Прийти, увидеть, покорить

Прийти, увидеть, покорить

— Капитан Давиденко, приказываю вашему звену вступить в бой. Ваша задача — задержать противника до прихода основных сил флота и не дать им уйти из солнечной системы.

— Слушаюсь, адмирал.

Мне с трудом удалось сдержать радостный вопль, который подхлестывал боевой азарт. Наконец-то именно то задание, о котором я так давно мечтала. Настоящий бой, а не обычная скучная зачистка территории от астероидов, чтобы пассажирские корабли могли благополучно пройти через опасный сектор.

— Девочки, не подведите меня. Иначе до конца жизни будем распылять космический мусор со своих тральщиков*. Выстраиваемся клином и атакуем противника с фланга. Я в голове строя. Давайте научим этих членистоногих элементарным правилам приличия.

— Каким именно, капитан?

Судя по довольным голосам, раздавшимся из коммуникатора, все пилоты звена полностью поддерживали мое настроение.

— Да хотя бы, что нечего в гости без приглашения лезть. А то ведь и огрести можно. Так что выполнять приказ.

— Есть, научить ксенов правилам приличия.

С ксенами человечество столкнулось несколько месяцев назад. Это первая разумная раса, встреченная нами в космосе. Где их материнская планета, мы все еще не знаем. А вот где наша, они узнали. Точнее, узнал небольшой разведывательный отряд, так неудачно вынырнувший из гиперпрыжка внутри солнечной системы, как раз рядом с поясом астероидов, возле которого и работало наше звено. И это плохо. Очень плохо. Ксены — это раса членистоногих хищников, агрессивно настроенных ко всему живому. Их не интересует сотрудничество между нашими видами, так как мы, во-первых, живем примерно в одинаковой среде, а значит, должны делить одни территории и планеты, во-вторых же, и это самый неприятный момент, человеческие тела оказались очень хорошей основой для откладывания и инкубации их яиц, а так же для питания и развития личинок ксенов. Эти паразиты стараются не убивать нас, а брать в плен, после чего помещают внутрь человеческого тела свое яйцо. Через несколько дней из него вылупляется личинка, которая заживо съедает своего носителя. Смерть получается долгой, болезненной и мучительной. И вот эти жуки, очень похожие на земных богомолов, узнали, где находится Земля. Допустить, чтобы разведчики вернулись домой с координатами нашей праматери, было никак нельзя.

Отряд противника состоял из двенадцати кораблей. В моем же звене было всего семь. И несмотря на то что наши летательные аппараты были близки по размеру, скорости передвижения и маневрированию, они довольно сильно отличались по вооружению. Тральщики все же не предназначены для ведения боя. Одно дело распылять медленно плывущие булыжники и другой мусор парящий в космосе и совершенно другое — вести прицельный огонь по быстрым, маневренным объектам. Но выбора у нас не было. Подобравшись на максимально близкое расстояние, которое нам позволила находящаяся рядом Веста**, мы атаковали противника с тыла, разделяя их группу на две части. Нашего появления не ждали, что помогло нам не только внести хаос в построение врагов, но и уничтожить три корабля противника. А еще зайти на новый круг для атаки.

На этом наше везение закончилось. Дальше нам приходилось не столько атаковать, сколько уворачиваться от трассирующих снарядов

* * *

и прятаться за астероидами. Через небольшой промежуток времени у противника осталось семь кораблей, у нас же четыре. При этом два тральщика из моего звена, несмотря на попадание, чудом не разлетелись на куски и смогли уйти от преследования. Возвращаться в бой им уже не имело смысла. Поэтому я отдала приказ этим девочкам отступить и спрятаться. А флота все не было видно на радаре. Если я не хочу, чтобы смерть моих подруг была напрасной, надо предпринимать что-то неординарное.

— Ленка, отвлеки их внимание на себя. Только постарайся не погибнуть.

— Ника, это будет достойная смерть. Но я к ней все же еще не готова, так что не дам себя поджарить. Ты что-то задумала?

— Да. Закрути спираль, пусть они собьются в кучу, а я подлечу к ним и сделаю гиперпрыжок.

Лена, будучи не только моим заместителем, но и лучшей подругой, за годы нашего знакомства, научилась меня понимать с полуслова, как и я ее. Мы познакомились еще на первом курсе в летной академии. Вот с тех пор и вместе.

— Ника, это самоубийство. Наличие столь близко посторонних объектов в момент прыжка, в лучшем случае, собьет координаты перехода и тебя закинет непонятно в какую дыру, а в худшем, разнополярность квантового поля между вашими кораблями просто разорвет твой тральщик, и никакие щиты не спасут.

— Не только мой. Лен, у нас нет выбора. Кораблей флота все еще нет на радаре, а это значит, что эти жуки-переростки в скором времени смогут уйти восвояси. Вдвоем нам со всеми ними не справиться. Ты представляешь, что будет, если хоть один из них доберется до своих?

— Да. Вскоре он вернется, но уже не один, а с дружками.

— Вот именно, поэтому у нас нет выбора. Удачи, подруга. Если выживем, с меня бутылка Монти-Риана.

— Ловлю на слове. Ради этого вина можно не то что с семью противниками сразите, а все два десятка на хвосте потаскать.

Ленка сделала все как я и просила. Вот уже корабли противника в погоне за юрким тральщиком построились полукругом, в надежде захватить кораблик. Ну да, мы же им нужны живыми. Для себя давно решила, чуть что, взорву все нафиг вместе с собой, но не дам себя сожрать личинке этих уродов.

Сделав замысловатый пирует, подруга уводит свой корабль в сторону, а я, разгоняю свою ласточку, выставляю координаты ближайшей звездной системы (все же тральщики не рассчитаны на скачки на большие расстояния) и оказавшись в окружении противника запускаю гипердвигатель. Мой корабль несколько раз хорошенько встряхнуло. Скорее всего, задело осколками после взрывов разведчиков противника, что меня неимоверно порадовало. Все случилось именно так, как я и запланировала.

Закрыв глаза, я стала считать про себя: один, два... десять...пятнадцать... двадцать. Я все еще жива, а корабль цел. На моих губах расцвета победная улыбка. Мы это сделали.

Вскоре мой тральщик выныривает из гиперпространства, и мне в последнюю секунду удается, вывернув штурвал, уйти в сторону от несущейся на меня каменной глыбы. Пояс астероидов? Какой, мать вашу, пояс астероидов в системе Альфа-Центавры? Уводя корабль от очередного столкновения (распылить летящие в мою сторону объекты я не могла, так как заряд пушки был на нуле), задала работу навигатору определить мое местонахождение и проложить обратный путь к Земле. Чтобы избежать опасного столкновения, пришлось побросать свою ласточку из стороны в сторону, на грани силовой тяги двигателей. Но мой кораблик и это выдержал. И вот, наконец-то я в чистом и безопасном пространстве. Да! Я смогла! Я это сделала! И при этом еще и выжила. Счастливо улыбаясь, устало откинулась на спинку кресла и облегченно выдохнула.

Напряженный сегодня денек выдался, но расслабляться еще рано. Вот доберусь до бара, выпью с Ленкой по бокалу Монти-Риана, вот тогда можно будет и расслабиться. Возможно, даже, наконец-то, соглашусь на предложение подруги и куплю себе андроида на ночь. А если понравится даже не на одну. А то пока насобираю на выкуп настоящего мужчины, да на то, чтобы создать ему соответствующие условия и состариться успею. И хорошо если состарюсь, а не загнусь в космосе, так и не познав ни мужчины, ни любви. А так хотя бы аналог попробую, пусть и искусственный. Правда, знакомые говорят, что андроиды, в этом отношении, поинтереснее будут, чем живые парни, и удовольствия больше доставят. Вот только, детей от них не бывает. А еще за живым парнем самой ухаживать придется. Я представила, как буду его баловать и делать подарки, а он мне нежно улыбнется в ответ, скромно потупив взгляд. Нет, не буду размениваться по мелочам. Еще лет пять, и я смогу купить как большую квартиру (мой муж не должен стесняться своего положения), так и поискать для себя кандидата на ярмарке женихов. Можно было бы, конечно, сброситься с сестрами и купить одного на всех, создав множественную пару, как делает большинство девушек, все же тогда и ждать долго не надо и содержать мужа дешевле, но я хотела быть единственной у своего мужчины. Для этого можно и потерпеть еще немного. А если за сегодняшний бой мне еще и премию выплатят да к награде представят, то, возможно, уже и ждать не придется.

Предвкушающе улыбнувшись, я взглянула на данные проступившие на экране и выругалась. Мало того, что я непонятно где, так еще и топлива осталось на донышке. Ну что, Ника, по-видимому, ты свое отлетала. Не сбыться твоей мечте о своем уютном гнездышке с нежным прекрасным мужчиной. Вот же зараза. Окинув тоскливым взглядом открывшуюся панораму в иллюминаторе, я еще раз выматерилась. Ни одного знакомого созвездия. И куда меня забросило? И главное, как отсюда выбраться? Тральщики не рассчитаны на длительные полеты, поэтому и энергии, и припасов в них по минимуму, всего на пару дней, на случай непредвиденных обстоятельств. Но кто же знал, что обстоятельства будут именно такими?

____________________________________________________

* Тральщик — небольшой космический корабль, оснащенный квантовой пушкой. Основная задача, уничтожение малых космических объектов и проводка кораблей через пояса астероидов.

**Веста — второй по массе и третий по величине объект в поясе астероидов.

* * *

Трассирующий снаряд — боеприпасы особой конструкции, поражающий элемент которых светится в полете и оставляет ясно видимы след для стрелка.

* * *

Следующие двое суток я провела в напряженном ожидании. Сигнал SOS, конечно же, послала, но мало верилось, что в неизвестной галактике, вдалеке от родной солнечной системы, на другом конце вселенной, его кто-то услышит и придет мне на помощь. Оставался маленький шанс, что кому-то удастся по остаточной эманации от корабля отследить мой маршрут. Но опять же, в это я тоже мало верила. Если мои предположения верны, то выброс энергии от семи взорвавшихся разведчиков противника должен был не только придать ускорение моей ласточке и сбить координаты гиперпрыжка, но и стереть все следы передвижения тральщика.

Поэтому единственно на что мне оставалось надеяться, это на то, что в планетарной системе, в которую меня закинуло, есть подходящая для моего выживания планета. Хоть я и реалистка, но запретить мне верить в чудо никто не может. Тем более, что больше ничего другого не осталось, так как переместиться куда-либо еще у меня возможности нет. Элементарно не хватит топлива, даже на то, чтобы разогнаться. Про прыжок я вообще молчу. В баке едва-едва хватит на торможение и посадку на близлежащей планете. Да и то под вопросом, хватит ли.

Вот я и ждала в напряжении возврата малых исследовательских зондов. Они должны были проверить ближайшие от меня планеты. Зонда у меня было всего три. Два уже вернулись ни с чем. Точнее, принесенная ими информация меня абсолютно не порадовала. Две ближайшие планеты оказались мертвыми каменными глыбами. Можно было бы послать поисковики дальше, но это уже не имело смысла. Кислорода у меня осталось на семнадцать часов и сорок три минуты. Он закончится раньше, чем зонды вернутся.

Многие хотели бы знать точное время своей смерти, чтобы иметь возможность к ней подготовиться. Вот только меня почему-то совершенно не радовало это знание. Отвернувшись от бегущих в обратном отсчете цифр, я, горько усмехнувшись, в который раз за эти двое суток, посмотрела на безразличный к судьбе маленького тральщика и его пассажирки космос. Ну что же, двум смертям не бывать... У меня же еще не самая худшая участь.

Изменив положение спинки кресла пилота на полулежачее, я расположилась в нем и закинув ноги на штурвал достала кинжал. Перекидывая его из руки в руку, я сделала несколько обманных движений, наблюдая при этом, как на остром, блестящем лезвии играли блики от светодиодов панели управления. Отличное, хорошо сбалансированное оружие, которое я надеялась когда-нибудь передать по наследству своей дочери. Как бы это невероятно ни звучало, но мне его подарил отец, когда я закончила летную академию. Что здесь удивительного? Хотя бы то, что мой отец — пацифист с тонкой душевной организацией. Не зря же он согласился вступить в брак с моей мамой и тетушками. До сих пор удивляюсь, как в творческой среде художников, танцовщиц и музыкантов могла родиться такая девушка как я. Можно было бы подумать, что мама воспользовалась банком доноров, если бы я не была так похожа на отца. Лицом, не фигурой. Фигурой я вообще ни на кого из родни непохожа. Женщины в нашей семье все миниатюрные, маленькие, худенькие, стройные. Почти как мужчины. И только я одна метр девяносто три ростом и с крепким телосложением. Не зря же папа меня называет своей любимой амазонкой. Настоящий воин, который при необходимости легко защитит мужа и детей, если бы они у меня были. Именно поэтому, выбирая свою будущую профессию, я, ни секунды не сомневаясь, подала документы в летную академию. Только отец тогда поддержал мой выбор. Он первый смирился с тем, что мне не быть ни танцовщицей, ни художницей, ни музыкантом, ни актером. Нет, он честно пытался мне привить любовь к искусству, и это ему почти удалось. Я его люблю (искусство имею в виду), но предпочитаю быть сторонним наблюдателем, а не лицедеем. Если с танцами все было не так уж и плохо, все же ловкость и плавность движения нужны и воинам, то красивым, мелодичным голосом и слухом природа меня не одарила. Актрисы из меня также не вышло. Ну не умею я притворяться. Если на душе плохо, то я грущу, если на кого-то злюсь, то предпочитаю выпустить пар дав в морду обидчику, если мне весело, то буду смеяться. И наоборот у меня никогда не получалось. Вот танцевать мне нравилось, но на фоне моих миниатюрных партнерш я смотрелась всегда как здоровая лошадь среди стройных газелей. И вызывала не восхищение, а недоумение и смех. Поэтому после нескольких детских выступлений завязала с этим делом и пошла заниматься спортом, делая акцент на рукопашной борьбе, стрельбе и фехтовании.

Отец мне как-то рассказывал, что в далёком прошлом, мужчины его рода были такими же крупными как и я. Но мне в это мало верится. Я, конечно же, проходила историю в школе и видела старинные картины и скульптуры, но все равно с трудом верится, что мужчины древности могли так выглядеть. Я больше склоняюсь к мнению, что это неуемная фантазия творческих личностей создавших эти 'шедевры'. Крупные, накаченные мужчины мне не нравятся в принципе. Они смотрятся гротескно. Да и как такая нереальная груда мышц может вызывать нежность? А еще, рассказывали, что мужчины когда-то доминировали и всем управляли. Что их было настолько много, что они не могли поделить женщин и даже за них сражались и устраивали войны. Представив, как мой отец, сражается с кем-то другим за маму или кого-то из тетушек, я рассмеялась. Женщины нашего рода хоть и миниатюрные (конечно же, не считая меня), но даже они не меньше чем на полголовы выше любого из мужчин. Да и сильнее. Например, мне отец даже до плеча не достает.

На уроках истории нам рассказывали: что несколько столетий назад, во время Третьей мировой войны, одна из сторон применила запрещенное биологическое оружие, ослабляющее иммунитет людей на генном уровне. В результате чего мужское население Земли начало вырождаться и умирать от всевозможных болезней. Даже таких простых, как простуда. И эта тенденция держится до сих пор. Девочек же мало того, что рождается значительно больше, чем мальчиков, так они при этом всегда (за очень редким исключением) рождаются здоровенькими и крепкими. А из десяти мальчиков, которых удается выносить и родить, до года, даже при самом тщательном уходе, доживает только половина. А перейти рубеж половозрелого возраста удается всего одному-двум. Да и живут они гораздо меньше. Единицы до семидесяти дотягивают. При том, что у женщин средняя продолжительность жизни, при теперешних-то технологиях, сто лет. Плюс-минус десять лет. Вот и получается, что над каждым мальчиком дрожат, окружая его опекой и заботой с рождения и до смерти. Некоторые семьи так и не могут себе позволить взять мужчину в семью. Во-первых, ему надо создать благоприятные условия, чтобы он не огорчался и радовался жизни (тогда мужчины меньше болеют), и главное, чтобы не захотел уйти к кому-то другому. Ведь насильственно удерживать в семье никого нельзя, потому что тогда они расстраиваются и чахнут на глазах, что опять же ведет к понижению иммунитета и болезням. Во-вторых, необходимо иметь средства, чтобы в случае необходимости позаботиться о здоровье мужа. А в-третьих, выкупить мужчину у родителей стоит очень дорого. Они же его оберегали и заботились столько лет. Все эти затраты надо возместить. С приличным процентом. Поэтому андроиды пользуются довольно большой популярностью у женщин, так же как и банк доноров.

Мне же повезло. Моя профессия позволяла откладывать неплохую сумму с каждой зарплаты, благодаря чему к своим двадцати пяти я имею приличный счет в банке. Вот только теперь — это уже не имеет значение.

От печальных мыслей меня отвлек сигнал о возвращении последнего исследовательского зонда. Ну что же, дружочек, хоть ты меня не подведи. На секунду прикрыв глаза, я решительно их открыла и стала читать поступающую на экран информацию. И чем дольше я читала, тем шире становилась улыбка на моем лице. Все же есть справедливость в этом мире.

В этой планетарной системе было пять планет и на второй мало того, что была жизнь, так еще и, если судить по показателям датчиков разведчика, условия были приближены к земным. Судя по появляющимся на экране данным, сила тяжести на планете на десять процентов ниже, чем в родном мне мире, а воздух немного более разрежен, но при этом в нем присутствует достаточное количество кислорода без дополнительных опасных примесей (последнее может быть ошибочно, все же поисковик не опускался ниже верхних слоев атмосферы), чтобы дышать без защитной маски. Все вполне приемлемо для человеческого организма, что не могло не вызывать радость в моей душе. Ну что же? Значит еще поживу. Надо только дотянуть до этой планеты и приземлиться. Посмотрев на показатели топлива, я непроизвольно скривилась. Как же его мало, но выбора нет. Надо умудриться как-то долететь с имеющимся резервом, а с приземлением я что-нибудь придумаю.

Ну что же, до планеты я дотянула. Мало того, даже смогла под нужным углом войти в атмосферу и задать такую траекторию полета, чтобы моя ласточка не падала камнем вниз, а хотя бы некоторое время снижалась по наклонной. И все, топливо закончилось. Ну а дальше... дальше главное было — точно рассчитать, когда стоит воспользоваться катапультированием, чтобы не разбиться вместе с тральщиком. Даже будь топливо в необходимом, аппарат не удалось бы посадить. По одной простой причине: этот кораблик не предназначен ни для приземления, ни для взлета, ни просто для полетов в атмосфере. Поэтому я даже не уверена, в целостности ли он долетит до поверхности или начнет разваливаться еще по дороге. Именно поэтому так важно было свалить с него вовремя.

Прихватив с собой необходимый минимум, пришлось катапультироваться на высоте трех с половиной километров от поверхности и приземляться уже на флайборт-эйре*. Отсалютовав своей ласточке, погибшей в морской пучине, я отправилась к виднеющемуся вдали берегу. Заряда доски вполне хватило, чтобы его достичь.

Рассчитывала ли я, что на планете есть разумная жизнь? Не то чтобы рассчитывала, но все же надеялась. Надеялась ли я, что это будут люди или кто-то похожий на нас? Нет. Я, конечно же, верю в чудеса, особенно после всего, что произошло, но не до такой степени. И каково же было мое удивление, когда на меня, только приземлившуюся на небольшой поляне, из ближайших зарослей выскочила дико испуганная девчушка. Что-то мне выкрикнув, она быстро пронеслась через поляну, скрывшись в чаще фиолетового леса. Следом за ней, из густых зарослей, рыча и роняя слюну на траву, выскочили два огромных черных зверя. Заметив меня, они резко остановились, присев на задние лапы и нервно хлеща по своим бокам длинными хвостами. Раскатисто рыкнув, одно животное бросилось догонять убегающую добычу, а вот второе приготовилось к прыжку. Недолго думая, я выхватила лазерный пистолет и проделала опасному хищнику аккуратную дырочку прямо между глаз. То, что напротив меня стоит никак не добродушная травоядная живность, я поняла не столько по оскалившейся морде, сколько по двум рядам острых зубов и довольно внушительному набору когтей. Черная тварюка, так и не успев прыгнуть на меня, завалилась набок, а я бросилась в ту сторону, куда убежал ребенок. Девочке явно нужна была помощь. И что она только делает одна в лесной чаще? Перед приземлением я достаточно хорошо осмотрелась по сторонам. Никаких городов, поселений или других признаков цивилизации поблизости увидеть так и не удалось.

Догнала я убежавшую парочку довольно быстро и, главное, вовремя. Уставший ребенок, зацепившись за что-то, упал и покатился по земле. А непонятная шестиногая зверюга, издав победоносный рык, как раз приготовилась к решающему броску. Мой выстрел застал животное уже в прыжке, из-за чего, по инерции пролетев несколько метров, неподвижная туша упала, придавив собой ребенка.

К моему удивлению, девочка не издала ни единого звука. Я сначала было подумала, что она потеряла сознание, но нет. Она просто закрыла глаза и, сжав рот, кулаками наносила удары по уже мертвому животному, пытаясь сбросить его с себя. Такая маленькая и такая воинственная. Молодец. Непроизвольно я улыбнулась, откидывая тушу в сторону и освобождая малышку.

Поняв, что ее больше ничего не держит, девчушка резко перевернулась на живот и на четвереньках быстро поползла в чащу. Допустить блуждание ребенка по лесу я не могла. Поэтому, схватив ее за шкирку, слегка встряхнула, после чего поставила на ноги.

И вот мы уже несколько минут стоим, внимательно рассматривая друг друга. На вид ребенку было лет одиннадцать — двенадцать. Мне она уже доставала до плеча. Значит, малышка будет довольно высокой. На темной коже лица и рук местами были видны царапины. Для себя сразу отметила, что опасных нет, но все равно надо будет их обработать. Огромные, карие, миндалевидные глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели на меня с испугом. Пухлые губы были плотно сомкнуты. Овал детского лица сердечком и аккуратный вздернутый носик делали малышку невероятно очаровательной, даже несмотря на насупленный вид и грозно сдвинутые брови. Длинная, ниже пояса коса из черных густых волос давно растрепалась, а одежда, состоящая из брючек и туники до колена, была не только грязной, но местами и порванной.

Ну что же, первый осмотр проведен, пора уже и познакомиться.

— Привет, я Ника. А тебя как звать? И как ты тут очутилась?

Сначала я решила обратиться к ребенку на всеобщем. Мало ли. Раз на этой планете есть люди, то, вполне возможно, есть и космобаза. Должны же они были как-то здесь появиться. Если это так, то у меня есть неплохой шанс вернуться на Землю. Правда, тогда непонятно, почему мой навигатор не смог определить наше местонахождение. Возможно, произошедшие рядом с тральщиком взрывы не только сбили координаты гиперпрыжка, но и повредили систему навигации. Хотелось бы на это надеяться. В ожидании ответа я вопросительно смотрела на малышку. Та же сначала несколько мгновений удивленно смотрела на меня, после чего начала быстро что-то щебетать на непонятном языке. В моем мозгу сразу же включился чип-переводчик. Его вживляют всем детям в десятилетнем возрасте, как только они хорошо овладеют родным языком. В то, что ребенку нет десяти, я не верила. Но выводов пока решила не делать. Для начала надо получить больше информации.

Девочка что-то говорила и говорила, а мой чип все никак не мог перевести непонятную речь. Но вот наконец-то из слышимого мной сумбура стали появляться понятные слова. Напали, разрушили, мама, сбежал. И каково же было мое удивление, когда переводчик выдал, что это дардский** язык. Что может делать на неизвестной планете народ, разговаривающий на языке, исчезнувшем на Земле несколько тысяч лет назад?

Чем больше ребенок говорил, тем лучше я его понимала. Кто-то напал на их селение. У них в доме был запасной выход. Мама, спасая малышку, успела ее туда вытолкнуть. Но захватчики пустили по следу ребенка равнов

* * *

. Спустя несколько дней они его выследили и догнали. И если бы не я, то его уже бы и сожрали. В этот момент на глазах девчушки все же появились слезы, которые она тут же начала зло размазывать по грязному лицу, искоса поглядывая на неподвижного зверя.

Не выдержав, я обняла ребенка, позволяя ей выплакаться. Судя по всему, равны, это те две зверюги, которых я пристрелила. Обескураженно смотря на девчушку, я все пыталась понять, как можно на ребенка натравить зверя и что вообще здесь происходит?

Ладно, с этим разберусь немного позже. Сейчас мне надо выяснить, что случилось в селении и к кому мне отвести ребенка. А еще заявить в правоохранительные органы о нарушении. Если они здесь есть, в чем я начинала сомневаться. С непривычки, первые слова мне давались с трудом и произносила я их не только медленно, но, скорее всего, еще и с сильным акцентом.

— Солнышко, ты мне так и не сказала, как твое имя и имя твоей семьи. А еще ...

Договорить мне не дали. Ребенок, возмущенно завозившись, вырвался из рук.

— Как ты меня назвал?!

Нахмурившись, я непонимающе уставилась на возмущенную девчушку. Я что-то не так произнесла, или сказала? Возможно, выговор меня подвел, но тут ничего не поделать, мне нужна тренировка. Чем больше я буду слышать новую для речь и говорить на ней, тем лучше буду понимать сказанное и чище станет мое произношение.

— Малышка, в чем дело? Извини, если я тебя чем-то обидела. Я издалека, поэтому не знаю ваших правил и законов.

— Обидела?! Ты женщина?! — девочка смотрела на меня широко открытыми удивленными глазами. — Не воин?

Ну да, в защитном костюме с твердым нагрудником сложно определить пол.

— Почему же? Я воин. Точнее, капитан военно-космических войск Земной Конфедерации.

— Женщины не могут быть воинами.

Высказалась малышка очень уверенно. Поэтому, не удержавшись, поинтересовалась у нее:

— Почему же?

Наш разговор начал отдавать бредом. Возможно, из-за древности языка мой переводчик выдавал иное значение некоторых слов? По этой же причине некоторые слова просто непереводимы. Их еще не существовало в те далекие времена. Скорее всего, по этой же причине мне не удается доступно для ребенка высказать свою мысль. Но то, что я услышала дальше, убедило меня в обратном.

— Женщина — это тень мужчины. А тень не может сражаться.

Услышанное меня очень удивило. Спорить и что-либо доказывать ребенку я не видела смысла. Мало ли кого как воспитывали. Поэтому, усмехнувшись, примирительно спросила.

— Тень или нет, это неважно. Ты мне главное скажи, куда тебя отвести, а то мало ли кто за тобой еще охотится.

Оставить ребенка в лесу я не могла не только по морально-этическим соображениям, но также и из эгоистических побуждений. Если не удастся покинуть эту планету, то мне надо будет как-то обустроиться на ней. Хотелось бы надеяться, что семья ребенка, в благодарность за его спасение, поможет мне в этом. Хотя бы первое время. А дальше и сама справлюсь. Со своими навыками я, уж как-нибудь, да не пропаду. Не зря же закончила академию в рядах лучших и в свои двадцать пять уже командовала звеном. Пусть и тральщиков.

— Ну, так как, в какую сторону нам идти?

Малышка, услышав мой вопрос, тут же принялась озираться по сторонам, после чего уверенно показала направление. Скептически посмотрев в нужную сторону, я решила уточнить.

— Уверена?

— Да. Бакул находится там, где просыпается Марала.

Нахмурившись, я непонимающе уставилась на ребенка. Невозможность перевода некоторых слов и их значений меня напрягала. Понятно, что чем больше я буду общаться с местными, тем в дальнейшем мне будет легче разобраться, о чем идет речь. Но до этого момента еще надо как-то дожить.

Ребенок оказался смышленым и сразу же догадался по моему лицу, что я ничего не поняла. Поэтому тут же принялся объяснять, что именно он имел в виду.

— Бакул — это мой родной город. Он, как прекрасный цветок, расцвел на склонах горы Банси. А Марала — это первая жена Анатрама. Она как раз сейчас появилась на небосводе и указывает, где находится Бакул.

Рассказывая все это, малышка показывала на небо, где над деревьями появился один из спутников планеты. Так, теперь вроде бы все становится на свои места. Марала — это название местной луны, а Бакул— это селение, в котором выросла девчушка. Осталось понять, кто такой Анатрам. О чем я тут же и спросила.

— Это бессмертный верховный бог. Он следит за нами с небосвода, даря за послушание тепло и свет и наказывая провинившихся зноем и засухами. Ты откуда пришла, если не знаешь элементарных вещей?

Ребенок удивленно на меня посмотрел, я же только пожала плечами ограничившись коротким:

— Издалека.

— А не из подземного ли мира? — малышка, подозрительно посмотрев на меня, отступил на шаг назад.

— Могу тебя заверить, что точно не оттуда, — я постаралась как можно более дружелюбно улыбнуться. Не хватало только, чтобы ребенок сейчас надумал себе всякого и бросился от меня убегать. Тащить сопротивляющуюся девочку через весь лес, не самая лучшая перспектива. Предпочитаю иметь свободные руки. Мало ли какие здесь животные водятся. Если судить по тем двоим, с которыми я уже столкнулась, мне лучше не расслабляться и иметь свободные руки. Да и раздающиеся по округе голоса зверей также внушали опасение.

Несмотря на мои заверения, девчушка продолжала смотреть на меня с недоверием.

— А почему тогда твоя кожа такая же светлая, как у червя, живущего в мертвых стволах старых деревьев, волосы белые, как у древнего старца, а глаза светлые как небо в ясный день? Да и твоя странная, черная как земля одежда на ощупь холодная и гладкая как кожа змеи?

Ну и сравнения. Распинаться и пускаться в пространные объяснения о расах и их различиях я не видела смысла. Тем более что ребенок, судя по всему, раньше белых, светловолосых людей не видел. Теряя терпение и начиная злиться, я строго посмотрела на насупленную девочку.

— Значит так, говорю тебе единственный раз. Хочешь верь, хочешь нет. Я такой же человек, как и ты, просто другой расы. Прибыла я издалека. Настолько издалека, что ничего о вас не знаю. Но при этом тебе я не враг. Наоборот, хочу помочь и отвести домой к родным. Если ничего против этого не имеешь, то давай я обработаю твои ссадины, чтобы они не воспалились, и пойдем. Если я тебя как сопровождающая не устраиваю, то мы с тобой попрощаемся и, пожелав друг другу безопасной дороги, разойдемся в разные стороны. Ну так что?

Бросать девочку одну в лесу я не собиралась, но ей об этом знать необязательно. Надеюсь, испугавшись остаться одной, малышка станет более сговорчивой.

Так и получилось. Оглянувшись по сторонам, она остановила испуганный взгляд на мертвой туше равна, после чего решительно посмотрела на меня.

— Хорошо, можешь сопровождать меня. Когда же мы вернемся в Бакул, тебя соответственно вознаградят за помощь мне и за твои труды.

Ну вот и договорились. Удовлетворенно хмыкнув, я полезла в рюкзак за аптечкой.

— Подойди, я обработаю твои ссадины.

Вместо того чтобы послушно сделать то, что я сказала, этот несносный ребенок, горделиво вскинув подбородок, заявил:

— Это царапины. Ни один воин на них не станет внимание обращать. Сами заживут.

Устало вздохнув, я, чтобы не сорваться, на несколько мгновений прикрыла глаза. Все же я не привыкла общаться с детьми. Посчитав до десяти и сделав несколько глубоких вдохов, открыла глаза, процедив сквозь сжатые зубы.

— Как хочешь. Начнет что-то болеть или зудеть, скажешь.

Засунув аптечку назад в рюкзак, забросила его на спину и, больше не задерживаясь, пошла вперед, надеясь, что девчонка без дополнительных подсказок додумается последовать за мной. Все же не такая она уже и маленькая, чтобы ее за ручку вести. Как-то же она забралась суда. Но не тут-то было. Сделав несколько шагов я поняла — за мной никто не идет. Резко остановившись, я повернулась и зло поинтересовалась:

— Тебе особое приглашение надо?

Ребенок же, вместо того чтобы тут же побежать ко мне, только независимо сложил руки на груди, высокомерно посмотрев на меня.

— Я же тебе сказал: женщина — это тень мужчины. Поэтому идти она должна сзади, а никак не наоборот.

Все, мои нервы сдали. Сделав несколько шагов вперед, чтобы схватить девчонку за шкирку и толкать всю дорогу вперед, чтобы она наконец-то начала шевелиться, я резко остановилась. До меня внезапно дошло то, что я услышала.

— Ты мальчик?

В ответ услышала возмущенное сопение.

— Я мужчина!

— И сколько же тебе лет, мужчина? И еще, может ты уже, наконец-то, представишься?

Гордо вздернув подбородок, парнишка пафосно произнес.

— Я Камал, сын Иша из варны кшатриев

* * *

. Мне недавно исполнилось девять лет.

Неверяще уставившись на стоящего передо мной ребенка, я еще раз внимательно прошлась по нему взглядом. Густые ресницы, пухленькие губы и длинная коса никак, ну никак не хотели у меня ассоциироваться с мужским полом малыша. Возможно, именно поэтому задала столь глупый вопрос.

— А зачем тебе такие длинные волосы?

Меня опять окинули презрительным взглядом, остановив его на моей короткой прическе.

— Это показатель силы и храбрости воина.

Сегодня у меня, по-видимому, день неожиданных открытий. Поэтому я продолжила задавать вопросы.

— И как длина волос влияет на силу и храбрость кого-либо?

Камал мне тут же ответили нравоучительным тоном, явно подражая кому-то из взрослых.

— Победитель всегда обрезает третью часть косы побежденному. Поэтому, чем она короче, тем чаще воин проигрывал в сражениях. Если же волосы длинны, значит воин несокрушим. У моего отца и дяди волосы ниже колен. Они не проиграли ни одного боя. И у меня такие же будут. А вот ты, похоже, очень слабый воин, раз твои волосы меньше длины ладони. Хотя, чего еще ждать от женщины.

— Бред, — снисходительно посмотрев на ребенка, я схватила его за косу и потянула на себя. Да, это неправильно, с мальчиками так себя вести нельзя. Но он должен понять ошибочность своего мнения.

— Длинные волосы — это слабое место воина. Мало того, что они мешают, так противник еще за них и схватить может. Я уже молчу о том, как за ними ухаживать во время длительного похода. Мои волосы коротки не потому, что я плохой воин, а потому, что мне так удобно.

Парнишка смотрел на меня, не сопротивляясь и не дергаясь. Судя по блестящим в глазах злым слезам, ему было больно и обидно, но при этом он не издал ни единого звука. Молодец. Выпуская волосы Камала, я отступила на шаг назад. Неважно кто он, мальчик или девочка, мне в любом случае надо довести его до родных. Я еще раз окинула взглядом ссадины на лице и руках ребенка. Все же надо будет на привале их обработать. У мальчиков слишком слабый организм и они больше подвержены разным инфекциям. Но это позже. Солнце уже прошло зенит и уверенно двигалось на запад. Светлого времени осталось немного, нам стоит поторопиться.

— Пошли.

— А как же... — Камал, по-видимому, хотел мне напомнить про тень и прочий бред. Поэтому, перебив его, я напрямую спросила:

— Что ты будешь делать и как защищаться, если из чащи на тебя набросится еще один равн, или какая-то другая столь же милая зверюшка из обитающих здесь?

Мальчонка ненадолго задумался, после чего неуверенно взглянул на меня.

— Но я же мужчина и должен тебя защищать?

Тяжело вздохнув, я обреченно посмотрела на ребенка. Мы так еще долго будем препираться. И зачем мне только это все? Но не бросать же его здесь.

— Давай представим, что солнце у нас за спиной, а это значит, что тень падает впереди тебя. Вот я и буду идти, как твоя тень, впереди. А ты меня будешь защищать, прикрывая спину от неожиданного нападения. У меня же глаз на затылке нет. Поэтому, что происходит сзади, я не вижу.

О том что я приучена все видеть и слышать вокруг себя, реагируя на любое движение и звук, ребенку лучше не знать. А то мало ли, опять обидится. Зато, услышав мои слова, мальчишка, радостно кивнув, пристроился у меня за спиной. Дальше он всю дорогу шел на один шаг позади меня. А я, время от времени поглядывая на него, прикидывала в уме, если это девятилетний ребенок, то как у них тут взрослые выглядят. Я довольно крупная девушка, а Камал мне уже по плечо, в его-то возрасте. Скорее всего, из-за меньшей силы тяжести на планете люди здесь будут выше землян. Но все равно, как ни пыталась, представить себе не могла какого же роста могут быть взрослые представители местного общества. Да и вообще, этот мир какой-то странный. Женщина — тень мужчины. Еще и Боги. М-да. А эти длинные волосы. Посмотрев на растрепанную косу парнишки, я запустила пальцы в свою шевелюру. Раз-два и вот на голове уже порядок. Удобно и быстро. Не то что с косой. На миг представила, что было бы после нескольких часов полета, будь у меня длина волос побольше. Снимаешь шлем и все, надо бриться налысо. Нет, можно, конечно, до того как его надеть, вначале укладывать долго и нудно прическу, но на это все надо время, которого и так ни на что не хватает. А если срочный вылет? Нет. Короткие волосы — это очень удобно.

Подняв взгляд на Маралу и убедившись, что мы идем в нужном направлении, я задумалась, а что меня ждет, когда мы дойдем. Что-то мне не нравятся вырисовывающиеся перспективы после того, что услышала сегодня. Во мне, конечно же, теплилась надежда, что то, что рассказал мальчонка, больше его фантазия навеянная сказками, чем реалии их жизни, но я отлично помнила двух равнов, которых пришлось застрелить. Их же кто-то натравил на ребенка. Да еще и мальчика. Ладно, сейчас нечего сушить себе голову непонятно чем. Буду разбираться с проблемами по мере их поступления. И одна из них как раз наметилась. Из кустов за нами пристально следило несколько пар чересчур внимательных глаз. И они мне совсем не нравились.

Не дойдя до засады метров десять, я остановилась и стала быстро оглядываться вокруг, ища или укрытие, или куда можно безопасно отступить. В нескольких шагах от нас росло довольно высокое и раскидистое дерево. Плавно отступая к нему, я достала пистолет, одновременно прикидывая уровень заряда в нем. Помимо кинжала это мое единственное оружие. Камал, догадавшись, что что-то не так, не задавая лишних вопросов, пятился назад, пока не уперся в ствол дерева.

— Лезь наверх. Живо.

Я подставила спину, чтобы мальчишка, забравшись на меня, смог достать нижние ветки дерева. Как только Камал начал карабкаться по мне, из кустов выскочило штук шесть ... штук шесть... я пыталась понять, что это. Вначале мне показалось, что среди травы, слегка приподняв головы, ползут змеи. Но вот, преодолев половину расстояния до нас, рептилии подняли половину тела вверх, где-то на метр над землей, и я смогла рассмотреть свисающую вдоль тельца пару лап и еще две пары, на которых они стояли. По спине пробежал неприятный холодок. Нацелив оружие на ближайшую особь, я поторопила Камала.

-Быстрее.

— Сейчас, сейчас. Я почти достал.

Расставив ноги пошире, для лучшего удержания равновесия, готовясь в любую секунду открыть огонь, я ждала, что рептилии предпримут дальше. Но вместо того, чтобы напасть, непонятные животные, резко распахнув яркие капюшоны вокруг своих темных голов, подняли вверх хвосты и принялись издавать ими странный потрескивающий звук, одновременно с этим синхронно пошатываться из стороны в сторону. Я все еще не понимала, что происходит, поэтому оружие не опускала, но и не стреляла, чтобы не спровоцировать ненужную атаку. Наконец-то мальчишка, оттолкнувшись от моих плеч, ухватился за нижнюю ветку. Теперь можно и самой забираться наверх. Не отрывая взгляд от странной картины непонятного танца рептилий, я уже приготовилась подпрыгнуть и ухватиться за ветку, как раздался крик:

— Ника, сзади.

Поворачиваться спиной к противнику не хотелось. Поэтому, чтобы уйти от атаки, пришлось резко отпрыгнуть в сторону. Но как бы быстро я не двигалась, а все равно почувствовала, как что-то вцепилось в мой рюкзак. А ведь это что-то собиралось вцепиться мне в спину. Сбрасывая вещмешок на землю, я открыла огонь. Вот же заразы. Пока одна группа ящеров отвлекала меня своим притягивающим внимание танцем, вторая обошла с фланга и напала со спины. Я скакала как ужаленный в задницу заяц, петляя и бросаясь из стороны в сторону, при этом еще и отстреливая особо ретивых пресмыкающихся. Пока счет шел в мою пользу. То есть я все еще жива, а с десяток непонятных гадов уже отправились к праотцам. Вот только еще никак не меньшее их количество металось вокруг, нападая на меня. А заряд-то в пистолете подходил к концу. Никогда не жаловалась на свою меткость, но эти паразиты очень уж шустрые и юркие. А когда они опускаются на землю, их вообще не видно среди травы. Подстрелить их удается, только когда они, как чертята из табакерки, выпрыгивают из травы, чтобы вцепиться мне в ногу, руку, спину или бедро. При этом нападают они не по одному, а несколько особей одновременно и с разных сторон. Чувствовалось, что тактика атак у них давно отработана. И если мои ноги и спина были защищены прочным материалом костюма, то перчатки я давно сняла, из-за чего сейчас на моих руках уже имелось несколько кровоточащих ран. Хорошо хоть все пальцы на месте. Но мне надо быть аккуратнее. А то, неровен час, недосчитаюсь парочки. Уж очень острые зубы у этих ящеров.

Когда в живых осталось шесть особей, мне пришлось отбросить, уже бесполезный пистолет (заряд в нем благополучно закончился), и схватиться за нож. На меня сразу же прыгнули три зверя. Одного надеваю на лезвие, второго отфутболиваю в ближайшие кусты, в надежде, что он на что-нибудь напорется и застрянет там. Отлетая в сторону, рептилия сбивает с ног своего сородича. А я уже сама бросаюсь на ближайшую особь, распарывая ей брюхо, и откатываюсь в сторону. Вскочив на ноги, резко оглядываюсь по сторонам, чтобы не пропустить следующую атаку. Но на меня никто не нападает.

Камал, спрыгивая с дерева, с радостным воплем бежит ко мне.

— Ника, ты была великолепна. Я приношу свои извинения, что усомнился в том, что ты воин.

— Камал, вернись на дерево. Еще несколько особей осталось в живых. Они могут напасть.

— Нет. Они ушли. Я видел.

Оглянувшись по сторонам, я поняла, на поляне действительно нет живых рептилий, только трупы. Но это только пока.

— Значит, и нам тоже надо уходить. Скоро на запах крови сбегутся падальщики. Вступать еще в один бой мне не хочется. Кроме того, это может быть опасным для тебя.

— Ника, я кшатрий.

— И? — задавая вопрос, я взглядом нашла рюкзак и пошла к нему.

— Я из варны воинов. Меня не испугать боем. Я храбрый, как мой отец, и ничего не боюсь.

— Камал, хороший воин — это не тот, кто ничего не боится, бросая вызов всем направо и налево. А тот, кто может победить, не вступая в ненужное сражение. Да и ничего не боится только дурак. Сам подумай, зачем нам сейчас вступать в схватку с животными, которые захотят поживиться падалью? Не лучше ли, пока они будут тут заняты, отправиться в дорогу?

— Я не подумал об этом.

— А вот это неправильно. Воин всегда должен думать, просчитывая действия противника и свои на несколько ходов вперед.

— О, это как в шатрандж?

Разговаривая с парнем,я быстро обработала раны на своих руках. После чего, внимательно следя, не появится ли еще какой-то незваный гость, закинула рюкзак на плечи и трусцой поспешила удалиться с поля сражения, поинтересовавшись:

— Что такое шатрандж?

— Это игра такая, — мальчишка, взяв мой темп, пристроился рядом. — В ней напротив на доске, друг напротив друга, в два ряда выстраивают армии из разных фигур. Соперники ходят по очереди, пока один не победит и не свергнет повелителя войска своего соперника. Там тоже надо просчитывать действия, как свои так и противника, на несколько ходов вперед.

Заметив, что мальчишка легко поддерживает мою скорость и не сбивается в дыхании, решила ее немного увеличить.

— Да. А теперь побежали. Нам надо уйти как можно дальше отсюда.

Больше Камал со мной не спорил. Что бы я его ни просила в течение следующих двух дней нашего пути, он делал все сразу, не пререкаясь. Мальчишка оказался на удивление выносливым. Была заметна его хорошая физическая подготовка. Возможно, его семья нашла способ обойти генетический сбой, от которого страдает все мужское население Земли вот уже несколько сот лет. Хотелось бы в это верить.

______________________________________________________________________

*Флайборт-эйр — турбореактивная доска для полетов.

**Дардские языки — были распространены среди дардских народов, населяющих горные и предгорные районы на севере Афганистана, Пакистана и Индии.

* * *

Равн — опасное животное-охотник. Подчиняется только одному хозяину.

* * *

Кшатрии — представители одной из каст, состоящей из владетельных воинов.

* * *

Мы довольно быстро двигались через лес и, на наше счастье, дальнейшее путешествие было без приключений. К концу второго дня мы оставили могучие деревья за спиной и вышли к обработанным полям. Вдали за пашней, у подножья невысокой горы, был виден небольшой городок. К этому моменту солнце своим нижним краем прикасалось к горизонту, а люди все еще работали на полях. Сами. Без машин или другой какой-либо техники. Используя только каких-то медленно передвигающихся животных.

Чем больше я узнавала этот мир, тем четче осознавала: домой, на Землю, мне не вернуться. Не знаю, как и когда на этой планете появились люди, но с Землей они уже очень давно потеряли любую связь.

Остановивших, я пораженно замерла на несколько мгновений. Мой мозг не хотел верить тому, что видели глаза. Как бы это невероятно не звучало, но на полях работали только мужчины. Я никогда не видела стольких одновременно. Да и не одновременно тоже. При этом ни одной женщины в округе видно не было. На мужчинах, кроме каких-то странных, темных, широких штанов и намотанного куска ткани на головах, больше ничего не было. Кто же их охраняет и оберегает? Как можно мужчин заставлять работать? Они и так мрут как мухи, а если еще и перенапрягаться будут, то вообще ни одного не останется.

Мы медленно шли по дороге через поля. Сначала на нас никто не обратил внимания, но как только люди нас заметили, то сразу же начинали опускаться на колени, склоняя голову до земли, почти ложась на нее. Удивленно взирая на все это, я тихонько поинтересовалась у Камала.

— Малыш, ты не знаешь, что происходит? Чего эти люди в пыли валяются?

— Знаю. Они приветствуют своего господина.

Я ошеломленно смотрела по сторонам. Чем дальше, тем больше понимая в какую за... сложную ситуацию попала. Вообще-то, если честно, я слышала о таком обычае приветствия. Да, слышала. На уроках истории. Древней истории. Мой взгляд переместился на уверенно идущего на шаг впереди меня Камала. Кто же его родители, если перед ним люди на колени падают? Посмотрев на стены приближающегося города, я стала задумываться, а стоит ли мне туда соваться? Не лучше ли будет передать мальчишку кому-то из этих коленопреклоненных людей, чтобы он довел его до дома? Но потом вспомнила двух равнов, от которых он убегал, и поняла, что лучше Камала самолично вручить в руки родственников. Во избежание, так сказать. Вдруг, тот кто натравил на него хищников поблизости. Но перед тем как мы дойдем до места назначения, я все же решила уточнить еще кое-что.

— Малыш, а где женщины? Почему работают одни мужчины?

— Женщины занимаются домом. Без сопровождения мужчины своего рода они не могут выйти на улицу. А мужчины все заняты. Им не до присмотра за женщинами. Им работать надо.

— А если мужчина по какой-либо причине умрет. Что будут делать женщина, если ей нельзя выходить без сопровождения?

— Если мужчина умирает, все женщины вместе со всем имуществом переходят под опеку к ближайшему живому родственнику мужского пола. Если же такого нет, то вершить их судьбу будет хозяин земель, на которых стоит их дом. Я же тебе говорил, женщина — это тень мужчины. Она не может самостоятельно передвигаться куда-либо или что-то решать сама. Она только следует за мужчиной, выполняя его волю.

— Подожди, ваши женщины вообще не имеют права выбора, где, с кем и как им жить, что делать, куда идти и чем заниматься?

— Нет, конечно, я же тебе...

— Да, да, поняла, — прервав мальчишку, я нахмурилась. Мне не нравился ни этот мир, ни его правила. Оставалось надеяться, что где-нибудь подальше отсюда, в другой стране, люди живут по другим законам. Для себя точно решила, задерживаться здесь не буду.

Мы прошли уже половину пути до городка, когда оттуда выехала группа всадников. Я остановила Камала, положив руку ему на плечо. Мало ли. Возможно это напавшие на него или на его селение.

— Ника, не переживай. Это свои.

— С чего ты взял? — продолжая хмуриться, я постаралась рассмотреть тех, кто там едет нам навстречу.

— Люди спокойно работают на полях. Если бы нападающие все еще были здесь, они бы прятались или по домам, или в лесу.

Логика в словах парнишки была, но я все равно предпочитала оставаться на месте, приготовившись на всякий случай к бою. Жаль пистолет разрядился, а с одним ножом много не повоюешь.

Группа всадников резко затормозила в нескольких метрах от нас, и один из мужчин тут же спрыгнул с животного, напоминающего помесь буйвола и носорога.

— Дядя, — скинув со своего плеча мою руку, Камал бросился вперед.

— С тобой все нормально? — мужчина, окинув быстрым взглядом мальчика, перевел грозный взгляд на мою скромно стоящую персону, подавая знак свои людям окружить меня. Я видела, с какой скоростью эти довольно крупные животные передвигались по дороге. Уйти от них на своих двоих не получиться. Поэтому стоим спокойно и с независимым видом следим за развитием событий.

— Да, дядя. Со мной все хорошо. Это Ника меня спасла и помогла вернуться. А где папа? Вы же вместе отправлялись к границе.

— Мой мальчик, твой отец погиб в бою. Как и положено благородному кшатрию. Не опозорив своей смертью свой род. Ты можешь им гордиться.

Я заметила как поникли плечи Камала, но дядя его тут же встряхнул.

— Не смей ронять достоинство своего рода слезами. Не забывай, ты кшатрий рода Надкари. И несмотря на свой юный возраст, взойдешь на трон правителя Бакула.

Я смотрела на окружавших меня мужчин и пыталась мысленно сравнить их с привычным мне образом нежных, ранимых созданий, которых привыкла видеть на Земле. Ничего не получалось. Эти не были ни ранимыми, ни тем более слабыми. Они были огромными. Благодаря своему немаленькому росту я привыкла смотреть на большинство людей сверху вниз. Сейчас же все было наоборот. Не могу точно сказать какой рост у всадников. Но дяде Камала я разве что до плеча доставала. А разворот этих самых плеч был раза в два больше моих. Чем они здесь кормят своих мужчин? Такие размеры не только уродливо смотрятся, но это и ненормально. Даже если брать более низкую силу тяжести планеты.

— Да дядя. Я никого не подведу и прославлю наш род в веках.

— Я в тебе не сомневаюсь, мой мальчик. А теперь нам надо вернуться во дворец и свершить возмездие над всеми, кто посмел напасть на твои земли.

Пока шел разговор, я старалась не привлекать к себе внимание. Возможно, они вообще уйдут, забыв обо мне. Но не тут-то было. Сев на своего зверя, дядя посадил перед собой Камала и перед тем, как отправиться в город, отдал приказ:

— В темницу ее.

Услышав приказ, я опешила. Какие бы у них здесь ни были порядки, но хоть какое-то элементарное чувство признательности должно быть? Все же я спасла мальчонку и привела его домой в целости и сохранности, поэтому рассчитывала на другой прием и другую благодарность. Как минимум хотелось услышать простое спасибо. Про максимум, в данном случае, лучше даже не думать.

Понимая, что сопротивляться бесполезно, я все же напряглась, но что-либо сказать или сделать не успела. Меня опередил Камал. В отличие от своего дяди он оказался более благодарным.

— Нет!

Окрик парнишки остановил спешившегося около меня воина.

— Что нет? — задавая вопрос, дядя Камала, недовольно поджав губы, перевел раздраженный взгляд с темной макушки мальчика на меня.

— Не смейте ее трогать. Она меня спасла и вернула домой. Поэтому находится под моей защитой. Я запрещаю к ней прикасаться и приказываю предоставить Нике лучшие комнаты на женской половине.

— Камал, в силу своего возраста ты не понимаешь некоторых нюансов происходящего. Посмотри на нее. Я никогда не видел таких странных женщин. Кто она и откуда так удачно появилась, чтобы спасти тебя? Вполне вероятно, именно это задумывалось, когда происходило нападение. А произошло оно вскоре после гибели твоего отца. Я допускаю вероятность того, что она специально подослана, чтобы втереться тебе в доверие и заинтересовать своим необычным видом. Поэтому, как глава твоей безопасности, посоветую ее поместить в темницу и допросить в присутствии жреца. Если она ни в чем не виновна ни перед людьми, ни перед богами, девушку отпустят к ее господину достойно вознаградив.

— Нет. Если бы она хотела мне навредить, то не помогала бы.

Слушая перепалку этих двоих, я задумалась, а чего это вдруг дядя Камала решил меня сделать козлом отпущения. Точнее, козой. Случайно, у него самого рыльце-то не в пуху? Не он ли следующий претендент в очереди на трон? Или что у них тут. Зачем быть главой охраны, если можно стать главой земель? Сощурившись, я стала внимательнее следить за мужчиной, его мимикой и движениями. Иногда тело и лицо могут лучше любых слов рассказать об истинной сути человека и его замыслах. А этот мутант-переросток тем временем продолжал убеждать племянника в необходимости меня допросить. Надеюсь, мальчишка не поведется на его слова. Потому что, мне так кажется, попади я в темницу и окажусь виноватой во всех смертных грехах, чтобы ни говорила и какой бы невиновной ни была.

— Ты не понимаешь. Про вред твоему телу ничего и не говорится. Вполне возможно, что в планы ее господина входит захватить с помощью девушки власть в Бакуле. Вот смотри, ее ты знаешь всего несколько дней и уже слушаешься и защищаешь. В то время как меня знаешь с рождения, при этом уже не слышишь. Что же тогда будет дальше?

— Нет. Это ты, дядя, не понимаешь. Несмотря на то, что ты отвечаешь за безопасность Бакула и членов нашей семьи, именно Ника спасла меня от двух равнов. И не только от них. А еще и от стаи диваши. А это не каждому воину под силу. Она достойна уважения, почестей и множества подарков. Ты же мне предлагаешь в благодарность за ее деяния отправить девушку в темницу. Неужели моя жизнь, как твоего племянника и правителя, ничего для тебя не значит?

— Мальчик мой, если бы я был в тот момент в городе, нападения бы не произошло.

— Но тебя не было, а твои люди с защитой дворца не справились.

— Как только расследование закончится, они за это понесут наказание.

— И не только они. Это и твой просчет. Твой, а не Ники. Именно ты их нанимал. Так что не смей трогать девушку. Если с ней что-то случится, я отдам приказ тебя казнить. Поэтому теперь ты отвечаешь также и за ее безопасность. И именно ты, дядя, доведешь ее до дворца. Чтобы все видели, как она важна для меня. Дайте девушке накидку, чтобы она могла дойти до Марахама, не запятнав своей репутации.

Я переводила удивленный взгляд с мальца на его дядю. Увидь я его сейчас в первый раз, ни секунды не сомневалась бы, кто именно здесь главный. А еще меня поразило, с каким достоинством он держался и говорил. Высказывал свои претензии и отдавал приказы Камал твердым, уверенным голосом. И что удивительно, взрослые мужчины его слушались.

Пока я все это обдумывала, отряд во главе с парнишкой отправился галопом в сторону городка. При этом Камал самостоятельно сидел на спине гиганта, уверенно им управляя. А вот его дяде пришлось не только спешиться, но и остаться рядом со мной. Повернувшись ко мне он прожигал меня злым, я бы даже сказала, ненавидящим взглядом, держа в руках какой-то серый балахон.

— Мой племянник еще молод и неопытен. Поэтому, что бы он ни говорил и как бы тебе ни верил, я уверен, что ты связана с этим нападением. Не знаю, люди тебя послали или демоны, да и неважно это, я все равно буду за тобой следить. И как только ты допустишь самую малую оплошность, поймаю. И тогда наказания тебе не избежать.

Как только мужчина закончил свою 'воодушевляющую' речь, он тут же вручил мне балахон и, развернувшись спиной, отправился в сторону виднеющихся впереди стен. Вначале мне захотелось плюнуть на все и также, повернувшись к нему спиной, дать деру. Уверена, этот громила меня не догонит. Все же я значительно легче его и быстрее. Вот только стоит ли это делать? С одной стороны, если убегу, подтвержу направленные на меня подозрения, а этого мне бы не хотелось. Я всегда берегла свою репутацию, а также честь солдата, и не хотелось бы их терять даже в этой дыре, тем более из-за необоснованных, голословных обвинений дикаря. А с другой стороны, гордость и все остальное это хорошо, но вот жизнь и свобода важнее. Тем более, находясь на свободе, всегда можно доказать свою невиновность. А вот если меня запрут на замок, это вряд ли получится.

Пока я колебалась с выбором, решая, что же мне делать дальше, мужчина, поняв, что за ним никто не идет, обернулся и посмотрел на меня с хищной предвкушающей ухмылкой:

— Хочешь поиграть?

Только взглянув в его темные, почти черные глаза, поняла — бежать не стоит. Не снимая рюкзак, я накинула на себя выданный мне серый, невзрачный балахон, наверняка превратившись в нечто горбатое, и последовала за провожатым.

Окинув меня брезгливым взглядом, дядя Камала бросил резкое.

— Одень капюшон, чтобы никто не видел твоего уродства.

Кто бы говорил. Писаной красавицей я, конечно же, никогда не была, но до уродства мне так же далеко, как ему до нормальной мужской красоты. И забросило же меня к каким-то гибридам. У них не только ездовые животные — смесь буйвола и носорога. Они сами — смесь непонятно кого с кем. Возможно, именно благодаря этому мужчин здесь так много. Но я не уверена, что результат эксперимента того стоил.

Попытка зацепить меня не удалась. Усмехнувшись, я спокойно одела капюшон. И не потому, что мне приказали, а потому что понимала, своим необычным видом могу привлечь ненужное внимание. Ускорившись, я поравнялась с идущим впереди провожатым, пристроившись рядом. И как только это сделала, он тут же остановился, грозно зашипев:

— Что бы ты о себе ни возомнила, ты тень и только тень. А тень идет сзади.

И не страшно ему оставлять такого противника, как я, у себя за спиной? Скорее всего, он еще не понимает, кто я и что умею. Но опять же, спорить не стала. Этим я только доставлю ему удовольствие. Зачем вступать в ненужный и заранее обреченный на провал бой? Часто тактическое отступление лучше любой лобовой атаки. Поэтому, как только я отступила на шаг назад, мы продолжили путь.

* * *

Пока мы шли до городка, я внимательно следила за идущим впереди меня местным, отмечая его мягкую, пружинистую походку и четко выверенные плавные движения. Ни одного лишнего или резкого. Никакого мельтешения. Чувствовалась хорошая военная школа. Хотелось бы посмотреть, каков он в деле. Как бы невероятно это ни звучало по отношению к мужчине.

На коленопреклонённых на полях людей дядя Камала не обращал никакого внимания, впрочем, как и на меня. Во всяком случае, так мне показалось. И это меня более чем устраивало. И не просто устраивало. Меня это очень даже обрадовало. Решив воспользоваться ситуацией, я стала замедлять свой шаг. Зря. Это мне только показалось, что он надменно вышагивает впереди, забыв обо мне. Стоило мне немного отстать, как мужчина, обернувшись, кинул на меня предупреждающий взгляд. Обычно так смотрит палач на тех, кого уже осудили и приговорили к смертной казни. Осталось только приговор привести в исполнение. Решила пока больше не экспериментировать.

Следуя за аборигеном, я попыталась рассмотреть работающих в поле. Но у меня ничего не получилось. Люди вставали с колен, когда мы уже отходили на достаточно большое от них расстояние. Поэтому мой взгляд вернулся к тому, кто быстрым шагом шел впереди. Его волосы, такие же черные, как и у всех представителей местного населения, которых я уже увидела, были заплетены в тугую косу со странным металлическим украшением на конце. На тело надета длинная, почти до колен, туника темно-вишневого цвета, с разрезами по бокам от бедра и красивой золотистой вышивкой по краю. По низу его белых брюк была видна та же вышивка. На ногах надеты мягкие тканевые тапочки такого же темно-вишневого цвета, что и туника. Обувь опять же была вышита.

Что могу сказать? Одежда хоть и необычная, но вполне соответствует привычному мужскому образу. Смотрится она довольно органично и гораздо лучше той непонятной тряпки, что носят работающие на полях вместо брюк. Кстати, у этих людей волосы едва доставали до плеч. А обуви у них вообще не было.

Когда мы пересекли городские ворота, я оторвалась от исследования одежды мужчины и переключилась на строения. Все в городе было выполнено из камня одного цвета. Светло-серого. Им были выложены дороги, стены отдельно стоящих домов и высокие ограды. Мы шли по центральной улице. Ее ширина было около пяти метров. И по ней передвигалось довольно много людей. Точнее, мужчин в разноцветных одеждах, довольно ярких и по фасону схожих с одеждой моего сопровождающего. А вот за ними, в таких же накидках, как и моя, шли женщины. Или во всяком случае, мне так показалось, что это были они.

Я удивленно оглядывалась по сторонам. Сколько же здесь мужчин и все, абсолютно все меня выше. Да что там мужчины. Даже те, кто следовал за ними неслышными тенями, и те были выше меня минимум на полголовы.

— Не позорь своего господина и не крути головой.

Услышав недовольное шипение над ухом, от неожиданности вздрогнула. Из-за усталости и обилия новых впечатлений я мало того что отстала, рассматривая все и всех вокруг, так еще и стала невнимательной. А ведь это мне может стоить жизни. Не то чтобы я всех окружающих воспринимала как врагов, но, судя по тому, как меня встретили, ничего хорошего от местных ждать не приходится. Как бы мне хотелось надеяться, что мое первое впечатление окажется ошибочным. Но что-то в это мало верится. Чтобы не навлечь на себя дополнительные проблемы, решила не показывать своего отношения к происходящему. Поэтому, посмотрев на нависающего надо мной мужчину, только вопросительно приподняла бровь в ожидании продолжения.

Вообще-то, во мне уже кипело раздражение от хамского поведения приставленного ко мне индивидуума. Я очень терпеливый человек, но у всего есть предел. И еще этот намек на господина. О каком господине он говорит? Очень сильно, до зуда в пальцах, захотелось этого мужлана поставить на место. Но опять же, я воспитана так, что мужчин обижать нельзя (про то, чтобы врезать кое-кому хорошенько, вообще молчу), потому что это плохо сказывается на их настроении и в дальнейшем на продуктивности (точнее, репродуктивности), но и себя оскорблять не позволю.

— Не отставай.

Процедив приказ сквозь сцепленные зубы, дядя Камала быстрым шагом продолжил путь. Сжав руки в кулаки, последовала за ним.

В отличие от людей на полях, городские жители не падали на колени перед нами. Точнее, не все. Многие застыли, согнувшись в поклонах. Кто-то, при этом, скрестив руки на груди, а кто-то, сложив ладони над головой. И поднимались или разгибались они, бросая на меня и моего спутника заинтересованные взгляды, когда мы отходили от них метров на десять.

Вскоре дорога уперлась в широкие деревянные резные ворота и более высокую стену, чем те, что до этого встречала в селении. Над всем этим возвышалось несколько башен.

Как только мы подошли к воротам, они сразу же открылись, впуская нас обоих во внутренний двор, тут же закрывшись за нами. По-видимому, это дворцовый комплекс из нескольких зданий. Строения оказались очень высокими (конечно же, их не сравнить с земными небоскребами, но все равно, для уровня развития местного населения — поистине потрясающая работа), но не это меня восхитило, а то, что стены всех зданий от земли до самой крыши были украшены рядами скульптур людей и разных животных. При этом повторений я не заметила. Это сколько же это все строилось? Следуя за своим сопровождающим, я восторженным взглядом осматривала все вокруг. Невероятно!

От рассматривания достопримечательностей меня отвлек подбежавший к нам толстячок в развевающемся на ветру ярко-желтом наряде.

— Добрый вечер, господин Виджей. Разрешите забрать наиру Нику?

— Кого?

И я, и мой сопровождающий вопросительно уставились на толстячка, отчего тот растерялся.

— Ну как же? Мне передали, что вы придете со спасительницей нашего повелителя, наирой Никой.

Теперь взгляды обоих мужчин были направлены на меня. Знать бы еще, кто эти наиры. Решила пока никак не показывать своей неосведомленности по этому вопросу, и просто пожала плечами. Вроде как, понимайте как хотите. Вот и поняли они каждый по-своему. Один низко склонился передо мной, скрестив руки на груди, второй, презрительно скривил губы, бросив:

— Помни мои слова. Одна ошибка...

Многозначительно промолчав, дядя Камала развернулся и ушел. А вот толстячок, счастливо улыбнувшись, выпрямился, попросив следовать за ним.

— Мое имя Ракеш, госпожа. Я главный распорядитель в женской части дворца. Со всеми вопросами и пожеланиями сразу же обращайтесь ко мне. А сейчас прошу следовать за мной, — мило улыбнувшись, толстячок показал направление куда идти, пристроившись рядом. — Как же мы рады, госпожа, что повелитель Камал вернулся живой и здоровый, и все это благодаря вам. Что здесь творилось, что здесь творилось... Никто так и не понял, откуда далиты появились и как они проникли во дворец. Неблагодарные. И подобрали же момент, когда повелитель Иш умер, а господина Виджея не было...

Мой новый сопровождающий, размахивая руками, эмоционально рассказывал о случившемся и даже всхлипнул слегка. Слушая причитающего Ракеша, я улыбнулась. Нет, меня не радовало нападение, но поведение этого мужчины было понятное и привычное. Несмотря на то, что он, как и все те, кого я сегодня встретила, был значительно крупнее меня, захотелось его обнять и успокоить, заверив, что все теперь будет хорошо. Что я его защищу и не дам в обиду. Все-таки есть здесь нормальные мужчины. Мне от осознания этого факта даже немного полегчало на душе. В то, что я смогу вернуться на Землю, уже не верилось. Слишком этот мир отстал в своем развитии, поэтому шансы, что тут есть космическая база, сводились к нулю. От мыслей же, что в будущем буду иметь что-то общее с такими типами, как дядя Камала или те, кто его сопровождал, мои плечи брезгливо передернуло. Но и оставаться на всю жизнь одной не хотелось. Толстячок же вселил надежду, что со временем я и в этом мире найду свое маленькое, или не очень, счастье.

Я более внимательным взглядом окинула полную фигуру идущего рядом мужчины, его пухленькие щечки, большие темные глаза, в которых стояли слезы от пережитого. Какой же он эмоциональный! Мои губы растянула довольная улыбка. И идет мой сопровождающий рядом, не вспоминая о разных там тенях. И нет в нем высокомерия и пренебрежения. Значит, есть в этом мире нормальные мужчины. Скорее всего, именно этот уже занят, да и не время мне сейчас заводить кого-либо, сначала надо самой обустроиться и найти постоянный источник дохода, но мужчин здесь много, так что найду того, кто будет моим. Вот только уберусь с этих земель подальше.

Уже в более хорошем расположении духа я стала внимательнее рассматривать, куда меня ведут. Мы прошли через несколько довольно больших и светлых комнат, в которых не было ничего, кроме нескольких низких столиков и множества разноцветных подушек, лежащих на полу. Разве что еще имелись статуи почти голых женщин в довольно своеобразных позах. Стены, потолок и колонны во всех комнатах были из белого камня. А вот пол везде был разного цвета, но из одного и того же материала, очень напоминающего мрамор. Окон было много, все они были стрельчатые, очень большого размера и затянуты тонкими, прозрачными тканями, которые отлично пропускали дневной свет, а вот пыль и разного рода мусор удерживали. Про стекла или пластик здесь не было и речи.

По дороге мы так никого и не встретили, зато когда вошли в комнату, посреди которой имелся небольшой фонтанчик, вот здесь оказалось много девушек. Десятка два так точно. Возможно, даже немного больше. И все они были одеты в странные яркие полупрозрачные наряды, которые больше открывали, чем скрывали. А еще на них было много браслетов. Как на руках, так и на ногах. При каждом движении девушек, их многочисленные украшения мелодично звенели как колокольчики.

— Госпожа Ника, теперь вы можете снять накидку. Здесь вашей чести ничего не угрожает.

Ну, наконец-то. А то в этом мире довольно тепло, и таскать на себе помимо привычного костюма еще и этот странный балахон было не только неудобно, но и довольно жарко. Сняв накидку, я ее тут же передала в протянутую руку Ракеша, который взглянув на меня, испуганно застыл с приоткрытым ртом. Впрочем, такая же реакция была и у девушек вокруг. Кто-то застыл на месте, кто-то, испуганно взвизгнув, куда-то убежал, а кто-то принялся что-то бубнить себе под нос, делая странные движения руками, то зажмуриваясь, то вновь открывая глаза.

Ну да, я несколько отличаюсь от них. У меня светлая кожа, а у них темная. У меня голубые глаза и светло-русые короткие волосы, у них почти черные как глаза, так и волосы. Последние у всех были очень длинные. Но ведь ни рогов, ни хвоста у меня нет. Так что чего пугаться? Физически-то я от них не отличаюсь. Точнее, почти не отличаюсь. Это первые женщины, увиденные мной в этом мире. Как и мужчины, они оказались выше меня минимум на полголовы, и это несмотря на то, что большинство из них были меня значительно моложе. Значит они, в отличие от меня, еще растут. Но не только рост нас отличал. Но и фигуры. Я не заметила ни одной спортивной или подтянутой девушки. Все они были несколько полноваты, с большой грудью и широкими округлыми бедрами, но при этом талия у них была на удивление тонкой. Смотрелось непривычно, но интересно. Я рядом с ними выглядела как нескладный подросток.

Пока мы изучали внимательно друг друга, одна из девушек, сидящая отдельно от всех, единственная, у кого тело было полностью скрыто под белым непрозрачным нарядом, подошла ко мне и, опустившись у моих ног на колени, принялась целовать мои ботинки.

— Эй, ты чего? — спохватившись, я тут же начала поднимать ее. — Встань. Не надо. Ты что творишь?

— Спасибо. Спасибо, что спасла моего сына.

Присмотревшись к той, что опустилась у моих ног, я поняла, в кого Камал пошел своей красотой. Он очень похож на мать. Которая, кстати, была ненамного старше меня. Несмотря на очень красивое и молодое лицо, взгляд у девушки был как у человека, умудренного жизнью. В нем читались доброта, скорбь, благодарность, а еще какая-то обреченность.

— Камал — хороший мальчик. Я рада, что мне удалось его спасти. Поднимайся уже.

Молодая женщина на меня удивленно посмотрела, но ничего не сказала. Ее действия и мои слова разрядили обстановку. Ракеш закрыл рот, а девушки хоть и старались держаться от меня подальше, но смотрели уже не с испугом, а с интересом.

— Госпожа Ника, — отмерший Ракеш засуетился около меня, — нам надо поспешить. Скоро будет церемония прощания с погибшими. Мне надо успеть привести вас в порядок до нее.

Не совсем понимая, причем здесь я, все же последовала за распорядителем в одну из комнат. Там уже находились две девушки. Они сидели на коленях, о чем-то весело между собой переговариваясь. Когда мы появились, они тут же уткнулись лбами в пол, молитвенно сложив руки над головой.

Пока я, замерев на пороге, рассматривала эту странную композицию, Ракеш принялся отдавать приказы.

— Сийке, Шали, быстро помойте и переоденьте госпожу. У нас мало времени.

Обе девушки тут же вскочили, стремясь исполнить приказ, но, увидев меня, замерли. Впрочем, я тоже не сильно от них своей реакцией отличалась. Замерев, я переводила озадаченный взгляд с мужчины на девчушек с твердым намерением отказаться от услуг последних. Как-то привыкла я за свою жизнь себя самостоятельно обслуживать и менять свои привычки не собираюсь. О чем, нахмурившись, и сообщила.

— Не надо меня мыть и переодевать. Я сама отлично справлюсь. Покажите мне только, где мыться и что одевать.

Услышав меня обе девушки тут же с завываниями упали на колени хватаясь за мои ноги. Я и отскочить не успела. Да и некуда было, за спиной-то дверь.

— Госпожа, не прогоняйте нас.

Обводя комнату ошалелым взглядом, я не знала ни что делать, ни куда бежать.

— Да что же здесь, вообще, происходит?

— Наира Ника, не волнуйтесь, сейчас я пришлю новых служанок. С вами же, негодницы, разберусь позже, а сейчас марш на кухню.

Последнее было сказано не мне, а двум лежащим у моих ног девушкам, отчего в их глазах появился страх и слезы, но ослушаться они не посмели. Несмотря на то, что на мой вопрос так и не ответили, я решила не акцентировать на нем внимание и разобраться во всем попозже как-нибудь самостоятельно. Или не совсем самостоятельно. Ну а пока пора исправлять ситуацию.

— Не надо их отсылать.

Обе девчушки с надеждой посмотрели на управляющего, и когда он кивнул им в знак того, что они могут оставаться, на их лицах тут же расцвели счастливые улыбки, несмотря на то что по их щекам все еще текли слезы. Которые они постарались незаметно вытереть.

Что надо делать с детьми, чтобы вызвать у них такую бурную реакцию? Иначе на девушек я смотреть не могла. Им, наверное, было лет по четырнадцать, от силы пятнадцать. Посмотрев на Ракеша, я попыталась понять, чем он им угрожал и что за наказание ждало подростков. Вряд ли они испугались кухни. По-видимому, не так уж он добродушен, как мне показалось вначале. Мужчина, сощурившись, строго посмотрел на все еще коленопреклонённых служанок, после чего строго им приказал.

— Наира Ника должна быть готова до заката. У вас не так много времени. Наряд и украшения я подберу сам.

Заставлять детей работать — это неправильно, так же как и угрожать им. Но вмешиваться в местные порядки, не разобравшись сначала, что тут к чему, было глупо и недальновидно. Поэтому решила пока побыть сторонним наблюдателем.

Ракеш ушел, а девушки, вскочив на ноги, бросились ко мне, но тут же остановились, растерянно осматривая мою одежду.

— Госпожа, а как это снять?

Ну да, с застежкой-молнией они незнакомы. Расстегнув костюм, я с удовольствием его сбросила. Надо будет простирнуть одежду. Но сначала хотелось помыться. На мне осталось удобное спортивное белье, которое вызвало очередные удивленные взгляды. Но мне уже было все равно.

— Где тут можно помыться?

— Прошу, госпожа.

Далеко идти не пришлось. Оказалось, что ткани на стенах комнат служили не только украшением, они еще и скрывали двери в соседние помещения. Надо будет обязательно обследовать выделенные мне апартаменты, перед тем как лечь спать. Чтобы чей-нибудь неожиданный визит не оказался для меня неприятным сюрпризом.

Соседнее помещение оказалось небольшим. Где-то три на три метра, но таким же светлым, как и все предыдущие. За счет все тех же огромных окон, которые выходили в чудесный сад. В углу комнаты, около двери, на небольшом постаменте стоял стул. Судя по всему, это было подобие унитаза. А посреди комнаты в полу имелся то ли небольшой бассейн, то ли большая ванная, которая уже была наполнена теплой водой. Как же приятно окунуться и смыть с себя пот и грязь, которыми покрылось мое тело за эти несколько дней!

К моему удивлению, одна из девушек тут же скинула с себя коротенькую маечку, в которую была облачена, и широкие брюки (которые оказались длинным куском ткани, странным образом замотанным на бедрах и ногах) и тут же спустилась ко мне в ванную. Я решила пока не возмущаться такому произволу. Не то чтобы я никогда не купалась с женщинами (купалась и не только купалась), но это обговаривалось заранее и было по обоюдному согласию. У меня же пока никто ничего не спрашивал.

— Разрешите, госпожа?

Вот и спросили. Усмехнувшись, решила уточнить для начала, что именно от меня хотят и тут же получила ответ:

— Искупать вас. Откиньте немного голову назад, чтобы я могла помыть ваши волосы.

Оказывается, это очень приятно, когда тебя купает кто-то. Когда в тело втирают масла и делают массаж. При этом девушки все время спрашивали, не больно ли мне, ведь я такая маленькая и хрупкая. Последнее было очень непривычно. Раньше именно я было выше и крупнее большинства. Здесь же даже девочки-подростки оказались выше меня. От этого чувствовала я себя несколько непривычно и неуютно.

И вот вскоре я стою усталая и разомлевшая посередине своей комнаты, а на меня одевают свободное длинное, достающее мне до пяток платье из тонкой белой ткани с золотистой вышивкой по подолу. Нижнего белья к этому наряду не прилагалось. Рассматривая интересный наряд и радуясь, что это не полупрозрачное безобразие, которое видела на девушках в большой зале, я поинтересовалась:

— Э-э-э, что это?

— Пату-падавай. Извините, другой одежды вашего размера не нашли. Но вы не переживайте, господин Ракеш уже приказал швеям заняться вашими нарядами.

Ответ меня, мягко говоря, удивил. Поэтому решила уточнить:

— Это детская одежда?

Услышав вопрос, девушки отвели глаза в сторону, принявшись меня заверять, что ее носят не только дети, но и подростки. Получается, моя одежда непрозрачная только потому, что она детская. Замечательно. Хоть какая-то есть польза от того, что я здесь мелкая такая оказалась.

Дальше мне на руки, ноги и шею одели множество браслетов, бус и других украшений, посетовав что уши у меня не проколоты и они не могут меня украсить в соответствии с моим статусом. А еще они не знали, что делать с моими короткими волосами. Но все же умудрились их уложить, нацепив на голову также какие-то украшения. Я же, слушая их, поставила себе на заметку узнать, что у меня здесь за статус и кто такие наиры.

Мне очень хотелось бы взглянуть на конечный результат трудов двух приставленных ко мне девушек, но в связи с тем, что зеркала тут отсутствовали, возможности увидеть себя у меня не было. Не только у меня, конечно.

Зашедший за мной Ракеш пришел не с пустыми руками. Он принес накидку. Не ту, в которой я была ранее, но похожую. И зачем было меня наряжать, если этого все равно никто не увидит? На ноги мне одели мягкие тканевые тапочки и повели через весь дворец.

Торжественно-печальное лицо управляющего не располагало к разговорам. Да и, помнится, немногим ранее говорили, что сегодня будет вечер прощания с погибшими.

Дворцовый комплекс оказался довольно большим. Чтобы пересечь его, нам понадобилось больше двадцати минут. Выйдя из очередного прохода, я удивленно воззрилась на большое озеро, раскинувшееся буквально в десяти метрах от стен дворца. Здесь уже было много народа. Все мужчины были в белой одежде. Женщины же, как и я, в светло-серых накидках, закрывающих их с головы до пят. И только мама Камала стояла все в той же белой одежде, в которой я ее уже видела сегодня, без накидки. Она не сводила грустного взгляда с возвышения из дров, сложенного на берегу озера, сверху на котором лежало тело. Чье это тело, я сразу же догадалась.

Это было пусть и самое высокое, но не единственное возвышение из бревен с телом. Оглянувшись в обе стороны вдоль берега, я насчитала еще несколько десяток таких сооружений. Для чего они, я догадалась сразу. Люди будут прощаться со своими родными и в конце наверняка спалят тела. На Земле поступают так же. Вот только делаем это мы в печах, не тратя дорогостоящую древесину.

Меня провели вперед, оставив стоять немного позади Камала с матерью, его дяди и еще какой-то фигуры в накидке, рядом с которой стояло две маленькие девочки в платьях, похожих на мое. На детей накидки не одевали. Оставшись одна, я не знала, что мне делать. Поэтому просто стояла, стараясь особо не крутиться, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание.

Через некоторое время послышались звуки барабанов. Скорее всего, это было сигналом для начала погребального ритуала, потому что как только они раздались, вперед вышло несколько абсолютно седых старцев с распущенными по плечам волосами и длинными белыми бородами. На них, кроме намотанной на бедра в виде брюк белой ткани, ничего не было. И вот эти старцы, напевая что-то и покачиваясь из стороны в сторону, начали обходить сооружения из бревен. Сделав несколько кругов, один из жрецов (именно так я их идентифицировала) подошел к Камалу, дав ему что-то, что он бросил в озеро. Теперь уже Камал ходил возле постамента, на котором лежало тело его отца. После того как мальчик сделал пять кругов, ему вручили горящий факел. Но к моему удивлению он не подошел к бревнам, а посмотрел на свою мать. В его взгляде читалось столько горя. Мне показалось, что он вот-вот расплачется, но парень держался. Его же мама, обернувшись к стоящей рядом с ней женской фигуре, обняла ее, а потом и двух девочек, подарив им браслеты, которые она тут же сняла с себя. Подойдя к своему сыну, женщина поцеловала его в лоб и, что-то шепнув на ухо, пошла к постаменту, на котором лежал ее муж. И вот она уже на него поднимается и садится в изголовье умершего, положив его голову себе на колени. Ее белый наряд, от лучей заходящего солнца, становится красным.

Оглянувшись по сторонам, я посмотрела на другие постаменты с телами. Больше ни на один из них не взошла ни одна женщина. Мой взгляд вернулся к матери Камала. Женщина явно не собиралась уходить оттуда. Она спокойно сидела, перебирая волосы своего погибшего мужа. И вот ее сын делает первые шаги к сооружению из бревен. Я вижу, как дрожит горящий факел в его руках. Мальчик не сводит взгляда со своих родителей. Неужели он собирается поджечь сооружение? Затаив дыхание я испугано следила за происходящим, не веря в то что вижу.

— Не вмешивайся?

Вздрогнув, я посмотрела на стоящего возле меня мужчину. По мере того как Камал шел вперед, я также сделала несколько шагов следом за ним, чтобы остановить мальчика и не допустить свершения убийства. Вижу же, что он не хочет этого делать. Его явно заставили. Но зачем?

— Его надо остановить.

— Нет! Это ее выбор. Лучше умереть в очищающем огне, чем стать божьей рабыней, — в голосе мужчины послышались печаль и горечь. Значит и ему ничего человеческое не чуждо, и он не такой уж гад, как мне показалось вначале.

— Кем, кем? — пока у дяди Камала нормальное настроение, я решила переспросить, что именно он имел в виду.

— Неважно. Не вмешивайся.

— Почему она должна это делать? — я все еще не могла понять, зачем молодой женщине сгорать заживо. Что может быть хуже этого?

— Далиты осквернили ее. И теперь никто не впустит Дарху в свой дом и семью, чтобы избавить от позора.

— А Камал? Он же ее сын?

— Он правитель. Поэтому в первую очередь должен следовать традициям. А по традициям, вдова, оскверненная мужчиной, должна стать божьей рабой в одном из храмов. Только так она сможет очистить свою душу.

— И все?

Пока мы разговаривали, Камал дошел до постамента и поджёг один его край. Нехотя огонь стал пожирать предложенные ему дары. При этом я видела, как мальчик, рукавом свой туники вытирая слезы, пошел ко второму углу.

— Нет. Если кто-то ее возьмет себе женой или рабыней, чтобы она служила новому дому, ее душа также может очиститься.

— Так почему же вы или кто-то другой ее не возьмет к себе чтобы спасти?

— Я близкий родственник ее покойного мужа. Мне нельзя. Ну а зачем она другим? Тем более опозоренная. За это можно вызвать гнев богов на свой дом.

Вот уже и второй край строения горит. Огонь скоро доберется и до женщины. Наблюдать за этим я больше не могла. Как и допустить смерти несчастной.

— Я не боюсь гнева ваших богов.

Желая меня остановить, мужчина схватил на закидку. Недолго думая, я выскользнула из нее и задрав юбку повыше, бросилась вперед, спасая женщину от смерти и глупых предрассудков. Она начала кричать, прося ее отпустить. Но, несмотря на ее сопротивление и нашу с ней разную весовую категорию, мне все же удалось стащить ее вниз, до того как загорелась наша одежда. Как только мы отошли от костра, женщина опустилась передо мной на колени, сложив руки над головой.

— Госпожа.

Это ко мне обратилась спасенная, а вот остальные, испуганно отступив, шептали: 'Якша'. Вот еще одно непонятное слово, с которым надо разобраться.

— До рассвета вы должны будете покинуть дворец.

А это мне на ухо уже шипел, в своей обычной манере, дядя Камала. В отличие от счастливо улыбающегося мальчика, этот, как, впрочем, и всегда, прожигал меня злым взглядом. Подмигнув парнишке, я смело посмотрела в глаза нависающего надо мной мужчины.

— Вот и отлично. Я все равно не собиралась здесь задерживаться.

Это стоило сказать хотя бы ради того, чтобы увидеть удивленно вытянувшуюся физиономию этого шовиниста.

Все тот же Ракеш отвел уже нас двоих ко мне в комнату. Увидев, с кем я пришла, обе девушки-служанки тут же, жалостливо посмотрев на спасенную мной маму Камала, сбежали. Управляющий же, бросив: 'На рассвете вас проводят', — также удалился. Устало опустившись на кровать, я грустным взглядом посмотрела на коленопреклоненную молодую женщину. Спасти-то спасла, но что мне теперь с ней делать?

— Если я правильно поняла, то твое имя Дарха и ты мама Камала?

— Да, госпожа.

На несколько мгновений прикрыв глаза, чтобы не высказать вслух все, что я думаю по поводу местных правил (все же эта несчастная ни в чем не виновата), спокойно предложила:

— Дарха, давай без этих 'госпожа' и паданий на колени. Мое имя Ника. Так, пожалуйста, ко мне и обращайся. А сейчас поднимись и присядь около меня.

Молодая женщина, как послушная кукла, выполнила мою просьбу. Мне очень хотелось с ней поговорить, вот только выражения обреченности и какой-то жертвенности, а еще усталости и печали, никак не вдохновляли на разговор. Мучить вдову я не собиралась. Судя по ее виду, ей отдых нужен даже больше, чем мне.

— Давай ложиться спать. Завтра будем разбираться, что нам делать дальше.

Не говоря ни слова, женщина сползла на пол, свернувшись на нем клубочком. Нет, это никуда не годится.

— На кровать ложись. Она довольно большая, так что обе на ней поместимся.

Все так же молча, женщина выполнила и эту просьбу. Хорошо хоть, по два раза ей повторять не приходится. Обойдя комнату, проверила ее на наличие скрытых тканями дверей. Обнаружилось только две: в ванную комнату и та, через которую мы зашли.

Как была, не раздеваясь, сняв только украшения, я легла поверх одеяла, положив нож под подушку и моментально заснула.

* * *

  Проснулась я резко. Вот вроде бы только закрыла глаза, а уже лежу с открытыми, прислушиваясь к окружающему пространству в поисках того, что же меня разбудило. Вокруг было не только темно, но и тихо. Дарха беззвучно спала рядом. Слушая ее равномерное дыхание, я опять стала погружаться в сон, когда услышала тихое поскребывание. Вот то, что меня разбудило! Перехватив поудобнее нож, я бесшумно поднялась и, подойдя к двери, резко ее открыла. У порога, испуганно озираясь по сторонам, стояла одна из тех девушек, что помогали мне днем.

  — Ты что-то хотела?

  — Госпожа, вам лучше поторопиться и уйти сейчас, до того как начало светать.

  — Почему? — нахмурившись, я вопросительно посмотрела на Сийке. Если мне память не изменяет, именно так звали служанку.

  — Поторопитесь, госпожа.

  Больше ничего не объясняя, девушка скрылась в темноте коридоров. Ну что же, если нам все равно уходить, то уже неважно, часом раньше или позже. И раз я уже проснулась, то почему бы не воспользоваться советом.

  Подойдя к кровати, я слегка дотронулась до плеча спящей женщины. Она почти сразу же завозилась.

  — Госпожа?

  Скривившись от обращения, я еще раз попросила.

 — Ника, никакой больше госпожи, договорились?

  — Как скажите, гос... Ника.

  Ничего, со временем привыкнет.

  — Дарха, собери свои вещи, мы уходим.

  — Мне нечего собирать.

  В голосе молодой женщины проскользнула горечь.

  — Но как же, — я непонимающе посмотрела на вдову, — ты же здесь прожила очень долго. Неужели у тебя нет ничего? Ни сменных платьев, ни обуви?

  — У меня ничего нет, кроме того, что на мне.

  — Нет, так нет.

  Я решила не настаивать. Вот свалим из этого городка, тогда можно будет спокойно поговорить. А сейчас, закинув подаренную мне одежду в рюкзак, переоделась в удобный и родной комбинезон, повесив кинжал набок. Неплохо было бы нормально перекусить, так как ела я последний раз почти сутки назад с Камалом в лесу, но времени на это нет. Достав из запасов два энергетических батончика, один протянула Дархе с приказом есть. Та взяла шоколадку и тут же принялась с отрешенным видом ее жевать. Было такое ощущение, что предложи я ей яд, она бы также его молча съела. Так тоскует по погибшему мужу? Я конечно же все понимаю, но у нее же есть еще сын, о котором надо заботиться. Буду надеяться, мне удастся растормошить мать Камала. Не хотелось бы, чтобы мальчишка остался совсем один. Хватит и того, что отца он уже потерял. При этом таскать за собой потенциальную самоубийцу я тоже не горела желанием. Но это все потом.

  Вчера я заснула, так и не постирав свою одежду, но это за меня сделали прислуживающие девушки. За что я им была очень благодарна. И вот Дарха уже ведет меня через дворцовый комплекс к воротам. Когда мы к ним подошли, только начало светать.

  К моему удивлению, нас сразу же выпустили, ничего не спрашивая и не говоря. Город еще спал. На улице не было видно ни души, что меня несказанно радовало. По-видимому, несмотря на все мои опасения, нам удастся спокойно покинуть Бакул. Возможно, я несколько преувеличила подстерегающую опасность, но лучше перебдеть, чем раньше времени встретиться со своими предками.

  Мы прошли уже половину селения, когда я заметила в тени одного из домов подозрительное движение. Моя паранойя проснулась с новой силой.

  — Дарха, а давай-ка свернем на соседнюю улицу и поищем еще одну дорогу, ведущую из города.

  — Как пожелаете, Ника, но не думаю, что это нам поможет.

  Как только, поплутав немного, мы спрятались в тени домов одного из переулков, я остановила молодую женщину, прижав ее спиной к стене, строго потребовав.

  — Рассказывай. Что здесь происходит?

  Уголки губ матери Камала дернулись в презрительной улыбке, но направлена она была не в мой адрес. И на том спасибо.

  — Не так часто жрецам удается заполучить женщин из варны кшатриев в божьи рабыни. Мы предпочитаем очищающий огонь этой 'высокой чести'. Вы же мне не позволили уйти с достоинством, так что теперь мне придется до конца жизни служить храму, чтобы очистить свою душу и тело, — объясняя, женщина бросила на меня обвиняющий взгляд. Но я все еще ничего не понимала. Поэтому решила уточнить некоторые моменты.

  — Зачем нужны божьи рабыни? В чем суть их служения храму?

  В удивленном взгляде Дархи, брошенном на меня, читалось обескураженность и отчаяние.

  — Вы совсем ничего не знаете?

  — Не знаю. Поэтому и прошу объяснить, чтобы решить, что делать дальше.

  — Божьи рабыни занимаются уборкой святилищ и омовением статуй богов. А еще они должны радовать жрецов, прихожан и паломников своими танцами и пением. Но не это их основная обязанность. Главное, для чего они нужны, это чтобы дарить благословение богов всем нуждающимся в этом. Ведь сексуальный контакт с божьей рабой приравнивается к слиянию с самим божеством. Чтобы получить прощение грехов, очищение души и благословение таким способом, паломники будут с радостью расставаться со звонкой монетой, принося прибыль храму. А если божья раба из варны кшатриев, да еще и бывшая жена самого повелителя, то желающих получить через меня благословение будет не просто много. Ни один храм не упустит такой возможности обогатиться. Поэтому из города нас не выпустят. Так что вы теперь понимаете, на что меня обрекли?

  В моем мозгу билась только одна мысль: 'Какая все это дикость!'. Такое мне даже в голову не могло прийти. Запустив руки в волосы, я пораженно смотрела на вдову.

  — Но почему? Почему ты должна стать этой божьей рабой?

  — Потому что во время нападения несколько далитов взяли меня силой, осквернив мое тело, мою душу и мою карму. Очистить все может погребальный огонь или служение в храме.

  — Подожди, причем здесь ты? Это же над тобой надругались, а не наоборот. Ты пострадавшая, а не виновница случившегося, — моему возмущению не было предела.

  — Это наказание и проклятие богов за мои грехи.

  — Забудь весь этот бред. Я не позволю тебя кому-либо к чему-либо принудить. Мы уходим отсюда.

  — Вы не понимаете. Нас не выпустят из города. Жрецы наверняка уже поджидают меня у всех выходов. И вы, Ника, если останетесь со мной, также пострадаете, так как ни один из достойных мужей не возьмет нас под свою защиту и покровительство. Поэтому для вас же будет лучше оставить меня. Одной у вас больше шансов спастись. Вы уж точно ни в чем не виновны.

  — Нет, — я была решительно настроена не только самой отсюда выбраться, но и вытащить Дарху. — Я тебя не оставлю. Лучше, пока еще окончательно не рассвело, расскажи, как устроен периметр вашего города.

  Но женщина ответить не успела. Меня привлек шум приближающихся шагов за углом здания, за которым мы прятались. Приложив палец к губам, я показала вдове, чтобы она помолчала. Сама же, тихо опустив рюкзак на землю, достала нож, приготовившись отразить нападение.

  — Не стоит начинать то, что не сможешь закончить, — мой бросок остановил знакомый пренебрежительный голос. — Следуйте за мной и желательно побыстрее.

  Ни слова не говоря, Дарха сделала шаг вперед, чтобы следовать за позвавшим нас за собой мужчиной. На ее лице промелькнули сначала растерянность, а после радость. Она явно доверяла этому типу. Она — да, а вот я — нет. Не нравится он мне. Выставив руку вперед, я остановила женщину. Она тут же на меня удивленно посмотрела, но послушалась.

  — В чем дело? — нахмурившись, самоуверенный тип бросил на меня недовольный взгляд. — Еще немного, и вам даже я не смогу помочь.

  — Что-то я не замечала за вами раньше самаритянских наклонностей. Что же изменилось сейчас?

 — Чего? — Надкари негодующе зашипел. Вот теперь я узнаю своего вчерашнего знакомого. А то уже засомневалась было, он ли это.

  — С чего вы вдруг решили нам помочь? Или не нам, а жрецам? Чтобы они не перетрудились, бегая за нами?

  Опять во взгляде, направленном на меня, читалось презрение вперемешку с брезгливостью.

  — Не вам, а госпоже Дархе. Она не заслуживает участи, на которую ее обрекла твоя глупость. Если бы ее можно было спасти без тебя, я бы так и сделал. Но вы теперь связаны богами, ну или твоей дуростью. Поэтому для всех будет лучше, если мы сейчас поспешим.

  В подтверждение его слов на соседней улице послышался шум, судя по которому, там шло человек пять-шесть, ругаясь между собой. Точнее, ругали они одного, того, кто опоздал к воротам дворцового комплекса и упустил двух беглянок. Из-за чего теперь им приходится прочесывать весь город, молясь всем богам, чтобы женщин не перехватили представители других храмов. О ком шла речь, было нетрудно догадаться. Дарха тут же испуганно заозиралась по сторонам в поисках путей спасения или укрытия.

  — Быстро.

  Недолго думая, Надкари закинул мать Камала себе на плечо (места там оказалось более чем достаточно) и, прячась в тени домов, кинулся бегом в переулок. Я молча последовала за ним. Несмотря на ношу, мужчина двигался быстро и, главное, бесшумно. При всей моей тренировке, не думаю, что смогла бы так же спокойно нести другого человека, даже если бы он был ниже меня на голову. Такая сила, тем более у мужчины, удивляла меня и внушала некоторое уважение.

  По дороге мы несколько раз останавливались или резко сворачивали на другую улочку, чтобы избежать встречи с очередной группой неизвестных, отправленной на наши поиски.

  К моему удивлению и радости, мы не возвращались во дворец, а двигались в противоположную от него сторону, к городским окраинам. В какой-то момент у меня даже мелькнула мысль что безопасник нас выведет из города. Но нет. Когда мы оказались у одного из не самых презентабельных домиков, Надкари, открыв дверь ключом, быстро юркнул в темный проход. Последовав за ним, я тихо прикрыла дверь.

  Зайдя в первую же комнату, мужчина поставил Дарху на ноги. Женщину, после не самой удобной поездки, слегка повело в сторону. Бросив возмущенный взгляд на брата своего покойного мужа, она глубоко задышала. По-видимому, ей было не очень хорошо. Но я отлично понимала дядю Камала. У молодой женщины походка была хоть и плавной, но не самой беззвучной. Кроме того двигалась она медленно. Да и реакция ее была не столь быстра, как у меня и Надкари. Поэтому, иди она самостоятельно, нас бы наверняка поймали.

  — Значит так. Сидите здесь. Из дома не выходить. Шума не издавать. Ставни не открывать. Считается, что хозяева ненадолго уехали к родственникам. Переждете здесь несколько дней. Как только уляжется шумиха, я вас вывезу. Сегодня вам придется потерпеть. Еду для вас принесу только следующей ночью.

  Несмотря на мою неприязнь к этому типу, я должна была признать, что ошиблась в суждении о нем. Не знаю для чего он нас спас, но точно не для того, чтобы отдать жрецам. Иначе зачем все эти сложности? Правда, на альтруиста Надкари не был похож и еще неизвестно, чем придется расплачиваться за оказанную помощь и во что она нам выльется. Но на данный момент мы относительно свободны и главное — живы. Свои ошибки я привыкла признавать.

  — Спасибо.

  Мой благодарственный порыв был тут же остужен волной холодного безразличия. Да, да, помню. Помогают не мне, а маме Камала. Но все равно, не сказать даже элементарного спасибо я не могла.

  — Если бы кое-кто не вмешивался, — знакомое недовольное тихое шипение резануло слух. Ну вот зачем все портить? Я уж было начала о нем думать лучше, чем он есть на самом деле, — мне не пришлось бы вас вытаскивать из этих неприятностей.

  — Если бы не мое вмешательство, — я также зашипела в ответ, стараясь вложить в свой голос все то возмущение, которое чувствовала к происходящему, — то Дарха была бы уже мертва.

  — Кшатрию лучше уйти из жизни с честью, чем прислуживать рабом.

  — Какая честь в том чтобы сгореть заживо, оставив своего ребенка одного в этом мире? Человек должен бороться за свою жизнь, а также благополучие, как свое, так и своих родных и близких. А не решать проблемы глупым самоубийством. Человек уйдет, а проблемы все равно останутся. Просто решать их придется другим. А вы, если уж так переживаете за Дарху, могли бы ее сами выкупить или заплатить кому-то, чтобы он ее взял в свой дом. Тогда бы всей этой ситуации не было и вам никого не пришлось бы спасать.

  — Не старайся казаться глупее, чем есть на самом деле.

  Выпрямившись, мужчина гордо кивнул на прощание жене своего покойного брата и ушел, закончив таким образом наш спор. Во мне же еще кипело праведное возмущение, не находя выхода. Тихо выругавшись, я закрыла глаза и постаралась успокоиться.

  — Он не мог заплатить, — грустный голос напомнил мне, что здесь я не одна, так что не стоит столь бурно реагировать на слова непробиваемого в своем снобизме типа. — Это грех, который испортил бы ему карму на несколько следующих перерождений. Да и некому было заплатить. Из высокопоставленных представителей ваоны кшатриев, кроме Камала и Надкари, в Бакуле никого больше нет. Как близкие родственники, они не могли меня взять назад в свой дом, а те, кто из более низкой варны, не посмели бы.

  — А сама-то ты почему не боролась за свою жизнь? — как же меня бесят предрассудки этих дикарей.

  — У жрецов во дворце очень много глаз и ушей. Меня бы просто не выпустили оттуда.

  — Ты даже не пробовала, — мне не хотелось ее осуждать, но все же я не смогла скрыть нотки неодобрения ее поступком в своем голосе.

  — Я не видела в этом смысла. Да и покинуть жизнь на погребальном костре с умершим мужем — это большая честь, за которую мне воздастся в следующем перерождении.

  Хотелось мне сказать, где именно я видела такую честь, не ограничивая себя в выражениях, но промолчала. Бесполезно спорить. Поэтому решила сменить разговор, высказав свое предположение.

  — А ты не думала, что Надкари спланировал заранее нападение на дворец?

  — Зачем? — молодая женщина непонимающе посмотрела на меня.

  — Скажем, чтобы стать здесь главным. Ведь именно он отвечал за безопасность ваших земель. Как я понимаю, нападение было неожиданным. И пусть с ним довольно быстро справились, но ты и твой сын пострадали. Тебя вот убрать решили одним методом. На Камала же натравили каких-то зверюг.

  Дарха, покачав головой, улыбнулась мне доброй материнской улыбкой, как маленькому неразумному ребенку, не знающему элементарных вещей.

  — Нет. Он не может претендовать на место правителя. Этого никто не потерпит. Ни из местного населения, ни из соседних земель. Он хоть и сын правителя, но не от жены, а от нати.

  — Нати? — пока есть возможность, я решила уточнить значение непонятных мне слов.

  — Мать Надкари была наложницей.

  — Дарха, а кто такие наиры?

  Теперь женщина уже открыто мне улыбалась.

  — Мой сын решил, что Вы из легендарного народа наиров. У них не только мужчины, но и женщины были доблестными воинами, прославившимися не только своей храбростью, но и любовью к свободе. Никого из них давно никто не встречал, но легенды об этих выдающихся людях живы до сих пор. Чем лучше я Вас узнаю, тем больше соглашаюсь с выводами Камала. Вы очень необычная. В хорошем смысле этого слова.

  Услышав объяснение, я немного расслабилась. Все оказалось не так плохо, как думалось мне в начале. Особенно после того как я увидела тех полуголых девиц во дворце. Осталось узнать значение еще одного слова.

  — Хорошо, а кто такие Якши?

  Услышав этот вопрос, Дарха нахмурилась.

  — А это демоницы, питающиеся человеческим мясом, пьющие кровь детей и истязающие мужчин. Они могут менять свой облик. Все же вы необычно выглядите, гос... Ника. И напугали людей, когда прыгнули за мной в огонь. Вот они вас так и назвали.

  М-да. Уж лучше быть наирой. Надо будет что-то сделать со своей внешностью, чтобы не так сильно отличаться от местного населения.

  Следующие несколько дней я, изнывая от скуки, рассматривала через щели в ставнях мимо проходящих людей. И так как дом, в котором мы прятались, был на отшибе, то смотреть особо было не на кого. Каждую ночь приходил Надкари, приносил еду и воду. На меня он не обращал никакого внимания, что меня радовало, так как нормально разговаривать друг с другом у нас не получалось. А спорить и ругаться я не очень-то и люблю. Поэтому я молчала, а безопасник, тихо перебросившись несколькими словами с Дархой, опять уходил. Что меня удивляло, приходил он сам, а не присылал кого-то из своих людей. Неужели никому не доверял? Вполне возможно.

  На четвертую ночь нам сказали приготовиться. Утром, как главе безопасности, Надкари предстояло возглавить караван, который будет вести наложниц бывшего правителя на торги. Около дома остановится группа вьючных животных, которая на выходе из города присоединится к общему кортежу. Наша задача будет забраться в паланкин, так чтобы никто не заметил. Отдав нам серые накидки, мужчина исчез в ночной темноте раньше, чем я успела задать хоть один вопрос по поводу каравана, торгов и того, что нас ждет в будущем.

* * *

  Все у нас получилось замечательно. И выскользнуть в сумерках из дома. И забраться незамеченными в закрытые носилки, которые располагались на спине одного из местных быков-мутантов. За счет более низкой гравитации все животные, впрочем, как и люди, на этой планете были значительно крупнее их земных аналогов. Поэтому мы вдвоем с Дархой спокойно разместились в одном паланкине. Оказавшись внутри, я хотела снять накидку. Несмотря на раннее утро, на улицу уже было довольно жарко. А внутри задрапированных тяжелой тканью носилок еще и душно. Но Дарха посоветовала ее не снимать. Несмотря на то что животные принадлежат к каравану правителя, кто-то все же мог заглянуть вовнутрь. Не хотелось за шаг от спасения попасться. Поэтому пришлось сидеть как в сауне, истекая потом, пока караван не удалился на достаточное расстояние от селения.

  На воротах никто из стражников так и не посмел проверить, кто именно является пассажирами каравана. И вот уже животные неспешным шагом удаляются от Бакула. Цепочка как из вьючных животных, так и из сопровождающих их всадников растянулась больше чем на сотню метров. И так как наш паланкин располагался почти в самом конце, о том, чтобы выглядывать в щелку в надежде хоть что-то увидеть, не могло быть и речи, ибо пыль стояла такая, что уже и самой хотелось поплотнее прикрыть ткани, накрывающие носилки.

  Было скучно. Удивительно, но я никогда не думала, что, попав в новый неизвестный мне мир, буду столько времени прятаться, вместо того, чтобы его исследовать. Моя действенная натура требовала движений. Я привыкла к ежедневным нагрузкам на тренировках, в спаррингах или на полосе препятствий. Здесь же я скоро покроюсь плесенью, мои мышцы атрофируются, и я превращусь в такое же слабое и беспомощное создание, которым будет помыкать и командовать каждый, кому не лень, как все те девушки, которых успела увидеть в этом мире. А мне бы этого не хотелось. Очень бы не хотелось. Хотя бы потому, что в этом случае я перестану уважать сама себя.

  Но если в доме в одной из комнат я могла хотя бы немного разминаться, то в паланкине, расположенном на спине у животного, можно было или сидеть, или лежать. Все. Если бы я не выспалась за ночь, то сейчас как раз был бы удачный момент это сделать. Но проблема в том, что спать мне не хотелось. Абсолютно. Так что единственной возможностью скоротать время был разговор.

  Посмотрев на Дарху и ее умиротворенное лицо, отметила, что за время нашего знакомства первый раз вижу ее спокойной и расслабленной. Удаление от стен Бакула отлично влияет на ее моральный дух. На лице матери Камала вместо маски обреченности, которую я привыкла видеть все эти дни, блуждала легкая улыбка. Пускай и печальная, но все же это гораздо лучше, чем настроение, под влиянием которого она готова была наложить на себя руки.

  — Дарха, а ты не знаешь, куда и зачем идет караван?

  Нет, я помню, что там что-то насчет торгов говорилось, но хотелось бы получить более полную информацию. В отличие от меня, женщина общалась с Надкари. Возможно, он ей что-то рассказал.

  — На торги.

  — Это я уже слышала. А можно поточнее? Неужели в Бакуле не было мест, в которых можно было приобрести все, что нужно? Для этого обязательно надо собирать караван и тащиться куда-то по такой жаре?

  До этого Дарха лежала с прикрытыми глазами, а сейчас она не только их открыла, но и удивленно посмотрев на меня, как на неведомую зверюшку, резко села.

  — Ника, вы откуда? Это не праздный интерес. Даже если не обращать внимание на ваш внешний вид и манеры, пусть и сложно, но это еще можно списать на то, что вы из народа наиров, то незнание самых элементарных вещей заставляет задуматься о вашем настоящем происхождении.

  Поджав губы, я из-подо лба посмотрела на молодую женщину с интересом взирающую на меня, думая, как подать ей сообщение о жизни на других планетах. Обманывать ее я не хотела. Это было ниже моего достоинства. Буду надеяться, своей откровенностью не испугаю Дарху.

  Вздохнув, я легла на спину, положив обе руки под голову и уставившись в темный потолок палантина.

  — Дарха, ты знаешь, что такое звезды, которые ты видишь на небе ночью?

  — Да. Это обитель богов.

  — Э-э-э, — я на несколько мгновений зависла, не зная, что сказать на услышанное только что. Я вообще еще не очень разобралась в этой их чуши с богами и верованиями. — Нет, Дарха. Звезды — это солнца, примерно такие же, как и ваше. Поэтому их свет виден на большие расстояния. И этих солнц во вселенной очень много. Вокруг многих из них по своим орбитам ходят планеты. На некоторых из них существует жизнь. С одной из этих планет я и прибыла.

  — Вы Богиня?

  Увидев удивленное лицо, с благоговением смотрящее на меня, от неожиданности даже икнула. На такой вывод я точно не рассчитывала. Не хватало ещё, чтобы она на меня молиться начала. Мы только смогли отойти от отношений хозяин-слуга, а тут на тебе. Спасибо, как-то не хочется.

  — Нет, Дарха, ты не поняла. Я такой же человек, как и ты, просто с другой планеты. Никакая я не богиня.

  — Так вы из мира наших предков?

  А вот это уже интересно.

  — Можно поточнее? О чем ты?

  — Ходят легенды, что наши предки были рождены в другом мире. Там они воевали с другим народом. Наши предки проигрывали. И вот, когда женщины и дети готовы были пройти обряд сати, чтобы вдохновить мужчин на последний бой, вселив в них ярость, в небе появились колесницы богов. Они пришли спасти наших предков. И они их не просто спасли, они всех людей перевезли в новый мир, где те все начали заново.

  — Дарха, а кто были эти боги, и что они попросили взамен за ваше спасение?

  Я слушала и не верила. Кто-то в древности увез население целого города с Земли. Еще бы узнать, кто и, главное, зачем? Надеюсь, в легендах и мифах этого мира есть ответы на эти вопросы.

  — Первые храмы в этом мире были построены именно этим Богам. Они стали верховными вершителями наших жизней и судеб. Они даровали нам новые законы и правила, по которым мы живем до сих пор. Иначе Боги могут прийти и покарать нечестивцев, посмевших нарушить их слово.

  — Постой, — в моем мозгу блеснула мысль, которую я тут же и озвучила, — они до сих пор появляются в вашем мире?

  — Нет. Их уже давно никто не видел. Но первые годы жизни наших предков Боги часто спускались с небес и брали лучших девушек себе в жены.

  — Даже так, — смотрю, чем дальше, тем все интереснее и интереснее. — Так ваши Боги похожи на людей?

  — Нет. На людей они непохожи.

  — А зачем им тогда девушки?

  — Чтобы родить сыновей.

  Ага. Непохожи, но совместимы. Это же надо. Разведка Земли так и не смогла обнаружить другие расы, кроме ксенов. А они, оказывается, мало того, что существуют где-то, так еще и вывозят с нашей планеты людей, используя их для воспроизводства своего потомства. Интересно было бы посмотреть как на самих гибридов, так и на их папашек.

  — И на кого похожи совместные дети?

  — Они полностью похожи на своих отцов. Поэтому, как только они рождаются, Боги их забирают.

  В последнем я даже не сомневалась. Получается, неизвестная раса создала для себя на этой планете бесплатный инкубатор для воспроизводства своего потомства с помощью людей. Наверняка они еще и запугали местных, а также не дают им развиваться, чтобы те не вышли из-под их контроля. Чем больше я узнавала, тем меньше мне нравилась эта планета и порядки на ней. Не задать следующий вопрос я не могла.

  — И как матери реагировали на то, что у них отбирали детей?

  — Ни одна из женщин не выжала. Они умирали во время родов.

  -Что? — от услышанного у меня даже дыхание сбилось. — Всегда?

  — Да.

  — Но как же так? Как родители могли отдать на это своих детей?

  — Стать избранницей Бога было большой честью. Кроме того, весь род тогда получал благословение и щедрые дары от храмов.

  — Короче, люди просто продавали своих дочерей.

  Все оказалось еще хуже, чем я думала. Какие-то неправильные моральные принципы у населения в этом мире. Даже если их им вдалбливают свыше, неужели у них нет никакого чувства самосохранения? Тут же вспомнилось, как Дарха собиралась сгореть заживо. Нет. Чувства самосохранения у них нет.

  Мне надо было срочно переключиться на другую тему, а все то, что услышала, хорошенько обдумать немного позже. Сейчас же я могу не сдержаться и, сорвавшись, обидеть своими словами единственного человека, с которым у меня налажены здесь более-менее нормальные отношения и который мне может помочь выжить, делясь необходимой для меня информацией.

  — Дарха, так все же, что с торгами?

  — А что с ними не так?

  — Да все так, зачем туда идет караван?

  — Как зачем? Чтобы продать наложниц моего мужа. Камалу они не нужны. Для него они старые.

  — Что значит продать? — я надеялась, что или ослышалась, или что-то не так поняла. Да на все что угодно надеялась. — Они же люди, а не товар. Как их можно продать?

  В ответ женщина только пожала плечами.

  — Я смотрю ваша жизнь очень отличается от нашей.

  — Она полностью отличается.

  Меня охватила растерянность. А еще в голову закралась крамольная мысль по поводу платы за наше спасение. Если Надкари рассчитывает меня с Дархой продать вместе с остальными девушками, то его ждет неприятный сюрприз.

  — Дарха, а ты не знаешь, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до торгов?

  — Трое суток.

  Отлично. Значит, у нас есть минимум две ночи, чтобы попытаться улизнуть. Доезжать до конечного пункта назначения я не собиралась. Но с этим буду разбираться ближе к ночи, а пока надо выудить как можно больше информации из матери Камала.

  — Продавать будут всех тех девушек, что я видела во дворце?

  Для начала мне надо было узнать, сколько наложниц в караване. Чем больше людей, за которыми надо следить, тем проще будет сбежать.

  — Нет, конечно. Гораздо больше. Вы же видели только малую часть наложниц. Самых красивых девочек оставили в гареме. Пусть Камалу они и не нужны как женщины, не тот еще возраст, но ему надо делать подарки другим правителям. А что может быть лучше прекрасной невольницы? — произнося последнюю фразу, Дарха печально усмехнулась. — Только смертельное оружие, изготавливаемое в личных мастерских правителя. Ну или болванки для его изготовления. В горах, у подножия которых раскинулся прекрасный Бакул, есть невероятный металл. Оружие из него получается легкое, крепкое и очень острое. Поэтому многие хотели бы захватить этот богатый город со всеми его рудниками и ремесленниками. И именно из-за него на границы наших земель так часто нападают. Еще одну часть девушек из нижнего гарема подарили отличившимся воинам последней битвы. Хороших танцовщиц и певиц также оставили. Надо же кому-то услаждать взгляд и слух высокопоставленных гостей. Ну а остальных везут на продажу.

  — Понятно. Дарха, неужели ваших женщин устраивает роль безропотного скота, которого продают или отдают на заклание? Это же все неправильно. Мужчины такие же люди, как и вы, так почему девушки позволяют так с собой поступать? И не только с собой, но и со своими дочерьми?

  — Так повелели Боги. Женщина — это только тень мужчины. Она принадлежит ему и делает все, что он посчитает необходимым или целесообразным, так как является частью его. Не может же рука отдельно от тела решать, как ей жить. Так и женщина не может поступать по своему желанию.

  Вступать в полемику после всего услышанного я не хотела. Человеку, которому с детства вдалбливали в голову, что он никто и зовут его никак, вот так сразу ничего и не докажешь. Только изменив его жизнь или показав, что есть другая, можно убедить кого-то в ошибочности его суждений. Надеюсь, у меня будет такая возможность. Сейчас же я решила тихо полежать, переваривая все услышанное.

* * *

  Ближе к полудню караван сошел с основного пути и остановился под сенью деревьев леса, вдоль кромки которого мы двигались. Во-первых, надо было дать животным отдохнуть, во-вторых, под прямыми солнечными лучами стало неимоверно жарко.

  Когда осела пыль, всем девушкам разрешили покинуть паланкины. Для них под деревьями были расстелены покрывала, на которых стояли кувшины с горячим кисловатым напитком и множество фруктов. Несмотря на то, что все наложницы были в накидках, охрана, окружив их плотным кольцом, развернулась спиной к девушкам, закрывая их от лишних глаз. Бывшие обитательницы гарема, сбившись в группки, утоляли голод и жажду, тихо перешептываясь между собой.

  С сомнением посмотрев на горячий напиток, я взяла один из фруктов, отмечая расположение стражи. Днем шансов сбежать нет. Но оно и не надо.

  — Ника, попейте, вам тогда легче станет.

  Хотелось сказать, что мне легче станет, если снять ту тряпки, что вынуждена носить. А еще лучше раздеться до нижнего белья и окунуться в каком-нибудь водоеме. Но я, промолчав, только отрицательно качнула головой.

  В наличие накидки был только один плюс. Это возможность наблюдать за людьми, при этом не выдавать своего интереса. К моему удивлению, девушки не нервничали и не переживали. При этом уверена, они точно знают куда и для чего их везут. Неужели их всех все устраивают? Или это все показное, от невозможности избежать своей участи? Это было первое, что я спросила у Дархи, когда мы отправились в путь.

  — А что их не должно устраивать? Они одни из самых дорогих наложниц. А это значит, что ни работать, ни думать о том, где достать еду для себя и своей семьи, им не нужно. Вся их забота в том, как обратить на себя внимание своего господина, чтобы попасть в верхний гарем. А если повезет родить ему сына, то тогда за ними до конца жизни будет закреплен привилегированный статус, и такую девушку уже не продадут.

  — И что, такая жизнь всех устраивает? Быть всегда зависимой, не иметь права высказать своего мнения, прятаться от всех, боясь показать свое лицо? Вам не скучно так жить? Мир же такой большой. В нем много всего интересного. А вы проводите ее взаперти, пытаясь обратить на себя внимание тех, кто вас презирает?

  Пожав плечами, Дарха поинтересовалась.

  — Госпожа, у вас есть возможность вернуться домой?

  Мне бы этого очень хотелось, но, этот мир не имеет достаточных знаний и технологий, чтобы построить космический корабль. Сама я этого также не смогу сделать. И даже собрать передатчик, чтобы послать сигнал SOS, который достигнет Земли, не смогу. Все же я не техник. Поэтому, печально усмехнувшись, качнула отрицательно головой.

  — Значит, привыкайте к нашему миру, его правилам, законам и укладу. Тогда вам легче будет здесь выжить. Как бы там ни было, но у вас не все так плохо, как могло бы быть. Да и ваш господин занимает довольно высокое положение. Поэтому если будете послушной и покладистой, то спокойная жизнь вам обеспечена. А я, чем смогу — помогу.

  Из всего услышанного я вычленила самое главное.

  — Господин? Я свободный человек. Я никому не принадлежу.

  Дарха посмотрела на меня полными сожаления глазами.

  — Спасая меня, вы отказались от защиты моего сына. Когда же Виджей Надкарни предложил вам свое покровительство, вы его приняли. А значит, стали его тенью. Теперь он ваш хозяин и господин. Вы должны его слушаться и выполнять все требования, так как принадлежите ему душой и телом. А он, в свою очередь, обязан о вас заботиться.

  Услышанное оказалось для меня большой неожиданностью. Очень большой и очень неприятной. Это же надо было так попасться. Незнание реалий нового мира, привели меня к тому, что кто-то уже умудрился заявить на меня права. А я этого даже не поняла. От осознания данного факта, во мне начала закипать злость. Я свободная женщина Земной конфедерации, сержант военно-космического флота, вдруг стала считаться бесправной тенью мужчины. Не быть этому никогда! Знала бы к чему привет мое согласие, ни за что не приняла предложенную помощь. Даже если допустить, что на тот момент у меня не было другого выбора, как последовать за Надкари. Лучше погибнуть сражаясь за свою свободу, чем стать вещью. Зная о последствиях моего согласия заранее, я попыталась бы найти выход из города самостоятельно. Я не собиралась ни сейчас, ни в будущем признавать ни Виджея Надкари, ни кого-либо еще, своим господином и хозяином. Поэтому единственный выход из создавшейся ситуации — это побег. И чем раньше, тем лучше. Потому что, во-первых, могу не сдержаться и высказать прямо в лицо все что думаю о том, кто посмел на меня надеть ярмо. А во-вторых, осуществить задуманное в дороге гораздо легче, чем совершить побег из защищенной и охраняемой территории. Сомневаюсь в том что у Виджея небольшой домик в котором нет никого кроме прислуги. Впрочем, так же сомневаюсь что с его характером его владения не охраняет защищенная до зубов стража. Кроме того меня напрягала ситуация с торгами и возможностью быть проданной кому-либо. Хотелось бы все обсудить сложившуюся ситуацию с Надкари. Но до сегодняшнего момента, нам так ни разу и не удалось спокойно поговорить. Наше же противостояние постоянно усугублялось и еще неизвестно чем оно закончится в следующий раз. Одна против всех я не выстою. Значит, придется уходить не попрощавшись.

  Куда? Не знаю. Конечно же глупо уходить не разведав всей ситуации, но оставаться также небезопасно. Хочется надеяться что нравы царящие в Бакуле и на прилегающих к нему территориям, не распространяются по территории всей планеты. И где-то есть условия жизни более приемлемые для меня. Выжить в лесу для меня проблемой не будет. Дархе будет сложнее. Но я ей помогу.

  Жара и духота изматывали. Во всяком случае, меня. Молодая же женщина, находящая рядом cо мной, переносила ее гораздо легче. Скорее всего, сказывается привычка. Для нее-то это обычная температура. Мне же было тяжело. Поэтому я постаралась заснуть. Во-первых, так быстрее время пройдет, а во-вторых, ночью мне понадобятся силы, поэтому будет лучше, если я высплюсь заранее. Дархе ничего говорить не пришлось. Она и так дремала под мерное покачивание паланкина.

  Проснулись мы, когда караван остановился. Но сразу же покинуть носилки нам не разрешили. Поэтому пришлось еще некоторое время сидеть внутри паланкина прислушиваясь к шуму снаружи. Когда же нам и другим девушкам наконец-то разрешили спуститься на землю, оказалось, что воины уже не только разбили небольшой палаточный лагерь, но также развели костры, на которых готовилась еда. Всех наложниц сразу же разделили на небольшие группки по четыре-пять человек, приставив к каждой из них молодого парня в одежде наподобие той, которую я видела на Ракеше, разве что другого цвета. И только мы с Дархой остались вдвоем.

  Нам достался молоденький парнишка в развевающемся синем одеянии. Он был ненамного выше меня, худенький, стройненький, а личико какое... м-м-м, одно загляденье. Мои губы растянула невольная улыбка. Какой же он хорошенький, аж глаз радуется. Даже немного жаль, что я решила сегодня убежать. С таким и позаигрывать можно.

  — Девушки, мое имя Ману, я буду обслуживать вас во время путешествия. А сейчас прошу пройти за мной.

  Ах, Ману, Ману, еще и голосок такой нежный, такой мелодичный. Он наверняка чудесно поет. Мне даже взгрустнулось немного. Встречу ли я еще такое чудо здесь? В отличие оттого же Виджея Надкари, да и других воинов, его и обнять можно, и приголубить. А какие у него огромные глаза... Печально вздохнув, я проследовала парнем, поглядывая на его пятую точку.

  Сначала нас отвели на несколько метров вглубь леса, где стояло несколько конструкций типа ширм, с отдельными кабинками и вырытыми в земле ямками. Для чего они, догадаться было несложно. Еще в кабинке находился кувшин с водой.

  Удивительно. Несмотря на дикие нравы этого мира, о гигиене люди здесь заботились. Что неимоверное радовало. А ведь я уже готовилась к тому, что придется прятаться по кустам, при этом поглядывая под ноги, чтобы не вступить в чужие экскременты.

  Я очень надеялась, что поблизости есть ручей или озеро, ну хоть что-нибудь, чтобы можно было ополоснуться или хотя бы умыться. Но если и было что-либо подобное рядом, нас туда не повели, а вернули назад в лагерь, поселив в одном из шатров, на входе в который тут же встал воин. Интересно, он там стоит, чтобы нас защищать в случае нападения, или чтобы мы не вышли наружу. Больше всего я склонялась к последнему варианту.

  Оставив нас одних, Ману выскочил наружу. Как только за ним закрылся полог, Дарха, скидывая накидку, проговорила.

  — Сейчас хейджада принесет воды, и я помогу вам освежиться.

  — Кто?

  Нахмурившись, я с подозрением посмотрела на вход в шатер, в ожидании неведомого посетителя. Ополоснуться действительно не помешает, но не рано ли открыла лицо Дарха? Или, так как мы удалились уже на достаточное расстояние от Бакула, ей больше ничего не грозит?

  — Ману. Он пошел за водой. Нормально помыться в таких условиях невозможно, но телу будет приятно, даже если его просто обтереть влажной тканью.

  Отвечая, молодая женщина показала на металлический предмет, стоящий посреди палатки и смахивающий на небольшую переносную ванную овальной формы. В длину она была метра полтора, шириной сантиметров семьдесят — восемьдесят и высотой мне по колено. Внутренняя поверхность этой конструкции была гладкой, а вот наружная сторона покрыта очень красивым рисунком. Моя рука сама потянулась к серебристой поверхности. Проведя пальцем по замысловатым завитушкам, я восхитилась работой неизвестного мастера.

  Оторвавшись от рассматривания орнамента на ванночке, я окинула взглядом внутреннее убранство шатра. От привычных мне походных условий тут не было ничего. Пол был застелен ковром с густым высоким ворсом, на котором в двух местах были накиданы подушки. Это, если я правильно поняла, наши с Дархой постели. Между своеобразными ложами был небольшой, невысокий деревянный столик, на котором уже стояла ваза с фруктами и кувшин с напитком. А еще имелось две чаши. Чтобы есть с такого столика, надо сесть на пол. Для меня это несколько непривычно, как и все в этом мире, но голод не тетка. Раз надо, значит, будем есть на полу.

  Еще имелся в палатке деревянный сундук. Вот только подойти и посмотреть, что в нем, я не успела. Вернулся парнишка с большим тяжелым кувшином. Увидев, как он c трудом переставляет под весом груза ноги, я бросилась к нему на помощь. Испугавшись моих действий, Ману дернулся, окатив меня теплой водой.

  — Госпожа! — парень сжавшись, сильнее обнял огромный кувшин, почти с него ростом, со страхом в глазах следя за мной. — Что вы делаете?

  — Помочь хотела. Тебе же тяжело. Давай сюда эту штуку.

  — Нет! — Ману опять резко дернулся, отворачиваясь от меня. Из-за чего в очередной раз расплескал содержимое кувшина. В этот раз уже на себя.

  — Ника, не надо, — Дарха слегка дотронулась до моего плеча, отвлекая мое внимание на себя, благодаря чему молодой человек, облегченно выдохнув, прошел на середину палатки. — Лучше раздевайтесь и садитесь в снаан.

  Теперь я знала, как называется их переносная ванная. Вот только что значит раздевайся? Нет, я не стеснялась своего тела, но как понять то, что мне всегда говорят прятать лицо, чтобы его никто не увидел, а перед Ману предлагают раздеться полностью. Или я опять что-то не так поняла? Что-то я запуталась в их правилах. Недолго думая, решила уточнить этот момент.

  — А как же этот? — кивнув на парня, я сняла накидку, после чего принялась за комбинезон, искоса поглядывая на Ману. Последний, хоть и старался казаться бесстрастным, но от меня не укрылся его заинтересованный взгляд, пробегающий по мне из-под опущенных ресниц.

  — А что с ним не так? — Дарха окинула внимательным взглядом молодого человека.

  — Это ничего, что я при нем раздеваюсь? — и вот я уже стою в одном белье, а Ману, не скрывая своего восхищения вперемежку со страхом и любопытством, уже открыто рассматривает меня. Внимание такого красавчика тешило мое самолюбие. Не так часто это происходило. Точнее — никогда такого не было.

  Молодая женщина сначала непонимающе посмотрела на меня, а потом весело рассмеялась. Это первый раз, когда я слышала ее смех. Он был очень красивый и задорный. Не удержавшись, улыбнулась в ответ.

  — Ника, он хейджада и приставлен к нам, чтобы помогать и присматривать за нами. Он не мужчина.

  — Не мужчина? — я еще раз внимательным взглядом прошлась по фигуре Ману. Он точно не девушка. Они меня что, разыгрывают? Нахмурившись, я вопросительно посмотрела на Дарху в ожидании продолжения. А она, повернувшись к молодому человеку, приказала.

  — Покажи ей.

  Опустив голову, парень быстро скинул с себя намотанное на него воздушное одеяние. Несмотря на то, что он явно стеснялся, ослушаться приказа Ману не посмел. Я с удовольствием начала осматривать его стройную фигуру. Даже удивительно, что при такой хрупкой комплекции он смог донести тяжелый кувшин полный воды.

  Мой взгляд опускался все ниже и ниже, пока не остановился... а где? Последнее, по-видимому, я спросила вслух.

  — Я был еще совсем ребенком, когда на наше селение напали. Всех мужчин убили, а детей и женщин продали в рабство. Меня, как и большинство мальчиков, сразу же оскопили.

  — Но как? Зачем? — от шока и возмущения после услышанного и увиденного я не смогла нормально озвучить все те вопросы, что у меня проносились вихрем в голове. Как можно так поступить с человеком? С мужчиной? С ребенком? Как при этом он выжил? Ему же отрезали все, почти под ноль. Даже на Земле нет технологий, чтобы полностью восстановить удаленные ему части тела. Точнее, восстановить бы получилось, вот только детей у такого мужчины все равно не было бы.

  — Ножом. Чтобы я мог прислуживать женщинам и при этом не мог посягать на их честь, — отвечая сквозь стиснутые зубы, Ману стал быстро облачился в свое одеяние.

  — Извини.

  — Вы-то тут причем? Это же не ваших рук дело. Да и мне грех гневаться на богов. Так бы я всю жизнь работал в полях с утра до ночи, зарабатывая на тарелку еды для себя и своей семьи, и еще под вопросом, дожил бы до своих лет или умер с голоду. Сейчас же я служу господину Надкари и живу в таких условиях, о которых раньше не мог бы и мечтать. Я хорошо одет и всегда сыт. У меня есть постоянная не очень тяжелая работа и крыша над головой. При этом не я, а мой господин заботится о моей безопасности. Моя же задача ему преданно служить.

  Но ты несвободен и всегда будешь одинок. Последнее я не произносила вслух. В голосе парня и так чувствовалась горечь потери, и усугублять ее своими словами я не собиралась. Поэтому, полностью раздевшись, опустилась в снаан. Дарха также скинула свою одежду и, отрицательно покачав головой, пресекая мою попытки ополоснуться самостоятельно, принялась обтирать меня, смывая пот и пыль с моего тела, а Ману помогал ей поливая сверху из чаши.

  Спустя несколько минут я уже сидела на полу у столика, завернутая в яркую ткань, закрепленную на груди, и утоляла голод фруктами, а хейджада помогал ополоснуться матери Камала. По-хорошему, мне не помешало бы простирнуть мою одежду, тем более что в сундуке оказалась несколько кусков ткани, служившие здесь платьями, называемыми мандум-нерьядхум, но в таком наряде с непривычки неудобно ходить, того и гляди свалишься, про то, чтобы бегать ночью по лесу, вообще молчу.

  Закончив с Дархой, Ману принес нам рагу из тушеных овощей и несколько кусочков жаренного на костре мяса. А еще плоскую лепешку. Несмотря на большое количество пряностей и специй, еда оказалось довольно вкусной. Когда мы закончили ужинать, на улице окончательно стемнело. Лежа на подушках, я, прислушиваясь к звукам, раздающимся снаружи шатра, ждала, когда большинство народа в лагере отправится спать. Именно тогда я попросилась у хейджада, расположившегося на ночь на выходе из палатки, проводить меня в туалет. Мне надо было еще раз проверить расположение постов и дозорных. Я еще днем отметила для себя, где именно стоят стража и воины, но ночью могло что-то поменяться, и будет лучше, если я это замечу сейчас, а не во время попытки побега, когда уже будет поздно что-либо предпринять.

  Посты остались на тех же местах что и днем. Расположены они были так, чтобы защищать лагерь от внешней угрозы, а не для того, чтобы препятствовать кому-либо покинуть его. Что не могло не радовать. В центре стоянки народа уже почти не было. У костров сидело всего несколько воинов, тихо переговаривающихся между собой. Думаю, часа через два можно будет собираться в путь.

  Снаружи стало совсем тихо. Больше не слышно было даже тихой болтовни воинов у костра. Уже давно все, кто не на дежурстве, разошлись по своим палаткам. Поднявшись, я тенью проскользнула ко входу в наш шатер где мирно спал Ману. Надеюсь, он не будет на меня слишком долго обижаться, но свидетели побега мне не нужны. В отличие от его одежды. В сундуке все платья были мало того, что неудобные, так еще и светлых ярких цветов. Убегать в таком — все равно что махать флагом, сообщая всем преследователям: вот мы, берите нас тепленькими.

  Одного точного удара хватило, чтобы парнишка отключился, не успев даже проснуться. Утром у него будет довольно сильно болеть голова, но что уж поделаешь.

  Бесшумно раздев хейджада, на всякий случай запеленала его в одну из тряпок, найденных в сундуке, еще и заткнув кляпом рот. Шум раньше времени мне не нужен. Хотелось бы иметь фору по времени побольше размером, чем пара часов, в течение которых он будет лежать без сознания. Перетащив парня на подушки, где мне, вроде как, нужно было спать, тихо подошла к Дархе и, зажав ей рот рукой, разбудила. У меня нет желания привлечь внимание воина, оставшегося сторожить нас снаружи, посторонним шумом. Женщина моментально задергалась у меня в руках.

  — Тише, это я, — Дарха услышав мой шепот, тут же притихла. Отпустив ее, всунула ей в руки одежду Ману и все так же тихо приказала. — Переодевайся.

  — Мне нельзя ничего носить, кроме белого вдовьего одеяния.

  — В белом тебя сразу же заметят. Поэтому или ты переодеваешься, или я ухожу без тебя.

  Кивнув головой, что поняла меня, молодая женщина стала быстро скидывать свою одежду. Я же принялась на ее ложе из подушек мастерить обманку для глаз на случай, если кто-то заглянет неожиданно к нам в гости. Не хотелось бы, чтобы незваный гость поднял тревогу из-за нашей пропажи.

  — Ника...

 — Тш-ш-ш. Все потом.

  Не дав Дархе договорить, я потянула ее к противоположной от входа стенке палатки. Радуясь тому, что никто не додумался меня обыскать, достала отцовский подарок и тут же разрезала им ткань, отделяющую нас от свободы.

  Аккуратно выглянув наружу, отметила, что все именно так происходит, как я и рассчитывала. Лагерь был пустой, а костры, разожженные посередине стоянки, уже почти потухли. Их только и хватало, что тусклым светом углей обозначать, где не так давно готовился ужин. Еще и обе луны висели на небе тонкими серпами, почти не освещая ночную темноту, всем своим видом не только подбадривая меня, но и внушая надежду, что все у нас получится и они не предадут нас, выдав своим светом. Довольно улыбнувшись, я полностью вылезла на улицу, потянув за собой Дарху. Молодая женщина додумалась спрятать косу под одежду, благодаря чему в ночной темноте, если ее кто-то и увидит из охраны, то спокойно примет за хейджада.

  Первоначально мы взяли направление в сторону туалетов. В том, что меня кто-то заметит, я сомневалась, а вот если заметят одинокую фигуру слуги в синих развевающихся одеждах, двигающуюся в направлении вырытых ям, это никого не насторожит. Так и получилось. Вот только, пока мы дошли до них я уже несколько раз пожалела о том, что взяла с собой Дарху. Она мало того что не могла тихо ходить, так еще и спотыкалась обо все на свете. Стражники, все же заметив одно из ее неуклюжих падений, только и сделали, что, рассмеявшись, отпустили несколько пошлых шуточек, даже не став что-либо спрашивать или выяснять личность, несчастного полуночника.

  Проверив все кабинки на наличие посетителей, я отошла от них чуть в сторону, присев у столба одного из лесных исполинов, решая, что делать дальше. Дарха же уже спустя нескольо минут выдаст наше присутствие. С таким балластом мне не уйти, но и бросать женщину на произвол судьбы не хотелось. Сжав зубы, я пробурчала несколько ругательств. Легче от этого не стало. Надо было думать, как быть дальше.

  — Извините, Ника, но я не привыкла ходить по лесу. Да и не вижу ничего в темноте.

  — Я это поняла уже.

  Получилось несколько грубее, чем я хотела сказать, но от правды же никуда не уйдешь. На данный момент Дарха для меня обуза.

  — Я вам это хотела сразу сказать. Если вы пожелаете, я вернусь назад в шатер и не буду обременять вас своим присутствием. Без меня вы легко сможете уйти. Но, Ника, если вы мне разрешите дать вам совет, то я предложила бы вернуться нам вместе, пока никто не заметил нашего отсутствия.

  — Это не вариант.

  Поджав губы я пыталась найти выход из создавшейся ситуации. По идее я могла некоторое расстояние пронести Дарху, но надолго меня не хватило бы. Все же она крупнее меня и весит значительно больше. Есть еще вариант. Спрятаться в кроне одного из исполинов прямо здесь, в лагере. Не зря же древняя пословица гласит: если хочешь что-то спрятать, положи это на видном месте. Вот только сомневаюсь, что мать Камала сможет залезть на дерево и просидеть на его верхушке неподвижно следующие полдня, а то, возможно, и дольше. Неужели действительно придется возвращаться?

  — Ника, я понимаю, вам тяжело привыкнуть к нашему миру, но поверьте мне на слово, на данный момент у вас очень хорошие условия для жизни. А со временем, если вам удастся добиться расположения вашего господина, то они станут еще лучше. Насколько я знаю, Виджей хорошо заботится о своих женщинах. Не бьет их, не издевается, злость на них не срывает, под каждого встречного не подкладывает. Он справедливый хозяин и ревностно относится ко всему, что принадлежит ему. Поэтому не стоит его злить. Но, я не знаю, как Виджей Надкари поступит, узнав о нашем побеге. Поэтому советую все же поторопиться с возвращением. А еще могу вас заверить, даже если наш побег все же удастся, впереди нас вряд ли будет ждать что-то хорошее. Увидев женщину без охраны, любой мужчина имеет право заявить на нее права.

  — Для того чтобы на меня заявить права, для начала надо со мной справиться. Поверь мне, не родился еще тот мужчина, который сможет меня победить. Во всяком случае в одиночку. Ну а если и сможет кто-то это сделать, то я предпочту достойную смерть в бою, жизни в неволе. Я свободный человек. Я такой родилась и такой умру.

  — А мне показалось, вы любите жизнь и будете бороться за нее до конца, — молодая женщина повернувшись ко мне, пыталась что-то рассмотреть в темноте на моем лице. После чего продолжила. — Вы честны и прямолинейны, как большинство мужчин. Девушке, если она хочет найти свое счастье, такой быть нельзя. Она должна быть гибкой как лоза, уметь подстраиваться под обстоятельства, если понадобится, отступить на шаг назад, чтобы позже исподволь сделать несколько шагов вперед. Только так, мягко и ненавязчиво, без грубого напора, женщины добиваются желаемого, изменяя жизнь под себя.

  Опустив голову на плечо рядом сидящей Дархе, я печально улыбнулась. Подстраиваться. Нет, это не для меня.

  — Я так не могу. Я воин и воспитывалась иначе. В моем мире нет господ, под которых надо подстраиваться. Там у всех равные права и возможности. Там все зависит только от самого человека, его желаний, стремлений и силы воли.

  — Ника, как же вы еще наивны. Возможно, в вашем мире и нет хозяев в нашем понимании этого слова, но люди с их страстями и желаниями везде одинаковые. Как бы это ни было печально, но я уверена, у вас также надо уметь исполнять приказы и требования того, кто выше в иерархии. Уметь подчиняться и подстраиваться если не под людей, то под обстоятельства. Только гибкий человек достигает вершин общества. Прямым напором мало чего можно добиться, если за твоей спиной нет силы, превосходящей силу твоего соперника.

  А ведь в чем-то она права. Печально вздохнув. Я поднялась. Надо было возвращаться, пока никто не заметил нашего отсутствия. Смиряться со своей участью я не собиралась. Просто сейчас сбежать не было возможности. Надо будет подумать, как это сделать в каком-нибудь городке или селении.

  — Пошли назад.

  В палатку мы заходили таким же путем, как и покинули ее. Через заднюю стенку. Дарха полезла первой и почему-то застыла на входе, не желая отодвигаться в сторону. Слегка подтолкнув ее, освобождая себе проход, я также проскользнула вовнутрь, облегченно выдохнув. Дозорные так ничего и не заметили и тревоги не подняли. Но рано я обрадовалась.

  — И как вам ночная прогулка?

  Над запеленатым Ману, который все еще был без сознания, стоял Надкари. Достав нож, я приготовилась к бою. Все же бежать придется сегодня. Ну, или умереть. Тут уж как повезет.

Не знаю, заметил ли Надкари в моей руке оружие. Если и заметил, то вида он не подал, продолжая стоять расслабленно и неподвижно. Дарха же опустилась на колени, упершись лбом в пол и сложив ладони над головой. Если кто-то ожидал, что я последую ее примеру, так долго же ему придется ждать.

Как всегда перед боем, адреналин заиграл у меня в крови, вызывая радость и нетерпение. Давненько я не разминалась. Не сдержав эмоции, даже предвкушающе улыбнулась. Поэтому мой ответ на вопрос прозвучал с задорными нотками.

— Отлично. Даже возвращаться не хотелось.

— Как вижу, здравый смысл все же победил, и вы вернулись. Обе.

Сделав особое ударение на последнем слове, мужчина переступил через лежащего без сознания Ману, приблизившись к нам на шаг. Двигался он медленно и плавно, не сводя с меня пристального взгляда. Жаль, что из-за темноты, царящей в шатре, только и можно было рассмотреть, что фигуру мужчины, да блеск его глаз. А я не отказалась бы увидеть выражение лица Надкари, когда мы будем сражаться. Думаю, мне удалось бы его удивить.

— А были другие варианты?

Задавая вопрос, я сделала шаг в сторону, чтобы в случае чего не споткнуться об коленопреклоненную фигуру молодой женщины. Или не задеть ее. Все же в палатке не так много места.

— Если бы решение принимала госпожа Дарха, я даже не сомневался бы в правильности ее выбора.

Спокойно восприняв недвусмысленный намек в сторону своей особы, я только хмыкнула в ответ, сделав еще один шаг в сторону.

— Только благодаря моему отношению к госпоже Дархе и тому, что вашего отсутствия не заметили, а также не была поднята тревога, я оставлю этот раз без положенного в случае попытки побега наказания. В надежде, что вы осознали, насколько это глупо, и не будете мне в будущем создавать проблем. Говорю сразу, второго предупреждения не будет.

Понимая, что 'господин' решил нас пожалеть (или скорее не светить раньше времени перед всеми, кого именно он везет), чтобы не спровоцировать конфликта, убрала нож, при этом продолжая внимательно следить за Надкари. Мало ли. У некоторых людей слова очень сильно отличаются от поступков.

Уже находясь у выхода из шатра, Виджей резко развернулся в нашу сторону, пренебрежительно бросив.

— Переоденьте Ману и верните его на место. Завтра вам будет помогать другой хейджада. Он служит не мне, поэтому при нем запрещаю открывать лица. И еще, Дарха, судя по последним событиям, ваша госпожа далека от реалий нашей жизни, поэтому прошу вас, просветите ее, что именно с вами случилось бы, если бы вас поймали. А также, какое следует наказание за нападение на хозяина.

Если до этого у меня еще были сомнения по поводу того, видел ли Надкари мою готовность нападать и защищаться, а также нож в моей руке, то после его слов все сомнения отпали.

— Госпожа?! — как только за мужчиной закрылся полог, Дарха поднялась, испугано переспросив. — О каком нападении шла речь?

— Успокойся, — отмахнувшись от подруги по несчастью, я пошла распутывать Ману. — Это так, на будущее.

Молодая женщина, искоса взглянув на меня, принялась быстро переодеваться в свои белые одеяния, отдав синее платье хейджада мне. Распутывая парня, который продолжал находиться без сознания (по-видимому, я не рассчитала силу удара и приложила его несколько сильнее, чем собиралась), я решила последовать совету Виджея и узнать, что именно нас ждало в случае неудачи.

— Так расскажешь, что там за наказание?

Вздрогнув, Дарха громко сглотнула. Ей явно не нравилась тема разговора. Но приказ есть приказ. Поэтому женщина быстрым шепотом тут же просветила меня, коротко рассказав суть возможных последствий моих действий.

— В случае неудачного побега нас отдали бы на несколько дней на потеху солдатам, а потом сделали бы храмовыми рабынями. За нападение на хозяина с живого человека снимают кожу, оставляя провинившегося привязанным на солнце, пока он не умрет.

После всего, что я уже узнала об этом мире, меня не удивили методы наказания. Шокировали, но не удивили. И если Надкари думал, что, узнав о бесчеловечных пытках, я испугаюсь и стану послушной, то он глубоко ошибся. Теперь я точно знаю, сдаваться нельзя, второго шанса не будет, а это значит, что бороться придется не на жизнь, а насмерть.

* * *

Утром, когда мы с Дархой вышли из шатра, оказалось, что наша охрана увеличилась на троих воинов. Теперь, куда бы мы ни пошли, рядом всегда находилось четверо вооруженных стражников.

Следующие два дня Надкари к нам не подходил. И вот мы уже въезжаем в Джаврагельман. За время нашего путешествия Дарха меня просветила, что это самый большой торговый город на этом континенте. Именно сюда везли самый дорогие и редкие товары. И именно в этом городе находился самый большой рынок наложниц.

Рассматривая через щель между тканями паланкина на торговый город, я первым делом отметила, насколько он отличается от Бакула. Здесь не то что двум девушкам легко затеряться, в нем можно разместить отряд наемников, и никто его не заметит.

Сегодня нас разбудили очень рано. Солнце на тот момент еще нежилось в своей постели, даже не думая радовать своим ликом окружающий мир. Поэтому Джаврагельман мы въезжали как раз на рассвете. При этом в городе уже вовсю бурлила жизнь. На улице было множество народа. Кто-то шел сам, кого-то несли или везли в паланкинах наподобие нашего. Еще я заметила несколько небольших двухколесных закрытых тележек с навесами, которые тянули полуголые мужчины в странных широких штанах. При этом они довольно резво бежали трусцой.

Со всех сторон слышались крики зазывал с огромными лотками на головах. Как я понимаю, они предлагали свой товар. Среди прохожих бегали юркие босоногие дети. Как мальчики, так и девочки. У меня сложилось впечатление, что даже ночью суматоха здесь не прекращалась, раз с первыми лучами солнца в городе было настолько оживленно и людно. При этом жизнь торгового городка явно очень сильно отличалась от порядков в тихом Бакуле. Мало того, что я увидела женщин, пусть даже в таких же накидках, в которых были и мы, которые ходили не позади мужчин, а впереди, гордо держа голову, так еще и были те, кто спешил по своим делам с открытым лицом, не стесняясь показывать окружающим людям свои яркие разноцветные платья. Значит, не все в их мире так плохо, как мне до этого доказывали. Возможно, Дарха до этого никогда не покидала родной город, поэтому просто не знает, что бывает другая жизнь? Желая ее обрадовать и вселить надежду, что все у нас будет хорошо, я ей предложила выглянуть наружу.

— И что вы там увидели необычного? — молодая женщина всего несколько секунд разглядывала картину оживленной улицы, после чего вернулась на свое место, вопросительно посмотрев на меня.

— Как что? — теперь пришла моя очередь удивляться, но уже ее спокойной реакцией. — Здесь женщины ходят свободно, а не прячась за спиной мужчин, и даже с открытым лицом. А мы всего-то в четырех днях пути от Бакула. Дальше может быть еще лучше.

Дарха, услышав мои слова, печально улыбнулась.

— Джаврагельман один из самых свободных городов. Замужние женщины из обеспеченных семей здесь могут ненадолго покидать дом без мужа или мужчины своего рода, но их все равно будет сопровождать охрана из нескольких воинов. Иначе любой мужчина, как и везде, может на них предъявить права.

— Но как же, вон же ходят девушки одни, не прячась за накидками? Они свободно передвигаются, и никто на них не предъявляет прав, — растерянно смотря на отрицательно качающую головой молодую женщину, я, нахмурившись, еще раз выглянула на улицу.

— Это женщины — девиа. Поверь мне, лучше быть божьей рабыней, чем родиться в семье девиа. Они никто. Это низшие люди, презираемые всеми. Они прокляты за прегрешения в прошлой жизни самими богами. Поэтому в этой жизни эти люди должны мучиться, чтобы очистить свою карму. По этой же причине они выполняют самую грязную и тяжелую работу. Убирают улицы, чистят выгребные ямы, выделывают и красят кожу. У них нет прав, только обязанности и множество запретов. Им нельзя посещать храмы, святилища и дома остальных людей. Им запрещено жить в городе, поэтому их лачуги находятся за городской стеной. Им нельзя пить из одного источника с остальными людьми и нельзя есть одну с ними еду. Им нельзя прикасаться к рожденным в варне, а также к их одежде и предметам обихода, за это провинившегося ждет мучительная смерть. Именно по этой причине они живут впроголодь. Их дети бегают по улице, прося подаяния и подбирая объедки и гниющие фрукты. А их женщины, чтобы заработать немного еды для своей семьи, продают себя любому, кто готов заплатить. Именно поэтому они ходят с открытыми лицами. Для них будет счастьем, если кто-то заберет такую девушку в свой дом. Последний нищий, принадлежащий к любой варне, имеет больше прав, чем рожденный девиа. Последних ненавидят и преследуют. Их могут убить, даже не имея повода и не понеся за это наказание, только потому, что в чем-то заподозрили. И неважно, обосновано или нет. А подозревают их во всех грехах и несчастьях. В богатых городах, таких как Бакул, им запрещено выходить из домов, когда светит солнце.

Я слушала и не верила, что люди могут настолько унижать других людей ни за что. Просто так.

— И как же эти девушки продают себя, если им нельзя притрагиваться ни к кому?

— Это единственный повод для близкого контакта, когда не портится карма от прикосновения девиа.

Смотрю, мужчины в этом мире неплохо устроились. Я уже начинала задумываться, что не просто так случилась пандемия на Земле, выкосившая большую часть мужского населения. Горькая усмешка искривила мои губы. Рассматривать улицу больше не хотелось.

Через некоторое время караван остановился. Чтобы узнать причину, я выглянула в щель между тканями наружу. По-видимому, мы прибыли на место. Как только животное, на спине которого располагался паланкин, останавливалось у широких дверей ведущих в высокое (на фоне большинства местных строений) четырехэтажное здание, к нему подбегал хейджада, который помогал девушкам спустить на землю, после чего проводил их вовнутрь помещения. Мы с Дархой были последними и помогал нам спуститься Ману. Увидев парня, я даже обрадовалась. Его присутствие означало, что нам можно будет скинуть накидку, а не париться в ней весь день. Во всяком случае, я на это надеялась.

Не успели мы оказаться на земле, как нас окружили все те же четверо стражников, которых к нам приставил Надкари. И если во время путешествия дополнительная охрана особо никого не интересовала, то сейчас я почувствовала заинтересованные взгляды тех, мимо кого нам приходилось пройти, пока мы дошли до выделенной нам комнаты. Охрана вовнутрь покоев за нами не последовала, оставшись снаружи.

— У нас не так много времени, чтобы освежить вас, — Ману заметался по комнате, открывая двери в соседние помещения. — Отлично, вода уже набрана. Извините госпожа, но у вас нет времени на отдых, нам лучше поторопиться.

Подойдя ко мне, парень стал быстро раздевать меня. За эти несколько дней я уже привыкла к тому, что меня одевают и раздевают. Поэтому не сопротивлялась и сейчас.

С каким же наслаждением я опустилась в теплую воду! Но все тот же Ману не дал мне расслабиться, тут же принявшись намыливать мои волосы, постоянно извиняясь и объясняя свою поспешность желанием господина как можно скорее отбыть домой. Не удержавшись, язвительно поинтересовалась.

— А как же девушки? Их же вроде как продавать собирались. Или Надкари решил сдать всем оптом?

— Почему же оптом? Еще до того, как караван отправился в путь, были разосланы сообщения о продаже наложниц из гарема Властелина Иша. Сегодня на торги собрались самые богатые мужи или их представители со всех близлежащих земель.

Так и хотелось спросить, а мы-то тут каким боком. Я уж точно не была ничьей наложницей. А Дарха — жена. Или тут и женами торгуют? Судя по местным законам, это вполне может оказаться их правдой жизни. Но ведь Ману ни в чем не виноват. Он человек подневольный и только исполняет приказ своего господина. Ни больше, ни меньше. А вот с его хозяином мне хотелось бы переброситься парой теплых слов. Да вот только он больше не 'радовал' нас своим вниманием.

Пока мы были в ванной, в комнату доставили сундук с нашими вещами. Как бы мне ни хотелось одеть свой старый комбинезон, я все же этого не сделала, позволив хейджада сначала натереть меня маслами, а потом завернуть в нежно-розовую полупрозрачную ткань. В добавление к этому мне, как на руки, так и на ноги нацепили множество золотых браслетов, которые при малейшем движении и ходьбе начинали издавать мелодичный звон, ударяясь друг об друга.

Если от комбинезона я еще отказалась, то подарок отца оставлять без присмотра не собиралась. Попросив Дарху отвлечь внимание Ману, я быстро прицепила нож с помощью ремней к внутренней стороне бедра. Ходить так не очень удобно, но другого места, чтобы оружие осталось при мне и при этом его наличие оставалось незаметным для окружающих, на моем теле не было.

Мать Камала, ополоснулась после меня, облачившись, также как и ранее, в белые вдовьи одежды без единого украшения.

Хоть комнатка и была небольшой, не более пятнадцати квадратов, возможности подойти к окну и выглянуть на улицу у меня не было. Ману не давал мне ни единой минуты покоя, производя с моим телом разные процедуры и манипуляции. Вроде бы он, на фоне остальным мужчин, был небольшим и щуплым, но при этом вертел мной как куклой, то купая, то наряжая, то украшая. Вот и сейчас он нарезал круги вокруг меня, окидывая мою фигуру оценивающим взглядом, отходя, вздыхая и цепляя на меня очередное украшение или заправляя вылезающие из общей прически короткие волосы, закалывая их очередным произведением ювелирного искусства местных мастеров. Судя по поджатым губам, своей работой он был недоволен, но исправить ничего не мог.

От этого занятия его отвлек громкий звук, раздающийся снаружи и призывающий к вниманию.

— Началось.

Ману и Дарха бросились к затянутому полупрозрачной тканью окну. Любопытство потянуло меня последовать их примеру. Оказалось, что окно выходило ни на улицу, а во внутренний двор, в центре которого возвышался постамент, вокруг которого прямо на полу лежало множество уже занятых мужчинами подушек. И вот по проходу, зажатая между двух воинов, идет завернутая в накидку невысокая женская фигурка. Поднявшись на сцену, она замирает в ожидании. В ожидании чего? Я смотрела и не могла понять, по какому параметру и как мужчины собираются выбирать наложницу, если лица девушки не видно? Мало ли что там окажется за сюрприз.

Но вот на постамент вслед за девушкой поднялось новое лицо. Сделав три громких хлопка руками толстячок громко произнес.

— Сегодня перед вашим взором предстанут красивейшие девушки из гарема Повелителя Иша. Любая из них станет усладой для своего господина и будет радовать его своим видом и своими умениями. Итак, позвольте представить вам Вималу. Она все еще чиста и невинна, а еще она прекрасная танцовщица.

Описывая достоинства девушки, мужчина сдернул с наложницы накидку, открыв ее для взгляда всех окружающих. В ту же секунду заиграла музыка и Вимала начала танцевать. Несмотря на то, что одежды на ней почти не было, только небольшой кусочек ткани перевязывал бедра, девушка не выглядела ни пошло, ни вульгарно. А когда наложница начала двигаться в такт музыке, я вообще забыла о том, в каком она виде, наслаждаясь необычным танцем.

Но вот прозвучали последние ноты, и девушка замерла. В ту же секунду из зала стали выкрикиваться цифры. Цена все повышалась и повышалась и, спустя несколько минут, новый хозяин накидывает на наложницу накидку, уводя ее из зала, а на сцену уже ведут следующую девушку. И следующую, и следующую, и следующую. Наложницы пели, танцевали, жонглировали, показывали чудеса акробатики или играли на различных инструментах. Все девушки были молоды и красивы, а еще мастерами в том виде искусства, которым владели. Представление было невероятно захватывающим и красивым. Я увлеклась тем, что видела, забыв, где я и почему тут нахожусь, пока в дверь нашей комнаты не постучались. Ману тут же на меня и Дарху накинул накидки и только после этого пошел открывать дверь, за которой оказался Надкари.

— Господин.

Парень согнулся в низком поклоне, приветствуя своего хозяина, а мать Камала, как всегда, опустилась на колени. И только я осталась стоять, недовольно поджав губы.

— Готовы?

Вопрос предназначался хейджаде. На нас с Дархой мужчина даже не посмотрел.

— Да, господин.

Скользнув по нам безразличным взглядом, Надкари приказал.

— Следуйте за мной.

Сглотнув подкативший к горлу ком, я кинула быстрый взгляд в окно. Буквально несколько мгновений назад начались торги за еще одну из девушек. Неужели следующие — мы?

Следуя за Надкари по извилистым коридорам торгового дома, морально готовилась к неприемлемому для меня событию. Своего тела я не стеснялась, поэтому предстать в полуголом виде перед парой десяток человек, было пусть и неприятно, но не смертельно. А вот от осознания того, что сейчас меня будут продавать как какую-то вещь, коробило. А еще от бессилия и понимания, что ничего не могу сделать виновнику того, что скоро случится. Нет, перерезать ему сейчас горло я могла, а дальше что? Тут же перерезать его себе и заодно Дархе, чтобы не мучиться? В здании слишком много охраны. Реально оценивая свои силы, я понимала, нам не уйти. Во всяком случае, далеко и живыми. Значит, месть стоит отложить до лучших времен, а сейчас подумать, как себя вести на аукционе.

В отличие от других девушек обо мне местным ничего не известно и, что самое интересное, у меня ничего и не спрашивали. Ни были ли у меня ранее мужчины, вообще ничего. Судя по тому, что я недавно увидела, отсутствие половых связей повышает ценность наложницы. Не понимаю, почему. Как по мне, чем опытнее партнер, тем лучше. Но факт остается фактом, у местных все наоборот. Также у меня не поинтересовались наличием талантов. Даже не надеются, что они имеются? Вполне возможно. Значит, меня будут продавать просто как диковинку. И как мне себя вести? Стоять спокойно или протестовать против произвола? Казаться испуганной происходящим или безразличной? Это все имело значение для... для побега в дальнейшем. Чьей-либо игрушкой я становиться не собиралась. Также мне не хотелось казаться опасной зверюшкой. Иначе есть шанс, что держать меня будут в клетке и под охраной, изредка демонстрируя заинтересованным зрителям.

Надкари, конечно же, догадывается о моих желаниях и способностях, не зря же выставил усиленную охрану. А вот новый 'хозяин' ничего этого знать не будет. А это значит, что шансов сбежать от него больше. Отсюда вывод: стоит вести себя мирно и спокойно, не вызывая ненужных подозрений. Вот я уже и меняюсь, прогибаясь под обстоятельства, как и предлагала Дарха. Посмотрим, к чему это приведет. Ведь в этом мире мужчины даже помыслить не могут, что женщина умеет давать отпор и постоять за себя. Значит, кого-то ждет неожиданный сюрприз. Надеюсь, за меня заплатят приличную сумму, а после того, как я сбегу, потребуют компенсацию с процентами от Надкари. Но так легко последний не отделается. Рано или поздно я его найду. И тогда мы уже с ним поговорим, так сказать, тет-а-тет.

Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как мы преодолели весь путь и оказались у двери, перед которой стояли двое стражников. Открыл ее Ману, бросившийся вперед. И вот Виджей делает несколько шагов вперед, и я следом за ним. Увиденное для меня оказалось полнейшей неожиданность. Это не был зал с подиумом посередине, полный покупателей, это была улица. Мы вышли на улицу, а перед ступенями, ведущими на невысокое крыльцо, стояло знакомое мне животное с паланкином на спине. И что это значит? Я перевела непонимающий взгляд на стоящего в нескольких шагах от меня мужчину.

— Что опять не так?

Недовольный Надкари, нахмурившись, вопросительно посмотрел на меня. Ну да, вместо того, чтобы следовать за Надкари, я замерла перед дверью.

— Все так. Просто я думала... — начав говорить, тут же замолчала, поняв, насколько глупо выгляжу.

— Что подумала? Что я нарушу приказ повелителя? Или что откажусь от взятых обязательств? Или, возможно, что отдам кому-либо в руки оружие, с помощью которого, он сможет влиять на Камала?

По-видимому, последнее его замечание относилось к Дархе. Быстро же он понял, о чем я думала. А я ведь другое развитие событий даже не рассматривала. А должна была. Все же Дарха — мать Камала, а Надкари — глава его службы безопасности. Так что кого-кого, а мать своего повелителя он будет держать при себе, чтобы никто не смог с помощью молодой вдовы, или без ее помощи, влиять на молодого правителя. А так как она принадлежит, вроде как, мне, то и меня тоже. И какое же меня ждет будущее при таком развитии событий? Надеюсь, меня не закроют в какой-нибудь темнице, так чтобы никуда не сбежала и не увела за собой вдову.

Окинув меня пренебрежительным взглядом, Виджей отвернулся, быстро проследовав к животному, подготовленному для него, меня же отвлек Ману.

— Госпожа, ждут только вас.

И действительно, Дарха уже разместилась в паланкине, Надкари на своем... надо бы узнать, как этих животных называют. А также вся наша охрана и сопровождающие (в общей сложности около двух десятков человек), кроме тех двоих, что следовали за мной, уже сидела верхом. Еще я увидела несколько навьюченных животных, на спинах которых были прикреплены огромные баулы и сундуки. И больше никого. Получается, всех наложниц продали. Значит ли это, что теперь мы возвращаемся в Бакул? Как на меня, это не самый лучший из возможных вариантов развития событий. И куда так спешит безопасник? Время уже перевалило за полдень. Далеко от Джаврагельмана нам не уехать. Не лучше ли здесь остаться переночевать, а уже с утра отправиться в путь? И еще один вопрос крутился у меня в голове. Зачем или для кого меня одевали, навесив несколько килограмм украшений?

Но обдумывать все это и искать ответы лучше в дороге. Вызывать еще большее недовольство задержкой мне не хотелось, поэтому я поспешила в паланкин.

Несколько минут мы ехали в тишине. Мне было стыдно за свои глупые мысли. А ведь Надкари ничего плохого мне не сделал, и он действительно нам с Дархой не только помог, вытащив из Бакула, но и заботится о нас, особо ничего не требуя взамен. По приказу или по своему желанию, это уже не столь важно. Главное — сам факт заботы. Я же готова была его голословно обвинить если и не во всех смертных грехах, то в обмане и желании заработать на нас. Даже понимание того факта, что к неправильным выводам меня привела элементарная нехватка информации и незнание культуры местного общества, не грело душу.

Вот и сейчас я не знаю, ни что нас ждет в будущем, ни куда мы едем, но опять готова подозревать безопасника в очередном вероломстве. Пора бы уже браться за ум.

Пусть со мной Виджей не разговаривает, зато с молодой вдовой он время от времени ведет задушевные беседы. Возможно, она знает, что нас с ней ждет в ближайшем будущем. Пора бы мне начать задавать вопросы.

— Дарха, ты не знаешь куда мы сейчас направляемся?

-Нет, госпожа.

— А для чего или кого меня нарядили?

— Не знаю. Господин Надкари мне не рассказывает о своих планах.

— О чем же вы постоянно разговариваете?

— О Камале. Или вспоминаем Иша, — отвечая, вдова печально улыбнулась, после чего отвернулась, чтобы незаметно смахнуть одинокую слезу, заскользившую по ее щеке.

Слова Дархи меня не удивили. Я же вижу, что она тоскует как по погибшему мужу, так и по сыну, которого не видела уже больше недели. По-хорошему, мне бы помолчать и дать молодой женщине успокоиться, но я не смогла удержаться, задав еще один вопрос.

— Ты знала, что нас не будут продавать?

— Конечно. С чего вдруг вам, вообще, пришла мысль, что нас будут продавать?

— Так нас же везли со всем остальными девушками на торги.

— Я же вам говорила, что продавать будут наложниц Властелина. Мы-то тут при чем? Да и господин Надкари никогда не отказывался от взятых на себя обязательств, чего бы это ему ни стоило. Для него честь и долг превыше всего.

— Понятно.

Недовольство собой возросло в разы. Вот что мне мешало задать эти же вопросы несколько дней назад? Поджав недовольно губы, я решила прекратить разговор. Выглянув на улицу, неожиданно для себя поняла, что мы находимся все в том же торговом городе. А Джаврагельман, оказывается, довольно большой.

Мы еще некоторое время ехали по заполненным людьми улицам с близко стоящими друг к другу домами, но вскоре деревьев и другой растительности становилось все больше, а пешеходов меньше. И вот мы уже въезжаем в район, где не видно ни торговцев, ни попрошаек. Никто по улицам не бегает, не предлагает свой товар и не зазывает в лавку. Здесь уже располагаются трех, а то и четырехэтажные дома, больше похожие на дворцы. Они яркими разноцветными пятнами выглядывают из фиолетовой растительности, окружающей их со всех сторон.

Около одного из таких домов наша группа и остановилась. Надкари, спрыгнув на землю, быстрым шагом направился ко входу в здание, на пороге которого уже стояло двое. Подойдя к пожилому мужчине и, низко склонившись перед ним, он тихо проговорил слова приветствия, пожелав крепкого здоровья и долгих лет жизни хозяину дома, после чего дотронулся руками до ног старика. Выпрямился безопасник, только после того, как старик поднял его, взяв за плечи, выразив радость от встречи. К моему немалому удивлению, фигуре в накидке так же было уделено внимание. Перед ней Надкари замер на несколько мгновений, склонив почтительно голову, но при этом не притрагиваясь и ничего не говоря. Женщина же дотронулась пальцами до его лба, после чего поднесла их к своему лицу.

С интересом наблюдая за происходящим, я поинтересовалась у радостно улыбающейся Дархи.

— Не знаешь, что здесь происходит?

— Знаю. Господин Надкари решил навестить своих родных. Господин Ширван был старшим братом матери господина Надкари.

— Так это его дядя и тетя?

— Да.

На душе сразу стало легче. Это он, получается, меня приказал привести в порядок, чтобы у родственников не возникло ненужных вопросов? Хотя... они и так возникнут.

Пока безопасник приветствовал своих родных, Ману помог нам спуститься вниз и, как только мужчины зашли в дом, женщина жестом пригласила нас последовать за ней.

* * *

— Надеюсь, Виджей, ты задержишься у нас на несколько дней. Твоя тетушка очень за тебя переживает. После сообщения о смерти Повелителя Иша и нападения на Бакул она так разнервничалась, что слегла на несколько дней, и ей пришлось вызывать лекаря. Поднялась она только тогда, когда узнала что с тобой все хорошо и ты с караваном направляешься в Джаврагельман. Порадуй стариков своим присутствием.

Оба мужчины восседали на подушках в большой светлой комнате, а несколько молодых девушек вносили еду, выставляя ее на низкий столик.

— Извините, дядя, но сейчас не самое лучшее время для отдыха, однако на ночь я все же останусь. Как сейчас здоровье тетушки?

— Уже лучше, — пожилой мужчина кивнул группе девушек, сидящих у окна, и комната наполнилась тихой приятной мелодией. — А если ты решишь ее порадовать известием о скорой свадьбе или согласишься рассмотреть несколько подобранных ею кандидатур на роль твоей будущей жены, то Налише станет совсем хорошо. И мне тоже. Я все еще надеюсь порадоваться рождению твоих детей.

— И не только рождению, — в комнату зашла пожилая женщина. Несмотря на убеленные сединой волосы и лучики морщинок возле глаз, она все еще была хороша собой. Зрелой красотой, над которой не властно время. — Я хотела бы еще и понянчить их. Мы уже немолоды, а ты все не спешишь связать свою судьбу с достойной девушкой.

Подойдя к мужчинам, госпожа Ширван прижала макушку племянника на несколько мгновений к своей щеке, после чего разместилась на подушках возле своего мужа.

— Тетушка, сейчас мне надо позаботиться о Камале.

— Девушка прибывшая с тобой, эта та наира, которая спасла Повелителя Камала и не позволила Дархе отправиться к предкам в очищающем погребальном огне?

— И все-то вы, тетушка, знаете. Но вы правы. Это она. Правда, я не уверен, что она принадлежит к народу наиров.

— А она и не принадлежит. Наиры отличались своей доблестью и любовью к свободе, а не цветом кожи и волос. Она странная, но помыслы ее чисты. Будь с ней осторожен. Эта девушка может оказаться как великим даром Богов, так и проклятием.

Надкари, скептически ухмыльнувшись, потянулся за кубком и, отпив немного вина, поинтересовался.

— Тетушка, вы все это поняли за несколько минут общения с Никой?

Приехал глава безопасности в дом дяди не только потому, что соскучился за родными и оказался рядом, а еще в надежде, что тетушка, пообщавшись с Никой, хоть что-то ему расскажет о девушке. Дарха отказалась делиться сведениями о своей госпоже, предложив ему с ней самому поговорить. А тому, что рассказывал Камал, мало верилось. Слишком все невероятно звучало. Было видно, что Ника необычная девушка. Но не настолько, чтобы самой справиться с двумя равнами и со стаей диваши. Это не всякий воин сможет сделать, что уже говорить о женщине. Все же племянник был еще мал и не всегда мог правильно оценить все действия и поступки людей.

— Для того, чтобы понять, что из себя представляет человек, с ним не обязательно долго жить. В моем возрасте вполне хватает нескольких минут проведенного вместе времени и короткого разговора.

Кивнув головой, что услышал предупреждение, безопасник приступил к трапезе. Завтракал-то он еще ночью, перед тем как караван отправился в путь. В торговом доме на прием пищи Надкари решил не тратить времени. Да и мало ли чего. Слишком много у него недоброжелателей. И у главы аукциона также.

В течение нескольких перемен блюд велась общая беседа о погоде, об урожае, обсуждалась политическая обстановка как на их землях, так и в соседних владениях. Тетушка Налиша поделилась сплетнями, блуждающими в Джарвагельмане. Удивительно. Несмотря на то, что женщины большую часть времени сидят дома и не имеют возможности свободно передвигаться, знали они все, что происходит не только у соседей, но и за пределами города. Кто на ком женился, где кто умер, кто не поделил наследство или как именно поделили, у кого дочь подросла, кто обанкротился или, наоборот, поднялся наверх, у кого какая наложница появилась и так далее.

Когда обед закончился и мужчины остались одни, Надкари решил поинтересоваться еще одним слухом, который встревожил его сегодня. Когда здесь была тетушка, Виджей не хотел заводить разговор на эту тему, чтобы не волновать пожилую женщину.

— Что слышно на торговых путях?

Нирандер Ширвант принадлежал к варне вайшью. Сам лично он уже давно не покидал свой дом, возраст не тот, но ему принадлежало как несколько кораблей, плавающих к далеким землям за специями и тканями, так и несколько торговых караванов. Благодаря чему он один из первых, кто получал информацию со всех сторон света. А в торговом мире информация — это не тот товар, который залеживался, и стоил он часто подороже многих самоцветов.

— Это пока только слухи, и я не знаю, насколько им можно доверять. Официального сообщения не было, и брахманы молчат. Как я понимаю, до тебя они тоже дошли?

— То, что Боги вернулись? — старик кивнул головой. — Да. Думаешь это правда?

— Не знаю. Но многие проживающие на границе с Зикалуром сейчас увозят своих дочерей подальше или пытаются выдать их срочно замуж. Говорят, что Боги именно на их территории появились. Что ты намерен делать?

— Проведу проверку крепостей на боеготовность у восточных границ.

Надкари, поднявшись, задумчиво посмотрел в окно. С Зикалуром у них никогда не было конфликтов. Но мало ли как себя поведет вчерашний союзник, получив поддержу от самих Богов.

— Думаешь, это коснется и нас? А как же твои женщины? — от не самых радостных размышлений Виджея отвлек озабоченный голос дяди. — Ты их возьмешь с собой?

— Женщины? — безопасник не сразу понял, о ком идет речь, но вот складка между его бровей стала глубже, — женщины. — Ника и Дарха в предстоящем походе точно будут не к месту. Но и оставлять их в доме дяди — это подвергать опасности как своих близких, так и самих женщин. А если к этому добавить, что в своей наложнице и ее поступках Надкари не был уверен, то принятие решения, о том, что с ними делать дальше, становилось еще более сложным. — Посмотрим. У меня есть время подумать до утра.

Ночью, в обществе прекрасных наложниц, присланных тетушкой, думать о Нике не было ни времени, ни желания, а проснувшись рано утром, понял, решение проблемы так и не пришло в голову. Значит, пора нам с девушкой поговорить. После принятия решения я не привык откладывать свои действия на потом, да и времени на это не было. Поэтому, глубоко вздохнув, резко поднялся.

— Чего желает господин?

Обе наложницы, еще мгновение назад спокойно спавшие в моей кровати, а сейчас покинувшие ее вслед за мной, сонно захлопав глазами, опустились на пол на колени. Если ночью девушки радовали не только мой взгляд, но и тело, то сейчас они отвлекали меня от дел одним своим присутствием, чем и вызвали недовольство. Наложницы в моем доме знали, как только я засну, им следует удалиться в свои покои, если они не получили другой приказ. В доме дяди действовали другие правила. О чем я благополучно забыл. Здесь, наоборот, никто ничего не смеет делать без прямого приказа. Я же никому из них ничего не приказал. Так что сам виноват в том, что они все еще здесь. Не дав выплеснуться зарождавшемуся раздражению, спокойно произнес.

— Помогите мне одеться и можете идти к себе.

Девушки поспешили выполнить приказ и удалились.

Дарху с Никой поселили в отдельных гостевых комнатах, к которым у меня был свободный доступ, и не надо было просить позволения войти, как на женскую половину. Да и охрана там выставлена из моих людей, а не дяди. Поэтому, больше не задерживаясь, поспешил в покои моей проблемной наложницы.

Я предвкушал наш разговор с Никой. Как бы там ни было, но мне нравилось ее поддевать, а потом наблюдать, как она злится, при этом сдерживая себя. Да, поведение и поступки девушки необычны, как и она сама, но неожиданно мне стало интересно за ней наблюдать. Она как острая приправа, может сделать блюдо пикантным, а может все испортить. Ее поступки тяжело было предугадать. В некотором роде она меня заинтриговала, поэтому я и решил ее оставить при себе, даже несмотря на сложности и неудобства, возникшие из-за этого.

Вспомнилось, как несколько дней назад, после неудачного побега, когда Ника с Дархой вернулись назад в свою палатку (вовремя, между прочим, вернулись, а то я уже собирался поднимать тревогу), увидев меня, девушка выхватила нож в ожидании моего нападения. Тогда же, наблюдая, как она оценивающе на меня смотрит, без тени страха, и не как на заинтересовавшего ее мужчину, а как на потенциального противника, как двигается, отступая в сторону, понял, что, вполне возможно, Камал не так сильно преувеличил, рассказывая об их с Никой приключениях. Мне тогда захотелось проверить, на что она самом деле способна. Но было не время и не место. Возможно, когда мы вернемся домой, я предложу ей продемонстрировать свои умения. Неожиданно последняя мысль мне очень понравилась. Настолько, что я не удержался от предвкушающей улыбки. Я даже знаю, что потребую от нее за проигрыш. Интересно же, только ли цветом кожи, волос и глаз она отличается от обычных девушек или есть еще что-то. Уверен, ей это не понравится. Именно от этого, все было еще интереснее.

Сейчас девушка наверняка спит. Мне захотелось тихо зайти к ней в спальню, не разбудив. За все эти дни у меня так и не выпало случая, чтобы ее внимательно рассмотреть в спокойной обстановке. Я уже давно отбросил мысль, что Ника может быть якшей, но человек ли она, также еще не понял. Вопросы — откуда она, как здесь появилась, что делала в лесу — с каждым днем все больше разжигали мое любопытство и желание разобраться в происходящем. Но мои обязанности главы безопасности не позволяли уделить этому делу внимание. Мало мне смерти брата, нападения на Бакул, пропажи Камала, теперь еще и Боги вернулись. И, между прочим, появление Ники совпало с их возвращением. Связаны ли эти события между собой? Что несет их появление? Благо или горе?

Раньше, когда Боги только привезли наших предков в этот мир, все этому радовались. Мир, в котором нет врагов, где спокойно можно жить, не опасаясь нападений и войны — это то, о чем никогда никто не смел и мечтать. В те далекие времена мы были одним народом, который стал поклоняться Мэндэ. Именно так назвали спасителей. По их приказу было построено множество храмов, где они могли оставлять свои колесницы, а люди имели возможность встречаться со своими новыми покровителями и приносить им дары. По их же приказу были запрещены Боги наших предков. Тогда же были введены новые законы, по которым мы живем до сих пор. Люди радовались спасению, строили новые жилища и осваивали неведомые земли, так отличающиеся от родных. И все вначале шло хорошо. Вот только со временем Мэндэ стали чаще навещать наш мир и их становилось все больше, а вот людей от поколения к поколению все меньше. Боги забирали себе в жены лучших молодых незамужних женщин. Выполнив долг перед своими народом и Мэндэ, благословенные души девушек отправлялись в Нирвану, сливаясь с мировым духом. Они, благодаря браку с Богами, очищались, и им не нужно было больше перерождаться. Из-за всего этого людей становилось все меньше и, что неприятно, все меньше становилось свободных девушек, а это значит, будущих невест и матерей. Если девочек рождалось даже больше чем мальчиков, то к моменту, когда можно было заключать брак, на одну невесту приходилось два, а то и три жениха.

В жены боги брали девушек достигших определенного возраста, когда их тела набирали полную силу. Иначе они могли не выносить божьего ребенка. Поэтому отцы начали подыскивать женихов и отдавать замуж своих дочерей пораньше, и при этом неважно — первой, второй или третьей женой она будет, а то и просто наложницей. Главное, чтобы дочери попали в уважаемый богатый дом. Так как, чем богаче семья, тем больше давали выкуп за невесту. Тогда же женщины начали прятать свои лица и перестали самостоятельно покидать дома. Во-первых, чтобы жрецы Мэндэ не видели их красоты и не знали возраста, а во-вторых, что не быть похищенной. Самые красивые всегда доставались богам, и чем их статус был выше, тем считалось лучше. Тогда же, несмотря на страх перед наказанием и ухудшением кармы на следующее перерождение, некоторые стали целыми селениями, уходить в далекие земли, где был шанс спрятаться от внимания жрецов. Тогда же начала возрождаться память о Богах предков. У кого еще людям осталось искать защиту? Только страх перед могуществом Мэндэ не позволял открыто высказывать свое негодование происходящим.

Но, однажды, Боги, сев в свои колесницы, покинули наш мир. Люди еще долго со страхом смотрели в небеса в ожидании возвращения Мэндэ. Но поколения сменялись поколениями, Боги не возвращались, и страх со временем прошел. Поселения разрастались, и люди уходили осваивать все новые и новые территории. И вот, в скором времени, образовалось несколько княжеств. К этому моменту жрицы Мэндэ потеряли часть своего влияния на людей. Ведь теперь им приходилось соперничать за внимание верующих с Богами старого мира. К власти пришли влиятельные рода из варны кшатри. А так как кшатрии в первую очередь воины, то пусть и не было в этом мире грандиозных сражений, но за ценные территории постоянно происходили стычки и бои. Как бы там ни было, все девять княжеств были примерно одинаковы по своей силе. Ни один из повелителей не имел значительного перевеса по влиянию в этом мире. Но, если Боги действительно вернулись и выступят на стороне одного из княжеств, то, в скором времени, все может измениться, и не в лучшую сторону. А это значит, что надо быстрее отправляться, чтобы разведать ситуацию самостоятельно. В таком деле полагаться на кого-либо не стоит.

С такими невеселыми мыслями я и достиг комнат моей своенравной наложницы. Вспомнив, как она приобрела свой статус, только усмехнулся. То, что девушка не знала, что именно ее ждет в случае принятия моей помощи и покровительства, я даже не сомневался. Она как новорожденный ребенок, ничего не понимает из происходящего вокруг нее. И это опять возвращает меня к вопросу, кто она и откуда. То, что девушка не из одного из княжеств, я полностью уверен. И даже не столько из-за внешнего вида Ники, сколько из-за ее дерзкого, открытого взгляда, свободолюбивого характера и воинственной натуры. Наши женщины так себя не ведут. Захотелось узнать, всегда ли она такая. Не напускное ли это поведение? Вот сейчас и узнаю. Первая реакция внезапно разбуженного человека, обычно наиболее правдива. Именно по ней можно и узнать, что люди собой представляют на самом деле.

Кивнув в знак приветствия охране приставленной мной к Нике и Дархе, я тихо приоткрыл дверь в покои девушек, тут же пораженно замерев от увиденного.

Ника тренировалась, отрабатывая удары на невидимом сопернике. Такой техники боя я никогда не видел, но даже одного взгляда было достаточно, чтобы отметить ее эффективность. Девушка двигалась легко и быстро. Я бы даже сказал, очень быстро. Мне не всегда удавалось уловить все движения ее рук или ног. Вот она с разворота в прыжке ногой наносит удар в районе головы, следующий идет в туловище, потом подсечка, перекат, и вот пошла новая серия ударов руками. Все движения четко выверены, никакого хаотичного метания.

Несмотря на то, что Ника была низкого роста с довольно хрупким телосложением, даже в сравнении с другими девушками, с мужчинами ее сравнивать, вообще, не имело смысла, я более чем уверен, что она могла бы противостоять многим воинам. Даже из моего окружения. Не с голыми руками, в этом случае ей бы элементарно не хватило силы сразить соперника в несколько раз крупнее ее, но дай девушке в руки кинжалы, и она станет довольно опасным противником, который, благодаря своей ловкости и молниеносным ударам, сможет обойти защиту и нанести смертельный удар. И не только потому, что этого никто не будет ожидать от девушки-наложницы, а именно благодаря своим отточенным умениям.

Демонстрируя свои способности, Ника (а я был полностью уверен, что это была именно демонстрация, так как девушка сразу же заметила мое появление, но все равно продолжила тренировку) убедила меня в правдивости ее слов в отношении того, что она воин. Как бы невероятно это ни звучало. И этот факт вызывал множество дополнительных вопросов. Пора бы мне уже на них получить ответы.

— Кто ты и откуда?

— А вариант с якшей или наирой уже не подходит? — гордо вскинув голову и независимо скрестив руки на груди, Ника вопросительно приподняв бровь, с вызовом посмотрела на меня. Несмотря на то, что девушка уже знакома с тем, как положено приветствовать своего господина, вести себя подобающе она не собиралась. Никакого почтения в ее замершей фигуре не было. Впрочем, как и стеснения. И это несмотря на то, что стояла она босая, почти раздетая, только в своем некрасивом облегающем белье серого цвета. Но самое необычное во всем этом было то, что она даже не пыталась воспользоваться ситуацией, чтобы привлечь мое внимание к себе как к женщине. Никакого стеснительно опущенного взгляда, никаких попыток принять соблазнительную позу, чтобы показать себя с выгодной стороны, никаких многообещающих улыбок. Вообще ничего. Полное безразличие ко мне как к господину и мужчине. Мало того, она смотрела на меня как на равного себе. И это мне не нравилось.

Нахмурившись, скептическим взглядом прошелся по фигуре наложницы, недовольно скривив губы. Бледная, низкая, худая, ни бедер широких нет, ни груди нормальной. Зато гонору.

Твердо посмотрев в глаза девушке в ожидании ответа, я вернулся к своему первому впечатлению о ней. Несмотря на то, что Ника спасла Камала, она вполне могла нести угрозу его власти и спокойствию нашего княжества. Иначе не скрывала бы ни кто она, ни откуда, ни зачем здесь. А раз девушка не спешит с ответом, то будет лучше ей провести некоторое время в темнице. У дяди в подвале как раз есть парочка подходящих помещений. Думаю, к тому времени, когда я вернусь, она станет более разговорчивой.

Так и не дождавшись ответа, я развернулся, чтобы покинуть комнату и сразу же отдать приказ об аресте невольницы. В некоторой мере, я даже был рад ее молчанию. Так как это развязывало мне руки, позволяя действовать жестче, чем я думал ранее. Это вынуждена мера, призванная обезопасить моего повелителя и незыблемость его власти, а заодно и окружающих Нику людей. Мне будет спокойнее, если она, во время моего отсутствия, будет находиться в темнице.

Но не успел я и шага сделать, как за спиной раздалось.

— Я с Земли.

Подавив разочарование, оттого что Ника так быстро сдалась, опять повернулся к ней лицом, продолжив разговор.

— Я не знаю такого княжества. Где оно находится?

Печально вздохнув, девушка отрицательно качнула головой.

— Это не княжество. Это — другой мир, точнее другая планета. Вполне возможно, что ваши предки именно оттуда.

Как бы это неправдоподобно ни звучало, но я сразу же поверил словам девушки. Так как именно этим можно было объяснить все странности, что были с ней связаны.

— Так ты прибыла с Богами?

— Какими Богами?

Нахмурившись, Ника вопросительно посмотрела на меня. В ее взгляде читалось недоумение. Думаю, это отрицательный ответ, раз она не понимает, о чем идет речь. Но я все же решил уточнить еще один вопрос.

— Как тогда ты оказалась в нашем мире? Ведь среди звезд могут передвигаться только Боги.

— Не знаю, кто и что там у вас может, а люди уже давно покорили космос и летают не только между звезд, но и на другие планеты.

— И где же твоя небесная колесница?

— Разбилась, — печально вздохнув, Ника подошла к окну. В ее взгляде, направленном в небе, читалась грусть и какая-то безысходность. — Несколько лет назад человечество встретило в космосе первую разумную расу. Но вместо того чтобы наладить межвидовое общение и обмен информацией, ксены начали нападать на наши корабли, базы и колонии, захватывая людей в плен и используя наши тела для выращивания своих личинок. Очень уж мы оказались хорошей питательной основой для их подрастающего поколения. Неожиданно группа этих паразитов оказалась в солнечной системе, недалеко от Земли. Мой отряд получил приказ задержать противника до подхода основных сил. Вот только нас было меньше и наши корабли не были предназначены для ведения боя. Поэтому мы его проигрывали. Если бы ксенам удалось вернуться к себе на базу и передать координаты нашей планеты, для жителей Земли и всей солнечной системы это была бы катастрофа. Даже если бы нам удалось разбить флот противника, все равно погибло бы много людей. Допустить этого я не могла. Оставшись только вдвоем с подругой, мы решились на отчаянный шаг, благодаря которому удалось уничтожить всех неприятелей. Вот только из-за этого меня занесло на другой конец вселенной. Еще и топливо закончилось, поэтому вернуться назад у меня не было возможности. Мне еще повезло, что в этой системе оказалась планета с подходящими условиями для проживания. А то я уже давно бы была мертва. Хотя... тут еще неизвестно, повезло ли.

Последние слова девушка произнесла, скептически скривившись. Мне даже показалось, что она постаралась незаметно стереть одинокую слезу, покатившуюся по ее щеке.

Я не все понял, но общую картину случившегося с Никой сложить удалось. Вот только ее небольшой рассказ вызвал новые вопросы.

— Ты командовала отрядом защитников?

— Да, я капитан космического флота.

Последние слова девушки меня довольно сильно озадачили.

— И как только это допустили мужчины твоего рода? Женщине не место на поле боя. Защищать свою семью и дом — это обязанность мужчины.

Хмыкнув, девушка посмотрела на меня, задорно улыбнувшись.

— А что делать, если мужчин катастрофически мало, а те, кто есть — нежные, слабые создания, нуждающиеся в опеке и заботе?

— Как это?

Нахмурившись, я попробовал представить себе то, о чем говорила моя строптивая наложница, но у меня это не получалось.

— А вот так. Большая часть мужского населения Земли умерла от всевозможных болезней, а те, кто выжил, похожи на ваших хейджада, и при этом их в десятки раз меньше, чем женщин. Так что их жизнями рисковать никто и никогда не будет.

Продолжая хмуриться, я задумчиво следил за Никой, понимая, почему она такая, какая есть, и принимая окончательное решение.

— Как бы там ни было раньше, теперь ты живешь в нашем мире, и так как возможности вернуться в родной у тебя нет, то придется тебе принять наш уклад жизни и наши законы.

— А если мне не нравятся ваши законы и я не хочу так жить?

Девушка напряженно замерла у окна, с вызовом смотря на меня.

— У тебя нет выбора. Смирись. И тогда, возможно, все будет не так плохо, как тебе кажется сейчас.

— Выбор есть всегда.

Ответив, Ника отвернулась к окну. Ее плечи поникли, а взгляд опять был направлен в небо.

Мне захотелось ее приободрить и успокоить, но не успел я сделать несколько шагов, как девушка резко обернулась, предостерегающе посмотрев на меня. Несмотря на то, что разговор был мне интересен, все равно пора было его заканчивать. То, что хотел, я узнал. С остальным разберусь позже.

— Мне надо уехать на несколько дней, возможно даже недель. Дай слово, что не будешь предпринимать попыток убежать из этого дома, а также будешь доставлять хлопоты его хозяевам. А еще лучше, даже не выходи из своих покоев. В твоем распоряжении будут эти комнаты и часть сада.

Я уже понял, что девушка воспитана воином и честь для нее не пустой звук. Раз она рисковала своей жизнью, чтобы не дать уйти противнику, и не бросила Дарху, когда поняла, что из-за нее не может сбежать. Это не значит, что я начну ей доверять или не оставлю охрану, но все же мне будет спокойнее, если она пообещает не сбегать.

— Нет.

— Что нет?

— В моем мире нет рабства и нет хозяев. Люди, если живут друг с другом, то только потому, что желают этого сами, а не по принуждению. Я никогда никому не принадлежала и не буду принадлежать, кто бы там что ни говорил и ни думал. Поэтому, если появится возможность уйти, я ею воспользуюсь.

Ника стояла вытянувшись в струнку и сжав кулаки. Она не собиралась отступать. Неужели не понимает, что ее ждет за стенами этого дома без защиты? Нет, не понимает. Так как еще не сталкивалась с реалиями нашего мира. А ведь жрецы все еще ищут ее с Дархой. Уверен, мелкая воительница не оставит вдову и потащит с собой, уверенная, что спасает. Мысль с темницей вновь показалась наилучшим вариантом в данной ситуации. Да, девушка наверняка разозлится, но это для ее же блага.

Перед тем как отдать приказ, я решил сначала встряхнуть девчонку, попытавшись достучаться до ее разума, в надежде, что она поймет, что для нее, как и для любой другой девушки, этот мир небезопасен. И никакие навыки ей не помогут выжить в одиночку, без защиты хозяина и господина.

— Ты не у себя дома, и здесь ты не воин. Любой мужчина этого мира крупнее и сильнее тебя. Ты принадлежишь мне, и только я могу защитить тебя. Прими это и займи положенное всем женщинам место. Иначе тебя ждет наказание. Я не потерплю непослушания.

Наступая на девушку, я прожигал ее грозным взглядом. Обычно этого было вполне достаточно, чтобы наложницы упали ниц и молили о прощении, но не в этом случае. Эта нахалка, только скептически приподняв бровь, переспросила.

— И где же мое место?

— Для начала, у моих ног.

К моему удивлению, Ника начала опускаться на колени. Из-за чего я остановился, не дойдя до нее двух шагов. Резкая подсечка, и я уже падаю. И ждал же чего-то в таком роде, и все равно попался.

— Предпочитаю видеть мужчин на этом месте, а не валяться у их ног.

Ну что же, пора ей показать, кто тут хозяин. Никогда не бил женщин, но она заслужила наказание и небольшую демонстрацию силы. И перекладывать это дело на кого-то я не собирался, так же как и откладывать на потом. Вскочив, я собрался схватить строптивицу, перегнуть ее через колено и хорошенько отшлепать, так чтобы она несколько дней не могла сидеть. Возможно, тогда до нее что-то дойдет. Но девушка не давалась в руки, постоянно выскальзывая из них как акле* (змея), уходя в сторону от моих захватов, не подходя близко. При этом она умудрялась наносить мне точечные довольно болезненные удары. Но сбить с ног меня у нее больше не получалось.

Я был прав. Из-за разницы в наших размерах (а Ника была минимум раза в три меня мельче), особого урона нанести мне она не могла, во всяком случае, голыми руками. Я же не хотел ее сильно травмировать, поэтому пытался просто схватить. Удивительно, но она не только уклонялась от моих захватов и ударов, но и умудрялась ставить сдерживающие блоки. А это под силу не каждому воину. Чем дальше, тем больше мне нравилась техника ее боя, да и сам бой также. Злость и раздражение уже давно ушли, и я даже стал получать удовольствие от нашего маленького поединка. И не только я. В глазах девушки читался азарт, а на губах играла счастливая улыбка. Я еще ни разу не видел ее такой радостной. И это несмотря на то, что на ее висках уже поблескивали капельки пота от усталости. И не только на висках, и не только у нее.

Мне всё-таки удалось поймать Нику на ошибке и повалить маленькую воительницу на пол, придавив всем телом, чтобы она не вывернулась. Я отлично понимал, если бы не ограниченное пространство комнаты, у меня ничего бы не получилось. Но об этом ей знать необязательно.

Ника не хотела сдаваться и извивалась подо мной, пытаясь сбросить мое тело с себя. Удерживая обе маленькие ручки над головой девушки одной своей, я внимательно всмотрелся в раскрасневшееся от боя лицо и понял, что сейчас меня одолевает желание не нашлепать ее, а совсем другое. И от действий девушки это желание только усиливается. От моего прикосновение к щеке Ника замерла, посмотрев на меня широко открытыми глазами, в которых появилось сначала удивление, а потом испуг. Вот и все, она должна понять — мужчина сильнее. Мужчина — защитник, а она слабая женщина, и ей положено подчиняться. Это правильно. Так устроен мир. Во всяком случае, мой мир.

— Не бойся. Я никогда не причиню тебе вреда.

Девушка попробовала еще раз дернуться, но тут же замерла, опустив взгляд вниз. Сейчас не только я чувствовал силу моего желания. Еще раз проведя рукой по ее щеке, я аккуратно приподнял ее подбородок. Хочу во время первого поцелуя видеть ее глаза. Так как Ника перестала сопротивляться, я отпустил ее руки, и она тут же зарылась своими пальчиками в мои волосы. Это вызвало у меня невольную улыбку. Интересно, в постели она будет такой же страстной, как в бою? Очень на это надеюсь.

От резкой боли у меня звезды заискрились перед глазами и я на несколько мгновений потерял бдительность. Благодаря чему моя добыча тут же выскользнула из-под меня и, откатившись в сторону, зло закричала.

— А я и не боюсь. И нечего меня лапать. Я на это своего согласия не давала.

Сев на пол, я, поджав от злости и боли губы, исследовал пальцами свой нос. Вроде бы целый. Неплохо она меня приложила лбом. Мне только не хватало насмешек от подчиненных по поводу того, что я не только не справился с наложницей, но она меня еще и разукрасила. Все же стоит побыстрее приложить что-то холодное к пострадавшему месту.

Поднявшись, я с недовольством посмотрел на приготовившуюся к нападению маленькую фигурку. Как бы мне ни хотелось ее укротить, но времени на развлечение больше нет.

— Приготовьтесь. После завтрака уезжаем.

Оставлять столь ловкую и хитрую воительницу, даже в темнице, очень опасно. Никто же серьезно не воспримет предупреждение об осторожности, находясь рядом с ней.

Уже у самой двери я, обернувшись, окинул еще одним внимательным взглядом гордо выпрямившуюся фигурку и не удержался от улыбки.

— Научишь меня своей технике боя? — глупо не признавать, что навыки Ники очень интересные и главное — полезные.

От моего вопроса девушка растерялась, но вот на ее губах появилась довольная улыбка.

— Не вопрос, но только если мне будет разрешено проводить тренировки со спарринг — партнером и познакомиться поближе с вашим оружием.

— С кем? — я опять не понимаю ее слов.

— Партнера по тренировкам мне надо.

— Надеюсь, я тебя устраиваю как партнер?

В свой вопрос я вложил двойной смысл, надеясь поймать свою наложницу на слове. Но ничего не получилось.

— Как партнер для боя, вполне.

* * *

Как только мужчины ушли в дом, тетя Надкари предложила нам с Дархой проследовать за ней. Оба охранника ранее приставленные к нам, тут же последовали в хвосте нашей процессии. Интересно, это Виджей мне так не доверяет, что даже в доме своего дяди с нас не спускает глаз, или он в принципе никому не доверяет, даже своим родственникам? Не удивлюсь, если верным окажется именно последнее предположение.

— Прошу.

Удивительно, но хозяйка нас не перепоручила слугам, а лично проводила в выделенные нам комнаты. Как только закрылась дверь, отгораживающая нас от охраны, женщина, не скрывая своей заинтересованности, с нетерпением окинула обе наши с Дархой фигуры оценивающим взглядом, предложив:

— Здесь можете снять ваши накидки. Это хоть и гостевые комнаты, но кроме вашего господина сюда никто не посмеет зайти без разрешения.

Воспользоваться предложением хозяйки дома очень хотелось, но после недавнего прокола, не хотелось еще раз ошибиться в своих выводах и действиях. Повернувшись к Дархе, я стала ждать, как поступит она. В отличие от меня ей точно известно, что можно и стоит делать, а что нет.

Молодая женщина тут же воспользовалась предложением хозяйки, скинув с себя накидку.

— Дарха?!

— Госпожа Налиша Ширван, — снимая накидку, мать Камала сделала несколько быстрых шагов вперед и стала опускаться к ногам хозяйки дома, — пусть сердце вашего дома никогда не знает покоя.

— Пусть огонь твоего рода горит ярко. Встань, Дарха. Так это правда?

Задавая вопрос, пожилая женщина в ожидании посмотрела в мою сторону. Тянуть дальше не имело смысла. Увидев меня, так сказать, во всей красе, госпожа Ширван даже не дернулась. Значит уже знала или, точнее, догадывалась, кого именно могла увидеть и как я выгляжу. По-видимому, слухи бегут впереди нас.

— Кто же ты, девочка?

Обращение вызвало у меня улыбку. Девочкой меня не называли... уже даже и не вспомню, когда это было в последний раз.

— Ника.

— Просто, Ника? Имени рода у тебя нет?

Давненько я не называла свое полное имя. В этом мире им никто не интересовался. Всем достаточно было короткого обращения. А в моем я обычно представлялась только по званию и фамилии. Ну, или, опять же, коротким именем. Сейчас же решила выдать всю информацию за один раз. Не знаю, что это им даст. Но раз хотели услышать — получите, распишитесь.

— Почему же нет. Есть. Мое полное имя Давиденко Вероника Игоревна. Капитан военно-космического флота Земной Конфедерации.

— Давиденко Вероника Игоревна, капитан военно-космического флота Земной Конфедерации, пусть сердце твоего дома никогда не знает покоя.

Мне показалось, или звание пожилая женщина так же посчитала частью имени? Скорее всего, да. Вздохнув, я решила не исправлять свою же оплошность, повторив приветствие, которое услышала не так давно.

— Пусть огонь вашего рода горит ярко. Только не надо меня называть полным именем. Лучше только Никой. Так и проще, и короче.

— Не всегда то, что проще, лучше. Но если тебе так удобнее, то кто я, чтобы спорить.

Я не совсем поняла, к чему были слова женщины, поэтому, пожав плечами, стала ждать продолжения. Не просто же так она решила лично нас провести до комнат.

— Мое сердце скорбит вместе с твоим, — внимание госпожи Ширван вернулось к Дархе. — Повелитель Иш был достойным правителем, воином и мужем.

— Вы правы, госпожа. Его имя записано в летописях. Ни при жизни, ни принимая смерть, он не уронил честь рода.

— Камал может гордиться своим отцом.

— Отцом — может.

Плечи Дархи поникли. Я же разозлилась. Она все еще жалеет, что не сгорела заживо?

— Не переживай. Ты так же поступила в соответствии с нашими традициями. В том, что случилось дальше, нет твоей вины, — тетя Надкари бросила на меня быстрый взгляд, обняв Дарху. Когда безопасник обвинял меня в нарушении местных традиций, я еще стерпела. Но вот выслушивать то же самое от неизвестной женщины уже не собиралась.

— Хотите сказать, что лучше бы Камал сжег заживо свою мать и потом до конца жизни видел кошмары из-за этого? Что лучше умереть мучительной смертью, оставив своего ребенка одного сражаться со всем миром, не имея рядом ни одного родного человека?

Меня бесила этот их пофигизм и апатичность. А еще это принятие мученической смерти и еще более мученической жизни без попыток бороться. Про то, чтобы сражаться за свое счастливое будущее и жизнь своих родных и близких и побеждать я вообще молчу. Жить и сдохнуть в мучениях здесь, чтобы в следующей жизни иметь шанс получить какие-то дополнительные плюшки и иметь больше благ. Бред.

— Это традиции наших предков, которые им повелели исполнять Боги. Я понимаю, у тебя не было злого умысла, и ты поступила так, как считала будет лучше для наследника и Дархи, а не пыталась причинить им вред или оскорбить.

Так и захотелось продолжить про то, что хотела я сделать как лучше, а получилось, как всегда. И про благие намерения. А также куда ими дорога выстелена.

— Располагайтесь, отдыхайте. Я распоряжусь принести вам ужин. А пока вынуждена покинуть вас. Уж очень я соскучилась по племяннику. Он не часто нас радует своими визитами. Перед сном постараюсь навестить вас еще раз.

Как только тетушка Надкари покинула выделенные нам комнаты, в двери тут же проскользнул Ману и потащил меня опять мыться. Нет, я купаться люблю, но если меня будут тереть по несколько раз на дню грубыми мочалками, то скоро дыры во мне протрут. Всего же пару часов назад, меня только выдраили как палубу флагмана перед прибытием адмирала, а сейчас что, все начнется заново? Так я протестую против этого произвола. Хорошего понемножку.

В этот раз обошлось. Меня только быстро ополоснули, после чего накормили и уложили спать.

Проснулась я на рассвете полная сил и энергии. Их необходимо было немедленно выпустить. Иначе если бурлящая во мне смесь сама найдет выход, то мало никому не покажется. Я и так все время на взводе. Не придумав ничего лучшего, решила слегка размяться в большой комнате. По идее, моей тренировке никто не должен был помешать. И Дарха и Ману мирно спали. И судя по тому, что я уже о них узнала, спать они будут еще ближайшие часа два. Охрана, выставленная за дверью, не посмеет, без высшего на то позволения, зайти в мои апартаменты. Значит, можно расслабиться и получать удовольствие.

Кто же знал, что Надкари припрется лично в такую-то рань. Его присутствие я почувствовала сразу, но решила не прерывать тренировку. Пусть смотрит. Смотрит и думает, стоит ли со мной связываться. Серию тренировочных ударов по воображаемому противнику прервал неожиданный вопрос.

— Кто ты и откуда?

А я уже было думала, что местные сами давно придумали и кто я, и откуда, и даже поверили в свою фантазию. А вот и нет, все же ошиблась. Кое— кто решил уточнить как обстоят дела на самом деле. Расслабленно повернувшись к безопаснику, я сложила руки на груди и снисходительно поинтересовалась.

— А вариант с якшей или наирой уже не подходит?

Надкари просканировал мою фигуру изучающим взглядом, как будто видит первый раз. Тоже мне, рентген нашелся. В его глазах читалось недовольство с толикой злости. С чего бы вдруг? Опять себе что-то надумал? Ответа на свой вопрос не услышала, а вот решимость в его взгляде прочитала. Я вдруг отчетливо поняла, что ничего хорошего его выводы мне не сулят. И когда мужчина развернулся, чтобы уйти, все же решила сказать ему правду.

— Я с Земли.

На меня тут же посыпался град вопросов уточняющих и где Земля находится, и не связана ли я с какими-то их Богами, и где мой корабль. В общем-то, это был наш первый разговор, в котором безопасник интересовался моей жизнью. И то, что он делал правильные выводы из услышанного, меня не удивило. Не мог человек его положения быть глупым.

Закончилось все тем, что мне приказали смириться с моим положением и начинать жить по их варварским традициям и законам. Делать этого я не собиралась. Во всяком случае, не сейчас. Мир большой. Вполне возможно, где-то в дальнем его уголке существует другой уклад жизни. Тот, который меня больше устроит. Кривить душой я не собиралась. Поэтому на слова, что у меня просто нет выбора, открыто бросила вызов, сказав, что выбор есть всегда. Во всяком случае, я хотела в это верить.

Отвернувшись к окну, обреченно посмотрела на небо. Я никогда не тосковала по дому, так как знала, что всегда могу туда вернуться. Ждут ли меня еще там или оплакивают, считая погибшей? Этого мне никогда не узнать, как и не увидеть родных.

Услышав позади себя приближающиеся тихие шаги, я резко обернулась, предостерегающе посмотрев на Надкари. У меня сейчас не лучшее настроение. Могу и сорваться. А это не нужно ни ему, ни мне. Мужчина все понял, остановившись. Хотя лучше бы ушел. Не люблю демонстрировать окружающим свою слабость. Вот только, вспомнив сейчас свой дом и семью, мне вдруг захотелось горько расплакаться от тоски. Даже не расплакаться, а завыть раненым зверем. Почему-то именно сейчас я полностью осознала, что домой никогда не вернусь и больше никогда не увижу родных лиц: отца, матери, тетушек и сестер. Что я осталась совсем одна. Одна на многие парсеки вокруг. И душе от этого стало так больно, как никогда не бывает телу, даже если его будут живьем разрывать на куски.

— Мне надо уехать на несколько дней, а возможно и недель. Дай слово, что не будешь предпринимать попыток убежать из этого дома, а также не будешь доставлять хлопоты его хозяевам. А еще лучше, даже не выходи из своих покоев. В твоем распоряжении будут эти комнаты и часть сада.

Сказать, что просьба меня удивила, это не сказать ничего. И не только удивила, но еще и возмутила. Дать обещание не сбегать из тюрьмы? Даже если это не подвал? Он шутит? Я не привыкла врать и сейчас не собиралась этого делать. С вызовом посмотрев в глаза своего 'господина', я бросила простое: 'Нет'.

И вот мы уже почти рычим друг на друга. Мужчина нависает надо мной, пытаясь запугать своим грозным взглядом, приказывая занять положенное всем женщинам в его мире место. А именно, у его ног. Вот только не на ту напал. Предпочитаю там видеть мужчин. Недолго думая, делаю Надкари подсечку и спустя мгновение вижу этого заносчивого и самоуверенного мужлана именно там, где ему не так давно хотелось увидеть меня. Как не пыталась, но удержаться от довольной улыбки не смогла. Да и не пыталась, если честно.

Вскочив на ноги, взбешенный мужчина попытался меня схватить. Ну кто же в таком состоянии вступает в бой? Это же прямая дорога оказаться опять на полу. Но не тут-то было. Да, Надкари допускал ошибки и пропускал мои удары. Да, они были болезненными, но, благодаря своему размеру и весу ему удавалась оставаться на ногах. У меня никогда не было противника настолько крупнее меня. Да, я была гораздо ловчее его и быстрее, но в замкнутом пространстве все преимущества были на его стороне. У меня был бы шанс победить Виджея, воспользуйся я оружием, но это было бы нечестно. Так как мой противник безоружен. Поэтому я даже не смотрела в сторону своего кинжала.

Ему все же удалось схватить меня и, повалив на пол, подмять под себя. Какой же он тяжелый. Все мои попытки скинуть эту здоровую тушу, или как-либо выбраться из-под тяжелого тела, не давали никаких результатов. Хотя, про никакие результаты я соврала. Почувствовав нежное прикосновение к щеке, я удивленно замерла. А потом ощутила, как определенная часть мужского тела упирается мне между расставленных ног и испугалась. На мне было только спортивное белье и вряд ли оно меня защитит от того, что могло произойти дальше. То, что я не могу сбросить с себя Надкари, я уже отчетливо поняла, но сдаваться все равно не собиралась.

— Не бойся, я никогда не причиню тебе вреда.

Ага, как же. Я попробовала еще раз дернуться, но все так же безрезультатно. Даже, наоборот, я еще отчетливее почувствовала давление мужским достоинством. Никогда не думала, что это может произойти так и без моего согласия. А еще — что завожу безопасника. До этого момента, мне казалось, что как женщина я ему не интересна, так как была далека от стандартов красоты этого мира. Что, в общем-то, меня вполне устраивало.

По моей щеке опять прошлась мужская ладонь. Ласково поглаживая, она опустилась к подбородку, приподняв его вверх. После чего Виджей стал медленно опускаться, не сводя с меня своих огромных глаз. Я догадалась, что сейчас может произойти. Мои мысли испуганно заметались в голове. Я никак не ожидала такого поворота событий и абсолютно не была к нему готова. Ни здесь, ни сейчас, ни с этим мужчиной, ни так.

Считая себя победителем, Надкари расслабился, отпустив мои руки. Чтобы не вызвать подозрения, сделала вид что сдалась на милость победителя. Призывно улыбнувшись, я запустила пальцы в его волосы, чтобы покрепче в них вцепиться, и изо всей силы нанесла удар лбом в нос. Застонав, безопасник схватился за лицо, благодаря чему я смогла выскользнуть из-под него.

Сидя на полу, Виджей ощупывал пострадавшую часть лица, недовольно поджав губы. Я же приготовилась по новой отражать атаку. Но вместо того, чтобы попытаться схватить меня, Надкари, поднявшись, только бросил: 'Приготовьтесь, после завтрака уезжаем' и отправился к двери на выход. Мне не верилось, что он просто так уйдет. Я все ожидала какого-то подвоха. Неужели он мне отпустит, после того удара, никак не наказав? Когда безопасник, замерев у двери обернулся, окинув меня внимательным взглядом, а потом еще и расплылся в довольной улыбке, я приготовилась к очередным неприятностям. Большим неприятностям. Но Надкари меня в очередной раз удивил.

— Научишь меня своей технике боя?

Услышав неожиданный вопрос, я на несколько мгновений растерялась. Но от мысли, что меня в этот раз пронесло, счастливо улыбнулась в ответ. Ничего плохого в том, чтобы поделиться своими умениями, я не видела, если в ответ меня так же научат чему-то новому, а еще предоставят возможность открыто тренироваться с постоянным партнером.

То, что Виджей принял мое предложение, меня не удивило. На его месте я бы поступила так же. А вот то, что предложил он именно себя как спарринг-партнера, вызвало у меня смесь из беспокойства, какой-то иррациональной паники и ожидания чего-то нового и необычного. Мне даже захотелось смалодушничать и попросить другого напарника, но я в корне задавила этот порыв. Подсознательно чувствовала, что мне могут не только отказать в этой просьбе, но и даже запретить тренироваться вообще. А этого мне, ой как не хотелось бы.

Дверь уже несколько минут как закрылась за ушедшим безопасником, а я все еще стояла неподвижно, прожигая ее растерянным взглядом. С одной стороны, мне бой понравился. У меня еще никогда не была столь интересного партнера, вот только, меня очень беспокоила странная реакция мужчины. А еще вопрос с намеком о партнерстве. И что-то мне подсказывает, что, задавая его, Надкари имел в виду совсем не те тренировки, которые мы обговаривали.

* * *

Уже третий день как мы были в пути. Мое терпение подошло к концу. Обещанных тренировок так и не было. На рассвете нас с Дархой всовывали в паланкин, вручив бурдюк с водой и фрукты, чтобы мы могли днем перекусить, и лагерь снимался с места. Останавливался отряд, когда уже начинало темнеть. Шатер ставили только один и только для нас. Мужчины же ночевали под открытым небом. От отсутствия физической активности у меня ломило все тело. А теперь я еще и по ночам спать не могла. Если днем благодаря постоянному покачиванию мне еще удавалось вздремнуть, то вот уже вторую ночь я не знала, ни куда себя деть, ни чем занять. Все мои просьбы о встрече с Надкари, передаваемые через Ману и охрану игнорировались. Виджей так ни разу и не появился ни возле нашего шатра, ни возле паланкина. Найти его взглядом во время утреннего сбора или днем во время поездки, так же не получалось. Было такое ощущение, что он попросту меня избегал.

Все эти дни я сдерживалась, была тихой и послушной, делала то, что говорили, не привлекала к себе внимания, не устраивая ни скандалов, ни разборок, и все это в надежде, что безопасник так же будет в ответ лоялен и пойдет навстречу моим желаниям и потребностям. Но мои ожидания не оправдались. Сегодня я решила игнорировать запрет покидать шатер, снимать накидку на улице и привлекать к себе внимание. Ночь была довольно светлой. Оба спутника планеты хорошо освещали окружающее пространство, чем я и решила воспользоваться. Нет не для побега. В последнем сейчас не видела необходимости. Во-первых, особо от меня ничего не требовали, а во-вторых, передвигаться по стране в окружении воинов было более безопасно, чем если бы мы с Дархой были одни.

Медленно, но уверенно мы удалялись от Бакула и Джаврегильмана. Моя надежда на то, что в других селениях будут действовать другие правила, традиции и законы, пока не оправдалась, но мы еще не так далеко уехали.

С твердым намерением потренироваться, я, переодевшись в свой костюм, направилась к выходу из шатра. Ману, дремавший у полога, тут же вскочил на ноги. Я заметила, что парень, после прошлого раза, когда мне удалось его вывести из строя, стал спать очень чутко.

— Госпожа, вы куда?

— Гулять, — гаркнув ответ, я решительно отодвинула хейджада в сторону.

— Госпожа, накидка, — парень не стал меня останавливать, но накидку набросить на мою фигуру успел. Шустрый. Охрана на выходе из шатра, не говоря ни слова, последовала за мной вглубь леса.

Далеко я идти не собиралась. Все что мне надо было, это найти подходящего размера поляну, на которой смогу наконец-то размяться. Уже через пятнадцать минут такая была найдена.

Повесив накидку на ветку дерево, я полной грудью вдохнула свежий воздух. Его мне, последние время, так же не хватало. Днем я парилась в закрытом паланкине, а ночью, опять же, в закрытом шатре. Недолгие вылазки по природным потребностям не в счет.

— Госпожа, вы что делаете? — в голосе Ману проскользнули панические нотки. Парень, схватив в руки накидку, бросился ко мне, в попытке закрыть меня от взгляда следовавшей за мной охраны. Оба мужчины так же растерялись, не зная, как поступить. С одной стороны, им нельзя на меня смотреть, а с другой, нельзя сводить с меня взгляда. Оставив охрану решать эту дилемму, я вышла на середину поляны и начала разогреваться, более не обращая ни на кого внимание.

Мои мышцы, за то время что я на этой планете, отвыкли от полноценной нормальной нагрузки. Поэтому, когда почувствовала боль в них, еще и усилила тренировку, не собираясь останавливаться ближайшие часа два, а если получится, то и дольше. Но не всегда наши желания совпадают с желаниями других людей.

— Ты что творишь?

Вот и появился тот, встречи с которым я ждала в течение нескольких дней, но так и не дождалась. И в этот раз он явился даже без приглашения. И всего-то надо было сходить подышать свежим воздухом, а не мучиться взаперти, в ожидании, когда же до тебя снизойдут.

Повернувшись к наступающему на меня взбешенному Надкари, я, сложив руки на груди и уверенно посмотрев ему в глаза, задала ответный вопрос.

— А на что это похоже?

Мужчина приближался, зло сверля меня глазами. Надеется испугать своим грозным видом? Так мы это уже проходили. Не действует на меня его взгляд. Да я и сама умею так смотреть.

— Кто тебе разрешал покидать шатер? Кто тебе разрешал открывать лицо?

— Насколько я помню наш разговор, ты мне разрешил тренироваться. А тренироваться, если ты завернута от макушки до пят, в принятые у вас наряды, не очень удобно. Во всяком случае, мне. Ну и насчет лица, во-первых, я не сделала ничего плохого или противозаконного, чтобы скрываться, а во-вторых, не думаю, что ты ко мне приставил людей, которым не доверяешь.

Чем больше Надкари злился, тем спокойнее я становилась и тем больше уверенности чувствовала в себе.

— Я дал позволение тебе тренироваться только со мной и только когда разрешу.

— А дышать мне позволение у тебя просить не надо? — вот теперь и я начала злиться. Мне не нравилось ни то, что мне безопасник говорил, ни каким тоном он это делал. Надкари заигрался, постоянно воображая себя моим хозяином. Я ему уже говорила, что никогда не признаю собственнической власти мужчины надо мной. — Я три дня передавала через твоих людей просьбу о встречи, которую ты благополучно игнорировал.

Теперь уже и я шипела змеей, наступая на мужчину и обвиняюще тыча в его грудь своим указательным пальцем. От неожиданности Виджей сделал несколько шагов назад. Не привык что ему дают отпор? Так придется привыкать, если хочет, чтобы я, на некоторое время, задержалась рядом с ним.

— Я не мог выполнить твою просьбу о встрече, по одной простой причине, меня не было эти дни.

Как только я начала выходить из себя, Надкари наоборот стал успокаиваться. Нахмурившись, внимательнее всмотрелась в стоящего передо мной мужчину. Только после его слов заметила его уставший вид, щетину на лице и грязную, пыльную одежду. А ведь лагерь уже часа два как разбили. За это время все воины успели привести себя в порядок. В том числе мои охранники. Значит, безопасник только появился в лагере. И кто-то тут же донес ему на меня. Судя по виноватому взгляду, бросаемому на нас Ману, стукачом оказался именно он. Так как оба охранника, приставленные ко мне, свой пост не покидали и на протяжении всей тренировки внимательно следили за мной.

Очень хотелось узнать, где Надкари эти дни был. Но не думаю, что если задам интересующий меня вопрос, то получу на него ответ. Поэтому, молча стала ждать продолжения. Как бы там ни было, но виноватой все равно себя не чувствовала, так как если бы мне кто-то сказал что главы безопасности Камала нет с отрядом, то я еще немного помучилась бы от безделья в ожидании его возвращения.

— Ника, ты же говорила, что состояла на военной службе. Тогда ты должна понимать, что приказы того, кто выше тебя по званию, выполняются не обсуждая. Все что от тебя требуется — это исполнять приказы и не мешаться под ногами. Или у вас в армии другие требования и правила к солдатам?

— Почему же, — сделав глубокий вздох, я постаралась взять себя в руки и говорить спокойно. — Все так и есть. Солдат должен выполнять приказы своего командира. Вот только ты мне не командир, а я тебе не подчиняюсь. Но даже если бы это было так, то обязанности есть не только у младшего военного состава, а и у офицеров. Последние должны заботиться о своих подчиненных.

— А о тебе не заботятся? — Надкари опять начал повышать голос. — Да в твою сторону лишний раз дышать боятся, переживая, чтобы ты не обиделась на что-то и не взбрыкнула. Обхаживают со всех сторон. Защищают, одевают, кормят, чуть ли не на руках носят. И что в ответ? Опять обиды? Опять ты поступаешь как взбредет в твою голову, не подумав об окружающих и о том, что своими действиями подвергаешь их опасности. Мы приближаемся к границе наших земель, а здесь не всегда спокойная обстановка. Точнее, здесь спокойно не бывает никогда. И вместо того чтобы сидеть в лагере, ты среди ночи потащилась в лес, прихватив с собой двух охранников. А теперь представь, что с вами будет, если где-то рядом появится отряд противника. Мало того, что мои парни погибли бы бессмысленно из-за твоей глупости, так еще и наша группа ослабла бы на двух лучших воинов.

Вот теперь я стала чувствовать себя виноватой. Но... опять же это но. сли бы мне кто-то что-то сказал или объяснил, я бы так не сглупила. О чем тут же и сообщила.

— Ты женщина. Тебе никто ничего не должен рассказывать или объяснять. Все что от тебя требуется — это быть послушной.

— С чего бы это?

Мы опять шипели, прожигая друг друга злыми взглядами. Как я не пыталась, успокоиться надолго у меня не получалось. Очередным брошенным в мою сторону обвинением, Надкари выводил меня из равновесия. По-видимому, я на него действовала таким же образом. Нам явно надо держаться как можно дальше друг от друга. Вот и очередные слова безопасника, заставили меня взбелениться.

— Потому что ты приняла мое покровительство. Сама приняла. Без принуждения.

— Я никогда не приняла бы твой помощи или кого-либо еще, если бы знала, к чему это приведет.

— Не важно, знала или нет. Сейчас ты моя наложница и должна мне подчиняться. За это я забочусь о тебе и твоей безопасности.

— Заботишься?! Заботишься?! Засунь свою заботу себе в задницу. От такой заботы кони дохнут и все остальные звери. Уверен и ваши зверюги, на которых вы разъезжаете тоже. Запомни, хорошенько запомни, я никогда ничьей наложницей не была и не и не буду. Тем более твоей.

— Это зверюги как ты говоришь, называются маскоханы. Ну а насчет твоего статуса, мы позже разберемся. Сейчас же расскажи, что тебя опять не устраивает. К чему эта демонстрация себя и своих умений перед моими людьми?

После слов этого непробиваемого упрямца завязшего в своих традициях и глухого по отношению к моим потребностям, я не видела смысла продолжать наш разговор, окончательно решив для себя, что не стоит задерживаться в этих землях. Разве что с Дархой надо будет что-то решать. Для нее такой образ жизни привычен и, что хуже всего, он ее устраивает. Кроме того, тут ее сын, за которым она постоянно тоскует. Да и мальчику также необходим рядом родной человек. Надкари же готов позаботиться, как умеет, о вдове. Ладно, с этим моментом буду разбираться, когда придет время. Сейчас же разговор идет о другом. Безопасник хотел узнать, что именно меня не устраивает? Хорошо.

— В нашем мире есть поговорка: движение — это жизнь. Я не могу больше сутками напролет неподвижно лежать. Днем в паланкине, ночью в шатре. Мне необходимо двигаться. Иначе у меня все начинает болеть. Именно поэтому я искала встречи с тобой, и именно поэтому пошла сегодня размяться.

Вздохнув, Виджей несколько раз протер усталое лицо руками, прогоняя сонливость

— Я тебя услышал. А сейчас возвращайся в шатер и ложись спать. Завтра постараюсь решить твою проблему.

Развернувшись, Надкари собрался уходить, но мои слова его остановили.

— Не хочу.

— Что опять не так? — сейчас мужчина не злился, даже несмотря на проскользнувшую в его голосе нотку раздражения.

— Я спать не хочу. За эти три дня я выспалась на неделю вперед. Мне надо хорошенько устать. Только после этого у меня появится шанс заснуть. Моему организму необходимы привычные нагрузки. Или он сам найдет лазейку, через которую выплеснет всю скопившуюся энергию наружу. И поверь мне на слово — это не самое лучшее зрелище.

Безопасник некоторое время задумчиво смотрел на меня, но вот его взгляд переместился на воинов приставленных ко мне.

— Аджит, остаешься за главного. Отвечаешь за госпожу своей жизнью и жизнью своих близких. Ману, возвращайся в лагерь, — и уже повернувшись ко мне, тихо произнес. — Помни, у парня помимо матери и отца, есть два брата и маленькая сестра.

Это что было? Сжав от злости кулаки и зубы, я прожигала взбешенным взглядом спину удаляющегося мужчины. Это он что, таким образом решил удержать меня от побега? Неужели за эти несколько дней, что мы знакомы, настолько хорошо меня изучил, чтобы понять, что я никогда не обменяю свою свободу на чужую жизнь? Тем более, если это ни в чем не повинные люди. Сволочь!

За тренировку я взялась с удвоенным усилием, закончив ее, когда начало светать. Легче мне не стало. Не смотря на то, что от усталости у меня болели все мышцы, я по-прежнему была в бешенстве.

* * *

Этот день для меня прошел незаметно, так как я всю дорогу проспала. Вот что значит хорошая физическая нагрузка! Вечер же встретил меня неприятной болью во всем теле. Мои мышцы дружно рассказывали все, что думают о своей хозяйке, как по поводу моего двухнедельного отдыха, так и последующей за этим бешеной нагрузки, которую я выдала за один раз. И знала же, что так будет, но все равно продолжала радостно истязать себя. Возможно, я скрытая мазохистка, просто раньше об этом не догадывалась?

  Скривившись от болезненных ощущений в теле, я медленно опустилась на разложенные на полу подушки у невысокого столика. В этот момент в шатер зашел Ману, неся на подносе нашу еду. Дарха сразу же принялась расставлять пиалы на столе. Ужиная, я окидывала внимательным взглядом молодую женщину. В последние дни она стала какой-то задумчивой и молчаливой. Чем дальше мы удалялись от Бакула, тем печальнее становился ее взгляд. Мало того, расставив тарелки, она так и не притронулась ни к одному блюду.

  — Дарха, что-то не так? Тебе не нравится то, чем нас кормят?

  Посмотрев на меня полным тоски взглядом, вдова печально улыбнувшись, отрицательно покачала головой.

  — Нет, Ника, все очень вкусно.

  — У тебя что-то болит?

  — Нет.

  — Тогда в чем дело?

  — Все хорошо, госпожа.

  Нахмурившись, я оценивающе посмотрела на женщину, раздумывая, что могло стать причиной ее плохого настроения. В то, что вдову, спустя несколько недель, догнала тоска по погибшему мужу, не верилось. Даже не так. Она по нему скорбела и раньше, но все же переносила утрату более-менее стойко. Возможно, Дарха скучает по сыну? Это уже больше походило на правду. Но у меня была еще одна версия ее тоскливого настроения. Возможно, молодой женщине просто скучно. Заняться-то нам нечем. А тут я еще и проспала весь день. Так она хотя бы со мной могла поговорить, выпустив наружу часть эмоций, сегодня же девушка даже этого была лишена.

  По-хорошему, ее надо чем-то занять. Но чем? Ничего кроме варианта предложить Дархе присоединиться к моим тренировкам, я не видела. Это и на пользу ее здоровью пойдет, и мышцы укрепить, что пригодится, если (точнее, когда), мы все же сбежим, и главное, отвлечет ее от грустных мыслей.

  Только я собралась предложить молодой женщине подумать, что бы ей одеть более удобное, когда в палатку вошел Надкари.

  — Добрый вечер, господин.

  Вдова заняла обычную позу послушания, которую принимала в присутствии безопасника. С этим ее раболепием я ничего не могла поделать. Так принято в ее мире, не мне менять эти правила. Но даже невозможность что-либо поменять не заставит меня им следовать. Для меня эти падения на колени — унижение достоинства человека. Если я так поступлю, то перестану уважать саму себя.

  Печально вдохнув, я перевела недовольный взгляд со склоненной фигуры на незваного гостя. Виджей смотрел на меня в ожидании чего-то. Если думает, что я последую примеру Дархи, то долго ему ждать придется.

  Меня только и хватило, что подняться с подушек и вопросительно посмотреть на безопасника, ожидая, когда он сообщит причину неожиданного визита.

  — Добрый вечер, Ника, Дарха.

  Поздоровавшись, мужчина склонил набок голову, продолжая выжидательно смотреть на меня. Ну что же, мне так же из вежливости стоит поздороваться.

 , — Добрый вечер, Виджей Надкари. Чем мы обязаны столь позднему визиту?

  Видеть безопасника после нашего вчерашнего разговора не очень-то и хотелось. Злость и раздражение на того, кто решил заявить на меня права, еще не улеглось.

  — Я обещал подумать о возможности твоих тренировок. Тебе они еще интересны?

  Удивил. Не ожидала, что он на самом деле что-то предпримет в этом направлении. Возможность получить 'наивысшее' позволение и иметь беспрепятственную возможность упражняться меня обрадовала. Все же Виджей прав, не стоит далеко и надолго (все же тренировки длятся не пять минут) удаляться от стоянки, тем более ночью, тем более, если мы, ко всему прочему, еще и находимся в неспокойном районе. Но это не отменяло моего желания размяться.

  — Да, интересны.

  — Хорошо. Будь готова, в скором времени за тобой придут.

  Больше не говоря ни слова, мужчина вышел. А я так и не поняла, к чему я должна быть готовой. Посмотрев на довольно скалящегося Ману, поинтересовалась.

  — И что все это значит?

  — То, что вам надо срочно переодеться.

  Насчет переодеться, это он правильно заметил. Подойдя к сундуку, я достала свой костюм, скептически посмотрев на него. По-хорошему, не мешало бы его после вчерашней тренировки простирнуть, но такой возможности не было, так же как и одеть что-либо другое столь же удобное.

  — Госпожа Ника! — возмущенный вопль за спиной заставил меня обернуться и вопросительно посмотреть на Ману. — Только не говорите, что вы хотите надеть это на встречу с господином Надкари.

  Пожав плечами, я закрыла сундук, положив сверху на него свой костюм. После чего принялась, молча, раздеваться. Зачем озвучивать то, что и так понятно.

  — Нет, госпожа, я не позволю вам так опозориться самой и опозорить меня. Вы не наденете этот кошмар.

  Развернувшись к парню лицом, я, вопросительно приподняв бровь, терпеливо поинтересовалась.

  — В чем дело, Ману?

  — Вы не можете идти на встречу с хозяином в этом. Позвольте мне подобрать вам другой наряд.

  В грустном взгляде парня читалась просьба вперемежку с мольбой. Всем своим видом он пытался убедить меня, что для него не просто важно, а жизненно необходимо, меня привести в должный вид. Я видела такой взгляд у мужчин на Земле, когда они выпрашивали какую-то обновку или подарок у своих женщин, и не собиралась на него вестись. Но при этом и грубо отказывать хейджада не хотела. Все же он парень хороший и пытается сделать как лучше, в своем понимании происходящего. Поэтому, постараюсь как можно мягче объяснить ему причину моего отказа от его помощи.

  — Ману, не обижайся, но ты, по-видимому, не совсем понял, чем именно мы собираемся с твоим хозяином заниматься. И поверь моему опыту, платья для этого дела не самая подходящая одежда.

  — Я все понимаю и прошу довериться мне. Если вам не понравится или будет неудобно в том, во что я вас облачу, вы всегда сможете переодеться в свой костюм. Тем более, что это много времени не занимает.

  Я все еще чувствовала себя виноватой перед Ману за то, что не так давно приложила его хорошенько по голове. Поэтому решила дать возможность парню показать, в чем он видит меня на тренировке. Тем более что он прав, переодеться в свое я всегда успею.

  Быстро скинув с себя платье, я замерла посреди шатра в одном нательном белье. Именно так называли местные маленькую короткую маечку, которая заканчивалась сразу под грудью, и кусочек полупрозрачной ткани, намотанный на бедра, один конец которой пропускался между ног. Да, в ежедневной носке я перешла выданное мне белье. Свое я берегла на случаи, когда нужна была хорошая физическая активность, так как точно была уверенна, что оно в процессе тренировки с меня не свалится и не будет мешать.

  Довольный Ману рылся в сундуке в поисках того, чего там не могло быть. Я лично как-то проверяла, что именно туда напихали, и ничего, кроме платьев, отрезов ткани, вышитых балеток, всевозможных маечек и коротких блузок не нашла. А, да, еще там есть отделение, в котором лежали всевозможные золотые украшения.

  Скептически наблюдая за хейджада, я, время от времени бросала озабоченные взгляды на Дарху. С молодой женщиной явно что-то не так. Не нравится мне ее задумчивый печальный взгляд, направленный в никуда.

  — Дарха, тебя что-то беспокоит? Что-то случилось?

  Рассеянный взгляд вдовы, пройдясь по шатру, остановился на мне. Несмотря на отрицательное покачивание головой и мимолетную улыбку, мелькнувшую на губах женщины, в глазах ее читалась скорбь, что заставило меня еще больше нахмуриться.

  Я уже собралась подойти к единственному ставшему мне близким, на этой планете, человеку, но в этот момент Ману принялся снимать с меня то немногое, что еще на мне было.

  — Дарха, тебя кто-то обидел или что-то сказал? Я же вижу, с тобой что-то не так. Скажи мне, и кто бы это ни был, он пожалеет о своем поступке.

  Я привыкла всегда защищать тех, кто от меня зависит или является членом моей семьи. Спасая Дарху, я взяла на себя обязательства за нее, и отступать от них не собираюсь.

  Поднявшись с подушек, молодая женщина подошла ко мне и, неожиданно опустившись у моих ног, обняла их.

  — Спасибо Ника, за то, что ты такая, какая есть. За то, что спасла моего сына. За то, что остановила меня, не дав совершить самую большую ошибку в моей жизни, и не бросила, несмотря на то что я создаю тебе одни только проблемы и трудности. Большое тебе спасибо. Я думаю, ты послана нам Богами. Во всяком случае, мне. Спасибо тебе.

  Девушка благодарила и плакала, крепко вцепившись в мою ногу. Я как ни пыталась, не могла ее поднять. Не понимая, что происходит, я растерянно озиралась по сторонам, после чего опустилась рядом с молодой женщиной на пол.

  — Дарха, Дарха! Что такое? Что случилось? Не плачь. Слышишь? Что бы ни произошло, мы с этим справимся. Ты меня слышишь? Ну же! Поднимайся и рассказывай! Давай!

  Мне все же удалось поднять на ноги плачущую девушку. Несмотря на текущие по щекам слезы, она улыбалась, пусть и печально.

  — У меня будет ребенок. Еще один ребенок от повелителя Иша. Мы так с ним об этом мечтали. Я так счастлива от этого, но моему любимому не суждено разделить со мной эту радость, и от этого становится очень грустно на душе. Если бы не ты, я бы его убила вместе с собой.

  От услышанного я опешила. И что мне теперь делать? Нет, я рада за Дарху. Дети — это здорово. Очень надеюсь, у меня они тоже когда-нибудь будут. Вот только, в связи с новым фактором, ни о каком побеге не может быть и речи. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет, пока малыш не вырастет. Рисковать здоровьем молодой женщины и нерожденного ребенка я не могла.

  Как я ни была рада за молодую женщину, я должна была задать неприятный вопрос.

  — Ты уверена, что это ребенок повелителя Иша, а не тех, кто напал на ваш дворец?

  — Уверена.

  Я верила женщине. В конце концов, ей виднее. И даже если она ошибается — это неважно. Ребенок — это большая радость для каждой семьи. Поэтому я и не хотела им рисковать. А вот тот, кто напал на резиденцию правителя в Бакуле в попытке убить наследника, если узнает, что в скором времени родится еще один претендент на место повелителя, наверняка, попытается убрать возможного конкурента еще до того, как он появится на свет. И несмотря на россказни, что Надкари не примут как главу, в связи с тем, что его мать не была законной женой, а только наложницей, я ему все равно не доверяла. Если у тебя есть деньги, сила, власть и тебе подчиняется армия, то особо обращать внимание на чьи-либо возмущения о незаконности твоего восхождения на престол никто не будет. Если смотреть на сложившуюся ситуацию с этой стороны, то нам с Дархой, наоборот, нужно исчезнуть с поля зрения безопасника до того, как ее интересное положение раскроется.

  Сейчас о нем знают трое. В молчание двоих я была уверена, а вот третьего.

  — Ману, — протяжно растянув имя хейджада, я перевела на него многообещающий взгляд.

  — Чего желает госпожа? — голос парнишки испуганно вздрогнул, но он даже не попытался рыпнуться с места или убежать, продолжая колдовать с тканью на моих ногах.

  — Если хоть одна живая душа узнает о том, что ты только что услышал, то ...

  Я не договорила что будет, но, надеюсь, парнишка и сам догадается, все же он вчера видел мою тренировку и должен понимать на что я способна.

  — А о чем вы только что говорили?

  Невинный взгляд широко открытых глаз и озорная улыбка сделали свое дело, я улыбнулась в ответ. Вот такие мужчины мне нравятся: понятливые, послушные, обаятельные, смесь невинной греховности и нежной чувственности.

  — Госпожа, проверьте, удобно ли вам будет двигаться.

  Переведя удивленный взгляд на себя, я отметила, что кусок красивой, розовой, украшенной прекрасной вышивкой, полупрозрачной ткани, сейчас был обернут вокруг моего тела не как платье, а как древние шаровары. Мой живот при этом оставался полностью оголенным, а грудь прикрывала короткая блузка без рукавов, такого же цвета, как и ткань на ногах, с такой же вышивкой. Интересная вариация.

  Проверяя, как эти своеобразные штаны на мне держатся, не мешают ли свободно двигаться, не спадут ли в процессе тренировки, я попрыгала, потом несколько раз поприседала. Вроде бы держатся. Попросив всех отойти к стене шатра, я выполнила прямой, боковой и круговой удар ногой и закончила ударом в прыжке.

  — Ману, ты волшебник.

  — Волшебник? — парень непонимающе уставился на меня.

  — Это тот, кто делает невозможные вещи. Я даже не могла подумать, что из куска ткани можно такое сотворить.

  Хвалила я хейджада от чистого сердца. Тонкая невесомая ткань почти не ощущалась га теле, при этом она хорошо держалась на моих бедрах и абсолютно не сковывала движения. Парень, от моей бесхитростной похвалы скромно потупив взгляд в пол, стал отнекиваться.

  — Что вы, госпожа, я ничего такого не сделал. Многие воины так обматывают ноги. Просто используют для этого другую ткань и выглядят в таком наряде, не столь соблазнительно.

  Скромный, со вкусом и золотыми руками. При этом я уверена, у него имеется еще множество скрытых положительных качеств. Клад, а не мужчина. Я б тому, кто лишил его возможности продолжить свой род, руки бы отрывала. По самые колени.

  — Госпожа! — это уже раздалось с другой стороны шатра, — хозяин желает вас видеть.

  Ману опять бросился к сундуку, достав оттуда все того же розового цвета балетки и кучу украшений.

  Нахмурившись, я отрицательно качнула головой.

  — Побрякушки убери. На тренировке они мне будут мешать.

  Быстро обувшись и завернувшись в уже привычную накидку, я поспешила на выход из шатра. У порога обернувшись на Дарху с Ману, я еще раз их предупредила о необходимости молчать.

  — Без моего разрешения, никому ни слова. Никому. Вы меня поняли?

  Получив в ответ два, согласных с моим приказом, кивка, я спокойно отправилась за провожатым.

* * *

  Первое что бросилось мне в глаза когда я вышла на улицу, это еще один шатер, значительно больше по размеру чем тот, который все эти дни ставили для меня и вдовы. То, что моя охрана направилась именно к нему, меня не удивило, а вот то, что внутри он оказался абсолютно пустой, разве что хорошо освещенный с помощью подвесных лампад, заполненных маслом, было полной неожиданностью.

  Зайдя вовнутрь я на несколько мгновений замерла у входа, не зная чего ожидать дальше. И Манну и охрана остались снаружи.

  — Можешь снять накидку.

  Виджей, стоял посредине шатра, в ожидании чего-то. При этом он не спускал с меня глаз. Находясь под его пристальным вниманием, на какую-то секунду я засомневалась, что совместная тренировка именно с этим мужчиной — это хорошая идея. Что-то было в его взгляде необычное. То, чего я не видела раньше. Но не отступать же. Сняв накидку, я стала озираться по сторонам, ища, куда бы ее пристроить.

  — Оставь у входа.

  Я так и сделала. Пол был застелен ковром, поэтому беспокоиться о чистоте одежды не надо. Вот только взглянув на Надкари, мне вдруг захотелось закрыться от него назад. Какой-то он сегодня странный. Взгляд мужчины с неожиданной жадностью прошелся по моему телу, вроде как он видел его в первый раз. Нахмурившись, я также решила осмотреть себя, вдруг что-то упустила. Да нет, вроде как все нормально. Футболка и шаровары, в которые облачил меня Ману, несмотря на полупрозрачный материал, из которого они были сделаны, за счет сложения в несколько слоев, гораздо больше прикрывали мое тело, чем мое спортивное белье. А ведь в последнем, безопасник меня уже видел и спокойно на него реагировал. Что же изменилось сейчас?

  — Я правильно понимаю, это будет что-то вроде зала для тренировок?

  Мне не нравилось, как на меня смотрел Надкари. Чтобы заполнить чем-то неловкую паузу и заодно приступить к делу, я задала вопрос, в попытке отвлечь мужчину от рассматривания моего тела.

  — Да.

  Какой-то сиплый у него голос. Не мог же он за несколько минут вдруг взять и заболеть? Ведь еще не так давно безопасник разговаривал вполне нормально.

  — Вместе?

  Я все еще надеялась, что меня оставят одну. Конечно же, на открытой местности или в большом зале заниматься удобнее, чем в, пусть и довольно просторной, но все же палатке, но за неимением лучшего можно и здесь поработать. Правда, хоть этот шатер и большой (высотой он был около четырех метров, а в диаметре не меньше шести), для двоих здесь будет маловато места.

  — Да.

  Сегодня Виджей был подозрительно малословен. С чего вдруг? Ну да ладно. Пора выкинуть все посторонние мысли из головы и начать работать. Неизвестно, сколько мне выделили времени на занятие.

  — Какой у нас план по тренировке?

  — Что?

  — Как ты представляешь нашу совместную тренировку?

  Надкари задумчиво посмотрел на меня, после чего, запустив пальцы в свои волосы, на несколько мгновений прикрыл глаза. Когда он их открыл, его взгляд стал холодным и сосредоточенным, как и раньше. Заметив эту перемену, мне даже дышать легче стало. Так как его странное поведение, до этого момента, держало меня в неприятном напряжении.

  — Ты интересно двигалась во время боя и довольно удачно уходила от моих захватов. Покажи, как ты это делала.

  — Хорошо. Но сначала надо разогреть мышцы.

  Через час мокрый Виджей, скинув рубаху и оставшись в одних штанах, окидывал меня недовольным взглядом. Я же, в очередной раз уходя от его атаки, поднырнула ему под руку и нанесла удар в район печени. Пробить стальные мышцы или нанести ощутимый урон партнеру по бою у меня сегодня ни разу так и не получилось. Но я к этому и не стремилась. Моей задачей было не нанести вред или причинить боль, а показать безопаснику его слабые места.

  — Ты просто очень мелкая, поэтому в любую щель пролезаешь. А у обычного воина такой прием бы не прошел, — Виджей попытался найти оправдание своему очередному проигрышу.

  — Это все отмазки. Соберись.

  С одной стороны, он конечно же прав. В этом мире сражаются мужчины, а они значительно крупнее меня. А с другой стороны, чего в жизни не бывает. Глупо будет проиграть противнику только лишь потому, что он меньше ростом, а ты на это не рассчитывал.

  Надкари опять встал в позицию, приготовившись меня атаковать. Я видела, что его мышцы, от непривычных позиций и элементов, а также постоянного сдерживания ударов из-за опасения задеть меня, уже подрагивали от напряжения. Я ему говорила, чтобы он расслабился и работал на полную катушку. Если я пропущу удар, это будет моя ошибка. Значит в следующий раз буду внимательнее. Но меня никто не слушал. Что привело к перенапряжению мышц. Ну, это уже его проблемы.

  Новая атака. Я отклоняюсь назад и вместо того, чтобы сделать шаг вперед, безопасник тянется за мной всем корпусом и в попытке достать меня полностью выпрямляет руку. Перехватываю его за кисть и отправляю по инерции дальше вперед. Подножка — и он опять растянулся на полу.

  — Я же говорила, руку до конца не выпрямляй. Она должна быть всегда согнута в локте, — повторяя в десятый, если не в сотый раз за сегодня прописные истины, я удерживала руку мужчины, показывая что будет, если в бою попадется такой же сильный противник как и он, но не доводя до крайности. Указав на ошибку, я в очередной раз встала в позицию, демонстрируя как надо держать тело. Надкари, сжав плотно губы, молча слушал мои объяснения, глубоко и рвано дыша. После чего пытался повторить мои действия. А я продолжаю увещевать. — Будь внимателен. Это убережет тебя от сломанной руки. Удар необходимо наносится не суставами пальцев, они более слабые, а костяшками. Если противник отклоняется назад, не тянись за ним, а делай приставной шаг вперед. Ноги в коленях так же должны быть немного согнуты. Это добавит тебе устойчивости.

  Из того что я успела увидеть и понять. Навыков рукопашного боя в этом мире почти не было. Элементы борьба — да, была. На мечах, да, сражались. А вот бокс, кулачный бой или что-то из восточных единоборств напрочь отсутствовали.

  — Теперь я атакую, а ты ставь блоки. Сейчас работаем только руками.

  Начинали мы каждый бой в замедленном темпе, со временем увеличивая скорость. И если в медленном режиме у Виджея более-менее что-то получалось, то при увеличении скорости он начинал допускать ошибки и пропускать удары, из-за чего злился и переходил от защиты в нападение, пытаясь меня задавить своей массой, загнав в угол. Его привычка постоянно ставить широко расставленные ноги для большей устойчивости не только меня злила как тренера, но и постоянно спасала как противника по бою. Понятно, что здоровый мужик под ним проскользнуть не сможет, а вот я даже вполне. Оказавшись в очередной раз у него за спиной, хорошенько пнула безопасника под колени. Мужчина в очередной раз упал. Я же, не выдержав, схватила его за волосы, зло зашипев на ухо.

  — Если бы у меня был нож, ты бы давно сдох. Сколько раз повторять, ты не девка, чтобы расставлять ноги, и мы здесь не сексом занимаемся. Ноги сдвинуть, согнуть в коленях, правая на стопу впереди левой. Двигаться приставным шагом. Встал в позицию.

  Толкнув его вперед, я пошла на середину шатра, приготовившись к продолжению урока. Вот только Виджей не вставал. Он продолжал сидеть на коленях, повернувшись ко мне спиной и упершись в пол руками.

  Мне не нравилась неподвижность Надкари. С одной стороны, я была уверенна, что серьезной травмы ему не наносила. Да я, вообще, была с ним довольно осторожна. На занятиях в академии, такая тренировка была бы не приемлема. Да и это же всего лишь спарринг, а не настоящий бой. И веду я его с мужчиной. Что не добавляло мне радости. С детства привитые правила и установки об их защите так просто не сломать. Даже если видишь напротив себя здоровую тушу в два раза тебя больше и мощнее. Но мало ли. С другой стороны, вдруг я задела какую-то старую рану. Вот сколько шрамов на теле у безопасника. Удивлена, как при местном низком уровне развития общества (медицины я уверена также), он все еще жив. Даже спустя значительный промежуток времени видно, что некоторые ранения были довольно серьезными.

  Бросая обеспокоенные взгляды на замершую фигуру, я, делая неуверенный шаг вперед, поинтересовалась.

  — С тобой все нормально? Помощь нужна?

  — Все нормально.

  Ответ Надкари скорее процедил сквозь зубы, чем четко произнес. При этом он все еще не двигался, оставаясь неподвижным и напряженным. Когда уровень моей тревоги начал зашкаливать (возможно, в этом мире мужчины все же слабее, чем кажутся на первый взгляд, а я тут расслабилась и, совсем забывшись, метелю его как боксерскую грушу), я сделала несколько быстрых шагов, оказавшись прямо за спиной Виджея. Именно этот момент он выбрал, чтобы не только резко подняться, но еще и развернуться. Столкнувшись лицом с этой горой стальных мышц, от неожиданности я стала заваливаться назад. Упасть мне не дали. Схватив меня, спасая от падения, безопасник удивленно посмотрел вниз. Проследив за его взглядом, я поняла, что смотрит он на кисти своих рук удерживающие меня. Ему даже сжимать пальцы не пришлось, чтобы полностью обхватить мою талию. На лице мужчины читалось удивление.

  — Вот как? Как такая хрупкая девушка может быть такой... Ведь если я сожму руки чуть сильнее, то смогу легко тебя сломать.

  В последнем я не сомневалась. Руки Надкари действительно было не только большие, но и сильные. И не только руки. Видно, что мужчина довольно много времени отводит на поддержание своего тела в нужной форме. Почувствовав себя в ловушке, я постаралась как можно более спокойным голосом попросить.

  — Отпусти.

  Мне не понравились нахлынувшие на меня чувства паники и ... нет, не страха, но чего-то очень близкого. Знала же, что наша совместная тренировка — плохая идея. Возможно, безопасник все же почувствовал во мне угрозу и решил ее сразу ликвидировать? В голове тут же начала выстраиваться тактика защиты. Мужчина в очередной раз стоял, пусть и не очень широко, но все равно расставив ноги. Заехать ему сейчас коленом по одному из самых болезненных мест, проблемы не составляло. Плюс мои руки свободные и я легко могу нанести дополнительный удар по ушам или глазам. Но я не торопилась это делать, замерев в ожидании его дальнейших действий. Заодно попытавшись отвлечь Надкари разговором.

  — Мне казалось, за время нашей совместной тренировки ты уже должен был понять, что не такая уж я и хрупкая.

  Неожиданно для меня самой, в моем голосе прозвучали, не то обида, не то упрек. И, что самое неприятное, это почувствовал и удерживающий меня безопасник, так как его удивленный взгляд тут же метнулся с моей талии, на мое же лицо. Появившаяся в ответ на мои слова ухмылка, заставила меня еще сильнее напрячься.

  — Я же сказал что ты хрупкая, а не беззащитная. Да и то, только на вид. Такой обманчивый вид, — растягивая последние слова Виджей, внимательно всматриваясь в мои глаза, стал поглаживать большим пальцем правой руки мой живот. — Такой обманчивый.

  Нахмурившись, я потребовала уже более жестко.

  — Отпусти.

  Если бы Надкари и сейчас не выполнил мою просьбу, то я атаковала бы его. Виджей же не только меня отпустил, но еще и отступил на шаг назад. Значит с чувством самосохранения у него все хорошо. Оно не дремлет и бдит, охраняя своего хозяина от необдуманных поступков.

  — Думаю, с меня на сегодня достаточно. Я, пожалуй, уже пойду. Ты же, если хочешь, можешь продолжить тренировку. Этот шатер будут устанавливать на каждом привале. Можешь свободно им пользоваться для своих занятий, — я озадаченно смотрела на безопасника, не понимая его перепадов в настроении. А он, уже на самом выходе, развернувшись, улыбнулся мне мальчишеской улыбкой и неожиданно выдал. — Тебе очень идет этот наряд. Даже слишком, — после чего подняв свою рубаху, брошенную на полу рядом с моей накидкой, сразу же вышел, оставив меня растерянно смотреть на закрывшийся за ним полог шатра. И что все это значит?

* * *

  Этой ночью, как, впрочем, и следующей, моему уединению во время тренировки никто не мешал. Я уж было понадеялась, что Виджею одного занятия хватило, но не тут-то было. На третью ночь он опять заглянул в шатер. В этот раз тренировка прошла значительно спокойнее и плодотворнее, чем в первый раз. Боясь повторения непонятных событий предыдущего занятия, я была мягче и терпеливее к ошибкам моего спарринг-партнера и ученика, да и допускал он их меньше. Но мне показалось, что мое более лояльное к нему отношение почему-то злило Надкари. Правда, злой и раздраженный безопасник был для меня как-то привычнее и понятнее, чем замирающий и неподвижный.

  Наша совместная тренировка, как и прошлая, продлилась не более двух часов. И я отлично понимала, почему. Все же Виджей, в отличие от меня, целый день провел в седле, а не отдыхал.

  Когда Надкари, окидывая мою персону недовольным взглядом, уже собирался было уходить, я остановила его, поинтересовавшись:

  — Когда я смогу познакомиться с вашим оружием?

  Последние несколько дней я особое внимание уделяла висящим на поясах у воинов мечам. У кого-то их было два. Тонких, ровных или слегка изогнутых дугой. У кого-то один, но значительно шире, больше размером и длиннее. Мне очень хотелось посмотреть на оружие поближе. Точнее, подержать его в руках. Я некоторое время на Земле занималась фехтованием на рапирах и ножах, но тут явно будет другая техника боя, и мне не помешало бы познакомиться с ней поближе, чтобы точно знать, что именно, в будущем, мне стоит ожидать от возможного противника. А в том, что рано или поздно, а я все же с кем-то сойдусь в бою (равном или нет, время покажет), ни секунды не сомневалась.

  Задумчивый взгляд безопасника прошелся по мне сверху вниз, замерев на моих босых ступнях. Да, сегодня я разулась. Вечером начался дождь, и мне не хотелось запачкать грязью ковер.

  Так и не дождавшись ответа, я, упрямо поджав губы, напомнила:

  — Ты обещал.

  Хмурый взгляд Надкари переместился на мое лицо.

  — Зачем? Ты и так неплохо справляешься. Да и не нужно это тебе. С тех пор, как ты попала под мою защиту, никто не посмеет тебя тронуть. Хватит и того, что я тебе разрешаю тренироваться.

  По-видимому, безопасник уже раздумал давать мне уроки боя на мечах. Меня это не устраивало. Ну да ладно, не только он понял мои слабые места. Я тоже зря времени не теряла. Поэтому, сложив руки на груди и презрительно усмехнувшись, пренебрежительно бросила в ответ:

  — Смотрю, ты настоящий хозяин своего слова. Сам дал, сам забрал назад. Хорошо, что я об этом узнала сейчас. Теперь буду точно знать, что мужчинам этого мира верить нельзя.

  Глаза Надкари зло блеснули. Задела за живое? Скорее всего. В ожидании его дальнейшей реакции на мои слова я с трудом сдерживалась от открытой довольной улыбки, наблюдая, как от желания мне сказать несколько ласковых, теплых слов, желваки на скулах безопасника ходят ходуном. Но вот, все же взяв себя в руки, Виджей процедил сквозь сжатые зубы:

  — У меня сейчас нет подходящего тебе по весу и размеру оружия. Завтра вечером мы прибудем в крепость. Там я для тебя что-то подберу.

  Так и не попрощавшись, мужчина вышел, а точнее, вылетел пулей из шатра, оставив меня одну. Я же, довольная собой, продолжила тренировку.

  Этим днем я рассчитывала, как и в предыдущие, хорошо выспаться во время поездки. Благо Дарха мне составляла в этом деле компанию. Из-за своего положения она все время хотела спать. Для хорошего самочувствия и крепкого сна ей вполне хватало непродолжительных прогулок утром и вечером. Вот только уже в полдень мы обе проснулись из-за неровности дороги. Выглянув из палантина, я увидела возвышающиеся по левую сторону горы.

  Весь оставшийся путь нас качало из стороны в сторону. Я очень волновалась за состояние моей беременной подруги, но, к моему немалому удивлению и радости, несмотря ни на что, ее не тошнило. Значит, еще какое-то время нам удастся держать в секрете нашу маленькую тайну. Пока еще маленькую. Вот только через несколько месяцев, она станет заметна всем окружающим. Во всяком случае, Надкари уж точно. Ведь, не считая Ману, только он видит нас без накидок. Так что у меня не так много времени, чтобы решить, как нам поступить и что делать дальше.

  В этот день на закате наш отряд не остановился, как обычно, и не разбил лагерь на ночь, а продолжил путь. На место мы прибыли глубокой ночью. Куда именно мы прибыли, рассмотреть так и не удалось. Я помню, что Виджей говорил про крепость, но то, что мне получилось увидеть в ночной темноте, больше напоминало небольшой городок.

  Нас с Дархой, сонных и уставших, быстро провели темными коридорами и лестницами, которые освещали только факелы приставленной к нам охраны. Выделенные нам комнаты оказались, по моим подсчетам, на шестом этаже. Но я могла и ошибаться. На всем пути по внутри крепости нам пока так и не встретились окна.

  Судя по тому, как уверенно Ману повел нас по выделенным апартаментам, здесь он уже был ранее. Наша охрана остались снаружи, тут же заняв свой пост под дверью. Дальше мы с Дархой следовали за хейджада. Пересеча центральный зал, парень свернул влево. Почти в самом углу у стены оказалась скрытая за тканями небольшая дверца. Проскользнув в нее, Ману поманил нас за собой. Там оказалась еще одна лестница. Поднявшись еще на один этаж, мы, наконец-то, оказались пусть и в небольшой, но довольно уютной комнате.

  — Извините, госпожа, хозяин обычно не путешествует с наложницами, поэтому в его апартаментах в крепости нет соответствующих вам комнат. Это единственное помещение, где вы можете находиться, и покидать его без разрешения господина Надкари нельзя. В крепости очень много посторонних мужчин, поэтому внизу, в своих комнатах, господин может быть не один. Вы пока располагайтесь. Вот там, — хейджада махнул рукой на небольшую арку, — умывальни. Я пока вас оставлю, схожу на кухню за ужином и прослежу, чтобы ваши вещи подняли наверх как можно быстрее.

  Беспрестанно, кланяясь и извиняясь, Ману обошел комнатку зажигая лампадки висящие на стенах, постоянно при этом печально вздыхая и окидывая помещение грустным взглядом. После чего ушел, оставив нас вдвоем.

  Осмотревшись, я так и не поняла, к чему были причитания, парня. Нормальная по размеру комната. Никак не меньше шестнадцати квадратов. А, возможно, и больше. Белые стены были расписаны красивым растительным орнаментом нежно-фиолетового цвета. На полу был постелен мягкий пушистый ковер более насыщенного фиолетового цвета, с таким же замечательным вычурным орнаментом. У одной из стен имелась ниша, в которой на возвышающемся на полметра от пола подиуме располагалась призывно манящая постель. Так и хотелось на нее упасть, вытянувшись во весь рост. Честно говоря, мне было бы проще всю ту неровную горную дорогу, по которой мы сюда добирались, пройти пешком, чем ехать в шатающемся из стороны в сторону палантине, переживая, что на очередном подъеме или спуске мы с Дархой просто выпадем из него.

  Кстати, а куда делась моя беременная подруга. Раздавшийся тихий стон со стороны умывальни, подсказал, куда бежать. Молодую женщину рвало. Пока мы ехали, она еще как-то держалась. А сейчас, когда можно было расслабиться, ей стало нехорошо. Побледневшее лицо и подрагивающие руки мне прямым текстом говорили, что дальнейшее путешествие в таких условиях, может быть опасным как для матери, так и для еще не рожденного ребенка.

  Я помогла Дархе умыться и дойти до кровати, чтобы прилечь, сама же решила выглянуть в окно. Да, в нашей комнате уже имелось окно. Не очень большое и широкое, но все же лучше, чем ничего. Открывшийся моему взгляду пейзаж поражал своей красотой. Окно находилось на высоте никак не меньше тридцати метров над землей. Внизу же, в окружении величавых гор, лежало огромное каменное плато, по которому змеей вился горный ручей, воды которого, как чешуя сказочного змея, поблескивали в свете двух, не столь давно взошедших на небосвод, лун.

  От созерцания прекрасного вида меня отвлек приход Ману. Парень принес поднос с едой. Поставив его на столик, он с удивлением посмотрел на сжавшуюся в клубок фигурку заснувшей на кровати Дархи. Хейджада уже хотел было разбудить молодую женщину, но я качнула отрицательно головой.

  — Не трогай ее, пусть спит. И сам тоже иди отдыхай. Поздно уже.

  — А как же омовение? Давайте я вам помогу приготовиться ко сну.

  — Я сама справлюсь. Принеси только мои вещи, чтобы я могла переодеться.

  — Как пожелаете, госпожа. Если понадоблюсь, то буду внизу у двери спать.

  Склонившись в низком поклоне, парень ушел. А я поймала себя на мысли, что уже не так резко и негативно, как в первые дни, реагирую на непривычные ранее поклоны и обращение 'госпожа'. На моих руках, как, впрочем, и на ногах, сейчас надето множество золотых браслетов, а я настолько к ним привыкла за эти дни, что и не замечаю. Надеты и надеты. Меняюсь? Не хотелось бы.

  Печально усмехнувшись своим невеселым мыслям, я вернулась к окну, чтобы еще некоторое время постоять около него, наслаждаясь ночной прохладой и красивым видом, после чего быстро смыла в себя дневную пыль и отправилась спать. Тренироваться сегодня у меня не было ни сил, ни желания.

* * *

  — Госпожа! Госпожа, Ника! — Ману пытался разбудить меня тихо, чтобы не потревожить спящую рядом со мной Дарху. Открыв глаза, я вопросительно посмотрела на парня, взглядом спрашивая, в чем дело. — Хозяин приглашает вас с ним позавтракать. У нас мало времени на сборы. Вставайте, я вас быстро приведу в порядок.

  Не понимая, что это вдруг Надкари пришло в голову, я все же встала, отправившись в первую очередь в умывальню. Солнце только начало окрашивать небосвод разными цветами, а безопасник уже на ногах? Или он даже не ложился? Вполне возможно. Пока хейджада меня наряжал, я перебирала в уме возможные причины, по которым Виджей вдруг захотел со мной позавтракать. Раньше у него такого желания никогда не возникало. Очень хотелось надеяться, что это связано с его обещанием познакомить с оружием местного производства.

  И вот, спустя непродолжительное время, я стояла посреди комнаты, а Ману вился вокруг меня ужом, все цепляя и цепляя украшения.

  — Возможно хватит уже? Все же я не манекен в ювелирной лавке. Платье длинное, ног не видно, зачем на них, вообще, надевать браслеты? Хватит тех нескольких килограмм золота, что ты мне на голову и руки нацепил.

  — Зато слышно. Любого мужчину привлечет приятный перезвон браслетов девушки.

  — Ману, я тебе миллион раз уже говорила, что мне это неинтересно. Давай заканчивай. Сам же говорил, у нас мало времени.

  Очень не хотелось злить своим опозданием Надкари. Еще, чего доброго, передумает с мечами меня знакомить, сказав, что сама виновата, раз не пришла вовремя. С него станется. Хейджада, отойдя от меня на несколько шагов, еще раз осмотрел мою фигуру со всех сторон, удовлетворенно зацокав языком.

  — Как же вам, госпожа, идет мундум — нерьятхум.

  Я с тяжелым вздохом окинула себя недовольным взглядом, попробовав сделать несколько шагов. Цвет у ткани, в которую меня сегодня завернул Ману, действительно был очень красивый, небесно-голубой с вышивкой золотистой ниткой. Наряд держался на груди, оставляя оголенными плечи, шею, руки и верхнюю часть груди. Зато все остальное было завернуто в приятную шелковистую ткань, которая мягко оборачивала мою фигуру и все ее изгибы.

  — Мне ходить в этом неудобно, — я тут же пожаловалась непутевому модельеру. — Лучше бы ты сделал, что-то типа тех шаровар, как на тренировку.

  — Не говорите глупостей. Просто вы привыкли ходить быстро, делая широкие размашистые шаги. А должны ступать медленно, не спеша, делая маленькие шажочки, ступая с носка на пятку. При этом стараться, чтобы ваши бедра плавно двигались. Это пробуждает в мужчинах желание.

  — Ману, не знаю, кто там у кого что должен возбуждать или пробуждать, но на данный момент именно ты во мне будишь зверя. Давай обувь сюда.

  Печально вздохнув, парень попросил меня присесть на резное подобие скамьи с мягким сиденьем. Как только я заняла место, хейджада, опустившись у моих ног, принялся красить мои ступни в золотистый цвет.

  — Ты что делаешь? — я попыталась отобрать свою конечность, но, казалось бы, хрупкий парень этого не позволил сделать, удерживая мою ногу на месте.

  — Так как вы не будете выходить сейчас на улицу, вам не нужна обувь. А для того чтобы ножки, мелькающие из-под наряда, красиво выглядели, их немного подкрашивают.

  Мне уже не хотелось идти ни на завтрак, ни куда-либо еще, но подталкиваемая сзади Ману, я все же спустилась в общий зал, где в центре, на подушках, возле невысокого столика сидел безопасник.

  — Доброе утро, Ника, тебе очень идет наряд голубого цвета. Он подчеркивает цвет твоих необычных глаз. Я куплю для тебя побольше тканей такого цвета.

  Поднявшись, Виджей сделал несколько шагов ко мне. В его руках была резная шкатулка. Открыв ее, Надкари продемонстрировал мне содержимое. Внутри, на красной бархатистой подушечке лежало тяжелое, я бы даже сказала громоздкое, золотое колье со множеством крупных прозрачных камней голубого цвета. Я замерла, подозрительно наблюдая за мужчиной, который, отдав ларчик Ману, заходил ко мне за спину, чтобы самому надеть украшение на мою шею. Замерев, я неверящим взглядом следила за безопасником. До меня медленно, но уверенно доходило, что именно он делает. Я представила себя на его месте, но не здесь, а дома, на Земле. Ведь я поступила бы так же, пытаясь привлечь к себе внимание понравившегося мне молодого человека. Дарила бы ему украшения и подарки. Рассыпала бы комплименты. Пригласила бы вместе на обед или ужин. И, пока Надкари заливался соловьем, рассказывая, какая я красивая, какие у меня чудесные глаза, сравнивая их с ясным небом и чистой водой, а мои волосы с дорогим и почитаемым металлом, пыталась успокоиться и взять себя в руки. Он же ко мне подкатывает! Тупо подкатывает, пытаясь купить, соблазнить и, наверняка, затащить в постель.

  С одной стороны, я понимаю, в этом мире все наоборот и не так, как я привыкла, а вот с другой... я же ему сказала, что не стану чьей-либо наложницей. Тем более, его. Что он мне неинтересен как мужчина. Да и раньше особо не замечала, чтобы я интересовала его как женщина. Неприязнь была, но вот желание... Разве что, во время тренировок Виджей вел себя странно. Но если на все смотреть с открывшейся стороны, то тогда его поведение становилось вполне объяснимым. Неужели его настолько задели мои слова, что он решил таким методом добиться моего согласия и послушания? Вполне возможно. И что мне делать?

  Опять же, ранее я никогда не интересовала мужчин, и мне приятно его внимание, вот только подарки я рассчитывала дарить сама. Впрочем, как и ухаживать. При этом желательно, чтобы мужчина не был таким огромным, как Надкари. Мне всегда нравились утонченные натуры, как мой отец. И я имею в виду, не только в интеллектуальном плане, но и в физическом. Я хочу сама оберегать, а не чтобы меня обхаживали, держа в золотой клетке на коротком поводке. Вот только сейчас не такой уж и плохой была идея попытаться отвлечь внимание безопасника, усыпив его бдительность своей если и не полной покорностью, то хотя бы видимостью заинтересованности или благосклонности. Что там Дарха говорила, про 'подстраиваться под обстоятельства и делать шаг назад, чтобы потом сделать два вперед'? Возможно, все же стоит воспользоваться ее советом? Особенно, если противник значительно сильнее тебя и обладает как властью, так и возможностями испортить твою жизнь.

  Застегнув на мне колье, Виджей провел, чуть дотрагиваясь руками, по моим оголенным плечам, продолжив свой путь до локтей, после чего прижался ко мне со спины, несколько плотнее, чем хотелось бы, зашептав на ухо.

  — Оно прекрасно, но только потому, что находится на тебе.

  И это действует на местных девушек? Мне с трудом удавалось сдержать себя, чтобы не ударить или не послать Надкари. Я не могла избавиться от ощущения неправильности происходящего. Руки мужчины опустились мне на талию, после чего медленно поползли на бедра. Нет, я так не могу. Послушание — это явно не мой путь.

  — Мы завтракать будем? А то я вчера так устала, что легла спать не поужинав.

  Вздохнув, Виджей меня отпустил.

  — Извини. Присаживайся.

  Ману бросился обслуживать нас, наливая душистый горячий напиток в пиалы.

  — Оставь нас.

  Отослав хейджада, Надкари расположился у столика. Мне тоже предстояло сесть там же, вот только как это сделать в обтягивающем узком наряде? Опустившись кое-как на колени, я стала рассматривать, чем именно кормят безопасника на завтрак. Мясо тушеное, мясо с овощами, какая-то каша, множество соусов и посередине стола большое блюдо какой-то рассыпчатой каши странного сероватого цвета. Я такое еще не ела. Принявшись насыпать себе в пиалу, я поняла, что мужчина замер, внимательно рассматривая что-то за моей спиной. Обернувшись, я увидела выглядывающие из-под платья, окрашенные пальцы ног. Пошевелив ими, посмотрела на мужчину. В ответ он сглотнул, медленно отводя взгляд в сторону.

  — Ника, расскажи о своем мире. Какой он?

  Озвучив свою просьбу, мужчина так же приступил к завтраку. По мере моего рассказа Виджей становился все задумчивее. Иногда он задавал уточняющие вопросы и не только об устройстве общества на Земле, но и обо мне лично, и о моем детстве, и о моей семье. Мне хоть и грустно было вспоминать дом и родных, но на душе стало немного легче.

  К моему удивлению, завтрак затянулся более чем на час. Прервал его что-то шепнувший на ухо Виджею Ману. Нахмурившись, безопасник кивнул головой хейджаде, после чего, улыбнувшись, поблагодарил меня за проведенное вместе время.

  — Ника, отдохни днем. Вечером я познакомлю тебя с техникой боя на мечах.

  Я еще некоторое время сидела за столом, вспоминая свою прошлую жизнь. Как бы удивился отец, если бы увидел меня сейчас в платье. Он так об этом мечтал. Улыбнувшись печально своим мыслям, я поднялась и пошла посмотреть, как там Дарха.

* * *

В течение дня заняться нам было нечем. Благо, все же нас не заперли в отведенной нам небольшой комнатке, и мы с Дархой смогли спуститься в зал, в котором я завтракала с Надкари. Не придумав ничего лучшего, решила потренироваться. Хотя, с большим бы удовольствием обследовала крепость вдоль и поперек. Я даже согласна была закутаться с ног до головы в накидку и пообещать вести себя примерно, только бы меня выпустили, пусть даже в сопровождении охраны и хейджада. Но нет. Безопасник еще утром покинул крепость, а выданные в отношении нас распоряжения четко говорили — из апартаментов не выпускать.

Сегодня на моих занятиях присутствовало двое зрителей. И если у молодой женщины мои бойцовские качества вызвали оторопь, то вот Ману, краснея и смущаясь, попросил его чему-то научить. Отказывать я не стала. Умение защитить себя никому не помешает. Тем более в таком мире, как этот. Так первая половина дня и пролетела. Во вторую половину нас принялась развлекать Дарха. Хейджала добыл где-то музыкальные инструменты. Вдове он дал огромную гитару. Точнее, то что он дал отдаленно напоминало гитару. Дека была немного меньше размера привычного инструмента с выпуклой округлой задней стенкой, а вот гриф был в несколько раз шире и длиннее, со множеством колышков для струн. Ману этот инструмент виной назвал. Себе же он взял бочкообразный барабан, один край которого был несколько шире, чем второй. Вскоре помещение заполнилось музыкой. Это было невероятно. Ничего похожего я никогда не слышала. С одной стороны, и музыка, и песни, исполняемые Дархой, очень отличались от того, что я привыкла слушать, но они бередили душу и заставляли меня вместе с молодой женщиной то плакать, то улыбаться.

Ближе к вечеру Дарха стала себя совсем уж хорошо чувствовать, поэтому решила меня познакомить еще с одним местным видом искусства. А именно с танцами. Вот теперь я поняла, зачем такое большое количество браслетов на руках и ногах у девушек, а еще, зачем им окрашивают ступни и ладони. Ману играл на барабане, подпевая, молодая женщина танцевала, а украшения на ее теле аккомпанировали ей. Все вместе выглядело и звучало очень красиво. Для себя я отметила, что для исполнения местных танцев, нужна не только сноровка, но еще и хорошая физическая форма. Дарха иногда замирала на несколько мгновений, приняв невероятную позу, после чего продолжала свое притягательное выступление в довольно быстром темпе. В какой-то момент я не выдержала и попросила меня научить этим танцам. В отличие от моих выступлений на Земле, здесь я не буду выглядеть грубо и гротескно из-за того, что гораздо крупнее и выше остальных. Так незаметно время и пролетело.

— Не зря Иш говорил, что ты отрада для его слуха и глаз. Я никогда не видел, чтобы кто-то исполнял Ктасилохси и Ариасити лучше, чем ты, Дарха.

У входа в апартаменты, прислонившись к стене плечом, стоял уставший Виджей, благосклонно смотря на всех присутствующих. И как давно он там стоит? Что-то я совсем расслабилась, забыв, где нахожусь и что этот мир гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Особенно для того, кто чужд ему.

— Господин.

Дарха и Ману тут же опустились на пол, приветствуя Надкари.

— Ману, через полчаса подай ужин на двоих. Ника, ты же не откажешься присоединиться ко мне?

Я не очень уютно себя чувствовала под пристальным взглядом темных глаз безопасника, особенно с тех пор, как стала догадываться о его намерениях, но отказываться от приглашения все равно не собиралась. Хотя бы потому, что он обещал сегодня мне тренировку на мечах.

Ужинали мы в тишине. Что меня, в общем-то, устраивало. Виджей думал о чем-то своем, не отвлекая меня от дегустации новых блюд. Я ему в этом не мешала. Мне кажется, у него что-то не ладится. Так как мужчина постоянно, то хмурился, то недовольно поджимал губы. Но будучи уверенной, что мои вопросы, задай я их, все равно оставят без ответов, даже не начинала разговор.

Насытившись, безопасник вынырнул из своего задумчивого состояния.

— Мне передали, что ты хотела пройтись по крепости. Это так?

Встрепенувшись, я с надеждой посмотрела на Надкари, кивком головы подтверждая правдивость его слов. Конечно, хотела. Я же, несмотря на то, что на этой планете уже несколько недель, так толком ничего еще и не видела. Конечно же, мне было интересно посмотреть на оборонительное сооружение. Пусть и столь доисторическое.

Ману уже стоял на выходе из комнаты с моей обувью и накидкой. Мне иногда кажется, что они с Виджеем заранее обговаривают, что именно на меня надо надеть. Когда дарилось украшение, я была в полностью подходящем для него наряде, даже по цвету. Перед ужином же хейджада переодел меня в удобный для прогулки костюм. На мне была сиреневая приталенная рубашка почти до колен длиной, украшенная красивой вышивкой серебристой нитью, и такого же цвета брючки, заканчивающиеся на лодыжках широкими манжетами. Теперь же набор еще дополняли соответствующие костюму тапочки. И где только все это берется, да еще и моего размера? Местные красавицы гораздо крупнее меня. В сундуке же, вроде бы, не было столько всего. Или я плохо искала? С сомнением посмотрев на почтительно согнувшегося в поклоне Ману, я последовала за Надкари. За мной тут же пристроилось двое охранников с факелами.

Пока мы шли по множеству коридоров и лестниц, Виджей рассказывал историю Пунжирвистамской крепости. Довольно молчаливый безопасник, к моему немалому удивлению, оказался очень интересным рассказчиком и собеседником. Он отлично знал историю этого места. Вполне возможно потому, что провел в ней несколько лет, обучаясь воинскому искусству. Крепость начали возводить более тысячи лет назад. Единственная дорога через Итский горный кряж, по которой могли пройти торговые обозы или армия, пролегала между двух великанов Рандакфу и Трисалури. Между ними и построили Пунжирвистамский форт. С каждым веком он рос в своих размерах, полностью преграждая путь любой вражеской армии. Сейчас внешняя стена крепости в высоту достигала пятидесяти метров, при этом она заняла все пространство между двух гор. Пусть они и стояли довольно близко друг к другу, но все равно расстояние получалось довольно приличное. Маленькое селение, появившееся с защищенной стороны несколько позже, уже давно перешло в разряд военного городка с лучшей школой для юных кшатриев, где не только проходили обучение подрастающие воины, но и жили семьи преподавателей и обслуживающего персонала, а также множество мастеров по изготовлению оружия и доспехов.

Мы поднялись на самый верх крепости, благодаря чему я смогла увидеть всю красоту горного кряжа в лучах заходящего солнца. Крепость оказалась огромной. Рассматривая сооружение с высоты птичьего полета, я понимала, почему эту цитадель до сих пор никто не смог захватить. Без современного разрушительного оружия ее не взять. Разве что, если найдется предатель, который откроет ворота врагу. Но за всю историю этого величественного сооружения такого не нашлось.

Когда мы возвращались, Виджей неожиданно остановился перед тяжелыми резными дверьми и, повернувшись ко мне лицом, потребовал.

— Дай клятву, что твое оружие никогда не будет направлено против Камала и его власти.

Столь резкая смена темы разговора, несколько сбила меня с толка. Удивленно посмотрев на Надкари, я уже хотела было поинтересоваться, что за глупые вопросы он задает, а также в нелицеприятной форме сообщить все, что думаю о его умственных способностях. Это же надо было додуматься до мысли, что я наврежу ребенку. Но увидев направленный на меня серьезный взгляд, сдержалась, сказав то, что от меня ждали.

— Никогда мое оружие не будет угрожать жизни, чести или власти Камала.

Удовлетворенно кивнув головой, Виджей открыл громоздкую дверь, приглашая меня пройти в середину неизвестного помещения шепнув на ухо.

— Я никогда не нарушаю данного мною слава. Если ты все еще желаешь, то сейчас мы можем подобрать тебе оружие.

Моему взгляду открылся огромный зал, размером не уступающий ангару для десятка малых летательных аппаратов. Несмотря на свои размеры, помещение было хорошо освещено множеством свисающих с потолка канделябров. Вдоль стен, на которых были изображены сцены из всевозможных битв, стояли стойки с оружием. И не только с мечами. Здесь я увидела и пики, и луки, и щиты. Но помимо уже знакомого мне оружия, или, во сяком случае, узнаваемых модификаций его, тут также присутствовали предметы с непонятным мне назначением.

Я медленно шла вдоль стен, изучая заинтересовавшие меня выставленные образцы. Еще на входе я сняла накидку, чтобы она мне не мешала, благодаря чему Надкари мог легко видеть все испытываемые мной чувства и эмоции, и при этом снисходительно улыбаться каждый раз, когда я задавала очередной вопрос, беря в руки непонятную вещь. Я не обижалась за это на него. Мне было все равно, что он думает обо мне сейчас, главное, что Виджей не только рассказывает, как что называется, но и демонстрирует, как именно и для чего оружие используется.

— Что это? — подойдя к очередному стенду я заметила на столешне множество колец, вот только вместо украшений сверху на них имелись острые пластины, сантиметров семь-восемь в длину.

— Это пальцевый нож. Им удобно перерезать сухожилия противнику или выкалывать глаза.

— А это?

— Это джамадхар — нож кастетного хвата, — Виджей взяв оружие в руку, стал демонстрировать его качества. Клинок в виде равнобедренного треугольника с достаточно широким основанием, никак не меньшим ширины кулака Надкари, даже немного больше, благодаря чему он хорошо защищал кисть руки. В длину он был около метра, и использовался для нанесения колющего удара. Раны, нанесенные им, явно приводили если не к смерти, то к сильной кровопотере. Виджей сделал несколько выпадов показывая, как надо вести бой с помощью этого оружия. После очередного выпада, раздался тихий щелчок и широкое лезвие разделилось еще на два и стало напоминать своеобразную трехзубчатую вилку или железный цветок с острыми, смертоносными лепестками. Если такой цветочек распустится внутри тела, выжить никто не сможет. От осознания этой мысли, мои плечи брезгливо передернулись. И ведь это все придумано для убийства себе подобных.

На Земле уже очень давно нет войн. После Третьей Мировой, когда использовали оружие, из-за которого мужское население почти вымерло как вид, и нет. Возможно, именно благодаря тому, что мужчинам уже как-то не до разборок и сражений, а женщины воевать не стремятся, на Земле как раз все более-менее и спокойно. Было. Пока не появились ксены.

Немного дальше, я заметила еще один странный предмет. Который лежал на высоком огороженном постаменте, отдельно от всего остального. Осмотрев его со всех сторон, я так и не поняла, что это и как его использовать. Точнее, идея возникла, но она никак не вязалась со всем остальным, что я здесь находилось.

— Что это?

— Это виджра — оружие богов. С его помощью они повелевали погодой, меняли русла рек и уничтожали горы.

Эта их виджра, хоть и выглядела безопасной и даже красивой (особенно на фоне того, что мне не столь давно продемонстрировали), вот только вызывала она у меня неприятные ассоциации. Крестообразный предмет был слишком сильно похож на генератор торсионного* поля. А это очень, очень опасная вещь, особенно если попадет не в те руки. Мне очень хотелось надеется, что я ошибаюсь, но описание того что с ее помощью могли делать некие боги, подтверждала мои опасения. Не задать следующий вопрос я не могла.

— Ты знаешь как оно действует?

— Нет. И никто не знает. Им могли пользоваться только Боги. Простым смертным это не дано.

Ответ Надкари меня порадовал. Облегченно выдохнув, я потянулась чтобы взять предмет в руки и рассмотреть его получше.

— Не стоит его трогать, если не хочешь навлечь на себя гнев богов.

— А если я не боюсь гнева ваших богов? — мне все же хотелось, для собственного спокойствия, убедиться в ошибочности своих выводов. Или, если я не ошиблась, сломать генератор, чтобы никто и никогда не смог им воспользоваться. А то мало ли как она, жизнь-то, повернется.

— Не стоит. Пошли уже подберем тебе мечи. Или ты хочешь научиться сражаться с помощью другого оружия?

С сожалением отводя взгляд от виджры, я направилась к стойке с мечами.

— Нет. Начнем с мечей.

— Только начнем? Тебя еще что-то здесь заинтересовало?

Говорить, что именно меня здесь заинтересовало и почему, я не собиралась. Поэтому, пожав плечами, расплывчато бросила.

— Тут много чего интересного.

Услышав мой ответ, Надкари рассмеялся. Я первый раз видела, как он смеется. Не ухмыляется, не подтрунивает, а открыто смеется потому, что ему просто весело. А услышав его следующее высказывание, так же не удержалась от улыбки.

— Мне кажется, я ошибся с первым подарком для тебя. Надо было дарить не ожерелье, а парочку кинжалов. Кстати, не покажешь мне свой?

Если была возможность спрятать где-то под одеждой подарок отца, то я всегда его брала с собой, куда бы ни шла. Поэтому и сейчас он был со мной. Что не осталось не замеченным. С некоторой опаской, я все же протянула свое оружие Надкари со словами:

— Осторожнее. Он очень острый.

— Вижу. Замечательная работа. Это кинжал из твоего мира.

— Да. И он мне очень дорог.

— Почему? — прищурившись, безопасник с недовольством посмотрел на мое оружие в своих руках.

— Потому что это подарок отца.

Удивленно посмотрев на меня, Виджей, как-то сразу расслабился. Вернув мой кинжал, Надкари внимательно осмотрел меня, после чего протянул тонкий меч.

— Это хоть и оружие для подростков, но оно своими качествами не уступает любому другому и как раз подходит тебе по размеру.

* * *

Приняв двумя руками предложенное мне оружие, я с интересом стала рассматривать его. Ничего лишнего и вычурного. Тонкий обоюдоострый клинок из серебристого метала длиной чуть больше шестидесяти сантиметров, с простой и лаконичной рукоятью, обвитой полосами темной кожи, в руках безопасника смотрелся игрушкой, а вот мне он действительно подходил. Взяв меч в руку, я попыталась сделать несколько выпадов. Судя по усмешке, появившейся на лице Надкари, выглядело это нелепо. Все же это не привычная мне рапира для фехтования. Но все равно я оценила где-то восьмисотграммовый меч с отличным балансом на уровне перехода рукоять-клинок.

— Ну что, начнем?

Виджей для себя выбрал более тяжелую копию моего оружия и, отойдя от меня метра на четыре, замер, опустив наконечник вниз. Еще несколько мгновений назад усмехающееся лицо сейчас было серьезным, а взгляд строгим и холодным. Кивнув в знак согласия, я повторила позу мужчины, стоящего напротив меня.

— Запомни, меч крутится в одной плоскости: либо вертикально, либо горизонтально. И даже если ты меняешь положение тела, плоскость, в которой вращается меч, не меняется. Меч должен вращаться при фронтальном корпусе у левого и у правого плеча, либо клинок вращается параллельно груди и спине. Отклонения меча приводит к катастрофе или к смерти, вот только не твоего противника, а тебя самой.

Рассказывая мне основы, Надкари параллельно в замедленном темпе показывал приемы владения оружием.

— Любое твое действие должно быть или атакой, или защитой, или сменой инициативы. Никогда не делай лишних движений. От этого ты будешь быстрее уставать. Да и не обмануть ими опытного воина. Если же твой противник неопытен, то его надо побеждать не обманом, а мастерством. На начальном этапе будем тренировать каждый элемент как пустое движение, не задумываясь о его смысле, но помня о правильных принципах использования, а также правильности траектории.

Меч в руках безопасника стал крутиться все быстрее и быстрее. И вот он уже порхал со скоростью крыльев стрекозы. Я с трудом улавливала элементы, которые он показывал. Но вот Надкари замедлился, кинув мне:

— Повторяй.

Дальше он стал двигаться очень медленно.

— Первое время не гонись за скоростью. Работай так, чтобы все элементы получались в ста случаях из ста попыток. И только после достижения этого состояния стоит говорить об увеличении скорости.

Виджей оказался отличным учителем.

— Ноги на ширине плеч и немного присогнуты в коленях, корпус максимально расслаблен. Поворот делаем на пятках.

Теперь мне понятно, почему на первой тренировке он постоянно занимал именно такую позицию. Она же у него выработана до автоматизма. А вот мне к ней еще предстоит привыкнуть.

— Рука вытянута, спина прямая. Выпрями локоть. Меч должен стать продолжением твоей руки, как ровная линия. Они как единое целое. Почувствуй его. А теперь рисуй им восьмерку. Руку старайся держать прямо. Не сгибай ее.

Вот мы и поменялись с Надкари местами. Теперь он стоял у меня за спиной, поправляя мое тело. То плечи выравнивая, то локоть разгибая. Именно сейчас я поняла, как ему было тяжело, все же шаблон боя полностью менялся. То, чего нельзя было делать в рукопашном бою, здесь, наоборот, требовалось.

— Молодец. Теперь стань ровно, руку отставь в сторону и немного согни ее в локте и рисуй круги. Чередуй. Впереди, за спиной. Не спеши. Помни про ста из ста.

Я сосредоточенно повторяла все то, что мне говорил и показывал безопасник. Пусть медленно, но у меня все же что-то получалось.

— А теперь давай соединим эти два элемента.

Чем дальше, тем становилось сложнее. И вроде бы движения повторялись, но я все чаще и чаще допускала ошибки. Надкари же вместо того чтобы на меня прикрикнуть, просто требовал очередного повторения не получившегося элемента. Я не спешила увеличивать скорость, выполняя все четко и последовательно. Одного пореза мне вполне хватило. Что меня порадовало при этом, так это то, что безопасник не остановил тренировку, а потребовал повторять элемент еще и еще раз. И только после этого показывал следующее движение. К концу тренировки мои ладони горели огнем, мышцы рук подрагивали от непривычной нагрузки, а душа пела от морального удовлетворения.

— Ника, ты молодец. У тебя все отлично получается, даже если не брать в расчет, что это первая тренировка. Но на сегодня уже достаточно. Меч можешь забрать с собой и тренироваться в моих апартаментах, когда меня нет. А сейчас нам пора возвращаться.

Только после слов Виджея я обратила внимание на усталость на его лице. А ведь когда он сегодня вернулся, она уже проглядывала в его взгляде, при этом безопасник все равно не только показал мне крепость, но еще и провел обещанную тренировку.

— Спасибо.

А что я еще могла сказать? Только поблагодарить от чистого сердца. Кивнув в знак того, что он принял мои слова, Надкари, подав мне накидку, пошел к выходу.

— Спрячь оружие под одеждой. Мало ли кого мы встретим в коридорах, пока дойдем. И да, завтра у меня не будет возможности с тобой тренироваться, поэтому просто повторяй то, что я тебе сегодня показывал, и, желательно, не только правой рукой, но и левой. Любой воин должен уметь сражаться обеими руками одинаково хорошо. Если у тебя получится овладеть мечом левой рукой, покажу перехваты.

Я и без дополнительной стимуляции со стороны взялась бы тренировать левую руку, обещание же безопасника меня только еще больше подстегнуло в своем желании овладеть мастерством боя двумя руками. Не удержавшись поинтересовалась еще одним вопросом.

— А двумя мечами одновременно можно сражаться?

— Конечно. Это сложно и умеют это единицы. Но судя по твоему решительному настроению, у тебя есть шансы достичь вершин мастерства. Со временем.

— А ты владеешь техникой боя двумя мечами одновременно?

Забегая вперед мужчины, я с какой-то затаенной надеждой посмотрела в его лицо и, поймав в ответ снисходительную улыбку, ничуть не расстроилась.

— Да.

Услышав ответ, не удивилась. Даже наоборот, обрадовалась.

— Научишь?

— Посмотрим.

Неоднозначный ответ меня не расстроил. Главное, что не прозвучал решительный отказ. Значит, все возможно. Счастливо улыбаясь, я следовала за безопасником по тихим темным коридорам не покоренной никем крепости.

Мне была приятна и похвала от Виджея, и доверие, которое он мне оказал. А еще то, что он признал во мне воина. Я отлично понимала, для его мира женщина и воин два несовместимые понятия, такие же как для меня мужчина-воин, но все в этой жизни меняется под давлением обстоятельств. Также как меняются и взгляды людей.

По дороге до наших апартаментов мы так никого и не встретили. Отправив спать проснувшегося при нашем появлении Ману, я поднялась наверх и, быстро ополоснувшись, легла спать. Сегодня был на удивление удачный и насыщенный день. Поэтому заснула я, как только моя голова коснулась подушки.

_____________________________________________

*Торсионное поле — физическое поле порожденное кручением пространства.

* * *

Слушая рассказ Ники о доме, я начинал сомневаться что ее мир, это мир моих предков. Даже несмотря на схожесть девушки с нашими женщинами. Слишком мы отличались во всем. В мировоззрении, быте, построении общества и особенно сильно в развитии. Если все же предположить, что Боги наших предков спасли именно с Земли, то почему мы так сильно отстаем от них во всем? В науке, медицине, в строительстве. Рассказ об огромных зданиях, в которых живут люди на далекой планете, о транспорте, с помощью которого они передвигаются, да много всего, произвел на меня огромное впечатление. А чего стоят только их возможности полетов среди звезд. Чем больше Ника рассказывала, а я сравнивал уровень их жизни с тем, что она столкнулась у нас, тем лучше понимал ее отношение ко всему происходящему здесь. Она считала нас дикарями и имела на это право. Нет, прямо этого девушка не говорила, но это проскальзывало в ее пренебрежительно поджатых губах и хмуром взгляде, когда ей открывалась новая сторона моего мира. Можно было бы предположить, что это все выдумка, но то, как она себя уверенно держала, ее техника боя и незнание элементарных вещей все же подтверждали слова Ники. Да и невозможно придумать такой невероятно сложный мир, кардинально отличающийся от того, в котором живешь, продуманный до самых мелочей ежедневного быта. Я специально задавал каверзные вопросы и уточнял детали услышанного, пытаясь поймать девушку на несоответствии. Но нет, речь ее текла плавно и спокойно. Она вспоминала, а не придумывала.

Сообщение Ману, о том, что с западной сторожевой башни заметили перебежчиков, прервало наш совместный приятный завтрак. Можно было бы приказать, чтобы в крепость привезли нарушителей границы, и уже здесь их допросить, но не хотелось терять время. Взяв небольшой отряд, я отправился в указанном направлении. Пуржирвистамская крепость хорошо охраняла проход на территорию нашего кабинафси, но через горный хребет проходило множество троп, по которым, пусть и с трудом, но могла проскользнуть небольшая группа людей. Именно для этого на склонах и вершинах гор были построены сторожевые башни. В случае, если с одной из них замечали непрошеных гостей, там разводился сигнальный огонь. И как только его замечали в крепости, в направлении возможных лазутчиков или контрабандистов отправлялся отряд воинов. Именно такой отряд я сейчас и вел. До границы с Зикалуром уже не так далеко, поэтому я лично хотел пообщаться с нелегалами и узнать от них последние новости. Если это, конечно же, не шпионы. Хотя... именно последние, чаще всего, в курсе всех последних новостей. Так как от этого зависит не только их доход, но и часто, жизнь.

Спустя пять часов мы нашла тех кого искали. Это были не лазутчики и даже не контрабандисты. Это оказалась семья уважаемого в Пуджаре ювелира. Мастер, вместе с двумя сыновьями, юной дочерью и пятью слугами бежал от гнева служителей Мэндэ.

Пуджаре разместился с обратной стороны Итских гор. Там имелось несколько шахт по добыче драгоценного металла и камней, поэтому в городе процветало ювелирное искусство. Изделия, изготовленные в мастерских семьи Алуру, ценились довольно высоко. Поэтому у мастера должна была быть веская причина, чтобы все бросить и пуститься в бега. И этой причиной была юная и прекрасная дочь пожилого вайшью. За несколько часов до рассвета старому ювелиру сообщили, что его единственная дочь и отрада выбрана служителями Мэндэ как невеста вернувшимся Богам. Семья Алуру уважает спасителей наших предков, вот только поклоняются они Агни, Куберу и Лакшми. Поэтому отдавать свою единственную дочь чужому покровителю не хотели. Вот и пришлось им уходить из города под покровом ночи. А перебирались они через Итские горы обходными путями, потому что служители Мэндэ сейчас несут благую весть о возвращении Богов на всех главных дорогах их княжества. И если бы им пришлось столкнуться с ними, то, чтобы не навлечь гнев Богов открытым неповиновением, пришлось бы расстаться с дочерью. А она обещана старшему сыну из рода Шеной из варны кшатриев и Джийотиши уже выбрал дату и время для проведения брачного обряда.

Я отлично понимал старого пройдоху — терять дочь и становиться должником семьи из кшатриев смертельно опасно. Только мужчины из варны кшатриев могли брать невесту из любого другого сословия, и отказать им или не уберечь выбранную девушку, это все равно, что обречь свой род на вымирание. Какова бы ни была причина, месть будет неизбежной, жестокой и найдет всех членов семьи. Мужчины будут убиты, дети и женщины проданы, а все имущество перейдет роду воина. Так что пришлось главе семьи выбирать из двух зол меньшее. Если от жрецов еще можно скрыться, то вот от возмездия кшатриев за нанесенное оскорбление — нет.

Отпустив беженцев, я поспешил в обратный путь. Каково же мое удивление, когда, вернувшись, увидел танцующую Нику. Несмотря на допускаемые ею ошибки и не совсем правильные движения, оторвать взгляд от фигурки девушки было невозможно. Но не только это меня поразило. Я первый раз слышал, как она смеялась. Веселый смех наложницы зачаровывал. Он сливался с перезвоном браслетов на ее руках и ногах. Было приятно видеть ее радостной и улыбающейся. Значит, привыкает к нашему миру. И это хорошо. Не хотелось бы, чтобы она сломалась.

Расспросив Ману о том, как прошел день женщин, я узнал, что Ника хотела осмотреть крепость. Несмотря на усталость, решил все же порадовать девушку. Кроме того, это будет еще одним шагом к нашему сближению. Я чувствовал себя рядом с необычной наложницей голодным хищником, следящим за своей жертвой. Очень опасной жертвой. Эта охота меня заводила и возбуждала. Ничего похожего я никогда и чувствовал. Да и не делал. Мне еще никто никогда не отказывал. Наоборот, любая выбранная мной девушка всегда старалась мне угодить. А тут... Предвкушающе улыбаясь, я готовился к приятному ужину, а потом и не менее приятной прогулке.

Как только мы поднялись на верхнюю площадку, Ника с жадностью принялась все вокруг рассматривать.

— А что это за сооружения на склонах гор?

— Это сторожевые башни. Как бы мы ни хотели, но перекрыть все дороги и тем более горные тропы невозможно. Задача дозорных на башнях увидеть тех, кто пытается нелегально пересечь границу, и подать сигнал.

Удовлетворившись ответом, девушка продолжила изучать как саму крепость, так и горный кряж, на котором она располагалась. Приказав Аджиту и Мазуру присматривать за наложницей, сам отвлекся на завораживающий вид Анантрама, отправляющегося в свои чертоги и окрашивающего не только горизонт, но и весь Итский хребет в оранжевые цвета, а вершины гор в насыщенный фиолетовый. Мой взгляд медленно переместился в сторону Зикалура. Что там происходит? Что нам принесет возвращение Богов? Когда-то они спасли наших предков, перенеся их из осажденного города в этот мир. Но несколькими веками позже сами же чуть не погубили все население нового мира. Они дали нам законы, по которым мы жили все эти века. Но так ли они хороши, эти законы? С одной стороны, люди с нашей далекой праматери покорили космос, а с другой, они чуть не уничтожили сами себя. Не слишком ли высока плата за развитие? И как на происходящее на Земле смотрят их Боги? Возможно, именно они наказали мужчин далекой планеты за своеволие и непослушание, сделав их слабыми и безвольными созданиями?

— Ника, расскажи мне о Богах своего мира.

Наложница, еще несколько мгновений назад, с азартом изучающая вачхари*, растерянно посмотрела на меня.

— О ком?

— О Богах.

— Ну, по истории мы проходили, что в древности люди поклонялись разным богам и святым, но я, честно говоря, особо никогда не интересовалась этими мифами. Да и было их слишком много. На протяжении истории человечества разные народы верили во множество всевозможных существ. Но это было очень давно. Более тысячи лет назад. Сейчас люди не забивают этими глупостями свои головы. Ведь когда с помощью науки можно объяснить все, что происходит в мире, сложно верить в чудеса и сверхъестественное.

— Так уж все? — мне тяжело было поверить услышанному. Я лично читал древние манускрипты, в которых описывались деяния Богов. И не верить им повода у меня не было. Возможно, Боги просто покинули их мир, как когда-то Мэндэ оставили и нас. Вот только наши Боги вернулись. А их нет. Вот и потеряли они веру, из-за чего чуть не погибли. А возможно, что те враги, с которыми сейчас сражаются жители Земли, как раз и посланы Богами, чтобы наказать своих непослушных детей и вернуть их в лоно веры.

— Конечно, все. Существуют непреложные законы природы и физики. Если ты их знаешь, то дальше уже несложно понять все процессы, происходящие в мире, а также научиться влиять на окружающую среду, улучшая ее и подстраивая под свои нужды.

Судя по спокойному и уверенному голосу, которым Ника объясняла свою точку зрения, она не сомневалась в своих словах. Я знаю такой тип людей. Их пока не поставишь перед фактом чего-то свершившегося, они в него не поверят. Именно по этой причине я не видел смысла в продолжении этого разговора. Сам такой же. Это одна из причин, по которой собираюсь лично наведаться на территорию Зикалура и своими глазами убедиться в присутствии на их территории Богов. Уж очень хотелось мне надеяться, что это все же только слухи, распускаемые приверженцами Мэндэ в попытке ввернуть былую власть.

В полудне пути от крепости, есть поселение девиа. Этим низшим разрешили обосноваться на ничейных территориях. Каменистая земля, на которой они расположили свои хибары, была очень бедной. Там ничего толком не росло, так что и не было смысла что-либо сеять. Постоянные засухи и бедные почвы не оставляли шанса вырасти урожаю. Скот в том районе также нечем было кормить. Как выживали там семьи дэвиа, даже не представляю. Но меня это и не касается. Жить там — их личный выбор. Правда, насколько я знаю, выживают они не благодаря скудному урожаю, который им все же, пусть и с большим трудом, удается получить, а тому, что кому-то из членов семьи удавалось заработать или украсть в городах.

Вот к ним я и хотел наведаться. Как бы там ни было, но проклятые всегда в курсе всего происходящего на близлежащих землях. Так что не лишним будет узнать у них последние новости. Особенно в свете того, что я сегодня услышал от главы семьи Алуру.

Но перед тем как отправиться в путь, пора мне уже исполнить данное Нике обещание. Я все же решил познакомить ее с оружием моего мира. Именно сегодня, когда слушал рассказ ювелира, я принял окончательное решение. Уверен, жрецы все еще не оставили в покое мысль заполучить Дарху божьей рабыней при своих храмах. Слишком это хорошая возможность влиять на Камала, да и поможет им привлечь дополнительное внимание к своему Богу. В этом случае проще отпустить душу женщины на перерождение. Но пока все еще не так критично. Поэтому ей не помешает иметь рядом еще одного воина, который сможет защитить ее. Воина, которого никто не заподозрит в умениях и возможности не только защищаться, но и нападать. Ника для этой роли отлично подходит. С ней уже сейчас мало кто справится, настолько девушка хорошо владеет искусством кулачного сражения. А если к ее умениям добавить еще и владение мечами, то справиться с этой, казалось бы, хрупкой девушкой, будет вовсе невозможно. Во всяком случае, простым наемникам.

Видя какое оживление и интерес оружие вызвало у наложницы, я понял, что поспешил с первым подарком. Должен был догадаться, что к столь необычной девушке и подход должен быть нестандартный.

В моем присутствии Ника больше не напрягалась в постоянном ожидании нападения. Девушка все чаще улыбалась. Больше не было недоверчивого, хмурого взгляда из-подо лба. Когда я сегодня до нее дотрагивался, она не вздрагивала и не отшатывалась. Правда, я не позволял себе ничего лишнего. Но это не мешало мне получать удовольствие от прикосновений к ней. И все бы ничего, но то, что несмотря на все мои старания, я по-прежнему не вызывал интереса у наложницы, как мужчина, меня сильно раздражало. Я довольно терпеливый, но ничто не вечно. Брать силой девушек я не привык. Впрочем, как и сдерживать свое желание в процессе завоевания внимания. Особенно в отношении своих наложниц.

Отдав все необходимые распоряжения, еще до восхода Анантрама, я с небольшим отрядом покинул крепость. К полудню мы достигли поселение дэвиа. Точнее, пожарища, которое от него осталось.

Родиться в новом воплощении в семье дэвиа — это проклятие, которое заслужила душа за грехи в предыдущей жизни. Справедливо ли такое наказание, решать не нам, а богам. Вот только рассматривая сгоревшее до основания поселение не менее чем из пяти десятков домов, а также большое количество пятен крови на земле, не оставляющих никаких сомнений, что именно здесь произошло, я чувствовал злость вперемежку с неприятием случившегося. Как воин, я привык сражаться, а не устраивать бойню в беззащитном поселении. Уверен, дэвиа не сопротивлялись. Максимум что они могли, это попытаться убежать. Но, судя по увиденному, это им не позволили сделать.

Исследуя территорию вокруг селения, мы так и не обнаружили тел погибших. А ведь, судя по засохшей на камнях крови, их должно быть много. Очень много. Возможно даже, все жители нашли здесь свою смерть.

Неприятный запах все еще витавший в округе намекал не только на то, что случившее произошло не так давно, но и на то, что трупы были сожжены вместе с домами. Причины происходящего я, пока, так и не понял. А также, всех жителей убили или все же часть увели? Если увели, то кого, куда и зачем? Все же представителей рода дэвиа никому не продать. Даже служители богов не берут девушек из проклятого рода как рабынь при храмах. Ни наложницами, ни рабами их не сделать. Никому в доме не нужны дэвиа.

Мы дошли до конца поселения, когда увидели воткнутый в землю шест со знаком Мэндэ. Это что-то новое. Да, бывало, что некоторые жители считали, что поселившаяся недалеко от них семья проклятых приносит окружающим несчастье и горе одним своим присутствием, за что всю семью дэвиа могли безнаказанно убить, а их дом сжечь. Но это поселение находилось очень далеко от любого города. Да и жили они здесь с разрешения правителей. Что же изменилось сейчас? Мне нужны были ответы. Вот только получить их здесь не получится. Значит, придется отправиться в Пуджар. И затягивать с этим не стоит.

____________________________________________________

Вачхари — орудие, артиллерийского типа, одновременно выстреливающее тридцатью копьями и поражающее несколько целей на большом расстоянии.

* * *

Надкари не было уже третьи сутки. Не то, чтобы я за него волновалась, но ведь непонятно, что будет с нами, если он так и не вернется. И ни у кого не спросишь, что происходит. Приставленная к нам охрана только Ману позволяет покидать покои безопасника. При этом, на все мои вопросы о судьбе их хозяина и его местонахождении, они молча, с холодными лицами, без тени эмоции, закрывали передо мной дверь апартаментов.

Я была неимоверно зла. Ненавижу быть зависимой! Предпочитаю самостоятельно не только распоряжаться своей жизнью, но и решать свои проблемы. Сейчас же от меня ничего не зависело и приходилось ждать. Чего ждать, так и непонятно.

Чтобы немного спустить пар и не разнести здесь все к чертям, я тренировалась днями напролет, выматывая себя до состояния нестояния. Когда только и хотелось, что упасть на кровать и вырубиться. И все только для того, чтобы никого не прибить.

Он же сказал, что его не будет всего один день! Что могло его задержать? Куда он, вообще, направился? Я же ничего не знаю. Возможно, ему нужна помощь. Все же Надкари не был похож на человека, который может пуститься в загул, забыв о своих обязанностях. Значит... о том, что это могло значить, мне думать не хотелось.

— Госпожа, ваш обед.

Ману, с полным подносом, заставленным всевозможными пиалами с едой, стоял перед лестницей в нашу с Дархой комнату. Есть не хотелось, но я сегодня утром попросила хейджада узнать хоть что-то о его господине и где он может быть. Должен же кто-то в этой крепости хоть что-то знать! Все же Надкари занимает довольно высокий пост, и в случае его пропажи должны если и не поднять тревогу, то хотя бы выслать на его поиски группу воинов. А этот факт уже не останется незамеченным другими обитателями крепости.

— Давай помогу.

Ману, несмотря на то, что выше и крупнее меня, все же был гораздо слабее. Это я поняла на наших совместных тренировках. Парень ничего толком не умел, да что там, он абсолютно не был знаком с бойцовскими или воинскими навыками. Сейчас же он старался это исправить. Скованность в движениях мне прямым текстом говорила, что у моего друга неслабая крепатура. Я знала, что так будет. Поэтому ограничивала длительность тренировки парня, да и нагрузку ограничивала. Но он не желал меня слушать. Прошлой ночью я застала его за самостоятельной тренировкой, и вот результат. Сегодня ему больно двигаться.

Не слушая возражения, я забрала тяжелый поднос и быстро пошла по лестнице наверх, задав беспокоящий меня вопрос.

— Ты что-то узнал?

— Я же вам говорил, госпожа, на кухне такие вещи не обсуждают. Их вообще не обсуждают. Извините, но мне ничего не удалось узнать.

Поставив на столик поднос, я обернулась к парню, чтобы поблагодарить его за попытку выполнить мою просьбу. Не верить ему у меня повода не было. Не его вина, что ничего не получилось узнать. Стоящий на коленях с поникшей головой Ману меня уже не удивил. Весь его вид даже не говорил, а кричал: ' Виновен и готов понести любое наказание'. Меня когда-нибудь добьет фатализм местных с безапелляционным принятием любой уготовленной им участи без попытки воспротивиться или защититься. Интересно, здесь все такие, или это какой-то вселенский заговор, по которому меня должны окружать мазохисты со стойким суицидальным синдромом? Вот только Камал да Виджей отличались от всех. Эти двое готовы бороться как за себя, так и за своих близких.

Окинув печальным взглядом коленопреклоненную фигуру, я заняла место у стола. Обедать одной не хотелось, а Дарха спала.

— Ману, заканчивай штанами пол протирать. Лучше присоединяйся ко мне.

Я смотрела, с каким трудом парень поднимался, болезненно скривившись. Нет, с этим надо что-то делать. Он, конечно же, сам виноват в том, что с трудом может двигаться, но это не повод заставлять его мучиться и дальше, особенно если я могу облегчить его состояние. Думаю, он уже извлек свой урок из случившегося. И в следующий раз, если я ему скажу: достаточно на сегодня, это будет значить достаточно, а не что можно продолжить, но так, чтобы я не видела.

Вместо того, чтобы присесть рядом, хейджада принялся обслуживать меня, наливая в чашу травяную настойку из кувшина. На его лице читалась покорность с глубоким чувством вины и что-то еще, чего я не могла понять. Парня явно что-то беспокоило. И уже не первый день. Узнать бы еще, что.

— Ману, я попросила тебя присоединиться к обеду, а не быть официантом.

— Кем? — на меня посмотрели растерянным непонимающим взглядом. Вместо ответа я только махнула рукой.

— Неважно. Пообедай со мной.

Я хотела задать парню еще парочку вопросов, и лучше это делать в непринужденной обстановке, когда твой собеседник сидит напротив тебя, а не нависает над тобой.

— А ты с нашей охраной говорил?

Ману спокойно разместился за столом и принялся накладывать в свою тарелку из разных пиал еду. Хорошо хоть к этому уже их приучила с Дархой. Сидя со мной за столом, они спокойно ели, не дергаясь и не вскакивая, чтобы подать мне очередное блюдо, к которому я потянусь.

— Разговаривал, но они тоже ничего не знают.

— Неужели никто не обеспокоен пропажей Надкари и целого отряда воинов?

— Госпожа, их нет всего третьи сутки. Это не так много. Возможно, перед отбытием господин отдал какие-то распоряжения на этот счет. Только мне об этом никто не скажет. Я же всего лишь хейджада из семьи шудр. Кшатрии никогда не опустятся до разговоров со мной. И тем более не будут отвечать на вопросы.

Отвечая, Ману нехорошо так отвел глаза в сторону, сжав руки в кулаки. Мне не понравилось его поведение. Неужели его кто-то обидел или оскорбил? Упрямо поджатые губы говорили мне, что я делаю правильные выводы. И это мне очень не понравилось. Не люблю, когда моих людей обижают. И неважно, физически или морально. Для меня неприемлем сам этот факт издевательства или унижения. Теперь уже я недовольно поджала губы. Но решила пока не дергать парня, пусть спокойно поест. Чуть позже попытаюсь его втянуть в откровенный разговор. Сейчас же, наблюдая за подрагивающей рукой Ману, решила, что пришла моя очередь ему делать массаж.

Дождавшись, когда хейджада насытится, не терпящим возражений голосом потребовала, указывая на низкую софу, ну или что-то на нее очень похожее:

— Раздевайся до нижнего белья и ложись.

— Что?

Парень удивленно посмотрел на меня, не понимая, что я от него хочу.

— Ты же наелся?

В ответ кивок головой и запоздалое:

— Да, госпожа.

— Вот и отлично, а теперь раздевайся и ложись. Ты еле двигаешься. Надо разогреть твои мышцы, иначе завтра ты даже встать не сможешь.

Услышав мой приказ, Ману испуганно посмотрел на меня, чуть слышно прошептав.

— Не надо госпожа, оно само, само пройдет.

— Ману, ты слышал в моем голосе вопрос? Нет? Не слышал? Это потому, что там его не было. Я сказала, снимай свои тряпки и ложись. А в следующий раз будешь думать, перед тем как что-то делать. Если бы ты остановился, когда я сказала, мышцы болели бы все равно, но не настолько сильно. Так что давай шевелись. Быстро. Это приказ.

Поднявшись, парень посмотрел на меня с какой-то тоской и обреченностью, после чего быстро снял свою одежду, оставшись только в набедренной повязке. Увидев тело Ману, я, зло выругавшись, на несколько секунд закрыла глаза. Мне большого труда стоило взять себя в руки и хотя бы внешне оставаться спокойной.

— Кто это сделал?

На теле молодого парня было множество ссадин и кровоподтеков. Как свежих, так и тех, что уже заживали. А ведь всего чуть больше недели назад, когда Дарха приказала ему передо мной раздеться, ничего такого не было.

— Кто. Это. Сделал?

Я еще раз повторила вопрос, с трудом сдерживая ярость. Я готова была сию же секунду сорваться с места, чтобы найти и наказать того, кто посмел сделать такое с моим другом.

— Госпожа, не надо, я вас прошу, не надо. Это ни к чему хорошему не приведет. Прошу вас, госпожа.

Ману бросился к моим ногам, обняв их и удерживая меня на месте. Я же поймала себя на том, что сжимаю подарок отца настолько сильно, что побелели костяшки моих пальцев.

Смотря на рыдающего у моих ног парня, сцепив зубы, так что они чуть не крошились, процедила:

— Ману, это нельзя так оставлять. Ты меня понимаешь? Такие вещи нельзя оставлять без наказания.

— Госпожа, я вас прошу, не надо. Я вас прошу, пожалуйста, не надо.

Парень мертвой хваткой вцепился в мои ступни, рыдая и прося меня ничего не предпринимать. Но как, как такое оставить? Или он сомневается, что я смогу отомстить за него и наказать обидчика?

— Не сомневаюсь, госпожа, я в вас не сомневаюсь, я видел вашу тренировку с господином, — по-видимому, последнюю фразу я произнесла вслух. — Но вам этого не простят. Ни те, кто это сделал, ни хозяин за позор. И мне он не простит, за то, что пожаловался, рассказал и не остановил. Я прошу вас, госпожа. Не надо. Господин вернется, мы отсюда уедем, и все закончится. Мы отсюда уедем, и все опять будет хорошо. Как раньше. Все будет опять хорошо.

Интересно, он меня или себя успокаивает? Прикрыв на несколько мгновений глаза, я постаралась расслабиться. В одном Ману был прав, Надкари мое самоуправство не понравится. Не знаю как на мне, но на моем друге он точно отыграется. Если, конечно же, вернется. А мне очень не хотелось бы, чтобы парень страдал еще больше. Но все равно, оставлять все так как есть и позволять и дальше измываться над беспомощным слугой я не собиралась. А ведь он как раз несколько дней назад попросил меня научить себя защищать. До этого у него такого желания не было. Хотя он прекрасно знал, что я могу за себя постоять.

— Ты поэтому попросил тебя тренировать?

— Да, госпожа.

Хорошо. Значит не такие уж они тут все фаталисты. Ладно, пора с этим представлением заканчивать. Вон мы и Дарху разбудили. Вместо того чтобы спать, девушка переводит испуганный взгляд с избитого тела Ману на меня и нож в моей руке.

— Успокойся. Я никуда не пойду. Ложись давай. Как бы там ни было, но массаж тебе не просто нужен, он тебе необходим.

В этот раз Ману наконец-то выполнил мое требование, и я смогла ему помочь, немного облегчив мучения. Очень хотелось обнять парня, пообещав, что больше никто и никогда его не посмеет обидеть. Вот только я не привыкла давать обещания, которые не уверена, что смогу выполнить. Как обещать защиту другому, если не знаешь, что с тобой самой будет завтра? Поэтому только и смогла, что вытереть слезы, все еще текущие по лицу моего друга, и уменьшить его боль в мышцах. Жаль, что не в душе.

Немного позже я переговорила с нашей охраной, пообещав им вести себя хорошо, а за это потребовала, чтобы один из них всегда сопровождал Ману, куда бы тот ни шел. И не просто сопровождал, а в случае необходимости и защищал. А иначе... Договаривать мне не пришлось. Парни меня знают уже не первый день, должны догадаться, что ничего хорошего их не ждет, если они не выполнят мою просьбу. Что-что, а проблемы я создавать умею.

Еще через два дня Надкари все же вернулся. Злой, уставший, но целый и невредимый. Задавать вопросы по поводу того, где он был, и тем более предлагать свою помощь или совет в решении его проблемы я не стала. Хотя и хотелось. Как бы там ни было, а он все же нам с Дархой помог. На свой манер, но все же. Плотно сжатые губы и прищуренные задумчивый взгляд вдаль, да что там говорить, весь вид Виджея, криком кричал, что проблема есть. И эта проблема очень серьезная. Вот только он же ничего не расскажет.

Наблюдая за выбирающим себе оружие мужчиной, очень хотелось высказаться ему по поводу того, что неправильно оставлять людей, которые от тебя зависят, в неведении о происходящем или насколько собираешься отлучиться. Но и по этому поводу я промолчала.

Про то, насколько мы от него зависим, мне поведала Дарха, когда поймала меня за обдумыванием плана побега. За то время что мы с ней провели вместе, она уже неплохо научилась улавливать мое настроение. Длительное отсутствие безопасника заставило меня занервничать. Уж очень не хотелось мне, чтобы кто-либо еще захотел объявить себя моим хозяином. Впрочем, так же как и попасть в руки местным служителям всевозможных богов. Дарха, в некотором роде, меня успокоила. Первым в наследовании движимого и недвижимого имущества, в том числе наложниц и рабов, был Камал. Что не могло не радовать. Вот только неприятно было осознавать себя имуществом.

Ману никто больше не трогал. Следовавший позади хэйджада Мазур служил хорошим поводом обходить парня десятой дорогой. Я ожидала, что, почувствовав себя в безопасности, мой друг не только успокоится, но и расслабится, но не тут-то было. Вместо этого он все свободное время стал проводить со мной на тренировках. И это несмотря на боль во всем теле. Из-за последнего мне приходилось делать парню массаж по несколько раз в день, благодаря чему я точно знала, что никто его больше не бьет. При этом Ману продолжал молчать, скрывая имя своего обидчика.

Надкари вернулся где-то в середине ночи, тут же завалившись спать, а утром он вместо завтрака приказал мне показать, чему я научилась, пока его не было. Это навевало на меня не самые лучшие мысли о том где он был или что могло с ним произойти.

Удовлетворившись моими достижениями, безопасник тут же вручил мне деревянный муляж меча и стал не только показывать приемы атаки и защиты, но сразу же потребовал, чтобы я встала с ним в спарринг. Отношение Виджея к моему обучению сильно изменилось. Если в прошлый раз он был довольно терпелив и снисходительно относился к моим оплошностям, то сегодня каждая моя ошибка вызывала у него приступ злости. Он опять и опять выбивал у меня импровизированное оружие или наносил удар по телу, пробивая мою защиту, наверняка оставляя множество синяков. Хорошо что мне к этому не привыкать. На тот момент я не столько чувствовала боль, сколько обиду, из-за чего начала злиться. Кто же так учит? Он использовал навыки, которых я не знала, плюс, надо признаться себе честно, мужчины этого мира оказались гораздо сильнее меня, из-за чего я физически не могла удержать деревянный муляж в руке.

В очередной раз потеряв оружие и отлетев к стене, я поднялась сцепив зубы и прожигая злым взглядом стоящего напротив меня Надкари. А тот нет чтобы промолчать, еще решил и поиздеваться, пройдясь по моему самолюбию, как слон по полю кукурузы. Растаптывая и уничтожая его.

— Никогда женщине не сравниться с мужчиной по силе. Вы только и годитесь, на то, чтобы ублажать нас в постели. Тебе никогда не стать достойным воином и соперником, разве что только посмешищем или трупом. Не стоило и начинать это все. Только время зря потратил.

Презрительно скривившись, безопасник разве что не сплюнул на пол. Протестовать или кричать чтобы доказать ему обратное, я не собиралась. Словами ничего не докажешь, только делом. И я решила действовать. Глупо пытаться достать теми умениями, которым меня только научили, опытного противника. Противника, который тебя крупнее и сильнее. Значит, пора начать использовать то, что сама умею лучше, чем он.

Подобрав оружие, я встала в привычную мне стойку для рапиры. В ответ на это увидела вопросительно приподнятую бровь и не более. Пренебрежительно усмехнувшись Надкари начал крутить восьмерки мечом. Я же, вместо того чтобы нападать на него, как делала в предыдущие разы, сейчас стояла неподвижно, в ожидании, когда противник подойдет, внимательно при этом следя за всеми его движениями. Пот стекал по моим вискам и спине, рука подрагивала от усталости, а мое дыхание было тяжелым и глубоким. Тренировка с утра вышла что надо. Вот только результат ее мне не нравился. Но отступать я все равно не собиралась.

Противник сделал шаг ко мне, второй, и вот он стоит на расстоянии удара клинка. Я уже знала, что последует дальше. А также знала, что не смогу, приняв удар на оружие, в попытке поставить блок, как учил меня безопасник, удержать деревянный меч в руке. Значит, меняем тактику и уходим в сторону, падаем на шпагат и наносим колющий удар снизу вверх. Да, это прием из фехтования не мечом, а рапирой, но какая разница, если он прошел? Вот именно, никакой. Главное — результат.

За все утро, Виджей первый раз улыбнулся, смотря на конец муляжа, упирающийся ему в живот.

— Наконец-то ты поняла, что должна рассчитывать не на свою силу, а на ловкость и личные умения незнакомые твоему противнику. Но, этот удар только ослабит, а не убьет твоего противника молниеносно. Тебе надо оружие во вторую руку, чтобы ты могла защититься от ответной атаки. И да, тебе не стоит ставить блок, принимая весь вес оружия противника на свой меч. Старайся, чтобы клинок соперника только скользнул по твоему лезвию и отведи его в сторону, желательно так, чтобы он открылся, для твоей контратаки.

Дальше наша тренировка пошла в более спокойном режиме. Безопасник вручил мне второй муляж, обещая в скором времени подарить два парных меча. Еще через час я с трудом поднимала руки. Заметив это, Надкари приказал привести себя в порядок и собираться. После обеда мы покинули крепость. Чтобы добраться до следующей, нам понадобилось четверо суток. После ужина, каждый вечер, не менее двух часов, Виджей гонял меня с мечами. После чего он отправлялся спать, а я продолжала тренироваться самостоятельно. Точнее, почти самостоятельно. Через несколько минут после того, как из шатра уходил Надкари, там появлялся Ману.

В первый же вечер, как только мы покинули Пунжирвистамскую крепость, хэйджада попросил меня отменить приказ о его защите и сопровождении. Это значит, что издевался над ним кто-то из обитателей форта. От осознания того факта, что в нашем отряде нет крысы, которая позволяет себе издеваться над тем, кто значительно тебя слабее и не может достойно ответить, стало легче. Все же, постоянно хмурое и напряженное лицо Надкари недвусмысленно намекало, что если и не ежесекундно, то в ближайшем будущем, нам стоит ждать то ли неприятности, то ли проблемы. Опасные проблемы, раз теперь не я прошу меня научить владеть мечами, а сам безопасник спешит натаскать в этом деле свою, вроде как, наложницу. А ведь их женщины не сражаются и не участвуют в битвах. Что же изменилось сейчас? Что случилось за те пять дней отсутствия Виджея в крепости? Пока только одни вопросы, ответы на которые хотелось бы получить как можно быстрее, чтобы иметь возможность обезопасить себя и своих людей. Теперь я чувствовала свою ответственность не только за Дарху, но и за Ману. И это как минимум. А максимум... о нем лучше пока не думать. Но того же Аджида, который следует везде за мной по пятам, уже не брошу. Впрочем, как и Мазура, согласившегося охранять Ману.

* * *

В следующей крепости мы пробыли всего сутки. Надкари эти сутки опять не было. Вернувшись утром, он подарил мне множество золотых браслетов и два одинаковых меча. Они были великолепны. Я имею в виду мечи. Браслеты я отдала Ману, почти не взглянув на них. Пусть положит ко всем остальным украшениям. Зато мечами любовалась всю дорогу, даже толком и не поспав. Дарха смеялась надо мной. Говоря, что боги явно перепутали тела, когда отправляли меня на перерождение. Представив себя одним из тех огромных воинов, которые нас сопровождают, не удержавшись, брезгливо скривилась. Нет уж, мне мое тело привычнее. Своей недовольной гримасой я вызвала новую волну смеха беременной подруги. Не удержавшись, рассмеялась вместе с ней.

Вот только веселье наше длилось недолго. Непредвиденная остановка всего отряда вызвала мое любопытство. До вечера было еще далеко, дневные же привалы не входили в привычку безопасника. Прикрыв лицо, я выглянула из паланкина. Воины плотным кольцом обступили нашего маскохана закрывая свои спинами мне весь обзор на происходящее вокруг. Но ведь выводы можно делать не только по увиденному, а и по услышанному. И я прислушалась. Надкари раздавал короткие приказы об организации нашей с Дархой охраны, сам же он собирался куда-то отправиться. Куда-то, откуда были слышны крики. Крики боли и мольба о помощи. А еще чувствовался запах гари.

_____________________________________________________________________

Продолжение в отдельном файле ниже. Основной текст больше пополняться не будет.