| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Хедвиг, похоже, нравился Снейп. По крайней мере, однажды она приняла от него угощение с достойным видом. Люпин, казалось, пугал ее. Это случилось сегодня вечером, когда профессор подошел, чтобы проверить его. Сова сидела на изголовье кровати, лениво прихорашиваясь. Когда Люпин вошел в открытую дверь, она взъерошилась и издала не обычное уханье, а тревожный крик "Крек, крек, крек". Люпин был осторожен и сохранял дистанцию.
С другой стороны, Сопун, казалось, думал, что ему нужно защищать Гарри от Снейпа. Он внимательно следил за человеком, и был не агрессивным, но очень настороженным. Профессор знал об этом и осторожно относился к Сопуну, всегда заботясь о том, чтобы никогда не смотреть собаке в глаза, не возвышать голос или не поднимать слишком быстро руку рядом с Гарри или животным. Гарри слышал, как тетя Мардж говорила Дадли, что этого надо избегать рядом с недружелюбными собаками. Собака очень любила Люпина, но это, вероятно, потому, что мужчина любил угощать Сопуна.
Теперь, когда он подумал об этом, возможно, Снейп просто был осторожен с Гарри. Фактически, оба мужчины обращались с Гарри так, как будто он был хрупким. Как бы Гарри не ненавидел признавать это, он чувствовал себя хрупким.
Если голос кого-то из учителей становился хоть немного суровым, Гарри мог почувствовать комок в горле и трепет паники в груди. Гарри перекатился на другую сторону, не в силах успокоиться. Сопун слегка заскулил и положил свою тяжелую голову на бедро мальчика. Вес собаки успокаивал, помогая ему чувствовать себя более сосредоточенным, с меньшей вероятностью потерять душевное равновесие.
Дверь другой спальни открылась и закрылась. Он услышал медленные шаги Снейпа в коридоре. Гарри не разрешали закрывать дверь после инцидента с повешением, поэтому он мог слышать каждый звук в доме. Открылась и закрылась дверь ванной комнаты. В туалете была смыта вода, и дверь ванной снова открылась. Вместо того, чтобы вернуться в комнату Снейпа, шаги направились в его комнату.
Мальчик решил, что он не хочет вступать в разговор с мужчиной, поэтому он просто закрыл глаза и притворился, что спит. Снейп придвинул стул и сел на него. В течение долгого времени зельевар просто сидел. Это было немного жутковато, когда можно было так смотреть, это казалось привычкой к профессору. Он просто не мог перестать смотреть на Гарри, как на какую-то ошибку. Снейп вздохнул. Гарри почти дернулся от звука, так громко это раздалось в тихой комнате.
— Гарри, мне очень жаль, — прошептал он так тихо, что Гарри был почти уверен, что он должен себе это представить. — Клянусь ... — Снейп замолчал. Еще раз вздохнул.
Сопун неуверенно пошевелился и поднял голову.
— Да, да, — пробормотал Снейп. — Я не разбужу твоего хозяина. Глупая собака, — Последнее было сказано без какой-либо злобы, тон его голоса успокаивал и звучал нежно, почти любяще.
— Чертов пес. Если бы ты не был так хорош для ребенка, я бы не пустил тебя в дом.
Гарри услышал, как он встал. Голова Сопуна вернулась, чтобы отдохнуть на бедре Гарри.
Затем этот человек сделал самое странное. Снейп осторожно потянул одеяло, чтобы накрыть плечи Гарри. Сопун снова приподнял голову. Гарри почувствовал, как собака напряглась, но, по крайней мере, он не рычала.
Ребенку было тяжело лежать неподвижно, понимая с некоторым изумлением, что этот человек его укрывает. Сделав это, его рука убрала волосы от глаз Гарри, напомнив Гарри о том, как Снейп рассказывал ему сказки в ту ночь... Не говоря ни слова, волшебник медленно вернулся в свою комнату. Дверь спальни открылась и закрылась.
Гарри не понимал, что с этим делать. Что-то в этом жесте заставило Гарри почувствовать ... он не знал, что. Это было так странно, ласково...
Все остальное, что Снейп сделал для Гарри — было сделано из чувства долга, чтобы помочь ему успокоиться или потому, что тот болел. Это имело смысл. В этот раз, однако ... в этот раз Снейп, казалось, укрыл Гарри так же, как миссис Уизли укрыла Рона и его прошлым летом.
Поскольку Рон всегда говорил своей маме, что он уже слишком большой,
чтобы суетиться вокруг него, она быстро чмокнула его в щеку перед сном.
Примерно через час, после того как Рон уже уснул, миссис Уизли прокралась
внутрь и укрыла их. Затем она стояла и смотрела на них по очереди. Это было настолько странно, что Гарри спросил об этом Рона. Он пожал плечами и сказал, что его мама всегда говорила, что она хочет убедиться, что они все еще дышат. Гарри подумал, не было ли это чем-то, что делают родители. Он не знал. Странно, что Снейп тоже это сделал. Гарри долго смотрел в затемненную комнату, и был благодарен за маленький свет в коридоре.
Следующие два дня были тихими, поскольку трое из них впали в своего рода рутину. Гарри и Люпин вставали и готовили завтрак. Люпин пытался вовлечь Гарри в разговоры, а Гарри давал самые короткие ответы, затем убегал. Чтобы читать "Сказки о Бидле Барде", или писать письма, или просто сидеть со Сопуном и смотреть на стену. В обед Снейп спускался, съедал что-нибудь, час смотрел на Люпина, а потом возвращался спать.
Он повторял это во время ужина, за исключением того, что он сидел с ними в течение часа или двух в гостиной, глядя в телевизор. Ясно, что Снейп понимал, что телевидение — лучший способ избежать разговора с людьми, которые живут с ним в одном доме. Гарри всегда предпочитал этот способ, когда Дурсли были поглощены просмотром. Хотя, возможно, это не работало так, как надеялся Снейп. Этот человек, похоже, любил полицейские сериалы, а Люпин просил у Снейпа объяснений.
Через день Гарри подумал, что он снова обрел свою способность заставлять взрослых забыть о своем существовании. К сожалению, не до конца. Люпин иногда отправлял Гарри на улицу, чтобы выгулять Сопуна. Обычно он выходил с ними. Быть снаружи было менее угнетающим для Гарри. Было легче перестать слушать Люпина, когда они были снаружи. По большей части Гарри только расстраивал его, отвечая на вопросы мужчины ворчливо и односложно, чувствуя, что ничего не было реально.
Очень вероятно, он мог бы так продолжать бесконечно, за исключением того, что профессора, очевидно, устали от его ухода от общения.
После обеда, через десять дней после ... события ... (Гарри все еще не мог назвать это точным названием), профессор Люпин остановил Гарри, прежде чем тот смог убежать обратно в свою комнату.
— Гарри? — сказал он, — Можем ли мы поговорить? — Он пригласил Гарри сесть за стол. Профессор Снейп сидел и пил чай за столом. Он все еще выглядел блекло, но сегодня он казался немного ярче. Он встал к завтраку, и казалось, что он намеревается не спать днем.
В то утро у него и Люпина была какая-то небольшая конференция в гостиной. У Снейпа было некоторое понимание акустики дома, потому что Гарри услышал его шипение: "Не здесь", когда Люпин попытался поговорить с ним на кухне. Мальчик послушно сел. Он сложил руки перед собой на столе, и стал смотреть на свои переплетенные пальцы, но не на Люпина или Снейпа.
Ему пришла в голову отдаленная мысль, собираются ли ему, наконец, сказать, что он создает слишком много проблем вокруг. Разговоры, которые начинались с "Нам нужно поговорить", были, как правило, те, что плохо кончались для Гарри. Это впечатление усилилось, когда профессор Снейп поставил перед ним чашку чая с запахом носков. Ребенок разжал руки и обнял ими чашку. Он взглянул на черные глаза мужчины, сидевшего напротив него.
Снейп, должно быть, снова прочитал его мысли. Он вздохнул и сказал:
— Не смотри так, Гарри, мы не планируем делать ничего страшного, и мы никуда тебя не отправим.
Люпин выдвинул стул, и сел в конце стола:
— Нет, конечно, нет. Я просто хотел поговорить о нескольких вещах, которые я нашел в доме твоих тети и дяди .
Гарри быстро сделал глоток чая с ароматом носков. Сегодня он был настолько горьким, что молоко и сахар не могли спасти ситуацию.
Он почувствовал, как его руки расслабились, и его сердце замедлилось.
— Хорошо, — тихо сказал он. Гарри подумал, что было реальным преимуществом стать подопечным мастера зелий. Зелья, которые Снейп продолжал давать ему, помогали ему спать всю ночь, не просыпаясь в холодном поту. Теперь же, успокаивающий состав, который он подлил в чай Гарри, был тоже кстати. Это помогло бы пройти через то, что в противном случае было бы весьма нервирующим разговором.
Люпин достал обычную маггловскую папку с файлами. Он открыл ее. Внутри было несколько фотографий, Люпин вручил Гарри верхнюю. Это была фотография внутренностей крошечного чулана, с чистящими принадлежности на полках у задней стенки. Голая электрическая лампочка освещала это место. На полу лежал грязный матрас детского размера, поверх него было сложено одеяло. Единственными движущимися существами на изображении были пауки — один, ползущий по голому полу, и другой, на бумаге, где было написано "Комната Гарри". Несколько сломанных игрушек были аккуратно уложены на ящик из под молока рядом с матрасом.
Сердце Гарри екнуло бы, если бы не успокоительное.
— Не могли бы вы рассказать мне об этом, Гарри? — мягко спросил Люпин.
-Что расказать? — тупо спросил Гарри, — Здесь я жил, пока не получил письма из Хогвартса. Дядя Вернон боялся, что волшебники следят за нами.
Он засмеялся коротким, суровым, безрадостным смехом.
— Конечно, это не так, им наплевать на это.
Он осмелился взглянуть на мужчин. Люпин был взволнован. Снейп смотрел прямо на Гарри.
Это был тот взгляд, которым он смотрел, когда поймал Гарри и Рона крадущимися в замок после прибытия на летающем автомобиле в прошлом году. Лицо его было белым, губы крепко сжаты.
— Ты здесь жил? — прошипел он низким, опасным голосом. Гарри уставился на него:
— Я же говорил вам об этом, — сказал он, немного оборонительно, — Таких уродов, как я, нужно запирать.
Он остановился. Он не собирался так говорить.
— Ты действительно понимаешь, насколько неуместным это было, не так ли? — Люпин положил руку на запястье Снейпа, удерживая его, но посмотрел на Гарри.
— Что неуместно? — спросил Гарри, не в силах, по какой-то причине, пожать плечами и ответил: — Ведь они меня не хотели.
— Как часто вы были заперты? — спросил Снейп смертельно спокойным голосом.
— Каждый день, довольно долго, — Гарри пожал плечами. Отдаленно, какая-то часть его мозга закричала "заткнись заткнись ЗАТКНИСЬ!". Однако сейчас это показалось неважным.
— Я же сказал — что если я был не в школе, или они не хотели, чтобы я что-то делал для них, — он сделал паузу. — Иногда мне разрешали брать учебники. Учителя звонили им, если я не мог делать домашнее задание слишком много дней. Если у меня были учебники, мне было чем заняться.
Гарри еще раз глотнул чаю, пытаясь вспомнить, где он раньше пробовал эту горечь. Оба профессора выглядели больными. Люпин завозился и вытащил еще одну фотографию:
— Ты расскажешь мне об этом?
Это была фотография двери с семью замками снаружи.
— Это вторая спальня Дадли, — ответил Гарри. Он никогда не думал об этой комнате, как о своей, даже когда весь сломанный мусор Дадли был убран: — Я спал там последние два лета.
— Почему там замки? — спросил Люпин.
Гарри не мог поверить, что мужчине надо было это спрашивать:
— Ну, чтобы меня остановить. Удержать от неприятностей.
— Чем они были недовольны? — спросил Снейпя, шипя. Гарри слегка улыбнулся:
— Примерно тем же, что и вы, профессор. — Боже, зачем он это сказал? — Я высокомерный маленький ублюдок, который думает, что он лучше всех. Я ни на что не гожусь, я никогда не буду ничем и никем, и было бы лучше для всех, если бы я просто перерезал себе горло. Я пробовал один раз, но это очень больно, — добавил он. Далекий голос в его голове все еще советовал ему заткнуться.
Он бы хотел прекратить вываливать все это, если бы мог:
— Полагаю, вы не хотели бы, чтобы я действительно покончил с собой, пока я здесь, не так ли? — Гарри, казалось, не мог прекратить поток вылетающих изо рта своих блуждающих мыслей:
— Я могу подождать, пока мы вернемся в школу ... Астрономическая башня довольно высока. Или, может быть, я просто сделаю так, чтобы это выглядело как несчастный случай ... Знаете, падение с метлы. — Пока Гарри не произнес все это, он не понимал, что он действительно думал об этом..
Двое мужчин уставились на него. Он горько засмеялся, оба профессора вздрогнули.
— Вы сказали, что у меня есть желание умереть, профессор. Вы в значительной степени уверены в этом. Мне жаль, что василиск не заполучил меня в прошлом году. Если я был мертв, по крайней мере, тогда люди говорили бы о мне хорошо.
Он чуть улыбнулся:
— Я сказал Гермионе, что Дурсли будут разочарованы тем, что мне не удалось убить себя.
Люпин пошевелился:
— Гарри, ты знаешь, что то, Дурсли говорили и делали, это было жестокое обращение? — Опять это выражение.
— Ну, да, если бы я был нормальным, я думаю, — Гарри тихо ответил. — Я имею в виду, что они не могут причинить мне боль, правда?
— Что вы имеете в виду? — с любопытством спросил Снейп.
— Только это ... — И снова Гарри был удивлен, что им действительно нужно было спрашивать. — Я могу это понять. Знаете, я имею в виду, что вещи просто не причиняют мне столько вреда, как кому-то нормальному.
Лицо Снейпа стало пустым, и через мгновение он сказал:
— Уверяю вас, Гарри, волшебники могут исцеляться быстрее, чем магглы, и мы живем немного дольше, но мы чувствуем боль так же остро, как и они.
Гарри усмехнулся:
— Не будьте глупым. — Голос его здравого смысла перестал говорить ему заткнуться. Вместо этого он сказал ему, что обзывание Снейпа глупым, безусловно, поможет ему умереть.
— Я урод даже среди волшебников. Никто больше не выжил после убийственного заклятия. Я бы хотел ... — он замолчал, внезапно чувствуя себя намного менее мутно, чем в течение последних дней. Онемение убывало, его пронзила острая боль. Физическая или эмоциональная, он не мог сказать, но его сердце болело.
— Что вы хотите? — спросил Снейп снова — странно, почти нежно. Гарри посмотрел на чашку, удивленный тем, что она пуста.
Он сглотнул от внезапного кома в горле:
— Я просто хотел бы быть нормальным. Мне жаль, что мои родители умерли. Хотел бы я понять, как перестать быть таким придурком. Хотел бы я никогда не слышать о Мальчике, Который Выжил.
Комок в горле пролился слезами. Они текли по его щекам. К счастью, не похоже было, что его обед собирается обратно наружу.
Люпин и Снейп смотрели друг на друга, в то время как Гарри раздраженно утирал свое лицо.
— Как ... ах ... как часто ты оставался без еды? — спросил Люпин через мгновение.
— Не так часто,— сказал Гарри, радуясь возможности поговорить о чем-то другом, — ну, вы знаете, раз или два в неделю.
— Молли Уизли говорила, по словам близнецов — они морили тебя голодом. — Хмурая линия между бровями профессора стала глубже.
— О, вы знаете близнецов, — ответил Гарри, — они преувеличивают.
Снейп и Люпин, казалось, немного расслабились, поэтому Гарри продолжил:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
