Страна городов 2 книга

Линейка с нами в прошлое "не переехала", как не сохранились при переносе вещи из пластиков, а куртка — она была из льна, — вполне. Меры длины были тщательно скопированы, переведены на металлические — золотые эталоны, и отдельные спрятаны в надежном месте в Академии для сверки. "Палата мер и весов" с эталонами находилась под круглосуточной охраной, там же находилось Боевое Знамя Стражи — введённое нами по настоянию Сергея Платонова, считающего, что воинской части без знамени — не бывает, что такая, с позволения "часть", без знамени, без традиций, без уставов, строя — просто банда. Впрочем, я с ним был согласен. А новые члены Стражи принимают уже как данность наличие и Знамени, и почетного караула у Знамени, и строя, и других традиционных для покинутых нами времен атрибутов армейского быта, считая — это было всегда, это — красиво, и дискутировать на тему "нужна ли в части дисциплина и устав" — по меньшей мере — глупо.

Металлообработка с помощью дяди Вани, как стали обращаться к Ивану Петровичу Еремину все без исключения соплеменники, всех, так сказать человеческих видов, что были в племени, поднялась на немыслимую высоту. Если первые образцы изделий из бронзы и железа мы изготавливали по меркам нашего времени — качества отвратительного, и нож — кхукри, к примеру, был взят мной за основу оружия только потому, что у него толстое лезвие, и по своему действию на объект обработки это оружие, скорее, инструмент ударного действия, хоть и считается ножом, — как топор, а не режущего, и толстое лезвие не так просто поломать, а иглы наши, толщиной с полтора миллиметра, сделанные холодной ковкой из проволоки, гнулись в руках от слишком сильного нажатия, то с его приходом... Иван усовершенствовал процесс плавки, и у нас появились домницы и нечто, типа конвертеров, пока с воздушным дутьем, но с подогревом воздуха. Если первоначально мы крепили металлические детали пайкой и заклепками, и получалось неплохо — ведь паровозы и пароходы с клёпаными котлами и корпусами производились до начала двадцатого века, то гномы с Кузьмичом наконец довели до ума токарный станок, сделав его уже токарно — винторезным, изготовив вначале бронзовые винты и шпинделя полукустарным способом, а уже потом на этом станке выточили необходимые болты, винты и прочие необходимые для производства метизы.

Сами понимаете, оглянитесь вокруг, и увидите — в любом механизме, что окружает нас — масса болтов, гаек, и шестеренок. Шестерни, резьбовые соединения, и — главное — подшипники. Настоящих подшипников у нас, тех, что называются подшипниками качения, шариковыми и роликовыми, пока не было. Но легирование стали давало обнадеживающие результаты, а бронзовые подшипники трения, с набивкой, масленками и баббитовыми сердечниками мы использовали буквально с первого года — как только нашли приемлемые запасы касситерита — оловянной руды. Медь с большим — более восьмидесяти процентов олова и дает вожделенный бабит, служащий основой для подшипника трения. Такие подшипники и сегодня по причине технологичности и простоты применяются в качестве коренных и шатунных в двигателях внутреннего сгорания. А вот с подшипниками для механизмов подвески и шестернями для коробок передач пока было туго. Шестерни — штучное производство, производились нами из отливок доводкой вручную, а для шариков — роликов — действительно серьезная сталь нужна. А для ее производства — необходима серьезная промышленность, и люди, люди.... А людей — надо кормить. И кормить хорошо. Поэтому — все внимание на развитие сельского настоящего хозяйства, не монгольских охот, все еще являющихся одним из основных источников пищи, а настоящего скотоводства — высокопроизводительного, и полеводческого хозяйства, огородничества — таких, что бы один крестьянин десять рабочих прокормил. А не то, еще, чего доброго в рабовладение пойдем семимильными шагами. Как это там? Надпись на пещере троглодитов что гласила? Правильно: "Да здравствует рабовладельческий строй, светлое будущее человечества!" во как. Ну, у нас еще все впереди. Я не в смысле рабовладения — а в смысле, так сказать, интенсификации... электрификации... и прочей ка-кации...

* * *

Я все чаще задумываюсь над одним вопросом. Действительно ли мы попали в наше прошлое? На первый взгляд все совпадает — животный мир, климат, конечно, местность и полезные ископаемые, похоже, в тех же местах.

Но — в нашей истории подавляющее большинство цивилизаций возникло, по данным раскопок, буквально на пустом месте около шести тысяч лет до нашей эры. Имеется в виду наличие у цивилизованных народов памятников материальной культуры, сосредоточенные в раскопанных городах. Те же — Аркаим, Иерихон, Дамаск, Библ, Вавилон, Ур... все укладываются во временной промежуток от шести до трех тысяч лет. А до этого? Ниоткуда появились, ушли в никуда...

Опять же. Раскопками древнейших поселений человека установлено, что последовательно на земле жили австралопитеки, за ними — питекантропы, после них — неандертальцы и кроманьонцы. Тем более причем, неандертальцев и кроманьонцев позиционируют как разные виды. До появления неандертальцев и кроманьонцев в южно-азиатском регионе планеты жили гигантские гоминиды — гигантопитеки. Некоторые исследователи, в виду развития у этого вида подбородочного выступа, допускают возможность развития у них членораздельной речи. Так вот. Насколько я помню антропологию — пусть отрывочно, но главное, — я точно помню, что эти виды человека вместе не сосуществовали. На исторической арене, если они и жили какое то время рядом, постепенно питекантропа, вытеснившего австралопитека, выгнал из родимых пещер неандерталец, которого в свою очередь потеснил, а потом возможно и уничтожил кроманьонец — наш предок. Гигантопитек, так тот вообще относительно спокойно сошел с исторической арены, не оставив о себе особой памяти — только несколько обломков костей.

Здесь же — рядом даже питекантропы с неандертальцами. Не говоря уже о гигантопитеках. Несмотря на различия во внешнем виде, все они — люди! На добро отвечают добром. Любят, ненавидят, растят детей и защищают очаг и свой род. Живут, в общем. Если не относиться к ним предубежденно, и стараться понять, а не уничтожить — вполне себе добрые соседи и собеседники. Смогли бы мы развить в себе зачатки ментального, эмоционального общения? Без неандертальцев, у которых этот вид превалирует над звуковым? Да никогда! А питекантропы? У них, видите ли неприспособлен речевой аппарат! А у человека — рот приспособлен для чириканья? А вон как птицам подражает! Ну, и питекантропы — так же — через звукоподражание, треплются между собой и другими на почти чистом русском языке, и не скажешь — что не родной. Как выразился старейшина питекантропов — Убийца Бизонов: "Хороший язык, говорить хорошо, удобно. Раньше мало говорили — мало вещей, мало событий... Ешь — пей — животных бей — спи — все. Сейчас — много всего. Разная работа, разная жизнь. Разная еда — много интересного." Развитие общества предполагает и развитие языка и пополнение словарного запаса. В этом я убедился на живом примере.

Интересные данные дает наблюдение за сельскохозяйственными растениями. По первому времени я совсем было уж загрустил — ближайшие племена людей, не говоря уже о неандертальцев — растений и животных не выращивали, обходясь почти исключительно тем, что удастся найти и убить на охоте. Присваивающее хозяйство в чистом виде. Но — на юге, к западу и востоку от нас вполне себе цивилизованные племена, выращивающие скот — причем есть и верблюды, и кони, и овцы с домашними козами, и даже — предки домашних коров, пока еще больше напоминающие туров — крутые рога, вольнолюбивый, а скорее — просто мерзкий характер. Молока почти не дают. Есть — и много кабанов в загонах. Кормят их в основном желудями, собирая их в великом множестве в нередких в этих местах дубравах. Ставят в тесные, прочные загоны отловленных молодых поросят, и кормят все лето, потом — забивают на мясо и сало. Потом по весне отлавливают новую партию — взрослых на мясо сразу, мелких полосатиков — в загон.

Причем, с кабанами идет прямо таки постоянная война за огороды по берегам рек и в других удобных местах — хрюшки вполне себе оценили вкусовые достоинства одомашниваемых видов флоры. Репа, корнеплоды разного вида, гречка и овес, полудикая рожь привлекают пятачков со страшной силой. С момента посадки и до сбора один — два охотника охраняют огороды на засидках, люди окапывают и огораживают поля. Но поток любителей халявы не прекращается, и юное свинячье поголовье каждый год исправно занимает места в хлевах на откорм.

Поля у аркаимцев расположены в пойменной части ручьев и небольших речек. Там же и огороды. Все отгорожено от нахального зверья — любителей халявного питания крепкими заборами из молодых нетолстых бревен, высотой в рост человека. Однако дикие свиньи все равно забираются на участки и наносят немалый вред, если их не успевают прогнать или убить. Стрелами или копьями здесь делу не помочь — кабан зверь сильный и опасный, раненый — становится совершенно безбашенным, и утащить в могилу за собой может не одного охотника. Но — местные справляются, роют канавы и ловчие ямы, отгоняют шумом и огнем.

На будущей Русской равнине, по сведениям соседних племен и наших разведчиков — живут многочисленные и сильные племена, селящиеся по берегам полноводных рек, занимающиеся подсечным земледелием и выращивающие рожь, репу, ячмень и гречку, и еще кое-что, по разному. Племена — роды эти насчитывают по сто человек и более, ведут друг с другом оживленный товарный обмен.

Все это здорово противоречит моим сведениям о каменном веке и оценке времени, в которое нас занесло — и разные виды людей, и сельское хозяйство, и климат даже — все пусть и немного, но отличается от того, что по сведениям моих современников я должен бы увидеть.

Если мы действительно за пятнадцать тысяч лет до нашей эры, как я решил вначале — то очень многого просто не должно быть. Не должно быть рядом и в этом месте ни питекантропов, ни неандертальцев, ни более южных обитателей — гигантопитеков. А они все тут — в наличии.

Если верить нашим ученым — по степи должны кочевать редкие малоцивилизованные первобытные стада — от десятка до полусотни людей — иначе не хватит на всех еды, они должны враждовать друг с другом — если, конечно встретятся, должны жить в пещерах и не задумываться о строительстве домов, подобных аркаимскому городищу еще лет этак тысяч шесть.

А вот и нет. Есть и поселки по сотне -другой жителей, есть и купеческие караваны, неспешно тянущие груз вьюков по пыльным дорогам, плывущие по рекам. Обитатели поселков хорошо знают, благодаря этим караванам и снующим между поселками лодкам, что творится неподалеку от их жилья. А то, что далеко — любопытно, конечно, но... нас не касается.

Самый большой интерес вызывало, откуда собрал столько народа Безымянный. По выкладкам тех же ученых, плотность населения в позднем палеолите — начале медного века должна быть крайне низка, что то же обусловлено присваивающим хозяйством, неспособным прокормить большие массы людей, ввиду общей низкой производительности — охота и собирательство не дадут больше того, что способно лишь поддержать популяцию на самом минимальном уровне. Плюс — антисанитария, низкая рождаемость и высокая смертность... Охота и рыбалка по берегам рек с таким уровнем орудий, который мы наблюдали у соседних племен малодобычливы. И тут — почти шесть тысяч человек собрались в поход "за зипунами". Каково? И в городе — мы назвали его Аркаимом, в честь существовавшего поселения, он и похож был планировкой на раскопанный примерно в этих местах древний город, более трех тысяч населения. Мегаполис по древним понятиям. И срок его существования — за шесть тысяч лет до начала раскопок в "нашем" Аркаиме.

Я сделал такой вывод из следующих фактов — находки острова Веры на озере Тургояк показали возраст строений на нем около шести тысяч лет до нашей эры. Мы же с ребятами на острове не обнаружили ничего, из строений, по крайней мере. Деревянные столбы — жертвенники, следы редких посещений с ритуальной целью, — и все. Природа и погодные условия — соответствуют межледниковому периоду. Лесостепь, богатое разнотравье, много копытных, и — представители палеолитической мегафауны. Мамонты — пусть немного, но кочуют. Шерстистый носорог, пещерные медведи и смилодоны, гигантские олени и бизоны — в основном все эти звери вымерли за десять — пятнадцать тысяч лет до Рождества. Правда, с мамонтами все не так неоднозначно — есть мнение, что на острове Врангеля шерстяные слоники гуляли во времена первых египетских пирамид, то есть — все же за шесть тысяч лет до нашей эры... Вопросы, вопросы... Но — в общем уже неинтересно — когда мы? Интересен и вопрос где мы? И проблема — как жить дальше?

Кстати, один вопрос — почему следы материальной культуры людей нового каменного века находят в основном в пещерах — получил все таки ответ. Люди в основном селятся сейчас у воды — в пойменных участках рек и озер, ручьев. Они не хуже нас — пришельцев — знакомы со строительством теплых полуземлянок и шалашей, небольших примитивных домов. Пусть жилища их и не так прочны как наши, и не имеют такого совершенного обогрева, как на острове Веры, но функцию защиты от холода вполне выполняют. Дети Мамонта, например, строят крепкие полуземлянки, похожие на норвежские "длинные дома", с низкими стенами и дернованной кровлей. Далеко от селений, в местах охоты, складывают ритуальные шалаши из костей и бивней мамонтов, в которые может забраться лишь ребенок. И скажите мне, много ли к моему прошлому — будущему времени сохранится остатков от таких "длинных домов — полностью сделанных из дерева и земли, и от шалашей из обожженной во время ритуала кости мамонта и носорога? Ясное дело — остатки шалашей в ритуальных местах, потому что обожжённая кость устойчивей дерева к действию времени. Их мои современники и нашли, тщательно изучили, и ... приняли за жилища людей, не поняв ритуального смысла сооружений. На местах же настоящих — просторных и удобных жилищ через пятьдесят — сто лет останутся только ровная земля и все. А юрты — яранги кочевников не оставят о себе следа и через пять — десять лет, если забудут их в степи либо тундре хозяева, что маловероятно, вообще — то.

Из зависти к Гераклу

Я уютно устроился в гамаке под тисом. В руках у меня блокнот из — представляете — настоящей бумаги! Кто пять лет подряд пользовался гусиными перьями, чернилами из дубовых орешков и берестой с пергаментом не лучшего качества — тот вполне оценит блокнот из бумаги, спорящей по качеству с оберточной из советского магазина и карандаш толщиной с палец — но настоящий карандаш с грифелем из смеси глины и графита! Хотя береста и чернила по древнерусскому рецепту используются еще повсеместно, но бумага получается у нас все лучше и лучше. Можно расслабиться и отдохнуть, пока тело под действием эликсира и посильных упражнений медленно приходит в норму. Рядом приходят в себя еще два болящих участники прогулки по границе лесостепной зоны — вожак прайда смилодонов, получивший кличку Мурзик, и спутник во всех моих прогулках — хаски Бэк. Приключения на наши гм, кормовые части мы нашли не отходя далеко от дома — прямо в пяти десятках километров от острова Веры. Хотя, Бек, собственно, загорает с нами просто за компанию — на нем ни царапины.