Скверные игры. Глава 1

Любезный голос из динамика сообщил, что глаза вообще-то уже можно открыть. Что я собственно и сделала, и тут же выяснилась ещё одна неприятная деталь: добрая станция устроила мне бесплатную депиляцию по-бразильски. Могла бы предупредить ради разнообразия. Ну ладно, обратно волосы я требовать не буду.

Пространство сложилось вокруг меня в последний раз, выдав другую комнату. На этот раз что-то вроде раздевалки: потолок белый, стены бежевенькие, справа и слева синие шкафчики стоят аккуратными рядками вдоль стен, напротив каждого ряда по две деревянные скамеечки. На стене передо мной висело простое зеркало с раковиной, под которую была задвинута деревянная тумба. Я оглянулась — сзади была пустая стена с дверью. Над дверью зажглась надпись: "Ваши вещи находятся в шкафу номер восемь. Благодарим за добровольное сотрудничество".

Восьмой шкаф оказался последним по правой стороне. Дверца открылась от прикосновения, внутри лежал тёмно-фиолетовый мешочек из грубой ткани. Я, нервно покусывая нижнюю губу, его развернула — к счастью, ничего тут не трогали. Бельё как было художественно сложено, так и осталось. Ну и на этом спасибо.

На выходе из неевклидовой станции меня встретила высокая сухонькая администраторша, с похожим на давным-давно засохший помидор лицом. На полу перед ней стоял большой, опять же тёмно-фиолетовый холщовый пакет с моей одеждой, который я оставила ей ещё вчера утром. Рядом была аккуратно приставлена весьма объёмная кожаная сумка на ремне, тоже фиолетовая, но другого оттенка.

— С лёгким паром, Лисочка — бодро продребезжала она, протягивая мне пакет. — Спасибо за столь оперативно проделанную работу.

— Не стоит благодарности, Надежда Евгеньевна, — скромно ответила я, натягивая заранее приготовленный сменный комплект верхней одежды, и стараясь не слишком-то пялиться на древний накрахмаленный чепец у неё на голове.

Когда я закончила с гардеробом, мы пошли к стойке администрации, где мне выдали чек. Я попутно расписалась в отчётной тетради (или как там она называется?) , а после на всякий случай перебрала содержимое сумки.

Надо сказать, сумма на чеке радовала глаз. Откровенно говоря, никто не любит срочные ночные вызовы, но многие — я не не удивлюсь, если на самом деле все — всё-таки их берут. И обычно не зря: они всегда дороже дневных по очевидным причинам. Но вот на это кладбище в Старой Ладоге, "в ночное" выезжает, хорошо если человека три-четыре по всему Северо-Западу, а регулярно вообще только я. Почему? Ну, как бы сказать... Разумеется, невежливо пытаться выяснить почему колдун то-то и то-то не делает или, наоборот, делает. Поэтому-то никто впрямую и не спрашивает о таких вещах, но лично у меня есть стойкое впечатление, что песенники банально не любят иметь дел с чем-то настолько тёмным как самоубийство. А тут этих суицидников целая дивизия получается.

Когда я вышла на автостоянку позади администрации, туман и не думал рассеиваться, да и дождь всё ещё шёл. Правда, теперь уже не так сильно. Грохот дождя теперь стал просто привычным шелестом. Похоже, станция кроме лишних волос сняла попутно и "обостряшку". Впрочем, глупо с моему стороны обижаться на бесцеремонность неразумного объекта, учитывая что мне замечательно заплатили и я отделалась лёгким испугом при таком близком контакте с нежитью как сегодня. Даже двое-в-цикламене были предельно вежливы и обходительны. Кстати, а почему их уже четверо и они так уверенно идут в мою сторону?

Меж тем, четвёрка в цикламеновом, полностью вынырнув из никуда и не думавшего растворятся тумана, бодро шла в мою сторону. Говорить с ними ужасно не хотелось. Я, ничтоже сумняшеся, повернулась и пошла к своему автолёту усиленно делая вид, что я их совсем-совсем не замечаю. В отличие от автолёта. Благо ориентир из моего "енисея" хороший — эту здоровую конструкцию цвета оранжевый металлик сложно пропустить. Но дойти до него я не успела, потому что один из цикламеновой четверки догнал меня и преградил мне дорогу. Не то чтобы это было так уж сложно сделать, шла-то я всё равно очень медленно. Пару секунд я пялилась на его комбинезон в районе где-то чуть ниже груди и чуть выше талии, потом задрала голову и спросила:

— Чем могу быть полезна?

— Госпожа Зимова, вы это забыли, — сообщил он и сунул мне в руку связку ключей с брелком в виде яйца. А ключи эти были от моего автолёта, что характерно.

— Спасибо...— промямлила я. Вот дура! Ключи зажигания, скорее всего, вытащила пока в сумке копалась, да так там на стойке их и оставила. Надежда Евгеньевна вовремя нашла и этих послала отдать. Всё, деточка, мрачно подумала я. Доколдовалась ты до ручки, раз свои вещи забываешь. Теперь точно домой и баиньки. А завтра в банк, к адвокату, родственникам и далее по списку.

— Да с кем не бывает, — словно прочитал мои мысли чистильщик. — Поаккуратней там, когда обратно полетите. С этими словами он ушел догонять коллег, которые уже успели дойти до ворот кладбища и теперь ждали его там. Я вздохнула и пошла к автолёту. Этот парень... Может он и правда мысли может читать — у них, говорят, служат мозгокруты. А может это мне нужно выспаться; итак уже почти пять суток на ногах.

"Енисей", почувствовав отсутствие рядом других людей кроме меня, включил свет и открыл дверь с водительской стороны. Я влезла на сиденье и развернулась, чтобы сбить максимальное количество грязи с сапог пока они ещё торчат на улицу. Я несколько раз тщательно ударила сапогами друг об друга и убрала ноги в салон. "Енисей" закрыл за мной дверь, щёлкнув замком, и запустил прогрев двигателя. Я уже успела вставить ключ в замок зажигания, повернуть его и было протянула руку к панели управления, чтобы проверить звонки, когда меня как будто в зад кольнуло: на кто-то или что-то смотрит мне в затылок. Но оно находилось не позади автолёта, и не пялилось на меня с какой-то точки на стоянке или рядом с ней, а откуда-то сверху, как если бы с крыши здания администрации. Я как была, так и замерла в позе буквой зю.

На панели у меня перед лицом голубым светились стрелки часов. Время тянулось как прилипшая к ложке варёная сгущёнка. Секундная стрелка чудовищно медленно тащилась к следующему делению.

Что будет, если я обернусь?

Что если это сказочная медуза Горгона спряталась там или это куда менее сказочный, но существенно более мерзкий василиск?

Я вся превращусь в камень или только моя голова или меня просто парализует? Кажется, я и так уже забыла как дышать или двигаться.

Стрелка достигла следующего деления и интенсивность взгляда ослабла так же внезапно, как и появилась. Что за чертовщина? Что это вообще было?! Всё! Пошло это кладбище, пошла вся эта работа туда, где солнце никогда не светит!

В целях безопасности не отрывая взгляда от часов, я приказала автолёту:

— Домой. Сейчас.

— Маршрут стандартный? — невозмутимым тоном спросил тот.

— Мммм...Нет... Выбери тот, где будет наибольшая интенсивность движения, — я наконец отлипла от созерцания часов, правда, остаточная картинка с голубыми стрелками потом ещё несколько секунд болталась перед глазами. — Даже если он будет длиннее.

— Маршрут вдоль трассы И88 Вас устроит?

— Да. И вот ещё что, позвони маме, а то она там, должно быть, уже ногти сгрызла до локтей, — я осторожно посмотрела в водительское зеркало заднего вида. Никого и ничего. Однако, в нижней части оконного стекла виднелись остатки почти исчезнувших защитных знаков. Значит что-то всё-таки было, и это точно не очередной приступ моей паранойи...

Тем временем, закончив прогрев, автолёт переключился в режим вертикального взлёта и начал быстро набирать высоту. Я пристегнула ремни безопасности, откинулась в кресле и постаралась успокоится. Мама, конечно, всё равно заметит мои нервяки... Мамы, они такие, всё видят. Я улыбнулась. Надо будет заехать завтра к родителям, тем более что папа уже должен был вернуться из рейса.

"Енисей" развернул панель видеофона. На экране появился и бодро замигал глиф связи. Долго ждать не пришлось — на звонок ответила домработница Вишня. И как обычно вывалила на меня поток информации о том, что произошло пока меня не было. В этот раз всё сводилось к тому, что Константин Ярославович вернулся из рейса, но сейчас он у себя в кабинете и попросил его не беспокоить (читай: папа завалился в кабинете спать); Хельми Несторовна на работе, у неё сейчас совещание, поэтому её тоже нельзя беспокоить; ещё привезли собаку, о которой говорилось в дедушкином завещании. Собака ужасная, огромная, дурно воспитанная и было бы чудесно, если бы мы с Пеккой забрали её как можно скорее, пока она не сгрызла всю мебель и обувь. Кстати, о Пекке — мой братец сдал сессию досрочно. И решил отпраздновать это событие с друзьями, которые тоже досрочно сдали... Стоп! Я подняла руку, прервав вишнин словесный поток.

Пекка.

Сессия.

Досрочно.

С друзьями.

Празднует.

Я прикинула наиболее вероятные варианты развития событий. Перспективы, откровенно говоря, были "сказочные". Интересно, а мой — наш с Пеккой — дом ещё на месте или там уже воронка от кратера, до краёв заполненная алкоголем, а вокруг духи танцуют техно? Есть только один способ выяснить. Я попросила домработницу передать родителям, что я жива, здорова и сейчас еду к себе домой, и клятвенно пообещала приехать утром завтра и забрать собаку. На том мы с Вишней и попрощались. А потом всю оставшуюся до дома дорогу я пыталась отделаться от навязчивой ментальной картинки извергающегося алкогейзера.

Но, видимо, боги были в хорошем настроении. Потому что после того, как мой автолёт опустился во дворе, буквально в двух шагах от места предполагаемой катастрофы, я обнаружила дом стоящим ровно там же, где и всегда. Даже странно, — подумала я, и на всякий случай обошла вокруг. Все стены на месте, крыша цела. Насколько я могла судить конечно. Может они просто перепились и уснули?

На лужайке за домом обнаружились два припаркованных автомобиля. Первым была старенькая чёрная "волга", а вторым какой-то древнего вида зелёный фургон, марку которого я опознать не смогла. Так, значит Савва и Далик точно на месте. А если они там, то учитывая общую вместимость "волги" и фургона, велики шансы, что там ещё человек десять как минимум. Торопиться теперь бессмысленно, осталось только оценить масштабы разрушений. Я неспешно дошла до крыльца. А вот и аккуратно припаркованные стоят три мотоцикла, из которых один с коляской. Таким образом, плюс ещё человек пять.

Я покачала головой и собралась было подняться на по лестнице, но тут моё внимание привлекло яркое пятно на земле. Я наклонилась посмотреть. У края самой нижней ступеньки крыльца в грязи лежала красная в бледно-золотистую крапинку чешуйка размером примерно с чайное блюдце. Опаньки! К нам недавно заходил красный мимокрокодил? Я полезла в сумку за бумажным платком. Мимокрокодилы всякие бывают: некоторые ядовиты, другие воняют, а третьи и вовсе не крокодилы ни разу. Так что чешуйка была тщательно завёрнута и убрана в специально для такого случая припасённый пакетик с защёлкой. Пакетик отправился в одно из отделений сумки. Разобравшись с находкой я пошла навстречу неизбежному.

Оказавшись наверху, я попробовала открыть дверь своим ключом. Безрезультатно. Чего и следовало ожидать. Итак, надо бы их взбодрить. Я потянулась к звонку... А его-то там и не было. Эй, звоночек, ты где? Я пошарила рукой по стене рядом с дверью, на случай если братец или кто-то из его дружков решил пошутить.

— Ка-а-а-кая ещё м-о-о-орда ломится как бе-е-е-е-шеный гиппо-о-потам? — спросил кто-то у меня за спиной тонким нечеловеческим голосом. Я обернулась — ниже на ступеньках сидел наш жирень Шмыга, отчаянно зевая во всю пасть. — Василиса-а-а-а, это ты-ы-ы? А я-то уже хотел немно-о-о-го обожрать вторж... Остаток фразы потонул в зевке.

— Домой меня пустишь? — поинтересовалась я. Жирень, продолжая зевать, потряс головой и, превратившись в дым, перелетел через меня и всосался по периметру двери куда-то под косяк. Дверь бесшумно открылась.

Я, не подозревая о возможном подвохе, вошла. И тут же решила, что лучше бы не входила. Обычно я запахов почти не чувствую, но от этого алкогольного смрада, пахнувшего из недр здания, у меня аж все волосы на голове завиваться стали. Выскочив назад с елико возможной быстротой, я кое-как продышалась. Нет, свет лучше не включать. Одна искра и гореть будет так весело, что нас увидят на Чукотке, причём даже ночью, в буран и при наихудшей видимости.

Хорошо, заход номер два. На этот раз я учла этот досадный прокол и постаралась дышать неглубоко. Это помогло мне продвинуться из сеней аж в гардеробную. К счастью, там пахло не так сильно. И вот, разобравшись с обувью и верхней одеждой, я осторожно выглянула из своего убежища. Мимо двери гардеробной печально проплыл целый хоровод из мелких сивушных духов, лепетавших что-то совершенно нечленораздельное. Я подождала пока они минуют проход и двинулась изучать местность дальше.

Прихожая уже несла на себе отпечаток разнузданной студенческой вечеринки: на полу валялось конфетти вперемешку с какими-то блестящими звёздочками и бумажными ленточками. В самом дальнем от входа углу высилась загадочная конструкция из лыжных палок, снегоступов и теннисных ракеток. Обычно прямые полоски на обоях почему-то стали зигзагообразными, а местами и вовсе сменили цвет. С потолка над входом в зал свисали штуки четыре приклеившихся мячей-лизунов. Когда я проходила под ними, один отвалился и шлёпнулся мне на плечо. Я отвлеклась его смахнуть и сама хлопнулась на пол, запнувшись о чьи-то ноги.

Оказавшись на полу, я с удивлением обнаружила, что ноги (вроде бы человеческие) торчали из импровизированного убежища, созданного из трёх небольших диванов, художественно поставленных друг на друга. Я посмотрела направо, потом налево и пришла к выводу, что идти некуда. Меня со всех сторон окружали диванно-кресельно-пуфиковые джунгли, усыпанные шоколадными обёртками, блёстками и фантиками от конфет. Откуда-то из этих дебрей доносился могучий храп. Я, чисто из спортивного интереса, взглянула на потолок. По потолку расхаживал нарисованный в натуральную величину жираф, периодически объедая следы от ботинок. О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух!

— Извините, — я потрясла обладателя торчащих из скопища диванов ног за правую ступню. — А как попасть отсюда куда-нибудь ещё?

— Через верх, — недовольно пробурчал он в ответ. Похоже, что на этом разговор был окончен. Ну, раз другого пути нет... Я пожала плечами и, подойдя к противоположной диванобаррикаде, принялась на неё карабкаться.

Взобравшись на самый верх, я к своему большому неудовольствию выяснила, что успела перемазаться в разноцветных блёстках с головы до пят. Ладно, будем считать, что меня приняли в племя. Надо бы определиться, куда двигаться дальше. Поразмыслив, я решила, что пойду-ка я лучше к себе. У меня есть личный холодильничек и персональный санузел. Что ещё нужно девушке для счастья? Где-то в доме раздался дикий грохот бьющейся посуды. Я мрачно усмехнулась. Ах да, полное отсутствие страдающих рукожопием идиотов на окружающей территории было бы отнюдь не лишним.