2012. Новая жизнь

Так, вот и дом. В холодильнике только пельмени. Надоело, но жрать больше нечего. Закинем в воду, а пока будут вариться, как раз комп включу и почту проверю.

Так, что там у нас? Ага, Женька зовет на выходные в пейнтбол зарубиться. Больше никаких сообщений. Это понятно, у меня самого в последнее время какая-то апатия, никому ничего не писал. Чуешь всеми фибрами и пятой точкой, что скоро тебе абзац, а сделать ничего не можешь. А что мы можем сделать? Вопрос с одним ответом. Ни-че-го.

Наберу-ка я его. Вот же человек-уникум, как бы все не было хреново вокруг, он всегда деятелен, шутит и не унывает. Характер, понимаешь. Иногда вот пообщаешься с ним, и становится не так грустно. Про таких говорят "энергетический донор". Ответил на звонок Женя сразу.

-Привет женоненавистникам!

-Да пошел ты,— устало отмахиваюсь я. — Ты хоть не доставай.

-Проехали! Ну так ты что? Едешь? У нас тут нехилая компашка подбирается, замес будет что надо, увидишь!

Голос Женьки прямо излучал восторг и предвкушение. Вот жеж фанат, блин. Наверно аж в стойку стал, как лайка, прямо с мобильником в руке. Адреналиновый наркоман, что с него взять. У каждого кайф свой. Женька, по-моему, получает множественный оргазм, бегая в снаряге по развалинам и паля шарами по противнику. У него и вид такой после боя, как будто он после двадцатилетнего заключения в карцере побывал в публичном доме на халяву. Кому-то нужен отпуск, чтоб придти в себя после трудового года, а этому упырю хватает выходных полного оттяга в пейнтбол. И он снова полон сил.

-Да нет, наверное, не смогу.

-Не понял,— голосом прокурора осведомился он. — Что опять мешает?

-Да на финансовом подсосе я, денег вообще нет. На пожрать только осталось и проезд. Не потяну я прогулку.

-Ну и куда опять бабло вогнал?

-Видеокарта гавкнулась, пришлось новую брать.

-Бывает,— соглашается Евгений. -Но, так уж и быть, угощаю тебя со своего барского плеча! Я все оплачу. Помни мою доброту.

Ржет зараза. Для вида поломавшись, я согласился. Действительно, что дома сидеть? А там будет весело. Договорились назавтра, после обеда он меня поберет у работы. Как удачно, что у меня шеф — бывший энергетик, он начинает отмечать еще 21-го числа, к обеду уже "запрягает коней", отпускает всех пораньше и свалит, как обычно, к друзьям-энергетикам в областной центр, чтоб с утра зажечь с ними "лампочку Ильича". Как правило, он появляется только вторник утром, опухший и насквозь похмельный, зато счастливый. Каждому — свое.

Поговорив с другом, положил трубку и пошел есть надоевшие пельмени. Программа на вечер — киношка перед сном, которую скачал с Интернета на работе. Может, даже не отвратительный фильм будет.

* * *

Как и ожидалось, шеф всех распустил в обед и нарезал лыжи на свой законный праздник. Подъехал Женька, которого я заблаговременно предупредил о времени. Как тепло в машине, только что накурено.

-Привет,— кивнул он, — все в силе?

-Привет, все ровно. Гони, водитель кобылы.

И водила погнал.

-Ну и куда на этот раз зарулим, Сусанин? — спросил я его.

-Нашел одно интересное местечко. Ммм, пальчики оближешь. Ребята знакомые рассказали. Есть неблизко недострой советских времен. То ли элеватор, то ли еще что. Хреново только, что на машинах туда добраться практически нереально сейчас — грязь везде. Не зима, а черт те что! Если только на внедорожниках, но их у нас нет, — вздохнул он.

-И что?

-Что-что! — весело прищурился он. — Электричка!

-Да ладно, — не поверил я. Сколько уже на них не ездил? Да вот когда студентом был, тогда и был последний раз.

-Ага. А что? Запакуемся, и на вокзал. Сейчас у Серого дома сбор, почти все туда подтягиваются, кто-то сразу на вокзал.

Действительно, у Серого дома уже царил улей. Несколько знакомых лиц, с которыми пересекался пару раз на пейнтболе, даже две девушки присутствуют. Эти понятно, от своих парней заразились этой забавой. Кто-то уже заряжался пивом на кухне, благо до электрички время еще было.

-Когда обратно? — спросил Женьку.

-Вечером, как раз уложимся. Не ночевать же там — зима на дворе.

Уже сидя в поезде, я раздумывал, а будет ли он, этот вечер. Слишком много намекало последние годы, что если он и наступит, то запомнится надолго. Я хоть и оптимист, но с примесью реализма и фантазией не обделен. Надо заметить, что не я один раздумывал насчет этого. Несколько человек завели дискуссию на тему конца света, что дескать, сегодня же канун, три раза его через колено да об угол. И у всех оказалась своя точка зрения. Кто-то горячо уверял, что все будет круто, он, дескать, тыщу раз слышал обещания псевдопророков, что вот непременно такого числа всем станет больно и мучительно смертельно. И что, мы до сих пор живы и не потеем. Другой ему возражал, что то были предсказатели, а теперь про это яйцеголовые эксперты говорят. Третий встревал, утверждая, что другие ученые отвергают это, утверждая обратное. Я, признаюсь, тоже внес свои две копейки в спор. Все веселее время проходит. Хоть и ехать не особо далеко, всего полтора часа, но время скоротаем.

Народу в электричке было не много. Как обычно в обед буднего дня. Вот было б утро, тогда бы мы почувствовали себя селедками в бочке. А так мы вольготно развалились на сиденьях, наслаждаясь спором.

Как бывает в фильмах-катастрофах, "песец подкрался незаметно". Я ничего не почувствовал, как, думаю, и другие. Просто свет за окном изменился. Он стал сереть, блекнуть. Я как-то наблюдал солнечное затмение летом, и видел, какими странными становятся тени. Обычно четкие, они плывут, теряют очертания и блекнут. Вот с поправкой на зимнее хмурое облачное небо и происходило очередное полное солнечное затмение, сопровождающееся парадом планет.

Я заметил это, когда свет за окном уже значительно изменился. Разговоры сразу же забылись, и все дружно уставились в окна, жадно ловя малейшие детали.

-Вот оно, затмение, — произнес кто-то в абсолютной тишине, нарушаемой лишь стуком колес поезда.

И тут все словно очнулись — загомонили разом, обсуждая детали и показывая пальцем за окно. С жаром делились впечатлениями.

Свет все тускнел, уже казалось, что наступает ночь, ведь натуральные сумерки за окном. Так продолжалось еще несколько минут, о часах в такие моменты все забывают, я забыл о времени, жадно рассматривая феерический пейзаж за окном. Фантастика. Свет почти пропал, и продолжал тускнуть, но одновременно картина за окном и в вагоне начала меняться. Предметы налились контрастностью, как бы светясь внутренней силой. Нет, не так. Предметы обретали ФОРМУ. Я понимаю, что это звучит по-идиотски, но так и есть. Мы, люди, имеем бинокулярное зрение, и по идее, понимаем и видим что предмет трехмерный. Это было, как если ты вглядываешься в трехмерные картинки в некогда популярных альбомах на заре 3D-технологий. Картинка обретает огромную глубину, потрясая деталями и формой. Это казалось необычным всего несколько секунд, а потом...

Звуки стали ватными, исчезая в вязкой тишине. Я физически чувствовал, как замедляется время, как капля медовой патоки, обволакивая пространство. Я слышал, как замедляется ритм моего сердца по стуку крови в ушах, ставшим неожиданно громким среди абсолютной тишины. Но в то же время, я осознавал, что думаю с прежней скоростью, если можно так выразиться. И да, тут я ясно осознал — вот он, тот миг, которого так опасалось человечество. Капут всему. Что меня потом удивляло, так это то, что у меня не пронеслась перед глазами вся жизнь, как описывают пережившие смерть. Я даже не мог думать о другом, я вбирал в себя все то, что чувствовал вокруг — слишком необычные ощущения. Наверное, если бы я спрыгнул с многоэтажки, тогда конечно, вся жизнь пронеслась бы на перемотке памяти перед внутренним взором. Банально ведь — разбиться. Ясно понимаешь, что тебя ждет, и это конец. Говорят, у людей, спрыгнувших с небоскреба, сердце останавливается еще на полпути к земле, потому что человек понимает, что уже без пяти секунд кровавый блинчик на асфальтовой сковородке. А здесь по-другому. Ты уверен, что хорошим это не закончится, но аналогий этому нет, никто никогда про такое не рассказывал, поэтому, может, и не осознаешь, что пришла смерть и готовится взять тебя под локоток, проводя в ад. Короче, я тупо взирал и ощущал, как гаснет свет, пропадают звуки и время останавливается. Никакого удивления не вызвал тот факт, что наступила абсолютная темнота, хотя таких затмений не бывает.

Но все когда-нибудь заканчивается. Время дернулось и понеслось, как взбесившаяся лошадь. Наверное, это так показалось после его полной остановки. После яркой вспышки запылал свет за окнами и прорезались звуки. Причем звуки нехорошие. Грохот, скрип металла и вопли людей, которые разом заорали, как будто очнувшись. Вагон трясло, как будто мы ехали по ухабам и ямам. Полетели сумки с полок на головы людям, погасло световое табло перед тамбуром, завоняло паленым. Хорошо, что я сидел спиной по ходу поезда, меня просто вжало в спинку сиденья от резкого торможения. Кто-то прилетел прямо в меня, здорово врезав головой в грудь и распластавшись на мне. Что-то шарахнуло по голове, и свет померк.

* * *

Как же больно. Голова просто звенит от ноющей боли. Что ж меня так приложило? А вот эти звуки мне очень сильно не нравятся. Крики людей, стоны боли и какой-то дикий рев. Что-то звериное напоминает, да еще вроде как слова в нем. Я открыл глаза. Нихрена не видно, неужели ослеп от удара? Вот повезло, блин. Остался жив, зато ослеп, оригинальная ирония судьбы. Поднял руку и приложил к лицу. Это что? Черт, чья-то куртка на лице. Отбросил куртку и чуть не заорал. Оказывается, прямо на мое лицо светит солнце через разбитое окно вагона. Я зажмурился и потом чуть проморгался, отвернувшись от света, а точнее — повернувшись лицом в пол. Звуки за окном, тем не менее, меня интересовали ничуть не менее, чем стоны под боком, уже превращаясь в хрипы. С трудом повернув голову, я увидел мужичка средних лет, лежащего навзничь на соседнем сидении. А в груди у него, шевелясь в такт с хрипами, которые он издавал, торчала здоровенная черная стрела.

Твою мать... Стрела. Бред. Нетвердо поднявшись на колени, я попытался подняться, но тут меня с силой прижали назад к полу.

-Гера! Ты куда, дурак?!! Не вставай! Видишь? — сзади из-за моего плеча высунулась рука и показала на стрелу. Мужик со стрелой дернулся последний раз и затих.

Судя по голосу, это Женька меня прижал.

-Да что происходит? -спросил я.

-Ничего хорошего,— огрызнулся он — видишь, стрелами какие-то уроды людей валят!

-В смысле?

-В прямом! Как только поезд остановился, мы услышали какой-то лязг и шум снаружи. Ну, все поднялись, кто смог и к окнам. Я тоже полез. Там какие-то дикари между собой дрались, целая толпа, потом нас увидели. Кто-то из наших крикнул им, где мы находимся, а они начали по нам стрелять. Много из нас стрелы поймали.

-Так, а где мы? — продолжал допрос я.

-В Караганде! -прошипел Жека. — Я откуда знаю? Мы на какой-то поляне и лес кругом.

Я охренел.

-Какой к чертям собачьим лес? У нас нет лесов!

-Теперь, значит, будет. Хочешь сам...

Его слова заглушили выстрелы короткими очередями.

-Хренасе! Откуда стреляют? -засуетился друг, и начал вставать, направляясь к окну. Теперь уже была моя очередь прижимать его обратно.

-Куда, придурок! Вместо стрелы пулю хочешь словить?

Женька успокоился и опустился на пол, усыпанный разбитыми стеклами. Недалеко натекла лужа крови из подстреленного стрелой мужика.

За окном все так же раздавались выстрелы и дикие вопли, я так думаю, не людские. Постепенно выстрелы стали затихать, и наконец, совсем пропали. Ухнул взрыв и все стихло. Слышен был неясный шум и стоны раненых.

-Кажись, все, — завозился Женька. — Хватит валяться, пошли, разведаем обстановку.

Я следом за ним привстал и осторожно выглянул из окна вагона. Кошмар...

По поляне живописно валяются трупы. Причем человеческих раза в два больше, чем трупов орков. А что это именно они, я понял сразу, как только увидел первого из них. Это труп лежал прямо под окном, из которого я выглядывал. Здоровенный ублюдок с кожей зеленоватого цвета, одетый в какие-то шкуры тошнотного вида и, похоже, запаха. Почти все как в фильмах: на роже крайне злобное выражение. Или может это не выражение, а просто рожа такая сама по себе? Один хрен, выглядит совсем "не айс". В руке зажат недетских размеров топор, довольно грубо выкованный, зато отлично заточенный. Хотя при его весе это не особо важно, он если не рассечет, то по-любому кости разломает в хлам. Не хотел бы я под него попасть... Что, кстати, угораздило совершить большому количеству людей, а остальные заполучили по стреле в разные части тела. И раненных практически нет. Это что, яд на стрелах? С таких зеленых извергов станется всякой гадостью стрелы смочить. Кто попал под топор, тоже не шевелится. Какой же все-таки фарш. И как люди жили в средние века? Неужели так же было? Жесть. Хочу домой до усрачки, я уже все понял. Мы не дома.

Осмотревшись, мы пошли на выход из вагона. Выход из тамбура наполовину завален трупами, жутко порубленными. И парочка их зеленых убийц лежит сверху. А кровь-то красная у них. Вон, натекла из пулевых отверстий. Кто же стрелял?

Снаружи уже слонялось несколько выживших людей, с выражением полного офигения на лицах. Подозреваю, что у меня такая же рожа сейчас. Как будто Дед Мороз снял бороду и там оказался пьяный папа. Вот же сюрприз, якорь этому деду в зад.

Оказалось, что стреляли солдаты. Совсем еще пацанята ведь. Все полегли. Какой-то солидный на вид мужчина, запинаясь, рассказал, что они ехали в его вагоне, с ними капитан был. Когда поезд остановился, и в окна полетели стрелы, именно этот капитан поднял солдат и организовал оборону. Видимо, стреляный был воробей, не растерялся. Постепенно солдат всех достали орки. Капитан пал последним, уже смертельно раненый, катнув к последним подбегавшим оркам гранату. Близко оказалось, его самого посекло хорошо. Но он, наверно, и сам уже понимал, что не жилец со стрелой в груди.

Раненые, которые стонали, затихли. Определенно яд. Постепенно к нам, стоявшим среди трупов, стянулись все выжившие. Выживших оказалось немного, всего двадцать три человека, из них три женщины. Одной была подруга одного из парней, ехавших с нами на пейнтбол. А парень ее погиб одним из первых, я его видел в тамбуре. Жаль его. Да и остальных жалко тоже. Концом света все не закончилось, рано мы обрадовались, что выжили.

Кто-то рассказал, что видел все с первых секунд. Когда мы оказались на краю поляны, он увидел, что на поляне шла заваруха между орками. Может что-то не поделили? Но когда увидели людей в окнах — междоусобица была забыта, и орки атаковали поезд. После того, как капитан взорвал гранату, последние из орков рванули в лес.

-Много? -спросил я.

-Ну, штук пять, — пожал мужик плечами.

-А если они вернутся? — охнула одна из женщин.

Женька пихнул меня в бок.

-Вооружиться бы надо, — буркнул он вполголоса.