Юдик Шерман. Пиздец

[XXX] — закрытый комментарий, удалённый по причине "неприлично о таких вещах писать в открытом доступе"

[...] — а это уже [...]

Толкование левое, пещее

ТЕКСТ

Толкование правое, кощее

[XXL], хотя, конечно, оно и [XXХ]

Там, где опасность,

там растёт и спасенье.

Гёльдерлин

[...]

Однако же во всяком Закосе содержится тайное обещание Откоса, то есть желанной и многочаемой Скощухи.

Знак сей — мистический знак Закоса, то есть Кощего Действа. Он означает прокид Ума в Дыру, образованную пещим откидом оного. Наступление Пиздеца происходит через овую, сам же Пиздец есть Великий Кощу́нник, Кощеде́й и истинный всякому сердцу Коще́й.

Здесь указуется на несовершенство и низость мiра сего, который только Пиздеца-то и достоин.

Средь мёртвых душ и злых сердец

Тупиц и подлецов

Идёт вседышащий Пиздец,

Кончая нас в лицо,

Пиздец назван вседышащим, ибо он Дышитель всякой вещи, как бы духовные лёгкие ея — и одновременно Затык На Вздох. Ибо люди Воздыхают, тщася изгнать Пиздца из себя.

Кончавя — это не опечатка, как мог бы подумать профан, а указание на тайну. Ибо Пиздец не просто кончает (коще), но и кончавит, то есть делает саму вещь её собственным же Концом.

Кончавя всех, кончавя всем,

Кончая, нах, в лицо!

Лицо, как место пещее, оскверняется Кончей Пиздеца, и сие — sacrilegium magnum est. Однако в том же состоит и purificatio, что, впрочем, уже относится к пещим Тайнам.

Нощь глуха, ибо пещие мысли приходят нощью, во Тще, то есть Тиши Напрасной.

Грядёт Он ветром и дождём,

И градом, и пургой,

Его мы днём весёлым ждём,

И нощью, в час глухой,

День весел, ибо кощие деянья совершаются днём, в ликованиях.

Видения пещи, ибо состоят из материи чистой мечтательности, и обыкновенно приятны, но влекут к Пиздецу.

И в лес, и в дол, — видений полн,

Ничем не исцелим,

Грядёт Он — громом, воем волн,

И шорохом сухим.

По явлении же Пиздеца человека сотрясают Бобошечки и всяко-разные Страданьица, и они бывают исцелимы, но Пиздец, их нанёсший — неисцелим суть.

Пиздец победил все стихии.

Воду он побеждает приятием её в Себя.

На всё Он сел, на всё Он пал,

На всё Он наступил!

Воды сипучей пенный вал

Он Сам Собой испил.

[XXL]

И чашу, полную Огня,

Презрительно кривясь,

Мудами тяжкими звеня,

Он опрокинул в грязь.

Пиздец побеждает Огонь отталкиванием его от Себя.

Пиздец побеждает Землю при помощи покорённой стихии Воды, которую Он испил, а после выпустил из себя в виде Мочи, то есть покорённой и осквернённой Им воды.

Он воздух яростью пронзал,

Упарывал шлеёй,

Он землю чёрную зассал

Чудовищной струёй!

Воздух Пиздец одолевает отвергнутым огнём, то есть своей Яростью.

Что касаемо шлеи, то Пиздец пленяет и самую душу Воздуха, то есть Дух, засупонивая его. Велика эта тайна!

Скот — пещий, смиренный зверь. Пиздец приходит к нему, уже одолев зверя дикого.

Приходит — весь, приходит — всем:

И зверю, и скоту,

Зверь — дик, то есть кощ. Пиздец одолевает его первым, ибо, будучи квинтэссенцией Зверства, тянется к нему и овладевает им.

Однако и мост кощ, но Пиздец оставляет его напоследок, вначале разрушив Дом. Здесь мудрость: всякая оболочка пеща, а всякая связь коща, дом же есть оболочка. Поэтому, чтобы извлечь кощее содержимое, нужно разрушить пещее.

Огню и углям в очаге

И дому, и мосту,

Огонь — кощ, и Пиздец принимается за него вначале. Уголь же в очаге пещ, ибо не горит, но греет. Угасив огонь — как было выше сказано, опрокинув его, Пиздец принимается за угли, которые ему лакомы, как пещие конфетки. Он их пожирает, угашая их.

Однако серьце пеще, а звизда коща. Но прежде чем одолеть звизду, надобно надорвать серьце, ибо тайна звизды в серьце девы. То же и овал, ибо пещий овал есть оболочка угла.

Грядёт всегда, грядёт везде -

И ветру и орлу,

И серьцу девы, и звизде,

Овалу и углу,

Время кощее, так что Пиздец грядёт сначала всегда, а потом везде,что соответствует обычному порядку прихода Пиздца.

[XXL]

Бытие пеще, но без его разрушения нельзя достичь кощего, то есть активного небытия, из которого исходит Мща.

На всё Пиздец раскрыл Едло́,

Пируя на полях,

Пожрал Он всё, что днесь пришло,

И что слилося нах.

Слившееся есть несуществующее, то есть не возмогшее подняться до покоя, а лишь пребывающее в вечной оргии самоуничтожения, каковая есть Хаос. Но Пиздец превозмогает и Хаос!

Мир, как Стыдное Пещелыжие, и должен трепетать, ибо Пиздец праведно судит его и Собою отменяет

О, как трепещет этот мир

Злых душ, пустых сердец!

Повержен Идол и Кумир,

Где царствует Пиздец!

Мир, как Срамное Кощекрыжие, и должен трепетать, ибо Пиздец повадливо удит его и Собою подменяет.

[XXL]

Над всеми противоположностями Пиздец торжествует.

Ебёт Он под ноги Разврат,

Рвёт бархат нежных Чувств,

Пиздец торжествует над всеми противоположностями.

Сто — неисчерепанное множество, несчётная Тьма. Однако сама идея Науки — пеща, так что сто Наук — это пещелыжество, соуединяемое кощим Беспределом!

И сто Наук падут стократ,

И паки — семь Искусств.

Семь — Число Чисел, Истинное Число, символ измеримого Предела. Однако Искусство коще, ибо вне ума, так что семь Искусств — это неистовое Кощекрыжие, заключённое в пещую Пещеру.

Приход Пиздеца сам по себе пещ...

Дымится дол, трепещет весь,

И рвутся небеса,

Приходит всем, приходит весь -

На всё Он наебса́,

...но приход тот имает целью Ебание, то есть Кощее Дело.

Поля пещи, ибо простёрты. Их стон доносится до нас первым, ибо он из-под ног наших исходит.

И стонут горы и поля,

Горы кощи, ибо торчат. Их стон доносится до нас вторым, ибо спускается с вершин, от нас отдалённых.

Кремль-то кощ, но поприща его таки пещи.

И поприща Кремля!

Поприща-то пещи, но Кремль таки кощ.

Трус пещ, и никнет он первым, монах пещ — и никнет он первым, еврей пещ — и никнет он первым.

Грек же преодолевает в себе двойственность, но и он никнет.

Пред Ним поник всяк трус, всяк жлоб —

Монах, кузнец и грек,

Еврей скрипучий, злой холоп,

И русский человек.

Жлоб кощ, и никнет он вторым, кузнец кощ — т никнет он вторым. Холоп же есть Хохол, и тоже никнет вторым, поскольку и он кощ.

Русский же человек принимает в себя двойственность, но и он никнет.

Ничего ужаснее нет этих мук овощных, ибо овощ невиннее самой невинной Овечки, но и она идёт на Муку и Смерть, дабы спасти Невинность свою.

Кипит морковь, горит свекла́,

Все овощи кричат!

Вот паучиха в пыль легла

И прячет паучат!

Ничего прекрасней нет этих жертв паучиных, ибо паучиха виновнее самого страшного Злодея, но и она идёт на Унижение и Жертву, дабы спасти Потомствие своё.

В некоторых рукописях — "и свой же ротик". Это вопрос палеографический — "р" на письме может выглядеть как небрежное "в" и наоборот.

И свой жевотик не спасёт

Цветущая овца:

Она в неистовство впадёт

По воле Пиздеца,

Жевотик Овцы есть истинное Жеваго и обитель внутреннего Пастернака; не всем дано это понять!

Всякая овца неизбежно соснёт хуйца, это вытекает из самой сущности овцы.

Она соснёт хуйца, овца,

Соснёт овца хуйца!

Всякая овца неизбежно соснёт хуйца, это по жизни так.

Сердитость Пиздеца проистекает от его Важности, ибо он сердит оттого, что Важен, а ему уделяют недостаточно вниманья. А с хуя ль?

Грядёт Он, важен и сердит,

На поймы, в луг и в лес,

Где мелкий прячется бандит —

Пришёл ему Пиздец,

Известно, что поймы — а также луга и леса — в Россиянии полны всяческого Говна. Почему бы там не прятать себя и разнообразным бандитам? Нет никаких причин, чтобы им там не прятаться при необходимости. Может ли настать таковая? А почему бы и нет? Нет, правда?

Стихотворение было начато в те былинные времена, когда в нашем мире хозяйствовал Ходорковский. Потом прошли года. Стихотворение медленно вызревало, как порося в печи или навоз в хлеву; что касается Ходорковского, то к нему и впрямь пришёл Неупоминаемый Всуе. А что касается просвета, се — лихтунг, немецкая ёбаная приблуда, привнесённая Хайдеггером с целью [XXХ].

А где хозяйствует Субъект, —

(Как Хайдеггер какой,

Он весь выходит на просвет,

Хозяйственный такой), —

Хозяйствующий Субъект — это крупный бандит, в отличие от мелкого, прячущегося. И чего? А вот чего:

Begemoth

Телегенция-пертелегенция,

Энто всё хуепят жыдопятъ -

Вот у Него есть такая штукенция,

О которой везде говорят -

Чего-то, чего-то, чего-то

Есть у Бебебегемота

Чего-то, чего-то, чего-то,

Такое-такое-такое,

Что даже нельзя и сказать.

А тока одно — [XХХ]!

Автор не имел намерения оскорбить чувства верующих в что-то или кого-то, так что не напрягайтесь понапрасну.

Там и ему — Пиздец-Грядец!

Ведь всяк пред Ним размяк:

Грядёт Аллахую Христец

И Блудде нестояк!

Да! Нет! Быть может! А может и не быть! А может, всё это хуйня. А может и нет. А может и не может. [XХL]

А вообще — это ни к месту. А может и к месту. А может, полкило!

О роли щеки в евангельском дискурсе все, надеюсь, осведомлены.

Лишь щёки мокрые висят,

Да слёзы моросят!

Да, вы всё правильно поняли. Что касается слёз — [XХL]

"Я — Тот. Я гублю без возвра..."

Всё счастье наше и успех

Он гонит со двора,

И невод нег, и сонм утех

Он губит без возвра-

"...та".

См. также роман А. Белого "Петербург", где [XХL]

Пиздец есть подлинный Рок-н-Ролл, то есть истинный и подлинный Самокатчик.

Таков Пиздец: раскрыл Себя!

Как Пасть раскрыл Себя!

Кати́тся Он, губой губя —

Отведать Бытия!

Нет ничего страшней Отведывания, ибо это есть Познающее Поглащение.

Пеще простираясь перед нами, Пиздец как бы образует Ковёр, на кой мы в прельщении вступаем, не зная сулимого.

И перед нами Он простёрт,

И сзади — Он настиг!

Поздняк метаться! с нами Тот,

Кто всё о нас постиг:

Коще овладевая нами Сзаду, Пиздец форшмачит насильно и густно, и мы от него бежим, унося с собой Его же в собственном своём навеки оквернённом Заду.

Пиздец казнит всякое деяние и недеяние, доброе или злое, ибо всё несовершенно, кроме Него.

Неспособность к деянию пеща — но она не спасает, да.

Казня и подвиг и порок,

На каждый шёл порог,

И каждый делал всё что мог -

Но ничего не мог.

Пиздец казнит всякое деяние и недеяние, доброе или злое, ибо всё несовершенно, кроме Него.

Деяние коще — но оно не спасает, нет.

Сущее обнажается пред Пиздецом, который есть Срыватель Всех Покровов. Он одолевает Бытие снаружи.

Отныне всё обнажено,

Всё сыплется трухой,

Сущее осыпается пред Пизедцом, который есть Подтачиватель Всех Основ. Он одолевает Сущее изнутри.

Сухость и Вялость есть знак Бессилия и Отказа от Сопротивления пред Пиздецом, который есть Повсеместный Царь Вся и Всего..

Ибо пред лицом Пиздеца невозможно никакое Упорство или Несогласие.

И так смешно торчит говно

Из дырочки сухой.

Из глупой дырочки смешной,

Из вялой и сухой!

Говно и Обосрашки есть знак Капитуляции и Сдачи на милость Победителя, то есть Пиздеца, который есть Вечный Победитель Всего и Вся.

Ибо пред лицом Пиздеца невозможно никакое Нападение или Оборонение

Спасение в пространстве — через покидание дома и обживание на чужбине — невозможно, ибо Пиздец настигает.

Куда бежать? Кого рожать?

Спасение во времени — через покидание себя и рождение потомства — невозможно, ибо Пиздец пожирает.

Нельзя оставаться в себе пред лицом Пиздца

Тут всякий, сам не свой,

Невозможно остаться при своих пред лицом Пиздца.

Глова горда и подъята, ибо гордыня есть Принятие Себя Всерьёз, но Пиздец сокрушает её снаружи, пригиная и втирая всякую главу в Плевки и творя Плюгавче.

Уныло начинает ржать,

Плюгавясь головой.

Ржать — есть кощее дело, но Пиздец убивает Ржач, как смехотворное дело, изнутри, выедая в ём Пещеру Уныния.

Слово "пещера" указует на пещую тайну: [XXL]

Нет ничего страшнее Чорного Пистолёта, ибо это есть ни что иное, как [XXX], или его Аспект Орудия.

Страх есть имя Первого Спутника Марса, что намекает на очевидные обстоятельства.

...И средь голодного огня

В разверстой бездне вод

Пиздец наставил на меня

Свой Чорный Пистолёд.

Нет ничего ужаснее Чорного Пистолёта,ибо это есть оно самое,то бишь [XXX], и его Атрибут Деяния.

Ужас есть имя Второго Спутника Марса, что указует на сами понимаете что.

Знак сей — мистический знак Откоса, то есть Пещего Действа. Он означает откид Ума от Дыры, образованной кощим прокидом оного. Проступание Пиздеца происходит через овую, сам же Пиздец есть Великий Пещелыга, Охранитель и истинный всякой Печени Пекарь.

/

Однако и в Откосе есть страхопыдлое склонение к Закосу, то есть к страшному и лютому Зашквару по Незнанке.

По поводу слова дДруг есть различные мнения. Некоторые видят в нём всего лишь опечатку. Мы же полагаем, что это и не опечатка вовсе, а своего рода признание: у лирического героя, хоть он и отважен, от немыслимого нервного напряжения стучат зубы — что и извинительно, ведь Пиздец есть воплощение всего Ужаса.

А я сказал — приди, приди,

Мой дДруг, приди, приди

И упокойся на груди,

Покайся на груди.

[XXX], но у Пелевина об этом есть.

Слишком сложно.

Ты — ясен перец холостой,

Как месяц молодой,

Пустой и злой — взойди звездой!

Огонь, иди за мной!

Слишком страшно.

Обратитесь к образу двух вершин, каковые суть Йахин и Боаз, кто не понял, козлы, [XXX]

Огонь-огонь-огонь-огонь,

Огонь, иди за мной!

То есть Линч указал. Смотрите великий сериал, там ответы.

. . . . . . . .? — . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . ,

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . , . . . . . . . . . . !

Сказал я тайные слова:

Та-та-та-та та-та,

Ну, это ещё более-менее понятно, не так ли?

[XXX]

Obiter dictum — и Набоков тоже знал эти слова, но точнее сказать был не вправе.

Та-та, та-та-та, та-та-та

Тра-та, та та та та!

А это только для посвящённых, ЕВПОЧЯ.

Ибо он, в сущности, юн, ибо Пиздец есть Миг, и он же, по Гераклиту — Дитя Играющее (чем оно играет, вам лучше не знать).

И тут Пиздец потёк, потёк,

Теряя суть и вес,

Он весь, как маленький щенок,

Мне на руки полез,

Пиздец есть истинный Enfant terrible, чаемый французской культурою, и подлинный Рембо, ебомый Верленом старой культуры, но вырывающийся из-под её анальной власти.

Строка 31h указует на САМОЕ СТРАШНОЕ, что только может совершиться, но именно это страшное и есть предельная опасность, которая только одна и спасительна, и убережительна.