Нехорошая Академия

Пришлось последовать за указующей рукой и подняться по лестнице. Теперь я могла рассмотреть лицо того, кто сейчас практически держал мою свободу в своих руках, в прямом и переносном смысле. Если еще задержусь здесь на лестнице, то в здание войдут Лешнёв с ОМОНом, и как раз успеют меня заметить, ну и куртка мне была дорога, ибо другой просто не было в моем гардеробе. Так что нужно было придумывать что-то в ответ этому мужчине в черном, и срочно.

Он же смотрел на мое не очень чистое после погони лицо недобрым взглядом темных, почти черных глаз. Если бы не это выражение надменности, смешанной с раздражением, то его вполне можно было бы назвать симпатичным, хотя и старым. На взгляд ему примерно было лет тридцать пять, а при моем возрасте в восемнадцать — все, кто старше двадцати, казались мне древними стариками.

— Я хотела умыться, — все же выдавила из себя, — И простите меня, пожалуйста, я вас просто не заметила, когда торопилась.

— Адептка, почему вы в таком виде? — продолжил допрос мужчина.

— Мы во дворе помогали убираться, а сегодня дождь с утра зарядил, — начала я вдохновенно врать.

Кажется, во мне признали учащуюся этого заведения, а значит, это давало простор для объяснений и легкой неправды. Димка в это время старался слиться со стеной, благо освещение на стенах было тусклым. Наверное, оставили дежурное освещение, только чтобы ноги себе не переломать, экономят хозяйственники буквально на каждой мелочи.

— Дождь? — мужчина удивился так, что его соболиные, черные брови в разлет взмыли, как крыльями вверх.

— А вы еще сегодня не были на улице? — в свою очередь поинтересовалась я.

— Адептка, здесь я задаю вопросы, — оборвали меня.

Вот только собралась вдохновенно рассказать, какая сырость там, за стенами такого славного учреждения, как подбили прямо на взлете. Я обижено захлопнула рот и недовольно повела плечами, тем самым вырывая из захвата моего собеседника ворот куртки. Мужчина убрал руку и посмотрел на свою кисть с удивлением. А чему, собственно, удивляться? На ладони остались мокрые следы, а дождь — он, как известно, мокрый, так что все закономерно.

— Странно, — произнес мужчина и поднес ладонь к носу, втягивая запах.

Чудной, право слово, мокрую ладонь нюхает. Но мне было не до этого, оставались считанные секунды до того, как распахнется входная дверь и сюда для нашей поимки ворвется Лешнёв с группой захвата. Потому я медленно поставила ногу на ступеньку выше, краем глаза заметив, что Димка последовал моему маневру. Мужчина убрал ладонь от лица, внимательно осмотрел мою скромную фигуру, подмокшую на осеннем дожде, потом посмотрел на группу учеников с теткой, вещавшей о светлом будущем, а я воспользовалась этими мгновениями, чтобы дать стрекоча дальше. Мягкий ковер под ногами скрыл шум наших шагов, и мы с Димкой уже неслись по коридору второго этажа. Конечно, ни о какой мужском или дамском туалете речь не шла. Ведь как только Лешнёв войдет в здание, мужик в черном сразу же сообщит, что я собиралась умыться.

Вдоль одной стены шли оконные проемы, напротив располагались двойные двери, почти такие же массивные, как и входная, но без вензелей. Бросив быстрый взгляд в сторону окон, споткнулась от неожиданности и замерла. За окнами не было города. То есть я понимаю, что училище, в которое мы забежали, спасаясь от погони, было огорожено забором, но вот его тоже не было. Точнее, там не было ничего: ни города, ни забора, ни неба с его серыми и тяжелыми осенними облаками, щедро выливающими на нас противный дождь. За окном была какая-то мерцающая пустота серебристо-стального цвета. Она клубилась, перекатывалась из одних объемов в другие и по ней пробегали всполохи. Вот почему-то именно они напугали меня больше всего.

— Что это? — потрясенно прошептала я.

— Где мы оказались? — эхом отозвался Димка.

Со стороны лестницы раздался шум. Кажется, общее собрание на первом этаже закончилось и учащиеся стали подниматься наверх. Мужчина в черном преследовать нас не стал, видимо, рассудив, что нам не помешает привести себя в порядок. Но зато становилось понятным его недоумение по поводу дождя. Потому что из того, что находилось вокруг здания, мокрые осадки не могли пойти никогда. Я не знаю, что это, но уж точно не тучи. Я подскочила к подоконнику и прижалась лицом к стеклу, чтобы рассмотреть подробней окрестности. Все правильно: брусчатка вокруг была, а вместо привычного нам неба или пространства города из обычных строений, кирпича и бетона — все занимала эта непонятная мерцающая пустота.

— Дим, прячемся, — оглянувшись на лестницу, тихо скомандовала я.

Макушки поднимающихся учеников уже мелькали над полом. Мы развернулись к дверям и рванули на себя первую попавшуюся. Оказались мы в классе, только не в таком, как школе, здесь парты и стулья были расположены полукругом вокруг учительского стола, напоминая то ли цирк, то ли театр. Спрятаться особо было негде — все пространство на виду. Но обратного хода уже не было: за закрывшейся дверью слышались голоса учеников, идущих по коридору. Нехитрые прикидки подсказали, что раз у них было первое собрание, то скорей всего ученики разбредаются по своим классам. В конце концов, можно на последней парте притихнуть и пересидеть, пока первый урок не закончится.

Димка первый рванул вверх по широким ступенькам, скорее служащим узкой полоской пола для очередного яруса парт, и я поспешила за другом, опасаясь, что войдут и заметят наше присутствие. Укрывшись под столешницей, мы услышали, как ввалились шумной толпой учащиеся этого странного заведения. Сквозь щель подглядывала за ними, стараясь заранее понять, когда в случае необходимости пора будет дать деру. Но наши две тени под партой никому не были интересны. Ученики, возбужденно переговариваясь, стали рассаживаться по рядам. Вскоре раздался звук — гулкий, металлический, будто в какой-то гонг ударили, и в классе установилась тишина.

Дверь широко распахнулась и вошел странного вида мужчина. Все-таки что-то не в порядке с этим учебным заведением. Все учащиеся почему-то были одеты в необычного вида накидки, доходящие до колен, на груди виднелась круглая эмблема. Рассмотреть ее из-под парты было достаточно трудно, но мне показалось, что там должны быть две буквы "А" и "Н", виденные мной на входных дверях.

Накидка на плечах вошедшего мужчины свисала до середины икры, не скрывая одежды под собой — опять черная рубашка, костюмные брюки. У них все одеваются только в этот цвет? Что за однообразие? Но поразила меня не одежда вошедшего, а длинные, белые волосы. Кажется, такой цвет называют пепельным. Странный тип, какой мужчина в нормальном разуме будет носить такую длину волос?

— Рад приветствовать вас, адепты, в стенах нашей Академии, — тем временем поздоровался беловолосый.

— Темных лет вам, нейер Хален, — дружно отозвались адепты.

— Начнем, — резко проговорил странный тип и вдруг замер на месте, — Странный запах.

Мы с Димкой испугано переглянулись: неужели мы наследили так, что это стало заметно? Хотя, о чем я говорю? Мы ведь парфюмом не пользовались, а запах пота, даже если он появился во время бега, настолько незначительный, чтобы его почувствовать в воздухе, где такая толпа людей.

— Здесь находится человек, — с каким-то протяжно радостным чувством произнес странный мужчина.

— Где? — невольно вырвались вопросы сразу у нескольких адептов.

Мужчина не стал никому отвечать, он просто пошел по проходу между партами, где мы только что пробежали, и остановился перед нашим скромным укрытием.

— Интересно, что здесь может делать человек? — раздался голос над нашими головами.

Мы смотрели с Димкой друг на друга и не знали, как реагировать на такие слова. Что особенного в том, что мы люди? И что такого необычного в том, чтобы находиться здесь? Согласна, сидеть под партой не очень сама подходящая вещь, но все же это не может отдавать такой уж странностью, чтобы из этого делать целую проблему.

— Мы хотели послушать лекцию, — виновато запела я из-под стола.

Надо же попробовать косить под дурачков, такое часто прокатывает. Людям нравится чувствовать себя умнее окружающих, а потому таких недалеких, какими обычно прикидываемся, отпускают на все четыре стороны.

— Двое! — восторженно воскликнул странный мужчина в черном, — Два человека в стенах моей аудитории!

Точно! Слышала такое название — не класс, а аудитория. Потому тут и парты стоят по-другому.

— Что ж, почтите нас своим присутствием, раз уж вы все же пришли к нам, — как-то витиевато произнес беловолосый.

Вокруг в аудитории слышалось возбужденное шевеление и перешептывания. Посмотрела на Димку. Раз уж все равно раскрыли наше убежище, можно вылезать, а дальше видно будет, можем опять в бега удариться.

Когда мы вылезли из-под стола и выпрямили спины, то мне вновь захотелось нырнуть обратно и зажмурить глаза от страха. На нас смотрели такими жадными взглядами, будто собирались съесть живьем. Но ведь в учебном заведении, пусть даже в такой вот странной Академии, людьми не должны лакомиться? Внутренне усмехнулась таким странным мыслям. Чего только не влезет в голову от страха. Если бы я только знала, насколько не далека от истины моя догадка, но правильность ее мне представилось проверить весьма скоро.

— Прошу, — широким жестом показал на свой стол, стоящий в самом низу аудитории, беловолосый тип.

Я начала робкий спуск, оглядываясь по сторонам. С нас не сводили голодного взгляда все без исключения. От такого "радушного" приема мурашки пробегались волнами по спине. Почему-то возникло ощущение, что я для этих адептов являюсь главным и лакомым блюдом. Не пойму, это секта что ли какая-то? Тревога нарастала с каждым ударом сердца.

— Итак, адепты, в первый же учебный день вам очень повезло увидеть живых людей, — широко улыбнулся аудитории беловолосый тип, когда мы спустились к его столу.

Мужчина бросил на нас быстрый взгляд, и я вздрогнула: в ряду верхних зубов явственно выступали чуть длинноватые клыки. Видела я такие в фильмах ужасов про вампиров. Я замерла истуканом, не в силах понять, что это за странное место, что за люди нас окружают, и самое главное — как отсюда выбраться. При этих мыслях сначала бросила встревоженный взгляд в окно, за которым по-прежнему мерцало серебристое нечто, а затем невольно сделала шаг к двери. Димка последовал моему примеру. Сколько раз с ним приходилось драпать, выручая друг друга, так что и сейчас мы поняли наши общие намерения без слов.

— А вот сбежать не получится, — еще радостнее сообщил нам беловолосый.

При этих словах мужчина повел мягко ладонью вдоль стен, и по всему периметру аудитории пробежались ярко-зеленые полосы какого-то нереального цвета. При этом они прошлись по двери, окнам, сравнивая поверхность. Не знаю, что он задумал, но мне это окончательно не понравилось.

Видок странного типа мне не нравился все больше и больше. Болезненная бледность лица и рук, будто ни кровинки под кожей нет, светло-голубые глаза и эти волосы странного цвета. Но самое главное — меня до ужаса пробирало ощущение, что это ловушка, из которой нам не выбраться.

Беловолосый сделал шаг по направлению к нам, и мы синхронно отшатнулись от него, что вызвало лишь еще одну клыкастую улыбку. Мы поторопились увеличить расстояние, но это лишь усугубило наше положение. На охоту за нами подскочили остальные адепты, улыбаясь такими же жуткими клыкастыми улыбками, будто хищники своей законной добыче, загнанной в ловушку.

От испуга, что нас сейчас растерзают какие-то сумасшедшие сектанты, я положила ладонь правой руки на родимое пятно, расположенное на предплечье левой руки и взмолилась: "Мамочка! Спаси!". Давно я так не делала, но сейчас это была моя последняя призрачная надежда на спасение. Волна стала расходиться от меня в воздухе. Я буквально увидела колебания, отмеченные зеленоватыми переливами. Конечно, надеялась, что свалю сектантов с ног, но этого не получилось, наоборот, они злобно рассмеялись в ответ на мои отчаянные попытки спастись. Сектанты подошли настолько близко к нам, что я забыла, как дышать.

Дальше все события произошли одновременно. Неведомая мне сила со стороны коридора вышибла дверь, прорвав странное зеленое свечение. Створки полетели в сектантов, мы с Димкой успели отскочить по разные стороны дверного проема. Пыль, треск, грохот, чьи-то крики.

— Всем лежать! Работает ОМОН! — заорала я не своим голосом.

Черт, да я была готова собственноручно на себя наручники надеть и дать все показания Лешнёву, лишь бы он забрал меня из этой нехорошей Академии. Адепты они, как же! Видела я по телевизору про таких сектантов передачи: сначала мозги промывают, а потом творят непотребства всякие. Вполне допускаю, что у этих каннибализм процветает. Не-ет! Уж лучше к Лешнёву, чем на завтрак этим ...

Клубы пыли прикрывали наше стратегическое отступление, мы с Димкой попытались нырнуть в дверной проем, но были перехвачены за шиворот, моя куртка снова опасно затрещала. Да что ж сегодня за день такой? Всем есть дело до моей одежды, а она у меня, чай, не казенная, мне ее своим трудом, пусть не всегда праведным, добывать приходиться.

— Господин следователь, спасите! Тут сектанты! — завопила я, надеясь на помощь.

Клубы пыли немного развеялись, и я увидела мужчину, легко удерживающего нас с Димкой. Это бы тот самый, который нам встретился на лестнице.

— Что здесь происходит? — прозвучал его зычный голос.

— Какой ОМОН? — донеслось до меня ошарашенное, — Мы же в Академии.

И все равно рядом с этим мужчиной в черном мне казалось более безопасно, чем с этими клыкастыми. Обернулась и увидела, что те, кто не пострадал от удара деревянными дверьми, сейчас отряхивали свои одежды, кто-то поднимался с пола, куда упал, подчиняясь моему приказу.

— Нейер Бристан, это люди, и они наша законная добыча, — шагнул в нашу сторону белобрысый.

От его движения я в испуге метнулась за спину мужчины в черном. Точнее, попыталась, но моя куртка все еще находилась в руках этого эффектно появившегося человека, а потому ветхая одежонка все же не выдержала и треснула, оставив на память обо мне воротник. Жалко, теперь придется другую куртку искать. Но самое главное, мне удалось спрятаться от сектанта за спиной мужчины в черном. Димка же не смог повторить мой маневр и потому продолжал оставаться пойманным за куртку.

— Люди? В это время? Как они смогли попасть сюда? — искренне удивился найен Бристан.

— Как они сюда попали, меня не интересует. Главное, что они моя законная добыча, — твердо произнес белобрысый.

Вот это новости! Какой-то сектант будет мне рассказывать, что я с Димкой его добыча?! Да у нас даже родителей нет, чтобы свои права предъявлять, а уж этот хмырь вообще об меня зубы обломает. Ой, у него же были странные зубы.

— Хм... люди, — задумчиво произнес мужчина в черном, и вдруг притянул к себе Димку и понюхал его!

Нехорошая Академия! Вот истину вам говорю. Одни с зубами на нас, как на добычу кидаются, другой нюхает все время то меня, то Димку. Дикость какая-то!