Подземка 2. Поверхность.

Мы были ровесниками. Тёзка обладал сразу двумя достоинствами: мастерски стрелял и мог выкрасть птенца гарпии прямо из-под носа мамаши. Кроме того был надёжен как кремень и столь же безотказен. На него можно положиться как на самого себя. Если что-то нужно, в лепёшку расшибётся, но сделает.

За пепельно-блондинистые волосы, которые он стриг раз в год, не чаще, его прозвали Седой.

В гараже было немноголюдно, только несколько механиков, возившихся с потрёпанной пассажирской 'Сканией'. Автобус превращался в натуральный броневик, окна завешивались стальными листами с бойницами, спереди монтировался таран, напоминающий ковш бульдозера. Постороннему человеку оставалось неясно, потянет ли 'Скания' столько лишнего веса, но, думаю, доморощенным Кулибиным стоило доверять. Ремесло они знали туго.

Гулко бухала кувалда, эхо летучей мышью металось от стены к стене. Кто-то через 'мать-перемать' объяснял свою правоту, получая в ответ не менее насыщенную тираду.

— Мужики, — окликнул я, — где Шалаша искать, не подскажете.

Мне раздражённо махнули рукой: не то, показывая дорогу, не то, давая понять, мол, вали отсюда.

— Спасибо, мужики! — Я всё же выбрал первый вариант и потопал в указанном направлении.

Жека всё свободное время проводил в гараже, изредка выбираясь на свет, когда того требовали обстоятельства. Думаю, дай ему волю — он бы тут и поселился.

Я же технарём не был и бывал тут постольку поскольку.

Идти пришлось чуть ли не на ощупь: в гараже было темновато, похоже, начались очередные перебои с электричеством, которого катастрофически не хватало. Дежурный генератор давал скудное освещение. Пахло бензином, солярой и смазкой.

Шалаш оказался в глубине ангара — перебирал стукнувший движок 'Газели'. На нём был промасленный комбинезон поверх выгоревшей футболки. На голову нахлобучено истлевшее кепи с эмблемой продуктового супермаркета. На ногах резиновые сапоги с подрезанным голенищем.

Увидев меня, он прекратил копаться, вытер ветошью руки и поздоровался.

— Привет!

— Привет! — кивнул я. — Собирайся, Женя.

— Куда ещё? — недовольно вскинулся он, явно не желая отвлекаться от незавершённого дела.

— На разведку. Смотаться нужно в одно местечко — кварталах в десяти отсюда. Там говорят, живности расплодилось сверх всякой меры. Надо проверить.

— Надо так надо, — Чувство ответственности в Шалашове всегда перевешивало всё остальное. — На чём только? Я на своих двоих отвык топать, начальник.

— На этом красавце поедем. — Я показал в сторону выделенного начгаром 'уазика'. — Ты им займись, пожалуйста. Ну, чтобы не подвёл в неподходящий момент.

— Будь спок, Лось. Не подведёт. Я эту машинку лично вчера до ума доводил. Всё, что можно было отгондурасить — отгондурасил.

— Значит, поедем?

— Полетим. Лучше скажи: к какому сроку подготовить?

— Часика через полтора примерно. Я тут кое-какие проблемы утрясу и сразу сюда. А ты будь готов.

— Давай, Лось, буду ждать. — Он снова полез копаться в двигателе.

Я двинулся дальше, искать Седого.

Сашу пришлось снимать с дежурства — он с утра стоял в карауле. Пока отыскали замену, прошло минут двадцать, не меньше. Всё это время я проторчал в караулке, разглядывая пожелтевшие от старости журналы. Кто-то не поленился и приволок сюда целую кипу, причём собрав без всякой системы: наряду с какими-то техническими лежали глянцевые женские, в которых кроме рекламы и читать-то было нечего. Хотя некоторые картинки вполне ничего. Тут я понимал караульных.

Начкар предложил мне хлебнуть чашечку кофезаменителя — отвар из сушёных грибов, в изобилии водившихся в Подземке. На вкус редкостная дрянь, но бодрило, ничего не скажешь. Я вежливо отказался.

— Было бы предложено, — справедливо заметил начкар. — Других разносолов у нас нет.

— Нет, так нет, — не менее справедливо рассудил я. — Чего Седого так долго нет?

— Лось, если бы не команда Полковника в жопу тебе дуть, увидел бы ты от меня дулю с маслом, а не Седого. Мне по твоей милости теперь весь состав караулов тасовать нужно. Так что сиди и жди. Журнальчики вот читай.

— Спасибо на добром слове, — буркнул я и подтянул к себе зачитанный до дыр 'Мир фантастики'. Нет, правое слово, какие же придурки эти фантасты! Как бредили о том, что скоро наступит Большой Песец! Ну вот, пришёл он! Чему радоваться?!

В караулку ввалилось нечто в каске и бронежилете, поверх суконной гимнастёрки времён ещё Великой отечественной.

— Лосев, собака такая! Чего тебе спокойно не живётся?!

— И тебе привет, волчара караульная! — приветствовал я в том же духе.

Он снял каску, под которой скрывалась пышная пепельно-светлая шевелюра. Седой, собственной персоной.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался я, глядя на его слегка опухшее от недосыпания лицо. — На подвиги способен?

— Да как обычно себя чувствую, — пожал он плечами. — К подвигам готов, с ног не падаю. Не темни, Лось, говори, зачем вызвал.

— Хочу сгонять с тобой и Жекой Шалашом на вылазку, кое-какие сведения провентилировать. Не против?

— Здрасти — приехали! Если и против, ты разве отвяжешься?! — хмыкнул он. — Помыться-то дашь?

— И помыться дам, и кофейку дёрнуть. Через час подваливай к гаражу. Главное, патронов побольше возьми. Поездка предстоит не из лёгких.

— Ясно. Не учи учёного, Лось. Будут тебе патроны: мешок, мешок и ещё мешок. Лишь бы пупок не развязался.

— Вот и ладушки.

Сам я тоже не терял времени даром. В вопросах жизни и смерти экипировка всегда занимает важное место. Было и ещё одно немаловажное дельце. Как ни крути, но человек я женатый, а значит, просто обязан уведомить о своих планах дражайшую половину.

Чем мне нравилась Катя, так это тем, что ей не надо было долго объяснять. Она сама прекрасно всё понимала. Особенно то, что я её люблю больше всего на свете, и нет такой силы, что способна нас разлучить.

Она лишь прижалась к моему плечу и тихо попросила:

— Будь осторожней, Саша.

— Конечно, солнышко. Только и ты береги себя и наше сокровище.

Я поцеловал её.

— Мы будем ждать тебя, Саша! — всхлипнула она.

Раньше она была не столь эмоциональной, конечно, но гормоны есть гормоны. Тут уж ничего не попишешь.

— Я ненадолго. Одна нога здесь, другая там. Вот увидишь, — пообещал я.

Она улыбнулась:

— Жаль, сейчас не те времена, когда я могла бы составить тебе компанию.

— Ничего, солнышко, ты теперь занята куда более важными вещами. А нам, мужикам, приходится плавать по мелководью. Не скучай, я скоро.

— Маленький тоже толкается, ручкой тебе машет. Пока, папа!

— И тебе тоже пока, сынишка! — Я приложился головой к животику.

Там действительно ощущалось какое-то движение. На секунду мне захотелось бросить всё и остаться с самыми родными людьми, но потом я сдержал этот порыв. От моих действий зависело их будущее. Я не мог подвести Катю, сына, многих других людей, доверивших мне свои жизни.

— До скорого, мои хорошие, — сказал я и вышел.

Жека успел выгнать 'уазик' из гаража, парни ждали меня в кабине.

Машина стояла с опущенным тентом, напарники с удовольствием грелись на солнышке — мы с недавних пор снова стали привыкать к светилу над головой. Док, конечно, предупреждал, чтобы особо никто этим делом не увлекался, но, когда тепло, хорошо и солнечно, разве кому-то охота досконально выполнять его строгие рекомендации?

— Ну что, поехали, — сказал я, садясь рядом с водителем.

Мотор взревел, машина дёрнула с места. Шалаш обычно водил аккуратно, но иногда на него находило, и он начинал лихачить, правда, в меру.

Ворота форта раздвинулись, пропуская. Машина, пропетляв в ходах минного заграждения, выехала на широкий и прямой, словно стрела, проспект, тянувшийся до самого конца города. Фактически, Двадцатка находилась почти на его краю. С окраин сюда раньше добирались на автобусах или троллейбусах, минут сорок езды со светофорами.

Всё, свобода. Опасная, но такая притягательная.

— Не торопись, — попросил я раздухарившегося Жеку.

Тот уже успел втопить педаль газа до упора, 'уазик' стремительно разгонялся.

— Ну вот, — расстроился Жека. — А я думал с ветерком вас промчать.

— Тише едешь, дальше будешь. Успеешь ещё погонять.

— Как скажешь, Лось, — сказал он, сбрасывая скорость. — Только какой кайф от такой езды? Ползём, как черепаха. Гаишников испугался?

— Ага, их самых, — отшутился я.

Улицы оставались пустыми. Люди ещё не настолько обнаглели, чтобы освоить на полную катушку прежние транспортные артерии. Караваны и те старались пересекаться как можно реже.

Хотя тварей не попадалось, чувствовалось какое-то напряжение, повисшее в воздухе. Жека вёл машину, я вертел головою по сторонам, чтобы не пропустить возможную засаду, а мой тёзка наблюдал за небом, которое пока оставалось чистым.

Звук работающего двигателя, конечно, мог привлечь к себе дополнительное внимание, но только автомобиль давал нам шансы уйти от погони. Тем не менее, за пару кварталов мы остановились. Дальше предстояло двигаться пешком.

— Остаёшься здесь, — велел я Шалашову. — Охраняй машину. В случае чего — просигналь. Поможем.

Ему хотелось идти с нами, но приказ есть приказ, и водитель лишь поморщился, но вслух ничего говорить не стал.

Вдвоём с Седым двинулись по широкому проспекту, стараясь избегать чёрных провалов подъездов и арок. Там вполне могла устроить себе жилище любая нечисть местного бестиария.

Мы шли осторожно, реагируя на посторонний шум или подозрительное движение. Однако никому до нас не было никакого дела, и это, признаюсь, начинало смущать. Обычно по дороге всегда попадалась пара-тройка зомби. Если те не проявляли к нам интереса, их обычно не трогали.

Удалось выяснить, что ходячие мертвецы далеко не всегда настроены агрессивно. Иногда они просто игнорируют живых, руководствуясь загадочными для нас соображениями.

Бытует версия, что активность зомби связана с погодой. Слишком холодная или наоборот — жаркая, превращает их в совсем уж медлительных ленивцев. Кто-то рассказывал, как однажды зимой нарвался на натуральное лежбище восставших трупов. Они будто спали и совершенно не реагировали на близость живых существ.

Похоже, в этой теории есть зерно истины.

Но сегодня вполне рядовой весенний денёк, солнышко хоть и припекает, но до раскалённой сковородки ещё далеко. К тому же с реки дул прохладный ветерок, иногда заставлявший поёживаться. Хорошо, что мы накинули на себя армейские камуфлированные куртки. Всё-таки мудрые люди придумывали военную экипировку.

Глава 3

Что-то не так. Очень не так! В нос шибануло чем-то смердящим, едва не вывернув желудок наизнанку.

Я резко присел на корточки. Тёзка, шагавший за мной, поступил аналогичным образом.

— Ты чего?

— Сейчас узнаешь. Гляди. — Я протянул полевой бинокль.

Он прильнул к окулярам и присвистнул:

— С ума сойти! Никогда такого не видел.

Перекрёсток в полукилометре от нас походил на МКАД в час пик с единственным отличием — все окрестности были забиты не автомобилями, а колоннами зомби, над которыми туда-сюда носились гарпии с белым оперением.

Что самое потрясающее — мертвецы не расползались по округе, а вполне дисциплинированно маршировали в одном направлении. Более того, отовсюду стекались жиденькие ручейки других желающих принять участие в загадочном марше. И ручейков становилось всё больше и больше, колонна разрасталась в длину и ширь. По самым примерным прикидкам тут было тысячи три зомбарей.

Похоже, это объясняло, почему мы только сейчас с ними столкнулись. Неведомая сила сгоняла мертвецов в одно место.

Картина была завораживающей: целая армия мертвецов разложившихся почти полностью или относительно хорошо сохранившихся, шагала, издавая леденящий душу шум, в котором смешались грохот костей, шелест тысяч ступней, клацанье челюстей, низкие утробные звуки, в которых уже не было ничего человеческого. Страшная вонь гниющей плоти, которую приносили порывы ветра. Именно она заставила меня насторожиться.

И над всем этим тихий шелест крыльев белых как снег гарпий, парящих над потоком восставших мертвецов, будто стражи из потустороннего мира.

Мы лицом к лицу соприкоснулись с ещё одной страшной тайной поверхности.

— Вот и сходили в лес по грибочки, — поцокал языком я.

Душа переворачивалась от увиденного. Нет, эти сценки любого могли вогнать в ступор. Поневоле перестаёшь верить, что человек — вершина эволюции. Сразу зарождается миллион сомнений.

— Это что, альбиносы их так построили? — предположил напарник, возвращая бинокль.

— Получаются, что они. Эти твари, оказывается, умеют управлять не только людьми, но даже мертвецами. Кому скажи — не поверят.

— Интересно, как это они делают...

— Ты у меня спрашиваешь? — удивился я.

— Да нет, так... к слову пришлось. Я поначалу подумал, что крыша съехала. Ну, когда увидел это.

— Тут съедет запросто, — подтвердил я.

— Нас не засекут? — логично озаботился Седой.

— Кто его знает. Я после такого сюрприза не удивлюсь. Прекращаем пялиться и валим отсюда, пока...

Договорить я не успел. Из дома напротив высыпал десяток оживших трупов.

Обычно эти ребята ужасно медлительны. Та энергия, что поддерживает в них странное состояние между жизнью и смертью, не очень щедра и позволяет зомби передвигаться со скоростью беременной черепахи, не больше. Но из любого правила всегда бывают свои исключения. И почему-то свалились они как раз на наши головы.

Эти десять бродячих трупов не просто ходили, они бегали. И пусть им было далеко до спринтеров, но нам и этого хватило с избытком, ведь завалить зомби отнюдь не плёвая задача, особенно не мерно бредущего, а несущегося на тебя, что паровоз.

Я вскинул автомат, не целясь, лишь руководствуясь вышколенным за годы тренировок наитием, спустил спусковой крючок. В унисон моему 'калашу' застучал АКС Седого.

Мы, не сговариваясь, выбрали разные цели, и количество мертвецов резко убавилось. Я завалил двоих, напарник на одного больше.

Перестрелка не могла пройти мимо других монстров. Что-то пронеслось над нами, оглушительно хлопая. Смотреть было некогда, но я догадывался, что надсмотрщицы-гарпии прибыли по наши души. И сразу виски будто сдавило обручем. Так, мало нам зомби-легкоатлетов, ещё и ментальная атака началась.

Седого крылатая гадина посчитала главной опасностью (видимо учла его попадания), потому тёзке пришлось несладко. Он выронил автомат, рухнул на колени и схватился руками за голову.

Зомби, признав авторитет гарпии-альбиноса, стали бочком пятиться отсюда. Видимо на собственной шкуре знали, что к рассерженному чуду в перьях дорогу лучше не переступать. Меня они тоже оставили в покое, быстренько удаляясь в тот подъезд, откуда вывалили.

Гарпия опустилась, с клёкотом разинула собачью пасть, замахала длинным хвостом, едва не зацепив жалом замешкавшегося зомбаря. Тот чудом успел увернуться.

Напарнику было совсем плохо, он уже лежал, постанывая, на руках появилась кровь. Кажется, она вытекала из ушей. Что ж за оружие такое применила эта крылатая сволочь?!