Ловушка для мотыльков 15

— Теперь лежать полтора часа. — строго сообщила сестра, укладывая его поудобнее.

Пока она изгибалась в очередной замудренной асане, царственный пациент прикрыл глаза.

— И на ком из вас мне нужно жениться? — медленно произнес он, и я оцепенела.

Покуда собирала мышцы лица в единый механизм, голос рядом пояснил.

— Что-то мне подсказывает, что вы обе не иностранные шпионки, так что душу иноземцам закладывать не попросите, а в сказках-то оно обычно так и случается: прекрасная фея оживляет принца, и он в благодарность женится на ней.

Вот именно этого нам и не хватало до полноты счастья: чтобы на этот раз против нас ополчилась Семья с ручным Шпренгтпортеном.

— Ни на ком. У Вас же вроде бы есть подходящая кандидатура, — в ответ только усталый взгляд. — по-моему, правильно жениться так.

Точно, обвенчайтесь тайком и прокатит — не станет же Ники выбрасывать за порог страны умирающего. Здоровых — не постеснялся, а этого мамочка в обиду не даст.

Пациент покосился на меня и усмехнулся.

— Вы любите мужа? — полуутвердительно начал он. — В случае успеха попросите что-то для него?

Разве что маленький комфортабельный бункер, беруши, каску и бронежилет. Причем на мой размер. До сей поры я отгоняла от себя фантазии о реакции Тюхтяева, которая варьировалась от Хиросимы до Тихоокеанского цунами 2004 года.

— Вряд ли. — вздохнула я. — Он, как бы это помягче сказать, не особенно в курсе нашего предприятия.

— Это статский-то советник Тюхтяев, правая рука товарища Министра внутренних дел? — хмыкнул Цесаревич.

— Он в отъезде был, когда мы...

Цесаревич чуток изменил позу, чтобы рассмотреть меня поподробнее.

— И пребывает в убеждении, что я в Кисловодске. — я прикрыла глаза.

— На Вашем месте, сударыня, столь наивную иллюзию я бы отбросил подальше прямо с этого склона. — фыркнул царственный пациент.

Его же пасут тут и всю информацию доставляют кому следует. Ежедневно. Черт, как же я раньше не подумала, что... Черт!

— Вы как? — все же лекарство сильнодействующее, а мы втроем в горах.

— Без существенных изменений. — он прислушался к себе.

— Ваше Высочество... — я отчаянно трусила. Все же лечение Тюхтяева было моей личной драмой, но опять же прикрывалось могилкой на Охте. А тут нас если и не повесят, то всяко с Сибирью познакомят.

— Вам совершенно не к лицу такое волнение, сударыня. — улыбнулся он и прикоснулся к моей руке.

Сухой, идеально светский поцелуй. Вот, дожила — царские внучатые ублюдки меня со свету сживают, а сыновья руки целуют. И некому сделать селфи исторического момента.