Серебро и сталь

Присев рядом, в изголовье, виновато прошу:

— Ты уж прости парень, ситуация так сложилась. Убивать тебя не собираюсь, просто поговорить нужно.

— Глушить и связывать было зачем? — Нервно воскликнул он. Беспокоится? Наверное.

— Очень уж в психушку не хочу. — Продолжил я в том же духе. — Очнулся неделю назад, в голове хоть шаром покати. Документов нет, имени и фамилии не помню, места незнакомые.... Можешь сказать, год хоть какой?

— Сорок седьмой. — После короткого, истеричного смешка, парень дополнил. — Год, в смысле, две тысячи сорок седьмой. Пятница, тринадцатое декабря. Может, сейчас развяжешь?

— Перед уходом. Мне так спокойнее.

— Зима ведь! Как ты выживать собрался в тайге? Напорешься на стаю волков и звиздец настанет.

— Отобьюсь. — Встав, нервно прохаживаюсь, все больше вживаясь в роль. Теперь главное — поддерживать нужное состояние. — От зверья проблем меньше, защититься проще. Не заберут в психушку, так менты затаскают и федералы могут прицепом подтянуться. Мне оно надо — с людьми из органов безопасности связываться?

— Стоп, у нас же полиция..., — перебил меня собеседник, — причем лет сорок уже, ментами их только старшее поколение и называет. Они еще времена до потопа застали, говорят, многое иначе было.

— Какой потоп...? — Этого в моем сценарии не было. Теперь даже играть ничего не нужно, известие вышибло меня из колеи. А вот собеседник почувствовал почву под ногами, став вести себя гораздо увереннее.

— Потепление было, уровень океана на шестьдесят метров поднялся. Хм. — Ненадолго задумавшись, он резко спросил. — Ельцин...?

— Алкаш и мудак. — Вырвалось у меня помимо воли. Парень же совсем освоился.

— О, точно. Ветеран девяностых. Да не волнуйся, долго процедура не продлится, сейчас единая база данных позволяет опознать кого угодно и где угодно. Архивы оцифровали, так что с этим проблем не возникнет, даже если тебе лет девяносто. Хотя ты даже на шестьдесят не тянешь, судя по голосу. А Примакова знаешь?

— Примакова? — Фамилия царапала память, но этого человека я так и не вспомнил, что отнюдь не помешало моему визави.

— Президента, который после Ельцина был. Если бы не он, да премьер тогдашний — Путин, страна могла и не вытянуть.

— А Путин разве премьером был? — Мне он всегда виделся в несколько иной роли. Хотя да, был период, когда Владимир Владимирович перешел на эту должность. Тем временем парень буквально разливался соловьем.

— Так президентом он стал после. Мы тогда чуть в войну с Китаем не ввязались, помирились, правда, потом. Европейцы еще пытались наехать, но обломились крепко. Очень уж им помирать не хотелось. Ситуация тогда была... мда. Тяжкая была ситуация. Города-миллионники переселять пришлось, сельское хозяйство подымать с нуля и промышленность. Сейчас все гуманнее, а тогда очень жестко относились ко всяким... несознательным.

— В тюрьмы сажали? — Усмехнулся я. Парень попытался пожать плечами, но не вышло. Веревки помешали.

— По-разному. Народ понимал, что если не справимся — сожрут. Сейчас все проще: русский знаешь, принимаешь культуру, знаешь историю, считаешь родиной Россию — добро пожаловать. Главное — вести себя нормально, а то быстро вышвырнут обратно. Тебе это явно не грозит, у нас здесь людей не хватает, даже с учетом мигрантов. Те отбудут положенный срок, лет эдак пять, и сваливают куда-нибудь поюжнее.

— Что, из Сибири бегут даже сейчас?

— Народ от чего-то считает, что здесь жизнь не очень. Странные люди... природа отличная, это в тундре сейчас болота сплошные, от оттаявшей мерзлоты. Охота, рыбалка, ягод полно... да и железку наконец протянули, самолеты, опять же, летают. Работы полно, промышленность на подъеме второй десяток лет и конца этому не видно. Гнус, только вот, летом заедает.

— Прямо кисельные берега и молочные реки. — Резко перевожу тему, на более актуальную. Интересно, по электронике он чего расскажет? — Мне бы новости местные послушать, радио не ловит ничего.

Парень удивленно посмотрел вдаль, потом его осенило:

— Так у нас цифровое вещание, лет пятнадцать уже. Да и оно все больше отмирает, проще роутер поставить и через сеть организовать трансляцию. Компьютеры помнишь? Теперь сотовые телефоны позволяют и музыку слушать и фильмы смотреть и в игры играть.

Забавный мобильник. Словно из старой доброй линейки "Самсунгов", размером сто тридцать на семьдесят, толщиной примерно в полтора сантиметра. Весит только многовато, около трехсот грамм. Похоже, рама стальная, прикрыта резиновым противоударным чехлом. И так, что меня может удивить?

— Да и камера у них, как я смотрю, тоже имеется. А вот кнопок....

— Он сенсорный. Реагирует на прикосновение пальца к экрану.

— Забавная штука. Ладно, спасибо за рассказ, пойду я уже. Не дергайся....

Потянув за торчащий конец, развязываю узел. Теперь парень освободится достаточно легко, только времени это займет немало. Впрочем, это не помешало мне при отходе включить оптический камуфляж. Отойдя на безопасное расстояние и затаившись, убеждаюсь, что у туриста все благополучно и подстраховка не требуется. Он уже звонит в соответствующие инстанции. Весь сеанс был заботливо перехвачен и сохранен в памяти костюма. Через десяток-другой таких записей можно будет начать искать совпадения. Рутина из мероприятий РЭБ, благо, шифрование не должно дотягивать до армейских стандартов.

Последующие дни занял марш вверх по течению Енисея. Как назло, по пути встречались лишь небольшие поселки, в которых, пользуясь маскировкой, удалось разжиться тетрадкой, несколькими карандашами и даже почтовым конвертом. Ситуация не располагает к излишней разборчивости, главное сейчас — выйти на связь без лишних засветов.

Написав краткое письмо, я запечатал его в конверт. Потом долго выбирал, что бы приложить в качестве доказательств. Выбор остановил на флешете для гауссовки и коллиматорном прицеле. Завернув все это вместе с письмом в бумагу, запаял в пластик. Теперь необходимо найти почтальона. Пожалуй, капитан будет в самый раз.

Подходящее судно было обнаружено через сутки. Длиной порядка ста сорока метров, ширина — семнадцать, высота борта — около трех метров. Характерные черты речного транспорта: низкая осадка, невысокие борта, дополнительный якорь на корме. Надстройка на корме, небольшая, в два этажа. Экипаж — человек десять-пятнадцать. Две спасательные шлюпки закреплены на слипах.

Существует два основных варианта проникновения на борт судна. Первый — на присосках или магнитах. Второй — с помощью штурмовых лестниц или веревок с крючьями. Такого оборудования у меня как-то не завалялось, поэтому пришлось импровизировать. Сломать небольшую ольху, диаметром в пяток сантиметров, с развилкой у комля. Потом обломал все лишнее. Извращение, конечно, но получившийся крюк мой вес выдерживает. Осталось дождаться сумерек, это недолго.

Судно стояло на якорях, очевидно, накрылись двигатели. Запах горелой смазки ощущался даже с берега. Забраться на судно оказалось несложно. Слега с импровизированным крюком на конце послужила неплохой заменой штурмовой лестницы. Можно было таким макаром проникнуть даже на движущееся, но зачем рисковать? Здоровье не казенное, а на винты может намотать за секунды.

Забраться на борт труда не составило. Выкинув слегу за борт, тихонько забираюсь на крышу надстройки. Распластавшись на ней, я стал внимательно наблюдать за происходящим на борту. Костюм способен усиливать работу органов чувств. Так, в реальности, маршруты патрулей определялись отнюдь не тепловизором, вовсе нет. Я их чуял, как хороший охотничий пес, верхним нюхом. Обостренный слух и зрение не раз выручали в сложных ситуациях. Только цена велика — перенапряжешься, будешь валяться с сенсорной перегрузкой.

Было довольно интересно послушать разговоры экипажа. Быт не меняется, все те же приколы с зарплатой, налогами, инфляцией и пенсией. Не слишком понятно в деталях, но так знакомо. Разговоры об отпуске, бабах, выпивке. Нет, определенно, люди все те же, и вместе с этим — неуловимо другие. Такое сложно описать, отличия в интонациях, терминах и идиомах. Влиться в это общество будет непросто, а инфильтроваться — невозможно. Впрочем, избранный мной путь подразумевает несколько иной подход. Поживем-увидим.

Отставание от графика и прочие мелочи меня интересовало слабо, а вот обещание механика управиться до утра — внимание привлекло. Вычислив "шумовой портрет" капитана, и отслеживая маршруты его передвижений, я прикидывал место для разговора. Пакет в руках, на мне натянута плащ-палатка. Нашлась в развалинах, среди груды всякого старья. Пришлось постараться, отстирывая эту ветхую брезентовую тряпку.

Удачный момент представился лишь спустя пару часов. Вахтенный спустился вниз, на камбуз, наполнить опустевший термос. Теперь у рубки остался только капитан. Мужчина лет сорока задумчиво смолил сигарету у леера, рядом с лестницей. Пожалуй, пора.

Тихо спуститься за его спиной было секундным делом. Оставалось лишь подойти к лееру, протянуть пакет и сказать:

— Вячеслав Игоревич, посылку необходимо передать в местное отделение государственной безопасности. Это важно и срочно.

Интересно, что же чувствовал капитан, когда его окликнули со спины? Сомневаюсь, что это стало приятной неожиданностью. Да, конечности, торчащие из под плащ-палатки похожи на обычную броню. Наиболее выдающиеся детали остались под тканью. Красный визор, рельефные мышцы и весьма примечательный респиратор-противогаз редко кого оставляли равнодушным. Дизайнеры хорошо постарались..., хотя да, тут же чистый функционал. Обнаженные жгуты синтетических мышц, казалось бы, неприкрытые ничем, и изредка перемежающиеся металлическими вставками. Впечатлений от подобного — полные штаны, и зачастую — в самом, что ни на есть, прямом смысле. К счастью, не в этот раз.

Капитан, ошеломленный неожиданной встречей, на автомате вцепился в протянутый ему пакет. Осталось лишь повторить:

— Посылку необходимо передать безопасникам. Сведения дойдут, даже если вы этого не сделаете. Будет потеряно только время, и за это спросят. До встречи.

Думаю, прыжок с высоты в восемь метров со стороны был дольно красив. Возможно, даже удалось войти в воду без плеска. Заодно избавился от ветхой тряпки, сразу же уходя на глубину. Вынырнул я метров через пятьсот, ниже по течению, рядом с берегом. Найдя промоину, выбил в ней полынью и выбрался на крепкий лед. Потом, сделав крюк, вернулся обратно: теперь мне с этим судном по пути. Сомневаюсь, что посылка оказалась выкинута с борта. Куда вероятнее ее вскрытие, с изучением содержимого. Вреда подобное не нанесет.

Составляя письмо, я немало размышлял, чем именно можно зацепить людей, к которым оно попадет. Желательно, не раскрывая лишних карт. Так, чтобы при попадании не в те руки содержимое нанесло минимум вреда. Потому и приложил коллиматор вместе с флешетом. Стрелка из карбида вольфрама, с легирующими добавками редкоземов — весьма примечательная вещь. Коллиматорный прицел — предмет весьма обыденный, пока не приглядишься повнимательнее. Сомневаюсь, что здесь существует эта северокорейская фирма, но даже если и так, беды не будет. Сборка платы и маркировка всех деталей — нестандартная. Пусть думают, благо, вопросы по содержимому возникают при системном анализе.

Набрасывая на бумагу текст обращения, я переписывал его раз восемь. По некоторому размышлению, слова о попадунстве из альтернативной реальности были вычеркнуты, осталась лишь просьба о встрече и порядок ее организации. Причина — сведения особой важности, в доказательство — смотри приложенные вещи. Желательно, показать соответствующим экспертам и так далее. Может и выгорит. Если же нет — придется идти другим путем.

Маршрут судна стал мне известен из разговоров экипажа. Туруханск, местный областной центр, расположен в месте слияния Нижней Тунгуски и Енисея. Туда я сразу и двинулся, направившись вверх по течению реки. До города удалось добраться часов за семь. Несмотря на небольшие размеры населенного пункта, неподалеку виднелся аэропорт. Для лучшего наблюдения за пристанью мне пришлось перебраться на противоположенный берег нижней Тунгуски, притока Енисея. Корабль прибыл спустя полтора часа, теперь осталось лишь дождаться соответствующих сигналов.

Две зеленые ракеты взлетели в условленное время, но лишь через сутки после швартовки корабля. Саму команду особо никуда не тягали, хотя ограничение по сходу на берег было налицо. Связной появился лишь вечером следующего дня. "Любитель подледного лова" решил порыбачить неподалеку от леса, на берегу Тунгуски. Условленные знаки — оранжевый рюкзак и ядовито-бирюзовая туристическкая "пенка" — присутствовали и были хорошо различимы. Последние сомнения развеяла засевшая неподалеку команда поддержки, и висевший на высоте беспилотник.

Удостоверившись в отсутствии поблизости лишних глаз и сняв маскировку, я вышел навстречу. При взгляде на безопасника, мне вспомнилась шутка. Та самая, где "мужики, я медведя поймал". Впрочем, немолодой мужчина неплохо держал лицо. Тем не менее, заговорить он не решился. Первый шаг мне пришлось сделать и в этом смысле тоже:

— Здравствуйте, посылку отправил я. На мне надет симбиотический экзоскелет, предохраняющий от воздействия неблагоприятных внешних факторов.

— Вы хотели встретиться с представителем органов государственной безопасности? — Спросил "рыболов", показывая красные "корочки". Кузнецов Игорь Вячеславович, значит?

— Так и есть. Я из альтернативной реальности, шансы вернуться — минимальны. Меня интересует получение гражданства в особом порядке. Взамен могу предложить несколько образцов армейского хай-тека. Гаусс-винтовка, прицелы, аккумуляторы высокой емкости.

— Значит, вы не из туманного флота?

— О таковом впервые услышал только здесь. У нас уровень моря остался прежним, неопознанных кораблей не появлялось.

Игорь Вячеславович ненадолго задумался, затем сказал:

— Мне необходимо связаться с руководством. Вы поедете с нами или предпочтете здесь подождать?

— Пожалуй, лучше здесь. Если возникнут... осложнения, то мне не составит труда тихонько умереть. Только, как-то не тянет использовать эту возможность без серьезных причин. Однако лабораторной крысой я становиться не собираюсь. Советую, на будущее, это учесть.

— Я передам. — Кивнул он, с серьезным выражением лица.

По правде говоря, это был отчаянный блеф. Но не говорить же мне, что при необходимости все присутствующие были бы перебиты минут за пять-десять. В лучшем случае это прозвучало пустым бахвальством, а то и настоящей угрозой. Силовики подобного очень не любят. Хуже только угрожать побегом, это сразу же включает охотничьи инстинкты и вас переводят в категорию добычи. Мяса, трофея, быть может. Зачем подставляться заранее?

Переговоры продолжились через пару часов. Чтобы не маяться в ожидании, я все это время занимался художественной резьбой по дереву, выводя затейливый орнамент на ольховой палке. Жребий брошен, теперь осталось лишь дождаться ответа.

— Руководство согласилось с вашими требованиями.