Прийти, увидеть, покорить

Мне же повезло. Моя профессия позволяла откладывать неплохую сумму с каждой зарплаты, благодаря чему к своим двадцати пяти я имею приличный счет в банке. Вот только теперь — это уже не имеет значение.

От печальных мыслей меня отвлек сигнал о возвращении последнего исследовательского зонда. Ну что же, дружочек, хоть ты меня не подведи. На секунду прикрыв глаза, я решительно их открыла и стала читать поступающую на экран информацию. И чем дольше я читала, тем шире становилась улыбка на моем лице. Все же есть справедливость в этом мире.

В этой планетарной системе было пять планет и на второй мало того, что была жизнь, так еще и, если судить по показателям датчиков разведчика, условия были приближены к земным. Судя по появляющимся на экране данным, сила тяжести на планете на десять процентов ниже, чем в родном мне мире, а воздух немного более разрежен, но при этом в нем присутствует достаточное количество кислорода без дополнительных опасных примесей (последнее может быть ошибочно, все же поисковик не опускался ниже верхних слоев атмосферы), чтобы дышать без защитной маски. Все вполне приемлемо для человеческого организма, что не могло не вызывать радость в моей душе. Ну что же? Значит еще поживу. Надо только дотянуть до этой планеты и приземлиться. Посмотрев на показатели топлива, я непроизвольно скривилась. Как же его мало, но выбора нет. Надо умудриться как-то долететь с имеющимся резервом, а с приземлением я что-нибудь придумаю.

Ну что же, до планеты я дотянула. Мало того, даже смогла под нужным углом войти в атмосферу и задать такую траекторию полета, чтобы моя ласточка не падала камнем вниз, а хотя бы некоторое время снижалась по наклонной. И все, топливо закончилось. Ну а дальше... дальше главное было — точно рассчитать, когда стоит воспользоваться катапультированием, чтобы не разбиться вместе с тральщиком. Даже будь топливо в необходимом, аппарат не удалось бы посадить. По одной простой причине: этот кораблик не предназначен ни для приземления, ни для взлета, ни просто для полетов в атмосфере. Поэтому я даже не уверена, в целостности ли он долетит до поверхности или начнет разваливаться еще по дороге. Именно поэтому так важно было свалить с него вовремя.

Прихватив с собой необходимый минимум, пришлось катапультироваться на высоте трех с половиной километров от поверхности и приземляться уже на флайборт-эйре*. Отсалютовав своей ласточке, погибшей в морской пучине, я отправилась к виднеющемуся вдали берегу. Заряда доски вполне хватило, чтобы его достичь.

Рассчитывала ли я, что на планете есть разумная жизнь? Не то чтобы рассчитывала, но все же надеялась. Надеялась ли я, что это будут люди или кто-то похожий на нас? Нет. Я, конечно же, верю в чудеса, особенно после всего, что произошло, но не до такой степени. И каково же было мое удивление, когда на меня, только приземлившуюся на небольшой поляне, из ближайших зарослей выскочила дико испуганная девчушка. Что-то мне выкрикнув, она быстро пронеслась через поляну, скрывшись в чаще фиолетового леса. Следом за ней, из густых зарослей, рыча и роняя слюну на траву, выскочили два огромных черных зверя. Заметив меня, они резко остановились, присев на задние лапы и нервно хлеща по своим бокам длинными хвостами. Раскатисто рыкнув, одно животное бросилось догонять убегающую добычу, а вот второе приготовилось к прыжку. Недолго думая, я выхватила лазерный пистолет и проделала опасному хищнику аккуратную дырочку прямо между глаз. То, что напротив меня стоит никак не добродушная травоядная живность, я поняла не столько по оскалившейся морде, сколько по двум рядам острых зубов и довольно внушительному набору когтей. Черная тварюка, так и не успев прыгнуть на меня, завалилась набок, а я бросилась в ту сторону, куда убежал ребенок. Девочке явно нужна была помощь. И что она только делает одна в лесной чаще? Перед приземлением я достаточно хорошо осмотрелась по сторонам. Никаких городов, поселений или других признаков цивилизации поблизости увидеть так и не удалось.

Догнала я убежавшую парочку довольно быстро и, главное, вовремя. Уставший ребенок, зацепившись за что-то, упал и покатился по земле. А непонятная шестиногая зверюга, издав победоносный рык, как раз приготовилась к решающему броску. Мой выстрел застал животное уже в прыжке, из-за чего, по инерции пролетев несколько метров, неподвижная туша упала, придавив собой ребенка.

К моему удивлению, девочка не издала ни единого звука. Я сначала было подумала, что она потеряла сознание, но нет. Она просто закрыла глаза и, сжав рот, кулаками наносила удары по уже мертвому животному, пытаясь сбросить его с себя. Такая маленькая и такая воинственная. Молодец. Непроизвольно я улыбнулась, откидывая тушу в сторону и освобождая малышку.

Поняв, что ее больше ничего не держит, девчушка резко перевернулась на живот и на четвереньках быстро поползла в чащу. Допустить блуждание ребенка по лесу я не могла. Поэтому, схватив ее за шкирку, слегка встряхнула, после чего поставила на ноги.

И вот мы уже несколько минут стоим, внимательно рассматривая друг друга. На вид ребенку было лет одиннадцать — двенадцать. Мне она уже доставала до плеча. Значит, малышка будет довольно высокой. На темной коже лица и рук местами были видны царапины. Для себя сразу отметила, что опасных нет, но все равно надо будет их обработать. Огромные, карие, миндалевидные глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели на меня с испугом. Пухлые губы были плотно сомкнуты. Овал детского лица сердечком и аккуратный вздернутый носик делали малышку невероятно очаровательной, даже несмотря на насупленный вид и грозно сдвинутые брови. Длинная, ниже пояса коса из черных густых волос давно растрепалась, а одежда, состоящая из брючек и туники до колена, была не только грязной, но местами и порванной.

Ну что же, первый осмотр проведен, пора уже и познакомиться.

— Привет, я Ника. А тебя как звать? И как ты тут очутилась?

Сначала я решила обратиться к ребенку на всеобщем. Мало ли. Раз на этой планете есть люди, то, вполне возможно, есть и космобаза. Должны же они были как-то здесь появиться. Если это так, то у меня есть неплохой шанс вернуться на Землю. Правда, тогда непонятно, почему мой навигатор не смог определить наше местонахождение. Возможно, произошедшие рядом с тральщиком взрывы не только сбили координаты гиперпрыжка, но и повредили систему навигации. Хотелось бы на это надеяться. В ожидании ответа я вопросительно смотрела на малышку. Та же сначала несколько мгновений удивленно смотрела на меня, после чего начала быстро что-то щебетать на непонятном языке. В моем мозгу сразу же включился чип-переводчик. Его вживляют всем детям в десятилетнем возрасте, как только они хорошо овладеют родным языком. В то, что ребенку нет десяти, я не верила. Но выводов пока решила не делать. Для начала надо получить больше информации.

Девочка что-то говорила и говорила, а мой чип все никак не мог перевести непонятную речь. Но вот наконец-то из слышимого мной сумбура стали появляться понятные слова. Напали, разрушили, мама, сбежал. И каково же было мое удивление, когда переводчик выдал, что это дардский** язык. Что может делать на неизвестной планете народ, разговаривающий на языке, исчезнувшем на Земле несколько тысяч лет назад?

Чем больше ребенок говорил, тем лучше я его понимала. Кто-то напал на их селение. У них в доме был запасной выход. Мама, спасая малышку, успела ее туда вытолкнуть. Но захватчики пустили по следу ребенка равнов

* * *

. Спустя несколько дней они его выследили и догнали. И если бы не я, то его уже бы и сожрали. В этот момент на глазах девчушки все же появились слезы, которые она тут же начала зло размазывать по грязному лицу, искоса поглядывая на неподвижного зверя.

Не выдержав, я обняла ребенка, позволяя ей выплакаться. Судя по всему, равны, это те две зверюги, которых я пристрелила. Обескураженно смотря на девчушку, я все пыталась понять, как можно на ребенка натравить зверя и что вообще здесь происходит?

Ладно, с этим разберусь немного позже. Сейчас мне надо выяснить, что случилось в селении и к кому мне отвести ребенка. А еще заявить в правоохранительные органы о нарушении. Если они здесь есть, в чем я начинала сомневаться. С непривычки, первые слова мне давались с трудом и произносила я их не только медленно, но, скорее всего, еще и с сильным акцентом.

— Солнышко, ты мне так и не сказала, как твое имя и имя твоей семьи. А еще ...

Договорить мне не дали. Ребенок, возмущенно завозившись, вырвался из рук.

— Как ты меня назвал?!

Нахмурившись, я непонимающе уставилась на возмущенную девчушку. Я что-то не так произнесла, или сказала? Возможно, выговор меня подвел, но тут ничего не поделать, мне нужна тренировка. Чем больше я буду слышать новую для речь и говорить на ней, тем лучше буду понимать сказанное и чище станет мое произношение.

— Малышка, в чем дело? Извини, если я тебя чем-то обидела. Я издалека, поэтому не знаю ваших правил и законов.

— Обидела?! Ты женщина?! — девочка смотрела на меня широко открытыми удивленными глазами. — Не воин?

Ну да, в защитном костюме с твердым нагрудником сложно определить пол.

— Почему же? Я воин. Точнее, капитан военно-космических войск Земной Конфедерации.

— Женщины не могут быть воинами.

Высказалась малышка очень уверенно. Поэтому, не удержавшись, поинтересовалась у нее:

— Почему же?

Наш разговор начал отдавать бредом. Возможно, из-за древности языка мой переводчик выдавал иное значение некоторых слов? По этой же причине некоторые слова просто непереводимы. Их еще не существовало в те далекие времена. Скорее всего, по этой же причине мне не удается доступно для ребенка высказать свою мысль. Но то, что я услышала дальше, убедило меня в обратном.

— Женщина — это тень мужчины. А тень не может сражаться.

Услышанное меня очень удивило. Спорить и что-либо доказывать ребенку я не видела смысла. Мало ли кого как воспитывали. Поэтому, усмехнувшись, примирительно спросила.

— Тень или нет, это неважно. Ты мне главное скажи, куда тебя отвести, а то мало ли кто за тобой еще охотится.

Оставить ребенка в лесу я не могла не только по морально-этическим соображениям, но также и из эгоистических побуждений. Если не удастся покинуть эту планету, то мне надо будет как-то обустроиться на ней. Хотелось бы надеяться, что семья ребенка, в благодарность за его спасение, поможет мне в этом. Хотя бы первое время. А дальше и сама справлюсь. Со своими навыками я, уж как-нибудь, да не пропаду. Не зря же закончила академию в рядах лучших и в свои двадцать пять уже командовала звеном. Пусть и тральщиков.

— Ну, так как, в какую сторону нам идти?

Малышка, услышав мой вопрос, тут же принялась озираться по сторонам, после чего уверенно показала направление. Скептически посмотрев в нужную сторону, я решила уточнить.

— Уверена?

— Да. Бакул находится там, где просыпается Марала.

Нахмурившись, я непонимающе уставилась на ребенка. Невозможность перевода некоторых слов и их значений меня напрягала. Понятно, что чем больше я буду общаться с местными, тем в дальнейшем мне будет легче разобраться, о чем идет речь. Но до этого момента еще надо как-то дожить.

Ребенок оказался смышленым и сразу же догадался по моему лицу, что я ничего не поняла. Поэтому тут же принялся объяснять, что именно он имел в виду.

— Бакул — это мой родной город. Он, как прекрасный цветок, расцвел на склонах горы Банси. А Марала — это первая жена Анатрама. Она как раз сейчас появилась на небосводе и указывает, где находится Бакул.

Рассказывая все это, малышка показывала на небо, где над деревьями появился один из спутников планеты. Так, теперь вроде бы все становится на свои места. Марала — это название местной луны, а Бакул— это селение, в котором выросла девчушка. Осталось понять, кто такой Анатрам. О чем я тут же и спросила.

— Это бессмертный верховный бог. Он следит за нами с небосвода, даря за послушание тепло и свет и наказывая провинившихся зноем и засухами. Ты откуда пришла, если не знаешь элементарных вещей?

Ребенок удивленно на меня посмотрел, я же только пожала плечами ограничившись коротким:

— Издалека.

— А не из подземного ли мира? — малышка, подозрительно посмотрев на меня, отступил на шаг назад.

— Могу тебя заверить, что точно не оттуда, — я постаралась как можно более дружелюбно улыбнуться. Не хватало только, чтобы ребенок сейчас надумал себе всякого и бросился от меня убегать. Тащить сопротивляющуюся девочку через весь лес, не самая лучшая перспектива. Предпочитаю иметь свободные руки. Мало ли какие здесь животные водятся. Если судить по тем двоим, с которыми я уже столкнулась, мне лучше не расслабляться и иметь свободные руки. Да и раздающиеся по округе голоса зверей также внушали опасение.

Несмотря на мои заверения, девчушка продолжала смотреть на меня с недоверием.

— А почему тогда твоя кожа такая же светлая, как у червя, живущего в мертвых стволах старых деревьев, волосы белые, как у древнего старца, а глаза светлые как небо в ясный день? Да и твоя странная, черная как земля одежда на ощупь холодная и гладкая как кожа змеи?

Ну и сравнения. Распинаться и пускаться в пространные объяснения о расах и их различиях я не видела смысла. Тем более что ребенок, судя по всему, раньше белых, светловолосых людей не видел. Теряя терпение и начиная злиться, я строго посмотрела на насупленную девочку.

— Значит так, говорю тебе единственный раз. Хочешь верь, хочешь нет. Я такой же человек, как и ты, просто другой расы. Прибыла я издалека. Настолько издалека, что ничего о вас не знаю. Но при этом тебе я не враг. Наоборот, хочу помочь и отвести домой к родным. Если ничего против этого не имеешь, то давай я обработаю твои ссадины, чтобы они не воспалились, и пойдем. Если я тебя как сопровождающая не устраиваю, то мы с тобой попрощаемся и, пожелав друг другу безопасной дороги, разойдемся в разные стороны. Ну так что?

Бросать девочку одну в лесу я не собиралась, но ей об этом знать необязательно. Надеюсь, испугавшись остаться одной, малышка станет более сговорчивой.

Так и получилось. Оглянувшись по сторонам, она остановила испуганный взгляд на мертвой туше равна, после чего решительно посмотрела на меня.

— Хорошо, можешь сопровождать меня. Когда же мы вернемся в Бакул, тебя соответственно вознаградят за помощь мне и за твои труды.

Ну вот и договорились. Удовлетворенно хмыкнув, я полезла в рюкзак за аптечкой.

— Подойди, я обработаю твои ссадины.

Вместо того чтобы послушно сделать то, что я сказала, этот несносный ребенок, горделиво вскинув подбородок, заявил:

— Это царапины. Ни один воин на них не станет внимание обращать. Сами заживут.

Устало вздохнув, я, чтобы не сорваться, на несколько мгновений прикрыла глаза. Все же я не привыкла общаться с детьми. Посчитав до десяти и сделав несколько глубоких вдохов, открыла глаза, процедив сквозь сжатые зубы.

— Как хочешь. Начнет что-то болеть или зудеть, скажешь.

Засунув аптечку назад в рюкзак, забросила его на спину и, больше не задерживаясь, пошла вперед, надеясь, что девчонка без дополнительных подсказок додумается последовать за мной. Все же не такая она уже и маленькая, чтобы ее за ручку вести. Как-то же она забралась суда. Но не тут-то было. Сделав несколько шагов я поняла — за мной никто не идет. Резко остановившись, я повернулась и зло поинтересовалась: