Превыше всех

— Заткнись, сопляк, — сзади прилетела здоровая затрещина.

Исходящий гневом сержант возвышался над скорчившимся бойцом, совершенно не обращая внимание, что стоит открывшись для вражеских выстрелов.

— А ну живо взял винтовку и занял свою позицию, иначе клянусь своей мошонкой, я тебя лично скину вниз, — огромная лопатообразная ладонь сжалась в не менее огромный кулак и повисла перед носом испуганного солдата.

Яцек еще больше заскулил и потянулся к оружию...

И тут произошло это. Прямо на бортике защитного заграждения непонятно откуда материализовалась фигура рыжеволосой девчонки. Той самой, что он видел через бинокль в толпе Племени Изгоев.

Щелкнул щедро украшенный шипами кнут, и голова сержанта покатилась по ребристой поверхности пола редута. Упругим фонтаном хлынула кровь. Обезглавленное тело еще не успело упасть, как девчонка исчезла в одном месте и появилась в другом. С ее левой руки сорвался сгусток огня, ударивший в лестничный переход, ведущий на нижние уровни фортификационного модульного сооружения.

Оттуда послышались дикие крики. В проеме возникла фигура пылающего человека.

Следующий шар огня ударил в тройку бойцов справа. За неполных десять секунд одна девица отправила на тот свет сразу пятерых наемников из 'Гусарии'.

Раздался еще один звонкий щелчок. Кончик боевого кнута разозленной змей обвился вокруг шеи очередного солдата. Он захрипел, рухнул на колени, протягивая руки вверх, пытаясь освободится. Стало понятно, что еще мгновение и еще одним трупом на площадке станет больше.

Кто-то в панике заорал и выстрелил.

Поторопился и умудрился промазать почти в упор.

Яцек вскинул винтовку, уперся спиной в стенку и нажал на курок. Ствол винтовки задергался, длинная очередь прочертила пространство и ударила в бок на секунду остановившуюся чародейку.

Стройная фигурка упала, безвольной изломанной куклой покатилась по полу.

Из груди Яцека вырвался вздох облегчения. Он с трудом отвел взгляд от подстреленной ведьмы Отверженных, поднял голову...

И застыл, в ужасе распахнув глаза. Прямо над ним стоял парень с одноручным мечом, на его правой груди четко выделялась эмблема Изгоев.

Последнее что запомнил молодой наемник — пронзительный взгляд голубых глаз, не предвещавший ему ничего хорошего.

Взлетел вверх клинок, сверкнуло отточенное лезвие... И наступила темнота.

* * *

— Все? — я хлопком погасил клубок ветвящихся молний в левой ладони.

— Да, — Палач поочередно вытер о рукава мечи.

Сначала правый, потом левый. С отвращением поморщился.

— Ну и грязи развели.

Я усмехнулся. Остряк. Верхняя площадка четвертого редута была завалена трупами в оливковой форме наемников из Альянса.

Снизу поднимался дым от разбитых в хлам ракетных пусковых установок малого радиуса действия. Там же валялись тела из обслуживающего персонала, попытавшихся выбежать наружу в последнюю секунду до гибели.

— У нас тут проблемы, — в лестничном проеме возникла голова Змея.

— Что там? — спросил я, одним движением бросая меч в ножны.

Проклятье, как же неудобна эта железяка. Жаль, что чары Призыва еще толком не получаются. А если и получаются, то недостаточно надолго. Призванное оружие исчезает слишком быстро.

— Лису не хотят лечить, — коротко прозвучал ответ.

Я с недоумение нахмурился.

— В смысле?

— Пошли, сам увидишь.

Мы с Палачом переглянулись. Тот пожал плечами и быстрым шагом направился к лестнице. Я направился следом.

Сбежали вниз, скорым шагом пошли за спешащим Змеем. Вокруг толпились люди, набежавшие внутрь взятых штурмом редутов после сражения. Перетаскивали тела, занимались раненными, разбирали дымящиеся завалы.

— Вот гляди, говорит у них тут очередность, — Змей кивком указал на военного медика с капитанскими знаками различия. На правом рукаве виднелась эмблема клана Вепрей.

Рядом на земле лежали носилки, Лиса находилась без сознания, кроме капельницы и небрежно повязанных бинтов никак следов оказания квалифицированной медицинской помощи у раненной не наблюдалось.

— В чем дело? Ей же на операцию надо, — я упер тяжелый взгляд в капитана.

Невысокий шатен хлипкого телосложения раздраженно дернул рукой, указывая на череду других раненных.

— У нас перегружена операционная. А целителей нет. Ваша подруга может еще подождать.

Я посмотрел на многочисленные носилки, лежащих прямо на земле, заметил, что на некоторых виднелись раненные в приметной униформе наемников Альянса. Как их там? Гусарии, вроде.

— А эти что тут делают? Вы собрались лечить их раньше своих?

Медик надменно скривился.

— У меня приказ лечить всех подряд, невзирая на принадлежность сторон, — безапелляционно заявил он.

Я прищурился, рука сама потянулась к мечу, а разум начал неторопливо формировать боевые чары.

— А мне плевать, — негромко проронил я. — Лечите ее сейчас же.

Капитан ответил разозленным взглядом.

— У вас нет полномочий приказывать мне, — яростно прошипел он.

Что же, все понятно. Клан Вепря хочет подчинить князя Мерецкого, заодно прибрав к рукам его бывших союзников из числа иноземных наемников, чьими услугами он иногда пользовался. Поэтому сейчас лечат всех вместе. Пытаются показать доброе отношение и заручится поддержкой.

Вот только лично мне на это наплевать. Завтра мы возвращаемся назад в Муром и дальнейшая экспансия Вепрей на запад нам вообще до одного места.

В отличие от здоровья Лисы.

Я коротко взглянул на Палача и резко кивнул. Он подошел к ближайшему раненному альянсеру.

— Кто это? Чех? Словак? Поляк? Да какая разница, главное не свой, разве не так? — осведомился он, глядя на капитана.

Послышался скрежет металла. Палач медленно вытянул правый клинок. Лезвие уперлось лежащему в оливковой форме в открытую шею.

— У меня есть идея. А давайте немного проредим очередь, — с хищным оскалом предложил он.

Военный обескураженно распахнул рот. Он не верил, что Палач хладнокровно добьет раненного. Пусть даже тот являлся бывшим врагом.

Зря кстати, это между кланами соблюдались положения о хорошем обращении с пленными. На иноземцев эти правила не распространялись. Особенно на Альянс.

— Так вы позаботитесь о нашем человеке? — осведомился я с любопытством глядя, как на лбу капитана выступают крупные капельки пота.

Я приподнял левую руку, послышался легкий треск, над ладонью возник клубящийся шарик белых молний.

— Если придется, мы перебьем всю эту иноземную шваль. Понял меня? — резко бросил я.

До того похоже наконец-то дошло с кем он разговаривал. И что это не шутки. Крепко сбитые парни в самом деле собирались прикончить раненных иностранных наемников. И будут убивать до тех пор, пока очередь существенным образом не сократится.

— Хорошо, ее немедленно отправят в операционную, — пообещал бледный капитан, стараясь не смотреть мне в глаза.

Я кивнул, обозначая благодарность. Похоже сегодня репутация Отверженных еще больше испортилась. Да и плевать, раньше нас тоже никогда не считали благочестивыми праведниками...

Глава 2.

Часть раненных перевели в городские больницы. Пришлось повозиться, находя среди корпусов отделение для выздоравливающих. Наплыв большого количества пациентов и общая суматоха после сражения сыграли свою роль, внося хаос и сумятицу в работу лечебного заведения.

Плюнув на помощь постоянно куда-то спешащих людей в белых халатах, я шагал по коридорам ориентируясь исключительно на знаки, нанесенные прямо на стены.

Дверь, один пролет лестницы вверх, поворот, еще один длинный коридор, залитый светом череды широких окон.

Стойка дежурных, щедро уставленная мониторами компьютеров и телефонных аппаратов. Помещение чем-то напоминающее еще одно фойе. Еще один поворот за угол. И череда выпуклых цифр, указывающих на номера палат.

— Молодой человек, вы куда? — навстречу незнамо откуда вынырнула медсестра. Взглянула строго, с усталостью в глазах. — Посещение только родственникам.

— У нас нет родственников, — отрубил я, притормаживая.

Взгляд женщины пробежался по полевой униформе, уперся в золотую рамку перевернутой трапеции. Полные губы угрюмо поджались. Она узнала вышитый символ. И поняла, что не сможет помешать его обладателю.

— Только недолго, — сухо обронила она, неохотно освобождая дорогу. Нечасто ей приходилось уступать, подчиняясь кому-то извне, а не докторам из начальства.

Я кивнул и двинулся дальше. Проследовал до искомой двери, рядом с которой на посту находился Хвост.

— Как тут? — спросил я, имея ввиду общее положение дел, начиная от состояния раненной Лисы и заканчивая отношением медперсонала.

— Нормально, — ответил Хвост отлипая от стены.

Его боевой шест с изогнутым лезвием смотрелся абсолютно чужеродно в окружении больничного интерьера. Как, впрочем, и он сам, в военной форме, немного замызганной, с отчетливо видневшимися каплями крови — отметками от убитых утром врагов.

— Хорошо, — я толкнул дверь. — Через час тебя сменят.

— Подходили Вепри, предлагали поставить охрану, — нейтральным тоном заметил Хвост, перед тем как я зашел внутрь комнаты.

Моя голова резко качнулась в отрицательном жесте.

— Нет, сами присмотрим. После случившегося на редуте, у меня нет к ним доверия.

— Тот, кто приходил, извинялся за произошедший случай, — сообщил Хвост. — Сказал, что виновный будет наказан.

В голосе собрата не слышались ни одобрительных, ни отрицательных ноток, лишь холодное равнодушие. Он докладывал факты, а не пытался оправдать поведение нанимателя.

— Посмотрим, — я пожал плечами. — В любом случае, разбираться не нам.

Хвост кивнул и вновь облокотился спиной на стену, не забыв поставить шест так, чтобы оружие всегда находилось под рукой.

Одноместная палата имела довольно просторный размер. Шкафчики, современная кровать, напичканная техникой, стойки с медицинским оборудованием, следившие за состоянием пациента, панорамные окна и отдельная душевая с уборной, куда была приоткрыта узкая дверь.

Стоило признать, выглядело все очень прилично. Лису не запихнули в какую-нибудь дыру с минимальным обеспечением, как я подспудно ожидал. Видать командование Вепрей сообразило, что портить отношение с Отверженными не самое благодарное дело.

Кто знает, может того исполнительного идиота с капитанскими нашивками и впрямь серьезно накажут.

— Привет, — при моем заходе Лиса открыла глаза, как будто почувствовав чужое присутствие.

Вполне кстати вероятно. Такому нас тоже обучали. Чуткий сон нередко спасал жизни отдыхающих воинов.

— Привет, — я присел на стул. — Как ты?

Девушка отвела взгляд в сторону. Она чувствовал за собой вину. И совершенно правильно, такая глупая ошибка.

— Хорошо. Доктора говорят, что скоро пойду на поправку.

Я помолчал, рассеяно разглядывая рыжие волосы на белой подушке, напоминающие узкие язычки пламени.

— Почему не держала щиты? — наконец спросил я, взглянув прямо в глаза Юли.

Еще одна порция тишины.

— Ты понимаешь, что могла погибнуть? — я не сдержался и добавил: — Так глупо. От простой пули.

Лиса нервно провела рукой по одеялу. Видно, что говорить ей совсем не хотелось. Как и выслушивать нотации.

А придется, сегодня она чуть не погибла, потеряв контроль на поле боя. В следующий раз все могло закончится куда хуже. В конце концов, очередь легко могла пройти чуть выше, попав точно в голову. От такого уже никакая медицина не спасет.

— Когда использовала 'Рывок', то поспешила, забыла о щитах, — поняв, что пауза может длиться хоть целую вечность, Лиса все же разомкнула уста, признавшись в ошибке.

Я знал, что мне надо делать. Это неприятно и муторно, не доставит никакого удовольствия нам обоим, но также крайне необходимо. На будущее.

И последовала выволочка. Аккуратная, жесткая, упиравшая не на собственную безопасность Лисы, а на то, как она подставила своих товарищей, лишив группу боевой единицы. Потеря одной, вполне могла привести к разгрому всех.

Она злилась, краснела, но не перебивала, внимательно слушала, понимая, что сказанное абсолютная правда.

А что может быть глупее, чем обижаться на правду? Разве что считать, что так делать не стоит.

— Надеюсь, в следующий раз ты больше будешь думать о своих друзьях, а не о себе, — закончил я. Словесная порка закончилась, поток нравоучений иссяк.

В ответ несмелый кивок и взгляд, полный раскаяния. Не знаю уж насколько искренний. Лису прозвали Лисой не только за цвет ее рыжих волос, но и за умение хорошо обманывать и притворяться, оставаясь, пожалуй, самой хитрой из нас.

— Хорошо, Влад, — сказала девушка. — Я знаю, что совершила ошибку и обещаю, что такое больше не повторится.

Я не стал ничего говорить в ответ, просто кивнул. Лиса взяла меня за руку. Тонкие пальцы крепко сжали ладонь.

— Ты останешься? — спросила она.

Я покачал головой.

— Нет, извини, мне надо идти, — я встал, напоследок сжал ее кисть. — Отдыхай.

Вышел в коридор, кивнул Хвосту и направился к выходу. Не хватало еще выяснять отношения прямо сейчас. Знаю о чем она хотела поговорить, но не уверен, что сам готов к этому разговору.

Третья полевая практика, заключительная, подходила к концу. После него Школа отпускала выпускников на вольные хлеба. И мы были не исключением. По возвращении в Муром нас всех ждали патенты боевых магов с правом заключать персональные контракты от своего имени.

Нас обучили, взрастили, наделили необходимыми знаниями и навыками. И собирались выпустить на свободу.

Семнадцать лет — самое время. Все логично. А Школа, которую в простонародье называли Приютом Отверженных, в дальнейшем будет получать процент с дохода каждого повзрослевшего воспитанника в течение нескольких лет.

Каковы мои дальнейшие действия? В целом план уже сложился давно. Думал заключить длительный контракт в приграничный гарнизон где-нибудь на Дальнем Востоке. Гонять пиратов, перехватывать контрабандистов.

Основная направленность — стихия воздуха, позволяла мне вполне комфортно чувствовать себя, как на суше, так и на море. Уверен, не пропаду.

В дальнейшем, возможно пойду на службу к одному из тамошних кланов. Чуть позже, после того, как покажу себя и зарекомендую хорошим бойцом. Сопливого новичка, даже из Отверженных, вряд ли кто согласится принять. К тому же будет проще выторговать лучшие условия. Одно дело приходить простым новобранцем с минимумом опыта за спиной и совершенно другое матерым ветераном, прошедшим не через один десяток кровопролитных схваток. Такие ценятся намного выше везде.

Ну а после все по накатанной. Дом, семья, дети...

Проблема в том, что вот этот последний этап я сейчас воспринимал весьма смутно. И чего уж лукавить, почти что не видел в нем себя настоящего.

А вот Лиса кажется думала именно об этом. Совместном будущем, как настоящей пары. Ну или мне так казалось.

Ничего не хочу сказать про нее плохого. У нас с ней сложились замечательные отношения за последних два года. Но не думаю, что их хватит до конца жизни. Обманывать и юлить не хотелось, но и сказать правду в лицо было трудно...