Серый (ознакомительный фрагмент).

Новый пинок по голове. Но это так. Кто-то лишь погладил меня по сравнению с прошлой болью.

— А вы придурки, показывайте остальных и если в этот раз ошибетесь, то сами займете их место.

Новый удар.

В ответ раздался другой голос, писклявый и противный, даже и не определишь, кто это говорит, так бы звучал голос крысы, если бы она умела разговаривать.

— Писк. Писк. Писк.

— Босс, но вы же сами видели, что на него сканер тоже сработал.

Грубый голос.

— Ну не идиоты? — будто спрашивая у кого-то, обратился этот неизвестный в пустоту, — сканер сработал не на него, а на ту девку, что он притащил откуда-то. Ее и нужно было брать.

Писклявый.

— Простите босс. Не подумали. Но другие это вполне нормальные хуманы. Пять женщин и двадцать мужчин. Выбирали тех, на ком срабатывал сканер. И после этого, — новый пинок по моему телу, — всех остальных проверяли повторно. У всех индекс интеллекта выше ста двадцати. Получатся прекрасные искины или навигационные вариаторы. Кого-то из них, потом дополнительно можно заморозить и использовать для трансплантации органов. Это на случай ранений членов команды. Один раб вообще с задатками эмпата.

— Интересно, — протянул босс.

— Да. Я тоже так подумал, — поддакнул писклявый, — поэтому его сразу посадили отдельно ото всех. Он самый перспективный. Думаю, атаранцы его выкупят из рабства с удовольствием, особенно если мы его немного разгоним.

И писклявый противно захихикал.

— Правда, им об этом знать совершенно не обязательно.

— Соображаешь Крыс, — и легкое похлопывание, видимо босс поощрил своего подхалима.

"А кличка то ему подходит", — между тем отстраненно подумал я.

Дальше опять вмешалась эта женщина с наклонностями палача и садиста.

— Дорогой, подумай о том, что нам важнее агарцы. Они хоть и заплатят немного меньше, но зато купят все. И даже этого.

Новый короткий разряд. Боль была быстрой, но, тем не менее, очень чувствительной.

— Как думаешь, он нас понимает? — неожиданно спросила женщина у кого-то, видимо у босса.

— Вряд-ли, — ответил ей грубый голос, — у него мозги навозного "жлага". Он, даже если вбивать в него слова твоим усилителем боли, ничего не поймет.

И новый удар.

— Эй. Животное, — явно обращается ко мне, — Шевельнись. Давай. Если ты меня понимаешь, то кивни. Иначе я буду пытать тебя, пока у тебя башка не лопнет.

И новый удар.

А потом еще и разряд, ударивший прямо в затылок.

— Смотри-ка, — с удивлением произнес босс, — не скопытился.

И мгновение спустя.

— Я знаю, для чего он нам пригодиться.

После чего пнув меня напоследок, он потерял ко мне интерес.

Видимо я на несколько секунд все же отключился, потому как, когда я пришёл в себя, с боссом уже разговаривала женщина.

— Дорогой, надо бы поощрить команду. У нас есть рабы, пусть поразвлекутся немного. Ну а мы с тобой посмотрим на них.

И вновь по мне пробежал холодок, но разряда в этот раз не последовало.

Зато я услышал участившееся дыхание женщины и грубого.

— Хорошо, — быстро ответил он, и уже обращаясь к писклявому, — если не солгал, то можно считать, что мы удачно съездили, иначе..., — и тишина, — ты сам все знаешь, — прозвучал зловещий голос, — ей этого животного, — пинок по моему телу, — надолго не хватит.

И грубый смешок.

— Что вы босс, там все будет в лучшем виде и парни останутся довольны. Пара девчонок просто вылитые аграфки, — залебезил перед грубым Крыс.

— Аграфки говоришь, — в голосе грубого прозвучали нотки сладостного возбуждения и ожидания, — пойдем-ка, посмотрим другой товар. Веди нас.

— Хорошо, — ответил писклявый.

И только тут он вспомнил о моем лежащим у их ног теле.

— Босс, а с этим-то что делать?

— В клетку его, — потеряв ко мне уже всякий интерес, ответил грубый голос.

— Понял, — сказал Крыс и скомандовал кому-то.

— Оттащите его.

— Постой, — это уже очнулась садистка.

И снова нечто холодное прикасается к шее, а потом к затылку. Разряд. И невыносимая боль. Уже гораздо продолжительнее, чем даже в последний раз.

И наконец, спасительная темнота.

* * *

Вспышка.

Болит все тело. Очень сильно болит. Пальцы скрючены и не разгибаются. Чувствуется, что мое лицо разбито в кровь. Ощущение, будто по мне каток проехал и не один раз.

Давно я себя так не ощущал.

"Где я?" — сам у себя спрашиваю я и стараюсь осторожно приоткрыть глаза.

Один из них заплыл и кроме красной пелены ничего не видит, а второй вообще не открывается.

Подношу руку к лицу и трогаю глаза. Вроде оба на месте.

Просто тот, что не открывается, опух до такой степени, что веко стало похоже на какой-то твердый ком, прилипший к лицу.

А вот во втором глазу красная пелена это лишь запекшаяся кровь. Сдираю коросту, отрывая ее вместе с бровью и веками.

Бегут слезы, но зато я теперь вижу хотя бы одним глазом.

Осторожно поворачиваю голову, а то оказалось, что лицом я уперт в угол между стеной и полом.

"И правда, клетка", — вспомнил я слова босса.

Вонючая, чем-то забрызганная, с остатками какой-то ветоши по углам, маленькая, с толстенными железными прутьями.

В полный рост не встать, даже если это очень сильно захочется.

Тем более и встать-то я не могу. Тело непослушное и какое-то одеревенелое.

Оглядываю насколько могу себя.

Вся одежда разорвана. Куртки и ботинок вообще нет. Футболка болтается на одном плече. Ремня нет. Штаны все в огромных рваных дырках.

Весь испачкан смесью грязи и бурой крови.

Теперь, по крайней мере, понятна причина того, почему тело отказывается меня слушать.

Все просто.

На нем нет ни одного живого место. Моя многострадальная тушка превратилась в один большой ушиб.

Но что странно. Никаких переломов нет. А вот насчет жил и связок босс оказался прав. Как минимум на ногах связки точно порваны. Не могу пошевелить ни ступней, ни пальцами ноги.

Что еще?

Слышу слабый стон откуда-то слева.

Поворачиваю туда голову.

Еще одна клетка, но значительно больше. Отсюда не видно, но мне кажется в ней девушка. Нет две, одна лежит, будто без сознания, вторая пытается подползти к ней.

— Джессика, Джессика, очнись, — слышу я слабый голос, — Джессика.

Всхлипы и стоны. Похоже девушке очень больно. И она плачет.

Захотелось окликнуть ее, но тут в помещение ввалилась толпа каких-то отбросов. Все вооружены, одеты в разномастную форму, в большинстве своем, явно военного образца.

И что необычно, не знаю, показалось мне или нет, но, по-моему, они не все похожи на людей.

— О, Корявый, смотри, эта очухалась. Возьмем ее.

Заговорил один из толпы, обращаясь в высокому блондину с щербатым лицом.

И эта орава приблизилась к клетке с явными пленницами.

Девушка, что пыталась позвать вторую, видимо знала, что этим нужно от нее, и поэтому она в страхе забилась в самый дальний от входа угол клетки и там сжалась в маленький и дрожащий комок.

— Смотри-ка, а она, похоже, не желает разделить с нами наше веселье, — говорит кто-то из толпы отморозков.

Я так понимаю, такой внешний вид девушек, и их жалкое состояние дело рук этих отбросов, сам не знаю какого общества.

"Кстати, девушек должно быть пять", — сопоставляю я в уме то, что слышал от Крыса с тем, что увидел сейчас.

Но никого другого тут нет. Вернее я не вижу.

В это время какой-то темнокожий бугай, со странно приплюснутым и задранным носом, а также ушами, прижатыми к абсолютно лысой голове, открывает двери клетки и ногой отпихивает лежащее у него на пути тело второй девушки, той, что сейчас без сознания.

После чего неторопливо направляется к сжавшейся в комок первой.

— Не надо, — тихо бормочет она, — пожалуйста, не надо.

И, хоть слова звучат очень тихо, я понимаю, что говорит она на русском языке.

Тот не обращая внимания на ее слова, хватает девушку за горло и, не особо напрягаясь, тянет, вернее даже, несет к выходу.

Она пытается убрать его руки со своей шеи, но у нее ничего не получается.

При этом, уже совершенно неслышно продолжая что-то говорить.

Видимо бугаю быстро надоедает его дергающаяся и старающаяся вырваться ноша, и он резко и хлестко бьёт девушку по лицу.

Та обмякает у него в руке.

— Трок, поосторожней, иначе босс с тебя голову снимет. Они нужны ему живыми, по крайней мере, пока мы не доберемся до Агарской Империи, — говорит бугаю худой блондин, которого назвали Корявым, хотя на корявого внешне он не очень похож, разве что щербатым лицом.

Бугай лишь фыркает на слова блондина и, так и таща девушку по полу и держа ее за горло одной рукой, выходит из клетки.

— Я первый, — лишь произносит он, проходя мимо Корявого.

И уже больше не обращая внимания ни на кого другого, направляется в сторону небольшого коридора.

— Да кто ему возразит, — слышу я раздраженный голос кого-то из толпы.

Корявый весело смотрит себе за плечо и отвечает.

— Так иди и скажи ему об этом, — и кивает в направлении удаляющейся спины.

— Ага, ищи дураков, — отвечает блондину все тот же голос, — того кто возразил ему в прошлый раз, босс уже пустил на органы, — и в толпе постепенно все затихли.

Похоже, связываться с бугаем никому из них не хотелось.

Неожиданно, я слышу тихое шуршание у моей клетки. Резко, насколько позволяет мое избитое тело, поворачиваю голову в ту сторону.

Я слишком отвлекся, наблюдая за происходящим, так, что не заметил того, как к моей клетке приблизился один из банды.

— Корявый, смотри-ка, а этот урод тоже пришёл в себя, хотя Док сказал, что ему, после того как с ним позабавилась Хозяйка, не меньше недели отлеживаться.

Теперь вся толпа приблизилась к моей клетке.

— Ну и рожа у этого..., — сказал кто-то из подошедших, а потом добавил, — слушай, Корявый. А ведь насчет него, никаких указаний не было.

И все они с интересом посмотрели в мою сторону.

— И что ты предлагаешь? — спросил блондин.

— Давай его стравим с теми двумя резатами, что согласились быть нашими бойцами. Вот и проверим их в деле. Да и Трок еще долго будет играть с девчонкой, жаль после этого от нее мало что останется. Но надо же и нам чем-то заняться.

— Хм, — протянул блондин, — а что, это неплохая идея. Только все равно придется предупредить босса и Хозяйку, а то в следующий раз Трок вместо девчонки будет играться с нами. А пока вытаскивайте это и пошли.

И он кивает в мою сторону.

Двое из мордоворотов приближаются к моей клетке.

Не могу ни пошевелиться, ни сдвинуться с места. Ноги и руки совершенно не слушаются.

Особо не приближаясь к моей клетке, один из этих отморозков достает что-то отдаленно напоминающее пистолет, и, проведя пальцем по рукояти, прицеливается мне прямо в лицо.

Вспышка. Боль. И темнота.

* * *

Вспышка.

Опять боль во всем теле, но сейчас она какая-то ноющая и ощущается, будто через некую завесу, притупляясь и напоминая о себе лишь слабыми отголосками.

Лежу не шевелясь. Даже не пытаюсь открыть глаза. Стараюсь понять, что же происходит вокруг меня.

Запах. Знакомый запах. Будто в больнице. Нет даже не так. Будто в операционной. И хоть не пахнет хлоркой или лекарствами, но я уверен, что нахожусь в каком-то медицинском помещении.

Слышу чьи-то приближающиеся шаги.

Идут пятеро, может шестеро. Не могу определить точно из-за странного гула вокруг.

Вот, наконец, шаги и тихий разговор раздаются уже достаточно близко от меня.

На каком-то подсознательном уровне понимаю, что выдавать себя нельзя.

Что-то непонятное происходит со мной и вокруг меня.

То, что они считают меня кем-то не очень разумным, пока играет мне на руку.

Не знаю почему, но их слова о каком-то интеллектуальном индексе и тех, у кого он выше очень сильно меня насторожили. Особенно, мне не понравилась фраза про трансплантацию органов.

Страха не было, я его практически не испытываю, когда речь идет непосредственно обо мне. На то есть свои причины, ну или это какая-то психическая патология, не знаю. Но с того давнего случая это чувство несколько преобразилось во мне.

Страх как таковой был, но он не был чем-то иррациональным и пугающим, нет, он просто служил катализатором, заставляющим меня "считать", как я это называл.

Поэтому нужно и дальше оставаться для них все таким же, как и в первый момент нашей с ними "встречи". Не слишком разумным существом.

Как это не странно звучит, хоть я и избит до полусмерти и не могу пошевелиться, но я все еще пока жив.

Нужно понять, что же все-таки происходит.

Начинаю "считать", впадая в некий транс.

Я когда-то читал о монахах заставляющих свое сознание отделиться от тела и представляющих вместо него абсолютную пустоту.

Вот именно это я и старался сейчас сделать.

Раз. Тишина и спокойствие. Ничего нет. Я один.

Два. Темнота обволакивает меня.

Три. Она заполняет тот сосуд, что служит вместилищем моего сознания. Заполняет его, постепенно вытесняя меня, мое "я".

Четыре. Мое "я" заняло кокой-то отдаленный клочок этого самого вместилища моего сознания, зацепилось за него. Ко мне пришло осознание того, что если я не смогу удержаться тут, то не смогу вернуться к себе в тело.

Пять. Хватит. Отдаляюсь от своего тела и, наблюдаю за происходящим, будто из глубины своего сознания или того, что теперь стало им.

Шесть. Вижу какое-то темное и непроглядное облако в том месте, где раньше был "я".

Семь. Теперь меня не достать. Они не поймут, что я пришёл в себя. Они не смогут понять, что я разумен. Цель достигнута.

И я в этом полностью уверен.

Голос, знакомый грубый голос. Это босс.

— Ну как Док, что скажешь про это? — такое ощущение, что кивнули в мою сторону.

— Сделал все что мог, — голос какой-то тусклый и немного шипящий, словно звуки проходят через горло, которое значительно тоньше человеческого, — накачал его стимуляторами и обезболивающим. Хозяйка славно поиграла с ним. Но даже все мои труды вряд ли поднимут его на ноги надолго. Максимум я дам ему минут пять.

— Больше и не понадобиться. Резаты покажут себя, а мы оценим как их личные умения, так и их зверей. Вот и пригодился нам этот мутант, а то хотел пожертвовать кем-нибудь из полезного товара, но тут появился он.

"Значит, подобных мне тут несколько", — понимаю я, — "вернее не так. Я бесполезный товар, а есть еще и полезный. Получается, возможно, говорят о тех двадцати парнях, не думаю, что девушек кинут для проверки каких-то бойцов и их животных. Обычно всех женщин в таких условиях ждет совершенно другая участь, я это прекрасно видел, и лучше бы им оказаться на моем месте", — почему-то подумал я.

— Это не мутант, — неожиданно раздается спокойный голос Дока, прерывающий мои размышления и перебивающий босса, — скорее эксперимент, видимо неудачный.

— А кто? — удивился грубый.

— И что пытались из него сделать? — заинтересовался какой-то новый голос, по-моему, очень молодой.

— Я не понял, — ответил тот, кого именовали Доком, однако услышав разочарованный вздох молодого, он продолжил говорить, — Но, судя по тому, что я вижу, похоже, просто постарались оживить труп. Правда, не подумали о том, что ему кроме тела еще нужны и мозги. Впихнули в него мозг какого-то не слишком агрессивного животного. Видимо, чтобы его было проще контролировать. А так, как это ни странно, вполне рабочий вариант.