Лео еще раз прошелся тряпочкой по карусели, на которой хромовый зубач вечно гонится за удирающим древесным зайцем. Длинная стрелка сдвинулась на одно деление. Он раздраженно стукнул кулаком по раскрытой ладони.
Ему нужно с кем-нибудь поговорить. Итай наверняка уже встал. В крайнем случае, можно извиниться.
Приняв решение, Лео белокурым смерчем пронесся по комнате. Остановившись перед темно-коричневым резным шкафом, потянул на себя украшенные медью дверцы. Тихо звякнул "счастливый" колокольчик. Вдохнув пряный запах старого дерева, Леомир нырнул в мягкие шуршащие недра. Вынырнул он с винно-красным пиджаком в руках. Быстро накинув его на плечи, Лео поджал губы и посмотрел на секцию перчаток. Выбор непростой. Пальцы на миг коснулись серебристой пары с вышитым знаком лунного быка на тыльной стороне. Нет, слишком претенциозно, в самый раз для какого-нибудь Эвиаша Донжая. Лучше эти — зеленые с птицей скоморохом.
Покончив с гардеробом, он щелкнул пальцами. Перед ним возникла льдистая поверхность зеркала. Если не идеально, то близко к тому — усмехнулся Лео, кивнув отражению. Угольно черные брюки лишены даже намека на морщинки, атласный, влажно блестящий пиджак сидит точно по фигуре, кружевной водопад воротника спадает ровно до середины груди. Даже мастер этикета не нашел бы к чему придраться, разве что лицо слишком бледное. В этом году во дворце в моде умеренный загар. Увы, в комплекте с белыми волосами загар делал его похожим на подземного духа опаленного Вечным Пламенем. Ну да пусть все считают, что он не идет на поводу у дворцовых психозов. Улыбнувшись самому себе, Лео направился к двери. Белая панель начала с мягким шорохом открываться, Леомир шагнул вперед... и чуть не отдавил ногу высокому худому мужчине в зеленой военной форме. Охнув, он поспешно вернул свою конечность на исходную позицию. Вот был бы конфуз, оттопчи он ноги капитану стражи Палестры! И кстати, что этот капитан делает здесь ни свет ни заря?
Капитан Клавдий, похоже, тоже был слегка ошеломлен такими замысловатыми маневрами подопечного, но быстро взял себя в руки. На худом треугольном лице блеснула знаменитая, лучащаяся обаянием улыбка, делавшая его горгульеобразную физиономию почти красивой. Капитан быстро поклонился, тряхнув короткой военной косичкой:
— Я почему-то так и думал, что сегодня вы рано встанете, Леомир.
Лео покраснел, проклятая особенность его кожи менять окраску под действием эмоций. Вот сейчас он смутился от того, что капитан так легко его раскусил, догадался, что беспокойный зуд не даст воспитаннику проваляться в постели, и пожалуйста — результат, как говорится, на лицо. И ничего с этим не поделаешь, остается только выдохнуть, поклониться в ответ и как можно спокойней спросить:
— Чем обязан счастью видеть вас?
— Ну уж, счастью... Пожалуйста, не пытайтесь походить на дворцовых шаркунов, Леомир. Вам это совершенно не идет. А пришел я... — худая длиннопалая рука скользнула за отворот мундира, — передать вам вот это.
На свет показался плоский прямоугольный предмет, обернутый в хрустящую коричневую бумагу.
— Смиренно прошу, принять сей недостойный дар, — Клавдий с улыбкой произнес предписанную этикетом формулу дарения.
Округлив глаза Лео, вертел в руках сверток:
— Но позвольте узнать, в честь чего...
— А, одна глупость. Моя мать была, как вы, наверное, знаете, иномирянкой. На ее родине было принято отмечать не только начало годового цикла, но и устраивать для каждого человека отдельный праздник в день, когда он появился на свет.
Между круто изогнутых бровей Лео залегла глубокая морщинка.
— День, когда появился на свет... Простите, но я не уверен...
— Зато я уверен. Посмотрел документы. Торжественно сообщаю, что сегодня вам исполнилось шестнадцать.
— Почтительно благодарю, — неуверенно пробормотал Лео, шагая в коридор, — щедрый дар согревает мне сердце.
— Загляните хотя бы внутрь, если, конечно, вы еще не научились судить о щедрости дара сквозь упаковку, — теперь капитан уже откровенно смеялся.
Его веселье было так заразительно, что Лео и сам, преодолев смущение, ответил мужчине широкой искренней улыбкой. Подбадриваемый Клавдием, он разорвал тугую обертку. Заглянув внутрь, Лео на миг онемел.
— Как вы догадались? — наконец выговорил он.
— Ах, сколь низко вы меня цените, — сверкнул улыбкой воин, — неужели для капитана стражи так трудно узнать о том, что один молодой человек по всему дворцу разыскивает некую деталь... э-э-э... системную панель для микродвигателя. Я правильно сказал?
— Да, совершенно верно, — машинально ответил Лео, пожирая глазами свое сокровище. Он всегда знал, что капитан — один из немногих в Палестре, кто одобряет его увлечение техникой, но даже представить не мог, что Клавдий в свой поддержке зайдет так далеко.
— Но это действительно щедрый дар, не знаю, могу ли я его принять.
— Ну, раз я вам его дарю, то, наверное, можете, — отозвался офицер, дружески хлопая Леомира по плечу. — Уверен, вы придумаете, как им распорядится, а сейчас меня, увы, ждут дела.
Послав на прощание еще одну теплую улыбку, капитан развернулся на каблуках и быстро скрылся за поворотом коридора.
Лео, все еще в легком ошеломлении бережно погладил шершавую поверхность панели. Под ногами что-то зашелестело. Опустив глаза, он увидел клочки разорванной оберточной бумаги. Ах, ты... Повернувшись в сторону комнаты, Лео обнаружил, что когда переступил порог, дверь автоматически закрылась. Нет хуже приметы, чем возвращаться с дороги.
Быстро оглядевшись, Лео совсем не по-княжески затолкал шуршащие обрывки под ковер. Возможно, следующее поколение слуг, если ему вдруг придет в голову идея заменить ковры у комнат воспитанников, будет весьма озадачено. Покрутив панель в руках, Лео совсем не удивился, когда понял, что она не влезает ни в один из его карманов. После закрывшейся двери только этого и следовало ожидать. И все же оракул сказал бы, что знамения для начала дня смешанные. В такой ситуации, только от человека зависит, в какую сторону склонятся весы судьбы.
Сунув панель подмышку, он начал шаг и замер, так и не опустив ногу. Чуть не забыл! Повернувшись, Лео осторожно погладил широкий прохладный лоб Блеска — гривастого бронзового льва, уже много лет охранявшего дверь в его комнату. На удачу!
Глава 2
Новые ботинки из мягкой кожи тонули в глубоком ворсе знаменитых южных ковров. Губы Лео беззвучно шевелись, взгляд блестящих глаз отрешенно скользил по запутанным изгибам узоров. Он ходил по этим коридорам уже десять лет, и ему незачем было задумываться над тем, как добраться до нужного места. Ноги будто сами находили дорогу. Сейчас это было особенно кстати — мысли Лео бродили очень далеко.
Почему же все-таки капитан решил сделать ему подарок? Конечно, некоторые мастера, несмотря на строжайшие запреты, заводили себе любимчиков. Как правило, отпрысков могущественных и знатных семейств. Разумеется, формально все воспитанники Палестры равны, более того — на каждый выступающий гвоздь найдется свой молоток, но жизнь всегда и везде вносит поправки. В непреложности этого великого закона Лео уже не раз с горечью убеждался. Вроде бы все — они будущая элита планеты, все войдут в первую сотню управляющих миром вельмож, но каждый мастер наперед знает — этот с годами может дорасти до поста канцлера при верховном князе, а тому при самых удачных раскладах не прыгнуть выше должности третьего секретаря в министерстве торговли. Лео раздраженно фыркнул.
И все же Клавдий к нему... подлизывается, назовем это так. Лео задумчивого пожевал губами — ох, и досталось бы ему от мастера этикета, господина Таалада Норида, угляди он столь вульгарную гримасу. Может, капитан стражи видит в нем какой-то потенциал? Ну да, разумеется, Леомир Авлар скрытый гений, нужно только постараться, чтобы голова от избытка мозгов не лопнула. А может он все усложняет? Почему бы не допустить, что Клавдий просто испытывает симпатию к одному из своих воспитанников. Искреннюю. Бывает же, говорят, и такое.
Каблуки застучали по широким синеватым ступеням старинной лестницы. Красный пиджак Лео жарким огоньком мелькал в полированной бронзе витых перил. Подъемники в Палестре, конечно, имелись, но только для мастеров. Ученикам предлагалось физически развиваться. Добравшись до нужного пролета, он смахнул со лба выступивший пот и пробормотал:
— Нужно больше тренироваться, князь. А то что-то вы совсем расклеились.
Вернув в карман крошечный белый платочек, Лео направился в сторону комнаты Итая. Только тот мог помочь трезво взвесить шансы. Все оценки по основным предметам выставлены, никто не получил бесспорного преимущества, и никто не мог сказать, кого через два месяца назовут первым учеником.
За десять лет Леомир становился лучшим дважды и относился к этому званию, как к бесполезной погремушке, да, собственно, оно и было бесполезной погремушкой. Но следующий год будет особым. Ученики получат возможность вырваться из тесной клетки Палестры. Правда, все их поездки будут распланированы мастерами. Все, кроме путешествий первого ученика, который единственный сам получит возможность выбирать, куда и когда отправиться. Приз для Лео драгоценный, а потому за титул лучшего он собирался, если понадобится, драться когтями и клыками.
Благо реальный соперник только один — северянин Эвиаш Донжай. Лео знал, что обходит его в теоретических дисциплинах, а Эви намного лучше владеет фиореттой, и вообще любимец мастера оружейника. Что из этого перевесит?
Задумавшись, Лео летел вперед, так энергично размахивая руками, что мастер этикета, попадись он на дороге, потребовал бы немедленной отставки, от разочарования в жизни. По счастью для кадрового совета Палестры господин Таалад еще крепко спал, а потому, резко завернув за угол, Леомир врезался не в него, а в облако сладких духов и прохладной саудовой ткани.
Облако пискнуло и отскочило в сторону, оказавшись вовсе не облаком, а очаровательной девушкой по имени Замия Соврея.
Едва не затоптавший ее Лео нещадно покраснел:
— Прошу меня простить, это целиком моя вина.
Замия, убедившись, что немедленная смерть под ботинками несущегося галопом князя ей не грозит, грациозно махнула тонкой ладошкой. Пухлые губки сложились в лукавую улыбку, положив руки на бедра, девушка стала напротив сахарно-белой колонны, так что каштановые кудри — предмет ее гордости в краю блондинов — стали казаться почти черными.
— Ну, зачем же так официально, мы ведь не на праздничном приеме. Если уже следовать этикету, то сначала ты должен поклониться, — носок маленькой, украшенной бисером туфельки чертил замысловатые бороздки в ворсе ковра.
Лео смущенно заметил, что наряд у Замии совсем легкий, и ее платьице больше походит на ночную рубашку. Должно быть, она не рассчитывала кого-нибудь встретить в такой ранний час.
Решив играть до конца, Леомир сделал глубокий придворный поклон, честно стараясь не заглядывать за низкий вырез платьица, но глаза, похоже, имели на этот счет собственное мнение. Их как магнитом притягивали две покрытые медовым загаром выпуклости, самый краешек которых виднелся из-под узорчатой ткани.
На лице девушки появилась непонятная улыбка, длинный пальчик неторопливо накручивал каштановую прядь:
— Очень мило. Правда, ты пожалуй, переборщил с поклоном, я ведь все-таки не верховная княгиня.
Лео с ужасом почувствовал, что его щеки сжигает самый настоящий пожар:
— Мне совсем не сложно выразить уважение, — пробормотал он, содрогаясь от идиотизма фразы.
Девушка рассмеялась, в коридоре будто прозвенел прохладный серебряный колокольчик.
И что он, интересно, такого смешного сказал?
— Прости, что напугал. Я сейчас...
— Уже уходишь? — девушка протянула изящную руку, два пальчика коснулись отворота пиджака Лео. — Ты так торопишься? — острый полированный ноготок провел черту на винном атласе.
— Я это... ну, в общем... — Лео стиснул зубы, — нет, не тороплюсь.
— Приятно слышать, мы в последнее время так мало общаемся, — промурлыкала Замия.
— Да, уж немного, — глухо отозвался Лео.
Мысли принялись играть друг с другом в безумные догонялки:
Чего же она на самом деле от него хочет? Биологическая сторона отношений полов никогда не была для Лео секретом — при трудностях, которые высокородные испытывают с получением здорового потомства, мастера бы не допустили иного. Но в том, что касалось более тонких материй... здесь Лео чувствовал себя настоящим глупцом. А ведь это был бы, пожалуй, самый популярный факультатив во всем годовом курсе. И действительно полезный. Жаль, что самостоятельные исследования мастера пресекают железной рукой.
— Так и будем молчать? — между сочных губ мелькнули ослепительно белые зубки.
— А о чем ты хочешь поговорить? — спросил Лео, морща лоб.
— Ну, если у тебя нет тем... — девушка томно откинула голову, так что из-под пены волос показалась точеная шейка.
Нужно что-нибудь ответить, но вот что? Лео никогда не считал себя тугодумом, но во время таких разговоров на него словно ступор нападал. Замия, никуда не торопясь, смотрела на князя, прикрыв глаза веером прохладных изогнутых ресниц. Ей нравится наблюдать за его мучениями? Очень может быть. Иначе трудно объяснить, почему она, с одной стороны, оказывает ему знаки расположения, а с другой, когда он однажды попытался ее обнять, так посмотрела, что Лео едва под землю не провалился. Можно подумать, что она просто... точит об него коготки.
— У меня есть много тем, — хмыкнул Лео, стараясь не пропустить голос злость, — но я сомневаюсь, что они могут тебя увлечь.
— А ты попробуй, ведь пока не попробуешь — не узнаешь, — влажный розовый язычок игриво мелькнул между жемчужных зубок.
Лео потер застучавший висок. Почему он стоит здесь сейчас, почему не идет по своим делам? Что его держит? Может, все дело в этом загадочном жаре в глубине живота, вспыхивающем всякий раз, когда он видит ладную фигурку Замии.
— Пожалуй, я попробую, — выдохнул Лео, шагая ближе к девушке.
— Попробуешь? Князь смел.
Замия чуть выгнула спину, так что плечи оперлись о камень колонны. Стройная ножка скользнула навстречу. Сквозь мягкую ткань брюк Лео почувствовал прижавшуюся к его икре девичью лодыжку. Жар в глубине живота взорвался огненным фонтаном, раскаленная лава сладким потоком хлынула по венам к сердцу, а оттуда, обжигая трепещущие артерии, в мозг. Перед глазами поплыла легкая дымка. Грудь Замии часто вздымалась, медовые пальчики порхнули по краю выреза. Лео попытался придвинуться ближе, надеясь уже, наконец, обнять ее хрупкие сладкие плечи, но тут потемневшие глаза девушки резко распахнулись. Замия выпрямилась, почти испуганно глядя куда-то за спину князя. Выругавшись про себя, Леомир медленно повернулся, заранее не ожидая ничего хорошего.
Ну, конечно! Если день не задался, нужно было этого ожидать.
У стены, прислонившись плечом к узорчатой деревянной панели, стоял мастер оружейник Алекс Делерг. Также известный всей Палестре под прозвищем Циклоп.
Потрясающе красивое мраморно-белое лицо слегка оттенялось живым золотом вызывающе коротких волос. Огонек серебряного протеза неторопливо мигал из левой глазницы, а живой небесно-синий глаз в роскошной оправе длинных янтарных ресниц смотрел куда-то сквозь молодых людей. Изящные крепкие пальцы играли с кончиком витого аксельбанта, свисающего с плеча бежевого кителя. Вся фигура мастера казалась воплощением мировой скуки.
