Слизь

— Сваливаем отсюда...

— А он? — Нариман показал на обглоданный скелет. Студень, увеличившийся в размерах в той же пропорции, сколько поглотил пищи, сполз с одежды и неторопясь взобрался на унитаз. Видимо, оно было сыто, раз не стало нападать на остальных пацанов.

— Бултыкс! — и розовое существо прыгнуло в дырку и скрылось в трубах.

— А что он? Ему мы уже ничем не поможем, — прошептал Баходыр, рожжа всем телом. Ему хотелось блевать, и это он сделал бы с удовольствием, чтобы унять страх и ужас. Он понимал, что ему придется давать ответ не только старому ворчуну-директору и вредной завучу школы, но и своим родителям, и родителям Кочетова, а также наверняка милиции, в детской инспекции где он давно состоит на особом учете. А там вряд ли поверят тому, что он сейчас видел...

Глава третья. Происшествие в бане

Старший налоговый инспектор Чиланзарского района Вадим Иванович Сиропов, седоватый и полноватый мужик, обернувшись полотенцем, со стаканом водки и соленым огурцом на вилке, зашел в сауну. Вообще-то он явился в баню с проверкой хозяйственной деятельности, однако этим сегодня он не собирался заниматься, это можно потом. Налоги не убегут, как не исчезнет та пачка денег, что хозяин заведения ему даст в качестве взятки. Сейчас следовало немного отдохнуть, развлечься после тяжкой трудовой недели — одна проверка строительного кооператива сколько нерв стоила. Ведь за казалось бы за простыми строителями никого нет, мол, это сами работяги самоорганизовались, и с них стоило подоить немного бабла. Однако на самом деле все было не просто — за кооперативом ширмовались люди из облисполкома и мафии, которые прокручивали немаленькие бюджетные суммы, и лишний интерес мог стоить потери здоровья и много чего еще другого. Когда это выяснилось, то Сиропову стало не по себе, но благо были коллеги, которые быстро развели ситуацию, и Вадим отделался двумя синяками под ребрами и строгим предупреждением не рыпаться.

Поэтому инспектор хотел иной обстановки, более приятной. В помещении сидела обнаженная Ольга, местная проститутка, которая обслуживала клиентов особого рода. К особым относились налоговики, ментяры, прокуроры и партийный актив. В таком заведении, естественно, никто не читал Устава КПСС или Уголовного кодекса, сюда приходились с целями, далекими от строительства коммунизма, — наслаждаться, наслаждаться и еще раз наслаждаться, решая попутно всякие там прибыльные дела.

— Ты меня не возьмешь с собой в сауну? — игриво спросила Ольга, играя грудями как футбольными мячами. — Может, и я там подогреюсь...

— Обойдешься, — буркнул Сиропов. — Ты лучше подготовься, я сейчас подниму температуру своей кровушки, остужусь в бассейне и к тебе... Говорят, это эрекцию усиливает...

— Тогда я жду, — хмыкнула дамочка и хлопнула стакан конъяка, что принес официант из кафе напротив (вообще-то баня и кафе работали вспарке и под одной крышей — в прямом и переносном смысле). Она-то знала, что с эрекцией у этого мужика не очень — не впервые обслуживала налоговика, но ей было наплевать, ведь платили деньги за часы, а не за количество эякуляций.

Тем временем кряхтя и охая — давали себя знать помятые ребра! — Сиропов подошел к закрытой комнате — парилке, царству темературного наслаждения. Прежде чем войти, следовало стакануть водки, что он и сделал с великим удовольствием. Огурец захрустел в зубах — неплохой рассол, нужно в следующий раз заказывать именно это, подумал он. Положив пустой стакан и вилку на стол, Вадим Иванович пробормотал что-то про мать тех, кто профессионально мутузил его в строительном кооперативе, вошел в парилку и тщательно закрыл за собой дверь. Там едва тлела сорокаватная лампочка, освещая лишь горячие камни и ближайшие деревянные полки, на которых сидели или лежали обычно отдыхающие. Правда, сейчас здесь никого не было. Температура стояла чуть выше ста градусов Цельсия — не ад, но и уже и не холодные полярные края. Конечно, было бы неплохо тут потискать округлости Ольги, как это делал раньше, но сейчас налоговику было не до нежностей — давали себя знать отбитые бока. А в такой ситуации никого рядом видеть не хотелось.

'Черт бы побрал того мужика, что треснул меня в живот, у него кулак или свинец? Или, может, кастет был? — со злостью рассуждал он, поудобнее рассаживаясь на уже горячей полке. — Ох, а у того мордоворота, что было в пакете — утюги с напильниками? Можно же было пояснить ситуацию без спарринга, я же не боксер, сказали бы, что работают под Гафуром — было бы все в порядке... Вот гады...' Сиропов с тоской думал, что даже у его прибыльной профессии есть негативные стороны, особенно когда натыкаешься на тех, на кого, казалось бы, нюх давно должен быть отточен. Гафур — это 'авторитет', под ним вся городская милиция, говорят, даже замминистра внутренних дел ему подарки шлет и знаки внимания. Половина кооперативов платят дань его преступной группировке, и на до же — нарвался на личное предприятие главного бандюгана столицы!

Температура все поднималась, а Вадима Ивановича сотрясала дрожь, словно он замерзал. Даже парилка не спасала от холодных эмоций. Посмотрев на раскаленные камни, он взял ковш, набрал воды в тазике и плеснул. Пш-ш-ш! — зашипели камни, и густой пар окутал помещение, даже лампочка казалось погасла. 'Жар костей не ломит', — подумал Сиропов. Обычно он сидел здесь минут двадцать, доводя организм до поджаренного состояния, а потом голым выскакивал из парилки и с криком 'Ё... твою мать!' прыгал в бассейн с холодной водой. Резкая смена температуры вызывала шок у организма, зато какие ощущения, какой кайф! После шла еще стопочка водки и закусон, а далее начинались эротические игры.

Да только ныне все случилось по-иному. Внезапно Сиропова стошнило. Неизвестно, от чего, может, водка оказалась паленной, а может все-таки те мордовороты нанесли вред внутренним органам налоговика, и теперь пошла реакция, да только все, что ел он, тот час выплеснулись на горячие камни.

— Пш-ш-ш-ш! — ответили те, как всегда реагируя на водянистую массу, и противная вонь блевоты окутала комнату. Но Вадим Иванович не останавливался: изо рта фонтаном била непереваренная пища и желудочный сок — красивое зрелище, если смотреть со стороны и не быть участником сцены. В его голове стоял полный туман, мысли исчезли, и только инстинкты оказались сильнее. Обезумев, мужчина выскочил из парилки и бултыхнулся в бассейн, надеясь, что это поможет остановить ему непроизвольные спазмы желудка, вернет спокойствие телу.

Однако все оказалось до точности наоборот. Холод вызвал очередные судорожные движения, и вскорее остатки еды плавали на поверхности вроды. У Сиропова даже сил не было держаться на воде, он начинал медленно тонуть.

— Ой, что это? — вскричала Ольга, которая подбежала к бассейну и испуганно смотрела, как толстый налоговик барахтался на поверхности, пытясь удержаться на плаву. Он облевал практически все помещение, и учитывая, сколько он съел сегодня на обед, то немало из этого теперь висело на потолке, плавало в бассейне или стекало по кафелю стены вниз. В помещении стоял нестерпимый остро-кислый запах.

— Что с тобой, Вадим?! — продолжала вопить проститутка, не зная, что ей следует сделать — лезть в воду и спасать тонущего, хотя в успехе она не была уверена, так как сама плохо плавала и удержать толстого мужчину не так уж просто, или бежать к администрации бани и звать на помощь. Хотя пока она оденется и добежит, душа Сиропова отделиться от тела, а дальше что искусственное дыхание, что припарки, что массаж — один безрезультатный итог. К несчастью, никто не додумался держать в бане спасательный круг.

Пока женщина металась в нерешительности, тут произошло событие, которое поставило окончательную точку над 'и'. Сиропов, барахтаясь в воде, случайно дернул за рычаг, который открывал клапан спуска воды. Маленькая воронка образовалась у самого дна, естественно, вода вытекала не столь стремительно, чтобы не позволить утонуть кому-либо, однако эта дало шанс другому существу, которое, как видимо, блуждало в канализационных трубах в поисках жертвы. Ни Ольга, ни сам Вадим Иванович в состоянии стресса не обращали внимание за окружающим пространством и поэтому сначала не заметили, как из дырки бассейна всплыл розовый студень. Он чем-то напоминал медузу, хотя это, безусловно, не было медузой, не скатом, не другим подобным морским организмом.

Но студень оказался таким же хищником, как те, что обитают в теплых морях, он подплыл к налоговику и обхватил его туловище. Видимо, жжение от его прикосновений было таким сильным, что Сиропов наконец-то перестал дергаться, уперся ногами о кафельное дно бассейна и обратил внимание на того, кто разъедал кожу и мышцы. Его лицо изменилось от изумления.

— Ой, что это? — вскричал он, пытаясь отодрать от себя слизь. Его пальцы спокойно прошли через желеобразное существо, и тотчас они растворились, лишь остались костяшки. Вадим Иванович приподнес то, что раньше было кистью рук к глазам и несколько секунд ошеломленно смотрел на них, не веря своему зрению — не было на фалангах пальц ни кожи, ни мышц, ни нервов, ни кровеносных сосудов. Это напоминало что-то из области фантастики или... точнее, ужасов. А кто мог поверить в такое? — в бассейне человек подвергается атаке неизвестного существа.

— Мамочки мои! — обалдела и женщина, пытаясь понять, что происходит. — Что за гадость? Откуда здесь взялась эта... медуза?

Сиропов решил, что это или глупая шутка со стороны дирекции бани, или месть Гафура, который не простил ему налогового наезда на кооператив, но в любом случае в этом повинна проститутка, которая играет по их правилам. Скорее всего, это она напустила сюда что-то против него.

— Это ты кислоту разлила в бассейне, шлюха? Или паразита на меня стравила, гадина такая? — орал он, но не столько от гнева, сколько от боли — ведь слизь поедало его живьем. — Убери от меня эту чертову штуку! Быстрее, а то хуже будет!

Ольга зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса, потому что сквозь розовую пленку она уже видела внутренние органы: печенку, селезенку, сердце... Еще минута, и студень поглотил то, что считалось гордостью любого представителя сильной половины человечества: половой орган расстворился так быстро, словно его никогда и не было. В другой момент это бы рассмешило проститутку, да только сейчас было не до смеха. Ее трясло саму от страха. Потому что студень уже полностью обволок тело мужчины и продолжало растворять его в себе.

— Убери это от меня... — уже не кричал, а шипел Вадим. — И я прощу тебя... нико... му не... ска... жу... — последние слова с трудом давались ему.

При этом происходила какая-то химическая реакция, вода кипела, как от высокой температуры, поднимался сизый дым, пахло чем-то паленным. Ольга почувствовала, как комок подкатил к горлу, еще немного, и она блеванет от потрясения. Потому что студень в считанные минуты съел человека, оставив скелет, который медленно пошел ко дну. Слизь разрослась до огромных размеров, и она вдруг выпругнула из бассейна и направилась к Ольге, видимо, планируя полакомится следующим объектом.

Женщину сковал страх, и она не могла пошевелиться. Даже сердце перестало стучать, кровь застыла в жилах. Слизь подползла к ее ногам, прикоснулось... а потом стремительно прыгнуло обратно в бассен и устремилось к дырке. Мгновение, и оно всосалось в канализационный сток...

Только осталась обнаженная Ольга, которая медленно повалилась на пол от потери сознания, а в помещении еще долго висел какой-то сизый туман и чувствовался запах рвотных остатков. Все, что произошло пару минут назад, казалось нереальностью...

Глава четвертая. Много вопросов — ни одного ответа

Капитан милиции Ровшан Ильчибаев сидел в кабинете и перебирал бумаги и фотографии. В его голове стоял полный туман. Обычно такое состояние бывает, если слишком перебрать со спиртным, но Ровшан уже год как не пил, поклявшись у могилы отца, что завязывает с пирушками и мальчишниками. Он тогда заявил, что берется за ум, и начинает серьезную жизнь. Да, начинать все заново в тридца два года не просто, но ведь когда-то нужно начинать, чтобы не скатиться в пропасть по наклонной плоскости. Начальство итак косо смотрело на него: алкоголик в органах — это удар по престижу милиции, это разговоры среди людей, это недоверие со стороны пострадавших и даже презрение от преступников. Однако терпели, потому что Ильчибаев считался одним из грамотных и эффективных сыщиков, ему приходилось распутывать такие дела, где поднимали лапки другие профессионалы. Не одно убийство или грабежи были раскрыты им, не один бандит, зарежанный им в опасной схватке, сел за решетку, и не десятки тысяч рублей, украденных из сберкасс, возвращены государству. Но вряд ли капитан мог расчитывать на повышение по службе, пока бутылка считалась его лучшей подругой.

И Ровшан решил завязать со всем этим, поставив в известность друзей, чтобы никто никогда не смел звать его на пьянки. 'Я теперь другой', — твердым голосом сказал он, и все поняли, что так оно и есть. С тех пор дорога ему на такие посиделовки был заказан. Но это было в прошлом.

А сейчас перед капитаном стояла сложная задача — понять, что же произошло в квартире номер пять дома тридцать три по улице Гоголя, в школе номер сто семьдесят пять по улице Жуковского и в бане-сауне 'Восточный отдых', что недалеко от горисполкома. В трех случаях были скелеты — вот что объединяло эти происшествия. В двух случаях были прямые свидетели, утверждавшие, что видели нападение на друзей или знакомых какого-то розового организма. Ровшан еще раз перечитал объяснение проститутки Ольги Миросенко: '...это было розовое существо, бесформенное, напоминало чем-то медузу. Оно всплыло откуда-то из бассейна и стала пожирать товарища Сиропова...'

Милиционер хмыкнул — розовое существо, надо же придумать такое — медуза в бассейне! Он и его коллеги допросили всех работников бани, даже слесарей, производивших ремонт труб, вызвали в кабинет городского УВД, но никто ничего сказать о студне-медузе не мог, в их записках так и было написано: 'розовых существ или медузоподобных не встречали, не видели, ничего не знаем'. Директор 'Восточного отдыха' Сергей Ежков, в прошлом журналист областной газеты, клялся, что это поклеп выжившей из ума женщины, никаких хищников они не держат — и его можно было понять, ведь убийство в бане — это не игрушки, тут обеспечена плохая слава, слухи пойдут, подмоченная репутация учреждения и, как результат, клиенты переметнуться к конкурентам...

Да, можно было бы считать это коллективным сговором, но к чему оно? Кому помешал Сиропов, этот налоговый инспектор, который отдыхал на другом участке города, который не являлся подшефной ему территорией? Ильчибаев раскрыл папку, где находились досье на некоторых работников налоговых служб — это были только донесения от 'стукачей', то есть людей, которые тайно информировали милицию о тех или иных лицах. Документы доставил коллега из одного управления, что ведет работу с такими агентами. Следует сказать. Что в последние годы папки опухли от таких донесений — все больше и больше людей втягивались в коррупцию и в нелегальные связи с преступным миром. Впрочем, чему удивляться — весь Союз трясет от этого.