Танец В Небесах

Овцы в таком благодатном месте хорошо расплодились,и жили пришлые люди спокойно, и не касались их случавшиеся там, внизу, на границе страны грургов-Сихты, в степи и ещё дальше, в стране с названием Отай всякие волнения-потрясения. Люди приняли божество людей-птиц — Великого Путника, который по преданиям был самой огромной птицей, какую только может представить людское воображение, Великий Путник не был жестоким, грозным, требовательным Богом, ему не приносились в жертву какие-то мелкие животные, ему не строили храмов, но изображение огромной птицы, парящей в лазурно-синем небе и небольшая плошка с зерном,стоящая под изображением-были в каждом доме. Путник был для всех каким-то своим, простым Богом, оберегал своих потомков, да и не было сильно желающих лезть завоевывать страну Сихт, плодородных земель мало, одни горы, а гор всегда опасались живущие там, внизу.Так вот и жили...

Женщины пряли шерсть, и вязанные вещи из их селения в большом городе Арзиме были нарасхват.И слепли женщины над вязанием долгими зимними вечерами,но ощутимая прибавка к бюджету никогда не бывала лишней...Селяне жили-поживали и представить не могли, что в их мире, — в пределах их небольшого мирка жизнь текла неспешно и спокойно, а что было где-то там, вдали, их мало интересовало...-вот-вот случится катастрофа... Когда же прогневались Боги на деяния людей и нелюдей за их бесконечную грызню, за постоянно вспыхивающие войны по захвату более лучших территорий с плодородными землями, за ненависть к другим расам... случилось тогда Великое Потрясение. И длилось оно аж целых десять суток, и не было во всем мире ни дня, ни ночи, был серый непроглядный туман, лил дождь, потом он прекратился, и с неба посыпался черный снег, который падая в воду не таял, а так и оставался грязными кучами.

Жившие у подножья гор жители деревеньки, привыкшие в такие вот обильные дожди подниматься повыше в горы и пережидать непогоду, спешно собрали немудрящий скарб, согнали в стадо овец и коров и быстро подались повыше в горы. Была там у местных охотников и пастухов небольшая пещерка, примерно на средине подъема, где они из-за непогоды, застававшей их иногда в пути, бывало и по двое суток оставались в ней... Под непрекращающимся дождем, промокшие до нитки, люди упорно продвигались к пещере, кто-то, совсем выбившись из сил, сползал по мокрой земле и падал вниз, оставаясь там неподвижной кучкой, кто-то, как помощник пастуха, рослый для своего возраста, Айх, обвязав себя и ползущих рядом людей веревками, упорно тащил их за собой. До пещеры доползли далеко не все, оставшихся жителей оказалось совсем мало — сорок пять человек, плюс восемнадцать детей. Забившиеся в пещеру люди плакали и молились, но глухи были небеса к погрязшим в грехах, и не было Богам дела до вот этой небольшой кучки деревенских людей, которые всегда мирно и скромно жили в своей глухой деревушке.

Уныние и печаль, горе от потери близких и всего нажитого, осознание неизбежного конца полностью смирили людей, никто уже не плакал, не проклинал небеса, все покорно ждали своей участи — неизбежного конца, заканчивались последние сухари... А когда умученные, обреченные люди забылись в тревожном сне, младший из рода Айлины, двадцатилетний Айх, почему-то проснулся, и какая-то неведомая сила повела его к выходу из пещеры.Он сначала сопротивлялся,но ноги, не слушаясь,несли его к выходу,а за пологом, закрывающим выход,было светло,не было никакого серого неба,занавешенного плотной стеной дождя... Айх зажмурился, и несколько минут не мог открыть заболевшие от яркого света глаза. Когда проморгался, то замер истуканом... вместо гор, что всегда были вокруг, теперь везде была вода, за исключением небольшого острова с острой вершиной, торчавшей посреди водного безмолвия, как единственный зуб у старухи... на котором и находились теперь немногочисленные, оставшиеся в живых люди. А неподалеку, на каменном небольшом выступе сидела крупная, явно хищная птица и, наклонив голову набок, внимательно рассматривала Айха круглым желтым глазом.

-Великий Путник! — благоговейно прошептал Айх, опускаясь на колени.

ТРИ ВЕКА СПУСТЯ. 'Уважаемые пассажиры,экипаж самолета, выполняющего рейс .... — Москва приветствует вас на борту ... бла-бла-бла.-

Лена совсем не вслушиваясь, что там бормочет командир, вытянув уставшие ноги, счастливо вздохнула. -Можно расслабиться, взлетим, а там... спаать-спаать до самого Домодедова! Ох, как она устала за эти три недели... но оно того стоило.

Рядом, в соседнем кресле крутилась её товарка, надоевшая за три недели хуже горькой редьки.

-Лен, Лен, посмотри, какой подарочек мне сделал Луис.

-Отстань, Нинка. Дай немного в себя прийти, потом.

-Лен, ну ты глянь! — Нинка чуть ли не кричала от восторга.

-Ой, ну ведь не отстанешь!! — Лена со вздохом открыла глаза, Нинка сунула ей под нос красивый браслет, украшенный мелкими камушками граната.

-Ну да, красивый, заработала!

-Вот, — надула губы Нинка, — вечно ты так, нет бы, порадовалась за меня.

-Нин, вот приду в себя — тогда и порадуюсь, сейчас я полудохлая.

-Учти, я Эммочке все расскажу!

-Давай, давай, я тебе ещё и помогу!! — отмахнулась Лена и, зная Нинкину любовь к прохладе — начнет сейчас крутить кондишн, достала свой спортивный костюм.

-Опять ты дурацкий костюм напяливаешь, тебе в этом красном ужасе только от быков бегать.

Лена молчком натянула костюм поверх майки с шортами и, отвернувшись от надоедливой Нинки, провалилась в сон. Она не проснулась когда начали раздавать еду, промычав что-то нечленораздельное..

А через какое-то время Нинка начала её трясти и истерически орать возле уха.

-Лен, Лен, проснись!! Лена!!

Она еле стряхнула с себя какой-то муторный, тягучий сон... Нинка с расширившимися от страха глазами все трясла её и орала:

-Проснись, Ленка, что-то случилось!!

Лена помотала головой — в салоне слышались крики, плач, бледные стюардессы напрасно призывали людей успокоиться, и срочно надеть спасательные жилеты.

-Да уж, мертвому припарка эти жилеты! — бормотнула так толком и не проснувшаяся Лена, на автомате взяла из трясущихся рук Нинки жилет, нацепила его и горестно вздохнула, подумав:

-"Вот и не случилось, маленький, нам с тобой увидеться, прости меня, я так ждала тебя, едва поверила, что ты зародился."

Она мысленно разговаривала со своим едва зародившимся ребенком, ему и было-то от силы чуть больше недели — маковое зернышко, такое долгожданное, почти чудо, и вот-такая судьба.

Лена крепко вцепилась руками в подлокотники и закрыла глаза... видеть то, что сейчас творилось в самолете, было невыносимо. Самолет резко тряхнуло, раз, второй, затем он как бы подпрыгнул вверх и резко пошел вниз, разваливаясь на куски. Лену вместе с находящейся рядом Нинкой резко подбросило вверх, а потом на огромной скорости потащило вниз.

— "Мама, как же холодно! Вот и все, конец!" — Успела подумать Лена и отключилась.

  Сегодня Айхо впервые дал разрешение на более дальний полет подросшим деткам, он долго и нудно наставлял своего давнего друга и наставника Юргира. Тот молча слушал-слушал и выдал:

-Стареешь ты, Айхо, вон какой занудный становишься! — в точности повторив сказанные когда-то ему самому эти слова молодым Айхо.

-Сам же знаешь, что все наши надежды связаны с молодыми, не потянут они... и не станет потомков Великого Путника. Молодые грурги взлетали с высокой скалы, выше всех возвышающейся над горным массивом, протянувшимся почти через полматерика, когда-то густо заселенного людьми, а после Великого Потрясения, ставшего малонаселенным, с полностью изменившимся рельефом: где когда-то расстилались плодородные земли и кипели жизнью большие города, вырос горный массив, где были холмы, плавно переходящие в горы — образовались равнины. Не стало единого, огромного по тем временам материка— много суши затопили соленые воды океана. Оставшиеся в живых немногочисленные людские поселения понемногу разрастались, образовывались города, уже сейчас на материке было три страны, а из всех нелюдских рас в живых остались только грурги, люди-птицы, и то скорее потому, что они были потомками Вечного Путника, оставшегося в те времена Единственным Божеством планеты Сильфи. В людской памяти катастрофа оставила незаживающий след, и вот уже три века люди жили в мире, — теперь не надо было делить плодородные земли, не надо было устраивать подковерные игры, не надо было идти войной на соседей с целью захвата каких-то новых земель. Долгожители говорили, что за океаном, вроде бы, есть суша — вторая уцелевшая часть материка, но кто бы рискнул переплывать этот неспокойный, часто сердитый океан? Малые флоты бороздили неспокойные воды неподалеку, перевозя из своих портов в соседние уже страны необходимые товары, да приладились рыбаки ловить рыбу. Рыба в океане водилась всякая и много, и большую часть рациона составляла у всех — рыба. Грурги всегда жили обособленно, в стороне от людей, да только в последнее столетие стали все чаще случаться браки между людскими самками и самцами грургов. Кто знает, почему так случилось, но рождалось среди людей-птиц все меньше могущих летать, большинство из родившихся детей были привязаны к земле. Они рвались в небо, но не хватало силы в их крыльях даже на недальние полеты. До Великого Потрясения гордые грурги никогда не смотрели на людских самок, сейчас же у смешанных пар рождались вполне здоровые дети, но или с очень слабыми крыльями, или с едва наметившимися крылышками. Грурги очень тщательно и бережно оберегали своих рожденных детей, не потерявших редкий такой сейчас дар-летать. В настоящее время среди всех живущих грургов, летающих насчитывалось триста двадцать особей самцов, самочки уже давно не могли летать. Только упрямая дочка Айхо — Лелия с огромным трудом, упираясь, сквозь пот и слезы сумела-таки взлететь. Как берегли грурги единственную летающую, очень надеялись, что обретя свою пару, Лелия вместе с ним взлетит, и увидят грурги такой обычный раньше танец любви в небесах, а потом у них точно родится летающее потомство. Ставший совсем старым, врачеватель и предсказатель Фейх, все чаще говорил главе клана грургов, Айхо:

-Без свежей крови мы долго не протянем, потомков Великого Путника все меньше и меньше.

-Где ж я тебе возьму свежую кровь, мы перепробовали смешивать своих самцов со всеми видами самок, живущих на материке, но результат плачевный, через океан мы не сможем перелететь, да и где гарантия, что там все-таки есть суша, и живут люди? Может, это все сказки? Ты бы лучше сходил к Великому, может, он все-таки подаст нам знак?

-Хотя я уже перестаю верить в это, скорее всего, ждет нас вырождение. Да если здраво рассудить -сколько надо самок, чтобы хотя бы у двадцати грургов родились летающие?

Фейх с двумя молодыми своими учениками частенько поднимался в горы, приходил в ту самую пещеру, где когда-то спаслись от катаклизма выжившие люди, а предок Айхо увидел Великого Путника, подолгу сидел у обломка скалы и просил Великого снизойти до его потомков, но чуда не случалось. Туда и поныне приходили грурги за советом и обретением душевного равновесия, а счастливчики, выбравшие-таки себе пару — за знаком благословления.

Были на осколке скалы, где когда-то сидел Великий Путник, небольшие углубления с двух сторон, куда пришедшие молодые должны были засунуть руки, и если Путник одобрял их брак, на запястьях появлялись узенькие полосочки с какой-то красивой вязью.

Фейх считал, что это утерянная письменность мифического уже теперь народа — куифру, из рода которых и появился Великий Путник.

До трагедии, в тех местах, где сейчас бушует океан, было много святилищ Великого Путника, изукрашенных красивой резьбой — многочисленными изображениями парящего в небе, огромного грурга. Сейчас же сохранилось только несколько изображений на камне Великого Путника, которые хранились в специальном помещении, с постоянной влажностью и температурой, за всем этим строго следил давний друг Фейха — Альх, а в городах, в заново выстроенных святилищах висели копии с подлинников.

Три века ждали потомки грургов знака, обещанного тому молодому пастушку — Айху, Великим Путником. Но знака все не было и не было, и так печалился Фейх, что гордые свободолюбивые люди-птицы уйдут в небытие, и не останется прямых потомков Великого.

Перед пробным самым дальним полетом молодых грургов, Фейх ушел один в пещеру, там долго и проникновенно просил Путника о благополучном полете молодежи, о том, чтобы обошли стороной частенько случающиеся жуткие грозы — было дело, попали в такую грозу молодые, и двух не досчитались. Фейх неожиданно для себя уснул... такого с ним не было никогда — он всегда истово и подолгу разговаривал с Великим Путником, не уставая, а тут, как младенец, заснул.

И пришел к нему во сне Великий...

Огромная птица сидела на том же самом большом обломке скалы. Фейх очарованно замер, птица была... необыкновенной — сразу бросался в глаза её мощный, длинный клюв с горбиной, загнутый на конце, вокруг головы был белый пушистый воротник, оперение было темно-синим, отливающим в лучах солнца золотом, сложенные крылья по краям заканчивались снежно-белыми перьями, огромные когти на мощных ногах... и круглые желтые глаза,с интересом разглядывающие Фейха.

-Великий! — Фейх упал на колени.

Птица как-то странно щелкнула клювом, и в голове Фейха возникли слова:

-Сам вижу, что мои потомки вырождаются. Перестарались Боги, наказывая тогда всех без разбору!Постараюсь что-то предпринять, пытался я, пытался, уцепить что-нибудь стоящее... свежую кровь, как вы просите, да вот...

-Так, — птица подняла голову и насторожилась, — так... — глаза радостно блеснули и стали оранжевого цвета, — ступай домой. И скажи Айхо, что помощь придет, откуда не ждут! И пусть никто из моих потомков не смеет обижать немощных, калек и юродивых, ибо спасение грургов придет от кого-то из них, я сказал! А там... судьба распорядится как надо. И тому из них, кто у вас появится, надлежит выбор грурга сделать самому, сердцем. И смешается кровь трех рас!! Только тогда будет у вас потомство, от которого весь мой род возродится. Никому, даже Айхо не говори про этот сон, помни, выбор должен быть сердцем. И только тогда увидят все танец грургов в поднебесье! И только тогда возродится племя грургов! Я сказал!!!

Великий подпрыгнул и, расправив крылья, взлетел. И наблюдал Фейх необыкновенную картину — в бирюзово-синем небе парила гигантская птица — мощная, красивая, величественная — от её величия захватывало дух.

Фейх завороженно долго-долго смотрел ему вслед, пока тот, превратившись в маленькую точку, совсем не исчез.

И взлетали, обернувшиеся громадными птицами, грурги молодые со скалы и с радостным клекотом устремлялись в небо, вслед за наставником. Летели долго, до небольшого скалистого островка, что остался с незапамятных времен, после вселенской катастрофы. Века прошли, а ветра и волны так и не смогли разрушить этот небольшой островок. Старые грурги поговаривали, что был в то время на планете горный кряж из такого вот камня, которому не страшны ни волны, ни непогода, ни ветер. Передохнув напившись воды, грурги собрались в обратный путь, Юргир уже готовился взлетать, когда самый неугомонный, попадающий в постоянные истории и переделки, Орти вдруг закричал: