Мел и Зигги

— Мел! Да это ж деревенские! Да будь их хоть тысяча, эти говномесы для нас не проблема, — ударил пустой кружкой о стол, Зиг, — Эй, человек, повторить!!

Пиво явно ударило ему в голову. Дерьмовенькое, а поди ж ты.

— Тут ты прав, — согласился я, — значит сейчас на боковую, а поутру в лес.

— Отолью и вернусь, — кивнул мне Зиг и нетвердой походкой направился к выходу.

— Топор не забудь, — кивнул я ему на оружие, одиноко стоявшее возле стены, — ночь на дворе.

— Во-первых, — обернулся напарник, — не топор, а алебарда! А во-вторых — хрен я им темноте куда попаду. Дай лучше свой ковыряльник. Сподручнее будет.

— Лови, — бросил ему я ему рукоятью гросс-мессер. Зиг подхватил его, и сунув в подмышку вышел на улицу.

— Эй, чего там с пивом то? — крикнул я, — мой друг же сказал — повторить!

Ответом мне была тишина. Видно наша доброта принята за слабость. А ведь мы их даже не били. Придется сделать дополнительное внушение. Я обошел весь трактир, но никого не нашел. Несмотря на то, что здание было совсем небольшим, и гостевых комнат было не много, трусливый трактирщик и его дочь словно сквозь землю провалились. Попрятались!? Или сбежали? Но зачем? Динь-динь — звякнул у меня в голове звонкий колокольчик тревоги.

С сомнением, посмотрев на алебарду, я подхватил на руку щит и вышел на улицу. Ну не умею я им орудовать. Слишком уж длинный. А вот короткий меч мне по душе.

— Бочар! — крикнул я громче, ни на что, в общем, не надеясь. С сомнением, посмотрев на чекан, я взял в одну руку щит, а в другую тесак и вышел на улицу. Темная, как замыслы дьявола, ночь, встретила меня тишиной и прохладой. Вот жеж! Ни зги не видать! Выдохнув, я вернулся обратно, и заменил щит на фонарь.

— Ааа.. С-сука..— я аж подпрыгнул когда обернувшись обнаружил неслышно вернувшегося Зигфрида, — ты хоть гуди, когда входишь, я чуть в штаны не навалил, от твоего появления.

— Тут такое дело, — ответил напарник, — шуметь что-то не хочется. Пойдем кое-что покажу.

— Может ну его к дьяволу? Завтра посмотрим!? Бочар, сука, еще запропал.

— Нет, лучше сегодня. Боюсь, завтра, мы можем свои яйца в зубах унести.

Заинтригованный я послушно последовал за Зигфридом. Тот провел меня за дом и махнул рукой в сторону зарослей дикой ольхи что, росла на опушке. Дальше, насколько виднелось в трепещущем свете от лампы, шумела буйная чаща.

— За кустами, здоровый овраг. Только давай не свались от впечатлений.

— Ага, нашел впечатлительного, — хмыкнул я, перехватил поудобнее факел и пошел в нужную сторону.

Как от тут прошел то? Отмахнулся я от веток, так и норовящих ткнуть в глаз. И где овраг!? Оп! Земля ушла из-под ног так внезапно, что чуть не увлекла меня за собой. Рака в жопу этому Зигфриду, мог бы и предупредить по нормальному. Я аккуратно встал на самом обрыве и посветил вниз. Мрак расступился и я чуть не блеванул. Всюду, куда достигал свет лампы виднелось только одно.

Кости.

Кости и черепа.

Человеческие.

Вдали, насколько видно, они были иссохшие будто старые ветки, а ближе, бледно-блестящие, словно обсосанные, кем-то неведомым, но очень голодным. Жуткое зрелище. Выдохнув воздух, встрявший вдруг горле, я медленно-медленно принялся пятиться. Оборачиваться спиной к костям почему-то претило. Внезапно почудился чей-то злой взгляд неотрывно уставившийся на меня из темноты. Я перехватил поудобнее рукоять тесака, ставшей скользкой от пота. Колокольчик тревоги заухал набатом, отдаваясь злыми искрами боли в основании черепа.

— Бу! — внезапно рявкнули мне прямо на ухо.

— А-а! — я слегка заполошно взмахнул тесаком, и едва успев остановить лезвие перед товарищем, добавил, — вот ты уродец, достал так подкрадываться.

— Не ной, Мэл, — покачал головою напарник, — видел, что там творится? Предлагаю брать ноги в руки и валить отсюда на все четыре стороны. Уж больно дурно тут пахнет!

— Я только за, только жрачки прихватим.

— Ха! Мэл, когда-нибудь это пристрастие к гастрономическим излишествам тебя погубит.

— Согласен. Прекрасные дамы и изысканные яства, ждут не дождутся меня за порогом.

— Чё-о-о?

— Жрачка и бабы, вот отчего я хочу помереть!

— Так бы сразу и говорил, умник. Ни слова в простоте от тебя не дождешься.

* * *

Вернувшись, мы еще немного посовещались, и решили дождаться рассвета в трактире. Искать дорогу в потемках, никому не хотелось. Да и дождик начал накрапывать. В общем, ну его нахрен.

— Мэл, я вот подумал.

— Пф-ф. Ты еще и думать умеешь? — фыркнул я.

— Давай-ка притащим под крышу святого отца, — не став отвечать на подколку, продолжил напарник.

— А с чего вдруг такая забота?

— Чуйка вещает, к утру от него могут остаться рожки да ножки.

— И хорошо.

— Не хочу. Не по-человечески как-то. И вообще, чем тебе попы не угодили?

— Да так. Было дело.

— И всё-таки?

— Дело было как раз тогда, когда уже я завербовался. Король, чтоб ему в дышло, попал в сильный шторм, возвращаясь домой. Офицер на корабле обвинил плохую погоду, которая якобы результат колдовства. После этого в нашей округе была объявлена охота на ведьм. Городское духовенство подошло к этому делу с размахом. С ярмаркой, шествиями и прочим дерьмом. Ловили тех, кто приглянулся и подвергали пыткам. В итоге все признавались, что связаны с колдовством, а затем называли других "заговорщиков". Так попала под раздачу и моя матушка. Многие были обвинены и сожжены на костре только потому, что у короля была неспокойное плавание.

— Нда, печальная история. Но, уверен, именно этот монах тут не причем.

— Да мне насрать.

— Мэл, — напарник вздохнул, — не тупи. Святоша нам нужен живым. Вдруг случится какая пурга и он нам пригодится. Нечисть ломиться начнет, а он её как жахнет святым колдовством.

— Лаа-адно, — внял я голосу разума. — Пойдем притащим его. Но только чур уговор!

— Слушаю!

— От навоза будешь сам его очищать. Ты же грезишь деревней, вот и привыкай. В старости будет полегче.

— Тьфу на тебя, — Зигфрид, покачал головой, как старый усталый осел, и вышел на улицу. Я, привычно подхватив лампу, устремился за ним.

Дойдя до свинарника, представлявшего собой грубый деревянный сарай, мы обнаружили что запор на нём сломан. Но, как ни странно дверь не открывалась.

— Эй, ты что там? Закрылся святоша? — с крикнул Зиг, постучав по доскам.

— Пойдите прочь, нелюди, — донеся до нас испуганный голос.

— Мы то уйдем, — ответил напарник, — но ты то останешься! Один на один с этим чертовым местом.

— Это лучше, чем идти с вами!

— Лучше? Чем лучше? Стать пищей для какой-нибудь потусторонней твари? Ну, удачи. Передавай привет своему покровителю на небесах.

— Стойте! — В свинарнике что-то загрохотало и дверь открылась. Из нее практически выпал, а точнее выпало, нечто грязное и очень вонючее, совсем не похожее на человека, подобранного сегодняшним утром.

— Вот ведь немытая жопа, — прокомментировал внешний вид монаха, напарник.

— Ага, есть такое.

— Слушай, священник, — сказал Зигфрид, по виду слегка смущенный итогами помещения священнослужителя к свиньям. — Топай за нами.

Святой отец, с оханьем встал и с наслаждением подставил лицо редкому дождику. — Спасибо тебе, господь вседержитель, за то, что не оставил меня в сим грязном хлеву.

— Лестно, конечно, но все же прошу меня называть по-простому — хозяин! Гы-гы! — ржанул напарник.

— Это я не тебе, богохульник! — сверкнул глазами монах и открыл было рот чтобы что-то добавить, как его прервал оглушительный раскат грома.

— Бамм! — небо расколола сверкающая нить молнии, ударившей где-то неподалеку, в чаще.

— Бамм! Бамм! — молнии, одна за другой принялись колотить лес. И что удивительно, попадали, по моим ощущениям, все в одно место. Словно само небо разозлилось на конкретный пятак земли и решило высечь его огненной плетью. Дождь, мгновенье назад едва моросивший, резко усилился, подгоняемый шквальными порывами ветра.

— Ээ, давайте побыстрее свалим отсюда, — крикнул Зиг, — что-то на улице стало совсем неуютно.

Ждать никого не пришлось. Мы дружно завалились в трактир, обложив всеми проклятьями дурную погоду. Но, к сожалению, избавившись от дождя и угрызений совести мы поимели другую проблему.

Запах!

В теплом, натопленном помещении трактира, от священника понесло так, что резало глаз. Что чувствовал сам, бывший узник свинарника, оставалось только догадываться.

— Эй, святой отец. Не хотите ли смыть грехи свои вместе с вонью? — спросил его я.

— Под дождь не хочу, — коротко отрезал священник, и не много подумав добавил, — боюсь.

— И не нужно. В конце коридора, есть помывочная. Воду там вряд ли кто-то погрел, но это лучше, чем ничего. И одежду смени, — крикнул я уже в спину резко подорвавшемуся священнику.

Прода от 10.11.2018

Допив дрянь, по недоразумению называвшуюся пивом, я посмотрел на напарника, — думаю, нам стоит забаррикадироваться. Чёрт его знает, кто к нам заглянет на огонёк.

Зиг только хмыкнул на это в ответ, — а как же традиции гостеприимства?

— Это не ко мне, это к трактирщику, — я встал и немного покрутил головой разминая затекшую шею, — где бы он ни был.

Помусолив еще немного тему загадочной пропажи хозяев, мы принялись крепить оборону. Заперли всё, что запиралось. Закрыли ставни и подперли клиньями двери. И под конец, заложили мощным брусом ворота заднего двора. Что примечательно скотиной тут и не пахло. Откуда тогда мясо на очаге? А ещё и этот могильник за домом. Не хотелось бы невзначай нажраться человечины.

Напарника, судя по посмурневшему лицу, посетили те же самые мысли. Покрутив носом, он достал с углей огромный казан и принялся рассматривать мясо. Хотя, чего там рассматривать — мясо как мясо. Жестковатое может быть малость. Так оно и понято, приготовлено то, наверное, ещё вчера (каюсь, пока суд да дело, я успел перехватить пару кусочков).

Пока мы с подозрением рассматривали ужин, вернулся священник. Он был чист и блестел как свежее яблочко. Одежда на нем слегка топорщилась, из-за того, что была не по размеру, придавая ему вид циркового фигляра.

— Перекусите, святой отец, — бухнул Зиг казан на стол, — чем бог послал.

— Спасибо, добрый человек, — не стал чиниться монах и принялся за трапезу. — Хорофа лофятина, — прошамкал он набитым ртом.

— Лосятина? — с сомнением спросил напарник.

— Ага! Братия, в монастыре, только её и потребляет. Уж дюже им она нравится.

Зигфрид кивнул и подсел к монаху намереваясь поучаствовать в трапезе. Я же отправился искать еще пива. Ну да, пивко не ахти, но не жрать же всухомятку. Вообще, походная жизнь, любого научит ценить хорошую пищу. Эти редкие ценные моменты, уютного ужина у домашнего очага, они как алмаз, случайно найденный посредь навоза. Ценны и за последние годы я могу пересчитать их буквально по пальцам.

Оп! А вот и он! Заветный бочонок нашелся под стойкой трактирщика. Там же нашлась и парочка медных краников, позеленевших от времени.

С шумом раздвинув тарелки я торжественно водрузил бочонок на стол. Зиг, одобрительно крякнув, вбил кран в деревянную крышку принялся разливать пиво по кружкам. С удивлением покосившись на святого отца, протянувшего чашку, налил и ему.

— А как же церковные запреты? — с ухмылкой спросил напарник.

— Они для живых, сын мой. К коим мы никак не относимся.

— Не понял, — уже с угрозой уточнил Зиг, — ты с чего это нас в мертвецы определил?

— Это не я определил, — поднял взгляд на него, монах, — а вы сами подписали себе приговор в тот самый час, когда мы встретились.

— Приговор?

— Смертный, и будете вы гореть в аду веки вечные.

— Что-то ты борзоват, чернышок, — вступил в беседу я, — откуда-то храбрость эта непонятная появилась. Не пора ли тебя вернуть обратно? К друзьям с пятачками?

Монах, сгорбился, положив руки на стол, и обмяк словно лопнувший бурдюк с вином, — к свиньям? Не-ет! Хочу умереть вместе с вами. Как человек.

— Слушай, монах. Откуда столько печали? Я аж расчувствовался, — хохотнул Зигфрид, — да темно, страшно, молнии ещё эти, тут то нам ничего не угрожает.

— А вы не местные? — перебил его священник.

— С Полесского княжества.

— Тогда это все объясняет. Что бы вам было понятнее, расскажу поподробней, — монах отхлебнул пива и продолжил, — у нас, в Равнинном королевстве, бытует старинная легенда о Чаще и Старом Короле. Легенда эта гласит, о пришествии в наши мир некоего древнего существа, пребывавшего эоны лет, далеко за пределами бытия. Существо это невероятно старое и невероятно злобное. Демон, а если точнее, Король демонов, что проиграл битву во власть в глубинах ада и был изгнан оттуда со своими приспешниками. И вот он собрался вернуться обратно. К нам.

— Хм. Что за бред? Да и если этот тип собрался вернуться, так пусть и возвращается к себе, в ад, — недоверчиво хмыкнул я.

— Я тоже не верил, — вздохнул священник, — но помимо легенды есть и церковные книги. Точнее не совсем и церковные, они появились задолго до церкви. Я их видел. Несколько табличек из камня, столь древних, что пирамиды людей песков рядом с ними показались бы сущими младенцами. На них изображены люди, демоны и их король, что возвышается и правит над всеми. С самого начала времен, кровавое и жестокое существо было единственным законом для мира. Но все закончилось. Люди и демоны восстали изгнав короля, а затем миры разделились. Демоны ушли в глубины Геены, а люди остались здесь. На Земле. С тех древних времен, наш мир и мир демонов связан как нитка с иголкой, но все же не пересекаются.

— На последней табличке, — продолжил рассказчик, промочив горло, — сказано, что Старый король вернется и даже указано, когда это будет. Когда Розы будут залиты кровью, проснется Чаща и молнии воздвигнут трон Старого короля! И в мир спустятся его миньоны дабы поприветствовать возвращение владыки.

Священник, протянул опустевшую кружку напарнику, — Еще!

— Ага! Это же сегодня, — разгадал я нехитрый ребус, — на Поле Роз, королевская армия потерпела сокрушительное поражение. Вот чего — чего, а крови было там хоть залейся! Молнии долбанули сегодня. Так что получается, ждем минонов? А кто это кстати, миноны?

— Не миноны, а миньоны, — поправил меня Зигфрид, — лизоблюды-приспешники любого злодея.

— Да, — кивнул монах, соглашаясь, — в нашем случае тысячи голодных демонов. И все придут по нашу душу, так к Чаще мы ближе всех.

— Вот шлюшьи дети, — буркнул я, и грязно выругался, — а я даже бабу никакую в этом месяце не помацал!

— Это из-за твоей разборчивости, — заметил Зиг, — а я вот неплохо оттянулся в Листе.

— Ну да! Из двух имеющихся в этом городке проституток, ты взял себе покрасивше. А мне оставил страшилу, от какой кровь в жилах стынет. Друг еще называется!

— Оу, Мэл, а как бы ты поступил на моем месте? Как настоящий друг?

— Я бы взял себе пострашнее!

— Так и получилось! Ты и получил страшную. Чего жалуешься?

— Ой всё, — я скривил физиономию и откусил кусок мяса побольше.