|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Контрабандисты притихли. Прожженные ублюдки и законченные циники просто обомлели от столь вопиющей наглости. Лишь этим, да ещё нарастающим напряжением в кантине можно было объяснить все ещё молчащие бластеры.
— Это что, шутка?! — взвился Джонни, но тотчас утих под стальным взглядом капитана.
— Ты же понимаешь, чем тебе грозит ложь? — процедила Миллон.
Энакин безмятежно наблюдал за пенящимся пивом. Напряжение витало в воздухе, нагнетало чувство всеобщей угрозы. Ствол бластера упирался прямехонько в ребра. Толпа, намеревающаяся их вскоре растерзать, компания отчаявшихся бандитов за столом... после пяти лет мирного отпуска, посвященного раздумьям, медитации и Силе все это казалось слишком... насыщенным? И одновременно пустым?..
"Но почему, почему он так спокоен?!" — мысленно выкрикнула Армалла. Неподвижный взор, равнодушное выражение лица. Либо он свою жизнь ни во грош ни ставил...
"Либо контролирует ситуацию, — резко поняла капитан. — Но ведь это... невозможно?"
Где-то в глубине души, каким-то женским, интуитивным чутьем Миллон улавливала непоколебимую уверенность незнакомца. Его спокойное лицо напоминало отдыхающего на солнышке папашу, лениво ждущего, когда детишки перебесятся, и соизволят пожаловать на обед. По ранжиру. В порядке строгой очереди.
— Без меня вам не уцелеть, — наконец произнес "заказчик", — Это вы понимаете?
— Ты что, видишь здесь взвод отборных штурмовиков? — истеричные нотки невольно вырвались хриплым смешком.
— Хм... нет. Со мной ваши шансы гораздо выше. И это не пустая бравада, поверь. Я знаю, о чем говорю. Знаю, что мне нужно и то, что я предлагаю. У вас по сути есть лишь два пути. Один — со мной, навстречу судьбе, чтобы вы стали теми, кем должны стать. Либо — принять свою смерть здесь и сейчас — от рук алиенов, сволочей и прочего сброда.
Минута напряженного молчания. А кольцо толпы тем временем сужалось...
— Эй, вы, там, проваливайте отсюда подобру-поздорову! — испуганно выкрикнул трактирщик, откуда-то из-за спин.
"Хозяина заведения жалко, — подумал про себя Энакин, окидывая взором помещение. — "Погром устроим... или нет. И ещё эти тупят."
— Шестеренки смазывали? Ваше решение, капитан...
— Вытаскивай нас! — резко выпалила Миллон, вскакивая и прижимаясь спиною к стене. Невероятно, но у нее банально сдали нервы. Женщина молниеносно выхватила бластер и наставила на толпу. — Не подходи! Убью нахрен!
Команда, скорее от безысходности, повторила маневр капитана, заняв круговую оборону. Питейный столик был безжалостно опрокинут на манер щита. Сомнительная защита.
— Господа... — заблеял было трактирщик, но тотчас заглох.
Напряжение достигло апогея. Казалось каждую косточку пробирала дрожь предстоящей бойни, грядущей свалки вся и всех. Рваной, неистовой бучи, в которой не имеют значения ни твои навыки, ни подготовка ни вооружения. Лишь его величество случай. Удастся ли тебе пережить сей ураган, сумеешь ли прогрызть себе зубами путь наружу. Армалла видела несколько подобных склок, в одной даже пришлось невольно участвовать... несколько тел на полу в таких случаях — значит отделаться легким испугом.
Их "пленник" неспешно отодвинул табурет, выпрямился и повернулся к полубезумным животным. Наблюдая за его неподвижной фигурой — будто выточенным изваянием, Армалла, безусловно не могла не поразиться его храбрости. Или глупости.
Одновременно с этим вспыхнула безумно соблазнительная мыслишка пальнуть ему в спину. Наказать за глупость, ведь подобное поведение не спасет их от слова совсем.
Но внезапно он заговорил.
— Вы не хотите проливать кровь. Вы сытно покушали, много выпили. Вам очень хочется наконец-то оказаться дома и завалиться спать...
"Какой придурок! Пустая бравада!" — с горечью и отчаянием Армалла стиснула бластер покрепче. Ещё одна трусливая мыслишка — разрядить оружие себе в лоб. Смерть ещё не худшее, что случается в лапах ксеносов.
Но тут что-то пошло не так. Будто кто-то резко открыл дверь в этот мир, перечеркнул все правила и закрыл. Такое бывает лишь в детских сказках, Голонет-байках... или секретных папках, содержимое которых лучше забыть, чем увидеть.
— Это... невозможно, — вымолвил Джонни. Бравый пират напоминал облитого водою щенка. Экипаж пиратского судна безмолвно наблюдал, как таверна стремительно пустела. Пришельцы всех видов вкупе с людьми негодяйской наружности, не толкаясь, чинно и мирно покидали забегаловку. Не забывая расплатиться за выпивку, между прочим.
— Ты что, гребанный колдун?! Кто ты? — напряженно спросила Армалла. Бластер в её руках был направлен на пленника, совершившего невозможное.
— Если тебе так удобнее... — Вейдер направился к трактирщику. Последний же сник лицом, не зная, чего ожидать от столь загадочного субъекта.
— Все просто посидели и выпили, — Скайуокер взмахнул ладонью, отчего взгляд бедолаги мигом затуманился. — Ты сотрешь все записи, если они есть... Трансляции передавалась куда-то ещё?
— Нет, — монотонно пробормотал трактирщик, — запись ведется на локальные сервера.
— Как закончишь, закрой кантину до завтра. А сам ложись спать.
Происходило нечто сюрреалистическое.
— Я, пожалуй, знаю, кто это... — Джонни наклонился к уху капитана и горячо зашептал. — Скорее всего — это инквизитор... из уцелевших.
— Выходит, мы приехали, — старый Том утер вспотевший лоб.
Однако, Армалла не была бы собой, если бы не рискнула взять судьбу в свои руки. И, срываясь на крик, нажала курок.
— Не стоит. Не сметь! Так! Со мной!
Щепотка смертоносных лучей устремились в спину наглому незнакомцу. И обратились в ничто при столкновении с объектом.
— У меня спинка зачесалась, что-то... — хмыкнул, даже не оглянувшись, Энакин. — Не потрешь?
И бравые пираты, позабыв последнюю гордость, перепуганной кучей мала рванулись на выход. Но добраться до двери им было не суждено.
— Не так быстро.
Будто невидимые лианы подхватили недавних пленителей и, волоча по воздуху, швырнули на угловые диванчики.
— Мы не договорили, господа.
*
Люк отбивался из последних сил. Гудящие пламенные лезвия стремительно рассекали воздух, сливаясь в цветастый калейдоскоп.
"Научил, на свою голову!" — билась отчаянная мыслишка.
Главный тренировочный зал, по размеру не уступавший ангару звездолета превратился в зрительную арену. Все двенадцать учеников, стар и млад, наблюдали за выпускным экзаменом старшеньких. Помимо учащихся, на самодельной трибуне восседала магистр Асока Тано, пара техников, и четверка учителей общеобразовательных наук. Люк искренне считал, что молодым людям, помимо джедайского ремесла необходимо не отставать и в иных сферах жизни. Попутно, второй и последний магистр заполнял собственные пробелы.
Но сейчас вопросы образования занимали Скайуокера в последнюю очередь. Ученички, перегруппировавшись, повторно ринулись в атаку.
Трое на одного, работа в группе, атака парой — все было отработано до автоматизма. Теперь пробил час проверки усвоенного материала.
Маркус Дейл — высокий черноволосый мужик — являлся самым опасным бойцом. Возрастом около сорока, мастер боевых искусств, бывший чемпион рукопашного боя на своей планете. Осознал владение Силой лет эдак в пятнадцать, после чего ринулся в большой спорт. Скрывал свои способности до победного, и даже в приватном разговоре со Скайуокером пытался отнекиваться, поначалу. Именно он дирижировал группой, отвлекая львиную долю внимания на себя.
Саймон Фест — восемнадцатилетний юноша, сирота, первый из найденных Асокой одаренных. Уже четыре года в новоиспеченном Ордене, подающий немалые надежды форсюзер. В отличии от Маркуса, его задачей было порхать вокруг сражающихся, стараясь зайти за спину магистру, атакуя в самый нужный момент.
И белокурая красавица Дейла Свонн. Двадцатидвухлетняя девушка парила в позе лотоса вдали от поединка, атакуя сугубо Силой. Обломки стульев, ящиков и прочей мебели летели в Скайуокера с разных сторон, прерываясь на попытки ментальной атаки.
Группа действовала слаженно, плавно, эффективно. Рисунок боя выплетался однозначный, грамотный, односторонний.
Все же, какой огромный вклад внес в тренировки сам Маркус! Мастер он и есть мастер, пусть и не джедай. Рукопашному бою у него учился сам Люк, наряду с остальными падаванами.
На арене возник банальный пат. Люк не мог атаковать, не будучи контратакованным. Сухая защита вот уже пятую минуту боя, и даже тренированный магистр начинал уставать.
"Придется мухлевать..." — вздохнул про себя Люк — лицо тут нельзя терять ни при каких условиях.
Секундой после короткий белый разряд молнии выбил из колеи Дейлу. Толчок Силы максимальной мощности буквально отшвырнул Маркуса, отправляя в долгий полет к дальней стенке. А у Саймона неожиданно нажалась кнопка деактивации меча и секундой позже сейбер магистра застыл у горла.
Чистая победа.
Деморализованная троица, кряхтя и стеная, принялась собирать себя в кучу. Внезапно, возникшую тишину разрушили одинокие аплодисменты — хлопал победитель.
— Вы просто молодцы, ребята! Я всеми вами очень горжусь! — тепло улыбался Люк, искренне гордясь своими пасынками.
— Мы проиграли, — пробурчал Саймон, разочарованно вздохнув.
— Ничего подобного! Ещё немного, и вам бы все удалось! Эй Маркус! Ты там цел? Или помочь собрать кости?
— Успел смягчить удар Силой. Но ты здорово меня приложил, Люк. Не уверен, что с моим уровнем смогу когда-нибудь заблокировать такое...
— Это неважно, — отмахнулся Люк. — Сила не измеряется в значениях, также как победа — в характеристиках. Побеждает не тот, у кого голой мощи больше, а тот, кто в нужное время в нужном месте сделал верные действия.
— Самое трудное в бою, — усмехнулся Маркус, выбравшись из-под завалов.
— Это да. Но самые важные битвы я выиграл, стыдно признаться, голой интуицией. И это даже нельзя назвать "положился на Силу". Скорее, на собственные эмоции.
— Каждый боец... проходит свой собственный путь. Личный рост, у истоков которого полно глупости, эмоций и безрассудства. Но как дерево иссохнет без корней, как здание рухнет без фундамента, также и любой, абсолютно любой боец или мастер имеет за душой неизмеримое число попыток, ошибок и спотыканий.
Маркус любил пофилософствовать.
В ангаре нарастало оживление. Недавние зрители спустились с трибун, окружив экзаменуемых плотным кольцом. Бодрящие выкрики, теплые поздравления и общий домашний гул умиротворяющим потоком стелились по залу. Люку слабо верилось, что не смотря ни на что, он все же обрел свой дом. Свою крепость.
Притупилось в груди предательство Леи. Её когда-то нежные, заботливые руки. Случайный сестринский поцелуй. Те крохи теплоты и заботы, что пролились на его иссохшее в песках Татуина сердце.
Вспомнились сразу крошечные льдинки на Эндоре: она — дочь Вейдера. Холодная приветливость, вежливая отчужденность. Границы, которых не было. Но теперь есть.
Из человека, обязанного быть родным и любимым, дорогая Лея обернулась... просто чужой. Каждый раз обводя взглядом учеников — крошечных джедаев, Люк всем сердцем любил и ценил то, что обрел. Но, осознание того, что есть постоянно возрождало память об утраченном.
И что-то в глубине души не позволяло смириться. Грызло и подтачивало, не давало отпустить её в свободное паденье. Люк Скайуокер, не бросивший отца на Палаче, не бросит сестру в клоаке Корусканта. Решено.
Визит к ней — вопрос времени.
— Чего загрустил, Скайрокер?!
Сияя широкой, светлой улыбкой бойцам приближалась магистр Нового Ордена — Асока Тано. Люк не смог не улыбнуться в ответ. Эта удивительная женщина с первого своего появления вызывала у него самые теплые чувства. Пожалуй, она стала для него вторым Настоящим Другом, после Хана Соло. Доброта и задиристость, чуткость и сострадание приправленные легкой, очаровательной хамоватостью.
Иногда она казалась Скайуокеру несносной малышкой, а иногда пережившей многие ужасы старухой. Из ярких её глаз сиял свет, но иногда, темными уединенными вечерами проводимыми под беседой с чашечкой кафа, нет-нет да просачивалась грусть. Слишком многое пережила магистр Тано: войны, перевороты, восстания. Слишком многих друзей похоронила.
И, тем не менее, сохранила себя, веру в свет, имела свою гармонию с Силой.
А ещё она знала отца, и рассказывала о нем Люку.
Длинные, часто восторженные истории о его таланте, могуществе и отваге. О его преданности, решимости и упрямстве. Красочные, сочащиеся переживанием истории, в которых Энакин Скайуокер восставал как живой. И где-то в глубине души Люка теплилась крошечная звездочка: отец все-таки был таким, каким представлялся в детстве. И в конце концов он вновь обратился к Свету.
Значит — все не зря. Однако, он действительно улетел в облака — пора возвращаться.
— Все хорошо... просто задумался.
— Давай без этих твоих "просто", ладно? Не хватало тебя снова из самобичевания шнапсом вытравливать...
— Магистр Тано?! — полусерьезно нахмурился Люк.
Асока тотчас шутливо попятилась.
— Ладно-ладно, Скайрокер, но мы ещё вернемся к разговору. Ты явно что-то удумал!
— Все, что удумал — все расскажу. Ты меня знаешь.
— Так-с! Теперь ты меня по-настоящему зацепил. Давай, выкладывай!
— Асока... не сейчас, — мягко, но категорично сказал Скайуокер. — Сейчас время праздновать.
— Смотри у меня, — вздохнула тогрута и с улыбкой повернулась к оживленно гомонящей куче мала. Перед этим многозначительно стрельнув глазами. — Наро-од! Кто последний — остается без сладкого!
И первая рванула в столовую.
В глубине души Люк обожал такие выходки. Пусть положение Магистра и Учителя накладывало обязательства, но в такие минуты он понимал — все дома. Все полусерьезно, а если точнее — не смертельно серьезно. Это не собрание боевых пилотов, не армия. Это — не война.
И молодой магистр ордена джедаев сделает все, чтобы так оставалось и впредь.
*
— Вы где пропада... эээ... что-о?! — раздалось нечленораздельное блеяние, украшенное исказившимися визорами. Картина подконвойных подельников, а главное, капитана, подействовала с силой выстрела минимальной мощности Звезды Смерти.
"Эх, где же сейчас С3РО?" — невольно вздохнул Энакин, глядя на впавшего в ступор Альфреда.
— Чего уставилась, железка?! Не видишь, мы в жопе! — выплюнул Джонни и попытался пнуть ошалевшего робота.
— Не порти мое имущество, пилот, — спокойно предупредил Вейдер и тотчас удостоился лавины ненавидящих взоров. Особенно глаза этой дамочки, Армаллы, кажется, слепили демоническим неистовством. Нечасто её ставили на место.
"Вот из кого бы получился первоклассный, образцовый ситх!" — подумал Энакин. С командой-то наверняка сработаются, они здесь не из-за легкой жизни. Каждый с вполне сносным, покладистым характером, не без изъянов, но кто безупречен? Но вот именно капитан и являлась их злым гением, направляя всю деятельность по скользкой дорожке преступности. И ради чего? Ради удовлетворения амбиций, жажды власти и места под солнцем? Такие люди особенно опасны прежде всего своей глупостью, ибо плоды мудрости совершенно иные.
Юный джедай, Энакин-Без-Страха-и-Упрека немедля бы уволок её под заключение. Возможны и другие варианты, уж больно красива и обольстительна эта чертовка. Но — маловероятно, чувства к Падме были слишком сильны.
Ситх Дарт Вейдер без лишних слов оставил бы лежать у трапа перерубленное сейбером тело. Нет человека — нет проблемы, а оставлять за спиной жаждущего мести злопамятного врага по меньшей мере глупо.
Но сейчас Скайуокер точно знал лишь две вещи.
Первая — люди меняются. И порой — радикально. Он сам лучшее тому доказательство.
И второе: каждый заслуживает на второй шанс. Каждый имеет право на покаяние. Где бы он ни был и кем бы он ни был. Порой бывает необходимо, чтобы внешние обстоятельства сжались в узкую горловину, чтобы кто-то извне просто вырвал тебя из порочного круга и пнул на верный путь. Потому что сам ты, находясь в безумном угаре, утопая по горло в трясине, уже неспособен.
И если Сила не растерзала даже Вейдера за все его злодеяния, то сейчас уж точно нельзя марать руки об эту курицу. Быть может, ужиться можно. Скорее всего — пропишется в карцере, до поры. Поживем-увидим. Но вначале поговорим.
*
В тронном зале имперского звездного разрушителя типа "Палач" царило нездоровое оживление. Вести, доставленные одним из офицеров, взбудоражили умы главнокомандующих. В связи с этим было созвано чрезвычайное собрание, и вышестоящие чины торопились на встречу. Ибо главнокомандующий очень не любил опоздавших.
Точнее — не любила.
Трон пустовал, однако во главе стола для переговоров восседала женщина, чье имя, шутя, не произнес бы ни один разумный.
Исанн Айсард сфокусировано вникала в суть лежащих пред ней документов изредка поднимая взгляд на новоприбывших. Каждому удавалось вполне прочувствовать хладнокровный, безжалостный взор красно-голубых очей. Пораженные синдромом гетерохромии, эти глаза, один с кроваво красным оттенком, другой с леденяще-голубым, часто вселяли ужас в оказывающихся поблизости подчиненных. Особенно тех, кто видел, как одинаково равнодушно их выражение в моменты похвалы и в минуты казни.
Молодому офицеру, Юстафу Баррелу, впервые представшему пред высшим командованием, открылась невообразимая картина. Все эти напыщенные, самоуверенные, казавшиеся богами на своих кораблях генералы ныне сидели со смиренным лицом, не рискуя лишний раз издавать звуки. Во главе же стола, в окружении пары алых гвардейцев, восседала та, которую некоторые про себя именовали императрицей.
Хотя сама Айсард жутко не любила сие прозвище. Что это за императрица — без Империи?
Ей стоило больших усилий оправиться от сокрушительного поражения трехлетней давности нанесенного армией Новой Республики. От когда-то могучей, боеспособной доли имперского флота осталась жалкая дюжина корабликов, два звездных разрушителя и её супер-дредноут Лускания.
И, не смотря на то, что этой мощи вполне хватило бы для покорения отдельно взятого мира, о выступлении против Республики и речи быть не могло. Все, что осталось — укрыться в тени, уйти в подполье, дожидаясь удобного часа.
Который, исходя из последних новостей, приблизился.
— Докладывайте! — белоснежное красивое лицо, обрамленное белоснежными волосами казалось неживой, неподвижно-мертвой маской.
Юстаф сглотнул, выдохнул, крепко стиснул пальцы на ногах и приступил к докладу. Он говорил четко, степенно, доходчиво. По мере его речи у многих генералов взметались пораженно брови, а лица разглаживались. Даже на казалось бы бесстрастном лице Исанн промелькнула тень довольной улыбки.
-...итак, подытоживая, резюмирую: судя по всему, адмирал Фирмус Пиетт жив, и вместе с верными ему людьми, многие из которых считались пропавшими без вести, окопался у одной из планет на окраине Неизведанных Регионов. Название планеты в докладе. По данным, полученным от доверенного лица, у него как минимум двадцать Звездных Разрушителей, не считая остального флота. Большинство в законсервированном состоянии.
— Ах ты шельмец... — тихо пробормотала Исанн. Даже её проняло. Длинные ногти до боли впились в стиснутую дрожащую ладонь. — Как же ты умыкнул столько-то... ах ты пройдоха. А такой был скромных тихоня... такой верный простак-служака, послушная собачка Вейдера. В тихом омуте черти водятся, получается так? И почему я тебя не приметила раньше-то?
Да понятно почему. Безынициативный, лишенный амбиций и интересов во всем, что не касалось флота, скучный простак-семьянин, верный муж, брезговавший высшим обществом. На балах и празднествах уходил одним из первых, наравне с Вейдером. Задерживался лишь поиграть в шахматы или саббак: громил офицеров, генералам исправно проигрывал. До назначения Адмиралом, естественно. Скучный, простой, рассудительный человечек.
И вдруг такие таланты.
Как теперь с ним диалог прикажешь строить? Какой тон держать? Кем он себя возомнил, куда позарился, чего хочет? Не стал бы иначе равнодушный к политике человек творить такое... Ведь заходя в большую игру ты ставишь на кон жизнь свою. И никак иначе. После такого шансы Пиетта дожить свою жизнь простым фермером на пенсии, воспитывая внуков, стремились к нулю.
Но, пусть, оставим, на время, — оборвала она себя. — Что там лопочет этот парнишка? А он ничего такой, смазливый... и надо же, почти не боится!
-... столь серьезную армию адмирал наращивал кропотливым трудом, невозможным без верной агентуры в Новой Республике. Начиная от гибели Императора Палпатина, в первый год смуты, в ходе бесчисленных боев, под конец, верные Пиету люди под шумок отступали, но не в ангары Империи. Часто в документах вместо двух погибших ЗР написано три, вместо пяти-шесть и так далее. Ещё более вопиющие случаи с фрегатами и кораблями поменьше. Множество техники списанной, утилизированной, или павшей в боях за эти годы оказалось целой и боеспособной. И под командованием адмирала Пиетта. Цели их пока неясны — судя по всему, на данным момент времени они продолжают наращивать боевую мощь. Доклад окончен.
— Спасибо, Юстаф, — выдала подобие улыбки Исанн. Два слова произвели эффект разорвавшейся бомбы — слишком уж невероятно и ценно было слышать из её уст подобное. Многие генералы, нахмурив брови, оценивающе зыркнули на служаку: далеко ли пойдет, стоит ли опасаться?
— Твоя работа безупречна, и очень ценна для нашего дела. Ты будешь награжден по достоинству. Как думаешь, адмирал Пиетт представляет угрозу?
Собравшись с мыслями Юстаф сосредоточенно и осторожно отвечал:
— Думаю нет. Мало информации. Его мотивы неясны. И, самое главное, похоже адмирал обладает, так сказать "мертвым железом". Очень маловероятно, что у него есть достаточные людские ресурсы — люди, команда, специалисты... Банально нет кадров, чтобы запустить и заставить работать всю эту боевую машину. Пока он сможет отправить в бой максимум два-три разрушителя. Остальные, похоже, в консервации до лучших времен.
— И это хорошо. Однако, Юстаф, есть одно маленькое затруднение.
— Слушаю, госпожа главнокомандующая?
Струйка пота, ледяная как взгляд Айсард скользнула от позвоночника к пояснице.
— Ты же понимаешь, что столь ценные сведенья просто не должны подвергнуться риску быть раскрытыми?
— Так точно!
Исанн сложила руки домиком. Лицо сохраняло бесстрастие.
— Не бойся, я же не зверь какой-то, — ой, многие бы с этим поспорили. — Но ты под арестом. До отмены приказа тебе запрещено связываться с кем бы то ни было за пределами Лускании и даже общаться с кем бы то ни было помимо старшего офицерского состава. Приказ ясен?
— Так точно... позвольте объясниться с семьей...
— По официальной версии — ты под стражей за проступок — драку с вышестоящим офицером. Приказ понятен? — красно-черны взор безжалостно пригвождал к земле, мешая с грязью. На лицах некоторых мелькнули тени злорадных ухмылок.
— Так точно... — ответили в третий раз непослушные губы. Баррел вспомнил момент, когда учуял "шанс". Миг ловли удачи за хвост... возможность выслужиться, заявить о себе. Быть полезным общему делу.
Похоже, он проклянет этот день.
— Свободен, капитан, — он удивленно вскинул брови. — Да-да, ты не ослышался, ты повышен. Не беспокойся, когда информация потеряет гриф секретности, все будет как прежде и даже лучше. Я награждаю за хорошую работу, а не наказываю. Все мы делаем общее дело. Ты молодец.
— Спасибо! — Юстаф поклонился по уставу, и даже чуть-чуть ниже, а затем развернулся и покинул тронный зал. Верить её словам или нет он не знал. Слишком уж много посвященных пропадало "на всякий случай". Слишком уж кровавые истории о жестокости Снежной Королевы кочевали среди сослуживцев. Понимал Юстаф Баррел только одно — его жизнь никогда не будет прежней.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
