Съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей же чаю

Удержавшись от того, чтобы броситься читать, Лаврентий павлович предпочёл сначала изучить электронику, которую ему прислал "Токарь". Она, по словам самого Токаря, способна была на очень многое, заменяя практически всю офисную технику, архивы, хранилище любой информации...

Сложнее всего, конечно же, было освоиться с управлением этой электроникой, но Лаврентий Павлович был ещё достаточно молод, чтобы интуитивно понять принцип, который был упрощён до максимума. Первым извлечённым был диктофон. Аксессуар размером со спичечную коробку, позволяющий записывать до трёхсот часов записи. И реагирующий на голос, что немаловажно. Лаврентий прочитал описание, которое было вложено в картонную коробочку, после чего убрал диктофон в карман, следующим был самый обычный фотоаппарат — цифровая мыльница. При всех своих недостатках, фотоаппарат, по словам из пояснительной записки не требовал плёнки. Потом был извлечён компьютер. Большой и тяжёлый защищённый от разных поражающих факторов ноутбук, который, опять же, по словам из записки, мог выполнять практически любую роль и задачу, на которую запрограммирован.

Лаврентию понадобилось полчаса, чтобы осмотреть все присланные вещи, в том числе и зарядное устройство под местные параметры тока. Результат осмотра не дал никаких зацепок — на устройствах не было никаких опознавательных знаков, серийных номеров и названий. И тем не менее, они прекрасно работали, Лаврентий на пробу записал свой голос на диктофон и послушал его. Результат впечатлял — записывало устройство чётко. Очень... полезное в умелых руках устройство. Хотя в письме настоятельно просили не показывать, не рассказывать и даже не намекать на их контакт кому-либо, вообще кому-либо, даже родственникам и лучшим друзьям.

Берия не стал бы слушаться Токаря только потому, что тот говорит, но в этом он был согласен с Токарем. Не стоило раньше времени ничего делать. Берия решил отложить решение всех текущих вопросов на день и взять выходной, чтобы тщательно изучить материалы, которые ему прислали. А их было немало.

Первым он открыл учебник истории, чтобы хотя бы примерно знать, о чём будет идти речь чуть позже...

* * *

*

Тем временем в селе Лопасня под Москвой я сидел во дворе своего дома вместе с отцом, время было свободное, спокойное, мы оба думали над одной проблемой — построением мотовелосипеда. Идея приделать к велосипеду моторчик была не нова, но вот реализовать её пока не удавалось никому. Было много сложностей как в конструкции самих велосипедов, зачастую ненадёжных, так и в изготовлении двигателя внутреннего изгорания.

Я поступил самым простым и самым, можно сказать, наглым образом взяв из своего времени китайский велосипедный движок объёмом сорок три кубика и мощностью в три лошади. Как бы это ни было странно, мотор был тяговитым, я установил его на велосипед. А велосипед долго искать не пришлось — взяли современный вариант старинного велотранспорта. Получилось... внушительно. Двигатель установил на багажнике, велик покрасил краской из баллончика, закрасив всякие дизайнерские штучки, ну и куда же без деревенского тюнинга? Под рулём аэрографировал красную звезду — чтобы не докапывались, сатрапы и прочие бдительные граждане.

Мотор установили в раме, он прекрасно заводился и передавал крутящий момент на заднее колесо. Скорость тут была только одна, но поскольку на велосипеде по ухабам быстро не покатаешься, то большего и не нужно. Скорость в двадцать-тридцать километров в час легко развивалась.

Я обозвал эту конструкцию "дырчик", что запечатлел на раме большими красными буквами. После чего сделал ещё один такой же велик. Хорошо, что ещё не стали докапываться до каждого советского работающего мотора. Кикстартера у шайтан-машины не было, процесс запуска был аналогичен практически любому мопеду — подсасываем смесь, подключаем мотор, сцепление — шестерня от мотора на ведущую шестерню велосипеда, разгоняемся на педалях и оп, движок заводится. Дырчик был отличным транспортом, мне только пришлось перекрутить амортизаторы — раньше кроме как на седушке пружин не было, пришлось делать мягкую подвеску.

На всё это "народное творчество" у меня ушла неделя работы во дворе дома, после чего оба велосипеда были изготовлены и мы с отцом решили их опробовать на сельской дороге. Я не стал гнать и сделал правильно — всё равно потряхивало очень неслабо.

Самым полезным решением было завербовать в свою секту свидетелей будущего — собственного отца. У него всегда возникало много вопросов, он был человеком честным и порядочным, хотя и не эталонным коммунистом. Поэтому вопросов у него возникало много — пришлось раскрыть карты, пусть и частично. И... дело пошло.

Я не стал делать всё для семьи — резкое изменение благосостояния могло очень плохо сказаться на продолжительности жизни. Для окончательного вразумления я отцу показал информацию о потерях советского союза от репрессий вплоть до шестидесятых — вроде бы, это вразумило его и он из состояния "хочу себе..." перешёл в состояние "неплохо было бы иметь...". А вот тут всё и началось — первый вопрос, который я перед отцом поставил — как нам выбраться в Москву, это раз, и как нам наладить жизнь семьи в целом. Решений было принято несколько — я учусь в школе, а потом, через полгодика, становлюсь вундеркиндером. То есть — не скрываю если не свою инфу, то по крайней мере, свой уровень развития.

И понеслась.

Но вопрос транспорта стоял очень остро — отцу нужно было ездить на работу, а мне — просто лень ходить ножками. Поэтому сначала я отцу притащил из своего времени велосипед, который ему якобы прислали родственники, а потом — и себе. И начал работу над оснащением велосипедов моторами. Работа эта на один день, но у меня ушла неделя, потому что я постоянно отвлекался и занимался другими делами. Например — сходил на рыбалку, поболтал с соседскими мальчишками, и наконец — отправил пакет информации и техники ЛПБ. Это было самым сложным, нужно было тщательно выверить информацию и передать её так, чтобы он меня не нашёл. Выход был найден — через придорожного забулдыгу, который за бутылку водки передаст портфель и конверт с деньгами и инструкциями уже курьеру. А забулдыгу — в расход. Да незачем его стрелять — достаточно выдать спирта побольше — и он своё имя то не вспомнит, не то чтобы что-то полезное.

Всё, как я и планировал — забулдыга траванулся спиртом и помер, никто не обратил внимание — обычное дело. А портфель доставили по назначению — оставленная в нём аппаратура слежения показала, что ЛПБ вытащил все мои гостинцы.

Я сделал ставку на него, потому что сейчас он ещё не всесильный нарком, а член политбюро, очень молодой член политбюро и может легко потерять всё, то есть — ему нужны союзники. И опора для власти. То, что Сталин его заметил и принял меры, поставив наркомом внутренних дел — стечение обстоятельств. Ежов, опять же, сильно подвёл вождя, да и с Берией случились эксцессы.

В общем, Лаврентий Павлович — человек полезный и нужный, и главное — может быть хорошим союзником, так как имеет инженерное образование и примерно представляет ценность информации, которую я могу предоставить. Решение было принято и исполнено, теперь я ждал, когда ЛПБ воспользуется присланным ему радиопередатчиком и шифром, чтобы передать мне информацию, попросить прислать ещё инфы, техники, или чего-то ещё.

* * *

*

Как было легко связаться с будущим всесильным наркомом, а сейчас — человеком из грузинского партийного комитета? Находится он далеко, а вещи, которые мы собрались обсуждать, были абсолютно серьёзными. Пожалуй, главной новостью месяца, уже второго после вселения, было то, что Лаврентий Павлович решился поговорить.

В остальном я вёл обычную жизнь обычного мальчишки. С той лишь разницей, что мы с отцом несколько улучшили благосостояние нашей семьи. Благодаря Модулю мы не испытывали нужды ни в чём, практически всё, что нужно, он притаскивал из моего времени — одежду, инструменты, продовольствие... Короче, было всего и много, и мы хорошо так устроились. Вопрос "что пожрать" стоял редко и в основном относился к выбору из имевшихся вариантов, а не поиску этих самых вариантов.

В школе у меня наметились успехи — ведь Витя мальчик из второго класса, то есть мои знания по сравнению с требованиями к нему... В общем, я всерьёз думал о том, чтобы начать интенсивно учиться и в итоге сдать к концу года школьные экзамены экстерном. Возможность была, ограничений на это пока не было. Де-юре "аттестат зрелости", то есть школьный аттестат давал мне пропуск в большую жизнь за пределами школы. Нельзя быть без бумажки в нашем мире.

Со школьными друзьями Вити я немного прохладно общался, и строго по делу. Да и не было у него особо друзей, а уж наличие личного мототранспорта возвысило мой авторитет в глазах местных мальчишек на вершину иерархии. Теперь на меня даже девочки посматривают, правда, пока без огонька в глазах. Так, как на хорошего мальчика.

Вопрос о том, как связаться с Лаврентием Павловичем стоял остро, выход нашёл мой друг Модуль. Он предложил использовать КВ-радиостанцию вместе с двойным интернет-модемом.

Собственно, вся тема тут была в том, что Модуль имел доступ к интернету, несмотря на то, что в этой реальности его не было. Он был на постоянной связи с моим миром. Суть же сводилась к тому, что мы установим на той стороне радиостанцию с трансляцией сигнала из интернета. УКВ или КВ — не принципиально. ЛПБ сможет связаться со мной в любом месте своего пребывания в грузии, в случае с КВ всё упрощается до рации. Главное было — обеспечить хорошее качество звука.

В конце концов, вся эта идея сжалась до того, что мы просто свяжемся через интернет, ведь Берия неплохо освоился с планшетами и компьютерами. Хотя у него в них не было интернета, Модуль божился, что сможет его подключить, но с доступом только к программам связи.

Я эту идею одобрил — мне нужно было радикально изменить свой голос, о внешности и речи не шло. И подготовился к сеансу связи отлично — оборудовали с отцом местечко тихое, в сарае, где никто не услышит.

Поэтому когда от ЛПБ пришёл сигнал к тому, что он хочет поговорить — а сигнал он передал публикацией в газету определённого объявления, я послал ему на смартфон вызов.

Пока ещё не всесильный и пока ещё не нарком поднял трубку, так как наверняка прочитал, как разговаривать по телефону. Я же — надел хорошую полноразмерную игровую гарнитуру и удобно устроившись, первым поприветствовал.

— Добрый вечер, Лаврентий Павлович, — узнать мой голос он не мог, на канал передачи шёл сильно изменённый голос. Не такой, как в дурацких фильмах, больше похожий на звук через сабвуфер, а изменённый на компьютерный, в основе своего голоса я взял диалоги Легиона из игры Масс Эффект.

— Что с вашим голосом?

— Слегка изменён, — ответил я Лаврентию Павловичу, — в интересах безопасности. Итак, у вас, наверняка, есть вопросы. Задавайте.

— Хорошо. Тогда начну по порядку — кто вы?

— Человек. Если быть точным — то обычный человек, который оказался здесь. В этом времени, — ответил я.

— Хорошо. Каковы ваши цели?

— У меня нет особых целей. Я оказался здесь не потому, что хотел, у меня не было другого выбора. Так что моя промежуточная цель — просто хорошо устроиться.

— Вы хотите власти?

— Вполне возможно. Моё новое тело... м... молодо. Так что когда мне придёт пора вступать в партию — вы и товарищ Сталин уже будете пожилыми людьми, очень пожилыми. Но я не коммунист, и уж тем более — не любитель строить теории о том, как люди должны жить, и какие решения нужно принимать правительству.

— То есть, вы ребёнок? — удивился собеседник.

— Не так вы себе представляли меня? Не удивлён. Можно было бы использовать это для конспирации, но бесполезно.

— Допустим, — согласился собеседник, — я ознакомился со всей информацией, которую вы мне прислали. Она была очень полезна, но это только вершки.

— А корешки у меня, — согласился я, — информацию можно передать в сухом энциклопедическом виде, но она бесполезна без умения её воспринимать. Проще говоря, книга не заменит человека. Однако, это всё философия, ценную инфу я вам передал.

— Почему именно я?

— Подумайте и поймёте. Ставка на вас беспроигрышная. Никому в стране более я не доверяю. Особенно Ежову, его биография и личное дело у вас есть. Личность не только опасная, но и омерзительная.

— С этим трудно не согласиться, если информация верна. Насколько ей можно доверять?

— Процентов на девяносто. Сами понимаете, многое не входит в учебники истории. Однако, официальная версия, изложенная в учебниках базируется на ранее засекреченной информации из архивов.

Лаврентий спросил далее:

— Какой информацией и профессией вы располагаете? Чем вы занимались ранее?

— Токарь. Я токарь. Работал на очень сложном кибернетическом станке, вытачивающем детали реактивных самолётов. Вроде бы пара видеозаписей есть у вас на компьютере. В переводе на реалии тридцать четвёртого года — сотрудник КБ, инженер высокого класса.

— Настолько велика разница?

— Разительна. Руками работать мне конечно приходилось, и немало, но вот детали точил в последний раз вручную лет пять назад. Основная работа инженерно-техническая, программирование компьютера, управляющего станком. Я неплохо разбираюсь в технологиях авиации, металлах... неплохо — не значит, что я имею ответы на все вопросы. Большинство применяемых у нас металлов и материалов пока ещё не используется здесь, в вашем времени.

— Хорошо, значит, вы разбираетесь в авиации... Я правильно вас понял?

— Не совсем. Я токарь, не пилот и не конструктор, сконструировать могу что-то на уровне любителя, не более того.

— Хорошо, что ж, вы прекрасно поступили, что вышли на связь со мной, а не лезли сразу к Сталину. В ЦК вас бы раскулачили на информацию очень быстро, там не лаптем щи хлебают, — явно усмехнулся Берия, — давайте оставим все вопросы большой войны на потом, а сейчас сконцентрируемся на текущих задачах, вы не против?

— Всецело за.

— Так вот, ваша задача пока что — не попасться, ни своим, ни чужим. Я могу оказать вам содействие, чем смогу. Но сейчас я ещё не могу так легко... эм... так легко использовать полученную информацию. Я только недавно стал членом центрального комитета.

— Понимаю. Вам нужно превосходно себя зарекомендовать, чтобы попасть в поле зрения Сталина и сменить Ежова на его месте, став непререкаемым авторитетом. В этом наши интересы идентичны. Именно на это я и делал расчёт, когда передал вам информацию.

— Оборудование, которое вы мне передали помогает в работе, особенно звукозапись, что у вас ещё есть из полезного для дела?

— Много всего. Я не могу достать звезду с неба, но связь со своим временем у меня есть и в разумных пределах мне могут переслать различные... вещи. Я как раз был занят нахождением всей информации по вашей нынешней зоне ответственности.

— Мы можем встретиться лично? — спросил Берия.

— Можем. Но пока что в этом нет смысла. Канал передачи данных необнаружим, надёжен, и достаточно быстр.