Северная Корона (конец второй части)

Он перестал общаться не только с влюбленной в него Ольгой, но и с еще одной девушкой, которая была ему дорога, но которая считала его всего лишь другом. Парень пробовал завести новые отношения, чтобы избавиться от боли старых, но ничего путного из этого не выходило.

Сейчас, конечно, к веселой озорной Марии Дима ничего уже не чувствовал — его детская, наивная любовь прошла, оставив только хорошие воспоминания, и он вновь стал поддерживать с ней приятельские отношения. И не только с ней — два с половиной года Оля Князева не отступала, явно поставив перед собой цель завоевать человека, которого не могла разлюбить. И хотя Дима всячески избегал Ольгу, она все же добилась своего — однажды он согласился погулять с ней, и после той прогулки, закончившейся поцелуем, отношения Чащина и Князевой вновь стали налаживаться.

Они вновь начали встречаться.

— Ника, — глянул на девушку Кларский.

— Что-о-о? — сделала вид, что не поняла, она.

— Помолчи. Это ведь в прошлом. — Сероглазый холодный взгляд Никиты переместился с Ники на Диму. Тот, впрочем, выдержал его. — А я не люблю вспоминать прошлое.

— Ну, хорошо, — хмыкнула девушка.

— Однажды мы как-то разговаривали с Олей на эту тему, — сказал Кларский. — И сошлись во мнении, что о прошлом лучше не думать.

Однажды они, действительно говорили об этом, еще в самом начале из знакомства, когда Князева не знала, что Ник — плохой и опасный парень. У обоих с прошлым были связаны плохие воспоминания.

Именно в этот момент еще более побледневшая Ольга внезапно прервала "гляделки", грациозно, но как-то поспешно став со стула.

— Простите, я сейчас, — тихо вымолвила она, и ее рука сама по себе потянулась ко рту, словно хотела прикрыть его, но Оля одернула ее.

Дима вскочил следом за ней.

— Что случилось? — мягко обратился он к Князевой. Она нежно — Нику она прежде никогда так не улыбалась, и он это тотчас подметил — взглянула на Чащина и, прошептав: "Все нормально, опят то же самое, я скоро приду, не беспокойся", быстрым шагом убежала в сторону туалета.

— Что с ней? — спросил Ник.

— Ей стало плохо.

— Из-за меня? — полюбопытствовал Кларский. В его голове промелькнула мысль — он что, настолько противен этой высокомерной сучке?

— Нет, — Чащин вдруг улыбнулся — широко, дружелюбно, как и прежде, но после его улыбку словно корова языком слизнула. — В последнее время ей часто становится плохо, особенно в тех местах, где есть запахи. — Он замолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил. — Ольга ждет ребенка.

Для Кларского эта новость была неожиданной, и Ника заметила, что он вновь перестал на какой-то миг помешивать остывающий кофе трубочкой.

— Да? — поднял Никита бровь. — Интересно. И когда родит?

"Как будто тебе есть разница, когда", — сам себе сказал он зло.

— Нескоро. Через восемь месяцев, — отозвался Димка.

Нику вдруг вспомнилась маленькая Полина. Что, неужели кто-то подобный родиться у Ольги и Димки? Он совершенно не представлял отцом этого вечно ржущего парня, умеющего и компании веселить, и в драки лезть, если надо будет.

— Что ж, поздравляю, — сказал Кларский Чащину. — Честно сказать, я удивлен.

— Да я сам до сих пор в шоке, — отозвался парень вновь с той же искренней улыбкой. Он узнал о том, что Оля беременна совсем недавно, но уже как-то свыкся с тем, что у них будет дочь или сын. — Но все-таки я подумал, что это, черт возьми, круто. Никогда не думал, что у меня будет... ребенок.

— Я тоже о таком никогда не думала, — вставила Ника радостно. Теперь она точно поняла, что эта противная Князева ей не конкурентка, не будет иметь видов на Ника, раз ждет ребенка от другого.

— Ник, — вдруг твердо сказал Дима. — Прости, но сейчас Ольга вернется, и мы уйдем. Я не хочу, чтобы она волновалась. А из-за тебя она волнуется.

Дима встал со стула.

— Приятно было увидеть тебя.

— Не скажу, что это взаимно, но давай, иди, — отозвался Никита, чувствуя себя не в своей тарелке. Раньше он за друга готов был горло порвать кому угодно, а сейчас чувствовал лишь легкое раздражение.

Чащин сделал несколько шагов по направлению к туалету, чтобы, видимо, встретить там свою девушку, но после вдруг обернулся, пару секунд посмотрел на бывшего друга и вдруг вернулся к их с Никой столику.

— Кларский! — позвал Димка Ника привычным нахально-обаятельным как раньше, голосом. — Эй, Кларский!

Тот взглянул на него с недоумением.

— Я козел, знаю. Я даже прощения просить не буду — не простишь ведь. А мне, и правда, хреново. Хреново, что так поступил с тобой. Что так вышло.

— Да? — посмотрел на его бледное, но решительное лицо Никита, и вдруг почувствовал всю ту же гамму чувств, которую ощутил тогда, когда увидел, как лучший друг целуется с любимой девушкой у нее подъезда. Нику захотелось до полусмерти избить Чащина — но только не за то, что он был с его девушкой, а за то, что он посмел так предать их дружбу. У Кларского даже кулаки сжались, хотя уже три года прошло после всего этого.

— Выйдем, и сделаешь со мной, что хочешь, — склонившись к бывшему другу, предложил свистящим шёпотом Димка, который все это время чувствовал себя виноватым. — Пошли. Слышишь?

В его голосе слышался вызов.

Ника испугано сжалась. Да Укроп убьет этого мальчишку! Тогда не убил, так сейчас это сделает!

— Слышу. — С трудом взял себя в руки Ник, зная, что ничего такого делать ему нельзя. Карлова вновь успокаивающе коснулась его плеча. Эмоции стали постепенно отступать на привычный задний план. — Успокойся. Ты же только что не хотел, чтобы твоя подруга нервничала. А если мы сейчас выйдем, боюсь, она станет биться в истерике. Пошли, — взглянул он на озадаченную Нику, беря ее за локоть. Никита вытащил крупную купюру и положил ее около своего недопитого латте макиато.

— Мы уходим, можете остаться за нашим столиком, — вставая, равнодушным тоном бросил он Димке, который плотно сжал губы. — И да, мне приятно, что тебе хреново. И спасибо за мотоцикл. Он мне тогда действительно помог.

Никита и Ника ушли, а Димка вдруг рассмеялся. Ник никогда не благодарил людей без причины. Как бы то ни было, Чащин был рад знать, что с его другом все нормально. В этот вечер он был за рулем, поэтому не мог заказать алкоголь в кафе, но вечером, в квартире, в которой они с Олей жили вместе последние несколько недель, налил себе несколько стопок самой обычной водки — выпил за друга. Рано заснувшая Ольга, проснувшись и поняв, что ее любимый все еще не в постели, пошла на кухню и обняла его, прижимаясь грудью к спине и положив голову на плечо.

— Что такое? — мягко спросила она Диму. — Без тебя холодно спать. Даже летом.

— Я сейчас приду к тебе, — улыбнулся Чащин.

— Хорошо. Дим?

— Что?

— Ты решил? — Оля еще крепче обняла его. — Насчет свадьбы Дэна. Идешь?

Буквально на днях Мария, та самая первая любовь Димы, выходила замуж за Дениса Смерчинского, и они оба были приглашены на свадьбу. Чащин, правда, думал, что, скорее всего, не пойдет на нее — ограничится поздравлениями по телефону. Но вот Оля хотела сходить на торжество ради своего друга детства Дениса, который был женихом Маши.

— Не знаю. Пойдем спать? Не думай о нем, — прошептала Ольга на ухо парню, от которого ждала ребенка, имея в виду Никиту.

А он не мог не думать.

Перед выходом Кларский и Карлова столкнулись с выходящей из туалета Ольгой, на щеки которой вернулся румянец. Увидев их, темноволосая девушка остановилась, машинально прижав правую руку с сжатой в ней сумкой, к животу, насторожено глядя на бывшего парня.

— Тебе идет, — сказал Никита свершено серьезно, оглядывая Олю. — Лучше, чем прошлая прическа.

— Спасибо, — хрипло ответила она. — Вы... уходите?

— Да, много дел. Пока.

— Пока, — тихо отозвалась она и ушла.

— Блин, стерва, — пробурчала Ника, но Кларский ничего не сказал, а повел ее по лестнице наверх, к выходу.

Девушка и парень молча сели в машину. У Ника на душе был странный осадок, и разобраться в нем он никак не мог. Сейчас его эмоциональный фон был похож на бокал с латте макиято, все три слои которого перемешались между собой. А Ника просто переживала за своего молодого человека.

Она вдруг захотела оказаться далеко-далеко от своего родного города.

— Эй, — обратилась к Никите Ника минут пятнадцать спустя. — Слушай...

— У меня имя есть.

— О, Боже, — закатила глаза девушка, понимая, что Кларский сильно не в духе. — Короче, Укроп. — Глаза Никиты раздраженно блеснули, и девушка поняла, что злить его не нужно, а потому продолжила более нежным голосом. — Хорошо-хорошо, Никит, я хочу сказать тебе кое-что. Об это еще пока рано говорить, конечно же, но все-таки... Если ты так хочешь, я тоже могу родить тебе ребенка, — этими словами Ника буквально-таки ошарашила парня, крепко держащего руль. — Не сейчас конечно, через пару лет, но все-таки я ничуть не хуже, чем эта Ол... — Карлова не успела договорить до конца — Ник перебил ее.

— Лучше.

— М?

— Ты — лучше. Только не нужно ко мне приставать, когда я за рулем, — тут же предупредил парень, видя, как Ника тянется к нему, чтобы обнять. Девушка минут пятнадцать бурчала по поводу того, что Кларский — безэмоциональная и ничего не чувствующая холодная стена, а потом вдруг незаметно уснула, проснувшись только тогда, когда они остановились около коттеджного поселка, в одном из особняков которого проходила свадьба Александра и его лже невеста. Девушка даже не поняла, почему проснулась. Кажется, от чего-то приятного.

— И это я — холодная стена, которая все делает по расписанию? — спросил у девушки Никита.

— В смысле? — не поняла она, облизывая губы и глядя на редкую лесополосу за окном, за которой начиналось золотистое поле. Впереди маячил тот самый коттеджный поселок, хозяйкой дома одного из особняков которого могла стать, но не стала Ника.

— Бессмысленно, — покачал головой Кларский. — Звони своей сестре.

Марта полезла в сумку за мобильником. Тот умудрился завалиться на самое ее дно, и когда девушка доставала телефон, то умудрилась выронить из нее коробочку с тем самым ожерелье, которое подарил ей Никита. Никита тут же подхватил коробочку и вдруг нахмурился и открыл ее. Он изумленно уставился на украшение, подаренное когда-то давно Нике. Если честно, Кларский забыл о нем.

— Не продал? — только и спросил он. Ника, вдруг почувствовав легкий стыд, покраснела, как ребенок и спрятала коробочку с ожерельем обратно в сумку.

— Угу.

— Оно дорогое.

— Знаю, — буркнула Ника. Кларский хмыкнул и перестал задавать вопросы. То, что он увидел, было для него важнее слов.

А Карлова послушно стала набирать Марту, но у той, как ни странно, было занято.

— Блин, с кем она там треплется? — возмутилась Ника. — Слушай, давай пока заедем в поселок, подъедем к дому поближе. Наверное, Марте тетя Эля звонит и ругает за то, что та пропала неизвестно куда.

Кларский подъехал к воротам КПП, Ника показала свой пропуск совладельца одного из участков, и охрана без проблем пропустила их автомобиль, записав, правда, номера, что Ника ничуть не вдохновило. Впрочем, от этой машины он вскоре планировал избавиться.

Территория поселка была большой, и дома располагались друг от друга на приличном расстоянии, хотя видно было, что во многих еще не живут хозяева, а многие еще только строятся. Ника, которая была в этом месте лишь однажды, несколько минут вспоминала, куда нужно ехать, поэтому около нужного особняка, скрывшегося между высоченными деревьями, пара оказалась не сразу.

— Это здесь. Здесь сейчас Марта находится, — сказала Ника уверенно, вновь и вновь набирая номер телефона кузины, но ни одна из ее попыток не увенчалась успехом. Конечно, можно было предположить, что по некоторым причинам Марта все еще находиться в другом особняке вместе с женихом и гостями, крики которых и музыка были слышны на пол посёлка, но окна Сашиного коттеджа на первом этаже слабо освещались, а, значит, в нем кто-то был. Да и тень какая-то пару раз мелькнула — правда, это увидел только наблюдательный Кларский.

— Может, она пока не слышит? Занята? — предположила девушка с беспокойством, червячок которого точил ее изнутри. Что-то в происходящем ей совсем не нравилось. С одной стороны, ей было жутко неприятно находиться сейчас в том месте, где они с Дионовым планировали праздновать свадьбу, да и сам Александр находиться где-то неподалеку, а с другой, на сердце у Ники отчего-то было тяжело.

Где-то громыхнул веселый фейерверк, и Карлова попыталась отогнать от себя все мысли, говорящие, что этот фейерверк был приготовлен для нее. Ей, и правда, было жаль, очень жаль.

Но ничего поделать она уже не могла — ее карта была уже сыграна.

— Подожди немного и перезвони еще раз, — велел Кларский.

— Хорошо... Никит, ну почему ты мне так сказал? — стала вновь приставала Ника к парню. — Почему?

Он насмешливо глянул на девушку и молча показал указательным и средним пальцами, соединенными вместе сначала на свои губы, а после — на ее.

— Ты меня что, как спящую красавицу, поцелуем разбудил? — не поверила Ника, улыбаясь. — Ты сделал исключение из своих правил все делать по расписанию? О, Боже, — она в гротескном восторге замахала на лицо ладонями, словно ей стало очень жарко. — Кларский, ты все-таки такая няша!

Ника, потянувшая пальцы к щекам парня, чтобы потискать его, так и не узнала, что хотел сказать ей Никита — они оба услышали вдруг крик — не слишком громкий, но не наигранный, а полный боли и отчаяния. У Карловой от испуга на руках появились противные мурашки. Ник подобрался — он понял, что кричали из коттеджа Дионова.

— Что это? — прошептала Ника, тревожно глядя то на коттедж, то на Кларского. — Вдруг это Марта? — девушка похолодела, едва только представив, что с ее сестренкой что-то случилось. Может быть, Саша что-то хочет сделать ей? Но нет Дионов не такой! — Я сбегаю, посмотрю. — Рука девушки потянулась к двери, но Кларский перехватил ее.

— Сиди здесь, — велел Никита. — Сам посмотрю, что там.

"Черт, одни проблемы", — подумал он, точно зная, что сейчас заявит Карова.

— Нет, я с тобой, — замотала головой девушка, подтверждая его догадку.

— Я же сказал, сиди тут, — рявкнул на нее парень.

— Но....

— Без но. Я сказал — ты останешься тут. Тут.

— Но там моя сестра кричит!

Молодой человек тяжело вздохнул и не менее тяжело выдохнул, стараясь держать себя в руках.

— Она — а ты сама не уверена, твоя это сестра или нет — кричит там, а ты меня задерживаешь здесь своим детским поведением. Ника, просто сиди тут и не высовывайся. Если с твоей сестрой что-то случилось, я помогу ей. Но прошу тебя, не усложняй ничего сейчас. Слушай меня.

— Хорошо, — кивнула испуганная девушка. — Хорошо, я буду тут.

— Обещаешь?

— Обещаю, — пришлось сказать той.

— Я скажу тебе одну вещь. Запомни ее.

Девушке показалось почем-то, что сейчас он скажет что-то вроде: "Я люблю тебя", но Кларский произнес:

— Если меня не будет дольше пяти минут, уходи отсюда и иди к КПП. Поняла меня? — он говорил спокойно, словно и не понимал того, что Ника испугалась. Уже потом, размышляя надо всей этой пугающей ситуацией, девушка поняла, что Кларский говорил все это таким тоном не потому, что подобные ситуации были для него привычными, и сам он — черствым и плохим, а потому, что не хотел сильно пугать ее.