Первые поцелуи

— Правда?

— В нашем клане такого не было, но у других случалось, — кивнул Ларс. — Поэтому начинать обучать перекидываться нужно как можно раньше.

— А если ребенок перекинется до того, как вообще начнет понимать, что происходит?

— До трех лет оборотни обычные дети, — улыбнулся Ларс.

В этот раз его улыбка снова была лукавой, приятной, и запеченный картофель, который как раз попробовала Авис, показался вкуснейшим. Нет... самым вкусным из всего, что она когда-либо пробовала. Девушка сделала мысленно галочку "попросить рецепт" для папы (он кулинарный мастер), и снова вернулась к беседе.

— До трех... — повторила машинально, и вспомнила, что когда их семья год назад перебралась в это поселение, за ними по дорожке бежала малышня. Смешные, чумазые от долгого пребывания на улице под солнцем, дети с интересом рассматривали новичков, а Авис угостила их пирожками, которые испек в дорогу папа. Она, конечно, знала, что здесь живут оборотни, знала, что из породы кошачьих, но и предположить тогда не могла, что кормила практически из рук саблезубых тигрят.

— А дальше уже моя работа, чтобы в человеческой сущности они оставались обычными детьми, — продолжил Ларс.

— То есть, ты не просто учишь их перекидываться?

— Я так же учу их контролировать звериные инстинкты.

И вот здесь представилась прекрасная возможность уточнить один важный факт, причем так, чтобы никто не догадался, что именно ее интересует на самом деле...

Авис сделала глоток лимонада, который, видимо, специально приготовили для нее, потому что эти оборотни, как оказалось, пьют в основном воду и молоко, и, рассматривая крыло курочки на своей тарелке, поинтересовалась:

— Давно?

Мелинда и Скотт то ли не расслышали, то ли вопроса не поняли, повернулись друг к другу и начали вести переговоры: чего бы хотелось попробовать в первую очередь, какой кусочек выбрать, потому что для второй половинки самого вкусного не жалко. А Ларс, прочертив большим пальцем некий контур у девушки на ладони, уточнил:

— Что "давно?"

— Давно ты их учишь?

Он задумался, и Авис решила, что он мысленно перебирает свои годы, и начала считать про себя: один, два...

Пауза на размышления была столь длинной, что она уже подбиралась к двумстам пяти годам летоисчисления Ларса, когда он соизволил ответить:

— На этой должности я всего три года.

Что?! Как?! А про возраст?!

Хотелось все это крикнуть, хотелось гневно топнуть ногой, но девушка только попыхтела дракончиком, потому что по глазам Ларса было понятно — он ждал именно этой реакции!

— Хорошо, — она сделала еще глоток лимонада, — а до этого ты чем занимался?

— Тебя интересует что-то конкретное или начать с того периода, когда я стал рисовать пейзажи?

— Ты рисовал пейзажи?

— Ну да. Ты еще на них засмотрелась в прихожей.

— Это были пейзажи? — удивилась девушка, и только после этого поняла, что Мелинда и Скотт уже ничего не обсуждают, а жадно прислушиваются, а она совсем не планировала обсуждать творчество их любимого сына вслух!

Тем более такое творчество, когда похвалить не за что, а ссориться неохота. Но оборотни смотрели на нее выжидательно, и она поняла, что что-то по этому поводу все-таки придется сказать, припомнила, что там висело — нечто красное, зеленое, оранжевое. В общем, нечто.

— Твои... пейзажи... — сделала глоток лимонада, и свежая мысль таки появилась. — Яркие!

Ее восторженный отзыв заглушился хохотом оборотней, и девушка почувствовала, что стремительно краснеет. Они догадались, что она думает на самом деле. Конечно, догадались. Было так стыдно...

— Ох, Авис, — Мелинда вытерла выступившие от смеха слезы, — если бы ты увидела, с каким восторгом их рисовал маленький Ларс, ты бы поняла, почему они висят на самом видном месте.

Маленький Ларс?!

Девушка покосилась на него, попыталась представить и не смогла. Разве такие крупные мужчины могут быть маленькими?

Но вслух сказала другое:

— Мой папа тоже нахваливал суп, который я сварила когда-то в детстве. Так искренне нахваливал, и ел с таким аппетитом, что я еще долго кичилась собой и своими талантами, а потом во время ссоры со Стейси, узнала правду. Оказывается, я забыла суп посолить, добавить мяса, вместо лука зажарила луковицы тюльпанов, и папа, получается, хлебал кипяченую воду с разваренной морковью.

— Отец очень любит тебя, — сказала женщина, и с любовью посмотрела на сына.

— Я могу снять свои рисунки прямо сегодня, — тот притворился обиженным.

— Попробуй, — пригрозил ему отец, и хотя голос прозвучал очень строго, Авис заметила, как улыбнулся Ларс, и отчего-то сама улыбнулась.

* * *

Странно, но уходить из гостеприимного домика не хотелось, и Авис не без удовольствия топталась в прихожей, рассматривая пресловутые рисунки Ларса. Он молча стоял за ее спиной, не комментируя, казалось, и не дыша, но чувствовала его девушка так остро, словно он к ней прижался, словно его ладонь медленно прошлась от ее макушки до шеи, спустилась по позвоночнику и...

Она резко обернулась, но оборотень спокойно встретил ее подозрительный взгляд, и вообще непринужденно привалился к косяку двери.

— Я не слишком долго? — Мелинда вышла из гостиной, протянула листочек, где записала рецепт запеченного картофеля. — Тебе правда понравилось?

— Конечно, — кивнула девушка. — Мне вообще кажется, что я давно не ела чего-то настолько поразительного.

— Вот слышишь! Ей правда понравилось! — Мелинда обернулась и специально очень громко сказала это для мужа. Тот не поверил, вышел из гостиной, окинул девушку взглядом и ничего не сказав, кивнул.

— А что, больше никому не понравилось? — удивилась девушка, и чтобы поддержать женщину, которая так готовилась, заметила тихо, как бы для нее, но прекрасно зная, что услышат другие. — Не расстраивайтесь, Мелинда. К сожалению, не у всех есть вкус.

Женщина от порыва чувств расцеловала Авис в щеки, и гордо посмотрела на сына и мужа.

— Вам бы только мясо! — возмутилась она, но не зло, а хорохорясь, как воробушек после дождика. Хотя, вряд ли бы тигру понравилось сравнение с мелкой птицей...

— А хочешь, я дам тебе запеченный картофель с собой? Угостишь отца! — глаза женщины сверкнули так ярко, что Авис на секунду зажмурилась. — Ой, прости, это случайно... — ласковые руки прикоснулись к ее лицу. — Как ты?

— Что это было? — проморгалась девушка, и, видимо, в состоянии шока позволила уже другим, мужским рукам обнять ее сзади.

— Прости, не сдержалась, — покаялась женщина.

— То есть... обычно у вас глаза именно так и сверкают, а то, что я вижу...

Скотт обнял свою жену, и ответил вместо нее.

— Не всегда, Авис, только когда оборотень испытывает сильные чувства, либо когда прорывается его вторая сущность.

Сильные чувства... Надо же... Значит, для Мелинды очень важно, что ее старания оценили, что еда пришлась кому-то по вкусу...

— Спасибо, — сказала девушка, — я с удовольствием возьму для отца картофель.

— Правда?

— Да. И если ему не понравится, хотя я и сомневаюсь, у него хороший вкус, а льстить незачем, я сама все съем.

— Эмм... — раздалось за спиной.

— Что? — обернулась девушка, пока Мелинда поспешила на кухню за угощением.

— Авис, — сказал Ларс, — я уже говорил, что тебе необязательно изображать вежливость...

— И я, кажется, тебе уже на это ответила.

— Но тебе, правда, необязательно... — Он махнул рукой, вздохнул и замолчал под ее укоризненным взглядом.

Вот так-то лучше! Но не успела девушка обрадоваться, как атака началась с другой стороны.

— Авис, Ларс прав: тебе не обязательно это делать. Я очень люблю жену, но вынужден признать, что картофель у нее явно не получился.

— Наверное, это потому, что вы — оборотни и вам мясо больше по вкусу?

— Нет. Вообще с овощами у Мелинды не очень, поэтому нам с сыном при любом раскладе лучше бы мясо.

Девушка оторопело рассматривала Скотта, а тот, видя, что уговоры не действуют и слыша, что жена уже переложила картофель в глиняный горшочек, а значит, сейчас подойдет, поспешно выпалил:

— Ты что, действительно, собираешься есть на ночь?! Еще?!

Девушка посмотрела на свои довольно стройные ноги, живот вроде бы тоже не появился так сразу, грудь... эх... к сожалению, тоже нет. Что не так? Ее что, только что посчитали толстой?! Нет, правда?!

— Отец... — предупреждающе прозвучал голос Ларса. — Перебор.

— Да я не это имел в виду! Не так хотел. А, ладно, — мужчина устало махнул рукой. — Все равно уже поздно. Но помни, что мы с Ларсом тебя предупреждали.

— Я так точно запомню, — в прихожую вышла Мелинда, протянула горшочек с едой расстроенной девушке и приобняв ее, сказала: — Не обращай внимания на этих грубиянов. Ты — стройная и очень красивая, за тобой бегали бы толпы ребят, — за спиной Авис послышалось недовольное рычание, но женщина, не впечатлилась. — Бегали бы, поверь. Если бы не Ларс. И хотя теперь у тебя не будет толпы восторженных поклонников, всегда помни, что ты самая красивая, самая лучшая для себя и своего мужчины. Понимаешь меня?

Кивнув, девушка почувствовала, что щеки опять наливаются жаром и поспешила на улицу, к прохладе, в приятную темноту, которая успела окутать Долину Оборотней. Горшочек с картофелем нес рядом идущий Ларс, проворчав, что хоть что-то для нее сделает, раз спасти не удалось. Время только подкатывало к девяти, и так как домик родителей Ларса располагался почти в центре поселения, много, очень много кто стал свидетелем визита Авис к будущим родственникам.

Вокруг бегала ребятня, выпрашивая огромными глазищами у Ларса что-нибудь вкусненькое. Удивительно, но он малышей не разочаровал, каждому досталось по леденцу, а один даже перепал Авис. У домиков прохаживались женщины, наблюдая то ли за детьми, то ли за парой, что проходила мимо, а мужчины подтягивались с ристалища. У всех такие фигуры, что залюбуешься, с их регенерацией и обращением можно было бы вообще не утруждаться, но они тренировались так, словно завтра война. Зачем? Против драконов, что разместились в горах, вряд ли помогут мечи и клыки, а людей в поселении раз-два и обчелся.

— Кто-то заинтересовал? — заметив ее взгляды на мужчин, спросил Ларс.

Голос его звучал спокойно, но вне сомнений, ему внимание девушки к другим не понравилось. Прекрасная возможность поссориться, сказав: "Да! Представь себе! Понравился!", но вокруг носились дети, гоняя магические светлячки, трещали кузнечики, ветер приятно остужал лицо, и ссориться не хотелось. Поэтому Авис сказала совсем другое и не так пылко, как собиралась:

— Ларс, а ты тоже ведь тренируешься?

— Хочешь посмотреть?

— А... — она была уверена, что ее глаза сверкнули так же ярко, как у Мелинды. — Можно?

И даже остановилась, ожидая ответа и с надеждой глядя на оборотня. Он тоже остановился, покрутил горшочек в руках, словно удивляясь, что это вообще такое.

— Можно, но...

— Что "но"? — поторопила девушка.

Людей на ристалище не пускали, да и вообще девушкам туда был закрыт вход. Ее подружки, конечно, не раз видели, как тренируется мужчины, но издали, у них хорошее зрение, а Авис, которую как-то взяли с собой, пообещав настоящее зрелище, только живот отлежала на холодной земле, в лесу, в колючих кустах. И ведь ничего не увидела!

Ближе подходить запретили, сесть тоже не дали, сказали, что только втихаря, в засаде, но несмотря на то, что были они далеко и некоторым вообще как глаза закрыли — одна природа вокруг и была видна, их быстро обнаружили и... И было так стыыыдно!

А здесь, почти приглашение, и куда заманчивей, чем на свидание!

— Ларс? — напомнила девушка.

— Авис, — он снова замялся, а раньше вроде бы на стеснительного не походил. — Я могу договориться, чтобы тебе разрешили посмотреть на тренировки, но недолго...

— Согласна!

— Это еще не все, — улыбнулся ее горячности, — там будет много мужчин.

— И что?

— Оборотней.

— Ну да, — странный какой-то, именно на них она и хотела посмотреть. Очень-очень хотела!

— У оборотней сильно развито обоняние, ты знаешь.

Девушка кивнула. Это общедоступное знание, поэтому, конечно, она в курсе, только все еще понять не могла: на что он намекает? Тщательней помыться перед просмотром, что ли?

Склонила чуть голову, принюхалась — едва уловимый запах горных цветов с ноткой цитрусовых, но это шампунь и мыло! Она даже духами не пользовалась, потому что ее саму сильные запахи раздражали!

— Не в этом дело, Авис, — внимательно наблюдая за ней, сказал Ларс.

Снова покрутил горшочек на широкой ладони. Обернулся, словно опасаясь, что их подслушают. Авис тоже обернулась — да нет, ушли далеко, на тропинке, ведущей к лавке "Иномирья" только вдвоем.

— В общем, я хочу, чтобы ты правильно меня поняла, но честно, не знаю, как это преподнести.

Когда горшочек закрутился юлой у него на ладони, Авис безопасности ради отобрала угощение.

— Скажи прямо, — посоветовала.

— Прямо? — он посмотрел ей в глаза. — Прямо так прямо. В общем, я бы договорился с лэрдом, чтобы тебе позволили посмотреть на тренировку, но так как там будут оборотни, и многие из них свободные оборотни, а на тебе нет моего запаха, они могут подумать, что твой интерес вызван не тренировками, а конкретно ими. Понимаешь? Могут возникнуть серьезные проблемы.

Авис почти проглотила язык. Нет запаха... на ней нет запаха Ларса... и свободные оборотни могут принять ее за заинтересованную сам... девушку...

— Но я ведь не первый день в поселении! — воскликнула она, и наверняка уронила бы горшочек, если бы его не вернул себе Ларс. — И что, я каждый день со многими из них вижусь! Они часто бывают в нашей лавке! И без проблем...

— Ну да, конечно, — фыркнул по-кошачьи оборотень, — твоя сестра тоже думала, что некоторые к ней зачастили исключительно из-за вашего лимонада. А потом неожиданно так за неделю выскочила замуж за оборотня.

Не поспоришь. Стейси и правда считала, что лавка пользуется популярностью отчасти благодаря лимонаду, а потом оказалось, что оборотни из кошачьих такое не пьют. Глаза на обман открыл ее будущий муж, Граннус. Тот не стал притворяться и сразу сдал менее удачливых охотников за сердцем девушки. Граннус хороший, ему можно верить, он как-то располагает к себе. И если вот так подумать, то и Ларс, — пусть и говорит прямо кое-какие странные с ее точки зрения вещи, — но не юлит, не скрывает.

— Так, — решившись, начала девушка, — я правильно понимаю, что чтобы попасть на ристалище...

— Не попасть, — поправил оборотень, — туда тебя никто не пустит, и в первую очередь я сам. Ты можешь пострадать. Увидеть, Авис, только увидеть.

— Хорошо, итак, чтобы увидеть тренировку на ристалище, — она подозрительно сузила глаза. — Подчеркиваю на всякий случай, что увидеть моими, человеческими глазами, а зрение у меня не кошачье...

Фырканье.

— Не сбивай, — махнула рукой, сосредоточилась, — ну вот опять сначала... В общем, ты хочешь сказать, что я должна пахнуть не так, как сейчас.

Кивнул.