— Что скоро первое сентября.
— И?
— У меня — институт.
Вампир хлопнул длиннющими ресницами. Получилось очень трогательно и мило. Пришлось напомнить себе — кобра хоть и красивая, но кусается больно.
— И?
— Что — и!? Вот расписание! — я шваркнула на стол блокнот. На пол свалились еще несколько бумаг. — Три — четыре пары в день! Считай на пальцах! Ты меня постоянно выдергиваешь на всю ночь! Утро у меня будет занято капитально. Пять-шесть дней в неделю. Когда мне прикажешь спать? Отдыхать? Встречаться с друзьями!?
— Какими еще друзьями? — подобрался вампир.
— Твое какое хлюндячье дело?! Я что — став твоим фамилиаром, обязана общаться только с вампирами и оборотнями!? Нет уж, увольте! Я учусь с людьми и не собираюсь становиться раком-отшельником из-за твоих заскоков!
Мечислав чуть расслабился.
— Так в этом все дело?
— В этом. С момента попытки узурпировать власть тандемом "Иван — Рамирес", ты мне просто покоя не даешь! Я здесь бываю чаще, чем у матери с дедом! Надоело!
Мечислав вздохнул и уселся на край стола. Расстегнул заколку, растрепал волосы и очаровательно улыбнулся.
— Прости, кудряшка. Я действительно не подумал.
— Я заметила. И что ты теперь собираешься делать?
— Извиняться. Какую форму извинений ты предпочтешь?
— Исключительно материальную, — корыстно потерла я лапки. — Хочу себе личный пистолет и обойму с серебряными пулями! А лучше — две! Хочу! И все тут!
Мечислав возвел очи горе.
— Ну почему ты такая кровожадная?
— с кем поведешься, — огрызнулась я. — то-то вы все здесь пушистые и безобидные!
— Разумеется, — подтвердил вампир, не моргнув и глазом.
— Ага — поддакнула я. — Особенно оборотни в полнолуние. Пушистость — повышенная. Клыкастость — тоже.
— Ну, ты же все равно их любишь, — пожал плечами Мечислав. — Когда Насте рожать?
— Через месяц — полтора. Это если все пойдет, как надо. Как раз пройдет очередное полнолуние. Близнецы вообще рождаются чуть раньше. Подумаешь, полежат недельку в роддоме. А Настю вообще стая забирает в лес сразу после родов.
Мечислав кивнул. Проблема беременной оборотнихи нас весьма беспокоила. Летом, в июле обнаружилось — неожиданно для меня самой, — что я могу видеть ауры. Мало того, я могу ими манипулировать. И оборотниха-вольп по имени Настя стала моим первым подопытным животным. Я не хотела, честное слово. Так получилось. Замечательное оправдание, ага?
Обычно так оправдываются, наделав дел. В моем же случае все получилось лучше всяких ожиданий.
Оборотнихи не могут рожать детей. То есть они беременеют, но потом у них обязательно происходит выкидыш. Примерно на пятом месяце. Как раз когда тело ребенка уже слишком большое, чтобы перенести изменения матери и слишком маленькое, чтобы измениться самостоятельно.
Настя же... она безумно хотела детей. И как раз была на пятом месяце беременности.
У меня все получилось просто чудом. Я закрыла ей способность к превращениям примерно на месяц. И выкидыша не произошло. Оборотниха сидела дома, смотрела детские фильмы, пила пустырник в товарных дозах и слушала медитативную расслабляющую музыку. В следующее полнолуние мы с ней опять повторили запрет на превращения. Оставалось еще одно полнолуние — по моим скромным подсчетам.
Потом она будет рожать. Сама или кесарево — неважно. Для оборотней сойдет любой вариант. Если что — Настя отлично восстановится. Любые раны заживают на оборотнях в срок где-то от одного часа до недели. Кроме повреждений мозга. Сердце, говорят, сильные оборотни могут вылечить.
— Какой прогноз?
— Замечательный. Настя прекрасно себя чувствует, не считая сильной раздражительности. Рауль не звонил?
— Звонил. И об этом нам тоже надо поговорить.
— Да?
— Кудряшка я тебя вызвал не просто так.
— Что у нас опять случилось — кроме очередных заскоков нашего губернатора?
— Альфонсо да Силва обещает приехать на этой неделе.
— Твою крокозябру! Этот козел раньше не мог приехать!? И вообще, напиши ему — и скажи, чтобы приезжал в октябре!
Мое возмущение было вполне оправдано. Альфонсо ломался весь остаток лета, как... как сдобный пряник! Тянул, спорил, возмущался... То ему не подходят условия, то у него дела, то одно, то другое... а теперь, когда на носу учебный год — он соглашается!? Да чтоб его ИПФовцы поймали и в святой воде искупали!
Козел!
— Только ему этого не скажи.
— я что — вслух говорю?
— Да. И меня радует только одно. Что в моменты серьезных потрясений ты можешь собраться.
— меня это тоже радует, — кисло протянула я.
А вас бы радовало? Значит, на днях у нас очередной губернаторский заскок. Послезавтра — первое сентября. То есть надо ходить на лекции, посещать практики, чего-то учить, я, между прочим, на третьем курсе, через год надо диплом начинать писать, если я хочу вообще в аспирантуру...
А тут — счастье! Мечислав покоя не даст. Альфонсо — это крутая проблема. Чтобы не сказать короче и жестче. Песец подкрался и стал кусаться.
— Какой у нас получается распорядок на ближайшие пять дней — и что ты хочешь свалить на меня?
Мечислав взял со стола лист бумаги — и протянул мне. Я пробежала глазами строчки и нахмурилась.
— Так. С женщинами из стаи медведей я завтра встречусь. У нас их много?
— Вот папка. Проглядишь на досуге.
Я кивнула. Ладно. Мои дела, мои и тапки. Лучше я честно объясню медведицам, что и как. То есть: как обстоят дела и что им светит в плане размножения. Это — на завтра. Днем.
— Валентин или Леонид могут меня сопровождать?
— могут. Решишь сама — кто.
Я задумалась. Валентин мне ближе. А Леонид — вреднее. На переговорах с дружественной стаей лучше иметь рядом с собой конкретную сволочь типа Леонида. Этот свою выгоду не упустит. Никогда. И мою заодно.
— Леонида. Распорядишься?
— Хороший выбор.
— Знаю. Послезавтра — первое сентября. Так что ничего не планируй на этот день. Ясно?
— предельно. Но ночью я тебя жду.
— За... черт!
— я рад, что ты помнишь.
Я уныло кивнула. По соглашению, я делилась с Мечиславом кровью и силой — два раза в неделю. Так было легче и мне и ему. Мне — сбрасывались излишки силы. Мечиславу же потом не надо было кормиться на людях дня два. Экономия.
Кстати, крови я при этом много не теряла. Грамм двадцать каждый раз, не больше. Моя сила уже привыкла к Мечиславу и рассматривала его как продолжение меня. Поэтому долго пить из меня кровь не требовалось. Секунд через тридцать после того, как Мечислав всаживал клыки мне в вену, происходил взрыв силы — и он отваливался от меня, довольный, как пиявка.
— А перенести нельзя?
— Нет. Второго сентября у нас здесь будет маленький праздник в честь начала учебного года.
— ага. И в связи с этим — вычеркни эти две строчки. Со звездунами отправишь договариваться кого-нибудь еще.
— Вампиры днем спят, а ты — мой полномочный представитель.
— плевать. Общаться лишний раз с этими идиотами...
— Ты же с ними ни разу не общалась. Как ты можешь судить о людях, нет зная их?
— А я что — ошибаюсь?
Мечислав с улыбкой покачал головой.
— Нет. Но могла бы.
— Так, оставим это. Отправь к ним Валентина. И к Досе и к Лаврику. Или кого-нибудь еще.
— Например, Славку?
Я зашипела.
Станислав Евгеньевич Леоверенский, мой старший брат, появился в нашем городе чуть больше полутора месяцев назад. И — с кучей проблем. Если вкратце — он умудрился влюбиться в одну из самых слабых представительниц клана оборотней, нахватал себе на хвост проблем — и примчался в надежде повесить их (проблемы) на нашу (деда, мамы, мою) шею. Почему-то нам это не понравилось. Деду — по жизни неохота разгребать чужие навозные завалы. Мама — так ничего и не узнала. Я же... Вампиры быстро вытряхивают из человека все доброе, чистое и светлое. Остается только разумное и вечное. Братец был сдан на руки местной стае вольпов и быстро стал лисом-оборотнем. Проблемы, которые он свалил мне на руки, удалось разгрести, а его "вечная любовь" оказалась банальной шпионкой. Ее поймали при попытке убить меня — и прикончили, получив показания.
Славка жутко переживал ее смерть. Да и сейчас переживает, когда есть время. А времени у него нет. Мечислав забрал его к себе в клуб и гоняет, как мальчика на побегушках — во все стороны света. Только поворачиваться успевай. Взамен Славка получает квартиру, зарплату и даже трудовую книжку! Даже — отчисления в пенсионный фонд, каково? Да, вампиры платят налоги. Как ни смешно! Мухлюют, конечно, но в рамках необходимого. А когда я поинтересовалась у вампира, почему так, он ответил просто. Им легче было пожертвовать частью прибыли, чем привлечь к себе лишнее внимание полиции. А там — и ИПФ себя долго ждать не заставит.
— Да отправляй! Только меня не трогай! Не до вас!
— Ладно. Но на открытии ты быть обязана.
— Второго? Да еще и в два часа? А морда у вас сударь, не треснет? У меня генетика в это время!
— Неправда. — Мечислав повертел в руках мое расписание. — Генетика у тебя заканчивается как раз в час сорок пять.
— Вот!
— И потом день у тебя свободен. Три пары — и все!
— Не все! Я что — должна за пятнадцать минут приодеться, накрасить морду и припереться за полгорода киселя хлебать? Как ты себе это представляешь?
— спокойно. Пойдешь в институт прилично одетой. А после института тебя подхватит Валентин, и вы приедете вместе. Он там тоже собирается быть.
— Ты — издеваешься!?
Я представила, как я скромненько заявляюсь в институт в платьице, стоимостью больше домика директора, с украшениями, за которые мне и самого директора на органы продадут — и застонала.
— что тебя так пугает?
Я закатила глаза.
— что!? А ты сам не понимаешь?
— Отказ от привычной униформы? Джинсы, майки, лохматая голова? Ну, переживешь как-нибудь.
Я представила себе лицо нашей институтской модницы Кати Козодаевой, когда я приду в шмотках от кутюр и ее снисходительный голос: "Леоверенская, ты что — решила стать похожей на человека?", представила лица секретарш, МНСов и прочей блатной кафедральной шушеры — и еще раз, с трудом, но попыталась объяснить вампиру что так — нельзя. Уж лучше я переоденусь в машине у Валентина. Потерпит. А что до прически — ха! Главное чтобы волосы — были. Я же не с бритым черепом приду?! Ну и хватит.
Вампир согласился.
— Ладно. Ночью ко мне можешь не приезжать. Валентин отчитается.
— Замечательно — согласилась я. — А ты отпустишь ко мне Вадима?
— Отпущу. Все еще рисуешь?
— ага.
Мы с Вадимом задумали полотно где-то на двадцать лиц. Вампир очень хотел получить свое изображение на фоне горящей Москвы. Горят старые дома, бегут люди — и над крышами города гордо реет буревестник под названием Вадим...
Я не возражала. Почему бы и не сделать приятное другу? Состарит, повесит в комнате, и будет показывать всем желающим. Но вот беда — для такого дела мне нужны были изображения всех участников, их описание, да вообще куча всего, вплоть до костюмов той эпохи... дела было — за месяц не разгребешь. Мечислав, услышав о нашей затее, покрутил пальцем у виска, но потом согласился. "Чем бы дитё не тешилось, лишь бы со мной не цапалось".
Я взглянула на оставшуюся строчку.
— Это — что!?
— Это в моем клубе третьего числа. Ночью. И изволь быть.
— А отказаться можно?
— Можно. Но лучше не надо.
— Тогда не буду, — проворчала я. — Но — ненадолго.
— Договорились. Два часа, не больше. Как ты спишь по ночам?
— плохо. Но сейчас удается обходиться без кошмаров по три — четыре дня.
— Уже лучше.
Я кивнула. Раньше кошмары у меня были примерно пять дней из семи. Теперь я могла хотя бы иногда высыпаться.
— Ладно. Мечислав. Я согласна участвовать в твоей активной общественной жизни, но мне надо еще досдать два экзамена. И досдать их до двадцатого сентября.
— Сколько стоят твои экзамены?
— Что!?
Я взвилась с места.
— Ты что — озверел!?
— а что тут такого?
Я закатила глаза. Действительно — что!? Но Я НЕ ХОЧУ УЧИТЬСЯ ЗА ДЕНЬГИ!!! Я хочу получать знания, а не расписки в обмен на уплаченные в деканате легальные взятки! Иначе я просто попросила бы деда!
Вообще-то я прекрасно училась самостоятельно. До этой зимы. Но в результате всей вампирской истории я провалялась в больнице чуть не два месяца. Что-то мне удалось догнать. А что-то нет. Сложно было успевать по всему курсу, когда даже выспаться не можешь. И тихо подозреваешь, что у тебя едет крыша. И безнадежно отстала по двум предметам. Политологии и ОБЖ. Почему так?
Считаем на пальцах. В больнице я провалялась чуть ли не три месяца. Тогда, зимой, с воспалением легких. И передо мной встал печальный выбор. Взять академический на год — или вывернуться из шкуры и досдать все сейчас. Я подумала. Посоветовалась с дедом. И решила рвать жилы, но не оставаться на второй год. Мудрость полученного совета я оценила сполна. Досдавать — тяжело. Иногда я приходила домой настолько измотанная, что мне даже кошмары присниться не могли. Просто не пробивались к измученному и полностью отключившемуся мозгу. Подозреваю, что если бы дед настоял на академке — я могла бы и с ума сойти. Безделье — основной источник неврозов и депрессий.
А у меня на них просто не оставалось времени.
Надо было писать, учить, наверстывать...
И если теорию, то есть лекции можно было списать и выучить, то практические занятия — фигушки. Надо было ходить и их отрабатывать. Рабочий день у преподавателей, если кто не знает — ненормированный. И если препод может слинять раньше — он так и сделает. Ловить их — дело трудное. А если поймаешь, они обычно начинают выкобениваться. Извиняюсь за ненормативную лексику, но так ведь и есть! Ладно бы я была злостной прогульщицей! Нет! Я действительно чуть не померла! И после этого какая-то насквозь блатная чушка, читающая только космополитен и только по слогам, смотрит на тебя сверху вниз и цедит: "ну, милочка, не знаю, чем я могу вам помочь... не надо вам было пропускать занятия..."
Сначала я пыталась быть вежливой с такими. Потом поняла, что надо бить в лоб. Чтобы хоть со звоном или с резонансом (голова-то у таких чугунная) дошло до оставшихся мозгов. И нагло рубила в ответ: "А было бы лучше, если бы меня отсюда на кладбище увезли!? Вам историю болезни предъявить — или вы сами в отделение позвоните? Там меня отлично помнят — после нескольких реанимаций!".
В итоге все сдавались. Рано или поздно, так или иначе...
К тому же в деканате все поняли — и пошли мне навстречу. Разрешили досдать теоретические хвосты до двадцатого сентября. И именно это я собиралась сделать. И если политологию мне наверняка удастся сдать более-менее спокойно, то насчет ОБЖ были у меня некоторые сомнения...
Принимал ОБЖ у нас Токаревич Юрий Михайлович. Редкостная, простите, тварь. По-моему он искренне считал, что малейшее незнание его предмета должно быть приравнено к государственной измене, и караться расстрелом с последующим четвертованием.
При этом сам-то он был насквозь блатным и ОБЖ просто не знал. Читал из книжечки и с книжечкой же сверял ответы студентов.
