8) Эпилог

Война закончилась, как заканчивается, наверное, любой вооруженный конфликт, вне зависимости от того, какие результаты в ходе него были достигнуты. Некоторые войны заканчиваются определенной победой одной из сторон, в других же победителя определить крайне тяжело.

Война в Скиллианском пределе была одной из таких. Несмотря на то, что каждая из сторон заявила о своей победе, определить настоящих победителей могла только история. Изначальных целей не достигло ни одно из государств, и победителями можно было считать тех, кто потерял меньше всего, достигнув при этом хотя бы части из того, что планировали до начала конфликта.

Больше всего пострадала Батарианская Гегемония. Лишившись по итогам войны значительного куска территории, она при этом потеряла флот, в том числе и дредноуты, что автоматически вывело ее из числа даже претендующих на звание супердержавы. Не меньшей проблемой оказался и экономический кризис, вызванный мирным договором. Уничтожение восьмидесяти процентов промышленности и бегство большей части рабов привели к тому, что работать было не на чем и некому. Не меньшее раздражение у Гегемонии вызывал тот факт, что рабы, получив возможность сбежать из страны, делали это под любыми предлогами, зачастую абсурдными — репатрианты порой расписывали то, что однажды дали кусок сублимированного мяса проходящему рядом солдату СОА, как оказание продовольственной помощи. Батарианцы рычали и брызгали слюной от ярости, но сделать ничего не могли.

Несмотря на победу, у восставших дела шли немногим лучше, чем у их бывших хозяев. Многие освобожденные, решившие вернуться на родину, внезапно обнаружили, что их родное государство их не ждет, и, более того, их присутствие нежелательно. И хотя официальным предлогом был тот факт, что "возвращенцы" в большинстве своем стреляли в солдат Цитадели, что делало их неблагонадежными, всем было ясно, что правящие круги не хотят отвечать на неудобные вопросы репатриантов. И бывшие рабы рассасывались по мирам, пополняя собой преступные группировки и пиратские кланы Терминуса, что не могло не сказаться на криминогенной обстановке в пространстве Цитадели. Но большинство все же возвращалось в новообразованное государство, которое от такого наплыва разумных столкнулось с банальным демографическим кризисом.

Скиллианская Народная Республика оказалась банально наводнена безработными, которые, естественно, хотели есть, желательно вкусно, и спать, желательно не под открытым небом. Страна столкнулась с неожиданной проблемой, решить которую самостоятельно не могла. И через какие-то полгода деньги и средства из Альянса потекли щедрой рекой в молодое государство, жители которого с радостью ухватились за возможность создать для себя нормальные условия жизни. Конечно, за них рано или поздно придется расплачиваться, но по-другому нельзя. Пока же по разрушенным войной кварталам в поисках заработка скитались вооружённые толпы разумных, что никому не добавляло спокойствия.

Цитадель мало что выиграла от войны. Конечно, благодаря самоотверженным действиям турианских легионов, подкрепленных мощью азарийских десантниц и саларианских диверсантов, древнейшая в галактике конфедерация показала, что её ещё рано списывать со счетов. Турианцы восстановили свою репутацию рыцарей-защитников, саларианцы получили в свое распоряжение некоторые образцы человеческих технологий, а азари выиграли мир, обернув ситуацию так, чтобы в ближайшее время Альянс не обращал внимания на Цитадель. Но... Потери в войне вряд ли могли перевесить все выигрыши от нее. Турианцы понесли ощутимые потери — из десяти погибших миротворцев семеро были гражданами Иерархии. Азари лишились возможности получить столь желанные месторождения в Скиллианском пределе, а саларианцы, оценив качество и количество трофеев, пришли к выводу, что Скиллианская война не оправдала вложенных в неё средств.

Наверное, больше всех выиграл Альянс — официально так и не признавший свое участие в боевых действиях. Человечество, тем не менее, закрепило свой статус в Скиллианском пределе, практически получив его в свое безраздельное пользование. Однако результаты боев между новейшей техникой Альянса и Цитадели были далеко не так однозначны, как во время Войны Контакта, что не могло не вызывать опасения у руководства людей.

* * *

— Господа, сегодняшняя повестка дня будет посвящена, как вы догадались, результатам войны, — несмотря на, в общем, успешное для человечества завершение конфликта, Эндер не выглядел довольным, — предлагаю для начала выслушать отчеты по вооруженным силам, задействованным в конфликте. Начнем, пожалуй, с космического десанта.

— Господин президент, — поднялся командующий, — на моем поле ситуация довольно оптимистичная. Несмотря на принятие Турианской Иерархией новых образцов вооружения и бронирования, позволившее костелицым сократить разрыв между нашими войсками, космодесант вполне способен отразить новую угрозу. Результаты боев, показанных абордажными командами, командированными к кварианцам, показали, что по крайней мере в деле штурма кораблей преимущество пока за нами. Долго ли это продлится, сказать, к сожалению, не могу, однако наши образцы также постоянно совершенствуются, во многом благодаря привлечению специалистов Мигрирующего флота. Кроме того, образцы турианской брони пока что уступают нашим по энерговооруженности за счет использования аргент-реакторов. Что касается оружия, то здесь турианцы не пошли путем качественного изменения конструкции. Иными словами, ничего принципиально нового они не изобрели, двинувшись по проторенному пути использования массдрайверов. Во всяком случае, орудия с иным принципом работы нам не попались.

— Ясно, — кивнул президент, — а теперь, пожалуй, перейдем к менее приятным новостям, а именно, АКИ.

— Сэр, — с видом мученика поднялся специалист по "москитным силам", — ситуация именно что неприятная. За короткий срок Турианской Иерархии удалось нивелировать отставание в области создания атмосферно-космических машин, создав легкий истребитель, способный на равных бороться с нашей новейшей техникой. "Палаши" пока цитадельцы не переплюнули — средств защиты от лазерного оружия на задействованных образцах не имелось, однако для "Гадюки" истребитель-перехватчик с кодовым названием "Коготь" представляет серьезную угрозу. И это несмотря на то, что турианцы, как и в случае с космодесантом, не придумали ничего принципиально нового. Иерархия просто улучшила уже имеющиеся машины, но даже в таком варианте наши потери оказались достаточно высоки, чтобы говорить об устаревании "Гадюк-7", в том числе и новейших. Нашим войскам требуется новый истребитель, причем требуется в кратчайшие сроки. К сожалению, самостоятельно нашим конструкторским бюро такая задача не под силу — для нивелирования преимущества нам требуется помощь кварианских инженеров, уже доказавших свою квалификацию.

— Это все понятно, — скривился Эндер, которого явно не радовал тот факт, что новейший истребитель не показал ожидаемых результатов, — но я имел в виду совершенно другую машину. Что вы скажете о бомбардировщиках, а именно о B-1?

— А что с ним не так? — удивился один из присутствующих, — свою задачу машины выполнили...

— И при этом была потеряна практически вся эскадрилья, — заметил президент, — и если "Шампуры" так показали себя в атаке на не самую защищенную систему, что будет с экипажами, которые, возможно, отправятся бомбить Тессию, Палавен или Сур'Кеш?

— В принципе, мы предполагали подобные потери, — мрачно произнес флотский, — в конце концов, они действовали без прикрытия, а это было чревато высокими потерями. С другой стороны, данная машина была разработана довольно спешно, причем в те времена, когда угроза полномасштабного конфликта была более чем реальна. В таких случаях наиболее вероятен был вариант, что отбомбившимся машинам было бы просто некуда возвращаться. В общем, "Шампур" повторяет своего тезку времен Холодной Войны — машина-людоед. Да и тактика похожа — в те времена пилоты стратегов и были, по факту, смертниками. Однако времена изменились, и машину требуется серьезно доработать. С другой стороны, это хорошо, что подобный просчет выяснился именно сейчас — если бы мы успели произвести большое количество B-1, то в случае войны с Цитаделью нам пришлось бы использовать их, фактически отправляя пилотов в один конец.

— В общем, виноваты все, — подвел итог президент, повернув голову к "главпилоту" — значит сделаем так. Джозеф, вас извиняет лишь то, что вы не могли предсказать результат применения подобных машин, хотя это вопрос спорный. Потому пока я Вас прощаю. Но молитесь всем известным вам богам, чтобы информация о рейде не просочилась ДО того, как на вооружение поступит новая машина. Иначе козлом отпущения придется сделать Вас. Вам крупно повезло, что все пилоты той эскадрильи официально находились на другом конце Альянса, так что пока время у вас есть. Задача у Вас следующая — доработать машину с учетом опыта ее применения. Делайте что угодно, но она должна иметь реальный шанс прорваться через оборону центральных миров потенциального противника и вернуться при этом одним куском. Кроме того, вам поручаю разработку истребителя сопровождения для нашего нового бомбардировщика. Он должен иметь такой же радиус действия, как и ракетоносец, и при этом иметь солидное вооружение, чтобы успешно вести бой против перехватчиков противника.

— Истребитель? — ошалело произнес человек, — сэр, простите, но на данный момент создание такой машины принципиально невозможно. Бомбардировщик — это одно, но сделать по таким же требованиям истребитель прикрытия — это совершенно другое. Он не будет иметь достаточной маневренности, чтобы успешно...

— Так сделайте так, чтобы имел, — раздраженно рявкнул Виггин, — я понимаю, что задача не из легких, но, как было верно отмечено, без прикрытия бомбардировщики — смертники. Но если вы не можете сделать такую машину, я найду того, кто сможет. Помнится, раньше мне заявляли о невозможности создания даже ракетоносца по данной схеме, и тем не менее машины появились. Так что, Джозеф, возьметесь за задание, или мне найти более смелого и компетентного руководителя?

— Займусь, — убито кивнул получивший разнос человек, понимая, на что он подписался.

— Великолепно, — просиял президент, — поскольку перед вами стоит задача стратегической важности, ваши проекты получат максимальное финансирование. А теперь к другим пунктам нашей повестки...

* * *

Несмотря на фактическую победу, конечной цели — уничтожения Гегемонии, АСЧ так и не добился, хотя и создал буферную зону в виде СНР. Тем не менее, Скиллианская республика не охватывала всю линию соприкосновения двух стран, а значит, возможность совершить рейд на территорию страны, хотя бы из мести, у батарианцев была. Скорее всего, президент Альянса это понимал, ибо спустя всего лишь несколько месяцев поле окончания войны произошло событие, в корне изменившее политическую арену Млечного пути.

* * *

14 мая 2167 года. Сектор Эдем, планета Элизиум.

Центральная площадь города ломилась от толпы, собравшейся перед зданием, в котором проводились переговоры, но это нисколько не смущало все пребывающих людей. Да и не только людей — в толпе то и дело проскакивали отдельные группы кроганов, кварианцев, турианцев, азари и даже батарианцев. Последние старались держаться особенно плотно — после войны мало кто разбирался, на какой стороне воевали четырехглазые, предпочитая переводить диалог сразу на уровень рукоприкладства. Толпа шумела, обсуждая эпохальное во всех смыслах событие — не каждый день на планете Альянса собираются главы сразу нескольких государств. Впрочем, близко к зданию никого не подпускали — кольцо оцепления из космодесантников с цербером на шевронах надежно блокировали подобные поползновения. Около парадного входа были установлены трибуны по числу представителей, а потому собравшийся народ рассчитывал на официальное заявление.

Наконец, двери здания администрации планеты открылись, и в кольце телохранителей к трибуне подошли четверо разумных. Первым был президент Альянса Эндер Виггин. Разменявший уже не первый десяток лет на посту, прославленный флотоводец и лидер человечества выглядел гораздо моложе своих лет. Чего в этом было больше: медицины, доступной президенту с его ИСП, или просто природного здоровья, никто не знал. Вторым был Урднот Рекс, ставший после заключения мира официальными лицом кроганов в галактике. Впервые после многовековой изоляции ящеры вышли на галактическую политическую арену как полноценное государство. Впрочем, не они одни — Заал'Корис, адмирал Гражданского флота, на внеочередном заседании Коллегии адмиралов Мигрирующего флота был избран полномочным представителем кварианцев на переговорах. Замыкал процессию из глав государств Квадор Калос, не сменивший военную форму даже после избрания его Председателем Верховного Комиссариата СНР — аналога парламента в Альянсе.

Представители народов заняли свои места за трибунами, и Эндер Виггин поднял руку вверх, призывая толпу к молчанию. Разумные, заметив жест президента, быстро успокоились, и на площади установилась гробовая тишина.

— Граждане Альянса, Кроганского Союза Кланов, Мигрирующего Флота и Скиллианской Народной Республики, — произнес лидер человечества, — сегодня, четырнадцатого марта две тысячи сто шестьдесят седьмого года мы, лидеры ваших стран, официально подписали договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи!

Толпа взорвалась радостными воплями, постепенно перешедшими в рев. Восторг граждан поневоле передался и главам государств, и лидеры, не сговариваясь, подняли руки вверх, довольно улыбаясь, еще раз сорвав овации.

* * *

Для галактики наступила новая эра. Впервые за многие века появилась сила, способная не только на словах, но и на деле противостоять Цитадели — признанному гегемону Млечного пути. И пусть открытое противостояние между двумя силами закончилось бы, скорее всего, победой Цитадели, ущерб в ходе этой войны был бы таким, что галактическая конфедерация прекратила бы свое существование. Впрочем, Альянс рассчитывал, что подобная разница в силах со временем будет минимизирована.

Однако, в новообразованном Элизианском союзе, как уже успели окрестить новую силу, тоже было не все гладко. В Альянсе всё еще были сильны ксенофобские настроения, и некоторые граждане так и не смогли принять то, что времена изменились, отринуть враждебное отношение к нелюдям, доставшееся в наследство от войны Катаклизма и последующего десятилетия агрессивной пропаганды правительства. У других членов союза дела шли не лучше.

Мигрирующий флот пережил раскол. Люди, следуя тайному договору, передали в распоряжение кварианцев несколько подходящих для них планет, однако не все космические кочевники решили остаться на новой родине. Большая часть Тяжелого и около сорока процентов Гражданского и Научного флотов решили, оставшись в космосе, продолжать необъявленную войну с целью отвоевать родные миры. В общей сложности за адмиралом Хан'Геррелем последовало около двадцати тысяч кораблей, и хотя контакты с "оседлыми" разрывать непримиримые не стали, в отношениях расколовшегося народа намечалась заметная прохлада, особенно после объявления Альянса о том, что он будет всеми силами содействовать колонистам. Впрочем, те вряд ли нуждались в помощи людей — кварианцы, обретя планеты, начали ударными темпами строить города, создавая поселения из кораблей, разбираемых прямо на орбитах.

У кроганов также наметились проблемы. Несмотря на все усилия Рекса, с Тучанки к началу войны удалось вывезти далеко не всех лояльных верховному вождю кроганов. Многие так и остались на территории кроганской ДМЗ, фактически став заложниками в руках Цитадели. Да, благодаря людям оружия на Тучанке хватало, и даже с избытком, но полноценного штурма, вздумай Цитадель его провести, родина ящеров не выдержала бы. И Рексу, скрепя сердце, осталось лишь осваивать выделенные ему миры, потихоньку, мелкими партиями, перетаскивая своих подданных с поверхности ставшей еще более опасной планеты.

Тем более, что далеко не все кроганы получили "вакцину Солуса". Рекс, после длительных раздумий, дал саларианцу разрешение применить свое лекарство. И результат стал заметен почти сразу же — благодаря антидоту количество мертворожденных сократилось практически до нуля. Кроган так и не узнал, что лекарство было, по сути, модификацией изначального генофага, который не просто агрессивно относился к собственным "собратьям", давая кроганам чудовищным иммунитет — его было фактически невозможно вывести из организма. Взамен вирус с каждым рожденным ребенком затруднял функционирование репродуктивной системы самок, пока она окончательно не отказывала. Мордин выполнил секретное требование Виггина — проблема с перенаселением уроженцев Тучанки была разрешена.

Что до Цитадели, то она переживала не лучшие времена. Особенно досталось Иерархии — турианцы так и не простили правительству вступление в войну на стороне идеологических противников. Даже отставка Адриана Виктуса ничего, по сути не решила — кроме него, прошение об увольнении из рядов армии написал практически весь легион. Подобный демарш, особенно со стороны одного из лучших командиров, не мог остаться без внимания, и вскоре всему правительству во главе с Примархом пришлось уйти в отставку. Выборы нового главы государства затянулись надолго, и после долгих проволочек новым Примархом стала Калия Ориния. Конечно, для многих подобный выбор был довольно странным, однако именно он стал тем компромиссом, на который пошли оба крыла совета легатов в итоге.

Впрочем, предыдущий Примарх перед своей отставкой успел сделать одно дело, которое хоть и не спасло его политическую карьеру, но позволило уйти с высоко поднятой головой — бывший глава Иерархии уволил со службы Пермиса Курила. Во многом тут это была личная месть — своими действиями легат примарис, фактически, подвел Примарха к политическому краху, но турианцы восприняли это как попытку хоть как-то реабилитироваться перед народом. Курил покинул родину и отправился в системы Терминуса, где его след потерялся. Нашелся бывший военный несколько лет спустя — неожиданно объявившись во главе небольшого флота, Пермис организовал сеть тюрем для особо опасных преступников, как мобильных, расположенных на кораблях, так и стационарных — на астероидах. И, несмотря на дурную репутацию, услугами Курила пользовались многие.

Альянс вернулся к вялотекущей грызне под ковром, сопровождаемой демонстрацией единства рядов на публику. Эндер Виггин баллотировался на новый срок, и в очередной раз победил, оставшись вторым президентом человечества. Люди не хотели себе другого правителя, видя успехи своего народа, и подтасовка голосов не потребовалась. Впрочем, злые языки уже успели окрестить Виггина "Вечным Президентом", явно проводя аналогии с Северной Кореей двадцатого века, но большая часть человечества внимания на оппозиционеров не обращала.

* * *

17 апреля 2170 года. Элизиум.

Челнок гражданского корабля со знаками отличия "AstralHansa" приземлился в центральном космопорту Элизиума, выпуская из своих недр пассажиров. Люди и немногие чужие один за другим выходили из шаттла, облегченно выдыхая — рейс от Шаньси до столицы сектора Эдем занимал довольно много времени. Но среди них особенно выделялся высокий юноша в военной форме курсанта СОВУЗа и с небольшой сумкой на плече. Несмотря на принадлежность к военным, юноше, как единственному курсанту, направленному в данный сектор, забронировали место на гражданском судне. Впрочем, "бронь" была бы несколько неверным термином — "Ганза" по договору об аренде кораблей обязана была принять на свой борт военных, вне зависимости от количества остальных пассажиров.

В отличие от остальных пассажиров, курсант не присоединился к толпе, спешащей в зону выдачи багажа — пройдя таможню, юноша вывернулся из толпы и отправился в сторону выхода к транзитным рейсам. Передав стоящему у стойки кварианцу направление, молодой человек прошел через рамку сканера и направился к указанному в сопроводительных документах выходу. Идти пришлось недолго, и через пять минут курсант вышел на летное поле, направившись к стоящему на площадке челноку со знаками различия вооруженных сил.

Передав документы стоящему у аппарели пилоту, юноша терпеливо ждал, пока летчик сверит экземпляры. Наконец, проверив документы на подлинность, пилот кивнул курсанту и, указав широким жестом на грузовую кабину, произнес:

— Добро пожаловать на борт, стажер-сержант.

Юноша и в этот раз оказался единственным пассажиром, однако пилот тут разъяснил ему ситуацию:

— Нам предстоит приземлиться еще в трех точках. Мало кого присылают аж из первого сектора к нам на практику. Остальные прилетают из менее отдаленных мест.

Челнок разогрел двигатели и через полчаса пронзил облака, набрав приличную скорость. В теле юноши появилась уже привычная тяжесть — летчик явно мало заботился о комфорте пассажиров, предпочитая их безопасность. Впрочем, как и большая часть летчиков, побывавших в районе боевых действий. А других в девятом секторе попросту не было.

Как и говорил пилот шаттла, летательный аппарат приземлился еще трижды, после чего кабина, наконец, заполнилась практически до отказа. Впрочем, курсанту это не помешало — как первый поднявшийся на борт пассажир, он успел занять место у монитора челнока и сейчас поглядывал на экран, транслировавший изображение с бортовой камеры.

Проплывавший под брюхом транспортника пейзаж невольно вызывал восхищение: невысокие сопки чередовались с лесными массивами и лугами, а их в свою очередь прорезали серебрящиеся от света местной звезды реки и озера. Наверное, именно так выглядела родная Земля, на которой курсант родился, судя по документам. Сам юноша родной планеты не помнил, его первое воспоминание было о военном учебном заведении, в котором он и провел большую часть жизни.

Наконец, перелетев на другой конец планеты, челнок приземлился на одном из многочисленных военных космодромов. Аппарель слабо ударилась о землю, и люди, подхватив немногочисленные личные вещи, потянулись к выходу, где их уже ждали несколько грузовиков.

— Построиться! — рявкнул один из стоящих перед машинами сопровождающих. Моментально среагировав на команду, курсанты в секунды построились в линию по росту. Тут юноша оказался первым номером, на полголовы возвышаясь над остальными товарищами.

"Покупатели", подойдя к строю, начали последовательно называть фамилии, и вызванные курсанты, покидая строй, оперативно запрыгивали в грузовики и уезжали в расположение военных частей. Вскоре юноша остался на летном поле один на один с сопровождающим в зеленой форме со знаками различия старшего сержанта.

Внимательно посмотрев на курсанта, военный буквально выдавил скупую улыбку и произнес, словно отрубил:

— Грузитесь, курсант.

Мысленно пожав плечами, юноша залез на заднее сиденье — в отличие от остальных, за ним приехали на военном автомобиле. Сопровождающий сел на переднее кресло, дал команду к выдвижению, и автомобиль тронулся, быстро покинув лётное поле.

Ехать пришлось около двух часов, которые, по субъективному времени курсанта, тянулись очень долго. За все время поездки ни водитель, ни сопровождающий не проронили ни слова. Не то, чтобы курсанта это угнетало, но молчание, повисшее в транспорте, поневоле делало атмосферу напряженной. Постаравшись отвлечься, юноша вновь уткнулся в экран, очередной раз перечитывая информацию о той части, куда он имел честь попасть. В отличие от большинства других подразделений, эта часть во время его практики заступала на боевое дежурство и находилась в состоянии полной боеготовности, готовясь выдвинуться в любую точку сектора по приказу командования. Для курсанта это означало, что его практика может оказаться гораздо более насыщенной, чем у остальных. С другой стороны, юноша был этому даже рад, хоть вида и не показывал.

Наконец, машина остановилась у ворот части, и часовой, получив от сопровождающего документы, открыл ворота, на которых красовался герб вооруженных сил и конкретной части — в отличие от других войск, это подразделение считалось гвардейским, и имело право на собственный отличительный знак. Автомобиль, проехав за ворота, сделал несколько поворотов и остановился на плацу прямо перед зданием комендатуры. Выйдя из машины, курсант в сопровождении старшего сержанта поднялся на третий этаж, и подошел к кабинету командира части.

— Передайте полковнику Дайсону, что курсант прибыл, — дождавшись кивка от адъютанта с погонами лейтенанта, сержант развернулся и вышел из приемной, напоследок кивнув юноше.

— Курсант, полковник ждет вас, — сухо сказал лейтенант, получивший подтверждение от командира.

Отдав честь, молодой человек подошел к двери и, открыв ее, прошел в кабинет, за столом которого и сидел полковник Дайсон — немолодой уже мужчина с внушительной коллекцией шрамов, придававший ему звероподобный вид. Впрочем, курсанта это нисколько не напугало. Заученно перейдя на строевой шаг, юноша, буквально вколачивая подошвы армейских ботинок в пол, подошел на положенные уставом три шага к столу и, вскинув руку в воинском приветствии, отрапортовал:

— Господин полковник, сэр! Курсант-сержант Джонатан Шепард для прохождения войсковой практики прибыл!

Конец первой книги.