После Пламени. Пламя раздора

Что бы ни сделал ты, я приму это. Какой бы путь ни избрал, я разделю твою судьбу. Что бы ни пел, я подхвачу мелодию.

Пусть я никогда не смогу стать для тебя дороже твоей Темы. Но я всегда останусь рядом с тобой. Буду другом, соратницей — кем захочешь. Только бы видеть твою улыбку, встречать взгляд, слышать голос. Это меньше, намного меньше, чем мечтается, но все-таки лучше, чем ничего.

Мы поем одну Тему, Мелькор. Потому что она — твоя.

* * *

Мы поем одну Тему. Ты сейчас очень стараешься убедить нас в этом, Властелин. Хочешь снова выиграть время? Или уже готов сделать правильный выбор?

Я никогда не сомневался в тебе, в отличие от остальных. Как и Тарис. Я знаю, что ты не откажешься от нашей общей Музыки. Вопрос лишь в цене, которую тебе придется заплатить за это. Чем дольше ты ждешь, тем она выше. Чем больше ты вкладываешь в свое творение, тем тяжелее будет расстаться с ним. Хотя твой нолдо, по правде сказать, совсем не шедевр. Тебе стоило сразу взять для опыта нескольких Воплощенных, чтобы не цепляться так за неудавшийся экземпляр.

Ты упорно называешь Феанора другом. Похоже, он для тебя — примерно как для меня мои волки. Но ни один волк не стоит того, чтобы подвергать опасности дело. И ни один Воплощенный. Ты понимаешь это не хуже меня.

Тебе придется избавиться от своего нолдо, Мелькор. И лучше, если ты сделаешь это сам. До того, как тебя вынудят... обстоятельства.

8

Я поднял крышку ларца. Захлопнул. Снова поднял. Вздохнул — и достал Венец. Не думал, что когда-нибудь снова его надену.

Я должен знать, что сейчас происходит в Эндорэ. Что с моими сыновьями. После того, что устроил Саурон с пленными, всего можно ожидать. Нападения орков, "случайного" обвала в горах — всего. И еще вопрос, успеет ли Мелькор вмешаться. Если вообще вмешается.

Маэдрос оказался цел и невредим, и я облегченно вздохнул. Не потому, что был рад его видеть: его судьба меня как раз не слишком заботила. Просто он выглядел спокойным. А значит, и с младшими все было в порядке.

Теперь следовало проверить, нет ли опасности, о которой мои мальчики пока не подозревают. Только вот, что именно искать, я не знал.

Мой взор выхватывал то злобные орочьи морды — нет, это обычный дозор, ничего подозрительного, — то шаткий камень на тропе — нет, на ловушку все-таки не похоже. Я уже начал терять терпение, когда вдруг четко увидел неразлучную троицу: Келегорма, Карантира и Куруфина. Парни сидели у костра в ущелье к юго-западу от Химринга и что-то оживленно обсуждали.

Я вслушался.

— Дядя прислал письмо, — сказал Келегорм, доставая свиток.

Финголфин?! От изумления я едва не потерял мальчишек из виду. Но тут же заставил себя сосредоточиться.

— Интересно, зачем? — Куруфин поморщился. — Он мог бы позвать тебя мысленно.

— Это вряд ли, — ухмыльнулся Карантир.

— Я закрыт от него, — подтвердил Келегорм. — Но то, что он предлагает... Вот, читай.

Разглядеть руны мне не удалось даже при помощи Венца. Оставалось только внимательно слушать, чтобы из разговора понять, о чем речь.

— Узнаю дядюшку! — хмыкнул Карантир, пробежав глазами письмо и протягивая его Куруфину. — Маэдрос с ним не согласен, значит, мнение Маэдроса можно в расчет не принимать.

— Брат слишком осторожен и медлителен, — сказал мой любимец, закончив чтение. — Но эта попытка договориться за его спиной — подлость. Давайте отдадим письмо ему.

— Чтобы он поссорился с дядей? — спросил Келегорм. — И еще больше затянул с наступлением?

— А что ты предлагаешь? — нахмурился Куруфин. — Мне и самому уже поперек горла стоят эти бесконечные приготовления!

— Я поговорю с Маэдросом, — предложил Карантир. — Сплав все равно кончается. К весне мы истратим его весь, и оружие будет готово.

Хотел бы я посмотреть, что за сплав они придумали! Те слитки, что я из Амана прихватил, обычный огонь не берет, так что мальчикам они вряд ли пригодились. А ведь я так и не дал своему сплаву имя... Только и успел, что сковать несколько мечей и наконечников на пробу. Оружие-то парни наверняка уже в дело пустили, а слитки так, наверное, и лежат.

Да, если бы Валар попытались удержать нас в Амане силой, их ждал бы неприятный сюрприз. Правда, насчет самих Владык Валинора я не уверен, а вот майар точно бы досталось! Мне почти жаль, что никто из них так и не отведал наших клинков и стрел!

Я так увлекся воспоминаниями, что перестал вслушиваться в разговор сыновей. А когда спохватился, перед моим взором вместо ущелья, где собралась неугомонная троица, оказались скалистые склоны Эред Энгрин.

Впрочем, с парнями моими все было ясно: они станут снова уговаривать Маэдроса. А вот на кого стоило взглянуть, так это на братца! Я поморщился: лишний раз лицезреть Финголфина было, мягко говоря, неприятно. Но ради нолдор... я вздохнул и сосредоточился.

— Мы выступим весной, Фингон. Как только лед на озере вскроется.

Что?! Я едва не сорвался вниз от услышанного. Вскочил с кресла — хорошо, вовремя вспомнил, что в трех шагах впереди обрыв. Схватился за подлокотник, осторожно сел.

Выступят они! Я столетиями удерживаю Ангбанд от нападения, а это ничтожество, этот самовлюбленный глупец готов все испортить! И мои сыновья — по взглядам видно: Маэдрос их больше не удержит. Никто не удержит!

"Мелькор!"

Не откликается! В который раз уже! Или он тоже сейчас следит за моим братцем? Вместе с Сауроном!

— Мелькор!!! — заорал я вслух.

Эхо подхватило мой голос, насмешливо перебрасывая его от скалы к скале.

Не отвечает. Не слышит. Ну, да, конечно! Он никогда не слышит меня, если ему неудобно. Он и о выходке Саурона с пленными, должно быть, "не знал". Старательно смотрел в сторону. Уж так был занят — рухни Тангородрим, Восставший и то, наверное, не заметил бы!

И что теперь? Искать Мелькора, убеждать... в чем? Что он должен смирно сидеть в крепости, пока Финголфин бьет тараном в его ворота? А если Саурон попробует возражать, приказать тому замолчать?

Я всегда считал, что не нуждаюсь ни в ком. И действительно обходился своими силами. Но сейчас... что я могу — один?

Впрочем, уж Мелькора-то я отыщу! Хотя бы выясню, чем таким неотложным он занят. Венец поможет.

Найти Восставшего оказалось легче, чем я ожидал. Он стоял на смотровой площадке, о чем-то беседуя со своими майар. И с интересом глядел вниз.

Туда, где орки убивали эльдар.

9

Битва закончилась. Побежденные мрачно отправились по горной дороге к казармам, а победители принялись деловито освобождать мечи, замотанные шкурами: учебный бой завершился.

— Неплохая награда для них, — ухмыльнулся Саурон, впившись взглядом в лицо Мелькора.

— Хорошая, — согласился Вала.

Наградой для победителей были пленники-синдар — десятка три мужчин в доспехах и при оружии.

— А этим, конечно, пообещали свободу, если они победят?

— Нет, Властелин. Быструю смерть.

Тридцать пленников, бьющихся не за жизнь — за избавление от мучений. И тридцать орков, жадных до крови.

Когда один из синдар зарубил уже третьего противника, Мелькор нахмурился и повернулся к Саурону.

— Бойцам не следует терять бдительность, — ответил тот на незаданный вопрос. — Они хотят убивать — хорошо. Но они должны быть готовы платить за это.

— Между тем, они, похоже, не ожидали серьезного отпора от квенди, — сухо заметил Вала.

— Они давно не видели настоящей войны, Властелин, — парировал майа.

Мелькор отвел взгляд.

10

Пленных наконец дорезали. Уцелевшие орки подобрали трупы и потащили к крепости. У них тоже сегодня намечался пир. И у них, и у Поющих. У облеченных плотью Поющих.

"А тебе, Алаг, кто мешает? — насмешливо спросила Дэрт, угадавшая мои мысли. — Присоединяйся к нам. Вон тело твое будущее выросло уже почти с Глора. Еды требует, а толку от него никакого. Еще и в пещере скоро умещаться перестанет. Крылья уже по стенам скребут".

"Увеличим пещеру", - отрезал я.

А больше ничего отвечать не стал. К чему зря болтать?

Я точно знал, когда вновь воплощусь: когда начнется война. Когда армия Ангбанда лавиной прокатится по южным и западным землям. У меня тогда будет своя задача. Свой бой.

Те двое, от которых мы вынуждены закрывать свои владения облаками, заплатят за все! Я сброшу их вниз, я лишу их плоти, как они лишили меня, а их небесные ладьи доставлю Властелину.

Я сделаю это один. И когда кровь моих врагов омоет скалы Тангородрима, я смогу наконец забыть стыд поражения.

Внизу показывали боевые умения многочисленные отпрыски Глора. Расплавляли обломки скал огненным дыханием, дробили хвостами камни. Воплощенных бы это, наверное, впечатлило. Хотя червяки бескрылые и есть червяки! Не так уж много они могут.

"Зря ты завидуешь Глору, Алаг".

Дэрт всегда умела чувствовать настроение. Точнее — думала, что умеет. Но на этот раз она точно ошиблась!

"Чему тут завидовать? — небрежно осведомился я. - Думаешь, мне хотелось бы постоянно сидеть в пещере и плодить потомство со скуки?"

"Разве без тела — лучше?"

"Всему свое время".

11

Должно быть, случилось что-то непоправимое. Я вообще не думал, что Феанора можно довести до такого состояния. То, что он в мастерской устроил... Я не видел, как он ее громил. Хватило одного взгляда ему в лицо, чтобы броситься прочь. Вниз по лестнице я уже еле спустился: стены ходили ходуном, ступени трескались, камни начали раскаляться. Мне казалось, что башня вот-вот рухнет. А если и не рухнет, наверняка вмешается Мелькор, и как бы его гнев не оказался похуже ярости Феанора.

Странно, что Ангбанд оставался почти спокойным. Только был слегка недоволен — словно зверь от укуса насекомого. Но не больше.

Я все-таки забрался подальше в горы и спрятался в одной из знакомых пещер, куда орки обычно не забирались. Ангбанду, может, и не грозило ничего, он-то каменный, в отличие от меня. Да и было кому отстроить крепость заново, если что.

Я просидел в укрытии восемь страж. Далекие удары гонга слышались регулярно, и по всему выходило, что цитадель устояла и даже порядок в ней не нарушился. Если какая-то схватка и была, она закончилась. И пора было выяснить, чем.

Лестница в нашей башне выглядела целой и невредимой: то ли Ангбанд сам залечил раны, то ли ему помогли. Дверь в покои оказалась приоткрытой. Я осторожно заглянул в щель, потом тихо вошел.

Феанор был там. Лежал, уткнувшись лицом в меховое покрывало на ложе, и не шевелился. Я поежился: он внезапно напомнил мне тех, кто умирал во льдах. Они тоже переставали двигаться. Ложились и засыпали. Или сидели, глядя в одну точку. Потом я видел их снова, полузасыпанных снегом. Мы шли мимо — а кто-то опускался рядом с неподвижными белыми фигурами, чтобы остаться с ними.

Я тряхнул головой, отгоняя жуткие воспоминания. Но они не желали отступать, липли к коже, сводили противной ноющей болью живот.

— Мастер! — от ужаса я заорал во весь голос.

Я потряс Пламенного за плечо, но он не пошевелился. Я отдернул руку и принялся торопливо вытирать ее о тунику, словно молчаливая обреченность Феанора могла передаться мне.

Я заметался по комнате. Зачем-то кинулся в мастерскую и тут же выскочил обратно, мимоходом заметив, что там, похоже, не осталось ничего целого. Только оплавленные обломки на полу — уже не разберешь, от чего.

"Властелин!"

Хоть бы Мелькор откликнулся! Может, все из-за него и случилось, но какая разница! Помощи просить все равно больше не у кого.

12

— А Глор-то каков! — Дэрт энергично взмахнула яблоком, которое все никак не могла донести до рта. — Вот подрастут его детки — так и с орками можно не возиться.

— Ничего, и для орков дело найдется, — ухмыльнулся Талло и ловко выхватил у нее яблоко.

Увлеченная разговором майэ не обратила на это внимания. Впрочем Мастер Иллюзий при желании кому угодно мог глаза отвести. Кроме разве что Мелькора с Сауроном.

— Драконы великоваты, — напомнил Дарглуин. — Не везде пройдут, где орки с волками смогут.

— А балроги так увлеклись танцем, что я уж думал, теперь только Властелин их и остановит, — заметил Ирбин, разрезая оленину.

— Так он и остановил, — Ральтагис придвинулась поближе к Мелькору. — Иначе они бы точно лес подожгли.

Таринвитис, сидевшая по другую сторону от Валы, недовольно посмотрела на соперницу и сделала то же самое.

— Надеюсь, девушки не передерутся, — шепнул Талло на ухо Дэрт, с удовольствием поймав ревнивый взгляд Нэртага.

"Не передерутся, — мысленно ответила рыжая майэ. — Им нужно разное".

"Ну, да, конечно, — подхватил Мастер Иллюзий. — Ральтагис все надеется, что Вала восстановит Удун. Впрочем, это еще возможно. В отличие от того, о чем мечтает Таринвитис".

"Ну, удовольствие-то они получат в любом случае", — Дэрт лукаво улыбнулась.

"А ты что же? — поддразнил ее Талло. — Упустила момент и теперь не знаешь, как подступиться?"

"Мне не нужно ловить момент, — парировала рыжая, нежно посмотрев на Нэртага. — И без того есть, с кем... провести время".

Она решительно протянула руку и отобрала у Талло так и не тронутое яблоко.

"Я всегда утверждал, что мысленная речь удобнее, — Мастер Иллюзий притворно вздохнул. — Можно одновременно есть. Но некоторые так любят трудности!"

13

Я кивал. Улыбался. И со страхом ждал вопроса, который наверняка хотела задать половина моих майар: "Когда выступаем?"

...Почему-то вспомнился Мори. Совсем некстати.

— А доспехи у квенди хлипкие, — покачал головой Нэртаг. — В таких много не навоюешь.

— Это же синдар, — усмехнулась Ральтагис, прижимаясь к моему плечу.

"С нолдор было бы интереснее", — я знал, что она ни за что не скажет этого. И знал, что она могла бы это сказать.

Нолдор... Мори. А ведь он теперь действительно Мори. Привык к новому имени, принял его вместе с жизнью здесь. Когда я однажды назвал его по-старому, парня аж передернуло. Не хочет вспоминать прошлое. И мелодия у него изменилась. Не нолдорская, не орочья — своя, особенная. Я никогда прежде подобной не слышал. Иногда она сливается с Музыкой крепости, иногда выделяется, но всегда созвучна Ангбанду.

— Ну, Тевильдо, теперь твой черед! — озорница Дэрт сделала вид, что хочет дернуть Кота за усы. — Ирбин и Дарглуин устроили роскошный пир. А ты чем нас порадуешь?

— Только не "земляными яблоками! — хихикнула Тарис. — Пусть ими Воплощенные давятся.

— Ты их сырыми, что ли, грызть попыталась? — обиделся Ирбин. — Или плоды с веток жевала?

— Как можно! Я лично ее угощал, — вмешался Талло. — Но твое творение оказалось настолько удачным, что без него редкий стол обходится. А сейчас хочется чего-то нового, необычного.