продолжение Возвращающейся. Секрет барвуна. Не вернувшаяся.

Утром, когда я проснулась, еще долго лежала в кровати, глядя в потолок. Вставать и выходить из комнаты, чтобы увидеть вопросительные взгляды родителей, совершенно не хотелось. Видимо, поняв это, и побоявшись что я, желая отсидеться в одиночестве, помру с голоду, мама принесла мне завтрак в комнату.

— Отец сейчас в конюшне с Калитом,— мама поставила на прикроватную тумбу поднос, и сама присела на край кровати,— можем поговорить. Ты подумала?

— Думала. Но не надумала ничего, прости мам. Так ответственно — попытаться спасти кого-то. А я неопытна, и мне кажется, что ничего не знаю и не умею. Я боюсь, что не справлюсь.

— Но ведь рискнуть нужно. Вспомни, я ведь попала в этот мир будучи обычным человеком, не обладающим магическими знаниями и умениями. И попала тогда в самую пучину войны с Жагиром. Пришлось постигать все практически на бегу, при этом скрываясь от злого мага, который шел по пятам и грозился убить меня. Думаешь, я тогда не боялась, думаешь не переживала о том, что могу не справиться и подвести всех, кто так верит в то, что я та самая ведьма из старого пророчества? Но в меня верили, и я справилась, успев при этом разобраться с прошлой жизнью, да еще и тебя родить. А представь, что я спасовала бы, и отказалась проходить все выпавшие мне испытания! Тогда тебя бы, например, не было. Да наверное никого бы не было, Жагир до сих пор правил бы, постепенно уничтожая всех своих врагов.— Я стыдливо опустила голову, слушая слова мамы.— Мы все верим в тебя, Нарана. Ты одаренный магией ребенок, к тому же еще и обучаемый с ранних лет. И не только магии! Кто знает, сколько судеб ты повернешь, отозвавшись на зов.

— Ты права, мама.— Я потянулась к кружке с чаем.— Я обдумаю все еще раз, и, обещаю, вечером сообщу о своем решении.

— Вот и хорошо, солнышко. Ешь, набирайся сил. Я знаю, что твое решение будет правильным.

Она вышла из комнаты, оставив меня наедине со своими размышлениями.

Всегда, когда мне нужен был совет или поддержка, я отправлялась к дедушке Славану. Но сейчас, как на зло, дома его не было — целитель отправился на другой конец страны, в одну деревеньку, где отчего-то в один день заболел сразу десяток человек. Он справится, вылечит всех, но вот вернется домой лишь через пару недель, а сидеть и дожидаться его я просто не могу. От моего решения зависит чья-то судьба, и медлить с ним не стоит. Поэтому я спустилась во двор, и отправилась на свою тренировочную площадку. Сейчас мне нужна разрядка — пометаю молнии в мишени (кстати, именно это у меня получается лучше всего, и мама настаивает, чтобы я развивала эту свою способность), авось что-то надумаю.

За этим занятием меня и застал Сипар. Я как раз снесла разрядом, вырвавшимся из ладони, очередную фигуру, которая отлетела к забору, оставив на нем царапины и вмятину. Парень выглянул в дверь и, увидев, что я, тяжело выдохнув, отправилась поднимать мишень, поспешил подойти ко мне.

— Где ты вчера пропадала, Нарана?— Очень серьезным и обиженным голосом начал он.— Я приходи к тебе вечером, но мне сказали, что ты ушла. Ты была с Давларом, да?

Вот только разборок с оскорбленным ухажером мне сейчас не хватает. Не до этого.

— Привет, Сипар,— как можно спокойнее ответила я.— Я потом тебе расскажу, где я была. Хорошо? Сейчас нет времени, не до того.

— У тебя что-то случилось?— наигранно заботливо поинтересовался обиженный кавалер.— расскажи, я могу помочь.

— Нет, с Давларом у меня все хорошо, он меня не обижал,— развеяла я его надежды самым наглым образом.— А то, что произошло — это не твое дело, и тебя не касается. Будь другом, уйди, не раздражай. Я и так сейчас, как видишь, немного зная.— Я указала взглядом на дымящиеся головешки — бывшие мишени.— Поговорим потом.

Парень двинулся ко мне (точно говорю, хотел обнять и утешить), но я остановила его.

— Сипар, я не шучу! Я злая! Могу случайно поджарить и тебя!

— Так я и знал!— Вскрикнул он.— Ты выбрала его, этого рыжего шута Давлара! Да? Так и скажи! Чего ты мучаешь меня?

Фух, ну достал. Вот не хочу я говорить об этом, сказала же. Сам ведь доведет.

— Да, Сипар, ты прав. Не в том, что я выбрала Давлара, а в том, что не выбрала тебя. Вы оба мне надоели.— Похоже, я приняла решения.— Не хочу видеть ни тебя, ни его!

— Что?— Взвизгнул всегда серьезный Сипар. Никогда его таким не видела, забавно.— Да я столько для тебя сделал, а теперь надоел?

— Да,— просто кивнула я, мыслями уже находясь там, где нужна моя помощь.— Уходи.

— Я уйду! Но учти, бегать за тобой не стану, это не про меня!— Он вышел с тренировочной площадки, хлопнув дверь калитка.

— Вали-вали!— Совершенно не вежливо крикнула я. Мне было жаль парня, он ни в чем не виноват, но последнее слово всегда должно быть за мной. Как только он ушел, мне стало гораздо легче. Я все поняла. Не хочу замуж, хочу помогать тем, кто нуждается во мне. Неужели эта площадка — единственное место, где я могу применять свои необычные способности? Ну уж нет!

За ужином я объявила родным о своем решении (как жаль, что Славан далеко, не удастся с ним попрощаться. Но он, когда узнает, будет очень мной гордиться, я точно знаю).

— Пап, мам, я решила... решила, что если меня зовут на помощь, я не имею права отказать. Такими способностей, какими вы одарили меня, вряд ли кто еще обладает. Поэтому я обязана. Видно, такова моя судьба. Так ведь?

— Так, милая,— смахнув слезу, ответила мама.— Я очень горжусь тобой.

— Все мы гордимся тобой,— поддержал ее папа.

Эта ночь была для меня самой беспокойной. Уснуть не удавалось. Я не знала куда отправляюсь, не знала, что от меня требуется, что мне делать и с чего начинать свою помощь. Кому помочь, в чем? Стараясь успокоиться, я думала о том, что разберусь на месте, но тревога брала свое и я снова садилась на кровати перед окном, и смотрела в темноту. Уже завтра я буду ночевать в другом мире, в чужом... правильно ли я поступаю? Надо скорее отправляться, иначе я передумаю.

Утром мама до отвала накормила меня завтраком, что не наколдовывала (как обычно делала это я), а действительно готовила. Эта привычка выработалась у нее еще в своем мире, где у нее была большая семья, и не было магии. Затем я переоделась в удобный дорожный костюм, натянула на ноги любимые сапоги, мама заплела мне тугую косу и мы уселись в гостиной.

— Будь осторожна, дорогая,— напутствовала мама.— Не снимай с груди уонни, он всегда тебе поможет.

— Мама, я уже научилась впитывать энергию из окружающего мира сама.

— Мир чужой, мало ли! В моем родном мире, например, магии не было. Но кто знает, если бы со мной был уонни, быть может он сумел бы отыскать ее источники.

— Не доверяй никому, кто будет пытаться втереться в доверие,— говорил папа,— и все будет хорошо.

— Вот,— мама положила передо мной шкатулку,— теперь он твой.

Я взяла в руки барвун (впервые в жизни!), и приблизила к лицо чтобы лучше рассмотреть. Хм, обычный калейдоскоп, похожий на тот, что был у меня в детстве. Красный, покрытый прозрачным лаком. Даже без узоров. Такой простой на вид, и такой могущественный.

— С помощью него ты сможешь перемещаться по мирам, так что всегда держи при себе. Не потеряй.

— Не потеряю!— рассмеялась я, запихивая барвун в специальное отделение на поясе штанов. Эх, они с папой до сих пор считают меня глупым ребенком...

— Ты собрала все, что тебе потребуется?— Спохватился отец.

— Отправляюсь налегке. Если что-то понадобится, просто создам.

— Тогда возьми с собой мой меч!— Отец сходил за ним в свою спальню, и положил мне на колени.— Он необычный, сталь для него создала сама Милена — учительница и наставница твоей матери.

— Конечно! Конечно, я возьму его! Спасибо!— Я поднялась, и обняла отца. Затем к нам присоединилась и мама.

— Ну все,— растрогано проговорила я.— Еще немного, и я никуда не уйду.

Отец помог мне закрепить меч в ножнах и перевязях, и мама подала барвун. Я еще раз обняла и поцеловала родителей, заглянула в барвун, сделала глубокий вздох и прочитала слова, что увидела.

Меня словно встряхнуло, а затем закружило в урагане. Я ощутила, как проваливаюсь куда-то в темноту, и тело становится ватным и не слушается меня. Какое же неприятное чувство. А ведь мама проходила через это аж трижды!

2 глава

Новый мир

Очнулась я тут же (да, на мгновение я потеряла сознание), как только очутилась в чужом мире. Очнулась потому, что упала во что-то холодное, мокрое и белое. Так, похоже, это и есть тот самый снег, о котором рассказывала мне мама. Чтобы удостовериться, я взяла его в руки — растаял от тепла моих рук. На вкус — вода, пахнет водой же. Ну точно, снег! Мама говорила, что в ее родном мире (вернее, в тех местах, где она родилась, потому что в отличие от моего родного мира, ее — просто огромный!) он лежит с полгода. Бр-р-р, и как только бедные жители это терпят! Такая холодина! К этому я готова совсем не была! Мои легкие сапоги и дорожный костюм практически не греют, руки окоченели настолько, что практически не двигаются, а уши, кажется, сейчас отвалятся! Нужно срочно, срочно что-нибудь придумать.

Я поспешила дотронуться до уонни. Камень на груди был горячим (м-м-м, согрела руки), и даже пульсировал, столько было в нем магической энергии. Да я и сама ощущала, что магия витает здесь повсюду, ее так много, что камень сейчас просто разорвет, а я сама наполнена силой так, что готова горы свернуть! Кажется, в этом мире мало кто пользуется магией. Странно, почему?

Зато сейчас я точно уверена, что этот мир, не родной мир моей мамы. Там-то магию поглощает хименталь, а для волшебства остаются лишь жалкие капли. А зде-е-есь! Да магия из меня прет через край!

Так, что там мне мама рассказывала о зиме, и что показывала? Она всегда старалась поведать мне как можно больше о своем родном мире и о моих братьях, которых я никогда не видела. И я знаю о Земле очень много! Жаль, правда, что я там никогда не бывала. Но у меня же есть барвун, так что все может быть.

И так, первым дело я наколдовала себе теплое и длинное пальто, и поспешила его надеть. Шею обмотала шерстяным шарфом, на уши натянула шапку, а ноги прямо с моими сапогами запустила в теплую обувь. Вышло что-то вроде унт, о которых рассказывала мама. Не точно они, да и ладно, главное, что тепло. И, конечно, не забыла о плотных рукавицах. Оделась — жизнь сразу показалась лучше. Правда, передвигаться, когда ты наряжена как капуста, не так-то просто (особенно, если не знаешь в какую сторону передвигаться), да еще и этот глубокий снег. Ноги проваливаются!

Как, ну как здесь живут люди?! Зима, это просто ужасно! А может быть, такая погода окончательно доконала бедных местных жителей, и они вызвали меня, чтобы я избавила мир от холода? А что, я же умею обращаться с погодой? Может быть стоит?.. Нет, Нарана! Не нужно лезть в чужой мир со своими правилами. Вот найду кого-нибудь живого, разузнаю хоть Что-нибдуь об этом мире, тогда и буду думать. А пока — вперед! Вперед, по глубокому снегу.

И я пошла. Шла-шла и шла. Долго, высоко поднимая ноги, и проваливаясь в снег. Валясь лицом в сугробы, и падая на колени. Ну нет, так дело не пойдет. Я же передвигаюсь как черепаха. А скоро ночь, солнце скроется, и тогда я вовсе потеряюсь тут и замерзну. Что там еще рассказывала мама?

Как-то раз мама рассказывала мне о том, как в школе убегала с уроков физкультуры. Потому, что терпеть не могла лыжи. Что такое лыжи, я, ясное дело, не знала, и не особо поняла даже тогда, тогда она объяснила на словах. Так что пришлось показать наглядно, и создать их. Правда, снега мы не нашли, а по песку лыжи ехали плохо, но все равно это знание мне сейчас очень пригодилось. Вспомнив то, что наколдовала себе мама, я без труда создала лыжи и лыжные палки, и принялась двигаться по снегу так, как она мне показывала. Получилось! Не с первого раза, конечно, и не так гладко, как хотелось бы, но теперь я передвигалась куда быстрее, и это не могло не радовать. К тому же от активных движений я согрелась, а когда началось движение под горку — стало и вовсе весело.

Поначалу я падала, валилась на колени и путалась в лыжах (даже сломала одну лыжу, и пришлось создавать новую), но через час попривыкла, и стала ощущать себя уверенно. Я со смехом катилась с горы, делала резкие повороты и веселилась от души. Кажется, мне начал нравится этот мир с его зимой. Только вот за этим зимнем весельем я совсем забылась. А мне ведь желательно все же куда-то, да прийти, и кого-то да найти. Солнце садится, а я все еще посреди ледяного поля. Я уже совсем погрустнела и сдалась, когда поверхность подо мной вдруг изменилась. Снега больше не было. Теперь я стояла на чем-то твердом. Сняла лыжи, присела, и начала греть тонкий слой снежка, которым была покрыта земля. Хм, холодное, похоже на мутное стекло. Кажется, это лед. Я помню, мама что-то рассказывала мне о нем. Что ж, тут я вполне смогу передвигаться ногами. Оставив лыжи прямо в сугробе, я пошла по... наверное, это замерзшая река или озеро. И как тут кого найти? Какой дурак будет шастать по льду перед закатом (ну, кроме меня), и тем более, кто тут поселится? А конца и края озеру тем временем было не видно, и я все шла и шла. И, наконец, о чудо! Я увидела вдалеке человеческую фигуру. Неужели, я нашла хоть кого-то?

Чем ближе я подходила, тем лучше удавалось разглядеть, кто же это такой сидит почти неподвижно на середине озера. Оказалось, что это мужчина. Вернее, старик, если судить по фигуре. Лица я не видела, он сидел спиной ко мне. Так вот сидел этот старик на низеньком стульчике и рыбачил, опустив удочку прямо в дырку во льду. И, судя по тому, что ведро, стоящее рядом с ним, было заполнено рыбой, клев был отличным. Так, теперь бы не напугать его. Старика, в смысле, не клев.

Я поправила отцовский меч, так, чтобы он не выглядывал из-под плаща, и кашлянула. Старик (да, этот все же оказался старик) повернулся на звук, и удивленно расширил глаза.

— Кто здесь?— Эх, все-таки испугался.— Ты кто? Человек, или зимний дух этих мест?

— Эй, вы чего?— Я обиженно попятилась.— Человек я! Девушка! Какой еще дух?

У старика было вытянутое морщинистое лицо, и огромные глаза, бледно-голубого цвета. Я слышала от мамы, что в старости у людей иногда тускнеют глаза, но никогда этого не видела. Одежда у старика оказалась странной: меховая шапка с чем-то похожим на уши, которые завязывались под подбородком, и пальто из шкуры какого-то животного. Глупо надеяться, что хозяева шкуры и меха не пострадали — ни человек, ни животное не выживет, если с него содрать шкуру. Дикость какая!

Так, уонни работает отлично — я понимаю язык, на котором говорят в этом мире. Теперь бы узнать, понимают ли меня.

— Какая обидчивая, шуток не понимает.— Улыбнулся старик.— Прости, давно с людьми не общался, отвык, видать. Я же уже неделю здесь. А ты что тут делаешь одна? Да еще и такая... замерзшая.

— Не замерзшая я!— Мне вообще-то было даже жарко, после прогулки на лыжах-то.

— Да? А чего губы синие такие?— Старки встал, собрал свою удочку, и посмотрел на меня.— Знаешь, а ведь я тоже подзаморозился уже, как бы не заболеть. Пора сворачиваться. Так откуда ты тут?