись спиной к роялю и упершись локтями на закрытую гладкую крышку, лак на которой от времени уже пополз паутинкой.
В середине комнаты, напротив друг друга, находились два невысоких дивана. Сириус расположился в одном из них. По правую руку от него находился камин, незажженный по случаю лета. А над камином висело большое зеркало, отражающее массивную люстру с несколькими шарами.
Под ногами у нас лежал слегка выцветший, но все еще роскошный персидский ковер. Потолок находился на расстоянии ярдов четырех, не меньше, от пола. Как и все в доме Блэков, данное помещение создавало слегка мрачноватую, старинную и величественную атмосферу.
— В общем, в связи с тем, что меня пригласили в Хогвартс, я немного позаботился о твоем будущем.
— И?
— Я передал тебе все свои права и обязанности, как последнего мужчины рода Блэк и сделал тебя главным.
— Что?
— Теперь ты формально глава и наследник Блэков. Ну, пока я жив, а ты несовершеннолетний, твоя власть не такая полная. Но теоретически, ты теперь главный. Извини, но я не желаю участвовать во всем том дерьме, в которое ты меня втягиваешь.
— Твою ж мать, Бродяга, — я не сдержался и от души выругался. — Я столько часов провел с твоей мамашей! Мы так много планировали, обдумывали план и необходимые заклинания, чтобы минимизировать все и тебе было бы не так сложно... А ты все, единолично, в один момент, похерил. Спасибо тебе, черт бы тебя подрал! — я отошел к окну и встал к нему спиной, засунув руки в карманы.
На улице было тепло и светло. Пахло политым газоном и бензином. Молодая женщина везла перед собой коляску с ребенком. На противоположной стороне стоял высокий полицейский в форме. Около работающей машины разговаривали двое мужчин, судя по виду, приятели. Они над чем-то громко засмеялись. Городская идиллия...
— Прости, старик, — Блэк подошел и положил руку на мое плечо. — Я понимаю, ты хочешь помочь, но позволь мне самому решать свою судьбу. Я так хочу и это мое, понимаешь, мое, личное! Не могу и не хочу я влезать в эти дела, меня они словно душат, до такой степени все чуждо, — он говорил быстро, от сердца.
— Ты хоть осознаешь, что на тебе может закончиться такой славный род? Блэков больше не будет! Разве это нормально?
— Если у меня будут дети, то они наследуют мое имя.
— Формально. Но они так и не станут полноценными Блэками.
— Ну и хорошо. А если захотят, то и сами сумеют провести нужные ритуалы и стать кем нужно.
— Да? Уверен? А если они появятся, вырастут и спросят, "папа, как же ты так накосячил", что ты им ответишь?
— Да ничего я не накосячил. Тем более у тебя теперь есть некие права. Ты сам можешь возродить Блэков.
— Это называется, перекинуть ношу на чужие плечи. Спасибо тебе, Бродяга!
Я пошевелил плечом, сбрасывая его руку, и отправился в свою комнату.
Крестный дал мне возможность побыть одному и спокойно все обдумать. И чем больше я думал, тем меньше и меньше во мне оставалось гнева. И в самом деле, а с какого это права я взялся и решаю судьбу другого человека? Разве он просил об этом? Разве намекнул?
Охренеть, вот так, незаметно, я начал повторять путь Дамблдора — пусть и масштабы пока куда скромнее! Влезая в чужую судьбу, указывая людям, как нужно и как правильно, я манипулирую, ограничиваю свободу воли. А это плохо, так как в таком случае я беру на себя чужую карму и судьбу. И Флитвик не раз говорил мне, что это не пустой звук!
— Туше! — Малфой двигался легко и непринужденно. Он в очередной раз легко миновал мой блок и уколол шпагой в живот.
Сегодня мы, считай, второй час упражнялись в фехтовании. У Блэков нашлись хорошие старинные шпаги с затупленным острием, на которые Драко, в целях еще большей безопасности, нацепил винные пробки.
Моя рука с удовольствием ощущала тонко выделанную кожу на рукояти шпаги, а ее вес казался надежным и внушающим уверенность.
Малфой был еще тем буквоедом — когда я просил его позаниматься, а произошло это не в первый раз, он неизменно выдерживал все процедуры — заставлял нас надевать специальную одежду и соблюдать некоторые церемонии, касающиеся приветствия соперника и всего остального.
— Смотри, вот вариант стойки, которая носит название "венгерской". — Гох выдвинул вперед правую ногу, левую руку упер в пояс, а правую, со шпагой, выставил в септима. — Смотри на мои ноги. Раз, — он изменил их положение. — Два, — еще шаг. — Три.
Малфой перемещался плавно и легко. Наблюдая, казалось, что повторить подобное раз плюнуть. Сам-то он признавался, что мастером в этом деле не являлся, вот только на фоне моего полностью никакого уровня, выглядел как Атос или Дартаньян — настоящих виртуозов при обращении со шпагой в "Трех мушкетерах".
Изучив стойку и постаравшись запомнить наиболее оптимальное нападение и уход в защиту, мы решили перейти к схватке.
Я попытался скопировать венгерскую, а Малфой встал в испанскую стойку — он вообще уважал эту школу, которая носит название дестреза. Гох развернулся ко мне правым боком, немного отклонил корпус назад и вытянул шпагу вперёд. Кончик дернулся и замер совершенно неподвижно, целясь в глаза. Левая нога друга вытянулась в сторону и оперлась на носок, а кисть левой руки зафиксировалась в районе плеча.
Кроме непосредственного занятия фехтованием, я получал и эстетическое удовольствие, наблюдая за действиями и движениями Драко. Как-то у него это все получалось непринужденно и изящно...
Я, как мог, сделал шаг вперед и постарался произвести укол из терции.
Малфой лишь слегка пошевелил кистью, пуская мой клинок вправо от себя, и тут же уколол меня в предплечье. Продолжая движение, он сместился и ударил в грудь — его шпага даже немного выгнулась.
Он быстро отступил и отсалютовал.
— Твою ж мать, — я беззлобно выругался. — Чувствую себя деревенским увальнем.
— А ты что, думал, раз-два и уже мастер? — немного рисуясь, резко, так, что сталь "запела", он сделал несколько взмахов клинком. — Продолжим?
— Давай.
Еще минут двадцать он гонял меня, как опытный ветеран, выбивая всю дурь из деревенского новичка, только-только попавшего в армию.
— Не, на сегодня хватит. Наелся! — я вытер пот со лба и устало, но вместе с тем и довольно, вздохнул.
Фехтование мне нравилось. Мало того, что оно позволяло развивать гибкость и координацию, так еще и будило какие-то забытые или непроявленные чувства. Все мы в душе мальчишки, и звон шпаг будоражит наши сердца.
Благодаря Малфою я уже неплохо освоился во всех этих терминах — секунда, прима, секста, кварта, восьмерка, укол, взятая защита, темп, парад*.
А вот во всем остальном так и оставался дилетантом. Несмотря на те приемы и упражнения, что показывал мне Флитвик, развивая необходимые магу качества, я ничего не мог противопоставить другу. Да оно и понятно, чтобы чего-то достичь, надо приложить упорство, силу воли и потратить немалое время.
Малфой занимался фехтованием с семи лет. Без фанатизма конечно, но раза три в неделю он находил на это время. Отсюда и результат.
— Слушай, а против магов можно так сражаться?
— Нет, неэффективно, — Малфой вздохнул. — Хотя, некоторые используют одновременно и палочку и что-то легкое, вроде кинжала или даги в другой руке.
— А ты?
— К этому надо привыкать и серьезно заниматься. Да и кто мне даст ходить по Хогу с кинжалом наперевес? — он хохотнул. — У Макгонагалл инфаркт случится, а у столь любимых ею Уизли днище выбьет, и они получат лишний повод для своих дебильных шуточек.
Через полчаса, приняв душ и приведя себя в порядок, мы расположились в моей комнате.
Драко занял вместительное кресло в углу и вытянул ноги, положив их на небольшой пуфик.
Из одежды на нем были туфли-мокасины, джинсы и легкий пуловер. Не знаю, откуда пошел миф, что волшебники совсем не разбираются в одежде простых людей и частенько надевают не подходящие друг к другу вещи? Даже странно такое слушать, если честно.
Большинство из тех, кого я знал, включая министра Фаджа, Сириусу Блэка, Руфуса Скримджера, семью Малфоев и Диггори, Эдуарда Дюпре и Ксено Лавгуда, знали, как одеваться, и делали это даже с некоторым вкусом.
Некоторые маги принципиально не любили обычных вещей и предпочитали мантию на любой случай жизни. Но таких находилось не так уж и много — Дамблдор, Снейп, Макгонагалл...
Те же Малфои, все как один, обладали несомненным вкусом и умели не только надевать обычную одежду, но и правильно ее носить.
А иные, такие как Ксено, иногда позволяли себе необычные вещи, вроде камзола, треуголки или цилиндра, но и тогда было ясно, что они знают, что делают и просто наслаждаются процессом.
Да что там говорить, если даже Артур Уизли, который тащился от всего магловского, и который каждый раз проявлял восторг при виде вещей простых людей, практически всегда носил костюм-тройку с галстуком.
Да и нет у магов никакой особой одежды кроме мантии — по сути, они носят все то же, что и простые люди.
— Хотел с тобой обсудить кое-что, — в голосе Малфоя чувствовалось тщательно скрываемое напряжение.
— Валяй, — я сгреб в кучу несколько подушек-валиков и неплохо устроился на кровати, наслаждаясь заслуженным отдыхом.
— Мне тут письмо от Флитвика пришло. В общем, он предложил стать старостой...
— Красавчик, рад за тебя, — я ответил совершенно спокойно. Теперь понятно, почему Малфой переживает — наверняка думает, что я расстроюсь, что значок дали не мне.
А вот он и не угадал. Флитвик еще раньше мне сказал, что на роль старосты он планирует Малфоя. Тогда, насколько я понял, учитель хотел посмотреть на мою реакцию, проверить на чувство собственной важности и тщеславность. А я что? А я ничего! Даже рад такому повороту. Ведь не все понимают, что быть старостой это не только почетно, но и крайне муторно. Постоянно следить за малышней, поддерживать порядок, отчитываться перед Флитвиком и старостами школы — в общем, как не трудно понять, еще тот геморрой.
— Значит, обиды не держишь?
— Никакой! А кто второй староста? Хотя, что тут гадать, и так ясно...
— Ага. Грейнджер, — он ухмыльнулся. — С ней не заскучаешь.
— Надеюсь, что найдя, куда тратить энергию и время, она немного успокоится.
— Слушай, неужели тебе действительно безразлично, станешь ты старостой или нет?
— Абсолютно. Я даже рад, что этого не произошло.
— А вот для меня, и даже больше для отца и матери, это очень важно, — Драко вздохнул. — Для них это знак престижа и проявления уважения к нашей семье.
— Ну и хорошо, — я зевнул, вытащив палочку, и принялся отрабатывать невербальные чары.
— Может, перекусим? — Малфой минут десять молча читал взятую с полки "Одиссею капитана Блада", а потом отложил ее в сторону и задумчиво посмотрел в окно.
— Давай. Кричер! — После обряда проведенного Сириусом, Кричер стал ко мне более лояльным. Он все еще продолжал ворчать, но дело свое делал. И, как мне кажется, он немного ожил — появление в доме людей, циркуляция магической энергии придало ему сил и вывело из состояния невменяемости.
Старый домовик появился практически сразу. Мне он кивнул, а вот перед Драко не поленился и изобразил поклон. Малфоя он уважал, ведь в глазах домовика он идеал волшебника и полностью соответствовал этому высокому званию.
— А что Сириус? — спросил Драко, после того, как Кричер вернулся с подносом, заставленным различными продуктами: "эрл греем" в чайнике, сахаром, сливками, джемом, тарелкой с грудинкой и беконом, нарезанным хлебом и маслом.
Кричер все умело и даже красиво поставил на стол, сервировал и исчез.
— Он с Люпином у себя в кабинете занимается, — я не делал секрета перед друзьями, кто со следующего года будет у нас вести ЗоТИ.
— Что, он его натаскивает?
— Ага, — ответил я, сооружая сложный бутерброд. Грудинка была выше всяких похвал — нежная, слегка копченая, с тонкой полоской сальца — все, как я любил.
— Ну и как думаешь, что из всего этого получится? — осторожно спросил друг.
— Ну, всяко лучше Локхарта или Квиррелла. Не думаю, что Блэк будет вести хуже Люпина, а он, вспомни, вполне нас устраивал.
— Это да, — согласился Малфой.
— Блэки традиционно хороши в боёвке, и как я понял, Бродяга будет делать акцент на практику, — поделился я своими соображениями.
— Звучит обнадеживающе. Жаль только, что возможно с этим турниром я не смогу все это дело полноценно застать.
Мы принялись за еду, обмениваясь незначительными репликами.
Еще вчера, когда я рассказал Драко о Сириусе, он поделился и своим секретом — в этом году в школе Колдовстворец будет проходить турнир Зельеваров. Событие это крайне серьезное и происходит раз в семь лет.
Драко планировал там участвовать. Он и так был чертовски хорош в зельеварении, а с целью сделать его еще лучше Снейп практически два летних месяца будет его серьезно и основательно натаскивать и готовить.
Он и ко мне-то в гости сумел вырваться буквально на сутки, воспользовавшись какими-то неотложными делами у Снейпа.
Малфой рассказал, что от Хога в Колдотворец отправится делегация. Предположительно возглавит ее сам Снейп, который наберет дюжину, или чуть больше учеников, примерно так, как было в прошлом году, когда к нам приезжали ученики из Шармбатона и Дурмстранга.
Драко очень часто обладал свежей, практически никому не известной информацией. Он говорил, что сначала, в течении сентября в Хоге пройдут соревнования, при которых будет выбран лучший зельевар из учеников. Он-то и будет представлять всю школу, а остальные будут группой поддержки.
И хотя традиционно, на этом турнире из участников больше всего семикурсников, но также часто попадаются и талантливые ребята с более младших курсов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
