|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Серый.
Пролог.
* * *
— Ну и на кой черт мне нужно было переться через эту подворотню? — как ни цинично это звучит, подумал я, когда было уже слишком поздно что-то менять и прекрасно понятно, что влип я по самое не хочу.
* * *
Я спешил к своему самому главному клиенту.
Ну, ни то, чтобы он приносил много денег. Я их в принципе зарабатывал не очень много. Но общаясь с ним, вернее именно с нею, я получал огромное удовольствие. Просто любуясь этой девушкой.
Ни на что большее я рассчитывать не мог, были на то свои причины.
Но побыть с нею рядом, ощутить ее присутствие и приятный запах, послушать ее чарующий голосок. Посмотреть в ее восхитительные и волшебные глаза.
И еще раз убедиться в том, как же она прекрасна.
Да, да, все это звучит как розовые сопли влюбленного дурака. Но к моей большой печали так оно и было. И сопли, и дурак.
И поэтому ради встречи с нею, я готов был переться через весь город в полвторого ночи.
Благо я не обременен такой проблемой, как необходимость вставать в самую рань на работу.
Так как ее у меня просто нет.
Живу короткими заработками, и частным извозом, так сказать.
Вернее тем, что мне подвернётся.
В общем, я вынужденный freelancer. Системное администрирование. Компьютеры, их ремонт и настройка, базы данных, операционки, написание программ любой сложности, курсовые и дипломы на заказ. Диссертации и консультации. Удаленная подготовка к экзаменам, сертификациям и прочее, прочее, прочее. Все чему я смог научиться самостоятельно и все то, что можно выполнять удаленно, не выходя из дома, или появляясь у работодателя как можно реже или желательно вообще не появляясь.
И в большинстве случаев это не моя прихоть, а тех, кто все-таки решается со мною сотрудничать, так сказать, это прямая надобность, для их же большего душевного спокойствия и отсутствия психологических травм.
А то оказывается, многие секретарши, девушки и прочие дамы преклонного и не очень возраста почему-то в последнее время стали слишком впечатлительны.
Мой отец говорит, что все это из-за слишком большого влияния сериалов на их неокрепшие умы и возникновения различных стрессовых ситуаций и фобий, при моем постоянном пребывании где-то поблизости от них.
Так вот я и живу. Вернее работаю.
Правда, были у меня и постоянные клиенты.
Не много конечно, но я за них держался и старался всегда выполнять их заказы с надлежащим качеством и в минимальные сроки. Да и просил я за свои услуги минимум, без всевозможных накруток.
А то и так, мало кто соглашался работать со мною напрямую.
Так вот, сейчас я и несся к той, кого всегда очень хотел увидеть.
А проблема, которая у нее случилась с ее вечно выходящим из строя ноутбуком для меня, в отличие от нее, была лишь предлогом.
Да и делал я все это для нее в качестве дружеской помощи или работал, так сказать, за еду.
Все-таки она лучшая подругой моей младшей сестренки.
Да и связывали нас давние дружеские отношения, начавшиеся с одного не очень приятого случая, произошедшего несколько лет назад.
В общем, шёл я окрыленный надеждой еще раз увидеть ту, о которой грезил последние пару-тройку лет и чтобы немного сократить путь решил срезать через дворы.
При этом я как-то упустил из виду один немаловажный факт.
Оказывается, с моего прошлого посещения, тут затеялась стройка очередной толи гостиницы, толи торгового центра, не суть важно, и в результате пришлось мне ее обходить стороной.
Поэтому недолго думая я сориентировался по той местности, где находился и вспомнил про один небольшой проулок, что как раз и начинался недалеко отсюда.
Туда я и направился.
Не знаю, как это я умудрился остаться незамеченным практически до самого последнего момента, но я спокойно прошёлся по улице и завернул в проулок.
Тут-то я и увидел не очень симпатичную картину.
Трое каких-то отморозков стояли здесь и избивали тихо поскуливавшую девушку, а еще один уже начал расстегивать штаны и вытаскивать свои причиндалы, когда на этот праздник жизни заглянула моя скромная персона.
Не успел я даже осознать увиденное, как из-за моей спины раздался веселый голос.
— Груздь, все чисто, никто не помешает нам поиграть с этой стервой.
И тут этот говорливый, наконец, заметил меня, обернувшегося на его голос.
— Ты кто? — тупо спросил не слишком сообразительный мордоворот, который был практически на две головы выше меня.
Я же начал быстро оценивать ситуацию, в которою вляпался по самые уши.
Четверо отморозков прямо передо мной. Все крупные. Глаза и морды наглые и какие-то звериные. Хоть до них примерно метров пять, но даже сюда долетает вонь перегара и дешёвой водки.
Трое прекратили дубасить ногами девушку, что уже даже не стонала. А просто закрыв лицо руками, лежала у стены неподвижной и сломанной куклой.
"Хоть на время отстали от девчонки", — как-то отстраненно зафиксировал я этот факт.
Последний, тот что, по всей видимости, Груздь, так с расстёгнутыми штанами и повернулся в мою сторону.
Такой же, как и его дружки, наглый, но при этом какой-то холеный и скользкий. Взгляд масляный и противный.
"Мне не жить", — почему-то мгновенно понял я.
Просто так не отпустят, да и убежать не дадут.
Хотя если честно, бежать некуда.
Еще двое позади меня, бугай и какой-то глистоподобный слизняк у него за спиной. Они гораздо ближе, всего пара метров.
Что делать?
Бугай вытаскивает откуда-то из-за спины приличных размеров, толи арматурину, толи трубу.
Те, что спереди, так же повытаскивали нечто подобное.
Лишь главарь и глист, остались безучастны.
Тот, кого назвали Груздем, с какой-то ленцой махнул в мою сторону рукой.
— Займитесь, — сказал он, — свидетели нам не нужны.
И развернулся к телу девушки, ногой переворачивая ее на спину.
Не знаю, что со мной произошло в этот самый момент, давно такого не было.
Думается мне, лет эдак уже двадцать.
Но страх ушёл.
Я увидел лицо девушки и понял, что до девушки ей как мне до старика, далеко и долго. Девчонка, молоденькая и маленькая. Лицо разбито в кровь, по-моему, на нем не осталось ни одного живого места. Да как, в общем, и на всем ее теле.
— Убью, — раздался рык из моего горла.
И это не то, чтобы я специально рычал. Нет. Я говорю так всегда.
— Что ты там промычал? — заинтересованно повернулся в мою сторону главарь и хотел еще что-то сказать, но не успел.
Ждать как будут убивать меня, я не собирался.
Я ведь пообещал ему. Надо сдерживать свое обещание.
Драться я не умею. Никаким спортом кроме ежедневного таскания тяжестей на одной из своих работ, я не занимаюсь.
Даже боевики практически не смотрю, так как всегда вижу их фальшь и наигранность. Это же для красоты.
Но я умею другое.
Я умею думать, считать и делать.
Вот я и начал считать и думать.
Раз. Несколько крупных булыжников лежит прямо передо мной.
Два. Бугай, что сзади уже на расстоянии удара.
Три. Падаю вниз. Боли нет. Страха нет. Зато вот он первый булыжник. А вот он и второй.
Четыре. Прямо с земли, бью булыжником бугая по колену. Он орет и выпускает свою трубу, хватаясь за раздробленные кости, заваливается набок. То, что нужно. Еще один удар. И бугай перестает орать. Трудно издавать какие-то звуки с размозженной головой.
Пять. Три дружка главаря в паре метров от меня. Приостановили свой бег. Это дает возможность мне подняться на ноги.
Шесть. Один из булыжников летит в голову ближайшему из них. Второй другому.
Семь. Быстро поднять трубу.
Восемь. Шаг вперед и один удар направо. Второй удар налево. И со всей силы прямо в лоб, как раз пришедшему в себя четвертому.
Девять. Шаг в направлении главаря. Он что-то орет мне, тыкая в лицо неизвестно откуда взявшимся ножом.
Десять. Удар по руке. Та обвисла плетью. Второй удар по горлу. Надоело, что он все время орет. Последний удар прямо в зубы.
Одиннадцать. Труба как в масло вошла в глотку главаря.
Двенадцать. Разворачиваюсь и вижу улепетывающего от меня слизняка. Два шага вперед. Очередной булыжник в руке. Недолгий полет и бесчувственной тело падает на землю.
Тринадцать. Обещание нужно сдержать. Беру ближайшую трубу, выпавшую из руки одного из отморозков, и с холодной точностью бью главаря в область виска. Первый.
Четырнадцать. Один из гопников приходит в себя. Второй. Небольшой разворот. Третий. Еще один шажок. Четвертый.
Пятнадцать. Неторопливо, отстранённо фиксируя происходящее, подхожу к бугаю. Пятый.
Шестнадцать. Слизняк уже пришёл в себя и пытается уползти. Не удобный угол удара. Прижимаю его ногой к земле. Удар. Шестой.
Все счет окончен.
Но состояние отстраненного зрителя все еще остается со мной.
Я будто бездушный робот.
Так же спокойно иду к телу девушки.
Без сознания, но вроде бы жива. Беру ее на руки и иду к ближайшему фонарю.
Повезло, рядом находится приметный дом и скамейка.
Положил девушку на скамейку.
Ей нужна помощь.
Необходимо вызвать "Скорую". Со своего телефона звонить нельзя.
Посмотрел на нее. Вроде на плече у нее до сих пор болтается какая-то сумка. Проверяю ее. К моему удивлению и кошелек, и оказавшийся там сотовый на месте.
Телефон работает.
Набираю номер скорой.
— Скорая.
— Ранена девушка, — говорю я, перебивая оператора, — множественные ушибы, возможны переломы. Лежит на скамейке у дома номер семнадцать, по улице Володарского. Скамейка около первого подъезда.
И уже не слушая какой-то взволнованный голос с той стороны линии, отключаю телефон.
Отрываю от своей футболки кусок ткани.
Потом тщательно вытираю его и убираю обратно в сумку к девушке.
Проверяю все места, где мог коснуться ее тела голой рукой и так же вытираю их.
"Все, я сделал для тебя все что мог", — думаю я.
Но все еще не ухожу.
"Нет, просто так оставить ее нельзя", — понимаю я и, осмотревшись, вижу густой кустарник метрах в семидесяти.
"Пойдет", — решил я и сел на край скамейки.
Девушка как-то прерывисто дышит. Слышны сильные хрипы.
Я понимаю, что возможно у нее повреждены легкие.
"Держись", — мысленно стараюсь удержать ее я на этом свете.
Раздается вой сирены. В конце улицы видны отсветы несущейся машины скорой помощи.
Я все так же спокойно поднимаюсь и иду к примеченному мною кустарнику.
Обхожу его со стороны и наблюдаю за тем как к скамейке, где я сидел буквально несколько минут назад, подъехала карета скорой помощи.
Из нее выскакивает медсестра и фельдшер. Начинают хлопотать у лежащей на скамейке девушки. Перекладывают ее на носилки.
Скорая еще не успела уехать, как приезжает полиция.
"Все, мне тут больше делать нечего", — понимаю я и разворачиваюсь в сторону темнеющего позади меня парка.
"И почему я не пошёл тут", — сначала подумал я, но потом вспомнил о девушке, — "хорошо, что не пошёл".
Делаю несколько шагов.
Как вдруг мне в глаза бьет сильный и яркий свет.
Не знаю, что должен думать нормальный человек в такие минуты. Однако мне до нормальности было очень далеко.
И поэтому последней мыслью, которая пролетела в моей голове, было.
"Надеюсь, в следующей жизни я проживу подольше".
* * *
Из протокола следователя Ресинина В.А. по делу N 27541 по делу гражданки Шестаковой О.Д.
Осмотр места преступления не дал особых результатов. Эксперты утверждают, что работал профессионал или бывший военный. На каждую жертву потрачено не больше двух — трех ударов. Первый для выведения из строя, второй добивающий. Вся драка длилась от сорока до пятидесяти секунд (комментарий в скобках, "да какая там драка, кто-то пришёл и завалил этих ублюдков"). Следов, так же как и отпечатков обнаружить не удалось (если они и были, то нечеткие).
Показания единственного свидетеля противоречат логике (еще один комментарий, "девушку так измучили и избили, что она даже не может адекватно соображать, по ее утверждению, спасителем был какой-то демон").
* * *
Из заявления о пропаже человека.
Разыскивается Мороз Сергей Николаевич. Возраст — двадцать четыре года. Рост — метр восемьдесят. Вес — около восьмидесяти килограмм. Одет в джинсы, светло-серую футболку с изображением Франкенштейна, и серого цвета болоньевую куртку. Внешность — не ошибетесь (см. особые приметы). Особые приметы — все тело покрыто рублеными и широкими шрамами, на лице их больше двадцати, со стороны кажется, что он собран и сшит из маленьких кусочков, непропорционально длинные руки. Голова будто разрублена пополам и соединена вновь, но с небольшим скосом в правую сторону. Глаза разного цвета, правый зеленый, левый карий. Не улыбается. Голос очень грубый и рычащий из-за перебитых голосовых связок.
Глава 1.
* * *
Вспышка.
Все тело болит и ноет. Не похоже это на рай. Да и на тот свет, тоже.
Чувствую, что лежу на чем-то мокром и шершавом, от чего воняет нечистотами и к этому примешивается какой-то странный сладковатый запах или привкус. Но в последнем не уверен.
Голова тяжелая. Не получается открыть глаза. Даже больше, совсем не могу пошевелиться.
Такое ощущение, что все тело отнялось или плотно связано, но это не так. Никаких пут на себе я не чувствую.
Неожиданно к шее прикасается нечто холодное.
Разряд. Я выгибаюсь дугой и рычу не в силах сдержать боль.
Удар по лицу. Еще удар. Еще.
И я снова ощущаю под своей щекой вонючую шершавую поверхность.
— Хыр. Хыр. Хыр, — слышу я чей-то злой и грубый голос.
— Кого вы притащили в этот раз, придурки? — понимаю я услышанное, — это же какой-то бесполезный мутант или чей-то эксперимент. Мозгов у него не больше чем у вас, идиоты. Вы видите его голову. Да ему же проводили трепанацию черепа и возможно лоботомию.
В терминах полностью разобраться не могу, но сознание подсунуло именно их.
— Зачем на него потратили картридж с "лингвиком"? — неизвестное понятие так и осталось в контексте.
Еще один удар по моей голове. А потом несколько ударов по телу.
"Явно пинают ногами", — констатирую я, — "должно быть больно, но после того разряда, что я получил, ничего не ощущаю, тело будто отнялось или сдвинуло болевой порог до своего возможного максимума".
Тут в разговор вклинивается другой голос. По-моему, женский.
— Та. Та. Та.
— Дорогой, остынь. Ты же сам видел, что вел он себя как вполне разумный. Кто же знал, что это лишь имитация или повторение. Не порти товар. Мы придумаем, что с ним сделать.
И по моей спине прошёлся тот самый холод, что я до этого ощущал на шее.
Разряд. Боль. Невыносимая. Будто каждый нерв оголили и натерли какой-нибудь гремучей смесью. В этот раз разряд длился дольше.
Тело даже не смогло выгибаться. Просто тряслось в конвульсиях.
— Будет мне, чем поразвлечься, — все тот же женский голос.
И еще один разряд.
— Похоже, у него разрыв сухожилий и связок, — прокомментировал грубый голос, — даже трястись и рычать не может. Ты смотри, не убей его. Я, кажется, знаю для чего он сгодиться.
Новый пинок по голове. Но это так. Кто-то лишь погладил меня по сравнению с прошлой болью.
— А вы придурки, показывайте остальных и если в этот раз ошибетесь, то сами займете их место.
Новый удар.
В ответ раздался другой голос, писклявый и противный, даже и не определишь, кто это говорит, так бы звучал голос крысы, если бы она умела разговаривать.
— Писк. Писк. Писк.
— Босс, но вы же сами видели, что на него сканер тоже сработал.
Грубый голос.
— Ну не идиоты? — будто спрашивая у кого-то, обратился этот неизвестный в пустоту, — сканер сработал не на него, а на ту девку, что он притащил откуда-то. Ее и нужно было брать.
Писклявый.
— Простите босс. Не подумали. Но другие это вполне нормальные хуманы. Пять женщин и двадцать мужчин. Выбирали тех, на ком срабатывал сканер. И после этого, — новый пинок по моему телу, — всех остальных проверяли повторно. У всех индекс интеллекта выше ста двадцати. Получатся прекрасные искины или навигационные вариаторы. Кого-то из них, потом дополнительно можно заморозить и использовать для трансплантации органов. Это на случай ранений членов команды. Один раб вообще с задатками эмпата.
— Интересно, — протянул босс.
— Да. Я тоже так подумал, — поддакнул писклявый, — поэтому его сразу посадили отдельно ото всех. Он самый перспективный. Думаю, атаранцы его выкупят из рабства с удовольствием, особенно если мы его немного разгоним.
И писклявый противно захихикал.
— Правда, им об этом знать совершенно не обязательно.
— Соображаешь Крыс, — и легкое похлопывание, видимо босс поощрил своего подхалима.
"А кличка то ему подходит", — между тем отстраненно подумал я.
Дальше опять вмешалась эта женщина с наклонностями палача и садиста.
— Дорогой, подумай о том, что нам важнее агарцы. Они хоть и заплатят немного меньше, но зато купят все. И даже этого.
Новый короткий разряд. Боль была быстрой, но, тем не менее, очень чувствительной.
— Как думаешь, он нас понимает? — неожиданно спросила женщина у кого-то, видимо у босса.
— Вряд-ли, — ответил ей грубый голос, — у него мозги навозного "жлага". Он, даже если вбивать в него слова твоим усилителем боли, ничего не поймет.
И новый удар.
— Эй. Животное, — явно обращается ко мне, — Шевельнись. Давай. Если ты меня понимаешь, то кивни. Иначе я буду пытать тебя, пока у тебя башка не лопнет.
И новый удар.
А потом еще и разряд, ударивший прямо в затылок.
— Смотри-ка, — с удивлением произнес босс, — не скопытился.
И мгновение спустя.
— Я знаю, для чего он нам пригодиться.
После чего пнув меня напоследок, он потерял ко мне интерес.
Видимо я на несколько секунд все же отключился, потому как, когда я пришёл в себя, с боссом уже разговаривала женщина.
— Дорогой, надо бы поощрить команду. У нас есть рабы, пусть поразвлекутся немного. Ну а мы с тобой посмотрим на них.
И вновь по мне пробежал холодок, но разряда в этот раз не последовало.
Зато я услышал участившееся дыхание женщины и грубого.
— Хорошо, — быстро ответил он, и уже обращаясь к писклявому, — если не солгал, то можно считать, что мы удачно съездили, иначе..., — и тишина, — ты сам все знаешь, — прозвучал зловещий голос, — ей этого животного, — пинок по моему телу, — надолго не хватит.
И грубый смешок.
— Что вы босс, там все будет в лучшем виде и парни останутся довольны. Пара девчонок просто вылитые аграфки, — залебезил перед грубым Крыс.
— Аграфки говоришь, — в голосе грубого прозвучали нотки сладостного возбуждения и ожидания, — пойдем-ка, посмотрим другой товар. Веди нас.
— Хорошо, — ответил писклявый.
И только тут он вспомнил о моем лежащим у их ног теле.
— Босс, а с этим-то что делать?
— В клетку его, — потеряв ко мне уже всякий интерес, ответил грубый голос.
— Понял, — сказал Крыс и скомандовал кому-то.
— Оттащите его.
— Постой, — это уже очнулась садистка.
И снова нечто холодное прикасается к шее, а потом к затылку. Разряд. И невыносимая боль. Уже гораздо продолжительнее, чем даже в последний раз.
И наконец, спасительная темнота.
* * *
Вспышка.
Болит все тело. Очень сильно болит. Пальцы скрючены и не разгибаются. Чувствуется, что мое лицо разбито в кровь. Ощущение, будто по мне каток проехал и не один раз.
Давно я себя так не ощущал.
"Где я?" — сам у себя спрашиваю я и стараюсь осторожно приоткрыть глаза.
Один из них заплыл и кроме красной пелены ничего не видит, а второй вообще не открывается.
Подношу руку к лицу и трогаю глаза. Вроде оба на месте.
Просто тот, что не открывается, опух до такой степени, что веко стало похоже на какой-то твердый ком, прилипший к лицу.
А вот во втором глазу красная пелена это лишь запекшаяся кровь. Сдираю коросту, отрывая ее вместе с бровью и веками.
Бегут слезы, но зато я теперь вижу хотя бы одним глазом.
Осторожно поворачиваю голову, а то оказалось, что лицом я уперт в угол между стеной и полом.
"И правда, клетка", — вспомнил я слова босса.
Вонючая, чем-то забрызганная, с остатками какой-то ветоши по углам, маленькая, с толстенными железными прутьями.
В полный рост не встать, даже если это очень сильно захочется.
Тем более и встать-то я не могу. Тело непослушное и какое-то одеревенелое.
Оглядываю насколько могу себя.
Вся одежда разорвана. Куртки и ботинок вообще нет. Футболка болтается на одном плече. Ремня нет. Штаны все в огромных рваных дырках.
Весь испачкан смесью грязи и бурой крови.
Теперь, по крайней мере, понятна причина того, почему тело отказывается меня слушать.
Все просто.
На нем нет ни одного живого место. Моя многострадальная тушка превратилась в один большой ушиб.
Но что странно. Никаких переломов нет. А вот насчет жил и связок босс оказался прав. Как минимум на ногах связки точно порваны. Не могу пошевелить ни ступней, ни пальцами ноги.
Что еще?
Слышу слабый стон откуда-то слева.
Поворачиваю туда голову.
Еще одна клетка, но значительно больше. Отсюда не видно, но мне кажется в ней девушка. Нет две, одна лежит, будто без сознания, вторая пытается подползти к ней.
— Джессика, Джессика, очнись, — слышу я слабый голос, — Джессика.
Всхлипы и стоны. Похоже девушке очень больно. И она плачет.
Захотелось окликнуть ее, но тут в помещение ввалилась толпа каких-то отбросов. Все вооружены, одеты в разномастную форму, в большинстве своем, явно военного образца.
И что необычно, не знаю, показалось мне или нет, но, по-моему, они не все похожи на людей.
— О, Корявый, смотри, эта очухалась. Возьмем ее.
Заговорил один из толпы, обращаясь в высокому блондину с щербатым лицом.
И эта орава приблизилась к клетке с явными пленницами.
Девушка, что пыталась позвать вторую, видимо знала, что этим нужно от нее, и поэтому она в страхе забилась в самый дальний от входа угол клетки и там сжалась в маленький и дрожащий комок.
— Смотри-ка, а она, похоже, не желает разделить с нами наше веселье, — говорит кто-то из толпы отморозков.
Я так понимаю, такой внешний вид девушек, и их жалкое состояние дело рук этих отбросов, сам не знаю какого общества.
"Кстати, девушек должно быть пять", — сопоставляю я в уме то, что слышал от Крыса с тем, что увидел сейчас.
Но никого другого тут нет. Вернее я не вижу.
В это время какой-то темнокожий бугай, со странно приплюснутым и задранным носом, а также ушами, прижатыми к абсолютно лысой голове, открывает двери клетки и ногой отпихивает лежащее у него на пути тело второй девушки, той, что сейчас без сознания.
После чего неторопливо направляется к сжавшейся в комок первой.
— Не надо, — тихо бормочет она, — пожалуйста, не надо.
И, хоть слова звучат очень тихо, я понимаю, что говорит она на русском языке.
Тот не обращая внимания на ее слова, хватает девушку за горло и, не особо напрягаясь, тянет, вернее даже, несет к выходу.
Она пытается убрать его руки со своей шеи, но у нее ничего не получается.
При этом, уже совершенно неслышно продолжая что-то говорить.
Видимо бугаю быстро надоедает его дергающаяся и старающаяся вырваться ноша, и он резко и хлестко бьёт девушку по лицу.
Та обмякает у него в руке.
— Трок, поосторожней, иначе босс с тебя голову снимет. Они нужны ему живыми, по крайней мере, пока мы не доберемся до Агарской Империи, — говорит бугаю худой блондин, которого назвали Корявым, хотя на корявого внешне он не очень похож, разве что щербатым лицом.
Бугай лишь фыркает на слова блондина и, так и таща девушку по полу и держа ее за горло одной рукой, выходит из клетки.
— Я первый, — лишь произносит он, проходя мимо Корявого.
И уже больше не обращая внимания ни на кого другого, направляется в сторону небольшого коридора.
— Да кто ему возразит, — слышу я раздраженный голос кого-то из толпы.
Корявый весело смотрит себе за плечо и отвечает.
— Так иди и скажи ему об этом, — и кивает в направлении удаляющейся спины.
— Ага, ищи дураков, — отвечает блондину все тот же голос, — того кто возразил ему в прошлый раз, босс уже пустил на органы, — и в толпе постепенно все затихли.
Похоже, связываться с бугаем никому из них не хотелось.
Неожиданно, я слышу тихое шуршание у моей клетки. Резко, насколько позволяет мое избитое тело, поворачиваю голову в ту сторону.
Я слишком отвлекся, наблюдая за происходящим, так, что не заметил того, как к моей клетке приблизился один из банды.
— Корявый, смотри-ка, а этот урод тоже пришёл в себя, хотя Док сказал, что ему, после того как с ним позабавилась Хозяйка, не меньше недели отлеживаться.
Теперь вся толпа приблизилась к моей клетке.
— Ну и рожа у этого..., — сказал кто-то из подошедших, а потом добавил, — слушай, Корявый. А ведь насчет него, никаких указаний не было.
И все они с интересом посмотрели в мою сторону.
— И что ты предлагаешь? — спросил блондин.
— Давай его стравим с теми двумя резатами, что согласились быть нашими бойцами. Вот и проверим их в деле. Да и Трок еще долго будет играть с девчонкой, жаль после этого от нее мало что останется. Но надо же и нам чем-то заняться.
— Хм, — протянул блондин, — а что, это неплохая идея. Только все равно придется предупредить босса и Хозяйку, а то в следующий раз Трок вместо девчонки будет играться с нами. А пока вытаскивайте это и пошли.
И он кивает в мою сторону.
Двое из мордоворотов приближаются к моей клетке.
Не могу ни пошевелиться, ни сдвинуться с места. Ноги и руки совершенно не слушаются.
Особо не приближаясь к моей клетке, один из этих отморозков достает что-то отдаленно напоминающее пистолет, и, проведя пальцем по рукояти, прицеливается мне прямо в лицо.
Вспышка. Боль. И темнота.
* * *
Вспышка.
Опять боль во всем теле, но сейчас она какая-то ноющая и ощущается, будто через некую завесу, притупляясь и напоминая о себе лишь слабыми отголосками.
Лежу не шевелясь. Даже не пытаюсь открыть глаза. Стараюсь понять, что же происходит вокруг меня.
Запах. Знакомый запах. Будто в больнице. Нет даже не так. Будто в операционной. И хоть не пахнет хлоркой или лекарствами, но я уверен, что нахожусь в каком-то медицинском помещении.
Слышу чьи-то приближающиеся шаги.
Идут пятеро, может шестеро. Не могу определить точно из-за странного гула вокруг.
Вот, наконец, шаги и тихий разговор раздаются уже достаточно близко от меня.
На каком-то подсознательном уровне понимаю, что выдавать себя нельзя.
Что-то непонятное происходит со мной и вокруг меня.
То, что они считают меня кем-то не очень разумным, пока играет мне на руку.
Не знаю почему, но их слова о каком-то интеллектуальном индексе и тех, у кого он выше очень сильно меня насторожили. Особенно, мне не понравилась фраза про трансплантацию органов.
Страха не было, я его практически не испытываю, когда речь идет непосредственно обо мне. На то есть свои причины, ну или это какая-то психическая патология, не знаю. Но с того давнего случая это чувство несколько преобразилось во мне.
Страх как таковой был, но он не был чем-то иррациональным и пугающим, нет, он просто служил катализатором, заставляющим меня "считать", как я это называл.
Поэтому нужно и дальше оставаться для них все таким же, как и в первый момент нашей с ними "встречи". Не слишком разумным существом.
Как это не странно звучит, хоть я и избит до полусмерти и не могу пошевелиться, но я все еще пока жив.
Нужно понять, что же все-таки происходит.
Начинаю "считать", впадая в некий транс.
Я когда-то читал о монахах заставляющих свое сознание отделиться от тела и представляющих вместо него абсолютную пустоту.
Вот именно это я и старался сейчас сделать.
Раз. Тишина и спокойствие. Ничего нет. Я один.
Два. Темнота обволакивает меня.
Три. Она заполняет тот сосуд, что служит вместилищем моего сознания. Заполняет его, постепенно вытесняя меня, мое "я".
Четыре. Мое "я" заняло кокой-то отдаленный клочок этого самого вместилища моего сознания, зацепилось за него. Ко мне пришло осознание того, что если я не смогу удержаться тут, то не смогу вернуться к себе в тело.
Пять. Хватит. Отдаляюсь от своего тела и, наблюдаю за происходящим, будто из глубины своего сознания или того, что теперь стало им.
Шесть. Вижу какое-то темное и непроглядное облако в том месте, где раньше был "я".
Семь. Теперь меня не достать. Они не поймут, что я пришёл в себя. Они не смогут понять, что я разумен. Цель достигнута.
И я в этом полностью уверен.
Голос, знакомый грубый голос. Это босс.
— Ну как Док, что скажешь про это? — такое ощущение, что кивнули в мою сторону.
— Сделал все что мог, — голос какой-то тусклый и немного шипящий, словно звуки проходят через горло, которое значительно тоньше человеческого, — накачал его стимуляторами и обезболивающим. Хозяйка славно поиграла с ним. Но даже все мои труды вряд ли поднимут его на ноги надолго. Максимум я дам ему минут пять.
— Больше и не понадобиться. Резаты покажут себя, а мы оценим как их личные умения, так и их зверей. Вот и пригодился нам этот мутант, а то хотел пожертвовать кем-нибудь из полезного товара, но тут появился он.
"Значит, подобных мне тут несколько", — понимаю я, — "вернее не так. Я бесполезный товар, а есть еще и полезный. Получается, возможно, говорят о тех двадцати парнях, не думаю, что девушек кинут для проверки каких-то бойцов и их животных. Обычно всех женщин в таких условиях ждет совершенно другая участь, я это прекрасно видел, и лучше бы им оказаться на моем месте", — почему-то подумал я.
— Это не мутант, — неожиданно раздается спокойный голос Дока, прерывающий мои размышления и перебивающий босса, — скорее эксперимент, видимо неудачный.
— А кто? — удивился грубый.
— И что пытались из него сделать? — заинтересовался какой-то новый голос, по-моему, очень молодой.
— Я не понял, — ответил тот, кого именовали Доком, однако услышав разочарованный вздох молодого, он продолжил говорить, — Но, судя по тому, что я вижу, похоже, просто постарались оживить труп. Правда, не подумали о том, что ему кроме тела еще нужны и мозги. Впихнули в него мозг какого-то не слишком агрессивного животного. Видимо, чтобы его было проще контролировать. А так, как это ни странно, вполне рабочий вариант.
— Нам он в таком виде нужен? — поинтересовался босс.
— Не особо, разве что для опытов или тренировок новобранцев и наших бойцов. Да, кстати, для арены его в качестве одного из животных можно использовать. Но там он не протянет и нескольких секунд.
— Понятно, — произнес босс, — если выживет сегодня, то посмотрим, что с ним делать дальше. Хозяйка, за те три дня, что забавлялась с ним, потеряла к нему всякий интерес. Он перестал реагировать на боль уже после первого дня. Это ее злило больше всего. Чуть не убила уродца. Так что теперь ей он точно не нужен. Можете забрать его себе.
"Так я тут уже как минимум три дня", — понимаю я, — "но почему ничего не помню, память, будто отрезало. Да, а интересно тут, это где?"
То единственное помещение, что мне удалось рассмотреть, напоминало какой-то большой барак или промышленный заброшенный ангар. Вот еще какая-то медицинская комната присутствует.
"Непонятно, слишком мало данных".
— Хорошо, — между тем ответил знакомый голос блондина, — значит, как только он придет в себя, тащить его на арену.
— Да, посмотрим на наших новобранцев, — подтвердил слова Корявого босс, и обратился к Доку, — мутант скоро очухается?
— Он не мутант, — педантично поправил, по всей видимости, медик главаря местной банды, — а придёт в себя, — и замолчал на пару секунд, — да должен уже быть в сознании.
Что-то зашуршало у меня над головой.
— Странно, — произносит местный доктор, — прибор мозговой активности говорит, что, хоть его мозг все еще относительно нормально функционирует, но это существо уже мертво, деятельность сознания и менто-информационного поля практически не регистрируется. На уровне мебели или даже ниже. Тем не менее, прибор поддержания жизни говорит, что тело этого существа относительно здорово. Похоже, Хозяйка все-таки перестаралась с ним.
Чувствуется, что Док лишь пожал плечами, как бы говоря.
"Сделал все, что мог".
— Но на арену то он выйти сможет? — спросил грубый голос босса.
Тихие шаги куда-то удаляются.
Несколько секунд ожидания и потом я чувствую прикосновения холода к своей шее.
= Инъекция сыворотки оживления произведена, — раздается механический голос.
= Стимулирующее препараты введены.
= Гипнопрограммы: бой первого, второго, третьего, четвертого, пятого, шестого и седьмого уровней залиты, процесс инсталляции запущен.
— Все теперь он готов, можете тащить его, — произносит все такой же спокойный голос Дока, — но у вас будет не больше пяти минут.
— А не многовато ты в него влил? — раздается удивленный голос босса.
— Ты о гипнопрограммах? — уточнил Док, по-видимому остальное не вызывало у него сомнений.
— Да, — подтвердил грубый голос.
— Нет. Ты же сказал, что он для опытов. А мне как раз этот, захваченный у аграфов, пакет гипнокурсов надо было на ком-то проверить. Правда, будь у этого дикаря нейронная сеть, было бы все значительно легче, а так придется проводить подробное исследование тех изменений, что они в него внесут и выяснять максимально доступный предел для стандартного обучения.
— Все, все, — поспешно произнес босс, — я понял, тебе он оказался как раз кстати.
— Ну, да, — видимо расстроенный тем, что его прервали на полуслове, коротко ответил Док.
— Но он хоть жить то будет? — уточнил главарь.
— Конечно, я же сказал об этом, — удивился медик, — правда в сознании он будет не больше пяти минут.
— Что так? — вмешался молодой голос.
— Не тупи, Хиляк, — вместо Дока ответил главарь, — ты представь, какой объём информации он в него закачал?
И, по всей видимости, уже обращаясь к медику.
— А что с его разумом, ну или тем, что у него в мозгах? Он хоть в каком-то виде там останется? Иначе нам его никак не сбыть.
Док на некоторое время задумался, а потом ответил.
— На то и нужен эксперимент. Как я и говорил, будь у этого дикаря нейросеть, произошла бы отсечка при превышении порогового значения, которое способен обработать его разум и все обучение для него растянулась бы на неопределенное время. При этом пакеты информации поступали бы в его разум определенными порциями, которые он способен обработать, осознать, изучить и освоить. В этом-то и заключается разница меду базами знаний и гипнопрограммами. Базу знаний невозможно внедрить разумному, если у него нет нейросети, в отличие от той же гипнопрограммы. При этом базы знаний сразу фрагментированы и разбиты на небольшие блоки информации, которые постепенно усваиваются разумом. Их изучение контролируется нейросетью, которая следит за степенью освоения материала и его последующей обработкой. И ты не сможешь изучить базу знаний более высокого уровня, пока не обработаешь и не изучишь все блоки информации из базы знаний более низкого уровня. Но...
И видимо Док замолчал, оглядывая своих слушателей, которым, по-моему, до его высоконаучной речи было глубоко фиолетово.
Но он, будто не замечая этого (а может так оно и есть), продолжил.
— ... я залил этому дикарю гипнопрограммы. Именно их почему-то предпочитают использовать сами аграфы, видимо в этом есть какой-то скрытый смысл. Не знаю. Но гипнопрограмма усваивается сразу и вся. Она не фрагментирована. И если твой разум смог ее осознать, то он изучит мгновенно весь материал, изложенный или закодированный в ней. Будь это даже гипнопрограммы разработанные или созданные сполотами или арахнидами, а может и вообще любыми другими расами, как гуманоидными, так и нет. Главное чтобы разум смог осознать вложенную в гипнокурс информацию. К тому же, гипнопрограммы можно изучить сразу и скопом, конечно если твой разум выдержит такой огромный поток неструктурированной и не фрагментированной информации, залитой в твое сознание единовременно. Тут даже наличие нейросети тебя не убережёт. В таких случаях обычно даже трех одновременно залитых гипнокурсов хватает для того, чтобы любого хумана свести с ума и превратить его разум в сплошной хаос из воспоминаний, новой информации и того бреда, что будет рождаться в его больном сознании.
И Док как-то странно захаркал.
"Да он же так смеется", — понял я.
— И что? — неожиданно спросил молодой, чья кличка Хиляк, по всей видимости.
"Хм. А кому-то все же интересен рассказ медика", — подумал я, — "ну кроме меня, разумеется. Только я и половины не понимаю из того, о чем идет речь".
— И то, — ответил молодому медик, — этому дикарю я залил сразу все захваченные на том аграфском корабле боевые курсы и мне интересно, какие изменения они внесут в его мозговую деятельность, в его менто-информационное поле, на каком этапе его нервная система активируется или наоборот откажет и начнет давать сбои. Да и вообще, постараюсь определить, насколько эти курсы вообще могут быть освоены вами, хуманами. Мне-то они не подходят.
Еще один смешок доктора.
"А Док-то, похоже, и не человек вовсе, если он этого самого Хиляка назвал хуманом, а себя к ним не отнес", — догадался я и подумал, — "отсюда и его странный свистяще-шипящий говор. Хотя я и сам рычу, когда разговариваю. Так-то у всех свои странности. Но видимо не в этом случае".
— На том, захваченном нами, корабле был целый сейф с различными гипнопрограммами, надо же начинать их испытывать, — и еще один смешок, — а сколько я не просил капитана или хозяйку, они не разрешают мне проводить опыты на рабах или товаре, а о членах команды и говорить нечего.
И босс с медиком заржали уже в два голоса.
— А тут такой удачный случай.
И я чувствую, что кто-то похлопал меня по плечу.
— По крайней мере, самое главное на нем сейчас проверю. На вас-то тратить гипнокурсы хозяйка вряд ли позволит, а вот продать их, если мы сможем разобраться с ними и определиться с параметрами установки, будет, наверное, даже выгоднее чем наш весь груз, вместе взятый. Жаль, что этого больше чем на один раз не хватит.
И еще один хлопок по моему плечу.
"Так, что-то мне совсем не нравиться его разговор", — почему не хватит, — "я же чувствую себя относительно нормально".
И стараюсь заглянуть внутрь своего сознания.
"Это что еще такое?" — в удивлении думаю я, видя странную зеленоватую моргающую надпись у себя в голове.
Ну а где еще, глаза-то закрыты и все то же темное облако на месте моего "я".
Но вот надпись.
= Установка выполнена на двенадцать процентов.
"Так мне в сознание и правда, что-то пытаются залить", — ошеломленно понимаю я, — "как такое возможно?"
Ответа у меня нет.
Зато теперь я понимаю, что слова доктора, или кто он тут, не пустой звук.
И если я все правильно расцениваю, то установка пока идет нормально только из-за того, что мое сознание заполнено лишь темным и бездонным вакуумом, в который сколько не вливай, столько там и останется.
Между тем разговор между боссом и Доком продолжается.
— Так ты не ответил на мой вопрос, — сказал главарь, обращаясь к медику, — ему то чем все это грозит?
И я чувствую, что меня чем-то тыкают в ногу.
— Ты про его разум или что? — уточняет Док.
— Да, я о его мозгах, — саркастично ответил тому босс, — если ты не понял.
— Вас хуманов очень сложно понять, — честно признался медик, — а за его мозги, как ты их назвал, можно не беспокоиться, их у него и так нет. Но в нашем случае вернее будет говорить о разуме этого дикаря. Он туп как пробка, никакого осознания себя как личности, никаких знаний или жизненного опыта, абсолютно ничего. Видимо если у него что-то и было, то хозяйка со своими забавами стерла и это. Мозг у него есть, и он прекрасно функционирует, но отвечает только за базовые инстинкты и функции организма. Если сравнивать его с любыми обладающими даже зачатками разума существами, то этот дикарь тупее самого тупого животного. Так что я даже не уверен, что гипномодули установятся нормально. Но они точно смогут развернуться, я это могу сказать со стопроцентной вероятностью, а вот уже потом, по их области воздействия и охвата, я смогу вычислить необходимые параметры интеллектуального индекса и прочих величин, необходимых для их полноценной установки.
— А с этим-то что будет? — еще раз спросил босс.
— Ну, по истечении названного мною срока его разум, если там что-то есть, откажет полностью и потом его можно выбросить в открытый космос.
"Хреново", — констатирую я очевидное, — "разумность показывать нельзя, не знаю почему, но я в этом полностью уверен. Однако и умирать пока нет никакого желания. Что делать?"
— Понятно, — отвечает босс, — поглядим, что у тебя получилось.
"А ведь и верно, поглядим. Этот Док сказал, что ему нужен кто-то для экспериментов, так надо этим кем-то и остаться".
То, что эти самые гипнопрограммы устанавливаются, я вижу.
Вон уже сорок процентов установлено.
Но нужно как-то пережить эту непонятную встречу, что для меня приготовил блондин с главарем.
"Если я смогу выжить, хотя бы просто уцелеть, то достанусь этому чокнутому медику. А тут у меня появиться хоть немного времени, чтобы осмотреться и принять хоть какое-то решение".
Хотя бы понять то, где я нахожусь. А решение, в моем конкретном случае, может быть единственным. Нужно делать отсюда ноги и как можно быстрее. Не нравится мне это место. Ох, не нравиться.
Однако трудно сделать ноги, если даже пошевелиться не можешь.
Сейчас я прикован к лежанке какими-то ремнями. Это я уже понял. И меня собираются тащить туда, где по их же словам, если я продержусь несколько секунд, то будет уже хорошо.
Значит опять же встает вопрос о том, что мне нужно выжить.
Додумать я не успел, хоть и мысли скакали со скоростью света.
Заговорил босс, видимо обращаясь к тем, что пришли с ним.
— Берите его.
Меня, постепенно отстегивают и хватают под руки, начинают снимать с того, на чем я лежал.
— Придурки, — орет стягивающим меня с лежанки главарь, — отрубите его, а то очнется у вас на руках, что делать-то будете?
И ржет на все помещение.
Вспышка. Боль, но не такая сильная. Темнота.
* * *
Вспышка.
Боль ноющая и слабая. Можно сказать, что ее почти нет.
Лежу лицом на чем-то рассыпчатом.
"Песок?" — удивляюсь я.
И открываю глаза, вернее один из них, другой все еще не работает.
Осматриваюсь.
Несколько скругленное помещение. Пол и правда посыпан песком или чем-то на него похожим. Дверей не вижу. Стены серебристого цвета. Такой же и потолок.
Неожиданно на дальней от меня стороне комнаты открывается деверь. Вернее она просто появилась из воздуха.
В нее вошло двое.
Людьми их не поворачивается назвать язык. Оба под три метра. Кожа какая-то сероватая. Лица, будто вырубленные из камня.
Нет не кожа. На обоих одеты костюмы серого цвета, практически сливающиеся на фоне стен. Но и лица у них примерно такого же оттенка.
На поясах оружие, уже ранее виденное мною, то, что в виде пистолета, но из-за спин в дополнение торчат еще и рукояти чего-то.
Если бы я не видел пистолетов, или что это у них, то почему-то мне в голову пришла мысль об обоюдоострых топорах или секирах.
"Похоже, это резаты", — констатирую я очевидное, — "вроде как они должны быть не одни".
Вспомни о черте, он и появиться.
За спинами трехметровых гигантов открылись настоящие ворота, и из них вышло нечто отдаленно напоминающее смесь кабана, медведя и какого-то волка. Тело медведя, на длинных волчьих ногах, с мордой того же волка, но при этом с клыками и ушами как у кабана.
И этих животных было четыре штуки. Вышли они одно за другим, строгой цепочкой.
Я поначалу резатов посчитал гигантами, так вот я ошибся, эти непонятные зверюшки были в холке на голову-полторы выше любого из них.
Два подошли к одному гиганту, два к другому.
После этого они сели по обе стороны от своих хозяев (ну а кто это еще может быть?) и с какой-то звериной ненавистью и злобой эти животные стали осматривать и так небольшое помещение.
И естественно, практически сразу их кровожадные взгляды наткнулись на мою, лежащую на арене фигуру.
Раздался тихий утробный рык.
* * *
"Счет. Транс".
Командую я себе, забыв, что и так нахожусь в некотором состоянии отстранённого отчуждения, вызванного предыдущим замещением своего "я" вакуумом пустоты.
Но, как это ни странно, мысленный посыл срабатывает.
Время несколько замедляет свой бег, хотя раньше ничего подобного не случалось.
Хотя вру, один раз все-таки я впадал в подобное состояние. В тот единственный раз, так круто изменивший мою жизнь.
* * *
Земля. Россия. Город Н-ск. Май тысяча девятьсот девяностого года.
— Мама, кто меня сегодня заберет из садика, ты или папа? — спрашивает маленький мальчик, которого стройная красивая девушка держит за руку.
Они не слишком похожи, но это и не удивительно. Мальчик полная копия своего отца.
— Наверное, я, — грустно говорит девушка, — у папы очень много работы на заводе. Он и домой обещал прийти очень поздно.
— Жалко, — немного расстроенный этой новостью, отвечает ребенок, — он обещал сводить меня в парк. А пойдем тогда с тобой?
— Хорошо, — улыбается молодая девушка, смотрящая на своего улыбающегося сынишку.
Она любит его, любит его улыбку, любит смотреть, как он старается правильно говорить, пытаясь казаться старше, хотя это так мило и забавно выглядит со стороны.
И поэтому, она, засмотревшись на его улыбку, не замечает две грузные фигуры, возникшие за ее спиной.
— Мама!!! — испуганно кричит мальчик, когда замечает кого-то занесшего руку, за спиной девушки.
Но она не успевает отреагировать. Удар оглушает ее. И она падает без сознания.
Мальчонка, сначала старается поднять ее, но заметив надвигающегося на него мужчину, пытается убежать.
Однако, оказывается, был и третий. Он ждал их прямо в нескольких шагах, чуть впереди.
Он хватает мальчика за шиворот и, не обращая внимания на его трепыхания, говорит двум остальным.
— Берем их и уезжаем. Ворон просил быть на стройке к девяти.
Через полтора часа.
— Где твой муж? — один из тех мужиков бьет женщину по лицу, — отвечай.
— Он на работе, — рыдая, отвечает она, — он ушёл туда утром.
Девушка не понимает, что от нее хотят, она старается узнать, в чем же дело. Но никто ей не чего не объясняет. Только избивают и все.
Новый удар, уже в живот. Девушка валиться на пол.
— Говори, почему его все еще там нет? — допытываются у нее.
— Не знаю, — стараясь закрыть лицо и живот, плача, произносит она.
— Мы проверили, он не приходил сегодня, — и новая порция ударов.
Девушка, уже практически теряет сознание. Но бандиты, а это не может быть никто иной, подготовились.
Они выливают на нее ведро воды.
— Ты это куда собралась? — спрашивает у нее, самый говорливый из них, — мы ведь еще не закончили с тобой, и поверь, самое интересное тебя ожидает впереди.
И новая серия ударов по лежащему телу.
Хотя видно, что избивающий девушку мордоворот старается контролировать силу своих ударов.
Трупы не говорят, а нужного ответа они до сих пор не получили.
— Эй, Жирный, тащи-ка сюда ее пацана, — вдруг прервавшись, обращается, по всей видимости, главный в этой банде к одному стоящему неподалеку от него толстяку.
И с нехорошим блеском во взгляде посмотрев на лежащую передним девушку, он произносит.
— Думается мне, ты сейчас расскажешь, где твой муженек, — и, пнув ее напоследок, отходит к стоящей в пяти метрах от них строительной технике.
— О, это как раз то, что нужно, — говорит он и, осмотрев толпу стоящих тут же парней в спортивных костюмах и куртках, останавливает свой взгляд на одном из них.
— Пегий, ты вроде бы раньше работал на стройке? — интересуется он.
— Ну, да, — туповато отвечает тот.
— Это включить сможешь? — спрашивает главарь, указывая на бетономешалку.
— Без проблем, — кивает ему бандит, которого главарь назвал Пегим.
Тарахтение и рокот. Вал начал крутиться.
— Что, будем избавляться от тел? — интересуется кто-то из толпы.
— Еще рано, она ничего не сказала, — и главарь кивает в сторону лежащей девушки, с испугом смотрящей на заработавшую машину.
В этот момент на площадку входит слегка запыхавшийся жирдяй, тянущий за одну руку упирающегося мальчонку.
— Ну что, сладкая, — подойдя к девушке, спрашивает у нее главный, наклонившись практически до самой земли и заглядывая ей в глаза, — будем говорить?
И уже гораздо жестче.
— Где сейчас твой муж?
— Я не знаю, — плача отвечает она.
Девушка в растерянности и действительно ничего не понимает.
Зачем кто-то ищет ее мужа? Что им от него нужно?
Но главное, зачем они привели сюда ее сына?
— Ну, я задам вопрос тебе еще раз, и если ты на него не ответишь, то... — и главарь отошёл от нее, — сама посмотри...
А затем он подошёл к жирдяю, все еще держащему мальчика, и, взяв его за пояс, неторопливо направился к работающей бетономешалке.
— Тяжелый, — говорит он, обращаясь к смотрящей на него девушке, — но мелкий, немного фарша будет.
И подойдя к машине, вернее к открытому в барабан люку, говорит.
— Если не скажешь сейчас, я его прямо туда отправлю, — и подбрасывает мальчишку в воздух, практически закидывая его в бетономешалку.
— Нет, — кричит девушка, — не нужно, я все скажу. Делайте со мной что хотите, только оставьте его.
И она вновь начинает рыдать.
Ну а главарь глядя на нее с ухмылкой и каким-то садистским удовольствием, отвечает.
— Мы и так сделаем с тобою, все что хотим. А если хочешь чтобы он жил, отвечай, где твой муж? — и смотрит на девушку.
Та начинает рыдать.
— Я, правда, не знаю, он с утра ушёл на работу. Больше я ничего не знаю.
И она умоляюще смотрит в сторону бандита.
— Все, мне надоел этот разговор.
Как то даже будто успокоившись, отвечает он.
А затем, резко размахнувшись, закидывает мальчика в люк бетономешалки.
— Неееееееееееетттттт!!!!!!!!! — кричит девушка и пустым взглядом смотрит в сторону крутящегося барабана.
Оттуда доноситься сильный плачь.
— Мама, мама, мне больно. Мама, — раздаётся крик мальчика, а потом он внезапно затихает.
Главарь подходит к безучастно смотрящей на барабан девушке, которая в одно мгновение полностью поседела.
— Нужно было все мне рассказать, — говорит он, — жизнь Петрухи не стоила твоего сына.
И достает пистолет, направляя его дуло в лицо девушке. Та даже не обращает на это никакого внимания.
— Моего мужа зовут Николай, — каким-то безжизненным голосом отвечает ему молодая девушка, так и не оторвав глаз от крутящегося барабана.
— Да, — бандит пожимает плечами, — значит, тебе не повезло.
И уже взводит курок.
— Бах, — и в груди бандита расцветает кровавое пятно.
Откуда не возьмись, появляются люди в масках.
— Всем лежать. Работает ОМОН.
Бандитов быстро раскладывают по земле, но девушка все так же не обращает ни на что внимания.
К ней подходит человек в форме.
— Вы как? Вы меня слышите? — спрашивает он у девушки, пустым взглядом смотрящей на работающую бетономешалку.
— Лейтенант, иди сюда. Девушка в шоке. Видимо твой выстрел ее напугал.
Неожиданно совершенно седая двадцати трех летняя девушка поворачивает свое разбитое и заплаканное лицо к тому офицеру, что позвал лейтенанта и говорит.
— Там мой сын, они забросили его туда, — и указывает на крутящийся барабан строительной машины.
Милиционер сначала с непониманием во взгляде смотрит на девушку и только потом до него доходит смысл сказанного.
— Отключите машину, — орет он.
И бежит к вращающемуся барабану.
— Внутри может быть ребенок, — говорит он подбежавшим бойцам.
Когда барабан перестает вращаться, одного из бойцов поднимают, и он заглядывает внутрь.
— Кажется, я его вижу, — неуверенно говорит он и залезает в барабан бетономешалки.
Проходит несколько секунд, и после этого удивленный возглас.
— Майор, он еще жив.
Эти слова заставили шевелиться не только бойцов, но и подскочить до сих пор безучастно сидящую на полу девушку.
"Он жив", — билось в ее голове.
Она будто и не чувствовала боли во всем теле, подскочила к толпе бойцов ОМОНа, столпившейся у строительной машины и пораженно разглядывающей что-то завернутое в одну из курток и лежащее на руках у майора.
Когда девушка увидела эту кровавую мешанину из костей и мяса, она испуганно остановилась и сделала, несколько шагов назад.
— Нет, — тихо произнесла она, — нет.
Но майор, этот жесткий и циничный человек, многое повидавший на своем пути, поднял на нее такие же, как и у всех остальных пораженные глаза и твердо сказал ей.
— Да, — и будто убеждая самого себя, он добавил, — да, он все еще жив.
А еще буквально через пять минут приехала скорая.
Врач, как раз, дежуривший в эту смену, тоже был до крайности удивлен, что этот маленький комок, бывший некогда мальчиком четырех лет от роду, все еще хватается своими изломанными ручонками за тонкую нитку жизни.
Никто не верил, что ребенок выживет.
Но, не смотря на все прогнозы врачей, мальчик выжил.
* * *
С тех пор я ни разу не улыбнулся. И именно с тех пор я стал таким, каким и был сейчас.
* * *
Надпись об инсталляции гипнопрограмм замерла на отметке в девяносто семь процентов.
Получается, что в отключке я находился где-то минут десять-пятнадцать. Но это лишь мысленный подсчет времени, к настоящему моему плачевному положению никакого отношения не имеющий.
Необходима оценка ситуации.
Она полностью не в мою пользу.
Тело функционирует лишь на семьдесят процентов (откуда мне это вообще известно?).
Слегка приподнимаю голову. Стоп, такого уровня вполне достаточно для контроля окружающего пространства.
Шесть враждебно настроенных существ. Два с индексом интеллекта пятого уровня. Четыре первого, возможно второго.
Это вообще, что за градация такая странная?
Видимо услышав мой вопрос, я сам же себе и ответил.
Два противника полностью разумны, четыре животные или полуразумные существа, находящиеся под контролем первых.
Уровень опасности.
Существа с индексом интеллекта пятого уровня (разумные), уровень опасности от тридцати до сорока единиц (блин, опять ничего не понятно).
Существа с индексом интеллекта первого-второго уровня (животные), уровень опасности превышает сто сорок единиц.
Критическая степень воздействия. Немедленно покинуть зону поражения.
Оценка дееспособности и окружающего пространства. Покинуть зону фактического поражения нет возможности.
Меры противодействия. Уничтожить контролирующие элементы.
При текущем уровне менто-физического состояния уничтожение форм с уровнем опасности в тридцать и более единиц не считается возможным.
Необходимо внести изменения в матрицу менто-информационного поля.
Чего сделать?
Однако никаких пояснений нет.
Так, а это что?
Животные сдвинулись в мою сторону на несколько сантиметров. Все-таки это не абсолютное безвременье, а его многократное замедление.
Но все равно что-то непонятное и необычное.
Уровень опасности повышен до ста пятидесяти единиц.
Необходимо провести срочную замену психологической поведенческой и менто-физической матриц.
Выбор матриц.
Керийский сират. В сознании кто-то напоминающий каменного медведя. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров пятнадцать процентов. Вероятность снижения опасности десять процентов. Отклонено.
Сонаруский легун. Что-то похожее на огромную летучую мысль. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров пять процентов. Вероятность снижения опасности два процента. Отклонено.
Гуронг. Некто похожий на человека. Большего сказать сложно. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров два процентов. Вероятность снижения опасности ноль процентов. Отклонено.
Еще меньше чем с летучей мышью? Странно, а вроде похож на человека.
Терастор. Очень напоминает нашего саблезубого тигра, или смилодонта, на мой взгляд. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров сорок процентов. Вероятность снижения опасности шестьдесят процентов. Под вопросом.
Смотрите-ка, а этот подошёл больше медведя, хотя и ходит на четырех лапах. Ничего не понятно в этих матрицах.
Поральский троглодит. Опять кто-то похожий на человека. Хотя о чем это я, больше смахивает на какого-то питекантропа. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров двадцать процентов. Вероятность снижения опасности двадцать процентов. Отклонено.
И тишина. Похоже, матрицы-то закончились.
Ан, нет.
Необходимо завершить процесс инсталляции для подключения дополнительного списка менто-матриц.
И что для этого нужно сделать?
* * *
Оказалось, что делать ничего не нужно.
Все завершилось само по себе.
Эти зверюги во всю прыть несутся в мою сторону. Резаты вытащили свое оружие и неторопливо следуют за своими животными.
Я опять оцениваю ситуацию на уровне своего обычного восприятия, находясь в обычном трансе.
И тут мой счет совершенно не поможет.
Но не давать же им убить меня просто так.
Раз. Надо уйти с их линии атаки.
Два. Надо, то надо, только как это сделать? Звери меня берут в полукольцо и уйти я смогу только назад, пока не упрусь в стену или в сторону, но тогда я напорюсь на кого-то из них.
Три. Но все равно осторожно отодвигаюсь, отползаю назад.
Четыре. Тело слушается очень плохо, будто и не принадлежит мне вовсе.
Пять. Ну, вот и стена. Дальше отползать некуда.
Все, тут я сделал то, что мог. А теперь надо подумать над тем, как мне подостойнее уйти на тот свет.
Жаль не прорваться к этим оруженосцам. Звери взяли меня в плотное полукольцо. Хотя.
Раз. Просвет на очередном шаге между двумя ближайшими животными.
Два. Ждем следующего подобного шага.
Три. Вперед.
Четыре.
А четыре не наступило.
Так как высветилась надпись.
Инсталляция гипнопрограмм полностью завершена.
И я опять провалился в тот странный транс, из которого выпал недавно.
* * *
Задать поиск по всем доступным менто-информационным и психо-физическим матрицам.
Выбрать матрицу с наибольшим процентным совпадением и вероятностью снижения уровня опасности.
Матрицы обнаружены.
Терастор. Очень напоминает нашего саблезубого тигра, или смилодонта, на мой взгляд. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров сорок процентов. Вероятность снижения опасности шестьдесят процентов.
О, а этот уже был.
Друогр. Какой-то крокодил или нечто на него похожее. Зато, какие параметры. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров пятьдесят семь процентов. Вероятность снижения опасности шестьдесят шесть процентов.
Крав. Просто и быстро. Вылитый человек, только вот почему-то без головы. Прямо мой случай. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров семьдесят девять процентов. Вероятность снижения опасности восемьдесят три процента.
Ого. Этот может даже помочь. Но он предпоследний. Есть и еще кто-то.
Резавр. Я посмотрел на кого-то отдаленно напоминающего тираннозавра, и поразился, меня прямо таки тянуло к этой матрице.
Мое, понял я.
И так оно и оказалось.
Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров сто тринадцать процентов. Вероятность снижения опасности сто шестьдесят процентов.
Это как так, больше максимального уровня. Или у них может быть такое?
Для увеличения степени выживаемости и устойчивости психотипа провожу слияние всех четырех найденных матриц.
Получена менто-информационная матрица. Совпадение психо-физических и менто-информационных параметров сто сорок два процента. Вероятность снижения опасности двести девятнадцать процентов.
Внедрение матрицы в сознание реципиента.
Десять процентов. Тридцать процентов. Пятьдесят процентов. Сто процентов.
Внедрение завершено.
Степень выживаемости и сопротивляемости реципиента выставлена в соответствии с необходимой внешнему уровню угрозы.
И только тут до меня доходит, чем же на самом деле были те боевые гипнопрограммы, о которых говорил Док.
Они и правда, боевые, но только с одной маленькой разницей. Эти штуки превращают любого в наиболее подходящее его психотипу животное, способствующее выживаемости этого существа в любых внешних условиях.
И тех, кто придумал эти гипнопрограммы, мало заботила сохранность личности так называемого "реципиента", их заботило само тело.
Видимо как привести потом этого "счастливчика" в норму они прекрасно знали.
Или как вариант, это оружие последнего удара, когда возвращение обратно уже не предусматривалось.
И сейчас мне залили как раз такую матрицу.
Черт. Страха нет. Боли нет. Того, что произошло, не изменишь.
Надеюсь, ты сможешь позаботиться обо мне, позаботиться о нас, обращаюсь я к тому, кто занял мое место.
Это было последнее, что я запомнил.
Нет, был еще дикий, нечеловеческий рык.
Но его я уже не слышал. Зато услышали все остальные.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
