Растроение личности. Начало

Дроу встал и покинул сборище, едва кивнув нескольким союзникам и совершенно беспечно не оглянувшись напоследок. А зря, его спину буквально буравила взглядом высокая блондинка в ярко синем открытом платье, облегающем стройную фигуру как вторая кожа. Искривив губы, она раздавила в руках бокал с вином, едва заметив боль. Кровь и напиток смешивались, стекая на пол из сжатого кулака. Кто-то кинулся ей на помощь, но она все равно продолжала смотреть вдаль, словно все еще видела принца дроу.

Выйдя за дверь, Владенарилен достал из кармана небольшой шарик темно-синего цвета с зелеными прожилками и сжал его в руке, мысленно вспоминая свой дом. Перед магом раскрылась черная воронка — туннель, в которой едва заметной белой звездочкой горел выход из портала.

— Забавное изобретение, нужное, — пробормотал дроу, заходя в воронку и погружаясь во тьму. Несколькими секундами позже Владенарилен вышел из портала недалеко от дома и неспешным шагом пошел по тихой улице, размышляя о насущном, наслаждаясь видами небольших домиков вокруг. Полная луна освещала ему дорогу, а доносящиеся из домов запахи терзали тонкое обоняние. В окнах горел свет, раздавались детские крики, смешанные со смехом. Он улыбнулся, прибавив шагу. На пороге его встретили улыбающаяся жена, дети с радостным визгом. Черная кошка с легким пренебрежением фыркнула и юркнула за угол. В глазах дроу не было видно тьмы, владеющей им, она отступала перед подобным счастьем, выжидая момент своего триумфа.

— Влад, ты сегодня задержался, — озабоченно пробормотала жена.

— Все хорошо, любимая, просто дел много, — легкомысленно ответил он, подбрасывая детей в воздух и левитируя обеих к столу. Те с радостными криками пытались достать отца, который пока успешно уворачивался от цепких ручонок, приобнимая жену.

— А я сегодня выступила на собрании, — деловито заметила его жена, деловито накрывая на стол. Она выловила из-под потолка младшую дочь и села с ней на удобную лавочку. Дроу также снял с люстры старшую, правда, пришлось потрудиться, чтобы отцепить крепкие пальчики, и усадил ее себе на колени.

— И что было интересного?

— Обычный шумный день, не считая странного пророчества.

Он дернулся, девочка поерзала на его коленях, устраиваясь удобнее.

— Хм, странного? — он поднял глаза на жену, воркующую с дочерью и кормящую ту с ложечки кашей.

— Да, я даже отгадала первую строку, представляешь?

— В самом деле?

— Да-да, там речь идет о тех самых порталах, что выдумал недавно мой брат, я ведь тебе давала образцы.

— Я помню и уже пользуюсь, весьма полезное изобретение.

— Ну-ну, а сначала все ругался и негодовал, — поддела жена.

— Ты тоже относилась к этой идее весьма скептически, — равнодушно парировал он, отнимая ложку с кашей у ребенка, который весь измазался в зернистой массе, но довольно улыбался.

— Учитывая статистику его провалов, мое сомнение вполне объяснимо. Чего стоил только один дракон из железа, который должен был летать и изрыгать пламя, — вытирая девочку, женщина рассмеялась.

— Да, я помню, — усмехнулся дроу, — Изрыгнутое пламя спалило всю эльфийскую башню дотла, несмотря на защитные заклинания, а дракон так и не полетел.

— Ха-ха три раза! Стрелял и развалился на куски, прямо на любимых грядках Верховного, — недовольно заметила жещина, сердито промокнув губы девочки, которая тут же скопировала выражение лица матери. Родители переглянулись и расхохотались. Дети же явно обиделись. Закончив смеяться, магичка продолжила:

— Я ведь тогда тоже из-за него пострадала. Мне пришлось восстанавливать розовый плющ вокруг башни, а она высотой в сотню метров, между прочим!

— Да для тебя же это дело пятнадцати минут, с твоим-то ощущением растений? — поднял бровь дроу. Жена фыркнула, опуская на пол дочь.

— Конечно, но плющ был розовый. Розовый, ты понимаешь? — она поморщилась, — Ненавижу этот цвет с тех пор.

Владенарилен покачал головой. Они пошли укладывать дочерей в кроватки, жена ушла в ванну, а он долго читал им сказки, даже когда дети уже заснули. Поцеловал обеих на прощанье с частичкой собственной души, расщепленной на части. Они не почувствовали. Дроу прошел в спальню к жене и крепко ее поцеловал. Та немного удивилась, но с пылом ответила...

Спустя пару часов, когда она уснула, Владенарилен тихонько, чтобы не потревожить чуткий слух жены, оделся и, взяв только самые необходимые вещи, вышел из дома. Сердце разрывалось на части, в глазах блестели непролитые слезы, но он лишь плотнее сжал губы и склонил голову. Шаловливый ветер растрепал седые пряди, которых стало больше, и унесся в сторону гор.

Он обернулся лишь у дверей, тоскливо посмотрев на ставшие ему родными стены, которые так не хотелось покидать.

— Вы не простите меня, я знаю, — еле слышно прошептал он, горло перехватило, — Но ради вашего спасения и вашей жизни я готов умереть непрощенным.

Последний шар с порталом был уже в руке, когда его взгляд наткнулся на внимательные зеленые глаза, сверкающие в темноте. Он приподнял бровь, кошка фыркнула. Эта кошка вообще всегда казалась ему странной, как она попала в дом? Эту мысль он не успел обдумать. Треск воронки расколол ночную тишину, которая, впрочем, вновь обняла дом спустя секунду. Зеленые глаза мигнули и пропали, только через закрывающуюся дверь мелькнул черный пушистый хвост. Старшая девочка слегка нахмурилась во сне и чуть захныкала, но не проснулась.

Глава 1

Самые захватывающие приключения начинаются из-за ошибок.

И чем ошибки больше, тем приключения захватывающе.

Ирелия

3 часа утра. Улицы Моренга.

Говорят, самый темный час ночи — час до рассвета. Похоже, не врут. Даже звезды будто прятались этой ночью от неизвестной угрозы. Деревья зашумели благодаря пронесшемуся с радостным уханьем ветру, пара окон заскрипела, заскулила собака, уползая под крыльцо. Кажется, дождь собирается. Или даже гроза. На северо-востоке, у домов ремесленников, пару раз что-то вспыхнуло ярко-синим, либо охранку дома сломали, либо у кузнеца опять аншлаг, мне было не до того. Я шла по темной, не освещенной улице, страшно завидуя небезызвестной спящей Красавице. Мысли ворочались в голове, как в плохо смазанных шестеренках какого-нибудь сложного механизма. Вот бы и мне выспаться а? Несбыточные мечты о здоровом и крепком сне канули в Лету еще три года назад. Я поступила в Университет Магии, находящийся в столице Каррийской империи, Аквире, одновременно на факультеты прикладной магии, травоведения и практической магии. Два года на всех факультетах преподавались общие предметы, так что я успевала побывать везде. Но третий год стал просто геенной огненной. Предметы разделились, число практических занятий увеличилось, и некоторые пары шли в одно и то же время. Только закончила отрабатывать пассы для мытья посуды магическим путем (честное слово, уже тридцать раз бы руками помыла), как нужно бежать готовить зелье, замораживающее отдельные участки тела человека (для спокойного "удаления" ненужной конечности), и не забыть повторить тридцать три способа убийства зомби (от просто вырубания оного до особо изощренного разделывания). А еще ведь практические занятия, которые я иногда просыпала. Как следствие — пропуски, отработки и горы домашнего задания. К тому же, жила я в общежитии (в учебное время), и выкроить три часа сна было истинным чудом.

Сегодня же, седьмого дня второго месяца лета, на практике, работы было столько, что я уходила утром и возвращалась... тоже утром, но не факт, что следующего дня. Сон оставался несбыточной мечтой, под глазами чернели синяки, которые часто забывала закрасить магией...

"Да, помечтать, это я люблю", — грустно думала я, еле волоча ноги после многочасовой работы в лаборатории приграничного городка Моренга, расположенного в предгорьях Косого хребта и сейчас безмятежно почивавшего. Моренг — городок небольшой, приграничный, разделен, как и все города на четыре части: районы богачей, бедноты, ремесленников и простых людей, чаще всего занимающихся преступной деятельностью. В центре, как водится, базарная площадь и различные таверны, дом главы города, здание совета и участок стражи, недалеко от центра дом судьи. Живет здесь постоянно тысяч десять народу. Довольно многолюдно для приграничья, и маловато для торгового города. Наверное, перепись проводили только среди порядочных горожан. Деревни дроу, больше похожие на миниатюрные крепости с замками и особняками находятся верстах в двадцати к югу от границы империи. По этой, или какой-то иной причине, город полон всякого сброда и нелюдей всех рас и видов. Тем он и интересен для многочисленных торговцев, магов, историков, воров и убийц. Нужно что-то найти, перекантоваться пару-тройку дней, а то и недель, раздобыть информацию, которую и в королевской библиотеке не найти, кого-нибудь отравить, убить или даже, упаси Боги, продать? Тогда вам сюда. Точнее, в западную часть города — Завалы, пристанище этого самого сброда. Даже стражники обходят Завалы стороной, а если нужно пройти через пару улиц — идут группой в тридцать человек, иначе опасно. Я же этой ночью шла по центру, мимо базарной площади и квартала купцов.

Лаборатория наша всего лишь в двадцати минутах ходьбы от дома, но как же тяжело идти после двух бессонных ночей! Главный алхимик Моренга, она же председатель Ковена двадцати пяти магов в Аквире, — госпожа Маринель если что-то задумывает, то не останавливается до конца эксперимента. И так увлекается, что не щадит ни себя, ни других. Среднего роста женщина с усталым лицом, но живыми, требовательными глазами, любопытным острым носом, тяжелой рукой и строгим голосом всегда меня немного пугала. Вот и приходилось мне бегать с поручениями, покупать недостающие ингредиенты, смешивать, сливать, сжигать, тушить и убирать без минутки отдыха. У Маринель, вообще-то, три помощницы, но две из них смылись в командировку с командой истребителей в Серые леса, знаменитые несметным количеством нежити, уничтожать гнездо волкодлаков. Меня же оставили, как "самую ответственную (ну конечно), работоспособную (ага, всегда), и добрую (не надо было их выручать после того случая)". Вот и пришлось крутиться за троих, притом, что магию наша алхимик использовать в лаборатории запрещает, оказывается, некоторые препараты портятся от магического воздействия. Учитывая то, что я не терплю ни алхимию, ни приготовление снадобий, ни, тем более, уборку, впечатления о практике складывались незабываемые. Но, так уж вышло, что назначение не выбирают. Первый год, помню, я провела в лесах у эльфов, изучая растения и способы их взращивания с помощью магии. Растений у эльфов значительно прибавилось, причем таких сортов, что ни в одной энциклопедии не найти. Чего стоила только кислица-медуница, изящный такой желтый цветочек-кувшинчиком, в период роста вбирающий в себя дождевую влагу, а в период цветения дающий воду со вкусом меда и лимона. Казалось бы, что может быть удобнее? Вот только цветочек оказался с характером и пропорции сладости и кислоты равномерно распределять отказывался. На свой страх и риск испытуемый мог выпить вяжущего сладкого меду или почти чистого лимонного сока. Вторая практика прошла в подземельях у гномов, где я, разбирая кристаллические решетки драгоценных камней и способы магического воздействия на них, перепутала две кристаллические решетки и создала гнущийся металл. Гномы только за голову схватились, но потом быстро начали искать применение подобной аномалии. А сейчас, теплой летней ночью я уныло плелась по пустым, слабо освещенным улицам и размышляла о смысле жизни и ее нездоровом чувстве юмора. Меня отпустили поспать, только когда я размешала раствор какой-то хитрой кислоты до канареечно-желтого цвета, вместо необходимого светло-перламутрового оттенка серого. Мне-то все фиолетово, но Маринель разозлилась, дала мне подзатыльник и пинками погнала спать. Когда я спросила, собирается ли она сама сегодня домой, она только пробурчала что-то вроде "и за что мне такое счастье" и ответила, что вряд ли. Я хмыкнула и, закинув сумку с экспериментальными образцами заживляющих мазей на плечо, убралась восвояси.

Как дошла, умылась и легла, я не помню. Просто рухнула на постель и, обняв подушку, уснула, оставив размышления о жизни и ее смысле на потом.

Теплый солнечный луч лениво скользил по моему плечу, с которого сползла бретелька ночной рубашки. Я еще не проснулась, но уже поняла, что не выспалась, а значит, сейчас еще утро. Лучик продолжил двигаться по руке, видимо, вчера шторы на окне (почти во всю стену) я задернуть забыла. Солнце почти весь день в моей комнате: в этой части страны оно плывет не над головой, а немного сбоку небосвода. Кровать у меня двуспальная, я бы даже сказала, на троих-четверых, поскольку с узкой лежанки я постоянно сваливалась. Просыпаться окончательно, открывать глаза и начинать новый день не хотелось, да и сегодня выходной, можно отлежаться. Так приятно вдыхать запах свежего леса, и чувствовать тепло под рукой и ногой, тяжесть на животе, и ... дыхание на щеке?! Я распахнула глаза. Перед моим донельзя удивленным взором предстала улыбающаяся физиономия явно симпатичного молодого мужчины. Я слегка сжала руку, которая лежала у него на поясе и попыталась ущипнуть (его, а не себя, что мне себя-то щипать). Ухмыляться перестал и никуда не исчез, значит, все-таки не морок, а то знаю я своих подружек, с них станется подложить мне ... подобное. Я всмотрелась в лицо незнакомца. Теплые карие, почти шоколадные глаза, в которых плясали искры веселья, оттенялись густыми длинными ресницами, широкие брови, по которым хотелось провести пальцами, слегка хмурились (для приличия, видимо), прямой нос почти касался моего лица, а полные губы, так и просили поцелуя. Так, что-то я не о том думаю. Я поспешно отвела взгляд от лица и покраснела — взгляд уперся в широкие плечи, торс, сужающийся к бедрам, которые прикрывало одеяло, и на которых лежала моя нога. Ногу я тут же сняла и одернула ночную рубашку. Что ж, на вид лет двадцать с лишним, худощав, но силен, накачанные мышцы подтверждают мое предположение. Я залюбовалась. "Надо что-то вспомнить, что-то вспомнить надо", — жужжала на краю сознания назойливая мысль, которую я никак не могла поймать за хвост. А!!! Вот! Я подняла глаза и озвучила свою мысль.

— Ты кто? — гениально, лежу с парнем в кровати, и спрашиваю кто он. О, как низко я пала! Хотя, если бы я пала, я бы это знала, ведь так? Так, я вас спрашиваю?!

— Домовой, — пошутил молодой человек.

— Ну, допустим, — быстро согласилась я, вдоволь насладившись ошарашенным лицом незнакомца, — а звать тебя как?

— Лиар, — улыбнулся парень.

— Прелестно, а что ты, Лиар, здесь делаешь? — равнодушно спросила я, ненавязчиво пытаясь спихнуть его руку со своей талии. Рука не поддавалась, но и мы не из слабачек.

— Лежу, — коротко ответил он. По его лицу проскочило странное выражение, так мимолетно, что я его не разобрала.

— Это я вижу, но почему ты лежишь в моей постели, в моей комнате, да и вообще в моем доме! — возмутилась я, отчаявшись сделать что-нибудь с нахальной рукой. Лиар нахмурился.