Лимб. Резонанс

— РААААФ! — отчаянный, полный дикого ужаса, вопль вырвался у меня из груди, разорвав пространство. И всё вокруг поплыло, затрещало, завращалось. По кухонным обоям побежали длинные тени, будто кто-то одной силой мысли раскручивал призрачную карусель. Столовые приборы позвякивали в ящиках, посуда, оставленная на столе, подпрыгивала и падала на пол, разбиваясь на осколки. Сущий кошмар разворачивался вокруг.

— Аспен?! — Раф рванула ко мне, схватила за руку и поволокла обратно в гостиную, огибая диван, двигаясь в направлении двери. Во второй руке она сжимала телефон и прикладывала его к уху. — Ну же! Ну же, Эван, возьми трубку, чёрт тебя побери! — Бросила взгляд на меня и добавила: — Всё будет хорошо, малыш. Обещаю.

Нет. Не будет. Ничего уже не будет хорошо.

Пронзительный, психопатический смех сокрушил голову, и я упал на колени. Зажал уши руками, чувствуя стекающую по коже горячую липкую жидкость. Что есть мочи зажмурил глаза — по инерции, борясь с болью и агонией, разливающейся по телу...

Как же больно... словно внутренности кислота сжигает... КАК ЖЕ БОЛЬНО!

— АСПЕН!!!

— УХОДИ ОТСЮДА!!! — закричал, с трудом разжав зубы, приоткрыл глаза, в тот момент, когда Раф ухватив меня за руки, пыталась поднять с пола.

— Вставай! Аспен, ВСТАВАЙ! НУ ЖЕ! — Какая-то невиданная, безликая сила подхватила жену моего брата в следующую секунду, и с глухим звуком ударила о стену. Там Раф и осталась — прижатая к стене, связанная невидимыми путами, без сознания, с закрытыми глазами, свешенной на плечо головой и чёрной струйкой стекающей из уголка рта.

— Раф, — позорно рыдая, как малолетняя школьница, поднялся с пола и на ватных ногах потянулся к ней. Новый поток горячего ветра ударил в лицо, затем в спину, закружил на месте, как волчок, не подпуская к ней, к моей горячо любимой Раф. Ударил животом о пол и невидимым кулаком вжался в спину — пригвоздил.

Вспышка ослепительного света ударила по глазам и вынудила зажмуриться. Я рыдал, я бился в истерике, я умолял сам не зная кого, чтобы Раф не причиняли вреда, но... Заставив себя, через боль и ослепление, приоткрыть глаза, в которых до этого дня жила одна темнота, увидел две нарисовавшиеся в стене по обе стороны от Раф высокие безобразные тени ... они поглощали её сияние, всасывали его своими огромными острозубыми ртами...

"Они убивают её", — осознание происходящего лихорадочной мыслью вспыхнуло в голове.

"НЕЕЕЕТ, — прокатилось в ответ глумливым, демоническим смехом. — ОНИ ЖРУТ ЕЁ ДУШУ!!!".

Попытался дёрнуться — бесполезно. Что-то с силой вжимает меня в пол.

— РАААФ! — раздался сбоку крик моего брата, а следом пронзительный вопль матери, и я замер от новой порции сковавшего меня лютого ужаса.

Нет.

Нет-нет-нет!

— Ухо... дите... — последнее, что сорвалось с моих губ, а затем в глазах поплыло, голова ударилась о твёрдый пол и холодная тьма поглотила сознание.

Очнулся я спустя двое суток. В больнице.

На следующий день полицейские сообщили, что вся моя семья была найдена мёртвой, а мне чудом повезло выжить. В день собственного рождения. Когда смерть забрала у меня всех, кто был мне дорог. Всех, кого я любил.