Limitanei (Чародейки)

"Знала бы — постелила бы пленку" — мрачно пошутила она, подняв руку с подрагивающей на ней молнией. Вилл ненавидела порталы, выходящие к ней напрямую. Это никогда не заканчивалась хорошо. Ни — ког — да. В лучшем случае ее просто пытались похитить или отобрать Сердце. В худшем — взорвать, проклясть или отравить. Все вместе или по отдельности. Нерисса хорошо постаралась, чтобы приучить их встречать порталы огнем.

Когда портал схлопнулся, шутка стала реальностью. Из светло-фиолетовой, почти сизой трещины вывалилось... тело в обтягивающей, когда-то черной, а теперь алой одежде. В нос чародейки ударила вонь, словно она вошла в сортир на ферме, только во сто крат хуже, а язык обжег железный, терпкий привкус крови. К горлу Вилл подкатил ком, она согнулась и ее вырвало.

Вилл, конечно, была бойцом, и бойцом опытным, но... Фобос и Нерисса убивали быстро. Высасывая жизнь или швыряя молнии, смерть наступала почти мгновенно — а с неба вонь почти не чувствовалась. Вилл знала — в теории — что после попадания молнии опустошается кишечник и мочевой пузырь, а раны гноятся, но... там, в небесах, это было неразличимыми глазом деталями. К тому же, ее ослабленные молнии только слегка обжигали людям кожу.

В битвах с другими людьми стражницы чувствовали только гарь от пожаров, которые обычно тушила Тарани — если у нее было на это время. Конечно, потом она счищала с себя давно смытую золу, часами отмокая в ванне, но к этому можно было привыкнуть. С этим можно было смириться. Это же...

Переведя дыхание, и протерев губы какой-то тряпкой, оказавшейся рядом, Вилл опустилась на колени и присмотрелась. Парень — теперь она видела это точно — ее возраста, может быть всего на пару лет старше, лежал на полу, заливая смесью крови и толчками, соответствовавшими хриплому дыханию, выходящей из живота темной массы. Она заливала пол и ковер в форме лягушки, лежащий у ее кровати, но времени думать об этом не было.

Портал бесследно схлопнулся за его спиной, оставив только едва заметные трещины — этим еще придется заняться. Парень был... плох. Очень плох. В правом плече зияла покрытая свежей, даже не начавшей сворачиваться кровью дыра размером с палец. Внутри посверкивала сталью пуля, похоже, застрявшая в кости — с обратной стороны она не вышла. Ниже... была кровь. Много крови. Вилл вздрогнула, но присмотрелась — вторая пуля попала на половину ладони выше таза, прямо в пресс, войдя глубоко в кишечник и почти вскрыла его. Из этой раны и выходила толчками черная жижа. Девушка прижала руки к лицу — ее трясло, а глаза отчаянно пытались соскользнуть с неприглядной картины. Наконец, она заставила себя поднять взгляд.

Третий выстрел угодил в тазовую кость справа, проломив ее вовнутрь. Когда нога парня дернулась, кость слегка провалилась внутрь, вырвав из его груди громкий хрип — кричать он, похоже, уже не мог. Вилл передернуло — было в этом крике что-то, напомнившее о подземельях Фобоса. Она сама не понимала, почему еще не сорвалась в бессмысленную панику, названивая в девять один один — наверное, удержали остатки здравого смысла.

Парень попытался подняться на левой руке, упершись в пол, но не смог — та согнулась в локте, и он снова упал на пол, глухо застонав. Вилл дернулась, наконец, приходя в себя.

"Что мне..."

— Мобильник, зови остальных! БЫСТРО! — слова, вырвавшиеся из ее застывшей в ступоре глотки звучали гораздо увереннее и тверже, чем она сама ожидала.

— Плита — брось мне аптечку. Чайник, грей воду — восемьдесят... шестьдесят градусов хватит.

Мебель, оживленная магией Сердца, пробурчала что-то согласное в ответ. Плита резко подпрыгнула, сбросив из шкафчика аптечку вместе с грудой таблеток, и метким ударом дверцы отправила белый чемоданчик в руки чародейки. Вилл сорвала запечатывающую ленту упаковки, и застыла — слишком жалко смотрелись четыре мотка бинта рядом с истекающим кровью парнем. Только сейчас она поняла, что понятия не имеет, как применять бинты кроме подсознательного знания о существовании тугих и не очень повязок.

"К тому же, бинтуют вроде бы переломы, а не пулевые ранения... разве нет?"

— С... срежь. — прохрипел парень, с явным трудом выталкивая слова. Левой рукой он вслепую пытался расстегнуть пуговицы на странного вида обтягивающей жилетке, но ослабевшие пальцы едва двигались. — Про... промой... виски?

Последнее слово, судя по интонации, было вопросом — но мозг Вилл, наконец, получивший руководство к действию тут же передал его рукам, вырвав из парня очередной глухой стон.

"Прости" — подумала девушка, слишком сильно дернувшая за рукав рубашки. Одежда была многослойной, и очень сильно обтягивающей, так что процедура рисковала затянуться.

— Холодильник, у нас осталась текила? — Вилл помнила, что ее мать, после свидания с мистером Коллинзом, принесла початую бутылку, глупо при этом хихикая. Алкоголь завалился куда-то в глубины морозилки, но если он остался...

"Стоп. Зачем мне алкоголь, когда есть аптечка?"

Вилл покачала головой, поборов желание удариться ей о стол, и достала обеззараживающее, вместе с ватными дисками и ножницами. Плечо было первым — девушка хотела было достать пулю, но взвывший и задергавшийся после первого прикосновения ножниц к ране парень не дал. Похоже, ее хирургическим навыкам не доверяли — с чем было сложно поспорить, потому что сама Вилл доверяла им еще меньше.

Вскоре плечо парня было промыто, протерто влажным ватным диском, продезинфицировано, а кровь, вроде бы, остановлена — или, по крайней мере, приостановлена. Компресс из ваты, прижатый бинтами, покрывался кровью очень быстро, но теперь рану что-то держало.

Только теперь Вилл поняла, что так и не помыла руки, а ножницами, которыми хотела достать пулю, до этого резала грязную, покрытую кровью и пылью одежду. Вздохнув, девушка исправила это упущение и виновато посмотрела на почти отключившегося от боли парня.

Вскоре бинты кончились — четыре мотка из домашней аптечки, они были рассчитаны на перелом или царапину от кухонного ножа, но никак не на... такое. Девушка подхватила первую попавшуюся одежду из шкафа — в основном, майки, щедро поливая их обеззараживающим.

Дыру в животе она смогла только промыть и обтереть перекисью водорода — девушка смутно помнила с уроков биологии, что при операциях ее не используют, но не могла вспомнить, почему. В любом случае, спирта в доме не было, а других антисептиков она не знала.

Что касается перелома бедра, то Вилл хотела перевязать рану, но совершенно не понимала, как и что там можно было перевязывать. Кусок таза свободно скользил вверх-вниз, когда парень вдыхал, и даже просто закрепить осколок у нее не получилось. Впрочем, порох, похоже, оказался некачественным, и пуля не вошла глубоко — по сути, она торчала в ране, и Вилл смогла зажать ее ножницами, вытащив наружу.

Наконец, девушка смогла передохнуть. Парень лежал с закрытыми глазами, слегка подрагивая — его лоб пылал, и градусник показывал температуру под сотню. Кровотечение не прекратилось, но замедлилось, а вот гной... гной из порванного кишечника продолжал литься, и Вилл совершенно не понимала, что с этим делать. Девушка хотела дать парню таблетки против температуры, но подозревала, что в его случае это будет словно слону — дробина. К тому же, температура вроде бы для чего-то нужна...

А еще она даже отдаленно не представляла, как разжать ему рот, в который он в самом начале операции запихнул моток ткани.

За спиной Вилл громко хлопнула входная дверь. Она слегка расслабилась — мать на работе, и назад не вернется до глубокой ночи, так что это могла быть только...

— Эй, Вилл, что за сыр бор? У меня было свидание с Джорджем, так что... — донесся из коридора веселый голос Ирмы. — И где там твой парень из порта...

Девушку вырвало. Вилл только вздохнула — пол в ее комнате становился все грязнее, стремительно начиная напоминать типичную мередианскую таверну. Она взмахнула Сердцем, возвращая подруге служебный облик, и села на кровать — больше ничем помочь парню она не могла.

— Где... где ты его нашла? — наконец, спросила Ирма. У хранительницы воды в облике чародейки были яркие каштановые, почти рыжие волосы и высокая голубая блузка с вырезом в виде ракушки на животе.

Вилл вздохнула.

— Рваный портал. Сам вышел на меня. — девушка покачала головой, и ответила на неозвученный вопрос. — Понятия не имею, откуда он, но точно не из Меридиана.

Ирма нервно, натужно улыбнулась. Ее взгляд все время пытался соскользнуть на распластанное на полу тело.

— Элион бы не пропустила? — голос девушки был нарочито холодным и саркастичным, и Вилл ухмыльнулась — это и правда напоминало Корнелию.

Она так и не простила Элион Калеба.

— Не совсем. — Вилл вздохнула. — Я достала из него одну пулю, и еще две остались внутри. Плюс — посмотри на пистолеты. Нашим друзьям в Меридиане до нового времени развиваться еще пару столетий.

Ирма кивнула.

— Понимаю. А значит — не Замбала и не Архант. — она ударила кулаком по столу. — Только я понадеялась на отпуск!

Вилл согласно кивнула. Трещины в пространстве, оставшиеся после неудачного портала парня, совершенно не спешили проходить. Ей не нужно было смотреть на завесу чтобы знать, что она там увидит. Очередную трещину, которая превратится в новые случайные порталы. А что из этих порталов полезет хранительница Сердца не хотела даже представлять.

Удивляться чародейки разучились еще после первых месяцев на этой должности.

— Ирма? — намекнула Вилл.

Стражница подняла голову со стола, и встретилась взглядом с подругой. Вздохнула.

— Ммм? — протянула она, всем видом показывая, что понятия не имеет, чего от нее хочет Вилл.

Их взгляды пересеклись. Ирма выдержала почти минуту, но все-таки вздохнула, и бросила подруге пачку сигарет. Вилл кивнула, прикурила от пальца и затянулась — глубоко, на треть от никотиновой палочки. Она ненавидела курить — правда, без шуток ненавидела. Так, как только может человек, профессионально занимающийся плаванием. Но иногда справиться со стрессом иначе просто не выходило.

— Когда-нибудь это тебя убьет. — задумчиво протянула стражница воды.

Вилл вздохнула.

— Стресс убьет меня раньше. — она снова затянулась, выпустив дым кольцами в потолок, и пробормотала себе под нос. — К тому же, мне сейчас восемнадцать.

Ей и правда было восемнадцать — Сердце, преобразовывая стражниц, кроме магических сил подтягивало им и возраст, замораживая его на пике физической формы.

"В крайнем случае попрошу Любу починить легкие" — решила она. Хранительница Оромер ее не любила, но отказать в такой просьбе не могла — это было вопросом боеспособности Кондракара. Иногда быть членом межмирового SWАТа оказывалось чертовски удобно.

В комнате повисла тишина. Парень — Вилл так и не спросила его имени — лежал на полу без движения, хрипло, едва заметно дыша. Ирма смотрела на дверь, закрыв глаза — ее телепатия была развита лучше, чем у остальных стражниц. Она могла почувствовать, где они, за пару кварталов.

— Кавалерия прибыла. — наконец, будничным тоном произнесла девушка, посмотрев на Вилл.

Подтверждая ее слова, на лестничной клетке послышался шум и лязгнула входная дверь.

— Ты ведь уже ввела их в курс дела? — спросила для проформы Вилл, и получила такой же риторический кивок в ответ.

Корнелия, Хай Лин и Тарани в комнату не вошли — вбежали. И, к их чести, хоть и слегка позеленели, но ужин в себе удержали — похоже, предупреждения хватило. Хотя, возможно, чтобы не говорить тысячу слов, Ирма просто показала им картинку. И запах.

*Едины*

Розовая волна вырвалась из сердца, открывая стражницам доступ к их силам. Корнелия обратилась за двадцать секунд, Хай Лин — за двадцать пять, у Тарани ушло сорок. Вилл цокнула языком, и запомнила — нужно будет поговорить об этом с темнокожей девушкой.

"Будет обращаться, пока не вырубится."

Тарани была хорошей подругой, но, пожалуй, самым проблемным членом команды. Она не хотела быть стражницей, и уделяла больше всего времени земной жизни — от подготовки к экзаменам, до... подготовки к экзаменам. К своему стыду, Вилл поняла, что не знает, чем занимается Тарани в свободное время.

— Все готовы? — спросила она, и подняла Сердце. Амулет грел руку, разливая по телу приятные волны тепла, которые становились все горячее.

Стражницы обменялись кивками, и Вилл вздохнула, приложив амулет ко лбу вздрогнувшего парня. Поток энергии, прошедший сквозь всех стражниц, вернулся в амулет, открыв ей доступ к одному из сильнейших заклинаний, доступных хранительнице Сердца. Закрыли его пару поколений назад во избежание злоупотреблений и, как выражалась Люба, "избыточного шухартизма".

К тому же, не мага это исцеление убьет. Об этом Оракул их предупредил отдельно.

Равномерный, яркий поток розового света постепенно превратился в белый, а потом в золотой. Края ран начали сходиться, покрасневшая кожа белела, появившиеся было из-за переизбытка перекиси водорода рубцы рассасывались, а треснувшая кость сраслась с четким щелчком. Наконец, с тихим звоном из плеча и живота выпали на пол пули, вернувшая свою круглую форму. Дыхание парня из судорожных хрипов цепляющегося за жизнь умирающего стало нормальным, ровным дыханием глубоко спящего человека.

Вилл задумчиво провела рукой по его лбу, уже не жегшему руки, и оттащила на кровать, мысленно поблагодарив создателей Сердца за то, что они догадались увеличить еще и физические силы стражниц.

— Корни, если тебе не сложно... — протянула Вилл, глядя на лужи крови, гноя, дерьма и сукровицы, оставшихся на полу.

Блондинка фыркнула, и щелкнула пальцами — лужи исчезли. И пол, и даже коврик в виде лягушонка, с которым Вилл уже мысленно попрощалась, вернулись в свое нормальное состояние. Еще один щелчок — и спящего парня оплели выросшие из паркета корни железного дерева Замбалы, которое, наверное, не порвал бы и Седрик в своем истинном облике.

— А теперь, Вилл, мы обсудим, что будем делать с этим... попаданцем. — Корнелия покачала головой, и вымученно, для проформы, добавила. — И не называй меня Корни.

Все в комнате понимали, что эту кличку блондинка от себя не отцепит уже никогда.

* * *

Первым, что ощутил Арчибальд после пробуждения, была слабость. Невероятная, всепоглощающая, накатывающая волнами и забивающая мышцы ватой. Он не мог пошевелиться, не мог даже открыть глаза — да и не хотел, на самом деле. Он был слишком слаб, чтобы даже спать — и что-то настойчиво, методично било в уши.

Юноша заставил себя открыть глаза и пошевелиться — что-то крепко держало его. Корни, выросшие из пола — пурпурные корни не существующего дерева. Не существующего — потому что ни ствола, ни кроны он найти не мог — только корни. Даже не пытаясь это осмыслить, Арчибальд повернул голову — живые оковы это позволяли. За небольшим, странного вида столом с железным основанием, сидели пятеро молоденьких девушек. Все, как одна были одеты, словно дорогие куртизанки, в обтягивающие юбки, блузки и чулки.

— Вилл, ты собираешься оставить его? — голос длинноволосой блондинки был уставшим и напряженным — так родители объясняют ребенку, что тот не может оставить щенка. — Мы даже не знаем, человек ли это!