Шаг Первый. Мастер Иллюзий. Часть 1

— Понял. — Кивнул я. — А что, дед Богдан, из моих вещей вообще ничего не осталось?

— Портки рваные, да кусок сумки. Ни денег, ни документов, ничего. — Развел руками старик и, заметив, что я нахмурился, улыбнулся. — Да ты не переживай, Ероха. Вещи — тлен. Одежду я тебе сыновнюю дам, ему она уже не нужна, вырос, а как оклемаешься, съездим в юрт, там и бумаги тебе выправим.

— Спасибо, дед Богдан! — Я постарался улыбнуться в ответ. — За помощь и лечение, за участие. А одежда, вещи... я отработаю, честное слово.

— Сначала в себя приди, да выздоровей. — Поднявшись с лавки, проговорил тот. — А потом уж... "Отработаю", ишь ты. Сговоримся, Ероха.

Дед Богдан хлопнул меня по плечу и, бросив окурок в пустую консервную банку, стоящую у лавки, потопал в дом. Проводив взглядом старика, я прикрыл глаза и, оперевшись спиной о стену, погрузился в воспоминания здешнего себя. К сожалению, вспомнилось не все. Большая часть жизни этого тела для меня оказалась покрыта мраком неизвестности. Сирота и бродяга, мотавшийся по городам и весям страны с одиннадцати лет, вот кем оказался Горазд Всеславич Святитский. Но вспомнить где именно он бывал, кого знает, кто его знает, мне почти не удалось. Так, несколько размытых лиц, неузнаваемые образы каких-то мест. Скудно, очень скудно. С другой стороны, даже этой малости хватило, чтобы понять: или я совсем не дома, в смысле, не на Земле, или у парня были серьезные проблемы с головой. Уж очень крепкие галлюцинации его донимали. А как еще объяснить машины весьма странных конструкций на улицах городов, огромные летающие хреновины, виденные им в небе и прочую чушь, место которой в фэнтезийных книжках, а не в обычной жизни?!

С другой стороны, происшедшее со мной тоже нельзя назвать обыденным. Сорокалетний одинокий мужик, схлопотав удар молнии по темечку на вершине древнего кургана, попадает в тело шестнадцатилетнего бродяги со сходной фамилией, угодившего в точно такой же переплет... чем не завязка сюжета о попаданце? Я нервно хихикнул. Схожести-похожести... интересно, если бы отец, любитель истории, чтоб ему на том свете было хорошо и уютно, дал мне другое имя, этот финт с молниями сработал или нет? Или сработал бы частично? И как бы это выглядело, а?

Тихий смешок перешел в хохот, который мне едва удалось прекратить. Истерика? У меня? Вот ведь гадость какая... или это влияние тела? Хм, должно быть оно и есть. Или нет? Стоп-стоп-стоп. Успокоиться, дышать. Раз-и, два-и, три-и, раз... Выдох. Вот же, черт. Еще раз, и еще. Успокоился придурок? Вроде бы, да. Вот и славно, а теперь, ноги в руки и шагом марш на задний двор. Дед Богдан, как раз пошел поленья для бани колоть. Помогу старику, заодно и нервишки успокою. Говорят, сие занятие снимает напряжение, вот и проверю...

М-да, чую, ждут меня здесь либо приключения, либо комната с мягкими стены и рубашка с неприлично длинными рукавами. И лучше бы первое, на мой взгляд. К приключениям на свою пятую точку, я как-то попривык в... прошлой жизни, а вот идея провести остаток новой в дурдоме, совсем не привлекает.

А колка дров действительно помогла... или это заслуга бани? Не знаю, но спать я уходил, будучи спокойным как слон.

Следующие два дня проведенные в степном хуторе деда Богдана, позволили полностью прийти в себя и даже как-то смириться с вывертом судьбы, занесшим меня в тело мальчишки. А радио, найденное в одной из задних комнат дома, довольно убедительно доказало, что мне довелось переселиться не только в чужое тело, но и в другой мир. И как ни странно, этот факт не вызвал у меня никаких эмоций... ну, почти никаких. По крайней мере, я отнесся к нему куда спокойнее, чем к смене физической оболочки. А может виной тому мое любопытство? Хм, что ж, даже если дело в нем, пусть так. Все лучше, чем рвать волосы со всех доступных и недоступных мест, стеная по утерянной жизни в привычном мире. В конце концов, что у меня там было? Воспоминания о похождениях молодости? Старый дом? Пенсия, да пара приятелей, которых язык не повернется назвать друзьями? Велика потеря! Здесь же меня ждет неизведанный мир и новая жизнь, надеюсь, долгая и без неожиданных травм, способных отправить крепкого мужика на пенсию по инвалидности. Впрочем, посмотрев на действия тетки Ружаны, умудрившейся свести порез на руке мужа так, что на следующий день от него даже шрама не осталось, начинаю подозревать, что медицина здесь продвинулась куда дальше, чем в моем прошлом мире. И это тоже не может не радовать.

Такие самоуговоры и ненавязчивое внимание хозяев хутора, окруживших меня, "потерявшего память", чуть ли не родительской заботой, позволили довольно быстро привести в порядок разум и чувства, так что к исходу четвертого дня в гостях у деда Богдана, я был вполне готов к обещанной стариком вылазке в ближайший город. Пора знакомиться с окружающей реальностью поближе и, если судить по услышанным мною радиопередачам, эта поездка вполне может оказаться полной самых разнообразных открытий.

Ближайшим городом, где мне могут выправить необходимые документы, по словам деда Богдана, оказался Ведерников юрт. Услышав это название за завтраком, я довольно надолго задумался, пытаясь вспомнить, что именно оно мне напоминает. И ведь вспомнил-таки! Это ж, Константиновск в моем прошлом мире. А здесь, похоже, после объединения станицы Бабинской с Ведерниковской, предпочтение отдали второму названию. Интересные дела... то ли слияние станиц прошло не в то время, то ли князя Константина здесь не шибко жаловали, но в результате имеем, что имеем. Нет здесь города Константиновска, зато есть Ведерников юрт, центр Первого Донского округа, находящийся под управлением выборного окружного атамана, должность которого, как сообщил все тот же дед Богдан, сейчас, цитирую: "исправляет" его хороший знакомый, полковник Турчанинов. Или я чего-то не понимаю, или история в этом мире шла куда более извилистым путем, нежели в моем прошлом. Интересно-о...

Мысль о том, что я нахожусь в ином мире, и без того уже порядком укоренившаяся в моем сознании, получила еще одно подтверждение, когда хозяин хутора, давший мне приют в эти странные дни, выкатил из гаража транспортное средство, которое, по идее, должно было доставить нас в город. Назвать эту конструкцию автомобилем, у меня поначалу не поворачивался язык, просто потому, что у нормального авто, на мой взгляд, должны быть колеса... хотя бы штуки три. У этой же машины колес не было вовсе, как впрочем, и гусениц. Иными словами, эта повозка была летающей, в лучших традициях фантастических фильмов моего детства. "Звездные войны" и "Назад в будущее", не иначе. Впрочем, вид этого странного устройства был не настолько футуристичен, чтобы использовать его в подобных фильмах. Да, для человека ни разу в жизни не видевшего летающий автомобиль, этот образчик здешнего автопрома выглядел необычно, но и только. Если же сделать скидку на отсутствующие колеса, незнакомый дизайн кузова и просто гигантский воздухозаборник там, где по логике должна быть решетка радиатора, то передо мной оказался вполне обычный пикап-однотонник с округлыми обводами, напомнившими мне авто пятидесятых, кое-где помятый, чуть поблекший, с выцветшим, но ухоженным салоном. Классический вариант деревенского авто, удобного и для перевозки картошки, и для выездов на рыбалку.

Вопреки моим ожиданиям, на дороге этот агрегат вел себя, как вполне обычный автомобиль. Он не плыл, словно баржа по реке и не летел как воздушный шарик, а уверенно скользил в полуметре над грунтовкой, легко и чутко слушаясь руля, и я не представляю, как это возможно, ведь никаких рулевых приспособлений, вроде тех, что используются на СВП или аэросанях, я, при осмотре пикапа, не видел. Загадка... но, обещаю, я в ней разберусь. Все же, это не мистика вроде моего переноса из мира в мир и из тела в тело. Машину— то построили люди, а то, что один человек сделал, другой всегда сло... э-э, разобрать может... и разобраться, да.

За этими размышлениями, я и не заметил, как мы добрались до места. Ведерников юрт оказался небольшим, удивительно ухоженным городком, с набережной которого открывался замечательный вид на реку и остров Лучка с небольшим острогом на нем, выстроенном, как и многие городские дома, из красного кирпича. В принципе, памятный мне Константиновск тоже был по большей части кирпичным, но вид его был более... деревенским, что ли? А вот Ведерников юрт был именно городом, да, небольшим и малоэтажным, но частные дома с садами-огородами, здесь встречаются лишь на окраинах, центр же выглядит чуть ли не образчиком европейской архитектуры. Двух и трехэтажные дома весьма затейливого вида, среди которых не найти пары одинаковых, зеленые скверы, брусчатка мостовых и причудливые чугунные фонари уличного освещения. В общем, столица Первого Донского округа произвела на меня удивительно хорошее впечатление, жаль только, что не нашлось времени, чтобы изучить ее получше. Впрочем, это была не моя вина.

Четырехэтажное здание управы, расположенное напротив Покровской церкви, встретило нас тишиной, прохладой и равнодушными взглядами охраны. Но что удивительно, деду Богдану никто не задал ни единого вопроса на входе. С него даже документов не потребовали. Старик лишь обменялся на ходу приветственными кивками с сидящим за стойкой дежурным и, не сбавляя хода, направился через гулкий холл прямиком к лифту. Открыв чугунную створку, он зашел в обитую дубовыми панелями кабинку и, выудив из кармана пиджака ключ, четко выверенным движением вставил его в замочную скважину, расположенную чуть выше ряда из четырех кнопок. Однако, какие продвинутые хуторяне, оказывается, живут под Ведерниковым юртом!

Вновь хлопнула чугунная решетчатая дверь, и лифт мягко поехал вверх. Я покосился на старика, но тот лишь усмехнулся в седые усы и подмигнул.

Старый, явно поживший больше полувека, механизм четко отсчитал четыре этажа, но не остановился на последнем, а поехал выше. Чердак?

— Мансарда. Ингварь Святославич питает нежную любовь к скошенным потолкам. Что дома себе комнату на чердаке сладил, что в управе кабинет под крышу перенес. — Хохотнул в ответ на мой немой вопрос, дед Богдан.

— Тот самый полковник Турчанинов? — Спросил я.

— Он, шельма высокомерная. — Открывая очередную чугунную решетку, покивал он.

— От старого пня слышу! — Неожиданно донесся до нас трубный голос. Я вышел следом за стариком из лифта и присвистнул. В конце коридора, у распахнутых настежь дверей, возвышался натуральный гигант, лысый, как коленка, зато усищи... Буденный отдыхает. Вот не ожидал, что импозантность окружного атамана перевалит за два метра.

— Знакомься, Ероха. Мой боевой товарищ — Ингварь Сажень, в недавнем прошлом полковник и командир Донской казачьей ТМБР, а ныне окружной атаман Первого Донского округа, Ингварь Святославич Турчанинов, собственной необъятной персоной. — Со смешком произнес дед Богдан, мне же осталось лишь учтиво шаркнуть ножкой и изобразить неуклюжий полупоклон. А куда деваться? Вообще, терпеть не могу подобные ситуации. Это старые друзья-товарищи могут так друг друга подкалывать, не обращая внимания на чины и звания, а вот нечаянным свидетелям таких пикировок лучше потом на глаза начальственным шутникам не показываться. Запинают, просто, чтобы показать разницу в положении и не допустить панибратства. Дурость, конечно, но далеко не редкая, увы.

— Так-так... а это, стало быть, и есть твой найденыш, а, Богдан? — Смерив меня долгим взглядом, прогудел Турчанинов. Наверное, я должен был бы запыхтеть чайником от такого определения, но... старик, ведь, и в самом деле меня нашел, приютил, накормил и обогрел, против правды не попрешь. Хотя, конечно, само словцо слух корябает.

— Ерофей Хабаров, рад знакомству, господин полковник. — Коротко кивнул я в ответ, постаравшись незаметно одернуть чуть коротковатые рукава пиджака.

— Очень приятно, юноша. — Обозначил улыбку окружной атаман и ткнул указательным пальцем в деда Богдана. — Вот, пенек ты, мхом поросший, седины нажил, а вежеству так и не обучился! Смотри на парня, да на ус мотай, раз уж даже Ружанка тебе до сих пор манер не привила!

— Это ты мне о вежливости рассказывать будешь?! — Взвился старик. — Держишь гостей на пороге, пальцем в них тычешь, словно недоросль в медведя на ярмарке, и туда же, манерам учить суешься?!

— Понеслась душа в рай. Это, оказывается, я виноват, что ты посреди коридора застрял и орешь на всю управу. — Фыркнул полковник и, не дожидаясь, пока дед Богдан начнет новую тираду, спросил, — чай или кофий?

— Чай. — Выдохнув, буркнул старик. Полковник ухмыльнулся и, посторонившись, жестом пригласил в свой кабинет.

Кабинет окружного атамана оказался весьма уютным. Никакой ненужной роскоши и ультрасовременных прибамбасов. Добротная массивная мебель, пара каких-то приборов на столе, абсолютно неузнанных мною, застекленные стеллажи с книгами и какими-то папками... и небольшой уголок для отдыха под врезанным в крышу окном. Именно туда нас и потащил хозяин кабинета. А уже через минуту, на журнальном столике перед нами появился поднос с чайным набором, принесенный... адьютантом. Язык у меня не повернется назвать этого человека, секретарем, не тот типаж. Как и Турчанинов, его помощник щеголял военным мундиром, да и выправка с головой выдавала в нем кадрового офицера.

— Что ж, теперь, пожалуй, можно и о деле поговорить. — Хлопнув широкими ладонями по коленям, провозгласил Турчанинов, когда был выпит чай и обсуждены все достойные новости, мне, к сожалению, совершенно непонятные.

— Пора, так пора. — Расправив усы, степенно кивнул дед Богдан. — А у тебя все готово?

— Обижаешь. — Хмыкнул полковник. — Как ты мне позвонил, так я сразу распорядился обо всем необходимом. Осталось только заполнить анкеты, сделать фото и откатать биометрию. Ну, а свидетелями выступим мы двое.

Поднявшись с жалобно скрипнувшего кресла, Турчанинов прогулялся до своего рабочего стола, и вернулся к нам с папкой в руках, которую тут же плюхнул мне на колени. Я бросил короткий взгляд на старика и, получив в ответ ободряющий кивок, открыл коленкоровую обложку, под которой обнаружилось лишь несколько листов анкеты и обычная гелевая ручка.

— Я в курсе, что у тебя имеются провалы в памяти, парень. — Прогудел полковник. — Ружана с Богданом просветили на этот счет. Так что, не переживай, если на какие-то вопросы не сможешь ответить, это не страшно.

Благодарно кивнув хозяину кабинета, я взялся за ручку. С именем-фамилией, проблем не возникло, поскольку от данных родителями отрекаться я не собирался. Да и деваться особо некуда. Было бы странно, если бы я вдруг вписал не то имя, которым представился деду Богдану при знакомстве. Если, конечно, мое бормотание в полубреду на руках у старика, можно было назвать знакомством. В общем, как был Ерофеем Павловичем Хабаровым, так им и останусь. Ну а Горазд Всеславич Святитский... увы и ах. Надеюсь, ему хорошо там, где он сейчас находится.

А вот следующий вопрос заставил меня задуматься, поскольку даже предыдущий владелец тела не знал даты его появления на свет. Со вздохом, я отложил ручку и воззрился на деда Богдана, о чем-то тихо переговаривавшегося с хозяином кабинета.