Прагрессоры Атлантики

— Витя, спокойней. Кругом джунгли непорезанные. Значит нет еще из Европы Колумбов всяких. Может ты и недоучка, но сам подумай: в это время ты самый крутой из всех мореплавателей, у тебя самый крутой борт. Так что, капитан это звучит гордо, к месту, всем нам спокойней.

— Логично, — спокойно согласился он со мной. — Ладно, пошел я, сиди тихо. Посчитаю один рейс. Сначала до Керрента, потом до Роуза... главное, чтобы там этих ваших 'лап ягуара' не было. А вообще, здесь реально трусливые индейцы, пацифисты. Забыл, как племя называется. Но, ты прав Зубрик, я готовился, у меня по Карибам много записей на компе. Туристов катать, надо много баек всяких знать. Я все вам рассказать смогу.

Посмотрел я вокруг, заросли сплошные на берегу. Никакой тебе цивилизации. Плюнул за борт и пошел в каюту, доставать спрятанный подарок для нашего капитана. Купил я ему бинокль. Сто тысяч отдал. Вите не жалко, он реальный фанат моря. Обязательно себе купит яхту. А такие 'глаза' считаются вечной классикой. Карл Цейс Морской — специальный бинокль для использования на море и водном спорте. Вернулся на палубу и стал смотреть по сторонам — прикольно, вообще классно, так бы и не отрывался, не соврали рекламщики, надежная вещь, и весил бинокль прилично — высунет индеец свою любопытную морду из кустов, тут я ему и залеплю по шпионской мондре, нечего тут вынюхивать, нам самим ничего не понятно.

Погано. Немного страшно. Родаки с ума сойдут. Блин, поехали кататься.

И Витя револьвер зажал. Прозвищ у него со вчерашнего дня стало два: Колтрейн и Кольт, но второе — вовсе не сокращенное от первого. Он похвастал своей пушкой. Купил себе пушку грязного Гарри, пневматическую реплику знаменитого Кольт Питон Смит и Вессон 586. В руках подержать дал, а пострелять — зажал баллон. Прикольно! На десять пулек в барабане револьвер, я думал у них шесть в оригинале. Нарезной ствол, громадная дурында, пульки вставляются в барабан, мы поигрались, но Витя не дал пострелять, сказал, что не надо баловством маяться на яхте, на берегу пошумим по банкам.

В начале января в семь утра начало светать. К рассвету мы устали психовать и успокоились, собрались в рубке.

На данный момент мы признали, что у нас в экипаже есть главный моряк, он же шурупчик — Виктор Павлов. Оказывается, на яхтах постоянно все ломается, и надо уметь делать ремонт своими руками, а не то окажешься посреди моря в надувном плотике, с тоской в глазах. Витя всегда в точных науках соображал. Ринат точно будет главврачом. Нам с Костей он быстро мозги промыл. Спокойно сели и признали: нюни не надо распускать. Да и кто его знает, может быть в любой момент зашвырнемся домой. Всем хотелось обратно в родной двадцать первый век.

— Витя, мы в Европу можем доплыть? — спросил Ринат.

— Можем, — нахмурился капитан. — Только не сразу. Понимаете, ребята, в наше время Атлантика изучена вдоль и поперек. Многие яхтсмены живут по кругу, зиму проводят на Карибах, с комфортом и удовольствием. А весной уплывают в Европу. Это только в фильмах здесь летом солнечно и удобно пиратствовать. Летом тут паршиво, штормит, дождит и всякая такая непогода. Хотя, на юге, на Маргарите отличный закуток!

По весне спокойно, с попутным ветром, по течению пересекают Атлантику. На восток сложней 'трансат', так пересечение Атлантики сокращают. Короче, месяц в океане, потом лето на Средиземном море, можно у Африки прикольно походить. А на зиму вернуться на Карибы. Так и живут по кругу. Повторяю для себя, для тупых. В конце марта, а лучше апреля, нам надо быть у побережья Америки, на широте Чесапикского залива, это на юг от Нью-Йорка. Обратный путь через Атлантику, в восточном направлении, считается более рискованным, чем плавание на запад. Лучшее время для такого перехода — май. Две — три недели. С этой стоянки я могу весной доплыть до Чесапикского залива за пару недель — это средний срок. Вот у нас уже пять недель в море. Три месяца нам на Карибах загорать надо. Только не нравится мне погода местная. Прохладно. Теплей вчера было. Сегодня холодней.

— Так утро же, — встрял Костик.

— Нет, Костя, слишком прохладно. Я хорошо это чувствую. Если мы провалились в другое время, климат изменился. Ветра поменяли направление, течение не слишком, Гольфстрим особо не повернешь. Но меня волнуют ветра. На моторе мы далеко не уплывем.

— Мотор надо как-то законсервировать, пока не научимся добывать соляру. Более-менее топливную, чистую соляру, а пока надо экономить топливо, — Ринат улыбнулся Вите и пояснил свою мысль. — Надо поискать в книгах Патрика. Как хранить мотор. Он ведь не круглый год рассекал на этой малютке. Может там маслом надо залить...

— Можно и маслом, — согласился Витя. — Но консервировать мы ничего не будем. До Азор будем экономить топливо со страшной силой. Не вытянем мы без дизеля. У берегов безопасно только на винте, аккуратно, не спеша. Хорошо, что я в шведок влюбился — Холлберг-Расси — надежные, крепкие девочки. И управлять легко. Костя, надо тебе учиться. Из Лешки никакой старпом, он с математикой не дружит.

Костя обрадовался:

— Давай, здорово! Тоже буду парусами рулить.

— Будешь, будешь, — улыбнулся Витя. Посмотрел на Рината и спросил. — Ринат, ты чего думаешь?

— О времени думаю, — начал вслух собирать мысли в кучу Ринат. — Радио нет, значит три варианта. Первый — дорадийная эпоха. Второй: постапокалипсис, может война была, джунгли зарастают моментально. Сейчас три тысячи любой год может быть. Третий вариант совсем глупый: мы умерли и видим общий сон. Это так, на уровне бреда. А насчет прохлады — это плохо. Это может быть прямо в доколумбовы времена мы попали. Возможно это малый ледниковый период. Похолодание в средние века. Теплеть начало с двадцатого века примерно. Но! Приятно это или нет — не знаю — тогда сейчас не древние времена. Македонского точно не встретим, или там Юлия Цезаря. Если мы вообще на Земле!

— Ешкин кот, а я как-то и не думал, что мы в даль такую попали. Я много книжек читал альтернативной истории. Про древность редко пишут, — признался я парням.

— Это хорошо, что ты начитанный. Будешь нам помогать планы планировать.

— И думы думать, — хмыкнул Витя.

— И это тоже, — улыбнулся Ринат. — По времени ничего не ясно. И нечего глупости фантазировать. В сторону предполагаемой Европы надо уплывать. Но пару месяцев можно и тут поторчать с пользой для дела. Ясно, что Витя наш адмирал, главный по всем морским делам. Я буду врачом и химиком. Без химии мы быстро тапки завернем. Костя станет генералом...

— Чего? С какой это стати? — перебил его Костик.

— Кость, у тебя это семейное. Ты со своими эльфами, и разными орками в герцога играл. Ты католик, рыцарь, в военном деле разбираешься побольше нашего.

— Ничего я не разбираюсь, Ринат, это не шутки. Генерала нашел...

— А кто кроме тебя? Лешку только в шпионы отправлять. Мы с ним на пару будем из себя Рэмбо изображать, но это несерьезно. Ты на себя возьми главную координацию. Начальник штаба. Мы все думать будем, но главный сухопутник должен быть. Без приказа не воюют.

— Что-то ты сразу за войну заговорил, татарин. Чингисханова кровь просыпается, — усмехнулся я над рассуждениями Рината, обидно стало: один в Менделеевы метит, другой — адмирал, Костя — генерал. Я один остался без большого назначения! Не предложат же мне стать их главным королем, да и нафиг надо такое.

— Тимурова, — усмехнулся Ринат. — А насчет войны ты сам все понимаешь, Зубр. Мы тут лишние. Нам или в рабы, или в серьезных людей надо устраиваться. Ты же не хочешь делиться, Леша?

— С кем? — возмутился на его слова.

— Ты конкретно против европейцев? — уточнил улыбающийся Аматов.

— Конечно, против! В гробу я видал всех этих крестоносцев. То есть, пока они с гробом Христовым возились — нормально все. А как сдулись с крестовыми походами — к нам полезли — нет уж, давай, Ринат, изобретай автоматы и мы им Кузькину мать покажем. Они за Севастополь нам ответят!

Костя уже не мог сдерживать смех и заржал во весь голос. Остальные тоже рассмеялись. Когда успокоились, Ринат серьезно спросил у Костика:

— Наш Витя, хоть и по Америкам разным шастает, патриот упорный. Я тоже не фанатею от их цивилизации. Костя, ты католик. Серьезно, ты с нами? Без проблем?

— Погодите, — нахмурился Лещенко. — Вы что серьезно?

— А чего непонятного? С этим сразу надо разобраться, — влез в тему я. — Миром мы не договоримся, а европейцы ребята сильные, культура у них мощная. Давить будут серьезно.

— Я против и царизма, и против Европейских выкрутасов, — спокойно высказался Витя. — Самим надо соображать. Строить свое государство. Мозгов у нас нет. Зато вспомнить чужие ошибки можем. С Ринатом согласен — нельзя нам никуда высовываться. Сразу загребут в цепи, посадят в одиночку и все мозги высосут. Я не подписываюсь. И прогибаться не смогу. Не мое это. Ты тоже, Лешка, не сможешь, проходили уже.

— Идите в задницу, проходчики! Вы что решили войну объявить всему миру? Вы ненормальные? С этими попаданствами мозги сдохли?

— Костя, спокойней. Мы без объявления войны обойдемся, — серьезно заметил Ринат.

— Точно, — согласился с ним я. — Еще чего, навыдумывали всякой политической ерунды. Я за политику Цезаря: пришел, увидел, победил. Все они варвары.

— И грязные притом, — добавил Витя.

— Заблуждение, — поправил нас Ринат. — Богатые люди в любые времена за гигиеной следили. Бедные всегда были грязными.

— Неправильное мы что-то напридумывали. Я пока не готов вот так, в оригинальничание играться. Глупости это.

— Почему, Костя? Вы с Лешей и займетесь главным делом на ближайшие годы. Это не химия, не физика, — снисходительно уточнил Ринат. — Это то, чему вы учились. Отставь в сторону трепотню и глупости. Ты учился, ты получал высшее образование. Я лично твои знания уважаю. Это не шутки детей учить. Людей нам кто воспитает? Вы с Лешей воспитаете. Обучите детей. Вы ведь педагоги. Вот и займетесь главным делом своей жизни. Ты генерал. Значит, Зубриков станет министром просвещения. Образования. Как он мозги может пудрить, мы все знаем, в этом он мастер.

— Эва как, — я улыбнулся на это заключение.

— И максимально для нас безопасное разрешение проблемы: с кем дружить, на кого рассчитывать, кого и прогрессу обучать, — согласился Витя.

— Так что, Костя, никаких войн. Никаких прогрессорских штучек. Никакой благотворительности никому, — закончил Ринат.

— Я только за, — согласился Витя. — Пока вы мне пушки не сделаете... а на нашу малышку и пушку не поставишь. В-общем, пока не вооружимся до состояния бронепоездов, сидим спокойно, кипим тихонько, как и положено чайникам.

— Нормально. Согласен, — Костя успокоился и покачал головой. — А то начали разговоры разводить: всех убьем, всех нагнем, всю Европу покараем.

Все замолчали. Мне опять стало муторно от всего этого попаданства. Физически плохо — как с похмелья, только трезвый — неуютно, отвратно, это не мое время, я вообще тут лишний, не должно меня здесь быть.

— Но ведь покараем, — улыбнулся Костику.

И Костя хмыкнул в ответ:

— Шаловливые загребущие ручки мы, однозначно, завернем.

— Америка для русских. Это даже не обсуждается, — сразу уточнил я.

— Далась тебе эта Америка, — рассмеялся Витя. — Юг Африки и богаче, и компактней для концентрации производства.

— Леша, займись маринадом, — попросил Ринат. — Ты же можешь мясо подготовить. Вдарим по шашлыкам. Надо разгружать холодильник. Электричество у Вити не резиновое.

— У нас все не резиновое, — вздохнул капитан.

— Кроме кондомов, — фыркнул Костя.

— Золотой ты человек! — я сразу проникся темой. — Костенька, поделишься запасами. Тут сифилиса кругом много.

— Отличное завершение первого совета попаданцев, — согласился Витя с нами. — Должности разделили, будущие владения поделили, приступаем к раздаче презервативов.

— А вот презервативы придется сдать мне, — сразу перебил веселье Аматов. — Это стратегический запас. Аптека дело серьезное. Я за вас серьезно возьмусь. Мы вместе с Лешей, — поправился он. — Быстро вам наладим физкультуру.

Так мы и болтали и фантазировали до полудня. Я мясо замариновал. Ребята по яхте шуршали. На берег не стали сходить — ну их, этих индейцев! Витя что-то измерил по солнцу в полдень и они с Костей подняли якорь и мы поплыли на какой-нибудь тихий островок. Спокойно покушать на твердой земле. Попытались разобраться со временем. 5 января неизвестного сейчас года, маловато будет данных! Витя нас конкретно обломал, заявив что, по звездам он вычислить дату не сможет. И какой из него после этого Нострадамус? Но если оставить шуточки в сторону, надо признать, что капитан нас здорово выручил. С Колтрейном все мутные мысли сразу пресекались на корню.

Витя очень хозяйственный, самостоятельная жизнь за рубежом его научила самостоятельности. Я был домашний. Костя и Ринат жили в общагах, вот они тоже были хозяйственные, сразу уселись в рубке и начали сверять запасы и восторгаться их количеством на яхте. Колтрейн рулил — руль у яхты большой, солидный, смотрится здорово. Меня тоже увлекло слушать Витины уважительные замечания в сторону Патрика. Как я понял из нескольких замечаний Вити, Патрик был адвокат, ирландец с голландским гражданством. Очень странная комбинация, но мне не понять этих европейских выкрутасов. Патрик оказался настоящим ирландцем.

Я не хочу обидеть славных парней с Зеленого острова. Ирландцы всегда милы русскому сердцу: у них отличное пиво, забавная музыка, они рыжие, и недовольны политикой Англии. А еще ирландцы долго были бедными, наверное, поэтому, довольно прижимисты и склонны к бережному отношению к вещам. Яхта была в отличном состоянии. Почему адвокат ирландец сдал личную яхту в аренду русскому джазмену? Ответ прост: Витя с Патриком свои юридические проблемки в штатах разгребал. Спецом нашел юриста любителя яхтинга — Витя умный и дружелюбный. Второе нас очень выручит.

Яхты можно делить по разным способам. По размерам, по цене, по дальности заплыва, по комфорту обстановки — наша яхта была круизер, то есть, создана для дальних плаваний, например, для кругосветок. Шведы славятся надежностью своих продуктов. Яхты Холлберг-Расси — блин, как славно звучит, прямо как 'Харлей-Дэвидсон' — были странным сочетанием надежности, удобством в управлении, и повышенным комфортом. Витя сказал, что есть несколько фирм высшего уровня, и все яхты одинаковые почти по уровню. У шведок есть маленький плюсик, прикол, они реально готовы в условиях северных холодов плавать — есть любители, среди айсбергов шнырять, в зимнюю навигацию ходить. Это не понять сухопутным. Это особое хобби. Шведка просто капельку прочней корпусом и всякими мачтами. А может быть это психологический трюк: доверься потомкам викингов — они рулят.

Еще вчера Витя меня убил простым фактом, что современной яхтой один человек может управлять нажатием кнопочек! Там и тросы потянут паруса, и сами паруса станут сворачиваться, под действием электромотрчиков. 'На якорь становиться сложно в одного', — грустно улыбнулся тогда Павлов. Теперь у него был помощник — Костя с радостью увлекся морскими прибамбасами.