Разведка и контрразведка

Одним из элементов наследия Великой Отечественной войны было весьма широкое снайперское движение. После войны о нём стали забывать под впечатлением военно-технического прогресса, создания ядерного и ракетного оружия. Считалось, что в современной ядерной войне снайперам места будет мало.

Полученная из 2012 года информация перевернула многие стереотипы. Стало ясно, что большая война с массированным применением ядерного оружия маловероятна, а вот мелкие локальные конфликты пойдут косяком. А именно в таких конфликтах жизненно необходимы снайперы и спецназ. Поэтому в СССР по указанию Хрущёва и Жукова начали вновь создавать снайперские школы, развивать и улучшать тактику снайперов, а также обратили пристальное внимание на развитие сил специального назначения. Выпускники этих снайперских школ и становились инструкторами для участников национально-освободительных движений.

Следующим этапом стало создание тренировочных учебных баз в разных странах. В Египте и Сирии на таких базах обучали действиям в условиях пустыни, в Северной Корее — действиям в горной местности, в СССР — действиям в горных, горно-пустынных и лесных условиях, в Индонезии, Индии и Северном Вьетнаме обучали революционеров действиям в джунглях.

Несколько неожиданным для членов коммунистических партий стало при обучении чтение курса экономики капитализма, политэкономии социализма и теории управления бизнесом, причём обучение этим дисциплинам проводили специалисты, обучавшиеся в Гарварде, Принстоне и Йэле. Смысл этого обучения "студентам" объясняли так:

— Вот вы взяли власть. Выгнали колонизаторов. Ура! Свобода! А дальше что? Хозяйство страны в результате гражданской войны разрушено. Все управленцы и инженеры сбежали. Экономика в руинах. Думаете, достаточно взять власть — и всё само заработает? Недостаточно. Поэтому и обучаем вас экономике.

Таким образом, довольно быстро начала складываться всемирная сеть обмена информацией, и единая система обучения "кадров революции". С самого начала обучаемым закладывалась мысль, что революция и национальное освобождение — лишь начало долгой, тяжёлой и трудной работы, промежуточным результатом которой будет построение социалистического общества, а конечным — построение коммунизма и объединение всех прогрессивных сил планеты в единую коммунистическую конфедерацию, управляемую методами прямой демократии.

Такой подход позволял при всём разнообразии национальных особенностей сохранять единство конечных целей, сократить всяческий "разброд и шатание" в идеологических вопросах.

Обучаемым говорили прямо:

— Опыт Советского Союза следует изучать, но не нужно слепо копировать. СССР развивался без помощи извне, да ещё и во враждебном окружении. Русские в построении социализма были первопроходцами. Поэтому совершили множество ошибок и набили немало шишек. Совсем не обязательно повторять этот путь дословно. Важна конечная цель — построение социализма, а затем — коммунизма. Как вы придёте к социализму, каким он у вас будет — Советский Союз регламентировать не пытается.

Разумеется, в своём новом обличье Коминтерн оказался ещё теснее связан с разведками СССР, соцстран и ВЭС в целом.

На аналогичных базах обучали не только революционеров — во Вьетнаме и в Индии обучались действиям в джунглях подразделения спецназа ГРУ. Серов и Шалин задумали несколько совместных операций в Латинской Америке. Конечно, джунгли Вьетнама и центральной Америки отличаются очень сильно. Но это была хоть какая-то возможность тренировать людей на действия в условиях жаркого и влажного климата — в СССР такого ландшафта вообще не было.

В очередной беседе с Жуковым Хрущёв прямо рекомендовал ему обратить особое внимание на формирование сил специального назначения и подготовку личного состава. Этим распоряжением он выбил аргументацию у целой "антижуковской" группы внутри Министерства обороны. (В реальной истории одним из обвинений против Жукова, приведших к его отстранению от должности, было "тайное создание школы диверсантов на 2000 человек") Теперь Георгий Константинович имел официальное распоряжение Первого секретаря ЦК на усиление подготовки спецназа.

Одновременно Хрущёв прямо предупредил Жукова:

— Копают под тебя, Георгий. Будь осторожен в выражениях, высказываниях. Мне уже несколько раз докладывали, якобы ты переворот готовишь.

— Да ты что, Никита Сергеич! — обомлел Жуков. — Я? Я же коммунист! Я за нашу партию, за Советский строй сколько лет воевал! Какой переворот? Против тебя? Зачем? Да с таким лидером, как ты, Советский Союз всю планету раком поставит!

— Так и докладывали о тебе тоже коммунисты, — усмехнулся Хрущёв. — Коммунисты, они, знаешь сам, тоже разные бывают. Я им, конечно, не поверил. Но я не всесилен, пойми. Решает всё-таки Президиум. Поэтому будь осторожен. А ставить планету раком начнём уже в этом году. Так что готовь спецназ, он нам понадобится.

Жуков и не подозревал, что процесс зашёл так далеко и недовольство его действиями в верхушке генералитета приняло столь угрожающий оборот. Георгий Константинович предпринял собственное расследование, в результате которого были уволены в запас недавний протеже Жукова, генерал армии Штеменко, и ещё один "фигурант" — генерал-полковник Мамсуров.

Предупреждение Хрущёва пошло Жукову впрок — он несколько изменил стиль поведения, стал менее резок с подчинёнными, а заодно и менее доверчив с некоторыми из тех, кого считал себе обязанными.

После того, как Ивану Александровичу Серову попался в "документах 2012" сборник приколов израильской армии, в отчетах Первого Главного управления появился новый термин: "исчезнуть". Но если в АОИ этот термин относился, главным образом, к нетрадиционным способам перераспределения армейского имущества, то начальник ПГУ Александр Михайлович Сахаровский придал ему новое, весьма расширенное толкование.

Офицеры ПГУ могли "исчезнуть" на Западе, например, танковый двигатель, потерянную в ходе учебных стрельб авиационную или противотанковую ракету, обронённую в аварийной ситуации водородную бомбу, и т.д. Специальная группа Павла Анатольевича Судоплатова также активно использовала метод "исчезания" применительно к политическим противникам СССР и коммунизма.

В период 1956-57 гг бесследно "исчезли" такие разные и не связанные между собой личности как государственный министр Египта Мухаммед Анвар ас-Садат, студент швейцарского Института политических и социальных наук Жонаш Савимби, директор Проекта специальных исследований в Фонде братьев Рокфеллеров Генри Киссинджер.

По заданию Ивана Александровича Серова Павел Анатольевич Судоплатов со товарищи расчищали политический ландшафт будущих 70-х — 80-х. Серов накрепко запомнил фразу в анекдоте из будущего: "Их надо убивать, пока они маленькие..."

На советской территории метод "исчезания" разрешалось применять только к явным врагам социалистического строя. Иван Александрович обещал Хрущёву не усердствовать и строго соблюдать социалистическую законность. В 1956 году единственным "исчезнутым" внутри СССР стал неприметный аспирант кафедры зарубежной философии МГУ, некто Джермен Гвишиани.

Хрущёв никогда не уточнял у Серова, куда "исчезали" западные политологи. Меньше знаешь — меньше разболтаешь.

Одним из наиболее интересных кандидатов на "исчезание" стал преподаватель Гарварда, доктор политологии Збигнев Бжезинский. Ведь в "документах 2012" имелась написанная им в 90-х годах "той истории" книга "Великая шахматная доска". Перед тем, как занести Бжезинского в список на ликвидацию, Иван Александрович крепко задумался: а что будет, если в этой истории Бжезинского ликвидировать раньше, чем он напишет свою книгу? Что будет с конкретной копией книги, с тем документом в ноутбуке, с которым работает группа информации? С той распечаткой, которую он передал Хрущёву? Сам он этот вопрос решить не смог, и для начала озадачил этим вопросом недавно созданный отдел практической истории, под которым шифровалось будущее Управление Темпоральной безопасности.

Поразмыслив, аналитики пришли к мнению, что ответ может быть получен только экспериментальным путём. При этом "тест" станет своего рода "лакмусовой бумажкой", которая, возможно, поможет выявить один из важнейших механизмов действия временнОго потока. Если книга после смерти Бжезинского исчезнет с жёсткого диска ноутбука, можно говорить о том, что временной поток един, и нарушение причинно-следственных связей серьёзно его трансформирует, меняя направление истории в ту или другую сторону. В этом случае придётся в дальнейшем действовать всё более осторожно, чтобы своими действиями не уничтожить то будущее, из которого заброшена информация.

С другой стороны, если книга не исчезнет, это может означать, что временной поток делится каждым более-менее значительным событием на отдельные рукава. В этом случае мир, из будущего которого была заброшена информация, является по отношению к текущему миру параллельным.

Серова это заключение не удовлетворило. Взяв его, он отправился посоветоваться с академиком Келдышем.

Мстислав Всеволодович, выслушав Серова, вначале тихо охренел:

— Иван Александрович, вы собираетесь отдать приказ убить человека, и при этом всё, что вас беспокоит — останется ли на жёстком диске ноутбука написанная им книга?

— Мстислав Всеволодович, поймите. Бжезинский — враг нашей страны. Заклятый, последовательный враг. Если бы я мог — убил бы его собственными руками. Зубами бы загрыз! — ответил Серов. — На совести таких как он — миллионы смертей советских людей в "тех" 90-х. А вы этого врага жалеете?

— Гм... — Келдыш задумался. — М-да... Не привык я к подобной постановке вопроса, если честно...

— Так привыкайте, — жёстко ответил Серов. — Мы с вами теперь в одной лодке до конца жизни. Больше посоветоваться мне не с кем. Кончайте интеллигентские сопли размазывать. Попробуйте взглянуть на это, как на научную проблему.

Келдыш молчал, погрузившись в размышления. Серов терпеливо ждал.

— Я сравниваю ход истории, описанный в "тех документах", с той историей, которая происходит у нас, — произнёс, наконец, академик. — Ведь мы, Иван Александрович, наворотили уже огромное количество изменений. Первый спутник на год раньше, контроль над Суэцким каналом, создание ВЭС. Фактически, мы уже живём в мире, параллельном по отношению к тому, из которого заброшена к нам эта "посылка". А ведь посылка не исчезла. Не превратилась в что-то иное. Значит, мир действительно параллельный, либо стал им в результате наших действий.

— Давно ли мы начали сильно менять историю, полугода ещё не прошло, — сказал Серов.

— Так это — для нас! А для Александра Веденеева, отправителя посылки, всё это уже случилось в его далёком прошлом. Либо — не случилось. Либо существуют два параллельных мира и два параллельных Александра, один из которых отправил нам посылку, а другой об этой посылке и не подозревает, потому что живёт в совершенно ином мире, в том, который мы с вами ежедневно, ежеминутно создаём своими действиями сейчас, — Келдыш откинулся на спинку кресла. — А возможно, уже и не живёт. Невероятно интересная ситуация...

— Допустим, что тот астероид, что уничтожил динозавров 65 миллионов лет назад, промахнулся и не попал в Землю, — тихо, словно сам с собой, начал рассуждать академик. — Тогда по Земле и сейчас, возможно, бегали бы динозавры, а млекопитающие оставались бы на уровне мелких грызунов. Вот это был бы действительно параллельный мир. Очень далёкий от сегодняшних реалий.

— Значит, чем раньше находится точка ветвления, и чем больше, скажем так, "площадь воздействия", тем сильнее разойдутся линии времени, — предположил Серов.

— Да! Но тогда должно быть верно и обратное: чем незначительнее воздействие, тем меньший резонанс оно создаёт, и тем меньше вероятность, что в результате этого воздействия история пойдёт другим путём, — продолжил Келдыш. — Сложность состоит в том, что не всегда можно правильно оценить размер воздействия.

— К примеру, если как-либо изменится судьба человека незначительного, то общий ход истории этого даже не заметит, — уточнил Иван Александрович.

— В том случае, если этот человек действительно незначительный. И если его дети, внуки и правнуки останутся незначительными, — ответил Келдыш. — То есть, можно говорить об определённой, и весьма значительной инертности временного потока. Чтобы заставить его свернуть с проторённого направления, нужно действительно мощнейшее воздействие. Вроде астероида.

— Или создания ВЭС, — вставил Серов.

— Да! — кивнул академик. — С другой стороны, сколько научных открытий было сделано почти одновременно в нескольких странах? К примеру, если бы Попов не создал радио, оно всё равно появилось бы благодаря Маркони. То есть, роль личности в истории важна в тех случаях, когда личность эту историю определяет. Если же речь идёт, например, об открытии в области, которой занимается большое количество людей, открытие всё равно состоится, пусть несколько позже. Потому что не тот, так этот учёный интерпретирует факты и всё равно это открытие сделает.

— То есть, можно сказать, что существуют события, которые объективно предопределены, — заметил Серов. — К примеру, Октябрьская революция. Её последствия могли различаться в деталях, но она так или иначе состоялась бы, потому что в процесс было вовлечено очень много людей, и терпеть дальше народ уже не мог.

— Примерно так, — согласился Келдыш. — Но, заметьте, политический курс США — одно из самых стабильных явлений. Его определяет не Бжезинский, а та самая "мировая закулиса", все эти Рокфеллеры, Дюпоны, Морганы, Ротшильды...

— Вот-вот... Вся сволочь, которую в конспирологии обычно именуют ZOG (Zionist Occupation Government), — кивнул Серов.

— И если вы... устраните этого Бжезинского, инерция временного потока сохранится, и политический курс США не изменится, — продолжил свою мысль Келдыш. — Для этого нужно воздействие во сто крат более мощное, вроде того астероида, что уничтожил динозавров. Нечто такое, что уничтожит разом всех этих политических динозавров, стоящих на пути развития прогрессивного человечества.

Серов не стал говорить академику, что его ведомство над этим работает. "Эксперимент "Зеркало" был настолько секретным, что Иван Александрович не рисковал сообщать о нём даже посвящённым в "Тайну", если они не участвовали напрямую в подготовке мероприятия.

— Думаю, это может быть даже интересно, — заключил Келдыш. — Книга действительно представляет собой ценность?

— Она показывает мир, создания которого мы всеми силами стараемся избежать, — ответил Серов.

— Тогда рекомендую вам... нет, копировать тут бесполезно. Возможно, надо эту книгу как-то... законспектировать своими словами, что ли... чтобы сохранить её смысл, но, в то же время, чтобы сама её форма изменилась, чтобы это было уже не сочинение Бжезинского, — пояснил Келдыш. — На всякий случай. А затем увидим, что произойдёт с исходной версией книги, и с её... конспектом. Хотя, если после создания ВЭС книга не исчезла и не изменилась, скорее всего, она не исчезнет и после смерти Бжезинского. Потому что, если бы это был один и тот же мир, то информация в посылке исчезала или менялась бы по частям, как только менялось ключевое событие, которое было в ней описано. Но информация остается на месте.