Границы реальности. Книга 1. Завтра было вчера

Конечно, Специальная Теория Относительности, под авторством кучерявого физика, показывающего язык всем, кто пытается постичь тайны мироздания, пояснила многое, задала направление, тыкнула, так сказать, как котят. Но с тех пор мы никуда не продвинулись в этом вопросе. Появилось много теорий, но, ни одной доведённой до логического конца. Множество вариантов, как можно осуществить перемещение во времени, идеи хорошие, интересные, будоражащие. Один недостаток — ни одна не работает. Все они — интеллектуальные забавы, тренажёр для ума, не более того. На данном этапе развития техники не реализуемы.

Во-вторых, лаборатория со своей коммерческой тайной, и подписанием соглашения о неразглашение такую секретность навели, что в пору смеяться. Я же понимаю, что они со своими теоретическими идеями, и попытками собрать прототип ничего не добьются. Зато у них важный вид, будто хранят государственную тайну.

А в итоге — я пишу программу, не понимая принципы и методологию, на которой они строят свои изучения. И после каждого их прорыва мне приходится переделывать программу почти с нуля. Меня ужасно злит, что я им потакаю. Не один из существующих методов, типа разгон выше скорости света или использование растянутой струны — они в своей лаборатории реализовать не могут. Если есть метод, который можно вот так, собрать на коленке, то я хочу его знать. Мне так работать легче будет. Да и в конце концов, мне просто по-человечески интересно.

— Андрей, у нас действительно есть повод поправить программу. У нас один опыт удался. Ну, почти удался, — замялся в конце фразы Толя.

— Что значит почти? Загорелась лампочка питание? Или кубик Рубика, который вы три года пытаетесь хоть на минуту переместить в будущее, таки попал в будущее? Только, медленно, секунда за секундой?

— Ну, ты и язва. Две недели назад кубик исчез с платформы, и вообще до вчерашнего вечера так и не появился.

А вот это уже интереснее. Понятно, что к перемещению во времени это отношения не имеет, но испарить предмет — это уже что-то. Материя не может куда-то исчезнуть бесследно, значит, скорее всего, кубик разобрали на элементарные частицы.

Дурак, не о том думаю. Законы сохранения массы и энергии. Материя не равна сумме составляющих. Если предмет развалился на составляющие, то должен был быть выброс энергии. Он минимален, спецэффектов как в фильме не будет, глазом не увидеть, но датчики засечь могли.

Да кого я обманываю, знаю эти датчики, они что-то почувствуют, только если рядом ядерная бомба взорвётся, и то не факт. Да, и не могли они в лаборатории расщепить этот многострадальный кубик Рубика. Не с их оборудованием. Бред какой-то. Но и Толя врать не будет.

Ладно, хватит играть в молчанку, пауза затягивается.

— Давай, Анатолий, я расскажу тебе небольшую притчу из жизни. В прошлом месяце я на одном форуме участвовал в одном увлекательном споре. Некто, заявил, что он сделал прибор, который показывает ауру человека. Я, искренне спросил — а какое именно излучение он фиксирует? На такой невинный вопрос, на меня навалились все любители экзотики — какой я оказывается далёкий от науки и простых, всем известных истин: ну аура, она и есть аура, этим всё сказано, что ещё надо? Обычное аурное излучение? Конечно, я ещё пытаюсь достучаться до логики аргументами, что если я изобретаю прибор, который что-то замеряет, или фиксирует, то как минимум я должен понимать, что это за природное явление, которое я пытаюсь измерить. Если я делаю градусник, значит, я понимаю, что такое температура, как она влияет на разные материалы. Если я делаю датчик давления, то я должен знать какие бывают давления, как они себя проявляют...

— Не слишком умно? Ты же спорил с теми, кто верит в ауру?

— Я не отрицаю, что аура, возможно, существует, — поправил я Толю, — но, если кто-то пытается её увидеть, он должен, хотя бы понимать, что он ищет. В общем, спор закончился тем, что меня толпой заклевали, но никто так и не смог сказать, что такое аура, которую фиксирует их прибор. Может он просто регистрирует тепловой или электромагнитный фон тела. Тогда какая это нафиг аура? Или пусть прямо скажут, что аура, это обычные физические излучения, сопутствующие любому живому организму, и не разводят мистику на пустом месте.

— В науке часто бывает, что сначала что-то найдут новое, а потом уже пытаются объяснить, — начинает защищать их Толик. Знаю, что и сам в это не верит, но у него пунктик — что бы я ни сказал, начинает противоречить, лишь бы со мной не согласиться.

Я поднимаю голову, и смотрю на него как на деревенского дурачка:

— Аааа, ты из этих. Никогда за тобой такого не замечал.

— Да, я вообще, образно. Бывает же такое в науке, — замялся Анатолий, поняв, что сам себя, ярого атеиста, загнал в угол. Я так, робкий скептик, а он жёсткий эволюционист.

— Кто из нас учёный? — хмыкаю, уничижительно глядя на друга, — не спорю, возможно, есть прибор, который смог что-то зафиксировать. Либо это обычные, давно открытые в природе излучения, и тогда, причём тут аура? Либо это действительно, что-то новое. Изобретатель должен изучить то, что он увидел, понять, что это, какова природа данного явления и т.д. Тогда он сможет объяснить, о чём речь на научном языке. Вот это был бы научный подход. А пока что он выдаёт желаемое за действительное. А сетевые хомячки, вместо того, чтоб включить мозг тупо поддакивают.

— Ладно, — продолжаю я, — вернёмся к нашим баранам. К чему я тебе рассказал эту душе трепещущую историю. Я пишу программу, не понимая, что она должна обработать. А вы на основании этой программы делаете какие-то выводы. Это не наука, это профанация. Вы, как этот горе учёный, тыкаетесь наугад. Я не против помогать, но долго я буду к вам бегать? Между прочим, я окончил институт, собираюсь устроиться на работу, заметь — постоянную. Я не смогу неделями сидеть, программу переписывать.

— Андрей, не буду говорить, что это последний раз, но после твоей доработки, нам работы на несколько месяцев. Полгода тебя точно трогать не будем.

— Ладно, уговорил, чертяка языкастый. При одном условии — ты меня протащишь в отдел через стенку.

Да, лаборатория по соседству работает над квантовым компьютером. И хоть там тоже бюджет не ахти, но хоть более реальные цели, и мне, как работнику айти сферы куда интересней поработать с ними.

— Я с террористами переговоров не веду.

— Ну, нет, так нет, значит не судьба, — встаю, и демонстративно отправляюсь в коридор.

Раз... Два... Три... Четыре...

— Куда пошёл, шуток не понимаешь? Я достану пропуск.

— Вот, сразу бы так, а то тебя уговаривать, как девочку надо. Это тебя Вика покусала? Мутация уже началась? Тебе для обиды ещё повод нужен?

— Нет, это наследственное. У меня в роды женщины были. Процентов около пятидесяти. Как на счёт завтра? Свободен?

Надо ковать железо, не отходя от кассы, пока Толя не вспомнил про то, что в компьютерном отделе тоже сверхсекретность и неразглашения. А то передумает ещё. А я выторговал что хотел: давно мечтал посмотреть, как там, рожают в муках квантовый компьютер. А может и поучаствовать смогу. Квантовый! Компьютер! Это куда интересней, чем какая-то машина времени. Они бы ещё вечный двигатель собирали...

— Я до следующей пятницы свободен. Утром жди в гости.

Стою у входа, жду Толика. Полгода тому, на входе в лабораторный комплекс поставили турникет, посадили бабушку — БТР. Теперь без электронной карточки не пройти. Сейчас как раз Толя оформляет мне разовый пропуск.

— Ты когда-нибудь одежду меняешь? — протягиваю руку решил самоутвердится за мой счёт Толик.

А что ему не нравится? Я полностью доволен своими потёртыми джинсами, чёрной (мне чёрный вообще идёт) рубашкой, из фиг его знает какого, но плотного крепкого материала, и как апофеоз — берцы. На мне одежда горит, а этот вариант может терпеть долго, такой комплект по несколько лет таскаю, не убиваемое трио. Это Толяна, щёголя, одних брюк штук дцать, и не меньше рубашек, что даёт неимоверное количество комбинаций, за год всех не переберёшь, поэтому каждый день выглядит по-новому.

— Только на водку.

— Сказал главный трезвенник-язвенник города.

— Веди, академия высокой моды...

Лаборатория на первый взгляд совсем не изменилась. Само помещение, метров пять на шесть. В углу платформа 2*2 метра.

И зачем она такая большая, они крупнее кубика ничего не отправляют? Может особенность технологии? Ничего, ещё узнаю вашу теорию. Смогу над Толей обоснованно посмеяться, а то и откровенно поржать.

Так, что там дальше... Провода, уходящие в другой угол, к шкафам — силовому и управления платформой. Интересно, сколько эта махина потребляет бегающих электронов? Лаборатория, наверное, на одних счетах за электричество разориться должна. Ага, вот мой подопечный компьютер, который уже года 4 стоит у противоположной от шкафов стены. Как они с таким старым железом собираются двигать мировую науку, ума не приложу. Вместо двигателя якорь.

— Ой, Андрюша привет, — слышу слева.

Поворачиваюсь, точно, Юлька, лаборантка местная. Кто ещё за такую зарплату сюда пойдёт? А Юлия, окончив этот самый университет тут и осталась. Уже год строит мне глазки. Но я стоек, и непреклонен, у меня стальные нервы, и железный характер. Это я так всем говорю. На самом деле причина моего локального целибата банальна. Не то чтобы она мне не нравилась, и лицо смазливое, и одевается хорошо. Опять же, дурочка бы здесь столько не продержалась. Смущает меня два момента. Она меня старше на два года. Это не проблема, хотя лёгкий осадок есть. Всегда представлялось, что моя жена будет младше меня. Но главное она курит, а мне никогда не нравились курящие девушки. Сам бросил, так неужели моя половинка будет дымить рядом. Брр, нееет, такой хоккей нам не нужен. Я, ей, кстати, намекал, дескать, бросай курить, вставай на лыжи. Но, она сделала вид, что намёка не поняла. Что же, настаивать не буду, значит не судьба.

— О, Юла, привет, — чмокаю её в щёчку, — как всегда хорошо выглядишь. Куда Биг Босс подевался?

— Аркадий Валентинович, сейчас подойдёт. Он подписывает разрешение на включение установки, знал, что ты придёшь. Он бы заранее всё согласовал, но вчера было воскресенье, сам понимаешь. А вот, кстати, и он.

В комнату вошёл мужчина в годах, среднего роста, в очках, и первым протянул мне руку. Это Аркадий Валентинович, профессор. Преподаёт физику в университете, ну, и руководит в этой лаборатории. Я так понял, что все идеи этого автомобиля времени — его наработки.

Пожал ему руку в ответ. Рукопожатие у Аркадий Валентиновича было всегда крепким, будто спортом занимается. Но я-то знаю, что он далёк от изнурительных тренировок, у него все мускулы в голове. Сразу видно — старая гвардия, советская закалка. Чего он только в эту авантюру с машиной времени ввязался не понятно.

— Так, Андрей, сначала, как всегда, калибруем, ты снимаешь показания, потом я объясню, что надо переделать.

— А что будем запускать потомкам в будущее? Если верить Анатолию, то кубика Рубика уже нет. Мне надо знать точный вес.

— После неудачи с кубиком, или удачи, — последнее Аркадий Валентинович пробурчал себе под нос, — я решил, что надо предмет помассивнее. Поэтому сегодня у меня пудовая гиря. Так что точный вес — шестнадцать кило.

— Так в пуде же больше шестнадцати кило, где-то, грамм так на триста.

— Может быть, но в этой ровно шестнадцать. Я же взвешивал. Это специальный инженерский пуд, ограниченная версия, для тех, кто в дробях не силён.

— Ну, тогда начнём. Разогревайте свою шайтан-машину. Я подготовлю компьютер.

Запустив OPC-сервер, мною же написанный, снимающий показания с датчиков, стал ждать, готовности платформы. Вот на панели управления загорелась последняя зелёная лампочка. Значит можно работать. Сейчас надо поставить предмет перемещения на платформу, нажать специально обученную кнопку и процесс переброски в будущее запустится. В принципе, всё просто, только надо помнить, что после запуска, платформа будет в работе 5 минут, пока утилита собирает и аппроксимирует данные. Поэтому с техникой безопасности тут о-го-го как. Аркадий Валентинович за этим строго бдит.

Толя положил гирю на платформу, и все заняли свои места: я за компьютером, Аркадий Валентинович у шкафа управления, Толик и Юля у двери.

Профессор нажимает кнопку, и одновременно происходит несколько событий.

Во-первых, гиря исчезла, это я успел заметить сразу.

Во-вторых, произошла вспышка, видно что-то коротнуло в силовом шкафу.

В-третьих, от неожиданности Аркадий Валентинович отскочил от шкафа управления. Странная реакция — вспышка сбоку, а отпрыгнул он назад, в сторону платформы, и, потеряв равновесие начал заваливаться на спину.

В-четвёртых, я и Анатолий одновременно кинулись к профессору, чтоб не дать ему упасть на платформу. Разумеется, по закону подлости мы столкнулись с Толиком, и хорошо, что, не растерявшись, я сумел его за плечи толкнуть, придав импульс в сторону Аркадий Валентиновича, от чего они оба отлетели к стене. Плохо, что сам, следуя третьему закону Ньютона полетел в сторону платформы.

Последняя мысль, перед тем как в глазах потемнело было — неужели нельзя было поставить ограждения вокруг платформы? Какая нелепая смерть...

Глава 3.

Так, что-то странное. Во Вселенной неспокойно. Во-первых, я явно живой. Во-вторых, я нахожусь совсем не в лаборатории. Это становится понятным, если обратить внимание на железную гору, на коне с мечом. Это не предвещает ничего хорошего. Я рванул в сторону, но споткнулся, нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие распластался на земле. Это меня и спасло, меч, рассекая со свистом воздух, пролетел над головой.

Хорошо, что всадник не стал разворачиваться ради меня, а переключился на другого противника. Не вставая, приподнялся и оглянулся, вижу лишь часть поля, но этого достаточно — вокруг идёт бой. Баталия, развернувшаяся перед глазами достойна исторического блокбастера. Насколько хватало глаз видно как одиночные, так и групповые стычки. Противников различить легко, разница видна невооружённым взглядом. У одних и кони как на подбор все гнедые, покрыты попонами. На наездниках поверх доспех, одинаковых, как с конвейера, синие туники с гербом, с которого скалится какой-то хищный зверь в короне. Противники на их фоне выглядят как быстро набранное ополчение, хотя многие на конях и в доспехах, но лошади разношёрстные, доспехи — двух одинаковых не найти, и никаких опознавательных знаков.

Бравые ребята в синих туниках работают слаженно, чувствуется муштра. Бросается в глаза, что нет стены щитов, бой рассыпается на кучки, но, ребята в туниках действуют уверенней. Буду звать их синими. Пусть радуются, что не голубые. Синих меньше, но они работают слаженней, и видно, как они теснят противника.

Их мало, но они в тельняшках, т.е. туниках.

Так, лежать однозначно нельзя. Наверняка, когда победят, причём неважно какая сторона — примутся добивать раненых, и собирать пленных. А кто бы ни победил — я для них чужак. Историю я знал, не то, чтобы хорошо, но препод в институте нам попался строгий, у него и зачёт не все с третьего раза дюжели, а сдать экзамен — это подвиг. Мне повезло получить автомат, но для этого я из кожи лез.