| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Юный джедай, Энакин-Без-Страха-и-Упрека немедля бы уволок её под заключение. Возможны и другие варианты, уж больно красива и обольстительна эта чертовка. Но — маловероятно, чувства к Падме были слишком сильны.
Ситх Дарт Вейдер без лишних слов оставил бы лежать у трапа перерубленное сейбером тело. Нет человека — нет проблемы, а оставлять за спиной жаждущего мести злопамятного врага по меньшей мере глупо.
Но сейчас Скайуокер точно знал лишь две вещи.
Первая — люди меняются. И порой — радикально. Он сам лучшее тому доказательство.
И второе: каждый заслуживает на второй шанс. Каждый имеет право на покаяние. Где бы он ни был и кем бы он ни был. Порой бывает необходимо, чтобы внешние обстоятельства сжались в узкую горловину, чтобы кто-то извне просто вырвал тебя из порочного круга и пнул на верный путь. Потому что сам ты, находясь в безумном угаре, утопая по горло в трясине, уже неспособен.
И если Сила не растерзала даже Вейдера за все его злодеяния, то сейчас уж точно нельзя марать руки об эту курицу. Быть может, ужиться можно. Скорее всего — пропишется в карцере, до поры. Поживем-увидим. Но вначале поговорим.
*
В тронном зале имперского звездного разрушителя типа "Палач" царило нездоровое оживление. Вести, доставленные одним из офицеров, взбудоражили умы главнокомандующих. В связи с этим было созвано чрезвычайное собрание, и вышестоящие чины торопились на встречу. Ибо главнокомандующий очень не любил опоздавших.
Точнее — не любила.
Трон пустовал, однако во главе стола для переговоров восседала женщина, чье имя, шутя, не произнес бы ни один разумный.
Исанн Айсард сфокусировано вникала в суть лежащих пред ней документов изредка поднимая взгляд на новоприбывших. Каждому удавалось вполне прочувствовать хладнокровный, безжалостный взор красно-голубых очей. Пораженные синдромом гетерохромии, эти глаза, один с кроваво красным оттенком, другой с леденяще-голубым, часто вселяли ужас в оказывающихся поблизости подчиненных. Особенно тех, кто видел, как одинаково равнодушно их выражение в моменты похвалы и в минуты казни.
Молодому офицеру, Юстафу Баррелу, впервые представшему пред высшим командованием, открылась невообразимая картина. Все эти напыщенные, самоуверенные, казавшиеся богами на своих кораблях генералы ныне сидели со смиренным лицом, не рискуя лишний раз издавать звуки. Во главе же стола, в окружении пары алых гвардейцев, восседала та, которую некоторые про себя именовали императрицей.
Хотя сама Айсард жутко не любила сие прозвище. Что это за императрица — без Империи?
Ей стоило больших усилий оправиться от сокрушительного поражения трехлетней давности нанесенного армией Новой Республики. От когда-то могучей, боеспособной доли имперского флота осталась жалкая дюжина корабликов, два звездных разрушителя и её супер-дредноут Лускания.
И, не смотря на то, что этой мощи вполне хватило бы для покорения отдельно взятого мира, о выступлении против Республики и речи быть не могло. Все, что осталось — укрыться в тени, уйти в подполье, дожидаясь удобного часа.
Который, исходя из последних новостей, приблизился.
— Докладывайте! — белоснежное красивое лицо, обрамленное белоснежными волосами казалось неживой, неподвижно-мертвой маской.
Юстаф сглотнул, выдохнул, крепко стиснул пальцы на ногах и приступил к докладу. Он говорил четко, степенно, доходчиво. По мере его речи у многих генералов взметались пораженно брови, а лица разглаживались. Даже на казалось бы бесстрастном лице Исанн промелькнула тень довольной улыбки.
-...итак, подытоживая, резюмирую: судя по всему, адмирал Фирмус Пиетт жив, и вместе с верными ему людьми, многие из которых считались пропавшими без вести, окопался у одной из планет на окраине Неизведанных Регионов. Название планеты в докладе. По данным, полученным от доверенного лица, у него как минимум двадцать Звездных Разрушителей, не считая остального флота. Большинство в законсервированном состоянии.
— Ах ты шельмец... — тихо пробормотала Исанн. Даже её проняло. Длинные ногти до боли впились в стиснутую дрожащую ладонь. — Как же ты умыкнул столько-то... ах ты пройдоха. А такой был скромных тихоня... такой верный простак-служака, послушная собачка Вейдера. В тихом омуте черти водятся, получается так? И почему я тебя не приметила раньше-то?
Да понятно почему. Безынициативный, лишенный амбиций и интересов во всем, что не касалось флота, скучный простак-семьянин, верный муж, брезговавший высшим обществом. На балах и празднествах уходил одним из первых, наравне с Вейдером. Задерживался лишь поиграть в шахматы или саббак: громил офицеров, генералам исправно проигрывал. До назначения Адмиралом, естественно. Скучный, простой, рассудительный человечек.
И вдруг такие таланты.
Как теперь с ним диалог прикажешь строить? Какой тон держать? Кем он себя возомнил, куда позарился, чего хочет? Не стал бы иначе равнодушный к политике человек творить такое... Ведь заходя в большую игру ты ставишь на кон жизнь свою. И никак иначе. После такого шансы Пиетта дожить свою жизнь простым фермером на пенсии, воспитывая внуков, стремились к нулю.
Но, пусть, оставим, на время, — оборвала она себя. — Что там лопочет этот парнишка? А он ничего такой, смазливый... и надо же, почти не боится!
-... столь серьезную армию адмирал наращивал кропотливым трудом, невозможным без верной агентуры в Новой Республике. Начиная от гибели Императора Палпатина, в первый год смуты, в ходе бесчисленных боев, под конец, верные Пиету люди под шумок отступали, но не в ангары Империи. Часто в документах вместо двух погибших ЗР написано три, вместо пяти-шесть и так далее. Ещё более вопиющие случаи с фрегатами и кораблями поменьше. Множество техники списанной, утилизированной, или павшей в боях за эти годы оказалось целой и боеспособной. И под командованием адмирала Пиетта. Цели их пока неясны — судя по всему, на данным момент времени они продолжают наращивать боевую мощь. Доклад окончен.
— Спасибо, Юстаф, — выдала подобие улыбки Исанн. Два слова произвели эффект разорвавшейся бомбы — слишком уж невероятно и ценно было слышать из её уст подобное. Многие генералы, нахмурив брови, оценивающе зыркнули на служаку: далеко ли пойдет, стоит ли опасаться?
— Твоя работа безупречна, и очень ценна для нашего дела. Ты будешь награжден по достоинству. Как думаешь, адмирал Пиетт представляет угрозу?
Собравшись с мыслями Юстаф сосредоточенно и осторожно отвечал:
— Думаю нет. Мало информации. Его мотивы неясны. И, самое главное, похоже адмирал обладает, так сказать "мертвым железом". Очень маловероятно, что у него есть достаточные людские ресурсы — люди, команда, специалисты... Банально нет кадров, чтобы запустить и заставить работать всю эту боевую машину. Пока он сможет отправить в бой максимум два-три разрушителя. Остальные, похоже, в консервации до лучших времен.
— И это хорошо. Однако, Юстаф, есть одно маленькое затруднение.
— Слушаю, госпожа главнокомандующая?
Струйка пота, ледяная как взгляд Айсард скользнула от позвоночника к пояснице.
— Ты же понимаешь, что столь ценные сведенья просто не должны подвергнуться риску быть раскрытыми?
— Так точно!
Исанн сложила руки домиком. Лицо сохраняло бесстрастие.
— Не бойся, я же не зверь какой-то, — ой, многие бы с этим поспорили. — Но ты под арестом. До отмены приказа тебе запрещено связываться с кем бы то ни было за пределами Лускании и даже общаться с кем бы то ни было помимо старшего офицерского состава. Приказ ясен?
— Так точно... позвольте объясниться с семьей...
— По официальной версии — ты под стражей за проступок — драку с вышестоящим офицером. Приказ понятен? — красно-черны взор безжалостно пригвождал к земле, мешая с грязью. На лицах некоторых мелькнули тени злорадных ухмылок.
— Так точно... — ответили в третий раз непослушные губы. Баррел вспомнил момент, когда учуял "шанс". Миг ловли удачи за хвост... возможность выслужиться, заявить о себе. Быть полезным общему делу.
Похоже, он проклянет этот день.
— Свободен, капитан, — он удивленно вскинул брови. — Да-да, ты не ослышался, ты повышен. Не беспокойся, когда информация потеряет гриф секретности, все будет как прежде и даже лучше. Я награждаю за хорошую работу, а не наказываю. Все мы делаем общее дело. Ты молодец.
— Спасибо! — Юстаф поклонился по уставу, и даже чуть-чуть ниже, а затем развернулся и покинул тронный зал. Верить её словам или нет он не знал. Слишком уж много посвященных пропадало "на всякий случай". Слишком уж кровавые истории о жестокости Снежной Королевы кочевали среди сослуживцев. Понимал Юстаф Баррел только одно — его жизнь никогда не будет прежней.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
