Тысяча Граней-2. Турнир Пяти Башен

Остальные ядары кивнули в поддержку. Аргал хмыкнул.

— Что ж, как хотите... — он пожал плечами, потом вперил тяжёлый взгляд в Таргин Сайдаран. Облачённая в полупрозрачные, синего цвета шелка с овальным вырезом на пупке, обрамлённым татуировкой узорчатой восьмиконечной звезды, хозяйка юго-западной башни не опустила тёмно-синих глаз и смотрела на Аргала с вызовом.

"А чего ты хотел? Чтобы она перестала злиться, ненавидеть? — Аргал вздохнул. — То, что я сделал... такое не прощают. Но всё равно... хочется, чтобы она забыла, простила".

— Поведай нам о своём фаворите, — сдавшись, выдохнул повелитель северной башни. — Нам всем очень интересно, кто же он на самом деле.

— А ты не почувствовал? — съязвила Таргин, тряхнув каскадом чёрных как ночь волос. — Странно.

— Если бы почувствовал, то не спрашивал бы! — вспылил Аргал, а его проекция на несколько мгновений замерцала, расплылась.

На губах Таргин заиграла усмешка. Вывести этого стервятника из себя дорогого стоит. Пусть побесится и почувствует на себе ту же злость, когда он с невозмутимой рожей говорил ей очевидное!

— На твоих землях его прозвали героем Найвы, убийцей демонов, покорителем пустоши, — последние слова Аргал процедил сквозь зубы. — Никто раньше не выживал там, а он выжил даже вопреки ограничениям, наложенным нашей магией! Ты должна помнить, сколь дорого мы все заплатили, чтобы Пустошь Демона осталась чёрной пустынькой на полотне нашего великого города, а не поглотила его целиком.

Взоры присутствующих скрестились на ней. Таргин усмехнулась. О, да! Она прекрасно помнила, чего ей, да и всем остальным, стоило, чтобы оставить башню... чтобы сойтись в поединке с обезумевшим от жажды мести демоном. Ни один из ядаров никогда не покидал своей обители, но в тот раз им пришлось. Пришлось тратить веками накапливаемые драгоценные силы, дабы одолеть Вахираза. С тех пор прошло семь сотен лет, а растраченная энергия всё ещё не восстановлена. Та битва отдалила каждого из них от вожделенной цели. Если к моменту сражения с демоном Путь Возвышения был пройден на две трети, то сейчас они только-только подходят к середине.

— Кроме того, — продолжил Аргал, — у твоего гладиатора две печати предназначения!

Таргин отметила удивлённый взгляд Далима Джарада — ядара северо-западной башни, заинтересованный у Инилан, и недоверчивый у Нурнан Альхар — повелительницы юго-восточной башни. Неужели про всё это прознали только Аргал и Инилан? Шпионы стервятника и белой гадюки отработали лучше? Или Далим с Нурнан лишь притворяются неосведомлёнными?

— Твои шпионы заслуживают высочайшей похвалы, Аргал, — Таргин скрестила на груди руки. — Ты во всём прав.

— Две печати предназначения... — Далим покачал головой, махнув парой высоких павлиньих перьев, украшавших синий тюрбан. С головным убором гармонировал того же цвета халат с золотыми узорами, из-под пол которого торчали загнутые носки сапог. Лицо обрамляла коротко стриженная чёрная борода. — Таргин, ты знаешь — это запрещено правилами, — Далим нахмурил брови, отчего татуировка креста в ромбе на лбу сморщилась. Карие глаза ядара смотрели осуждающе.

— Гладиатор сам попросил, — Таргин пожала плечами. — Если бы он умер... одним гладиатором больше, одним меньше.

— Но он выжил, — произнесла зеленоокая Нурнан; голос звучал монотонно, без тени эмоций. Из-за роста — всего метр пятьдесят — и больших глаз ядар походила на ребёнка. Да и маленькая грудь делала её моложе. Миниатюрная Нурнан всегда облачалась в зелёные одежды. Сейчас ими оказались шаровары и туника с расширяющимися к концам рукавами. Поверх ступней протянулись ремешки сандалий. Золотые локоны и высокий лоб тонкой серебряной полосой обхватывала диадема, украшенная большим изумрудом, будто сидевшим на переносице. Нурнан единственная, кто не сделал татуировки с родовым символом — полумесяц в круге, который вместо этого блестел серебром на маленьком медальоне, висевшем на цепочке. — Ты знаешь, почему он выжил?

— Догадываюсь, — Таргин замолчала на мгновение, обводя ядаров задорным взглядом. Те молчали в ответ, ожидая, когда эта самодовольная пантера соблаговолит заговорить.

— Одно тело, две души, — нарушила тишину Таргин.

Хозяйка юго-западной башни с наслаждением смотрела то на одно, то на другое удивлённое лицо.

— Разве такое возможно? — заговорил Аргал. — Как они уживаются в одном теле?

— Я сама не знаю, — Таргин усмехнулась, пожав плечами. — Можете мне поверить. Такое, как выяснилось, возможно, хоть ранее мы никогда с подобным не сталкивались.

— Ты явно что-то не договариваешь, — Далим снова покачал головой.

— Вы всё равно узнаете... почувствуете, как только увидите Шаина на арене, — Таргин улыбнулась, замолчав на миг. — Поэтому нет смысла скрывать. Лучше сейчас сказать, чем после наблюдать, как вы разносите арену в пыль.

— Говори уже! — не выдержала Инилан.

— Вторая душа в теле гладиатора... душа Вахираза, — громом среди ясного неба прозвучали слова, и вновь в Храме Боли воцарилась тишина. Ядары с каменными лицами смотрели на Таргин.

— Тебе стоит объясниться, — сдерживая рвущуюся наружу злость, процедил сквозь зубы Аргал.

— Иначе что? Поступишь со мной так же, как... — Таргин осеклась, в глазах полыхнула ярость.

— Не нужно ворошить прошлое, — поспешила вставить слово Нурнан. — Мы были молоды, наивны и действовали опрометчиво. И содеянного уже не изменить.

— Верно, — кивнул Далим. — Власть и сила пьянят, заставляют ошибаться. Но сейчас это не важно. Говори, Таргин.

— Я не знаю, как Вахираз смог пробиться сквозь барьеры...

— Я скажу как, — прервал её Аргал. — Пробрался в теле твоего гладиатора, когда тот проходил межмировой портал.

— Пространство межмирья бесконечно велико, — не согласилась Инилан. — Шанс, что Вахираз поджидал гладиатора в засаде или просто случайно оказался рядом, так же бесконечно мал.

— Но он есть, — Нурнан с закрытым глазами покачала головой. — И Вахираз в Дархасане. Таргин не стала бы лгать.

— Мы не подвергаем сомнению честность Таргин, — подняв бровь, Далим посмотрел на Аргала, тот кивнул в ответ. — Мы лишь хотим разобраться в этом... феномене. Демон в теле человека и не овладел им? Вахираз безумен. Почему он не принялся крушить город, как в прошлый раз?

— Поумнел, — Аргал усмехнулся. — Осторожничает или что-то замышляет. Но... действительно! Твой гладиатор должен быть одержим демоном, а он живёт себе как ни в чём не бывало.

— Гладиатор и Вахираз — частицы друг друга, — произнесла Таргин, — родственные души.

— Это многое объясняет, — произнесла Инилан. — К примеру, то, что Вахираз оказался рядом с гладиатором, когда тот проходил портал. Их притянуло друг к другу.

— Подобное притягивает подобное, — важно кивнув, согласился Далим.

— Главное, что он не опасен, — произнесла Таргин.

— Пока, — сказала Нурнан.

— Он представляет опасность для города, — добавил Аргал. — Нужно разобраться с ним сейчас, пока он управляет собой.

— Это мой гладиатор! Мой! — вспылила Таргин. — Никто из вас его и пальцем не тронет!

Ядары переглянулись.

— Таргин...

— Я сказала "нет"! — прервала она Аргала. — Если Шаин начнёт проявлять признаки демонического безумия, я сама его прикончу!

— Хорошо, — нарушил напряжённую тишину Далим и вздохнул. — Я за то, чтобы он остался жить.

— Это будет интересный турнир, — усмехнулась Инилан. — Пусть живёт.

— Поддерживаю, — кивнула Нурнан.

Таргин вздохнула с облегчением. Она не стала бы противостоять всем четверым. Открытое противостояние ядаров всколыхнёт такие силы, что погубят всю жизнь на планете. К счастью, это понимали и остальные ядары.

— Вы ещё пожалеете, — выдохнул Аргал, на его скулах играли желваки.

* * *

— О чём ты хотел поговорить?

Гехир обернулся, отвлёкшись от возни с походной сумкой. Шаин требовательно смотрел на него пару мгновений, потом, так и не дождавшись ответа от друга, двинулся к соседнему алькову обустраиваться. Снял со спины рюкзак и небрежно бросил на койку.

— Шаин.

— М? — он выпрямился и посмотрел на Гехира уставшим взглядом.

— Ты уже решил, как будешь... как мы будем действовать? Алаю и Орилу никто вместо нас не спасёт.

Шаин посмурнел. Гехир видел, каким был друг раньше — жизнерадостным. Невзирая на то, что жизнь гладиатора совсем не сахар. Он шутил или язвил, даже когда оказывался в шаге от безумия и смерти. Но с потерей Алаи и Орилы в нём что-то переломилось. Шутить перестал, превратился в серьёзного, целеустремлённого и... хмурого человека. Гехир прекрасно понимал друга. Когда вместе с Шаином и Алаей удирали от гигантского демона, Гехиру пришлось бросить товарища и вытаскивать из пекла бесчувственную Алаю. Ибо, как оказалось, демон преследовал именно Шаина, и тягаться с тварью из бездны никто не мог. По крайней мере, Гехиру так казалось... Нет, если смотреть с практической и логической точки зрения, он поступил верно, выбрав Алаю — шансы выжить с ней были гораздо выше. Но Гехира терзало чувство вины за то, что он бросил Шаина умирать... терзало, пока этот везучий засранец не вернулся в башню госпожи Таргин живым и здоровым!

— Ещё нет, — голос друга отвлёк от воспоминаний. — Будем действовать по обстоятельствам и надеяться на удачу.

— То есть ожидать милости Богов? — Гехир поморщился.

— Боги нам не помощники, — произнёс Шаин и зашептал: — Мы пока не знаем, как отключить межмировой барьер.

— Ты уверен, что его нужно отключать?

— Нет. Совсем наоборот. Его отключать нельзя! — Шаин мотнул головой. — Но нужно хотя бы пытаться выяснить, как это сделать. И тем самым создать видимость, что мы ОЧЕНЬ хотим его отключить. Не забывай — за мной следят. И пока враг думает, что я пляшу под его дудку, Алая с Орилой будут жить.

Гехир кивнул.

— Долго ли будет так думать?

— Не знаю, друг, — Шаин вздохнул. — Нунарти очень опасный и хитрый противник. От неё чего угодно стоит ожидать... Ладно, давай спать. Боюсь, на арене нам будет не до отдыха.

— Да уж.

* * *

Тьма. Кромешная и холодная. Отовсюду тянется ледяными щупальцами ко мне, и я не в силах избежать её хватки, вырваться из плена. Она уже опутала жертву сетью, и с каждой секундой подтягивает барахтающегося человечка к себе, словно гигантский паук, намереваясь выпить меня досуха. Сердце колотится, как трепыхающаяся в силках птица. Тело взмокло от липкого, мерзкого пота.

"Ты мой! Только мой! Иди же ко мне!"

Нет, нет, нет! НЕТ! Я не достанусь тебе!

"Смешно! Ты выбрал Тьму. Ты принадлежишь мне".

Злость помогает развеять страх. Вместе с этим внутри растекается тепло, а холод отступает. Ледяные щупальца крошатся, ударяясь в засиявший кокон светового барьера.

"Твои жалкие потуги не помогут. Рано или поздно ты станешь моим!"

Мечтай, мечтай!

"Не веришь? Тогда смотри!"

Холод отступил окончательно. Жуткий шёпот стих, оставив меня в покое.

Расслабившись, я невесомо висел во Тьме, словно в толще воды. Неужели всё это реально?

— Шаин...

— Алая? — я встрепенулся, оглядываясь по сторонам, но вокруг была лишь Тьма.

— Мы тебя ждём.

— Орила... — выдохнул я, не переставая осматриваться.

Тьма... и голоса. Проклятье! Похоже, у меня начались галлюцинации.

— Почему ты не идёшь к нам? — прозвучал томный голос Алаи.

— Я не могу. Вы в плену. Да и всё это всего лишь обман. Ваш голос — обман! Во Тьме нет ничего!

— В самом деле? — съехидничала невидимка-Орила.

Кто-то схватил меня сзади. Сильные ноги оплели торс, лишая всякой возможности сопротивляться, к горлу приставили клинок, так что дёргаться было бессмысленно.

— Ты помнишь меня? — прошептала на ухо Орила, горячее дыхание обожгло кожу, голову вскружил неопределённый, но в то же время до боли знакомый запах, который мог принадлежать только Ориле.

— Разве я могу забыть? — я с трудом сглотнул подступивший к горлу ком. Хотелось повернуться, увидеть её, но мешало упиравшееся в кожу лезвие. Страха не было — Орила не в первый раз меня так встречает...

— Поэтому ты отказываешься от нас? Почему отказываешься бороться? — Алая вынырнула из темноты, протягивая ко мне руки. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Алая. Моя Алая!

— Я никогда от вас не откажусь!

— Разве? — пальцы Алаи — грубые из-за многолетних тренировок с мечом, но одновременно тёплые и нежные коснулись моего лица, погладили по щекам, вызвав дрожь во всём теле.

— Верь мне. Никогда не откажусь! Я приду за вами!

— Даже сейчас? — Алая ехидно оскалилась.

Я вскрикнул! Что-то острое вонзилось мне в бок, пробив насквозь. Боль прострелила тело, заставив выгнуться дугой.

— А... ла... я, — прохрипел я. — За... что?

Моя кровь струйками потянулась вверх. Краем гаснущего сознания отметил, что мы падаем в Бездну.

Алая продолжала ехидно скалиться, а её серая кожа постепенно чернела, покрываясь чешуёй. Серебристые зрачки вытянулись, налились волчьим багрянцем. Из-под белых волос теперь торчала пара загнутых назад витых рогов. Демон!

— Прощай, Шаин, — прошептала на ухо Орила, и зазубренный клинок разорвал горло. Брызнула вверх рубиновая струя...

* * *

Дикий крик разбудил Хоно. Крепыш вскочил с койки, изготовившись к бою. Шестопёр чуть подрагивал в напряжённой руке. С одной стороны — опасаться нечего, ведь это магически изолированное от остального мира помещение, а с другой — ты в Дархасане — в Городе Тысячи Граней. Тут из-за любого угла можно ждать неприятностей в виде кинжала в печень. Особенно ночью. Сейчас как раз время ночное.

Остальные тоже проснулись и теперь стояли с обнажённым оружием, недоуменно переглядываясь. Хотя нет... Гехира и Шаина среди проснувшихся не было.

— Шоб им задницы демон разодрал! — пробурчал под нос Хоно, зашагав к их койкам. — Где эти засранцы? Глухие совсем?

— Кто кричал? — раздался в зале зычный бас по пояс обнажённого, изрисованного вязью татуировок здоровяка Утара, держащего в руках двуручник с широким лезвием.

— Шаин кричал, — послышался из алькова голос Гехира.

— Демон ему в задницу, — повторил Хоно, подойдя к ним.

Остальные тоже подтянулись.

— С тех пор, как погибли Алая с Орилой, — продолжил Гехир, по-прежнему лёжа на койке, — ему постоянно снятся кошмары.

Хоно покачал головой, рассмотрев взмокшего и тяжело дышащего Шаина.

— Из-за девок... — Утар не договорил, получив в бок болезненный тычок локтем. — Хоно!

— Помалкивай, дубина, если не понимаешь, — прошипел тот в ответ.

Здоровяк презрительно фыркнул. Он действительно не понимал. В родном мире женщины занимались лишь домашними делами, ибо не бабское это дело мечами махать. Среди восемнадцати гладиаторов девушек было три — Алая, Орила и Зинра. Последняя хотя бы предпочитала колдовство, что бабе по мнению Утара ближе, чем добрый клинок. Но даже магия не спасла Зинру. Та ещё на первом испытании полегла — так и не вернулась в башню госпожи. И не удивительно. Женщине на поле брани делать нечего! Что же касается чувств Шаина к погибшим гладиаторшам, Утар не понимал такого и подавно. По праву сильного воин может взять любую девку.