— А...
— Драко, вот скажи мне, как так получилось, что наследник древнего и благородного рода о врагах и союзниках ничего не знает? — Поттер, наконец, смог спуститься с табурета, тогда как вокруг Драко все еще суетились портнихи. — Я понимаю, что у Малфоев друзей нет, зато врагов на любой вкус найдётся, но все же...
— Да я не о том тебя хотел спросить! — Малфой покосился на мадам Маклин и ее помощниц, слез с табуретки и шепотом спросил:
— А правда, что вы, шотландцы, под юбкой трусов не носите?
— Во-первых, это килт, — сообщил Хендри, — и я тебя за такое и побить могу. А во-вторых — да, не носим, но показывать не буду — что я, извращенец какой, что ли — причиндалами светить? Тем более, что у меня все равно больше.
Именно так обычно и отвечали на этот вопрос мальчишки в его школе. Обычно это срабатывало, и этот раз не стал исключением — Драко поспешил сменить тему.
— Хендри Маклауд из септа Поттер... Постой, так ты тот самый Гарри Поттер?!
— Ну в общем, да, — согласился Хендри. — Я — Поттер. Тот самый, которого пытался убить Тёмный Лорд... Хотя какой он лорд — и на лэрда не потянет... Что дальше?
— Ну, это как-то странно... Про тебя даже книжки написаны!
— Ну и что? — флегматично отозвался Хендри. — Про Джона Эванса, например, никаких книжек никто не писал...
— А кто он такой?
— Кавалер Креста за выдающиеся летные заслуги и русского ордена Отечественной войны, — ответил Хендри, — мой прадед. Вот про кого книжки писать надо. А то здорово получается: этот типа Лорд что-то не так сделал и убился, а герой — я... О, вон мой крёстный идёт! Ну, мне пора, — и Хендри буквально выскочил из ателье.
Драко Малфой, проводив его взглядом, пожал плечами и подумал, что надо рассказать об этом отцу... а заодно и про ту дуэль спросить.
— Да, молодой человек, вы — исключительное явление... — заявил Олливандер, услышав, что у его шотландского коллеги не сыскалось подходящей палочки. — Совершенно исключительное... Так, значит, это мы можем отбросить сразу... Это тоже... а вот это стоит попробовать, — он протянул Хендри палочку. — Десять дюймов, тис и волос единорога.
Палочка оказалась бесполезной. И следующая — тоже, а потом ещё одна и ещё... Хендри это начало надоедать, а Олливадер только пуще расходился, явно довольный столь сложной задачей.
— А если... Да нет, вряд ли, но... Попробуйте вот эту, мистер Поттер. Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов.
Палочка легла в руку как влитая и отозвалась на взмах снопом сине-белых искр.
— Да, это определённо ваша палочка, мистер Поттер, — усмехнулся Олливандер, — но всё же интересно...
— Что именно вас так заинтересовало? — Сириус был похож на сделавшего стойку пса.
— Обычно феникс даёт только одно перо, но в тот раз их было два. И — как бы мне ни хотелось умолчать об этом — именно её сестра оставила этот шрам. Тот-Кого-Нельзя-Называть совершил немало ужасных дел — ужасных, да, но и великих...
-Я собираюсь стать премьер-министром независимой Шотландии, — заявил Хендри.
Сириус, расплачивавшийся с Олливандером, только хмыкнул, а сам мастер едва не выронил деньги...
Поскольку всё остальное было куплено заранее, Блэк не стал возражать, когда Хендри предложил зайти к Фортескью. В конце концов, он, как и большинство шотландцев, редко посещал Косую Аллею...
— Оп-па... — Блэк снова сделал стойку. — Хендри, узнаешь ли ты эту красотку?
— Фиолетовые волосы? Нимфадора Тонкс, больше некому. Кадет аврората, — отбарабанил Хендри.
— С шестого курса набивается в Чёрный Отряд, — добавил Сириус. — И у неё есть шансы... Подойдём?
Тонкс подскочила, едва заметив Сириуса и застыла, вытянувшись.
— Вольно! Кадет Тонкс, вы не на плацу, не тянитесь.
— Капитан, возьмите меня в ваш отряд!
— С какой радости, кадет? Что такого вы можете, что могло бы представлять интерес для "Black Company"?
— Как насчёт этого, капитан? — несколько стремительных жестов — и на правой руке девушки вспыхивает корона молний.
— Твою... — Сириус с видимым трудом проглотил ругательство. — Тонкс, быстро гаси эту хрень и отправляйся в офис. Я заброшу крестника домой, приду — и поговорим. Серьёзно поговорим.
— Ух ты... А что это было? — тут же спросил Хендри.
— Японская магия. Вот же идиотка...
— Но ведь беспалочковая магия — это круто?
— Хендри, ей нужно учиться или с раннего детства, или лет в двадцать пять, когда окончательно прекращаются выбросы. А сейчас... Да она покалечиться может!
— Поэтому говорят, что беспалочковой магией владеют только самые сильные волшебники?
— Вроде того, — кивнул Сириус. — Мало кто в Англии знает и умеет больше, чем школьная программа, а большинство и из неё половину забыло... И в результате сильным считают мага, который знает чуть больше того, что помнит с Хогвартса. Короче говоря, крестник, — учись! Мы с твоим отцом были порядочными шалопаями, это да, но про учёбу не забывали и учились на отлично, так что...
-Понял, — тут же закивал Хендри. — Буду стараться.
— Тебя зовёт старый хозяин, — сообщил Хендри появившийся в комнате брауни. — Он Внизу.
— Ага, — Хендри поспешно захлопнул учебник. — Я тут сову погулять отправил, запустишь её?
— Само собой, — отмахнулся брауни.
"Внизу" — именно так, с особой интонацией — брауни называли винокурню в подвале, куда их не допускали. Впрочем, Дункан и людей туда пускал с большим разбором — а охотнее всего почему-то внуков.
Уллем, кстати, тоже был приглашен — это Хендри обнаружил, столкнувшись с ним в дверях. Несколько секунд сердитых переглядываний — и сводные братья всё-таки зашли.
Дункан, склонившийся над бочонком с брагой, хмыкнул, посмотрел на мальчишек и сказал:
— Чего встали? Взяли щетки и пошли чистить змеевик, негодники!
— Ух ты!.. — воскликнул Хендри, не сразу поверивший, что ему поручили столь важное дело. — Уллем, не стой ты столбом, пошли!
Пока мальчишки тщательно вычищали змеевик изнутри и снаружи, Дункан попробовал брагу, проверил аппарат — старинный аламбик немецкой работы и принялся укладывать в печь растопку. Хендри и Уллем тем временем вычистили змеевик, поставили его в холодильник и выкатили пустой бочонок.
— Молодцы, — Дункан закончил с печью, закрепил змеевик и поднял бочонок с брагой. — Полотно положили? Вот так, держите...
Заполнив аппарат, Дункан позволил внукам закрутить болты крышки, разжёг огонь и уселся на пустую бочку.
— Ну, парни, что вам рассказать? — осведомился он.
— Про Хогвартс! — тут же потребовал Хендри.
— Хогвартс, значит... Испокон веков стоял там камень с тремя отверстиями, похожий на кабана. Никто уж не помнил, для чего тот камень, но обходили его стороной... Покуда не отдал эти земли король Малкольм Рыжий своему придворному магу — Годрику Гриффиндору. Годрик, разумеется, велел построить там замок, но сам в это время отправился в Гранаду. Он хотел устроить в Шотландии магическую школу, а в те времена единственная школа была в Гранаде, вот он решил узнать, как там всё устроено... Там встретил он одного баска — имя ему было Саласар, а мавры прозвали Салим ибн Закир...
— Это был Слизерин? — догадался Хендри.
— Да, в Англии его стали звать Слизерином, — согласился Дункан, принюхался к стекающей в бочонок струйке, наполнил маленький серебряный квейк, выпил и выдохнул.
— Забористая штука, — произнёс он. — Виски будет что надо!.. Ладно, на чём я остановился?.. Ну так вот, посмотрел Годрик, как оно всё в Гранаде устроено, проехался по Европе, обычными школами поинтересовался — да и вернулся в Шотландию, благо, как раз замок и достроили. Саласар, понятно, тоже с ним приехал — сдружились они, да ещё и швабка одна с ними была, Хельга... Травозная она была и целитель, но и отравителем поработать не стеснялась... Вот, стало быть, они приехали домой, собрались в замке и стали думать, как бы им лучше всё обустроить, а чтоб думалось лучше, послали за Ровеной Вороний Коготь, которая на замок чары накладывала, благо, она их троих разом умнее была... Надумали, заплатили королю подать, да и стали в Хогвартс учеников набирать. Так вот всё и началось...
— А Мерлин тут причём? — тут же спросил Уллем.
— А кто его, Мерлина, знает? — усмехнулся в усы Дункан. — Он же из сидов наполовину, да и после смерти Артура в холмы ушёл... Может, и правда Гриффиндора учил. А может, и нет — сами знаете, как люди врут и путают...
— Дед Дункан, а что ты знаешь про беспалочковую магию? — спросил Хендри, вспомнив встречу в кафе.
— Тебе ей учиться поздно... ну или рано, это как посмотреть, — отрезал Дункан. — Раньше двадцати за неё и браться не стоит, если уж разом и говорить, и колдовать не учился. Что тебе в том?
— Да мы с крёстным Тонкс видели — она к нему набивается и как раз такое ему показала. Вот представь, подняла кулак, а вокруг него — молнии! — Хендри даже руками размахивал — то ли от избытка чувств, то ли изображая те самые молнии.
— Японщина... — поморщился Дункан. — Не люблю я их, ребята, и вам советую с ними ушки на макушке держать, если уж столкнётесь... А то ж хуже японца только налоговый инспектор...
Мальчишки вздохнули — если уж помянут налоговый инспектор, то дальше будет только ругань.
Впрочем, не без причины — каждый новый глава налоговой службы Хайленда обязательно интересовался, почему это Дункан Маклауд не платит акцизов? Заморочить инспектора не получалось — Корона предусмотрительно назначала в Хайленд сквибов — а в подлинность привилегии, выданной королём Яковом, они упорно не верили... И заставляли платить за экспертизу, чего ни один шотландец стерпеть не мог.
А тем временем бочонок успел наполниться, так что пришлось спешно ставить новый. Полный же Хендри с дедом вылили в бочку, после чего снова уселись перед аппаратом. Браги было приготовлено как раз на одну бочку — работы аккурат до вечера, да ещё катить бочку в подвал... А стало быть, и для разговоров времени предостаточно. Надо только подождать, пока старый Маклауд перестанет костерить правительство, останется только задать подходящий вопрос — и наслаждаться. Потому что знал старый Маклауд много, а рассказывать умел и любил...
Погасив огонь, Дункан вылил последнюю порцию в бочку, взял киянку и, закрыв бочку, несколькими ударами пригнал крышку, да ещё и замазал стык смолой.
— Закончили там? — окликнул он внуков, чистящих печь и пачкающих друг друга. — Тогда помогайте!
Втроём они без особого труда скатили бочку в подвал, закатили на подставку, и Уллем достал банку с краской и вывел на бочке: "8/91".
— Вот это вы и продавать сами будете, — заявил Дункан, похлопав по бочке, — и выкатывайте вон ту, десятилетнюю.
Сам Дункан по бутылкам виски не разливал — этим занимался живший в городе сквиб по имени Алистер, поэтому бочку можно было отправить камином. Минус у этой схемы был только один — — камин этот находился у Анны в кабинете. И если, не приведи Мерлин, она была занята бухгалтерией...
На разведку был отправлен Уллем, как любимый внук, и, вернувшись, сообщил, что Анна не занята ничем и даже связались с Алистером и предупредила его.
Отправив бочку, Хендри не стал ждать деда — надо было разобрать покупки, да и сова всё ещё оставалась безымянной...
Сова, как оказалось, успела вернуться. Она сидела на форточке, недосягаемая для Хендри, и ела конфету. Странное зрелище... И Хендри решил назвать сову Гвенхвивар — почему бы и нет? Это ничуть не более странно, чем сова, которая ест конфеты. Да и подходило ей это имя...
— Гвенхвивар... — Хендри достал припасённое мясо и показал сове. — Иди сюда, Гвенхвивар...
Сова доела конфету, величественно спланировала на плечо, выхватила мясо и перелетела на клетку.
— Гвенхвивар, иди сюда.
Сова просмотрела на Хендри сначала одним глазом, потом другим, вывернула голову под совершенно невообразимым углом и только после этого снова перелетела на плечо и нагло каркнула. Погладив птицу, Хендри выдал ей оставшееся мясо, пересадил на клетку, наугад вытянул с полки книгу и завалился с ней на кровать.
Разумеется, это оказалась "Смерть Артура" Мэлори.
— Случайностей не бывает, — сообщил Хендри сове и открыл книгу.
Хогвартс-экспресс
На платформу девять и три четверти Маклауды явились за четверть часа до отбытия. В принципе, ничто не мешало явиться сразу в Хогсмид, вот только... Хогвартс-экспресс появился не просто так, и особенно важен он был именно для первокурсников. Здесь дети могли общаться, не связанные семейными правилами и факультетскими традициями, и не раз и не два случайная встреча в поезде становилась началом долгого альянса...
На платформе, как всегда, царил бардак — все бестолково носились, путались под ногами, сталкивались и дико шумели.
— Лайми, — презрительно бросил скривившийся Килан Маклауд. — Что ж, сынок, задай им жару — пусть знают, каковы настоящие шотландцы!
— Обязательно! — Хендри извлёк из споррана клетку, посмотрел на чистившую перья Гвенхвивар и убрал назад. — Ну, я пошёл... Пока!
Отыскав свободное купе, Хендри посадил сову на столик, извлёк из споррана чемодан, из чемодана достал книгу и погрузился в чтение. Сириус утверждал, что "Троецарствие" — идеальная вещь для долгой дороги — вот и можно будет проверить...
Однако проверить это ему не дали — стоило поезду тронуться, как в купе ввалился рыжий мальчишка в потрёпанной одежде.
— Привет! — заявил он с порога. — Не занято?
И, не спрашивая разрешения, уселся на диван.
— А если бы я сказал "нет"? — осведомился Хендри, не отрываясь от книги. — Рон Уизли, я прав?
— А... Э... Ну да, я Рон... А ты откуда знаешь?
— Очевидно, что ты не Прюэтт, значит, остаются Уизли, — объяснил Хендри. — У них в этом году в Хогвартс поступает младший сын, стало быть, ты и есть этот сын... Прости, я забыл представиться — Хендри Маклауд из септа Поттер.
— Поттер? — переспросил Уизли. — Мальчик-который-выжил?! Ты правда он?
И тут дверь открылась, явив Драко Малфоя в компании Крэбба и Гойла (ведь никто больше не станет таскаться за Малфоем).
— Наследник древнейшего и благородного семейства якшается с предателем крови? Право, я был лучшего мнения о вас, Поттер, — заявил Драко.
— Уизли — предатели крови? — фыркнул Хендри. — Драко, не смеши меня. Твой прадед сунулся с этим в Визенгамот, да только поддержали его лишь Крэбб с Гойлом, а они уж тысячу лет всё за вами повторяют. А тебе, Рон, стоило бы гордиться этим обвинением — ведь злоба и бессилие перед правым делом породили его.
— Так ты знаешь про Пасху?! — Рон уставился на Хендри, словно на пророка.
— Знаю. И Малфой знает... Или отец постеснялся тебе сказать?
— Уизли якшаются с грязнокровками и...
— Уизли, — перебил его Поттер, — словом сочувствия и вооружённой рукой поддержали ирландцев в дни восстания тысяча девятьсот шестнадцатого года, и за это Малфоями перед Визенгамотом названы предателями крови, но обвинение это было отвергнуто.
Драко попытался величественно удалиться, но получилось плохо — выглядело это так, словно у него неожиданно прихватило живот.
