контакт-сибирь-2 Спасательная экспедиция главы 1-8

Как догадался Пивнев, — городская стража. Участники драки быстро разбежались, оставив на земле неподвижное тело. успев еще бросить по комку грязи в стражников и в направлении послов. Один из стражников несколько раз ударил сапогом лежащего, и тот стал с трудом подниматься. — Ко мне, — приказал Пивнев. Стражники посмотрели на него, и Пивнев поманил их пальцем. — Доставить его ко мне домой, дорогу покажет вот этот,— он указал подбежавшему стражнику на лакея, на запятках кареты. А лакею приказал: — Скупать, одеть, накормить, дождаться меня. — Ваше превосходительство Его сиятельство велел напомнить, что мы опаздываем, — поклонившись, сказал запыхавшийся с лакей с герцогской кареты. — По коням, — сказал Пивнев Новокрещенову. Высокая, крытая красным тентом с золотой бахромой терраса с креслом, где сидел король, была заполнена придворными и почетными гостями. Блестели на солнце шлемы гвардейцев, оцепивших террасу. Дамы в светлых платьях улыбались из-за вееров своим спутникам. Герцогу Гуанскому и Послам Совета миров была оказана особая честь — они стояли рядом с королевским креслом. Круглая площадь, заполненная серой толпой, громко зашумела. По лестнице на невысокий, в человеческий рост, помост в центре площади поднялся рослый палач в красном балахоне. В правой опущенной руке он держал топор на длинном топорище. Палач постоял в центре помоста рядом с плахой, затем топор описал несколько кругов в вертикальной плоскости и снова повис на опущенной руке. Толпа приветственно закричала. На помост взобрался чиновник в темном костюме. Он развернул свиток и начал монотонно читать. Электронные переводчики послов не смогли выделить его бормотание из шума толпы и выдавали нечто невразумительное. — О чем он говорит? — негромко спросил Пивнев у герцога. — Читает приговор. Разбой. Из крытой повозки рядом с помостом солдаты вытащили приговоренного. Руки у него были связаны за спиной. Он неторопливо поднялся на помост. Палач что-то сказал ему, и он опустился на колени и положил голову на плаху. Как на подушку — правым ухом. Площадь затихла. Король небрежно взмахнул платочком. Топор, который палач уже держал двумя руками, нарисовал блестящий полукруг. Пивнев напрягся, чтобы не закрыть глаза. Новокрещенов за его спиной громко выматерился. Площадь восторженно заревела. На помост взбежали четверо мужчин с длинными деревянными носилками. Голова казненного откатилась на край помоста, а скрюченное тело лежало рядом с плахой. На террасе лакеи начали разносить подносы с фруктами и напитками. Дамам фрукты чистили серебряными ножиками. Кресло короля повернули спиной к площади. Похоже, вокруг рассказывали очень смешные истории, так что многие громко смеялись. Набежали тучки, приятная прохлада надвигалась с окрестных лесов, ветер играл бахромой тента. Король вновь повернулся к площади, и сразу же тот же чиновник оказался на помосте с новым свитком. Пивнев взглянул на герцога. — Ведьма, — пояснил герцог. Площадь закричала, заулюлюкала. На помост взошла молодая женщина с длинными темными распущенными волосами. Неожиданно она начала что-то громко говорить. Сначала за шумом ее не было слышно, но вскоре толпа стихла. — ...умела любить. Любить, того кто мне нравится. За это меня убивают. Что бы у вас отбить охоту делать то, что нравится вам, а не королю. Правда, я была глупа, и мне нравились некоторые мерзавцы. Вот этот, — она указала на офицера на террасе, — вот этот и вон тот. Палач одной рукой схватил ее за волосы и придавил голову к плахе. Пивнев отвернулся и увидел, что Новокрещенов тоже стоит спиной к зрелищу. — Кеша, ты знаешь, у меня спецподготовка, но мне хочется все это, площадь вместе террасой разнести к такой-то матери. Куда мы попали? — Давай лучше поговорим о делах. Мы приглашены на вечерний прием к Его величеству. Кроме того, нас пригласили в религиозный Центр, так это переводит наш словарь. Я думаю, это вроде монастыря. У меня предложение; ты отправляешься на прием, а я — в Центр. — Да, пошли они все... — Пол часа назад я думал иначе. Но сейчас... Отдыхай вечером, а я съезжу к монахам. Церемониейстер и Министр иностранных дел Его величества будут очень недовольны, но, я думаю переживут. Они снова повернулись лицом к помосту, где чиновник в темном зачитывал следующий свиток. Пивнев взглянул на герцога, чтобы узнать о чем речь, но, увидев бледное, напряженное лицо, ничего не спросил. Тем временем, двое солдат вывели на помост сильного, по виду, человека, который держался очень прямо. Сделав несколько шагов он остановился. Солдаты пытались подтолкнуть его к плахе. Неожиданно, он резко повернулся и плечом столкнул одного из солдат с помоста. Второй схватился за саблю, но осужденный сделал шаг вперед и сходу толкнул его корпусом. Возможно, он еще при этом зацепил сзади за сапог солдата, сделал подножку, так как солдат упал на спину, перевернулся на ребре помоста и полетел вниз. Палач двумя руками поднял топор и двинулся на мятежную жертву. Тот сделал резкое движение вперед, а когда палач с силой ударил сверху топором, отскочил в сторону. Топор вонзился в толстые доки помоста. Пока палач раскачивал топорище, осужденный скользнул ему за спину и деревянным башмаком ударил палача по заду. Тот попытался удержаться за топорище, но топор высвободился вырвался наконец из пола помоста, и палач неловко упал на бок. По лестнице на помост взбирались солдаты с обнаженными саблями. Толпа восторженно кричала. В это время на террасе охранники короля в желтой форме оттеснили от ограждения всех, кроме короля и натянули луки. Пивнев не слышал, но команда, наверное, прозвучала, и десяток стрел вылетел в направлении помоста. Пять стрел попали в спину человека со связанными руками. Потом еще одна стрела вонзилась в шею, и он тяжело рухнул на доски. Подбежавший офицер вогнал меч в спину смельчака. Толпа враждебно зашумела, и в сторону помоста полетело несколько гнилых плодов. Охранники короля, гортанно переговариваясь, ушли с террасы. Придворные подтянулись к королевскому креслу. Пивнев взглянул на герцога и короля. Щеки герцога порозовели, а глаза блестели. Лицо короля стало темнокрасным. 'Гипертония' — определил Пивнев. Солдаты пытались пристроить голову погибшего на плаху, но у них не получалось. Наконец, один из солдат присел на корточки, придерживая тело, а остальные отошли на край помоста. Король резко взмахнул платком и палач поднял топор. Толпа молчала.

Глава 4

На столе у Инзуры, главы религиозного центра, как это перевел электронный словарь, лежала огромная книга. В комнате с одним маленьким окном было темновато, и рядом с книгой горела свечи в черных подсвечниках. От каменных стен и каменного пола небольшой комнаты веяло прохладой. 'А зимой как тут?' — бегло подумал Пивнев. Из-под синей шапочки свисали на плечи седые волосы, седая борода и усы закрывали нижнюю часть лица, а темные глаза под черными бровями смотрели на Пивнева пристально и злобно. — Мы давно ждали вашего прихода, — почти кричал Инзура. — Наши книги, — он постучал кулаком по книге, — предупреждали нас. 'Придут люди большие и добрые с неба, посланцы богов. Ликом прекрасные, с сильными дланями, прилетят они на железном блюде и установят огнем и лучами солнца добро в мире нашем, и злодеи будут корчиться в муках' — процитировал Инзур. — Прилетели вы раз, прилетели два. Говорят, на Остров тоже прилетело железное блюдо. Где добро в мире нашем? Где муки для злодеев? Напялили вы на себя пышные одежды бесовские, жрете со злодеями из золотой посуды. А кровь невинных душ течет ручьями. — Отец, — сказал Пивнев (так назвали Инзура два молодых парня, которые встретили и провели Пивнева), — мы не посланцы богов. Мы люди и прилетели сюда из другой страны. А добро в мир ваш и муки для злодеев никто, кроме вас самих, сюда не принесет.

— Ты лжешь! Боги не оставят нас, покарают вас нечестивых своими стрелами, и прилетят их посланцы правильные и все будет, как написано в книгах! — Нет, — решительно ответил Пивнев, а голос электронного переводчика зазвучал вообще грозно, — не обманывай людей, не сбивай их с толку. У богов свои заботы. Только люди сами сделают свою жизнь лучше. И ты обязан им помочь, а не рассказывать сказки. А боги пусть в иной жизни оценивают ваши дела. — Черные силы прислали тебя к нам, чтобы осквернить веру нашу. Я узнАю, что вы задумали. Смотри сюда. — В его руке оказался хрустальный граненный шарик. Инзур вращал и покачивал шарик пальцами, и отраженный свет свечей мерцал все чаще перед глазами Пивнева. 'Да он меня гипнотизирует. Чего он хочет?'. Пивнев посидел молча, а затем наклонил голову, так что подбородок уткнулся в кружева. — Как тебя зовут? — монотонно спросил Инзура. — Иннокентий Пивнев. — Кто тебя прислал? — Совет миров. — Совет миров — это боги? — Совет миров — это люди. — Почему ты прилетел с неба? — Моя страна на небе. — Зачем тебя прислали? — Здесь пропали мои друзья. Мы пробуем найти их. — У тебя такое длинное имя. Ты очень знатный человек у себя в стране? — Нет, я не очень знатный человек у себя в стране. — Что такое хрустальный голос? — Я не знаю, что такое хрустальный голос. — Где находится хрустальный голос? — Я не знаю, где находится хрустальный голос. — Забудь, о том, что я тебя спрашивал. Проснись. Инзура встал из-за стола. Он уже не выглядел таким грозным. — Если хочешь, я покажу тебе наше хозяйство. — Я хочу. Среди деревьев и лужаек стояли здания из темнокрасного кирпича с узкими арочными окнами. Крыши были из розовой черепицы. Самое большое строение хозяин назвал 'Домом собрания'. Храм — предположил Пивнев. Другой дом, в длинном названии которого Пивнев уловил слово 'книга' служил не то библиотекой, не то местом, где книги переписывали. Возле одного из домов мальчики в синей, как и все здесь, одежде, мели метлами вымощенную камнем дорожку. 'Школа' — предположил Пивнев. — Нашему центру приходится тратить много денег. Нужно кормить братьев, переписывать Книги, помогать общинам в других местах. Строить новые дома. У нас вокруг лес, хлеб негде сеять. Хлеб растет южнее, там есть общины, они нам шлют хлеб.А мы завели мастерские. Кирпичи, черепицу и изразцы, мебель, ткани делаем. Еще кузницы у нас. Глины разные тут рядом копаем. Шерсть покупаем. — Можно мне взглянуть на мастерские? — Брат проводит тебя, а потом я жду тебя на трапезу. Мастерские располагались далеко внизу, ближе к реке. Хозяйство у них было большое. Длинные кирпичные домас маленькими окошками и большими трубами. Из некоторых труб шел дым. Внизу у реки пристань с парусниками, гребными судами, суетой и криками грузчиков. Женщин не было видно. Они заглянули в каждую мастерскую. Пивнев задержался возле кузнечной. Длинный дом был разгорожен на десяток отсеков, в каждом работал кузнец с подмастерьем. В юности Пивнев недолго подрабатывал молотобойцем, и ему вдруг захотелось снова погрузиться в это: жар горна, запах окалины и горящего угля, стук молотков — быстрые удары молоточка кузнеца и тяжелое бухание молота молотобойца. Кузнец щипцами бросил готовый плуг в ящик с песком, тыльной стороной ладони вытер пот и равнодушно посмотрел на гостей. Пивнев глянул на свои кружева и отошел от пышущего жаром проема. Жаренную рыбу с каким-то злаком на обеде у Инзуры они запивали холодной водой. Потом подали большие плоды, похожие на яблоки. Пивнев похвалил обед, который ему и на самом деле понравился. А потом завел интересный для него разговор о пропавшей миссии. До городской заставы карету Пивнева провожали молодые парни верхом, которых послал Инзур.

Принять душ после долгого теплого дня в тяжелых одеждах не получится. Банная процедура была долгим и редким делом, Пивнев с Новокрещенновым однажды прошли ее. Специальные слуги топили печь, ставили на нее медные котлы с водой. Большую деревянную бочку застилали изнутри простынями, потом деревянными ведрами таскали туда горячую и холодную воду. К бочке приставлялась лестница с широкими ступенями и резными перилами. Внутри бочки тоже были ступеньки и табуретка. Сначала Пивнев стоял в бочке и трое слуг терли его мочалками, потом он сидел на табуретке и его продолжали тереть. Затем в бочку добавили воды, и он сидел в бочке, опершись спиной о стенку, и один из слуг подливал все время в воду ароматные масла. Поэтому, переодевшись у себя в спальне в домашний костюм, который вардеманские дизайнеры сделали очень похожим на одеяние земного хирурга, Пивнев отправился мыться в небольшом фонтане с холодной проточной водой, что журчал во дворе особняка. Прибежавший с полотенцами слуга смотрел на него с изумлением, а, может быть, и с осуждением. В гостиной его ждал Вадим. Рядом с его креслом стоял мальчик-слуга в красном комзоле с позументами. Пивнев с трудом узнал в нем утреннего драчуна. Слуга поклонился. — Как тебя зовут? — Бахжи, господин. — Тебя покормили? — Да, господин. — Не надо каждый раз говорить 'господин'. — Слушаюсь. — Иннокентий, а тебя там покормили? — спросил Новокрещенов. -Да. — Бахжи, — обратился Новокрещеннов, — иди к себе. — Понадобишься, мы позовем. — Я в одежде купца побродил по городу, начал он докладывать, — Бахжи взял с собой. Пришлось его тоже переодеть. Ливрею свою он снял очень неохотно, понравилась она ему. Попил с торговцами горячую эту гадость местную, вроде чая, в харчевне на базаре. Поболтался по порту, потом посидел там в тавернах. Там вина не пьют, а потребляют крепкий напиток, который здесь гонят из вина и продают в северные страны. Воняет сивухой, но пить можно. Докладываю, в столице неспокойно. Ожидают войны. Мол, король деньги на войну собирает. Налоги увеличены, купцов стало меньше, порт полупустой. Торговцы на базаре тоже жалуются, что покупать стали меньше, у людей нет денег. Знамения различные неблагопрятные наблюдаются, в том числе круг белый небесный, который спускается с неба и ворует девушек. Предполагаю, что речь идет о нашем транспортном модуле. Да, когда в таверне с одной компанией уже крепко выпили, я угощал, один заговорил о хрустальном голосе, от которого ждут всяких бед. Его сразу остановили, а я не стал расспрашивать. Еще интересно. Попадались мне в порту, а потом в тавернах интересные ребята. Поменьше тебя ростом, но все-равно здоровенные. Рыжие бороды, морды разбойничьи и с саблями на поясе. Мне объяснили, что это купцы с Севера. Но купцам сабли носить не положено, а эти с ними не расстаются. — Теперь я расскажу, в двух словах о религиозном центре, монастыре. Там много интересного, но то, что нас касается. Монастырей этих много по всем пределам, и между собой они переписываются. Письма, конечно, долго идут, но связь постоянная. В том городе, где пропали наши неизвестные друзья, монахи, будем их так для простоты называть, наших видели. Тут новой информации не содержится. А вот новая информация. В последнем письме из монастыря, что в районе, который Инзура назвал Чикирия, замечен Адога. Как я понимаю, речь идет об Адорге. Конечно, возникает вопрос, откуда в дальнем монастыре знают об Адорге и, как могут его опознать. Появление с неба каких-то людей — запоминающееся событие. Легко предположить, что событие и пришельцы были подробно описаны Инзурой в письмах. Теперь, давай, еще раз пройдемся по всей проблеме. Первое. Сюда прибыла экспедиция с планеты — члена Совета миров. Планета эта самая отсталая среди участников планетарного союза. Технологию телепортации они получили от Совета. Однако, критериям Совета планета отвечает. Войн там нет, потому что вся планета — это единое государство. За экологией они следят, демография устойчивая, голода не бывает. Возглавляет планету — государство пожизненный правитель. Как кажется, такая политическая система не очень нравится Совету, но законам не противоречит. Второе. О посещениях положено извещать Совет, и подробный отчеты об экспедиции направлялись в Совет. Третье. Каким-то образом Совету стало известно, что экспедиция пытается установить на планете посещения терминал телепортации. Законами Совета такое строго запрещено, терминал должен располагаться только на корабле. Почему, я не понял, но для нас это не важно. Последовал обмен посланиями. Они все отрицали. Тогда Совет решил направить сюда небольшой экипаж с Вардемана: посланников Гинка и Адорга. Четвертое. Экипаж, как позднее, и мы прибыл в столицу Иртении. Еще до посадки, облетев планету, они установили, что активность пришельцев сосредоточена на Острове. Свою экспедицию они начали довольно далеко от цели. Предполагалось, что они проедут до Острова, в основном, по поверхности планеты, проведя по ходу исследования физической, политической и экономической географии. Кроме того, Иртения— наиболее развитый регион планеты, центр мира, как они себя называют, поэтому старт был назначен именно там. Пятое. Они отправились в свое путешествие по плану. И пропали. Это все предварительная информация, которой нас снабдили. Теперь посмотрим, что нового мы узнали. Пивнев развернул в воздухе над столом дисплей компьютера и повернул большой экран, чтобы хорошо было видно обоим. На экране, разделенном вертикальной чертой появились две карты. Одна, составленная компьютером на основе съемок со спутника, другая — копия местной, весьма приблизительной, а местами просто фантастической. Зато на ней были нанесены названия стран, местностей, городов и рек. — Вот город, где они пропали. — На спутниковой карте запульсировала точка. — Наш малый транспортный модуль запеленговал точку, откуда идет сигнал персональных маячков Гинка и Адорга. — На экране недалеко от первой засветилась еще одна точка. — Дальше. Адорг замечен в стране или местности Чигирия. Ищем ее на местной карте. Есть.— Красная линия границы местности перенеслась на компьютерную карту. — И обе точки и центр Чигирии лежат приблизительно на пути, ведущем в Океанию. Дальше, область, где расположены эти две точки, обозначено на местной карте как государство. Их посла в столице Иртении нет. С севера и юга у них какие-то неопределенные соседи, на карте просто обозначены названия племен. На западе — море. С востока — довольно большое государство, окруженное с трех сторон горами. Я вчера встречался с послом этой страны. Настоящий дипломат. Он рассказал о том глубоком уважении и братских чувствах, которые питают друг к другу Их Величества — правители двух соседних и дружественных стран. Содержательной информации мало: интересующая нас страна полупустынная и скотоводческая, а на родине посла занимаются земледелием. Вадим, ты что-нибудь накопал? — Я говорил с купцами, которые бывали в этой полупустынной стране. С караванов там берут деньги за право прохода. Пошлины, по нашему. Кроме того, время от времени, караваны грабят. Подчистую. Последнее время, как и говорил герцог, караванов и купцов, которых можно грабить, там стало меньше. — Понятно. Теперь посмотрим, что там, где работают маячки. — Пивнев увеличил масштаб карты. Несколько расположенных в беспорядке прямоугольников — домов с резкими тенями, кружки деревьев, неправильной формы водоем. — Хорошо, информацию структурировали, пусть она теперь поварится в подкорке. Еще одну вещь следует включить в наши исходные данные. Маячки ребят, которые прибыли с отсталой планеты, не прослушиваются. При очередном сеансе связи с Вардеманом запросим, соответствует ли это правилам. Кроме того, наш модуль зафиксировал непонятную активность в радиодиапазоне а двух регионах планеты. Где-то на севере и на Острове. -Ты знаешь, Кеша, перед захватом, их и охрану опоили снотворным. Это понятно. Непонятно другое. У них, как и у нас, имелись индикаторы ядов и лекарств. Почему индикаторы не сработали? — Я тоже об этом думал. Есть у меня одна гипотеза. Не знаю, достаточно ли она безумная, чтобы быть правдой. Давай еще поднакопим данные. — Чуть не забыл. Тебе письмо, Иннокетий. — Как в 'Рогах и копытах'. Не успели появиться, уже приходят письма. На конверте ничего не было записано. Пивнев вскрыл конверт. На небольшом розовом листке — две рукописные строчки. Пивнев и Новокрещенов переглянулись. Они и печатный текст не очень разбирали. Пришлось подключать к делу компьютер. Получился такой текст: "Ваше Превосходительство! Сегодня, когда Вы будете ехать на Большой Королевский прием, Вас будет ждать засада. Каравелла." — Кто такой Каравелла,— спросил Новокрещенов. — Догадываюсь. Вчера на обеде у министра иностранных дел я сидел рядом с дамой. Путем я ее не рассмотрел, ты обратил внимание какой у них макияж. Мукой, что ли они пудрятся. Но по обязанности чего-то ей говорил, какие-то комплименты. Сравнил ее элегантность с яхтой. Плагиат. Наш электронный переводчик, видимо, не разобрался с этими морскими терминами и ее ответ перевел примерно так: ' Неужели, я такая большая и грозная, как каравелла'. Ладно, не будем отвлекаться на эти местные интриги. Будем считать, что с засадой нам повезло, можно будет уехать без большого скандала. Они расположились в одной из высоких комнат с несуразной золоченной мебелью, с коврами, в которых гнездилась пыль и узкими стрельчатыми окнами. Солнце начало садиться, красный закат окрасил стекла, и предвечерняя тоска охватила Пивнева. Подобные чувства он испытывал довольно давно, когда деревенским школьником очутился на спортивных сборах в далеком городе. — Ладно, — сказал он. — Вадим, ты побродил по городу, расскажи, как он тебе. — Грязно, первое, что бросается в глаза. На улицах, в тавернах, в порту. О базаре я уже не говорю. Много проституток прямо на улицах. Мужчин в уличной толпе заметно больше, чем женщин. Много иностранцев, особенно, ближе к порту. Их легко опознать по одежде. Парень этот, Бахжи, мне понравился. Такой он проявил неожиданный природный такт. Трудно мне это обяснить, но держался все время рядом, бывало, помогал, но без заискивания. Попадались мне дважды собеседники без иртенийского языка, так он худо-бедно переводил. Нужно подумать, что с ним дальше делать, определить его куда-то. — Я думаю, мы его пристроим в монастырь. — Как тебе монастырь? — Странное впечатление. Или, скажем, непривычно. Небольшой городок, окруженный кирпичной стеной с выходом к речке, где у них пристань. Очень чисто всюду. И в домах и за пределами помещений. Ближе к речке расположены цеха, в наших терминах, промзона. Каждый 'цех' — такой длинный кирпичный дом со множеством дымовых труб. Внутри он разгорожен на отдельные мастерские. До специализации, разделения труда, настоящего цеха они еще не додумались. Скажем, сейчас все кузницы изготавливают плуги. Это странно. Объемы большие, мастера под одной крышей, и есть общий начальник. Все условия разделить операции. Если кто-то где-то додумается, то эти кузнецы быстро разорятся. Как я понял, обитатели монастыря делятся на две большие группы. Одна группа. они носят круглые шапочки, — собственно монахи, и живут они в монастыре. Другие, те, которые работают в цехах, живут в соседних деревнях с семьями. В самом монастыре я видел женщин, но их очень мало. Статус этих других не совсем понятен. Они получают деньги, но, как я понял, уехать в другое место не могут. — А чем занимаются монахи? — Монастырь — большое хозяйство. Им нужно управлять. Там есть школа, они учат детишек. Какие-то там у них службы есть, коллективные молитвы. Кроме того, они переписывают священные книг, обсуждают их. Я попал на такое обсуждение. Там специальные теологические термины, мой электронный переводчик не справился. Я смутно уловил, что речь шла о том, что кто-то или поднялся в небо, то ли спустился с небес. — Неплохо устроились. Сотни людей пашут, не разгибаясь, а они обсуждают всякую фигню. — Вадим. Я б не так однозначно... Обсуждают они, с нашей точки зрения, ерунду. Но они учатся думать, обсуждать, спорить по правилам, записывать свои мысли. Из этого бульона, заправленного тем, что делается в мастерских, возможно, и возникнет настоящая наука. В комнату, низко поклонившись, вошел Бахжи с небольшим подносом в руках. — Господа! В дом пришел человек, принес письмо, ждет ответа. — Не разгибаясь, он подал поднос с письмом Пивневу. — Ступай пока, подожди за дверью, — скомандовал Новокрещенов. Такой же конверт, такая же розовая бумага, тот же почерк. "Ваше Превосходительство! Необходима срочная встреча. Мой человек проводит Вас. Каравелла." Новокрещенов позвал Бахжи. — Человек, который принес письмо, пришел пешком или приехал? — Он пришел пешком, господин. Старший над слугами спрашивал привратника, и тот сказал, что письмоносец вышел из переулка, и на его сапогах пыль. — Ступай и жди. Иннокентии, что будем делать? — Твои предложения? — Это опасно. Это может быть засада, ловушка. С другой стороны, мы тут живем и действуем вслепую. И всякая дополнительная информация для нас очень интересна. Но решать тебе. — Понял. Я пойду. — Тогда комплект 1: два бластера, пистолет, нож, защитный костюм и подшлемник. Кружевное жабо? — Нет, костюм повседневный. — Тогда шейный платок с защитной пластиной. А я прикрою,само собой. Подстрахую сзади. Еще, придется надеть саблю. Выпирающая из-под плаща сабля внушает уважение прохожим. Посланец в темном плаще низко поклонился Пивневу и, молча, направился к входной двери. Пивнев последовал за ним.