8) Эпилог

У кроганов также наметились проблемы. Несмотря на все усилия Рекса, с Тучанки к началу войны удалось вывезти далеко не всех лояльных верховному вождю кроганов. Многие так и остались на территории кроганской ДМЗ, фактически став заложниками в руках Цитадели. Да, благодаря людям оружия на Тучанке хватало, и даже с избытком, но полноценного штурма, вздумай Цитадель его провести, родина ящеров не выдержала бы. И Рексу, скрепя сердце, осталось лишь осваивать выделенные ему миры, потихоньку, мелкими партиями, перетаскивая своих подданных с поверхности ставшей еще более опасной планеты.

Тем более, что далеко не все кроганы получили "вакцину Солуса". Рекс, после длительных раздумий, дал саларианцу разрешение применить свое лекарство. И результат стал заметен почти сразу же — благодаря антидоту количество мертворожденных сократилось практически до нуля. Кроган так и не узнал, что лекарство было, по сути, модификацией изначального генофага, который не просто агрессивно относился к собственным "собратьям", давая кроганам чудовищным иммунитет — его было фактически невозможно вывести из организма. Взамен вирус с каждым рожденным ребенком затруднял функционирование репродуктивной системы самок, пока она окончательно не отказывала. Мордин выполнил секретное требование Виггина — проблема с перенаселением уроженцев Тучанки была разрешена.

Что до Цитадели, то она переживала не лучшие времена. Особенно досталось Иерархии — турианцы так и не простили правительству вступление в войну на стороне идеологических противников. Даже отставка Адриана Виктуса ничего, по сути не решила — кроме него, прошение об увольнении из рядов армии написал практически весь легион. Подобный демарш, особенно со стороны одного из лучших командиров, не мог остаться без внимания, и вскоре всему правительству во главе с Примархом пришлось уйти в отставку. Выборы нового главы государства затянулись надолго, и после долгих проволочек новым Примархом стала Калия Ориния. Конечно, для многих подобный выбор был довольно странным, однако именно он стал тем компромиссом, на который пошли оба крыла совета легатов в итоге.

Впрочем, предыдущий Примарх перед своей отставкой успел сделать одно дело, которое хоть и не спасло его политическую карьеру, но позволило уйти с высоко поднятой головой — бывший глава Иерархии уволил со службы Пермиса Курила. Во многом тут это была личная месть — своими действиями легат примарис, фактически, подвел Примарха к политическому краху, но турианцы восприняли это как попытку хоть как-то реабилитироваться перед народом. Курил покинул родину и отправился в системы Терминуса, где его след потерялся. Нашелся бывший военный несколько лет спустя — неожиданно объявившись во главе небольшого флота, Пермис организовал сеть тюрем для особо опасных преступников, как мобильных, расположенных на кораблях, так и стационарных — на астероидах. И, несмотря на дурную репутацию, услугами Курила пользовались многие.

Альянс вернулся к вялотекущей грызне под ковром, сопровождаемой демонстрацией единства рядов на публику. Эндер Виггин баллотировался на новый срок, и в очередной раз победил, оставшись вторым президентом человечества. Люди не хотели себе другого правителя, видя успехи своего народа, и подтасовка голосов не потребовалась. Впрочем, злые языки уже успели окрестить Виггина "Вечным Президентом", явно проводя аналогии с Северной Кореей двадцатого века, но большая часть человечества внимания на оппозиционеров не обращала.

* * *

17 апреля 2170 года. Элизиум.

Челнок гражданского корабля со знаками отличия "AstralHansa" приземлился в центральном космопорту Элизиума, выпуская из своих недр пассажиров. Люди и немногие чужие один за другим выходили из шаттла, облегченно выдыхая — рейс от Шаньси до столицы сектора Эдем занимал довольно много времени. Но среди них особенно выделялся высокий юноша в военной форме курсанта СОВУЗа и с небольшой сумкой на плече. Несмотря на принадлежность к военным, юноше, как единственному курсанту, направленному в данный сектор, забронировали место на гражданском судне. Впрочем, "бронь" была бы несколько неверным термином — "Ганза" по договору об аренде кораблей обязана была принять на свой борт военных, вне зависимости от количества остальных пассажиров.

В отличие от остальных пассажиров, курсант не присоединился к толпе, спешащей в зону выдачи багажа — пройдя таможню, юноша вывернулся из толпы и отправился в сторону выхода к транзитным рейсам. Передав стоящему у стойки кварианцу направление, молодой человек прошел через рамку сканера и направился к указанному в сопроводительных документах выходу. Идти пришлось недолго, и через пять минут курсант вышел на летное поле, направившись к стоящему на площадке челноку со знаками различия вооруженных сил.

Передав документы стоящему у аппарели пилоту, юноша терпеливо ждал, пока летчик сверит экземпляры. Наконец, проверив документы на подлинность, пилот кивнул курсанту и, указав широким жестом на грузовую кабину, произнес:

— Добро пожаловать на борт, стажер-сержант.

Юноша и в этот раз оказался единственным пассажиром, однако пилот тут разъяснил ему ситуацию:

— Нам предстоит приземлиться еще в трех точках. Мало кого присылают аж из первого сектора к нам на практику. Остальные прилетают из менее отдаленных мест.

Челнок разогрел двигатели и через полчаса пронзил облака, набрав приличную скорость. В теле юноши появилась уже привычная тяжесть — летчик явно мало заботился о комфорте пассажиров, предпочитая их безопасность. Впрочем, как и большая часть летчиков, побывавших в районе боевых действий. А других в девятом секторе попросту не было.

Как и говорил пилот шаттла, летательный аппарат приземлился еще трижды, после чего кабина, наконец, заполнилась практически до отказа. Впрочем, курсанту это не помешало — как первый поднявшийся на борт пассажир, он успел занять место у монитора челнока и сейчас поглядывал на экран, транслировавший изображение с бортовой камеры.

Проплывавший под брюхом транспортника пейзаж невольно вызывал восхищение: невысокие сопки чередовались с лесными массивами и лугами, а их в свою очередь прорезали серебрящиеся от света местной звезды реки и озера. Наверное, именно так выглядела родная Земля, на которой курсант родился, судя по документам. Сам юноша родной планеты не помнил, его первое воспоминание было о военном учебном заведении, в котором он и провел большую часть жизни.

Наконец, перелетев на другой конец планеты, челнок приземлился на одном из многочисленных военных космодромов. Аппарель слабо ударилась о землю, и люди, подхватив немногочисленные личные вещи, потянулись к выходу, где их уже ждали несколько грузовиков.

— Построиться! — рявкнул один из стоящих перед машинами сопровождающих. Моментально среагировав на команду, курсанты в секунды построились в линию по росту. Тут юноша оказался первым номером, на полголовы возвышаясь над остальными товарищами.

"Покупатели", подойдя к строю, начали последовательно называть фамилии, и вызванные курсанты, покидая строй, оперативно запрыгивали в грузовики и уезжали в расположение военных частей. Вскоре юноша остался на летном поле один на один с сопровождающим в зеленой форме со знаками различия старшего сержанта.

Внимательно посмотрев на курсанта, военный буквально выдавил скупую улыбку и произнес, словно отрубил:

— Грузитесь, курсант.

Мысленно пожав плечами, юноша залез на заднее сиденье — в отличие от остальных, за ним приехали на военном автомобиле. Сопровождающий сел на переднее кресло, дал команду к выдвижению, и автомобиль тронулся, быстро покинув лётное поле.

Ехать пришлось около двух часов, которые, по субъективному времени курсанта, тянулись очень долго. За все время поездки ни водитель, ни сопровождающий не проронили ни слова. Не то, чтобы курсанта это угнетало, но молчание, повисшее в транспорте, поневоле делало атмосферу напряженной. Постаравшись отвлечься, юноша вновь уткнулся в экран, очередной раз перечитывая информацию о той части, куда он имел честь попасть. В отличие от большинства других подразделений, эта часть во время его практики заступала на боевое дежурство и находилась в состоянии полной боеготовности, готовясь выдвинуться в любую точку сектора по приказу командования. Для курсанта это означало, что его практика может оказаться гораздо более насыщенной, чем у остальных. С другой стороны, юноша был этому даже рад, хоть вида и не показывал.

Наконец, машина остановилась у ворот части, и часовой, получив от сопровождающего документы, открыл ворота, на которых красовался герб вооруженных сил и конкретной части — в отличие от других войск, это подразделение считалось гвардейским, и имело право на собственный отличительный знак. Автомобиль, проехав за ворота, сделал несколько поворотов и остановился на плацу прямо перед зданием комендатуры. Выйдя из машины, курсант в сопровождении старшего сержанта поднялся на третий этаж, и подошел к кабинету командира части.

— Передайте полковнику Дайсону, что курсант прибыл, — дождавшись кивка от адъютанта с погонами лейтенанта, сержант развернулся и вышел из приемной, напоследок кивнув юноше.

— Курсант, полковник ждет вас, — сухо сказал лейтенант, получивший подтверждение от командира.

Отдав честь, молодой человек подошел к двери и, открыв ее, прошел в кабинет, за столом которого и сидел полковник Дайсон — немолодой уже мужчина с внушительной коллекцией шрамов, придававший ему звероподобный вид. Впрочем, курсанта это нисколько не напугало. Заученно перейдя на строевой шаг, юноша, буквально вколачивая подошвы армейских ботинок в пол, подошел на положенные уставом три шага к столу и, вскинув руку в воинском приветствии, отрапортовал:

— Господин полковник, сэр! Курсант-сержант Джонатан Шепард для прохождения войсковой практики прибыл!

Конец первой книги.