Казанский поход (Крестоносцы 2)

Константин же, в свою очередь, справедливо рассудив, что вряд ли в своей короткой жизни он успел наделать столько грехов, что во их искупление, стоит расставаться с оттягивающим кошель "презренным металлом", а посему решивший не утруждать святого отца спасением своей души, последовал примеру большинства. Оставив незадачливого проповедника в неизбывной печали стоять на пустой пивной бочке и тоскливо вздыхать, разглядывая сиротливо лежащий в пухлой ладони, единственный трофей, он развернулся и поспешил присоединиться к своим спутникам. Михася нигде рядом уже не было.

ГЛАВА 2 Дела шпионские — дела торговые.

— Ну, что Курт, веди — скомандовал Костя краем глаза наблюдая как засуетился оглядываясь по сторонам увязавшийся за ними "хвост".

— Как прикажете господин — покладисто кивнул бродяжка — а разве вы не будете ждать своего слугу? Я видел, как он отстал от нас там в толпе.

— Он нас догонит — махнул рукой Щебенкин — пошли.

— Вы видно хотели купить индульгенцию? Тогда лучше к собору святого Петра, что на ратушной площади. Все богатые люди там покупают себе отпущение грехов — беззаботно болтая, мальчик вновь зашагал вперед.

— Как-нибудь потом.

— Ах, как бы я тоже хотел бы стать богатым и покупать себе разные, такие вещи — мечтательно возвел глаза к небу маленький нищий.

— Что, уже успел так сильно нагрешить?

— Увы, ваша милость. Отец Август из припортовой церкви всегда называет меня неисправимым грешником. Но на службе у вас все будет по-другому? Я ведь смогу стать хорошим христьянином?

— Ты хочешь стать хорошим христьянином?

— Конечно! — с горячностью воскликнул Курт — ведь тогда моя душа непременно попадет в рай, и я снова встречусь с матушкой и Урсулой. Это моя сестренка.

— Когда-нибудь так и будет. Только не скоро — поспешил успокоить Костя загрустившего паренька — так теперь потихоньку оглянись назад. Ты знаешь человека, который идет за нами?

— О да, ваша милость, очень хорошо знаю. Это Астор Лезвие. Он частенько делает всякие грязные делишки. Одному парню он перерезал глотку вот так, от уха, до уха — мальчик провел ладонью по своему горлу — я сам видел. Кровищи было, просто ужас.

— Вот как, и за что же?

— Говорят, бедняга всего лишь случайно подслушал разговор Беспалого с каким-то важным торговцем и за это поплатился. Если Лезвие идет за нами, то дела наши плохи. Господи! Святая Дева Мария — вдруг в испуге зашептал Курт — да он же идет за мной! Его послали прикончить меня! Зачем я только пошел с вами?

— Спокойно, все будет хорошо — Щебенкин положил руку на плечо запаниковавшему проводнику — нам только надо найти какую-нибудь безлюдную улицу. А там посмотрим кто — кого прикончит.

Подходящее место нашлось довольно быстро. Путешественники свернули в узкое пространство между стенами домов, где не то, что повозке проехать, двум пешеходам разминуться было бы затруднительно. Пройдя метров двадцать, остановились и стали ждать.

Преследователь шагнул было за ними, но сделав несколько шагов, почуял ловушку. Он остановился в нерешительности, и повернул было назад, но путь к отступлению ему преградил Михась. Оборванец несколько раз затравлено оглянулся, злобно оскалившись, выхватил нож и бросился на не отличающегося в сравнении со здоровяками Костей и Карлом, богатырским телосложением литвина, которого очевидно посчитал самым "слабым звеном". Совершенно напрасно. Как бы мастерски "Лезвие" ни владел своим оружием, составить должную конкуренцию катцбальгеру в руках опытного бойца оно просто не могло. Скоротечная схватка закончилась, не успев начаться. Несколько секунд и человек "Беспалого" уже сползал спиной по стене дома, зажимая руками широкую, резаную рану на животе.

— Кто ты и что тебе от нас надо? — Щебенкин присел на корточки рядом, пальцем поднял подбородок бандита, заглянул ему в глаза.

"Лезвие" ничего не ответил, лишь криво ухмыльнулся и отвел взгляд.

— Расскажешь, и я подарю тебе быструю и легкую смерть — пообещал Костя — иначе будешь подыхать долго и мучительно.

— Беспалый велел проследить за вами, а потом прикончить мальчишку — раненый закашлялся, лицо его скривилось от боли, из уголка рта потекла темная струйка крови.

— Зачем?

— Не знаю. Ты обещал.

— Хорошо — Костя разогнулся, кивнул стоящему рядом Михасю. Жестом, приказав Карлу и Курту идти следом, направился к выходу из переулка.

Литвин быстрым движением вонзил меч в грудь умирающего, вытер клинок об его же одежду, сноровисто обшарил еще дергающееся в конвульсиях тело, и срезав с его пояса позвякивающий металлом кошелек бросился догонять своих товарищей.

Дальнейший путь наши герои проделали в полном молчании, и без дальнейших приключений, выйдя на одну из центральных улиц, на которой вскоре искомый дом и был обнаружен. На первом этаже большого двухэтажного здания располагалась лавка и как бы сказали в наше время — офис торгового дома "Кугель и сын".

В полутемном, озаряемом слабым светом доброго десятка масляных светильников помещении царила рабочая атмосфера. Дюжина клерков и приказчиков, добросовестно скрипя перьями, корпели над бумажными и пергаментными листами, деловито щелкали костяшками счетов, считали, учитывали, завешивали и переписывали тюки, бочки, мешки и корзины с разнообразным добром.

— Что угодно знатному господину? — к Косте, тут же подскочил один из приказчиков — чем могу служить?

— Я хотел бы видеть хозяина этого дома.

— Очень сожалею господин, но это невозможно. Герр Кугель никого не принимает.

— У меня послание от его почтенного родителя.

— О, в таком случае прошу прощения, я только извещу хозяина, без всякого сомнения, он немедленно вас примет — с этими словами разбитной малый опрометью метнулся вверх по лестнице на второй этаж.

Через пару минут приказчик кубарем скатился вниз. Следом, радушно распахнув гостям объятия, спускалась точная копия ныне проживающего в Новом Свете, почтенного главы торгового дома, разве, что лет на двадцать моложе. Иоганну Кугелю — младшему было двадцать восемь лет. От своего достопочтимого батюшки он в полной мере унаследовал не только аналитический ум финансиста, цепкую деловую хватку, но и представительную внешность преуспевающего коммерсанта. Достаточно рослый, поистине богатырского телосложения с окладистой черной бородой и громоподобным, раскатистым басом, он казалось, заполнил собой все немаленькое пространство лавки.

— Здравствуйте, здравствуйте дорогой компаньон — добродушно пророкотал он, заключая Щебенкина в свои богатырские объятия — добро пожаловать. В этом доме вы всегда желанный гость. Потом, потом, все дела потом. Прошу, пройдемте наверх, отдохнете и подкрепитесь с дороги.

— С величайшим удовольствием приму ваше предложение друг мой. Не откажите в любезности, велите позаботиться о моих людях — учтиво раскланялся Костя. Взгляд его упал на робко жмущегося в стороне Курта — и по возможности, нельзя ли подобрать что-нибудь приличное вон тому молодому человеку. Я только-только принял его на службу и просто не успел привести в божеский вид.

— Не беспокойтесь, о ваших людях позаботятся мои слуги — заверил купец — но, что же мы стоим? Прошу вас.

Прошло примерно полчаса, за которые гость основательно подкрепился разнообразными вкусностями, в изобилии выставленными на стол парочкой смазливых и смешливых служанок. То и дело, бросая на молодого, симпатичного, и несомненно знатного гостя жаркие, заинтересованные взгляды, низко наклоняясь, демонстрируя немного больше чем это было действительно необходимо распущенные лифы платьев, иногда как бы невзначай касаясь его то нежной рукой, то пышным бедром, девушки старательно, и надо сказать не безуспешно, расшатывали его моральные и нравственные устои. Впрочем, достичь успеха им было достаточно не сложно, если учитывать, что наш герой почти два месяца болтался в чисто мужском коллективе в Атлантическом океане.

Этого времени хватило хозяину дома, чтобы дважды со всем вниманием и прилежанием прочитать адресованное ему послание. Наконец опустевшие блюда и кувшины были убраны, прислуживающие кокетки скрылись за дверью, и наступил момент для делового разговора.

— Батюшка настаивает на переносе большей части активов нашего торгового дома в Новый Свет — задумчиво заметил Кугель, откладывая в сторону письмо.

— Это вполне оправданное решение — кивнул Костя — ведь, насколько мне известно, в прошлом своем послании вы сами уведомляли его о неприятностях грозящих компании.

— Мда, в последнее время все настоятельнее звучат намеки некоторых членов совета, о том, что мы должны допустить другие торговые дома до торговли с Новым Светом, а это как вы понимаете, принесет большие потери в прибыли для нас. Кроме того, ваша меховая торговля с Морозини, вызывает серьезное недовольство. Ганзе не нужны конкуренты. Мне думается, именно поэтому появление в Гамбургском порту судна под вашим флагом, уже засвеченным в Венеции, опрометчивый шаг, и он может иметь весьма неприятные последствия. Надеюсь, вы пришли не с нашим караваном? Если обнаружится связь, возникнут очень большие проблемы. Мы очень рискуем. Ганза никому не прощает предательства своих интересов.

— Не беспокойтесь герр Кугель, ваш караван мы обогнали на три дня пути. Значит, вы считаете: интерес, проявленный к нашему прибытию местными оборванцами, был не случайным?

— Ни в коем случае. Беспалый работает на очень серьезных людей. Вы правильно поступили, что избавились от слежки, но я бы внимательно присмотрелся к вашему юному проводнику. Вполне может быть, что и его появление, и спектакль, устроенный на причале, это звенья одной цепочки. Может быть, стоит от него избавиться?

— Мне бы не хотелось брать на себя грех детоубийства. Думаю, ничего страшного не будет, пока мальчишка находится под присмотром, а завтра с рассветом мы покинем Гамбург.

— Хорошо. Герр Кевин, мне бы хотелось уточнить еще один вопрос. Мой досточтимый батюшка пишет, с караваном помимо сахара и соленой рыбы идут пробные партии нового товара, и за дальнейшими объяснениями отсылает меня к вам. Что это за товар? Вы не могли бы просветить меня в этом вопросе?

— С превеликим удовольствием. Это стеклянная посуда и картузный картон, выпущенный нашими мануфактурами, а кроме того несколько тюков сушеной индейской травы, туземцы приписывают ей целительные свойства — тут Костя, терзаемый угрызениями совести, серьезно покривил душой, поскольку в чем, в чем, а в целительных свойствах табака он был совершенно не уверен — как ее употреблять, я думаю вы знаете.

— Да, в бытность свою в Форте Росс, я неоднократно видел, как это делают дикари, и даже сам пробовал дышать ее дымом. Весьма, скажу вам, двойственные ощущения: с одной стороны приятный аромат, с другой — першение в горле, кашель, слезы в глазах и головокружение — улыбнувшись, кивнул купец — честно говоря, сильно сомневаюсь, что этот товар будет пользоваться спросом.

— О, при надлежащей рекламе, он может стать настоящим золотым дном.

— Реклама? — коммерсант причмокнул губами, словно пробуя на вкус незнакомое слово — что это такое?

— Гм, как бы вам объяснить — Щебенкину, совершенно не улыбалась роль змея искусителя "подсаживающего" безвинных немцев на никотиновую отраву. Но, с другой стороны, в ближайшее время, все равно, это дельце с успехом "провернут" испанцы. А дополнительная статья дохода для княжеской казны была крайне необходима — ваши приказчики на каждом углу будут воспевать чудесные свойства этой травы применяемой, ну допустим, в качестве успокоительного, или при лечении зубной боли. Можно даже нанять нескольких рассказчиков, которые поведают страждущим чудесные истории своего исцеления. Только никакого колдовства. Вам же не нужны проблемы с церковью? Напротив, за звонкую монету стоит попробовать привлечь к этому делу святых отцов. Ну, обозвать ее скажем травой Святого Бонифатия, или Святого Дунстана. Да, на первоначальном этапе придется несколько вложиться в это предприятие, зато потом, уверяю вас, расходы окупятся многократно.

— Весьма остроумно придумано — расхохотался Кугель — хотя несколько попахивает богохульством. Впрочем, об этом стоит подумать. Но вернемся к вашему путешествию, отец просит, чтобы я оказал вам всемерное содействие. Чем я могу вам помочь?

— Благодарю вас. Я уже сам хотел просить вас об одолжении помочь нам с подготовкой к дальнейшему путешествию — кивнул Константин.

— "Надежде" лучше уйти в Англию, в Портсмут. Оттуда вы направите гонца с моим письмом в нашу контору, в Лондоне и вас обеспечат всем необходимым для дальнейшего плавания — купец поднялся со своего кресла — а пока отдыхайте, не буду вам надоедать. Да кстати, я пришлю Амелию, она покажет вам вашу комнату.

На следующий день, еще до рассвета, слегка не выспавшийся, (Амелия — одна из двух вышеупомянутых проказниц-служанок, "показывала комнату" почти до утра) Щебенкин, в сопровождении троих спутников, снова отправился в порт.

ГЛАВА 3. В которой, герой обзаводится новым знакомым.

По причине раннего часа городские улицы были пустынны. Лишь редкое побрехивание собак и топот патрулей ночной стражи, возвращающихся в свои казармы, нарушали тишину и покой еще спящего города.

На портовых причалах ничего не напоминало о вчерашнем кипении страстей. Легкие хлопья ночного тумана торопливо рассеивались, забивались по углам, тщетно норовя упрятаться от робких еще лучей просыпающегося солнца. Трое солдат в шапелях и кирасах расположившиеся на деревянном кнехте у борта плавно покачивающейся на волне и поскрипывающей такелажем "Надежды" проводили путников безразличными взглядами и продолжили прерванную с их появлением игру в кости.

Щебенкин, легко взбежал по трапу на борт, выслушал доклад вахтенного и распорядившись поднимать команду. Капитан, получивший разъяснения по поводу дальнейшего курса каравеллы направился готовиться к поспешному отходу, а Костя направился в свою каюту.

Усевшись на рундук, он расстелил на дощатом столе карту, пододвинул поближе масляный светильник, и вооружившись циркулем погрузился в расчеты и измерения. Предупреждение Кугеля он воспринял более чем серьезно, уж очень оно совпало с его недобрыми предчувствиями в отношении ганзейского гостеприимства. Если с маршрутом до Портсмута проблем не было, то дальнейшая задача представлялась нашему герою крайне сложной, практически невыполнимой, а опыта и знаний, необходимых для ее решения катастрофически не хватало. На имевшейся у него средневековой карте, щедро изукрашенной изображениями парусников и различных диковинных зверей достаточно четко и правильно было изображено европейское побережье и Британские острова. В изрезанной как пила линии норвежских фьордов с грехом пополам можно было разобрать западное побережье Скандинавии, но вот дальше на север...

— Дальше живут чудовища — Костя недовольно хмыкнул — ну и что делать? Как маршрут прокладывать, если даже не обозначены: ни Кольский полуостров, ни Белое море. Где искать эти самые Холмогоры?

— Мыслишь Константин Лексеич? Об чем кручинишься?