Парадокс Ферми

— Хе хе — сказал Пашка — вот мы их и разоблачили. Он в точности воспроизводит крик первого. То есть это все-таки не речь, это скорее песня какая-то. Может быть, территориальный сигнал.

Вопивший в отдалении некоторое время помолчал, наверное, переводя дыхание, и потом заорал снова. Эта песня была гораздо короче. Олег затаил дыхание, ожидая, что гость воспроизведёт эту песню звук в звук, но он ответил какой-то совсем уж односложной репликой. Крикун за деревьями воспроизвёл эту реплику слово в слово. Гости переглянулись и сели рядом, внимательно глядя на корабль.

— Это не песня — сказал Олег — ну, может быть, и песня, но все-таки не территориальный сигнал. Такое впечатление что тот, за деревьями, просто работает ретранслятором. Но, вообще, выглядит как осмысленный разговор — этот отчитался о текущей ситуации, тот ретранслировал дальше и что-то спросил, этот ответил что-то вроде "понятия не имею, ждём"...

— Олег... черт... я уже вообще ничего не понимаю. Ну, попробуй с ними побеседовать... а, черт, у тебя же наружных динамиков нет.

— Да я лучше люк открою. От люка до грунта три с половиной метра, авось, не допрыгнут... Да и корабль ещё горячий.

— У тебя пистолет есть?

— Только карабин... и ракетница.

— Слушай, Олег, возьми ракетницу на всякий случай. Если это животное, оно же тебя в клочки порвёт. И... я читал, тигры могут трёхметровые заборы перепрыгивать, а тут тяготение слабее...

— Хорошо.

Олег выбрался из противоперегрузочного кресла, проверил гермошлем скафандра, нашёл и зарядил ракетницу, потом выровнял давление и открыл фиксаторы люка, но сам люк пока открывать не стал. Гости все это время сидели метрах в десяти от корабля, время от времени шевеля ушами и переглядываясь. Только когда зашипел входящий в корабль воздух, они слегка вздрогнули, словно хотели подскочить и убежать, но усилием воли сдержали этот порыв. Олег перевёл дыхание, распахнул люк и высунулся в него по пояс. Четвероногие хозяева планеты сидели неудачно, не прямо напротив люка, а чуть в стороне. Увидев Олега, они отреагировали совсем не как животные: они встали, подошли ближе к кораблю и один из них — тот, которого Олег называл "вторым" — слегка присел на передние лапы, будто изображая поклон, и сказал на чистом русском языке, только с неестественной артикуляцией, похоже на то, как разговаривают глухие:

— Здравствуйте.

Это было именно то, что подозревал Олег, но все равно от неожиданности он чуть не вывалился из люка. В наушниках скафандра было слышно, как Пашка тихо и длинно матерится.

— З... здравствуйте — сказал Олег. Кланяться в его позе было неудобно — Вы... вы уже видели таких, как я?

— Пожалуйста, говорите медленнее — ответил инопланетянин — Я никогда не говорил с носителем вашего языка — кроме неестественной артикуляции, в его речи был заметен ещё один дефект: у него не получались согласные звуки, требующие смыкания губ, так что звук П он заменил на что-то больше похожее на К.

— Вы.. уже... видели... таких... как... я? — повторил Олег, медленно, как его и просили.

— Я не видел. Наши предки видели.

— Когда?

— Полторы дюжины поколений назад.

— Понятно. А где они теперь?

— Они улетели.

— Они сказали, куда?

— А зачем вам это знать?

— Мы хотим их найти.

— Зачем? Вы хотите их наказать?

— Нет. Мы хотим им помочь.

— Как вы это докажете? Впрочем... наверное, это не наше дело. Да. Они показали нам звезду.

— Вы можете показать эту звезду мне?

— Ночью можем. Только...

— Только?

— Сначала вы нам расскажете, как вы делаете металл.

— Черт — сказал Олег. Пашка в наушниках матерился уже в голос, сложно и бессвязно.

— Что означает это слово? Те люди, которых видели наши предки, тоже говорили его, когда сильно удивлялись. Но это слово они нам так и не объяснили. Слова про совокупляться они нам объяснили, а это так и не захотели.

— Это... черт... в общем, такой злой дух.

— Злой... плохой запах?

— Нет. Дух... он как живой, но у него нет тела.

— Такие существа живут на Земле?

— Некоторые верят, что живут. И не только на Земле.

— То есть, в чертей верят, но на самом деле их нет?

— Ну, примерно так.

— Понятно. Так все-таки, что насчёт того, как делать металл?

— Олег, не вздумай! — заорал Пашка.

— Сейчас — сказал Олег инопланетянам — мне это надо со своими обсудить.

— Вас там в корабле много?

— Нет.

— У вас большой корабль с другими людьми на... — инопланетянин замялся, явно вспоминая слово — на орбите?

— Нет — честно сказал Олег — У нас база... на другой звезде, которую Земля колонизировала первой.

— А сколько до этой звезды световых лет?

— Почти как до Земли, около тридцати... черт, вы знаете, что такое световой год???

— Те люди нам рассказали. И они рассказали, что нельзя летать и разговаривать быстрее света. Они нам наврали?

— Не совсем. Они не знали, как разговаривать быстрее света. А мы научились.

— За полторы дюжины наших поколений этому можно научиться?

— Ну... оказалось, что можно. Подождите, я все-таки обсужу про металл.

Олег влез назад в корабль, сел в кресло и выключил внешние динамики скафандра:

— Пашка, да что ты нервничаешь. Ты же сам видел, у них рук нету. Поэтому даже если я расскажу им, как делать металл, они всё равно ничего не смогут сделать.

— Олег, слушай, это вопрос все-таки не нашего уровня компетенции. Прикинь, ты сейчас их научишь, а через полторы дюжины поколений они к нам прилетят...

— Паш, а как ты это вообще себе физически представляешь? Вообще, похоже, я понял решение парадокса Ферми. Гляди что получается. Самые умные из земных млекопитающих, если не считать обезьян — это стайные хищники. Волки, гиеновидные собаки, гиены те же самые. Дельфины пресловутые. Я думаю, в остальных развитых экосистемах то же самое. И когда стайные хищники становятся разумными... ты погляди, что они сделали с планетой!

— Ты думаешь, это они сделали?

— Ну конечно! Они разводят скот, а эти лесополосы — это межи между пастбищами разных семей. Или какая у них там элементарная ячейка общества. На пастбище скот все ростки деревьев съедает... или вытаптывает. А на меже пастись нельзя, поэтому там вырастает лес.

— Подожди, я ещё понимаю, как можно сделать такой ландшафт из лесов. Скот вытаптывает подлесок, новые деревья не вырастают, получается прогалина в лесу. Это понятно. Но в степи или, тем более, в пустыне так не получится!

— А в степи наоборот. Степь, она ведь почему степь — там снег и осадки не задерживаются, поэтому воды для деревьев не хватает. А они образуют вот эти защитные лесополосы, они задерживают снег, усиливают испарение....

— Не знаю. Странное ты что-то говоришь.

— Так вот, я думаю, из крупных наземных животных на этой планете остались только они и ихние эти... как их... трицератопсы? Коровы? То есть если бы даже у них тут было что-то вроде человекообразных обезьян, они вымерли, и шансов стать разумными у них нету.

— А при чем тут парадокс Ферми?

— Как раз при том. На Земле нам повезло, мы стали разумными быстрее, чем волки... или львы. И мы построили цивилизацию. А на других планетах волки успевают первыми, и цивилизацию они построить не могут. И к звёздам летать не могут. Поэтому инопланетян в Галактике полно, но они все... вот такие.

— Но... черт, Олег, но ты посмотри на них. У них нет цивилизации, но они... гляди, они восемнадцать поколений сохраняли историю про инопланетян... да не просто историю, а они выучили язык этих инопланетян и передавали его из поколения в поколение... и про световые годы передавали, и звезду запомнили, на которую эти инопланетяне улетели. Представляешь, они ничего не перепутали за восемнадцать поколений! Этот твой друг разговаривает с тобой так, будто "Беловодье" улетел отсюда вчера! В определённом смысле, у них культура гораздо выше нашей. Я не удивлюсь, если они гораздо умнее нас! И они... Они поняли, что для того, чтобы летать к звёздам, нужен металл. Или те с "Беловодья" им по дури рассказали. И теперь они от нас не отстанут, пока ты их не научишь делать металл.

— Они не просили научить. Они просили рассказать.

— Ты уверен, что они видят разницу?

— В крайнем случае, я им объясню.

— Знаешь... скафандр они, наверное, не прокусят, но если они на тебя вдвоём-втроём навалятся, они тебя смогут удерживать в лежачем положении довольно долго. Так что насчёт объясню я бы не был так самоуверен. И вообще, я бы на твоём месте на грунт не слезал. И даже из люка бы особенно не высовывался. Вообще, мне кажется, надо идти таким путём. Не надо их обнадёживать рассказами, надо честно сказать, что как делать металлы, это земной секрет, и мы его вам рассказывать не имеем права, улететь отсюда и опубликовать информацию, что мы нашли чужих. И пусть с ними кто-то другой официальный контакт устанавливает. А мы будем спокойно искать след баззарда "Беловодья" в открытом космосе.

— И это займёт ещё три года. А так я им расскажу, как мы делаем алюминий, они по этому рецепту все равно ничего сделать не смогут, а мне ткнут лапой в нужную звезду и...

— Ага. А потом эти волки по твоим инструкциям все-таки научатся делать алюминий, построят звездолёт и устроят человечеству кузькину мать на ровном месте. Кстати, ты вот так классно придумал, как они сделали шестиугольники. А откуда шёл дым, из-за которого ты выбрал место посадки, ты придумал? Если у них нету рук, как они могли построить печь? Ты уверен, что они тут не держат в рабстве людей с ковчега "Беловодье"?

— Но тогда с ними тем более надо поговорить!

— Ага, так они тебе расскажут...

— Я все-таки спрошу — сказал Олег и высунулся в люк:

— Здравствуйте ещё раз. Мы не представились. Вы знаете, что мы называем себя люди. А как вы себя называете?

Сидевший на грунте инопланетянин издал короткий взлай, несомненно членораздельный, но Олег не смог бы с ходу воспроизвести этот звук. Инопланетянин почесал морду и сказал:

— Те люди... им тоже было тяжело произносить наши звуки... мы договорились, что они будут называть нас рлаши.

— Рлаши — повторил Олег. Инопланетянин кивнул — а собственные имена у вас есть? Меня вот зовут Олег.

— Олег — повторил инопланетянин — У нас есть имена. Меня зовут... — на этот раз изданный им звук был скорее кашляющим, чем лающим.

— Кх... Кхан? — переспросил Олег

— Кхаан.

— Кхаан?

— Да. Не совсем правильно, но... пусть будет Кхаан.

— А вашего... друга?

— Лакхх.

— Лакхх?

— Почти. Не кхх, а кхгх.

— Лакхгх?

— Ну, хотя бы так.

— Ну вот и познакомились — сказал Олег.

— А у тех людей имена были из трёх частей — неожиданно сказал Кхаан.

— Ну, полное имя у меня Олег Михайлович Злотников. Но можно просто Олег.

— Понятно. Михайлович... Я правильно понимаю, что вашего отца звали Михайл, потом чего-то на ич, а потом Злотников?

— Почти. Только не Михайл, а Михаил. — Олег уже почти ничему не удивлялся.

— Михаил — произнёс Кхаан — А почему Михайлович? Чтобы произносить удобнее?

— Ну, примерно.

— Так что вы решили насчёт металла?

— Ну, научить вас делать металл я не смогу, потому что сам не умею. Рассказать, что знаю — это пожалуйста.

— Этого достаточно. А вы можете спуститься к нам на землю?

— Пока ещё нет. У меня корабль нагрелся при входе в атмосферу, скафандр прикосновение к обшивке выдержит, а лестнице это не полезно. И защитные лепестки я убрать не могу, пока они не остынут.

— Понятно. Ну так и что про металл?

— Ну, разные металлы мы делаем по разному. Вот, мой корабль сделан преимущественно из алюминия и магния, их получают из специальных камней электролизом.

— Алюминий и магний — это один металл или два разных?

— Разные, а корабль по большей части сделан из их сплава.

— А из какого из этих металлов вы делаете ножи и топоры?

— Ни из какого. Ножи и топоры мы делаем из железа.

— Подождите. То есть, все-таки, нужны специальные камни?

— Конечно.

— Для каждого металла свой камень?

— Ну, практически так.

— А вы можете описать нам эти камни?

— Черт... наверное, нет. Я же говорю, я никогда не делал металлы сам, я только пользовался готовыми и читал в книжках, как их делают. К тому же, у вас на планете эти камни могут выглядеть иначе, чем на Земле.

— Понятно. То есть все-таки специальные... А что такое электролиз?

— Ну, это берут камень, расплавляют или растворяют в чем-нибудь, и пропускают электрический ток...

— А что такое электрический ток?

— Ну... знаете, что такое молния?

— Да, знаем — Кхаан присел, повернулся к своему напарнику и заговорил на своём, быстро и, как показалось Олегу, взволнованно. Он что-то ответил, и Кхаан снова перешёл на русский. Похоже, он неплохо умел формировать звуки человеческого языка, но из интонаций более-менее адекватно умел воспроизводить только вопросительную — Вы приручили молнию?

— Ну... ну да, можно сказать и так, если вам так понятнее.

— Приручить — это мы очень хорошо понимаем. А чем её надо кормить?

— Ну, молнию можно кормить по разному. Можно топливом...

— Как огонь? — перебил Олега инопланетянин.

— Не совсем, но, в принципе, похоже. Сейчас у меня корабль питается электричеством от топливных элементов.

— А можете показать нам топливный элемент?

— Нет, он глубоко внутри корабля, и я не могу его снять без инструментов — необходимые инструменты у Олега были, но он решил об этом не говорить.

— Но... но если бы молния могла есть топливо, как огонь, она бы давно съела все леса и травы...

— Ну, молния просто так топливо есть не может. Я даже не знаю, как вам объяснить. Чтобы вместо огня получалась молния, нужно специальное вещество, мембранный катализатор.

— Ка-та-ли-за-тор — по словам повторил Кхаан — А чем ещё можно кормить молнию?

— Ну, большую часть.. используемых молний мы кормим движением.

— Это как? — снова перебил Олега Кхаан.

— Ну, если взять металлическую рамку, и двигать её в магнитном поле, то в рамке получается электричество. Ну, можно сказать, кормится молния.

— А что такое магнитное поле?

— Ну, это поле, которое создаётся... в том числе, оно создаётся электричеством, которое протекает по другой металлической рамке.

— То есть все-таки вы кормите одно эл... одну молнию другой молнией?

— Не совсем. То электричество, которое нужно изначально, ток возбуждения, оно довольно слабое. В результате получается гораздо больше электричества, поэтому я с самого начала сказал, что оно кормится именно движением.

— Не очень понятно. Можно ещё раз и по порядку? Вот вы берете две металлические рамки и двигаете их...

— Ну, почти так. Только обычно мы берём много-много металлических рамок и соединяем их в две цилиндрические штуки, одну внутри другой. Одна называется статор, другая ротор. И мы крутим ротор, и сначала подаём ток возбуждения, а потом ротор сам начинает давать электричество, и его достаточно и чтобы создать магнитное поле, и чтобы кормить электричеством что-то ещё.