Марсиане

Поэтому, нужно восстановить преемственность технических решений! Ведь фактически, "Семёрка", несмотря на все внесённые в неё изменения, по сравнению с Н-1, является прямым потомком Фау-2, как бы это трудно не было бы признать. И, основные формулы расчётов "эволюционно" восходят ещё к изделию немцев.

А тут такая махина! В которой "тысячи" "подлых мелочей", которые обязательно "вылезут" при отработке носителя! Да и выглядит Н-1, если честно, "не очень".

Королёв внимательно слушал, и при этих словах, резко спросил:

— В чём вы видите недостатки?

— Ракета красивая, но... Её первая ступень "напрягает". Очень сложное изделие, для реализации которого сейчас ну просто ничего нет! Нет двигателей, нет стендов, нет даже понимания, как её отрабатывать! Конечно, будь у нас хотя бы лет десять на "раскачку", все эти задачи можно было бы решить. Но у нас нет этих десяти лет. У нас есть в лучшем случае лет семь, в реалистичном — пятилетка. Вот в неё и нужно уложится. А для этого необходимо "до нуля" выжать задел, реализованный в "Семёрке".

— Хорошо, что Вы, ребята, можете предложить?

При этих словах Фёдор решился. Встал из-за стола, прошёл к шкафу, где хранились чертежи "гипотетического гипертяжа", и принёс их на суд Главного.

— Мы можем предложить концепцию "модульного носителя". Который сразу перекроет всю линейку требующихся носителей — среднего и тяжёлого, а также и сверхтяжёлого классов.

Составляемый из типовых модулей, которые из-за серийности можно достаточно быстро вывести в "идеал". Из которых как из кубиков можно будет набирать средне— и сверх— тяжёлые носители.

Желательно также максимально полно использовать созданную инфраструктуру, т. е. старты для ракет, испытательные стенды.

— Вот смотрите, Фёдор развернул один из чертежей. По-сути, модуль — это "раскормленная" центральная ступень "Семёрки". По замыслу, может использовать семёрочный старт. Масса модуля — четыреста тонн.

Двигатели всё равно придётся конструировать новые, это неизбежность. Семёрочных не хватит, но можно использовать некоторые решения — например, многокамерность, для достижения тяги единичного двигателя более четырёхсот тонн. Тонн пятьсот-шестьсот, думаю, будет достаточно...

Обсуждение Н-1 затянулось далеко за полночь. Где-то в три часа ночи, поддавшись наконец, настойчивым уговорам дежурного воспитателя, Главный свернул обсуждение.

Когда Королёв уже хотел уходить, Веселаго произнёс следующее:

— Главное, Сергей Павлович, это избавиться от "головокружения от успехов". Мол, раз мы уделали американов два раза, со спутником и Гагариным, то так будет и далее! На самом деле, сдаётся мне, что нам посчастливилось "объехать американов на кривой козе", за счёт того, что прижимистые янки "долго раскачивались", не зная, зачем их бизнесу Космос.

Но теперь мы их "наскипидарили" по "самое немогу", так что бежать вслед за нами они будут очень быстро. И у них Браун, а вы сами говорили, что этот немец — гений! Так что всё очень и очень серьёзно!

Американы сейчас консолидируют свои корпорации ради достижения Цели — быть первыми на Луне. А у нас, судя по некоторым признакам, "разброд и шатания". Нет чёткого понимания, Что Делать. Вот из-за этого мы и можем Проиграть лунную гонку!

Королёв выслушал, и кивнув, ушёл.

Честно говоря, ни Фёдор, ни кто-ещё из воспитанников "Космического Детдома" не рассчитывал, что Главный примет их слова всерьёз. Упрямство Королёва и его резкий нрав были известны всем. Хотя с воспитанниками детдома Главный вёл себя корректно.

Прошёл год. Всё это время Главный если и появлялся в детдоме, разговоры о будущей ракете не поддерживал, уходил от разговора.

И вот, через год, Королёв приехал в детдом с группой разработчиков. И сразу собрал воспитанников, тех, с кем год назад обсуждал носитель Н-1.

— Мы решили попытаться реализовать ваш "концепт", начал Главный.

Ребята удивлёно переглянулись. Фёдор тогда почувствовал даже лёгкий испуг — что он насоветовал самому Королёву? Уж не будет ли сейчас "разнос" за самоуверенность?

Но тон Сергея Павловича был спокойный. Он что-то сказал одному из прибывших вместе с ним, и тот ушёл, а затем вернулся с коробкой киноленты.

— Давайте ребята, сначала посмотрим результаты испытания вашего "концепта", предложил Королёв.

Включили кинопроектор. Появились кадры с транспортировкой непривычного облика РН, которую локомотив тянул к уже знакомому старту Р-7.

В отличие от "семёрки" этот носитель был всего из двух ступеней, стоящих одна на другой. И был похож на "раскормленную" Р-9.

Камера показала хвостовую часть проехавшего мимо нового носителя, и воспитанники "космического детдома", которых пригласили на просмотр, ахнули, увидев двигатели новой РН.

Это были несомненно, двигатели первых ступеней "семёрки". Но установленные на ОДИН блок! Пять четырёхкамерных РД-107, как первоначально и предлагали ребята.

Но Главный развеял их заблуждение:

— Это РД-110. Пока это всего лишь объединённые в одну двигательную систему пятёрка РД-107, как некоторые возможно подумали. Но с общим турбонасосным агрегатом. В близком будущем, на смену двадцати камерам придут четыре, их сейчас разрабатывают. Вот так, как вы и предлагали, максимально используем существующий задел, Королёв усмехнулся.

Тем временем на экране ракету установили на старт. Далее показали заправку, и наконец, сам запуск "блока Н".

Фёдор тогда внутренее "сжался", сердце стало чаще биться в ожидании некого подвоха.

Но его не было. Новый РН вполне "штатно" стартовал, и спустя восемь минут вывел на орбиту макетный спутник.

— Вот так, сразу, в первом же испытании, — удачный вывод груза на орбиту! — закончил Главный.

Спасибо вам, ребята, за оригинальные идеи. За свежий, "незамыленный", взгляд. Похоже, вы были правы, насчёт необходимости соблюдать преемственность, не делать "резких" отклонений от уже проверенных решений. За год, считай, получили новый лёгкий носитель! Теперь будем испытывать пакеты...

Дальнейшая судьба обновлённой Н-1 некоторое время была скрыта от Макрушина. За это время он успел закончить школу, и поступил в институт.

Впрочем, объём знаний, полученный в детдомовской "Космической Школе" был так велик, что институт удалось окончить, занимаясь по индивидуальной программе, за два года!

Специальность, которую выбрал себе Фёдор называлась так: "Инженер-техник по системам жизнеобеспечения пилотируемых КА и внеземных поселений".

Кроме Макрушина в тематические институты поступили все выпускники детдома, выпускавшиеся одновременно с Фёдором.

Сразу по окончании института, их всех, по спецраспределению направили в подмосковный Институт Космических Исследований. Фактически, в тот же самый городок, где прошли их школьные годы.

И, прибыв на место, молодые специалисты узнали, что при институте организован "отряд гражданских космонавтов", в которые уже объявлен набор!

Практически все гражданские космонавты оказались знакомы Макрушину, ещё по детдому.

Шёл 1965 год. Позади были важные политические события — снятие Хрущёва, и назначение на пост генсека Леонида Ильича Брежнева.

А на "космическом фронте" тоже произошли заметные события.

Ушла в историю Р-7. Ей на смену был принят трёхступенчатый РН Н-1.1 Способный с комфортом доставить на орбиту трёх космонавтов, в увеличенной благодаря большей стартовой массе носителя кабине КА "Союз-2". Второй Союз мог также поднять на орбиту пятерых, правда, "в тесноте".

Кроме Н-1.1 были испытаны Н-1.3 и Н-1.5. Эти носители вывели на орбиту блоки долговременной обитаемой орбитальной станции "Алмаз".

Также поговаривали о ведущихся работах над сверхтяжёлой РН Н-1.9 Которая могла вывести на орбиту одним пуском 120 тонн!

Институт поддерживал самые тесные связи с "Космическим Детдомом". И, бывшие кружки, в которых мастерили его воспитанники, постепенно превратились в полноценные исследовательские подразделения.

Станция юных биологов построила обитаемый комплекс с возобновляемыми жизненными ресурсами "Биосфера-2", где сумели полностью замкнуть обращение воды, воздуха, углекислоты и других важных для жизни веществ.

Именно над "замкнутым ресурсообращением" и работал Фёдор. Попутно обучаясь "на космонавта".

1 мая 1967г. Сообщают об успешном старте супертяжа Н-1.9 Фёдор впервые увидел эту РН по телевизору, в передаче новостей. И, преисполнился гордости, — не узнать в этом пакетном РН своё пятилетней давности предложение было трудно.

Характеристики новой РН были такие, эти данные будущим космонавтам сообщил Главный, во время одного из посещений Института:

— Стартовая масса от 3600 тонн. Максиальная — 4000 тонн, на эту предельную нагрузку был рассчитан новый стартовый стол, позволявший запускать линейку носителей Н-1.3, Н-1.5 и Н-1.9!

— Выводимая на НОО масса от 120 до 200 тонн, при использовании перелива и водородной второй и третьей ступени. Впрочем, даже используя только керосин-кислород, но при применении перелива на первой ступени-блоке из девяти модулей, можно было вывести на НОО 140 тонн!

Как "по секрету" упомянул Главный, "не хуже американов", с их "Сатурном", но значительно дешевле последнего из-за серийности!

На первой ступени-блоке, на каждом модуле применялись двигатели РД-110Н, четырёхкамерные, тягой шестьсот тонн, открытого цикла, могущие быть форсированными до тяги в восемьсот тонн!

И Лунная Гонка Началась!

20 июня 1967 года РН Н-1.5 был доставлен к Луне и успешно посажен "Луноход-1". По предложению ведущего сотрудника команды разработчиков Бабакина Веселаго, "продавленного" к исполнению авторитетом Главного, было решено сажать Луноход в районе южных полярных кратеров Луны.

Американы от такого "спурта русских" "возбудились чрезвычайно". Программу Аполлон форсировали всеми силами.

Уже в следующем, 1968 году, летом, на околоземную орбиту был отправлен "Аполлон-7", с членами экипажа Уолтером Ширрой, Донни Эйселом, Уолтером Каннингемом. Астронавты выполнили обширную программу испытаний своего космолёта.

Наши не оставили этот вызов без ответа. Поэтому, 7 ноября 1968 года стартовал "Геркулес", так "для публики" назвали носитель Н-1.9, с экипажем в составе которого были Леонов Алексей Архипович, Титов Герман Степанович и Гагарин Юрий Алексеевич, облетел Луну и благополучно вернулся на Землю.

Пикантности этой экспедиции добавил тот факт, что космонавты, во время пребывания на лунной орбите, посадили на поверхность Луны модуль будущей космической базы! Заброшенный на окололунную орбиту по "экономной, но медленной" траектории полёта, предшествующим первым опытовым пуском Н-1.9! Надёжность, показанная новой РН, а также азарт, охвативший всё руководство Главкосмоса и Политбюро, привели к этой рисковой попытке удержать первенство в исследованиях естественного спутника Земли.

Американы "отложили тонну кирпичей" и "вырвали все волосы на ж...". И решили идти ва-банк.

Наши же не ожидали от американов такого рискового шага, граничащего с безумием. Но янки решились.

1 января 1969 года, стартовал "Аполлон-8", с экипажем в составе Фрэнка Бормана, Джеймса Ловелла, Уильяма Андерса.

И через семь дней американцы высадились на Луну!

Это был триумф Америки, и страшный удар для СССР. На Западе, и даже в самом СССР, газеты взорвались статьями об "украденной у русских Победе"!

— Это маленький шаг Человека, но величайший триумф США! — слова Френка Бормана, первым ступившего на поверхность Луны, навсегда впечатались в Историю.

Но через три дня, когда первая в истории человечества экспедиция высадившаяся на Луну готовилась её покинуть, случилась трагедия.

Американы очень плодотворно провели три дня на Луне. Придавленные успехом миссии "Лунохода-1", они много внимания уделили научной стороне экспедиции. В частности, был проведён сбор минералогических образцов лунных пород, под руководством опытных американских геологов.

Также, астронавты испытали два разных типа скафандра — "Классический" и "Облегчённый". Последний позволял астронавту вести активную физическую работу на поверхности Луны. В частности, Уильям Андерс, использовавший облегчённый скафандр, вырыл в лунном грунте "укрытие", для защиты от возможных солнечных вспышек радиации. Предполагалось, а астронавты сильно рисковали, отправившись в экспедицию без учёта солнечной активности, в случае мощного выброса корональной массы в направлении Земли, переждать пик радиации на поверхности Луны в яме, с теневой стороны большого валуна неподалёку от спускаемого модуля "Орёл".

Получилось так, что Андерс, оказался первым человеком, взявшим пробы глубинного вещества Луны. Геологи на Земле очень ждали образцов пород, взятых со дна Ямы.

Но их ожидания не оказались удовлетворены.

При попытке стартовать с поверхности Луны, взлётный модуль стал кувыркаться уже через несколько секунд после взлёта.

И, спустя десять секунд, разбился.

Теперь Шок переживала Америка.

Было проведено расследование. Оно показало, что были перепутаны провода подающие команды от органов управления к маневровым реактивным двигателям взлётного модуля. И такая ошибка была на всех взлётных модулях лунных комплексов, построенных в рамках программы "Аполлон".

Эти события, необходимость тщательной проверки уже изготовленных частей транспортно-космической системы, заметно "притормозили" американов.

У нас же лунная программа продолжала разворачиваться своим чередом.

23 февраля 1969 года, стартовала вторая лунная экспедиция. С экипажем в составе Гагарина Юрия Алексеевича, Иванова Василия Прокоповича и... меня, Макрушина Фёдора Игнатьевича!

Моё назначение, как позже признался Главный, было своеобразным "подарком"!

— "За неподдельный энтузиазм, бесстрашие и возвращённую разработчикам Веру в собственные силы", — так намного позже мне объяснил Королёв.

Экспедиция, за некоторыми мелкими отказами техники, впрочем, не создавших опасной ситуации, не преодолимой силами экипажа, состоялась штатно.

Через семь дней мы были на Луне!

Фёдор лёг в кровать, собираясь заснуть. Но события давно минувших дней по-прежнему всплывали у него в голове.

— Первый полёт. Прибыли на Байконур рано утром. Вышли из самолёта и проехали в гостиницу Звёздного.

Через пару дней поехали на старт. В автобусе трое — я, Василий и старожил космоса — Гагарин!

Немного беспокоился. Но скрывал, старался выглядеть бодрым.

Наконец появилась Ракета. Она оказалась не столь большой, как ожидал. Похожая на старинный русский собор, немного угловатая.

Девять колонн-стен, модулей Н-1.9 И по центру — сам лунный комплекс, закреплённый на центральном блоке.

Ракета была целиком кислород-керосиновая. Водородную ступень не успели разработать. Поэтому применили перелив.

Сначала топливо расходуется всеми девятью РД-110Н из четырёх угловых блоков. После исчерпания топлива в них Н-1.9 превращается... в Н-1.5. И снова, расходуется топливо из четырёх боковых блоков.

Когда топливо заканчивается и в них, "Геркулес" выходит на эллиптическую орбиту вокруг Земли.