Послевоенная галактика Млечный Путь. Главы и зарисовки

Сейчас здесь было тихо. Фрегат-крейсер стоял на одном из космодромов близ Лондона, на так называемом Мемориальном поле. Он так и остался боевым кораблём, не стал музеем. Сюда не водили экскурсантов, здесь был постоянный минимальный экипаж. В основном — люди, хотя были и турианцы и саларианцы. Часы над столом показывали второй час ночи. Сегодня часть отряда "Нормандия" собралась на свою очередную встречу. Одну из последних перед тем, как фрегат-крейсер снова вернётся к регулярным полётам, снова войдёт в состав действующего астрофлота Разведки Земли, заняв в рядах его кораблей совершенно особое, во многом — уникальное место.

Келли привычно быстро приготовила лёгкие закуски и кофе, сервировала поднос и подошла к столу, расставила перед каждым из нормандовцев приборы. Все оживились, похватали чашки. Разговоры пошли активнее.

Рядом со Светланой спиной к столу присел Гаррус в своём новом синем скафандре. Директор СБЦ тихо, но достаточно оживлённо переговаривался со Стрельцовой, она его внимательно слушала, изредка вставляя замечания, вопросы, реплики, поддерживавшие разговор. Сама говорила мало и Гаррусу это очень нравилось. Вакариан прилетел в Лондон только на несколько дней, повидаться с друзьями. Не со всеми, кого застанет. И сейчас он с особой полнотой понимал, сколь много удалось сделать Стрельцовой, чтобы побудить нормандовцев снова вернуться на борт своего корабля, получившего все мыслимые и немыслимые допуски к полётам и снова вошедшего в состав боевой части Астрофлота разведки планеты людей.

Нормандовцы блюли традицию, общались, встречались. Но чаще обменивались видеозвонками и письмами по Экстранету. А вот такие встречи были уже редкими. Точнее — становились редкими. Прошло всего несколько месяцев после победы, а разумные органики, да и синтетики тоже, бросились навёрстывать то, что они упустили за годы войны. Они обязательно будут встречаться чаще, в недалёком будущем — Светлана и здесь поработала в высшей степени фундаментально. Так они не так давно договорились и эту договорённость подтверждали постоянно не словами, а делами.

И сейчас Гаррус со Светланой говорили не о прошлом, а о настоящем и будущем. Не было за столом похоронных пенсионных разговоров о прошлом. Они сами, все, кто присутствовал в этом отсеке, были частью этого прошлого. Все, кто был сейчас в этой каюте. И им очень хотелось жить и в настоящем и в будущем. А в прошлом они сделали всё, что могли. Главное — они победили Жнецов. Окончательно победили.

Стала ли от этого жизнь в Галактике проще? Нет. Она никогда не была, не есть и не будет простой. Все нормандовцы это прекрасно знали и понимали. Они решили большую, но не единственную проблему Галактики. И смогут решить ряд других, больших, средних и малых проблем. На их век проблем хватит. Война с Жнецами закончилась, впереди — годы восстановительных работ и годы, десятилетия, хотелось верить — что и столетия относительно прочного мира.

Келли опустилась в кресло рядом с Мордином, они о чём-то шептались. Мордин пил кофе, Саманта специально для него заварила тот, какой он любил, к какому пристрастился. Никто не вспоминал о "Цербере", хотя рядом с Шепардом уже села, пододвинув поближе к столу своё кресло, Миранда.

Сам капитан вполглаза наблюдал за тем, как беседуют Гаррус и Светлана и Мордин и Келли, а на Миранду обращал слишком мало внимания. Лоусон не обижалась — она понимала, что Шепард ей банально не очень доверяет. До сих пор не доверяет. Сильно не доверяет. Тем не менее, она понимала и другое: как бы он ей ни не доверял, она пока что имеет все права и возможности здесь, в этой каюте находиться. Хотя и присоединилась к нормандовцам достаточно поздно — в последние военные месяцы. Когда стало ясно, что "Цербер" уже обречён, что его преследуют во всех обитаемых мирах, что его базы атакуют почти непрерывно. Что его будут преследовать и дальше — после неминуемой и полной победы над Жнецами.

В этот раз Шепард переговорил с Мирандой. На достаточно нейтральные и общие темы. Говорил не долго. Короткими, чёткими фразами. Внимательно и с долей искренней заинтересованности, слушал ответы собеседницы. Хотя всё чаще взглядывал на Светлану. Беспокоился о Стрельцовой. Лоусон не оскорбилась. Хорошо, что переговорил. Поддержал компанию. Всё нормально.

А для длинных и подробных разговоров у неё, у Миранды, есть муж — Шерлок. Здесь же она — просто член команды, стоящая далеко не на передовых и первых позициях в списке. Где-то ближе к концу. Так ей комфортнее и спокойнее. А там, рядом с Шерлоком, она — жена. Причём — любимая. Шерлок о ней многое знает и принимает такой, какой она есть. Или такой, какой она хочет быть. И Миранда не злоупотребляет доверием мужа, не переходит допустимых границ, не напрягает ситуацию. Они просто любят друг друга. Хотя очень часто просто любить — так трудно.

Разговор затянулся до раннего утра. К шести часам кофе был выпит несколько раз, все заготовленные закуски съедены. Прощались, уверенные в скорых следующих встречах. Каждый уходя, погладил стенку каюты и стол — попрощался на время с кораблём. На который все они когда-нибудь очень скоро обязательно вернутся. Ненадолго или надолго, а может быть — навсегда.

Светлана Стрельцова-Шепард в гостях у Лиары с младшей дочерью. Ли, ты не одна. Первый день после гибели мужа Лиары

Светлана усидеть на месте не смогла. Скоростной трассор доставил её на Тессию, скоростной челнок — прямо к крыльцу загородного дома Лиары и Майкрофта.

Лиара встречать её не вышла. И Светлана уже знала причину — первый день горя. И застать подругу можно было только в одном месте — в детской. Там она её и увидела.

Облачённая в белое траурное азарийское церемониальное платье, открывавшее статную фигуру ровно настолько, чтобы не нарушать строгих приличий, Лиара едва заметно баюкала самую младшую, третью дочь. Баюкала, глядя остановившимся взглядом куда-то в дальний угол детской, не замечая яркой расцветки, не видя игрушек, не слыша, вероятно, ничего.

Светлана тихо подошла сзади. Склонённая вперёд голова Лиары даже не повернулась. Азари явно ничего не слышала. Только когда рука Светланы накрыла головку Нерли, Лиара медленно опустила взгляд, узнала руку, поэтому не дёрнулась, только ещё ниже опустила голову.

Не плакала. Следов слёз не было. Светлана поняла — она загнала горе внутрь, страшась напугать спящих маленьких дочерей. И переживала горе молча. Дочери ещё слишком малы. Старшая, Арлин, та с которой она была на Иден-Прайм, уже улетела на пассажирнике на Кандрус, в детский центр. Улетела за два дня до того, как пришла весть о гибели Майкрофта. Стрельцова знала — ей, Арлин, уже сообщили. Не Лиара — другие. И очень скоро Арлин прилетит обратно, чтобы быть рядом с мамой и младшими сёстрами. Очень скоро. Просто Светлана успела раньше.

Лиара, и это Светлана чувствовала совершенно отчётливо, уже всё знала и не пыталась отрицать. Не пыталась отрицать реальность происшедшего. Она уже приняла потерю как факт. Который невозможно отрицать. Ей не на кого было направить агрессию — она не могла бросить маленьких дочерей и дом, не могла полететь на эту маленькую планету, забравшую её мужа. Забравшую отца её троих дочерей. Она даже забыла, быть может, на время, как называется эта планета. Светлана была уверена — Лиара всё вспомнит. Всё вспомнит, когда придёт время. Сейчас название планеты для неё — не важно. И хорошо, что не важно.

В документах, присланных на инструментрон Светланы все данные присутствовали. Но ей, генералу Астросил Разведфлота Империи было легче. А вот Лиаре — тяжело. Дети одновременно и спасали Лиару от накрывающей волны душевной боли и усиливали эту боль, не давая ей прожить все этапы горя так, как это было принято у азари.

Многое было у азари не так, как у людей. Но едино было одно — любая потеря близкого существа ранила душу и сердце, подкашивала физические и моральные силы. Которые потом могли и не восстановиться. А Лиара к тому же была ещё и неверующей. Конечно, она во многое верила, иногда даже истово, но прежде всего она верила в себя и в то, что только от неё зависит то, как сложится её собственная жизнь. Во многих случаях это помогало. А вот в таких — не очень. Она, Лиара, очень любила Майкрофта, очень любила. Он единственный смог пробить лёд её отчуждения и доказать, что его отношение к ней — не временное. Длительное. Глубокое и чистое. Лиара любила очень немногих и очень по-разному.

То, как вела сейчас себя Лиара, со всей определённостью указывала — она находится в состоянии, близком к тому, что у людей привычно именуется депрессией. Только вот это была азарийская депрессия, да ещё такая, которая попала под каток сложной индивидуальности. Такой сложной, какой всегда была Лиара. Сейчас Лиара сконцентрировалась на детях и похоже, что только дети, все трое, держали её на плаву, не давали совершить какую-нибудь непоправимую глупость. Если бы не дети, у Лиары явно опустились бы руки и все решения она принимала бы обессиленной. Светлана немо дивилась тому, как Лиара за считанные часы проходила тяжелейшие стадии, которые у большинства людей занимали несколько суток каждая. Да и не только суток — декад.

Ещё больше и острее Светлана ощущала, что на подходе самая опасная стадия — принятие горя. Лиара вот-вот расплачется, но при детях, она, скорее всего, плакать не будет. Даже при старшей.

Очень скоро Лиара задумается о будущем. И здесь ей будет нужна поддержка. Поддержка друзей и прежде всего тех, кого Т'Сони хорошо знала и принимала. Потому Светлана и поспешила к ней. Сразу поспешила, едва только на её рабочий стол легло сообщение о случившемся. Да, Лиара станет мудрее, намного мудрее. Станет. В будущем, в близком будущем. А пока её нужно сопровождать и оберегать.

Чем Светлана и занялась. Она помогла Лиаре уложить младшую дочь в кроватку, долго стояла рядом, не мешая матери смотреть, как малютка устраивается поудобнее. Больше всего в этот момент Светлана боялась, что у Лиары пропадёт молоко. До времени кормления ещё было далеко, но Лиара... продолжала стоять у кроватки. Видимо, вид спящей младшей дочери успокаивал её лучше всего. А может... просто давал возможность за что-то родное, близкое, знакомое, зацепить взгляд. Не за мебель, не за обои, не за двери, не за что-нибудь другое — за детей. За дочерей. За то, что осталось от Майкрофта, навсегда оставшегося для Лиары Майком.

Отойдя от кроватки, где уже крепко спала Нерли, Лиара тихо приблизилась к кроватке средней дочери. Майдара не спала, она сразу встала на ножки, придерживаясь за бортик, подошла и протянула к матери ручки. Лиара подхватила её, прижала к себе, маленькая азари успокоенно засопела, засыпая. Мама рядом, мама здесь. Значит, можно поспать.

Светлана подождала, пока Лиара уложит дочку, прикроет одеяльцем, отойдёт. Неожиданно Стрельцова почувствовала, как левая рука Лиары обнимает её, а голова азари склоняется ей на правое плечо. Так, обнявшись, они вышли из детской, прикрыли неплотно дверь и прошли на кухню, где Лиара тихо и мягко опустилась на стул у стола, жестом пригласив Светлану сесть рядом. Не напротив, рядом. Слева от себя. Свет в кухне был приглушён. Окно занавешено. Светлана поняла — Лиара не хочет, чтобы кто-нибудь из соседей видел её в таком состоянии. Потому все окна были закрыты занавесями или ставнями или жалюзи. Тяжёлыми, непрозрачными, изолирующими.

Лиара молчала, глядя на скатерть остановившимся взглядом. Светлана не смотрела на подругу. Она понимала слишком многое и это многое её откровенно пугало. Генерал астросил Разведфлота не была новичком в понимании таких моментов. И сейчас она уже обдумывала, как вырвать Лиару из этого ступора.

Светлана Стрельцова-Шепард и Лиара с детьми на борту "Волги". Ли, ты не одна

С огромным трудом Светлане удалось уговорить Лиару согласиться на несколько дней поселиться на "Волге" вместе с детьми. Генерал Стрельцова по-прежнему оставалась командиром разведкрейсера, звание штабного уровня этому нисколько не мешало, да и корабль после войны прошёл уже две модернизации. Экипаж подготавливал предложения по третьей. Почти никто не покинул борт корабля. Почти все остались, получили новые звания, новые награды. Кто-то женился, кто-то вышел замуж, кто-то развёлся, у кого-то родились дети. Жизнь шла своим чередом.

Первый день на борту крейсера Лиара откровенно дичилась. Если бы не Арлин и младшие дочки, было бы совсем тяжело. А так, глядя, как малышки, обнаружив столько интересного и нового, проявляют просто вулканическую активность, топая на нетвёрдых ещё ножках по почти бесконечным для них коридорам и переходам, смело штурмуя лестничные марши и отважно переступая через высокие пороги шлюзовых камер, Лиара подчинилась их энтузиазму и любопытству, сама стала с интересом знакомиться с изменениями, происшедшими на крейсере. Зная, что с подругой ничего не случится — вахтенные проконтролируют и помогут и ей и детям, Светлана взяла за руку Арлин и они вдвоём направились к командирской каюте — она обещала старшей дочери Лиары показать кое-какие материалы по истории рас Галактики. Такие, каких нет в Экстранете или в учебных ридерах.

Арлин устроилась у Светланы на коленях и с энтузиазмом стала тыкать в клавиши настольного инструментрона. Современные дети рождались с сознанием того, что компьютеры и инструментроны — крайне полезная и необходимая вещь. Светлана поправляла изредка действия маленькой азари, они оживлённо переговаривались, иногда даже шептались. Арлин не впервые была в командирской каюте крейсера и потому не оглядывалась по сторонам, смотрела либо на Светлану, либо на экран. Столько всего нового и интересного. И тексты, и графики, и картинки — таких точно в Экстранете нет. Память у Арлин была превосходная — с одного взгляда она запоминала очень много. И теперь была уверена — подружки будут жутко завидовать, а преподаватели будут довольны её новыми успехами в учёбе. Марку семьи Т'Сони Арлин держала очень высоко.

Увлёкшись разговорами и изучением содержимого всё новых и новых файлов, ни Арлин, ни Светлана не заметили, как у порога рабочего кабинета Стрельцовой остановилась Лиара. Она даже оставила обоих младших дочерей на попечение вахтенных. Светлана не стала оборачиваться, не стала скашивать глаза. Она просто почувствовала присутствие подруги. Примерно так же, как почувствовала присутствие мамы Арлин, не прекратившая читать и запоминать всё новые и новые тексты.

Лиара смотрела, как Светлана переговаривается с Арлин, как они вдвоём тыкают в экран и как Арлин часто взглядывает в глаза Светланы с живейшим интересом и вниманием. Генерал Стрельцова. Лиара отлично помнила её ещё капитаном первого ранга. Полковником, если числить по разряду сухопутных войск. За заслуги Светлане дали сразу генерала и удовлетворили её просьбу — оставили командиром разведкрейсера. Да, для многих разумных Млечного Пути "Волга" была легендой. И очень многие разумные высоко ценили тот факт, что крейсер продолжает летать. И будет летать ещё очень долго.

Потом, спустя несколько часов, Лиара и Светлана вдвоём укладывали на широкой кровати в спальне командирской каюты всех троих маленьких азари. Спать. Переполненные впечатлениями, немного уставшие, дочки Лиары заснули быстро, все трое, обнявшись. На одной большой взрослой кровати. Это было для них так необычно.