Мнение Вадика очевидно.
Вновь врубаюсь — не сам — помогают.
Жанка уже сидит и рыдает. Я к тому времени напоминаю статую. Скрутили, черти. Говорить не могу — на рот налеплен скотч. И я также стянут клейкой лентой по рукам и ногам, аки младенец в пелёнках.
И стопы...
Боже, что это там? Никак цемент и... таз!
Это Вадик явно переборщил, решив приколоться. Хотя у него всегда было туго с юмором. Вот где умора, и кого уморит сейчас — меня.
Я слышу: обещает меня, рыбака, пустить на корм рыбам. Говорит мне: подводные обитатели речной фауны очень обрадуются увидеть своего палача. Особенно раки, за то, что я их люблю с пивом. А это он! Я вообще его не признаю, как и алкоголь таковой. Чисто в исключительных целях, да и то, как лекарство от... Чего там обычно в таких случаях пьют?
Меня хватают и тащат к водоёму — погружают в воду где-то по колено и продолжают глумиться. Жанка по-прежнему молчит, ей досталось из-за меня. Хотя нет, из-за Вадика. Он и впрямь тот ещё чудак на букву "М". Ну не хочет она с тобой иметь дел, — заводить семью, — так на кой права качать?! И потом, даже если тачка твоя — подарок ей от тебя — забрал, это и будет настоящая месть. А то, что затеял — не красит его.
Меня разукрасил — хрен с тобой, лишь бы он остался со мной. А то ничего не чувствую — ни ног, ни того, что выше. Это в первую очередь касательно головы, а не того, что подумали. Мне сейчас не до этой ерунды.
Всё представляется жутким кошмаром. Наверное, я сплю — остался дома со своим четырёхлапым другом — диван-кровать.
А хрен там — погружаюсь. Вода реальна. И отсутствие воздуха очевидно. Пускаю носом кровавые пузыри.
Бултых и — нет больше Серого. Утоп рыбак (по фамилии Чудаков, а по кличке Чудак) на радость рыбам и прочим обитателям водоёма.
Да, кстати, привет рыбакам! Приходите завтра рыбачить на моё место, клёв будет на загляденье: такой и Лёлик (он же Папанов) из кинофильма "Бриллиантовая рука" организовать не сможет. А вот я...
Пишите письма, родные мои. Мама, папа, Жанка...
С последней мыслью о ней и отключаюсь. Как говориться: до новых встреч. А все там будем рано или поздно...
Глава 1
— Ты кто?
— Добрая фея!
— А почему с топором?!
— Да настроение сегодня как-то не очень...
...Холодно. Темно. Страшно. Помню, что утонул, но не помню почему. И почему решил: утонул, а не...
Всплываю. Не сам. Помогают. Этих "рыбаков" я не знаю. И вообще странные какие-то они.
Неужели это всё мне продолжает сниться? Не было ни встречи с... Кем — тоже не помню? И что вообще со мной? И где? А я?..
Мысли сбиваются в кучу, и путаются, превращаясь в ор, как голоса в людской толпе при массовом стечении народа в очереди за чем-то дефицитным, что вот-вот должно непременно закончиться. И моя жизнь.
Стоп, так я жив! Живой, Господи!
Опять обращаюсь к нему. Почему? Ангел, что хранитель, вернулся к своим обязанностям? Чёрт его знает! И его кляну, а кого благодарить — даже и не знаю.
Языка, на котором общаются "рыбаки", также не знаю. Вообще ни черта не понимаю! Где я? Кто я? Почему тут? Что это за место, и местность такая?
Вопросом тьма. Да и тьма осталась за бортом, как и я, но за бортом жизни.
Странные типы выволакивают меня на берег. Ощущаю телом сушу. Радости не испытываю. Тело ломит и болит. Значит, кто-то постарался — поломал меня, и изрядно.
Эти, что вытащили меня, гундят и бубнят. Их тарабарщину не разобрать. Да и не до этого мне сейчас. Отлежаться бы — в больничку хочу.
Обычно я не испытываю симпатии к медработникам, и больничный режим ненавижу, но тут вдруг ностальгия — и всё такое.
Дёргают. Точнее одёргивают. И не только на словах. Незнакомцы желают знать, что за улов им в руки пришёл.
С почином вас, мужики! Я, конечно, не подарок судьбы, но раз, как кое-что, само в руки приплыло — радуйтесь. Поздно открещиваться: я не оно. Поскольку сам знаю: не улов. И проблемы создам немаленькие.
Но как говориться: дарёному коню в зубы не смотрят. А эти на меня так и зыркают — таращатся во все глаза.
Подозреваю: "рыбаки" не в восторге относительно меня. Однако продолжают разглядывать не без интереса.
Ага, одежда им моя понравилась. Сами-то те ещё оборванцы. Бомжи! Точно — они! Только бы не утопили снова, как...
А кто? Не сам же я нырял, да ещё в скотче и с ногами в тазу с цементом?! Физически не мог!
Мелькает нож размерами с тесак. Странные типы собрались резать — меня или...
Фу ты — путы...
Хорошо, что я весь в тине и иле, а то бы почуяли, как нагадил в штаны.
Тело освободили, а вот ноги... Почему-то замешкались? Пытаются понять, что за обувь у меня такая странная — и не снимается. Да и похоже больше на огромную миску, а я в ней на еду — для людоеда. Но эти вроде как не они.
Я по-прежнему недоверчиво поглядываю на них, а они тем же образом на меня, при этом проявляют неподдельный интерес.
Стою, как истукан за счёт "гири" на ногах, точно Ванька-встанька. Делаю движение телом и... падаю.
Эти поднимают. Понравилась забава. Играются что ли? Снова падаю. Ставят. С третьей попытки прыгаю — раз. Потом ещё раз и...
А куда это я? И почему решил дать дёру от них? И кто это странно кричит? Что за скотина?
Натыкаюсь на горбуна. Тот взбрыкивает и задаёт стрекоча. "Рыбаки" кидаются за ним — тот, что поменьше, а тот, что в два раза выше, остаётся подле меня.
Теперь уже я выслушиваю всё, что они думают относительно меня. Пытаюсь сказать: рот занят кляпом. И указываю глазами.
До верзилы доходит. В его исполнении следует резкий рывок рукой, а в моём — крик, вырвавшийся вместе с тем, что служило кляпом. Здоровяк подбирает...
Чёрт, стринги! Чьи они? Ничего не помню! Хоть убейте!..
О, говорю! Надеюсь: эти "рыбаки" не удовлетворят мою просьбу. Вроде не понимают.
Возвращается карапуз со скотиной, что едва не лягнула меня ниже пояса. А там по-прежнему таз с цементом.
"Рыбаки" переговариваются, при этом оживлённо, и постоянно тычут в мою сторону — ругаются. Видимо хотят знать: кто я, и что собой представляю?
Я бы тоже не отказался узнать как можно больше про них: кто такие, и откуда? Да в моём положении это как-то неуместно, должен быть благодарен им за своё спасение, но ничего подобного в отношении них не испытываю. Инстинкт самосохранения подсказывает: обманут — как пить дать.
Пить, кстати, не хочу — только-только из реки. Чувствую себя верблюдом, напился ни то что на неделю, даже на две, или на месяц вперёд. А вот есть...
Я голоден настолько, что сожрал бы горбуна с бурдюками товара. Приглядываюсь к живности "спасителей" — дивное животное. Понимаю, что вижу впервые. Даже по телеку такое не видел.
Взгляд снова переношу на парочку крикунов. До драки меж спорщиками не доходит, но руками продолжают размахивать, имитируя мельницу. Сцена напоминает кадры "Золотого телёнка", а сами: тот, что поменьше ростом — Паниковского (Зиновий Гердт), а второй, что повыше — Шуру Балаганова (Леонид Куравлёв). И текст видимо из той же оперы, мол: "А ты кто такой?"
Гирю не поделили. Так я не она — поболе вешу. И не хочется чувствовать себя гражданином Корейко в роли Евгения Евстигнеева. А на роль Остапа Бендера (Сергея Юрского) не тяну — пока что. Но кто знает, чем всё закончиться.
Потасовки точно не будет, иначе бы так не орали. Сразу видно не такие они, чтобы под конец устраивать мордобой. Эти могли бы сразу. Рожи соответствующие — бандитские.
И всё-таки что же им от меня надо, раз так препираются, а? Эй, там, на Небесах? Есть кто дома? Ангел-хранитель — откликнись! Пришли СМС в виде сообщения, и не говори, будто я нахожусь вне зоны доступа — за пределами сети мобильного оператора.
Обана! Первая здравая мысль! У меня же мобильник! Ищу в кармане джинсов. На месте. Только не работает. Тоже напился — воды.
А нет, включился. Батарея фурычит, а сам... Сеть не ловится.
На сигнал мобилы оборачиваются оба крикуна. Снова начинает ржать их ишак. Горбун всё больше напоминает мне осла, а не верблюда, и не по тому, что ростом не вышел. На роже, что морда, написано — осёл! И не из мультика про "Винни-Пуха", хотя тот ещё Иа.
— Сергей... — говорю "рыбакам".
Те снова меряют меня изумлёнными взглядами. И один, что поменьше говорит:
— Сэр...
А второй — верзила, и явно недалёкого ума прибавляет:
— Гей?
— Нет, я не гей! Натурал я! А цвет одежды тут ни при чём! Это Джинс — стандартный набор!
Не понимают. Хреново...сть. Записываться в геи, нет ни малейшего желания. Протестую. Толку — всё без толку. Не тот случай. Тут как говориться: психуй, не психуй, а всё одно получишь... то, что пишут на заборах и стенах зданий начинающие "бомберы".
Что и говорить — все мы не без греха. Но эти... Не из "Гондураса" же они? И проездом оттуда через Россию в Амстердам?
Пускай только попробуют пристать, я им...
Странная мысль. И вообще не моя. Ноги-то в тазу. Шевельнуть ими не могу, а шевельну — падаю. Бери меня — не хочу.
Неожиданно осмысливаю, что часть имени (первая) выручает, оппоненты начинают кланяться, но приближаясь.
К чему бы это — и всё?
Один хватает меня в охапку — верзила, а иной — гном... И почему-то вдруг я обозвал его так про себя? Додумать не успеваю... Следует взмах кувалдой, и удар по ногам.
Нет, ниже, по цементу в тазу. Всё-таки достаётся немного и по конечностям — не кувалдой, а от осколков.
Отпускают. Слава тебе, Господи! Знаю: ты есть, был и будешь. Мне тоже хочется есть — по принципу: я есть, ел, и буду есть. А хочу, аж не могу.
Ору...
Неужели я? И в открытую? Ну, даю! А сам себе удивляюсь. Мои спасители решают: от боли.
И пусть — так даже лучше.
Лицо горит. Тело болит. Иду к воде умыться. Спасители решили: вновь топиться. Один кладёт мне руку на плечо — хватает.
— Спокойно! Я не псих! Не дурак я...
Не понимают по-русски. На иных языках нет смысла спрашивать, сам ни в зуб ногой, а шпрехать нафиг надо. Балаболят на тарабарском — определённо. Благо иной раз по жестам можно догадаться, чего хотят.
А действительно — чего? Но это потом. Поворачиваться спиной не боюсь. Смысл им меня бить в спину тем, чем по ногам, высвобождая из таза с цементом.
— Ну и рожа! — вижу собственное отражение в реке. — Здравствуй, Сер-Рожа.
— Сэр, Рожа? — удивляется здоровяк.
Стоит рядом. Никак охраняет? Мне даже забавно это осознавать.
Уж лучше пусть я буду сэр Рожа, чем сэр Гей.
— Нет, я не сэр Рожа, а Сер... — думаю напряжённо, и выдаю, как всегда первое, что взбредёт в голову. — ...Ога...
— Ага, — кивает понятливо здоровяк.
А по глазам его вижу: теряется в догадках.
— Ладно, можно короче, для тупых — Серж...
— Сэр Ж?!.. — изумляется в очередной раз здоровяк.
Начинаю догонять: ну и титулов я себе навешал. А раз так — и выходит — то я где?
Озираюсь. На рожу — плевать. Там месиво и пиявки. Пытаюсь содрать. Хрена с два. Подлетает малыш, тот, что гном, и снова лепить мне их на морду. Так ещё фырчит и кричит.
Точно — гном. Повадки и замашки, как в кино.
Стоп? Неужели я играю роль? А это актёры — не статисты же? Да никого с камерами невидно. Оператор — ёк, режиссёр — тоже отсутствует. А присутствуют только эти двое, да осёл. И чувствую им себя, как чудак на букву "М".
Так я он и есть — сэр Чудак...
Говорю это вслух, а сам этого до конца не осознаю, пока один из спасителей, что поменьше, не выдаёт:
— Сэр Гей-Рожа-Ога-Ж Чудак... — и кланяясь, протягивает мне руку, сжатую поначалу в кулаке, а затем, выпрямившись, разжимает пальцы.
На ладони обычное с виду кольцо. Разум подсказывает мне не брать его. Сознание выдаёт: бойся данайцев дары приносящих. Где-то я это уже видел или читал, а точно проходил. Нет уж дудки. Нам оно не надо. Не моё — не возьму. На чужое по жизни не зарюсь, предпочитаю зарабатывать честно.
Ну точно — чудак, а по жизни на букву "М".
Отрицательно качаю головой. Здоровяк кричит, гном на него. Варвары какие-то — тот, что повыше — несомненно. Да и пусть! Мне-то что? Хотя не мешало бы отблагодарить. Видимо это подношение в знак признательности моего титула и занимаемого сана, как вельможи, если ни что другое?
Соглашаюсь. И зачем только уступаю?
Мои спасители по-прежнему недовольны. И чем — позвольте узнать? Что не так? Должен сунуть палец в мышеловку? А голову в капкан не хотите?
Хотя этих бы точно данным зрелищем позабавил. Одно слово — варвары. Так неужели я попаданец? Если это чья-то глупая шутка — и явно не судьбы-злодейки — то фиг вам там, где бы вы ни находились — в Бездне или на Небесах! Не на того напали! Я вам не стану шутом, а и марионеткой не буду! Так и знайте!!!
Поссорился я не только с ними, но и мои спасители меж собой. Им и послужил разделительным столбиком. Оба сидят ко мне спинами — один к другому.
Чувствую, что надо бы умилостивить их, а не гневить, да в то же самое время понимаю: ничего подобного. Подвох очевиден. Но в чём скрыт — вопрос на засыпку.
Беру кольцо и внимательно разглядываю. Изъянов не замечаю — магических. Никаких там рун и прочих символов — обычный кругляш, почти обручальное кольцо. Но явно не венчальное. Так не погребальное же?!
Краем глаз замечаю: мои спасители подглядывают за мной не без интереса. Подношу палец. Их глаза расширяются, а лица вытягиваются — сразу, как отнимаю палец. В кольцо не просунул.
Это была проверка на вшивость — моя относительно их.
Гном показывает на рот и тычет зачем-то на такое же точно кольцо у себя на среднем пальце, выставив напоказ. Жест красноречив — у нас бы за него сломали не только палец, но и рёбра. А тут, видимо, это в порядке вещей.
То же самое демонстрирует варвар. Дескать, и он является счастливым обладателем кольца. Прямо как во "Властелине Колец", только орков и колдунов не хватает.
Что это означает — братство или что-то ещё? А то и всё разом! Намёк на речь, коль тычут в рот на уста. Или я что-то путаю — они извращенцы. Или всё-таки смогу говорить на доступном им языке — научусь понимать их по принципу: понимать вашу!
Не уступаю пока. Думаю. Напряжённо. Стоит ли овчинка выделки? Не клок же им нужен от меня, как с паршивой овцы? Или хотят побрататься с Сэром — стать моими проводниками-защитниками в этом странном мире?
Знать имеется какой-то шкурный интерес. Живо смикетили, оказывая почести, каким обучены, или как получилось. И за то им спасибо — моё спасение. Иначе бы сейчас кормил местную флору и фауну на дне реки.
Нет, надо уважить — пойти на уступки. Пусть это будет поступком! Я так решил. Мужик я или то, кем они меня обозвали? Не гей, пускай и Сергей!
Снова подношу палец к кольцу и... просовываю, а назад стянуть не успеваю — сжимается, словно кто-то тиски сдавил. Палец вспыхивает от боли, будто получаю ожог.
Шок. И не проходит. В глазах хороводом мелькают искры. Сквозь тьму доносятся голоса спасителей. Чтоб их. И...
Понимаю: они говорят на нормальном для меня языке. Значит, получилось, вышло чего им требовалось от меня.
