"Пионы"

Часть 2

Марк толкнул дверь в свою комнату и вошел внутрь. Знакомство с мальчишкой началось хуже некуда, но сейчас было бы глупо пытаться подружиться с этим колючим ежиком, поэтому лучше было взять тайм-аут и осмотреться. Комната была небольшая, но уютная и удобная. Кровать, шкаф, письменный стол, телевизор — если учесть, что ему мало придется здесь бывать, то имелось все необходимое. Одна из дверей вела в коридор, вторая — в ванную.

— Эта дверь должна быть не заперта, — сказал Марк, показывая на ту, которая соединяла их комнаты. Шеннон не обратил на эту реплику никакого внимания. Ну и ладно.

К ужину они спустились вместе, хотя юноша держался подчеркнуто отстраненно. Господин Ли ожидал их в столовой.

— Надеюсь, у вас не возникло каких-либо проблем? — поинтересовался китаец, когда они уселись за стол.

-Нет, сэр, — поспешил ответить за обоих Марк, отметив про себя, как презрительно фыркнул его подопечный, но ничего не сказал, подтверждая своим молчанием, что все в порядке. — Если это возможно, я бы хотел съездить домой за своими вещами.

— О, разумеется, и возьмите с собой Шеннона, ему полезно прокатиться. Он так нелюдим, все время сидит в своей комнате, когда не на занятиях.

Марк содрогнулся, представив себе, что творилось сейчас у него дома. С его работой и образом жизни — уборка была редким явлением в небольшой холостяцкой квартире. Привести туда мальчишку?

— Но, может быть...

— Это не обсуждается, — тем же самым тоном, которым он недавно давал указания сыну, произнес китаец. Марк поперхнулся начатой фразой и поймал насмешливый и понимающий взгляд Шеннона. Спорить, очевидно, было бесполезно, поэтому после ужина они отправились за вещами вместе.

— Какой свинарник! — воскликнул Шеннон, оглядывая завалы одежды, немытой посуды и остатков еды. — У тебя что, нет уборщицы?

— Нет, — спокойно ответил Марк, все деньги которого уходили на больничные счета. Кстати, парень подал неплохую мысль: теперь, когда эти расходы с него были сняты, можно будет и нанять кого-нибудь, чтобы привести жилье в порядок и продлить аренду. Жизнь могла сложиться по-всякому, а пути отступления никогда не оказывались лишними.

Он быстро сложил одежду и кое-что из личных вещей в небольшую сумку и выпрямился, готовый уходить. Шеннон задумчиво разглядывал фотографии, стоявшие на столе, а затем взял одну из них в руки. Марк подошел к нему и бережно изъял из несопротивляющихся пальцев мальчишки портрет женщины лет тридцати. Она улыбалась на фотографии, еще совершенно здоровая, не измученная процедурами и лекарствами, голубоглазая и светловолосая, как и сын.

— Это твоя мать? — глухим голосом спросил юноша, показывая на изображение. Марк кивнул и поставил портрет на стол, а затем указал на фотографию мужчины в полицейской форме.

— А это отец. Только его уже нет в живых.

— А... она?

— Мама в больнице, — нарочито спокойно ответил Марк. — Ей скоро должны будут сделать операцию, если твой отец сдержит обещание, и тогда она поправится... я надеюсь.

Мальчишка несколько секунд пристально вглядывался в лицо женщины — чужой матери, а затем крутанулся на пятках, хлестнув Марка волосами по лицу.

— Ты уже собрал весь свой хлам? Мы можем уходить из этого гадюшника?

Возвратившись в особняк, Марк прошел в свою комнату и начал раскладывать вещи по местам. Это не заняло много времени, но, выйдя из ванной, он обнаружил, что смежная дверь заперта вопреки его распоряжению.

— Шеннон! Открой!

— Да пошел ты!

Да не вопрос. Марк вынул из кармана складной нож, лезвием отжал собачку нехитрого замка, а затем снял дверь с петель, прислонив ее рядом.

— Ты... какого... — красный от возмущения мальчишка не мог подобрать слов, в полной мере отражающих его состояние. Марк лишь пожал плечами и вернулся к своим делам. Послышалось раздраженное бормотание, а затем грянул рок.

Аудиосистема, надо сказать, была отличная. Пол вибрировал, басы грохотали, электрогитары впивались в мозг, разрезая его пополам. "Bohemian Rhapsody"была поистине прекрасна.

— Класс! Обожаю рок! — прокричал Эванс, даже не рассчитывая, что его услышат в таком шуме. Однако услышали. Переливы "Old Lady" Брайана Мэя сменились классическим симфоническим оркестром. Марк, привыкший засыпать в практически любых условиях, только улыбнулся и вытянулся на кровати. Шеннон, заглянувший в комнату через несколько минут, с удивлением наблюдал совершенно безмятежную улыбку на лице своего спящего телохранителя. Этим нельзя было не воспользоваться.

— ПОДЪЕМ! — проорали у него над ухом. Марк дернулся, резко сел в кровати, спустил ноги вниз и... ловко миновал услужливо подставленный ему таз с холодной водой. Одарив разочарованного Шеннона насмешливым взглядом, Марк снисходительно пояснил:

— Ты вчера этот таз с таким грохотом ворочал — мертвый бы проснулся. Теперь волоки его обратно.

Парень обиженно насупился, дернул плечом и наступил на край посудины. Вода весело вылилась на пол, намочив ковер и их обувь.

-Как скажешь, — усмехнулся Шеннон, поднимая таз. — Ты сказал унести только его, про воду не было сказано ни слова.

— Вот паршивец, — произнес Марк почти восхищенно, провожая взглядом тонкую и гибкую фигуру и, в очередной раз, поминая Вилли ласковым незлым словом. Такими темпами уши у его бывшего шефа скоро будут пунцовыми.

Завтракали они вдвоем, старый китаец с раннего утра уехал куда-то по делам. А Марку предстояло отвести своего подопечного в школу боевых искусств, которые тот посещал уже год. По мнению Эванса — безрезультатно. Занятия же в общеобразовательной школе кончились две недели назад — сейчас были летние каникулы.

Марк подъехал к невысокому зданию, где проходили тренировки. Пока он выглядывал место для парковки, Шеннон неожиданно распахнул дверь и бросился прочь от машины. Эванс выругался, втиснулся на свободный пятачок, поджав кого-то, и бросив машину, поспешил вслед за мальчишкой.

Он догнал его у раздевалки, чудом не заблудившись в коридорах здания, похожего на лабиринт. Схватил за плечо, разворачивая к себе лицом, и, впечатав спиной в стену, отвесил несильную, но весьма обидную оплеуху.

— Еще раз так сделаешь, и мы вернемся к разговору о хлебе и воде, — прямо глядя в глаза задохнувшемуся от ярости мальчишке, произнес Марк. Тот, не сказав ни слова, дернулся всем телом и, освободившись от хватки, шагнул в раздевалку, захлопнув дверь прямо перед носом телохранителя. Эванс колебался несколько мгновений, а затем пошел разыскивать зал для занятий, не желая еще больше накалять обстановку.

Он успел облюбовать себе место в углу, получив разрешение на свое присутствие у мужчины, ненамного старше его самого, которого язык не поворачивался назвать по традиции учителем. Тренер, просто тренер. А потом в зал вошли ученики.

Шеннон и здесь держался подчеркнуто обособленно, изолированно. Вокруг него как будто образовывался вакуум, незаполненный ничьим присутствием. Марк наблюдал за занятием, убеждаясь в том, что никаких реальных навыков здесь не преподавалось. Это была неплохая разминка, гимнастика, но в реальном бою ни у кого из этих ребят не было шансов. Сплошная показуха.

А между тем происходило что-то интересное. Высокий широкоплечий парень незаметно для учителя толкнул Шеннона под правое колено, вынуждая оступиться и потерять равновесие. Парень не удержался на ногах и грохнулся на пол, вызвав смешки и улыбки.

— Ли, что Вы там устроили? — раздался окрик тренера. Марк сжал руки, наблюдая за тем, как сузились темные глаза, и, к своему удивлению, услышал спокойный ответ:

— Простите, учитель. Не удержал равновесие.

— Пятьдесят отжиманий. Приступайте.

Юноша так же спокойно повиновался. Марк покачал головой: Шеннон вызывал у него все большее уважение и симпатию. Не стал оправдываться, не перевел стрелки на обидчика, хотя прекрасно видел, кто толкнул его.

— И Вы, Райверси, — тренер перевел взгляд на зачинщика. — Вам — сто отжиманий.

— Но...

— Увеличить? Нет? Тогда приступайте.

Эванс удовлетворенно хмыкнул. А этот учитель не так прост. Райверси сверкнул глазами в сторону отжимающегося Шеннона, пробормотал под нос что-то, явно содержащее угрозу, и принял упор лежа. Занятие шло своим чередом. Через два часа ребята направились в раздевалку.

Марк ожидал своего подопечного у той злополучной двери, у которой настиг его после неудачной попытки побега. Почти все ребята покинули помещение, стайками разбредаясь по своим домам. Шеннон не выходил. Эванс дернул ручку двери и с легким холодком, прошедшимся по спине, понял, что она заперта. Быстро и бесшумно вскрыв замок, он вошел внутрь, обнаружив там занимательную картину.

Давешний шутник, подставивший парня, злобно скалясь, прижимал его к шкафчикам, держа за грудки. Еще двое верзил, ухмыляясь, стояли рядом, отрезая Шеннону путь к отступлению. На щеке мальчишки алела ссадина, но глаза не потеряли своего вечного вызова и огня. На вошедшего Марка он даже не посмотрел.

— Развлекаетесь, мальчики? — ласково спросил Эванс, подпирая спиной стенку. — Шеннон, если ты уже закончил, то нам пора домой. Мне надоело тебя ждать.

— Это что, твоя нянька, Ли? — хохотнул Райверси, сильнее притискивая парня к шкафчику. Марк не без удовольствия отметил секундную растерянность в его глазах, а затем снова посмотрел на Шеннона.

— Так долго еще? Или есть какие-то проблемы? Ты говори, не стесняйся, я всегда готов вытащить тебя из дерьма, ведь за это мне и платят. Есть такая работа — опекать и защищать ни на что не годных богатых мальчиков, которые за год не могут научиться ни одному достойному приему, чтобы постоять за себя. Все эти ваши занятия ничего не стоят, сплошная показуха. Эй, ты потерял голос? Или тебе неудобно говорить, потому что этот недоделанный орангутанг вышиб из тебя весь дух? Ну, тогда хоть знак подай, а то я в такой растерянности, даже и не знаю, может, тебе нужна помощь.

— Да пошел ты! — в глазах Шеннона уже пылал настоящий пожар, ему все-таки удалось вывести мальчишку из себя. Парень просунул локти между руками удерживавшего его Райверси и освободился от захвата, а затем со всей силы врезал ему коленом в пах. Тот, явно не ожидавший агрессии от беззащитной жертвы, только пискнул и согнулся пополам, цепляясь руками за самое дорогое. Его подручные попытались ринуться на выручку пострадавшему лидеру, но были мягко взяты за шкирку не терявшим напрасно времени Марком.

— Ну, неужели вы помешаете вашему боссу развлекаться? Ай-ай-ай, как не стыдно, — промурлыкал он, склоняясь к опешившим парням. Шеннон тем временем, ошалев от собственного успеха, от души врезал согнувшемуся противнику по шее. Тот мешком рухнул на пол.

— Вот теперь я закончил, — парень поднял на телохранителя сияющие глаза. Марк ухмыльнулся и резко толкнул вперед обоих пленников, которые едва не споткнулись о своего вожака.

— Не прошло и года. Теперь мы можем идти?

В машине они молчали. Марк с затаенной смешинкой наблюдал за сложной сменой эмоций на лице мальчишки: от злости и негодования, до торжества и задумчивости. Затем Шеннон, видимо набравшись решимости, произнес:

— Ты сказал, что это сплошная показуха... Это правда, или тоже было сказано, чтобы разозлить меня?

— Это единственное было правдой, — признался Марк, с любопытством вглядываясь в лицо не в меру сообразительного юноши. — Что касается всего остального — я хотел, чтобы ты сам дал ему отпор. Нет, начистить физиономии этим придуркам было не проблемой, только вот тебе от этого никакой пользы, а один только вред.

— Сам понял, — раздраженно отмахнулся парень. — Это меня не волнует. Скажи... а ты ... ну... мог бы учить меня драться?

Это было неожиданно. Марк остановил машину на обочине и повернулся к юноше, который, закусив губу, ожидал его решения.

— Не имею ничего против. Но, ты должен будешь слушаться меня и выполнять все, что я скажу и так, как скажу. Никаких жалоб, никаких споров, никакой халтуры — если ты хочешь, чтобы были результаты. Условия не обсуждаются, — тут Марк скривился от ощущения "дежа вю", — и не потому, что я тиран и сволочь. Просто иначе у нас ничего не получится.

— Я понимаю, — решительно произнес юноша. — Я согласен.

Марк оценивающе оглядел парня и кивнул в знак согласия. Дело определенно сдвинулось с мертвой точки.

Остаток дня прошел без приключений, если не считать очередного сеанса классической музыки, устроенного мстительным Шенноном.

На следующий день, Марк притащил парня в спортивный зал. Запихнул его на беговую дорожку для разминки, а сам внимательно огляделся. Вскоре он обнаружил то, что ему было нужно.

— Смотри, — начал он инструктаж, — у тебя неплохие легкие, но мышцы слабые и невыносливые. Пара ударов — и ты выдохнешься, а уж если перед этим тебя достанут, то от боли вообще не сможешь ничего сделать. Кроме того, ты должен понимать, что перерывов и тайм-аутов не будет. Если уж драка началась — придется идти до конца, и никого не будет волновать, устал ли ты, или что тебе больно. Всегда лучше избегать драк, но уж если ввязался — пути назад нет.

Парень откровенно скучал, слушая никому не нужную теорию. Марк вздохнул и перешел к практике.

— Видишь этот канат? — он показал на стойку в углу комнаты. — Ты должен забраться по нему до самого верха, а затем, по вон той перекладине на руках перебраться к лестнице и спуститься вниз. Когда сделаешь это — будем говорить о тренировках.

— Но, — опешил Шеннон, — там же высота почти четыре метра! А если я не удержусь?

— Переломаешь ноги, — пожал плечами Марк, — так что лучше удержись.

— А маты? Внизу будут маты?

— Что? — выгнул бровь Эванс. — Какие маты, парень? В реальной жизни есть только твердый пол и очень невкусная земля, которой тебе придется наесться еще не раз, если ты не научишься не падать.

— Но... — юноша растерянно смотрел на своего телохранителя. Тот нахмурился и развернулся к выходу.

— Ненадолго же хватило твоего запала. Возвращайся лучше в свою школу для малолеток.

— Стой!

Марк обернулся на окрик. Шеннон был белее мела, но в его глазах зажглась уже знакомая решимость.

— Я сделаю это, а потом... когда выучусь... рассчитаюсь с тобой.

— Жду с нетерпением, — ухмыльнулся Эванс.

Шеннон, отбросив колебания, подошел к канату и, ловко подтягиваясь, полез вверх. До перекладины он добрался довольно быстро и, перехватывая руки, двинулся по ней в сторону лестницы. Каждое движение давалось ему все труднее, пальцы скользили по металлической полированной поверхности и, как и следовало ожидать, на середине он сорвался вниз. Марк, внимательно наблюдавший за происходящим, рванулся вперед, подхватывая легкое тело на руки и мягко опуская на пол. Шеннон судорожно вцепился пальцами в телохранителя, переводя дыхание, по всей видимости, еще не успев испугаться, а затем сощурил глаза.

— А как же "только пол и невкусная земля", — съязвил он, копируя интонации Марка. Тот усмехнулся и спокойно ответил:

— Кроме этого, в жизни существуют еще и друзья, которые подстрахуют в крайнем случае, чтобы ты не разбился.