Дилетант

— А я и не знал, что именно Кутузов был назначен комендантом Измаила. Мне казалось почему-то, что при штурме Измаила ему глаз то и выбило. Значит, нет. А тогда где ж? Или это было в моей реальности? ... А Спиридонов видимо тот врач, что меня лечил в Измаиле. ... Ага, лечил... Ноги оттяпал, зараза.

— Нет, лучше доктора. Дашкова, сказала, что привезла с собой доктора. Ему будет проще втереть про амнезию. Надеюсь, этот термин уже существует и он его знает.

— Однако нас не слабо приложило. Оп, уже думаю про нас двоих, хотя я вроде бы здесь один.

— Успокойся, изменить ничего нельзя. Всё, ты умер. У-ме-р! Прими как данность. Все умирают. Все! Вот и твоя очередь пришла. Просто пришла твоя очередь. Да и пожил ты вполне. ... Ну, может быть и не вполне, но умереть в 65 уже вроде бы и не стыдно. Тем более, как и хотел — ещё вполне самостоятельным, без маразма, не отягощая жизнь близких своими болезнями. ... Всё? Паника прошла?...

— Спокойно. Всё с начала.По всей вероятности в своей реальности (а эта тогда реальность чья?) я погиб — помню яркий свет — фары приближающейся встречной машины, помню как кручу руль, давлю со всей дури на педаль тормоза, а в голове мысль — хорошо, что в машине один. ... Этому тоже здорово досталось, но всёже жизненно важные органы остались в более-менее целом состоянии. Поручику конечно капитально не повезло (или повезло) — шутка ли — попасть под ядро. Наверняка впереди всех бежала, а как иначе — героем ведь хотел стать, небось.

Что думал в этот момент поручик, не знаю. И, по-видимому, не узнаю никогда. Судя по всему, от болевого шока он умер. Не мудрено — мало того, что ему оторвало обе ноги, так ещё и откинуло назад и хорошенько грякнуло об мёрзлую землю. Вот тут-то где-то мы с ним и пересеклись где-то в тонких материях.

— Куда же попал я? ... Да уж, попал так попал! Это, по-видимому, параллельная, или перпендикулярная, или....ну в общем, другая реальность.

— А почему ты так думаешь? Может это просто тебя так назад вовремени забросило?

— Может....но.., не знаю. На ум приходит только какая-то теория множественности пространств и измерений (кажется так...или не так?) вроде бы какого-то немца (хотя, скорее еврея), толи Гильберна, толи Гильберта, а может и вовсе Шмидта. Так вот, у этого пространства (хотя правильнее будет, наверное, просто — пространство) не три, и даже не четыре, а бесконечное множество измерений. А главное что, согласно этой теории, пространство обладает неограниченной ёмкостью — всё прошлое и будущее умещается в одной точке пространства, точки пространства колеблются, как атомы в кристалле и могут вроде бы меняться местами.... Вот как-то так. Читал об этом когда-то..., наверное в детстве — детские воспоминания почему-то чаще других приходят в голову. А может всё и не так, но других объяснений у меня нет, поэтому будем считать это именно так.

— Тогда получается, что героический поручик валяется в реанимации где-нибудь в Пензе 21 века?

............................................................................................

— Всё, кончай истерику. Будь мужиком. ...

— Кто виноват, я или дальнобойщик? В принципе, уже не важно. Один из нас или заснул, или отвлёкся не вовремя. Бывает, знаете ли — приёмник переключить, диск поменять, сотовый зазвонил — вроде доли секунды, а в ненужное время в не нужном месте и...1 миллион с четвертью по всему миру!... в год!

'Звонок в дверь. Мужик открывает дверь, а на пороге смерть стоит. Только не в чёрном балахоне, а вся в ленточках, бантиках, с шариками надувными и кастрюлей на голове вместо капюшона.— Ты кто? — спрашивает мужик.— Я — твоя смерть.— Боже, какая нелепая смерть!'

-Н-да, в гости к богу не бывает опозданий. Так, с тобой всё понятно — погиб в автомобильной катастрофе.

— Теперь мой... кто он мне?... Реципиент?...Нет, реципиент, это который получает. Альтер-эго? Нет, альтер-эго у меня всегда был, я с ним постоянно спорю.

— Скорее — донор.

— Так вот, мой донор в декабре вроде бы 1790 года (надо как-то число и год уточнить) пошёл на штурм... Звучит-то как — 'пошёл на штурм'... Нет, у него хоть не так глупо, как у меня. А если разобраться, так для офицера вообще прекрасная смерть (ну вот что в ней может быть прекрасного?). В бою, ведя за собой солдат. ... И где-то в тонких материях мироздания наши 'ego' и поменялись. Лежит ли поручик Ржевский Александр Фёдорович в пензенской реанимации или нет, я, по-видимому, никогда не узнаю. А вот то, что майор Советской Армии в отставке находится в 18 веке в селе Алексеевском какого-то уезда, а может волости, Орловской, наверное, губернии — это, как будут говорить в Одессе, картина маслом.

— Так, что мы имеем?

— Ты кто?

— Да вот, — говорит мужик, — помер я.

— Что помер понятно, а фамилия-то как?

— Петров я.

— Ага, Петров, говоришь, — говорит архангел, и начинает листать толстенную книгу, — сейчас посмотрим куда тебя....

— Слышь, мил друг, а можешь на вопрос один ответить?

— Ну, смотря на какой, — отвечает архангел, — Задавай.

— Вот для чего я жил? В чём смысл того, что я корячился, старался денег побольше заработать, должность повыше заиметь?

— На этот вопрос ответить можно, — а сам книгу листает, — Петров, Петров, ага, вот, нашел...— Помнишь, тебе было 42 года и ты с коллегой по работе был в командировке в Симферополе? — Смутно припоминаю... — Там вы 15 октября обедали в столовой. Взяли рассольник, тефтели с гречкой и компот из сухофруктов. — Да, вроде было такое. — За соседним столиком сидела девушка, которая попросила тебя подать ей солонку, что ты и сделал. — Да, вроде бы припоминаю. — Ну вот.....'

— И что?

— А то. Не надо искать философский камень. А то найдёшь и окажется, что всё, для чего ты родился — это соль кому-нибудь подать. ... Смысл жизни — в жизни.

— И как мы в этой жизни будем жить? То, что я здесь считай калека, меня как-то в отчаянье не ввергает. Фиговенькие, конечно, стартовые условия, но масса примеров из моего будущего внушает определённуюнадежду. Смогу ли я сделать себе новые ноги и научится ходить? Сам-то сделать качественные протезы явно не смогу, но технологии и мастера 18 века думаю, позволяют на это надеяться. ...

— А что ты знаешь про технологии и мастеров? Ничегошеньки.

— Но ведь не электроника же. Читал когда-то, что именно в 18 веке то ли в Италии, то ли во Франции, то ли в Швейцарии жил мастер, сделавший несколько кукол-автоматов, кажется три — писаря, рисовальщика и музыканта, которые что-то там писали, рисовали и играли. Причём эти куклы дожили до 21 века.

— Ну вот.

— Протезы же, я думаю, попроще будут. Как его звали-то? ... Надо что-то делать с памятью. Надо вспомнить. И не только этого механика. Кстати, он часовщиком был. Точно — часовщиком. Значит швейцарец. Скорее всего, швейцарец.

— Хорошо, а дальше-то что? Ну сделал ты протезы себе, научился ходить и даже бегать как Писториус, а дальше?

— Гм, на данный момент я обладаю уникальными знаниями о будущем.

— Да? О будущем чего? Ты исходишь из предпосылки, что это или прошлое твоего мира, или мир другой, но абсолютно идентичный твоему. А если всё не так? Из чего ты решил, что это 18 век, Россия и твоя родная деревня? Даже то, что ты Ржевский, не факт. Доктора ты не дождался, уснул. Впрочем, он мог и не приехать, вдруг роды сложные.

— Ладно, исходим из того что это мой мир и я провалился (или поменялся) во времени. Как мне здесь жить? Давай рассмотрим варианты.

— Давай.

— Живём себе тихонько в имении, по мелочи обустраиваем быт согласно своих привычек — ну там санузел, водопровод, развиваем помаленьку без фанатизма отдельно взятый колхоз и радуемся жизни. Лет пятьдесят можно ещё прожить. Даже можно жениться и детей нарожать... ну, в смысле наделать.

— Так, а в эти пятьдесят лет много чего происходить должно вне твоей деревни. Если уж только по самому крупному: то Наполеон, Бородино, сгоревшая Москва — раз, декабристы — два. Это самое крупное. Ну и по мелочи там: войны всякие, смерть Екатерины, которая пока не великая, Павел I, дворцовый переворот, Александр I, Николай I. Дальше, пожалуй, недоживёшь. ... Можно остаться в стороне?