Клык и Коготь

Глава 2

Шаман Ирк`х, глава рода Сломанной ветви, был встревожен. Странные сны, необычные предчувствия, неясная тревога — он не понимал, что происходит. Гадательные руны отказывались служить, огонь священного костра исправно пожирал жертвы, но отказывался говорить, зверёк — помощник дрожал и тянул вглубь лесов, в зону диких тварей. Наконец Ирк'х сдался и, поручив племя заботам младших шаманов, последовал в чащу, следуя неопределенному предчувствию и подсказкам своего крига.

Состояние внутренней чистоты, делающее его невидимым для тварей, опасных и для посвящённого высшего уровня, помогло дойти до неясной цели предчувствий — холма каменных врат, расположенного в зоне охоты касадга, одной из наиболее опасных тварей среди дикой чащи. Ирк`х вздохнул и принялся устраивать малый круг опеки — зону, в которую дикие твари не суются своими ментальными щупальцами. Сбор трав, настоянный на эскриментах самых пахучих тварей леса, плюс ворожба крига и естественное защитное укрытие местности — и можно было ждать, ни о чём не беспокоясь. Что шаман и сделал, потому что твёрдо знал — если сюда забредёт зверь, способный преодолеть круг опеки, волноваться уже будет незачем — поздно. На второй день ожидания Ирк`х почувствовал как беспокойство, разлитое в воздухе, стало закручиваться в тугую спираль. Словно кто-то всё сжимал и сжимал невидимую пружину, собирая в одну точку вселенские силы. Поднялся ветер, взметая пыльные вихри вокруг оскаленных скал. Когда казалось, что природа не выдержит и деревья вместе со скалами сорвутся в гигантский хоровод, кроша друг друга в мелкую пыль — но всё закончилось едва ли не быстрее, чем началось. Солнце, выглянув из-за нахмуренных туч, осветило успокоенный холм — и на его вершине заискрили в остатке хоровода серебристые пылинки. И в тот момент, когда последняя упала на землю, среди камней стали появляться лежащие фигуры — одетые в пёстрые раскрашенные одежды, но вполне похожие на хлоев.

Ирк`х с улыбкой наблюдал за их первыми шагами в незнакомом мире, ожидая, когда они проявят себя, позволят оценить свои силы и способности. Но время шло и никто из пришлых не спешил надевать шкуру. Неужели ущербные? Иногда такие появлялись или рождались среди их народа. Предоставленные сами себе, они погибали очень быстро, не способные дать слабое, больное потомство. Это было правильно... Он полностью укрепился в своём мнении, когда один из чужаков, не сменив облика, направился в лес, размахивая искусственным, нелепым, тонким когтем — даже ребёнок из народа хлоев легко выбил бы его из руки слабого пришельца, перебив и коготь, и руку. Шаман совершенно не удивился результату, услышав рёв вышедшего на охоту касадга, и увидев магическую атаку опасной твари. Он лишь прикрыл глаза и устроился поудобней внутри круга опеки: приходилось ждать, пока касадг утолит жажду крови и, прикончив чужаков, заляжет в спячку. Он почти поверил, что предчувствия его обманули — когда услышал чужой, незнакомый рык и, открыв глаза, увидел небывалое: один из пришельцев сменил шкуру и кромсал опаснейшего из хищников леса, словно ребёнок свою первую добычу. При этом его боевая ярость затмевала достижения воинов народа хлоев, а презрение к собственным ранам — умения шаманов. Как завороженный, он наблюдал за схваткой, впав в транс, позволяющий замечать и различать малейшие оттенки происходящего. Но лишь когда воин начал подниматься на холм, Ирк`х понял: тот впал в боевую ярость и теперь опасен всем без исключения, даже своим спутникам. Зверь в нём победил человека, и требовалось его умение, что бы вернуть его с тропы священной схватки. Не раздумывая, он прервал круг опеки и встал перед впавшим в безумие воином. Уловив его взгляд, позволил кригу соединить их сознания.

От единства взглядов — к единству чувств. От единства чувств — к единству разумов. Старый шаман расслабился, противопоставляя напряжению воина — собственную мягкость, его неистовству — безмятежность, его зверю — собственную человеческую суть. Ярость воина потекла в него бурным потоком, но он привычно усмирял его, подавляя в себе вспышки эмоций. Ирк`х позволил чужой душе заглянуть в свою, распахнув её как можно шире — и заглянул в чужую, жадно впитывая образы незнакомого мира. Это было захватывающе, но гораздо важнее было уловить момент, когда чужой разум успокоиться и начнёт искать выход из незнакомого места, в котором он очутился. Именно тогда он подбросил в чужое сознание свою любимую картинку: себя самого, совсем ещё юного волчонка, впервые ощутившего потребности разума и решившего сменить облик в поисках истины и гармонии. Ощущение мягкости внутренней сути, позволяющей преобразоваться в новую форму, более совершенную в ментальном плане, хотя и проигрывающую в физическом. Одновременно он мягко начал собственный переход, удерживая чужое сознание — и с удовлетворением почувствовал, что оно следует за ним.

Ярость, застилавшая разум, внутренний огонь, позволяющий быть самим собой — и кем-то ещё, пропали, и Макс ощутил себя прежним — угловатым, нескладным пареньком, стоящим на склоне холма... совершенно голым.

— Блин! -Не обращая внимания на окружающее, он бросился к остаткам собственной одежды, живописно разбросанной по склону. От рубашки остались только ни на что не пригодные лоскуты, но брюкам неизвестно почему повезло больше. Торопливо драпируясь ажурными лохмотьями, парень бросил взгляд в сторону леса — и замер. Внизу, у подножия холма, словно прошёл массированный огонь артиллерии, пропахав почву, изломав и изрядно проредив росший там кустарник и деревья, и вдребезги раскатав страшную прежде гигантскую кошку. Всё было в крови и обрывках шкуры. Но странно — при виде валяющихся кусков мяса он испытывал необычное, доселе неизведанное чувство внутреннего торжества и какого-то животного удовлетворения. Он даже шагнул поближе, разглядывая место неистового сражения — когда увидел чудом уцелевшую голову спортивного парнишки, первым попавшего под действие незнакомой магии.

Все мысли и чувства разом вылетели из головы человека, он согнулся в три погибели — его стошнило. Чьи-то крепкие руки приподняли его голову, поддерживая на весу. Жёсткие пальцы пробежались вдоль спины, нажимая на точки у оснований позвонков — сразу стало легче, голова прояснилось, спазмы отступили.

— Настоящий воин не должен выражать свою скорбь столь открыто. Вначале ты должен позаботиться о своих спутниках, среди них немало самок, и они в шоке. А потом мы похороним твоего друга и ты, если пожелаешь сможешь повторить свой странный ритуал.

Макс оглянулся — возле него, поддерживая его под руки, стоял незнакомый ему человек, говорящий на странном языке, певучем и щёлкающем одновременно — и Макс его понимал!

— Что произошло? Кто вы? Это вы нас выручили?

Но тут у края поляны зашевелилась пришедшая в себя Настя, все вопросы пришлось отложить на потом, приняв как должное принятую помощь и бежать успокаивать, ободрять, утешать...

Через несколько часов на вершине холма горел небольшой костерок, разожженный успевшим одеться и поделиться странной, чуть мешковатой, но удобной одеждой с сибиряком пришельцем, кипел в небольшом котелке травяной сбор, один запах которого прояснял мысли, а несколько глотков позволяли расслабиться и успокоиться. Все собрались вокруг этого оазиса тепла и мира, протягивая руки к огню... При этом пришельца, так и не проронившего ни одного слова, всё делавшего молча, знаками показывая остальным, что именно он предлагает, все сторонились — но ещё больше сторонились Макса. Девушки старались сесть так, чтобы огонь оказался между ним и оказавшимся обоотнем парнем, таща за собой чуть пришедшую в себя, ничего не понимающую Настю... Да и оставшийся в живых паренёк, которого, кажется, звали Вадимом, держался от него подальше.

Останки их предводителя, столь торопливо умчавшегося на разведку, были похоронены тут же, среди камней, в неглубокой яме, с наваленными сверху камнями. Имени его никто не знал, так что просто нарисовали на куске скалы над ним крест — и дату.

Теперь же, все сидели растерянные, переживая шок и потерю — и запивая всё это травяным настоем, который никто бы не рискнул назвать чаем...

— Меня зовут Ирк`х, я глава рода Сломанной ветви народа хлоев, шаман в пятом поколении. Ближайший посёлок моего народа в трёх днях пути отсюда — вон в той стороне. Посох странного пришельца, на этот раз заговорившего по-русски — довольно чисто, но со странным, певучим акцентом, махнул рукой в сторону горизонта, где медленно садилось заходящее солнце.

— Поохотиться сегодня не удастся — бой вашего товарища с касадгом распугал всё зверьё в дне пути вокруг, но у меня есть пища, вполне пригодная для ваших желудков — угощайтесь.

Он пододвинул к себе котомку и принялся выкладывать на расстеленную ткань куски мяса, странные лепёшки с травами и непонятного вида фрукты...

— Где мы? Кто ты, и откуда ты знаешь наш язык? — Макс выпалил давно вертевшиеся у него на языке вопросы на одном дыхании, но, услышав собственную гортанную речь и глядя на вытянувшиеся лица спутников, понял: он говорит не на русском...

Странный шаман улыбнулся.

— Ты здорово пугаешь своих спутников. Помолчи, я попробую рассказать тебе, да и всем вам. где вы оказались и что с тобой произошло. Во-первых, вы не из этого мира. Такое, редко, но бывает, и хотя я раньше никогда этого не видел, но знаю о вратах миров — вы прошли через такие. Вам придется приспосабливаться к здешним условиям, принимая как должное некоторые факты, для вас дикие, но для нас естественные.

— У нас уже были пришельцы. Почти все они были в ужасе, узнав, что мой народ, а зовёмся мы Хлои, умеет менять шкуру. Это значит — мы можем становиться зверьми, когда в том возникнет необходимость.

— Вы — оборотни? — Это вырвалось у одной из девушек — стройной смуглянки с чёрными как смоль волосами. Она смотрела испуганно, но не так недоверчиво, как остальные.

— Оборотни... Подходящее слово. Мы действительно можем оборачиваться зверьми, любой житель нашей земли может становиться волком, а шаманы — ещё некоторыми другими зверьми. Но никто не может превратиться в столь мощного хищника, как ваш товарищ! Он уважительно коснулся плеча Макса, отметив про себя, как передёрнуло лица его спутников.

— Вы живы, потому что он нашёл в себе корни древних сил. Если бы не он я не стал бы вмешиваться и касадг уничтожил бы всех вас. Не спешите меня осуждать — у меня просто не было бы шансов, слишком уж опасный хищник вышел вас встречать. Такой способен справиться и с десятью воинами народа хлоев. О вашем друге и его звере скоро начнут слагать легенды!

— Но вы говорите по русски! — На этот раз Макс следил за собой — и фраза, произнесённая им, была понятна всем. Но почему у него на языке вертелись совсем другие слова?

— Ты обернулся в первый раз. — Старый шаман смотрел пристально, и чуть удивлённо — Начинать оборачиваться лучше с детских лет, приучая себя находиться сразу в двух состояниях ума одновременно — иначе одна из сторон твоей натуры возьмёт верх и ты можешь навсегда позабыть путь назад. Что бы помочь тебе, мне пришлось соединить наши сознания, указывая тебе дорогу обратно. Они слились, и многие навыки твоего и моего мира стали общими — в том числе и язык. Я более тренирован, чем ты — и узнал больше. Теперь я могу, например, работать на компьютере, но не знаю, что такое этот ваш комп и где его взять — просто перед глазами непонятные строчки символов и руки тянуться нажимать на какие-то чёрные точки. Что это — вид массажа?

Это было уже слишком. Дружный смех разрядил обстановку, заставив языки пламени взметнуться ввысь, распугивая подступавший сумрак. Ирк`х нахмурился было, но помолчал, вслушиваясь во что-то внутри себя — и присоединился к остальным. Отсмеявшись, все стали смелее. Вопросы посыпались как из рога изобилия, но получаемые ответы изрядно обескураживали. Нет, как вернуть их назад, Ирк`х не знает. Возможно, кто-нибудь из других шаманов? Возможно. Нет, у нас ни телег, которые едут сами по себе, у нас нет ружей, нет, мы не летаем в небесах, и не используем животных, что бы ездить верхом...

С каждым новым 'нет' лица ребят мрачнели — похоже, их занесло в какой-то совершенно отсталый мир, где до сих пор верят шаманам и пользуются луком и стрелами. Надежды поскорее вернутся домой таяли, как снег под апрельским солнцем. Наконец Вадим, пододвинувшись поближе к шаману и посматривая на него уже свысока — сказывалось превосходство жителя технологического мира, спросил:

— А, может, у вас есть магия?

Старый шаман замешкался, обдумывая ответ. Все затаили дыхание — неужели они попали в сказку и перед ними сидит могущественный маг, вырядившийся в шкуры исключительно по собственной прихоти.

— В нашем мире есть магия, но она неподвластна людям и вообще разумным существам. К нам попадали пришельцы из других миров — у себя на родине они были могущественными волшебниками, способными двигать горы. У нас же они не могли разжечь огонь. Чтобы вернуться обратно в свои миры, они использовали заклинания, спрятанные в неживых предметах...

— В артефактах? — Глаза Вадима горели. Он слушал сказку.

— Они называли их и так. Но долго у нас никто из них не задерживался. Любой пришелец в нашем мире бессилен перед природой и созданиями, её населяющими. Поэтому они предпочитают поскорее вернуться в свои миры, оставив нас собственной судьбе... Животные, населяющие наши леса, с отличае от всех остальных, владеют магией. В достаточном объеме, что бы защищаться и нападать, уничтожая всех, кто не может им противостоять...

— Все звери? — Земляне были поражены. Недоверие и скептицизм светились в устремлённых на старого шамана взорах. — Они владеют магией, а вы — нет? Тогда почему вы ещё живы?

— Каждый наш город окружает сложная система ловушек, срабатывающая на каждый шорох, на каждое шевеленье куста. Всё это сделано из специальных материалов, которые трудно остановить магией. Конечно, это срабатывает не всегда, но срабатывает. Крупным животным трудно проникнуть сквозь наши заслоны, но и мелочь может доставить достаточно неприятностей. Схватки не на жизнь, а насмерть не редкость и в крупных городах, что же говорить про маленькие поселения вроде деревни нашего рода. Тогда происходит то, что произошло с вашим другом — он уважительно кивнул в сторону Макса, с отрешённым видом потягивающего травяной сбор — он единственный отказался от незнакомой пищи, чувствуя себя необычайно сытым — и теперь сидел, уставившись в пространство, вслушиваясь в странную речь.

— Оборотень на пике ярости способен сопротивляться любой магии. В этот момент он ближе к животному, чем к человеку — и хотя колдовать не в силах, тем не менее заклинания не причиняют ему вреда. Именно это свойство помогло нашему народу выжить в те времена, когда разум только зарождался и своё право на жизнь нужно было доказывать силой... Да помогает и сейчас.

Все потрясённо молчали, только Настя, которая не принимала участия в похоронах и обустройстве лагеря — укрытая принесёнными шаманом шкурами, приходила в себя, стараясь поскорее забыть приближающуюся оскаленную пасть, открыла глаза и тихонько сказала: